Вы когда-нибудь были в безопасности? Нет, не так. Вы когда-нибудь чувствовали себя в полной безопасности? Не торопитесь с ответом. Вы, может быть, и ответите: «Да». Но вряд ли будете при этом полностью честны и искренни. Редкий человек может похвастаться тем, что не ощущает угрозы — здоровью, жизни, благосостоянию, своему или близких.
      Безопасность — вот краеугольный камень нашей цивилизации. Именно за нее, а не за славу, почести, богатство или власть продали бы душу большинство так называемых здравомыслящих обитателей этой планеты.
      Что за магическое слово — безопасность. Безопасность высокопоставленной персоны — и десятки, а то и сотни человек готовы стрелять на поражение при малейшей угрозе.
      Страшно помыслить, насколько дешево стоят жизнь, когда речь идет о национальной безопасности, оборонных стратегических секретах.
      Так чувствовали вы себя в безопасности? Если вы хотите спать спокойно, не бегать по стенам, когда ваша «половина» вдруг опаздывает с работы или ребенок заигрался с друзьями и не вернулся домой к девяти вечера, не вздрагивать при поздних телефонных звонках — не касайтесь государственных и криминальных тайн. Что, по существу, одно и то же.
      Редко, крайне редко в мирные дни убивают того, кто работает на вражескую разведку, — его либо перевербовывают и вкручивают через него дезу, либо публично судят. Но тех, кто намеренно или случайно пытался пролить или пролил свет на тайны, практически бесполезные для противника, но могущие подорвать доверие общественности к правящей верхушке, — тех тотчас же отправляют к праотцам. Невзирая на то, кем они были в прошлой жизни — пока не окунулись в мутную воду Интересов Национальной Безопасности. Высший офицер или удачливый и известный журналист, политик или просто законопослушный гражданин — всех ждет одна участь. «Зачистка», «нейтрализация», «изоляция» — Национальная Безопасность рождает множество эвфемизмов, которые означают лишь одно. Мгновенную насильственную смерть.
      Так вы когда-нибудь чувствовали себя в безопасности?
 
       Окрестности военно-воздушной базы Элленс
       Юго-запад штата Айдахо
       1992 год
 
      Пригибаясь, словно под огнем противника, группа захвата военной полиции рассредоточилась, окружая двухэтажный коттедж, обсаженный декоративными кустами.
      Тренированные парни в черных комбинезонах, вооруженные винтовками М-16 и пистолет-пулеметами «геклер-кох», перескочив низкую каменную ограду, отделявшую маленький садик и детскую площадку перед домом от улицы, заняли исходные позиции для штурма. Командир группы, капитан, докладывал по рации:
      — Вышли на позиции. По счету пять — атакуем.
      Невысокая женщина в распахнутом плаще, отталкивая офицера, пыталась прорваться через полицейское ограждение. Зеваки, толпившиеся — как при всяком другом инциденте — у ограждения, с любопытством глядели на нее.
      — Простите, сюда нельзя, — пытался удержать женщину полицейский.
      — Но это мой дом, — с горячностью выкрикивала та, не оставляя попыток.
      — Ладно, пусть идет, — нехотя разрешил второй полицейский.
      Женщина в плаще побежала через улицу к дому. Но у входа на участок ее остановил старший группы.
      — Что происходит?
      — Подождите, миссис Будахас, — произнес офицер. — Ваш муж нарушил процедуру выписки. Он вооружен, сидит дома. Мы считаем, что он представляет опасность, как для себя, так и для окружающих.
      — О Господи, — только и смогла произнести женщина.
      Тем временем два бойца группы захвата с тараном взбежали на крыльцо и по сигналу лейтенанта вышибли дверь коттеджа. Штурмовая группа устремилась в дом, рассыпаясь по комнатам. Первый ворвавшийся в гостиную обежал ее взглядом поверх ствола М-16 и подал знак — чисто. Лейтенант, настороженно обводя пространство впереди себя стволом пистолета, поднялся по лестнице на второй этаж. Сзади, прикрывая его, шел еще один боец.
      — Ну хоть поговорить-то с ним можно? — спросила миссис Будахас у офицера, внимательно прислушивавшегося к доносящимся но рации докладам бойцов группы. На нее не обратили внимания.
      Одна комната — чисто. Вторая — тоже. В конце коридора второго этажа лейтенант опустился на колено, направив ствол в закрытую дверь. Его напарник пинком открыл ее и отшатнулся за косяк. Чисто. Лейтенант, не вставая, повернулся к двери напротив, толкнул ее ногой и, выпрямляясь, отпрянул из проема. Напарник страховал, направив ствол «беретты» в видимое им пространство комнаты. Лейтенант рывком вынырнул из-за открывшейся внутрь двери, фиксируя стволом пистолета ту часть комнаты, которая раньше была от него скрыта. Чисто. Следующая дверь. Стандартная процедура была нарушена. Видавший виды лейтенант пробормотал: «Что за черт?» — и медленно выпрямился, перекрывая линию огня напарнику. В полном непонимании сдвинув брови, он опустил пистолет.
      — Мы его нашли, — услышал командир группы. — Но ему нужен врач. Или я не знаю что.
      В углу комнаты, скорчившись в позе зародыша, сидел на полу почти голый мужчина. Он испуганно глядел на ворвавшихся в комнату вооруженных людей. По лицу лейтенанта скользнуло выражение жалости, смешанной с отвращением. Ибо все тело голого мужчины, сотрясаемого крупной дрожью, было покрыто большими красными пятнами и гнойными язвами.
      Человек на полу со всхлипом отвернулся и уткнул изъязвленное лицо в колени.
 
       Вашингтон, округ Колумбия
       14:12
 
      Специальный агент ФБР Дэйна Скалли, вздохнув, посмотрела на часы. Вокруг нее говорили и смеялись молодые и не очень люди, прикладываясь к стаканам и рюмкам. Скалли оторвалась от лежащих перед ней на стойке бумаг, чтобы ещераз оглядеться по сторонам. «Х-холера, — подумала она, — мало того, что встречу назначает в таком месте, где подмывает заказать коктейль-другой в середине рабочего дня, так еще и опаздывает». Скалли еще раз оглянулась и снова беззвучно выругалась. Но все равно тот, кого она ждала, подошел неожиданно. Спецагент Фокс Малдер, приблизившись вплотную, заглянул ей в лицо сбоку. Скалли вздрогнула и, обернувшись, откинула голову. Сейчас она была не только зла на напарника, но и растеряна от того, что eе застали врасплох, когда все мысли и эмоции явственно читались на ее лице.
      — Привет, — ее голос прозвучал излишне громко, — получила твое сообщение.
      — Извини, что так задержался. Могу я купить тебе выпить? — поинтересовался Малдер.
      — Сейчас два часа дня, агент Малдер.
      — Ну, других это как-то не останавливает, чего же ты? Есть кое-что, что я хотел бы показать тебе.
      — А на работе не мог?
      — Пойдем, займем столик, — не обращая внимания на резонное замечание, сказал Малдер.
      Взяв Скалли под локоть, он повел ее в глубь бара, подальше от стойки. Их поведение не вызвало ни малейшего интереса у посетителей бара — красивая девушка дождалась припозднившегося симпатичного молодого человека, — и они переместились за столик, чтобы спокойно побеседовать о своем подальше от гама у стойки. Лишь один — пожилой плотный мужчина с седеющими коротко подстриженными волосами, — повернувшись так, будто поудобней устраивался на высоком табурете у стойки, проводил взглядом эту пару.
      Усевшись, Малдер открыл папку. К обложке с внутренней стороны была пришпилена фотография. Мужчина с волевым лицом — еще принято говорить «мужественным» — в полной форме при всех регалия л был запечатлен на фоне флага США.
      — Подполковник Роберт Будахас, фото сделано в прошлом году, когда он был летчиком-испытателем военно-воздушных сил США, база Элленс, штат Айдахо. Меньше чем полгода назад подполковник Будахас пережил приступ психоза, был найден у себя дома. Вызвали военную полицию, — рассказывал Малдер, пока Скалли листала скупое личное дело Будахаса. — Его забрали в госпиталь и стали лечить.
      — С каким диагнозом? — в Скалли проснулся врач.
      — Военные обычно не сообщают причины, характера или статуса. Однако, я должен заметить, они вообще ничего не говорят но поводу Будахаса.
      — Что ты хочешь сказать?
      — От Будахаса не было ни слуху, ни духу за последние четыре месяца. Все вопросы военные пропустили мимо ушей. В прошлом месяце ФБР решило подать в суд на армию за похищение.
      Скалли со скептическим интересом подняла брови.
      С чего бы это военным похищать своего же пилота?
      Малдер назидательно поднял палец, в его голосе зазвучали утрированно-торжественные нотки.
      — Вот в этом и вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, — усмехнулся он, передавая Дэйне пачку бумаг. — С шестьдесят третьего года на базе Элленс пропали без вести шесть летчиков. Военные каждый раз отвечали, что при подписании контракта летчики согласились с риском, связанным с их профессией.
      — Они либо погибали на большой высоте, либо их сбивали при проникновении в русское воздушное пространство. И все это замалчивали.
      — Есть и другие слухи, — Малдер подпер кулаком подбородок. — Я смотрел другие дела, связанные с этим. И вдруг все они получили статус «Совершенно секретно» без всякого расследования. Ну, — хитро прищурился Малдер, — поедем в картофельный штат и будем расследовать это мини-похищение?
      — Не понимаю, Малдер, — с ехидцей отозвалась Скалли, — но какое отношение это имеет к проекту «Секретные материалы»? Что во всем этом необычного? Может, я чего-то недопонимаю?
      «Чушь собачья, но занятно», — подумала она.
      — Скажем так: у всего этого есть определенный запах, некоторый букет паранормальности, — произнес Малдер, вставая из-за стола. — Прошу прощения.
      Скалли вздохнула — но тихо, про себя — и проводила напарника косым взглядом, в котором читался диагноз: неисправимый и сумасшедший. И пожала плечами, подумав:
      «А может, все это — просто большая мистификация?»
      Малдер мыл руки в пустой туалетной комнате. Было душно и хотелось освежиться. Плеснув пару раз водой в лицо, Малдер закрутил кран, оторвал от рулона бумажное полотенце и, вытираясь, глянул в зеркало. Там он увидел отражение мужчины, стоящего в трех шагах за спиной. Того самого, который наблюдал за Малдером и Скалли, сидя у стойки. Еще десять секунд назад его не было в туалетной комнате, а Фоке не слышал, чтобы кто-то открывал дверь. Малдер повернулся.
      — Оставьте это дело, — попросил незнакомец. — Бросьте его, агент Малдер.
      — Что?
      — Военные не потерпят вмешательства ФБР.
      — Кто вы?
      — Тот, кто может быть вам полезным, — почти благожелательно произнес мужчина, но глаза его были по-прежнему холодны и насторожены, — потому что меня определенным образом интересует ваша работа.
      В закрытую на защелку дверь туалетной комнаты постучали, а потом подергали за ручку.
      — Откуда вы знаете про мою работу?
      — Скажем так — я знаю многое касательно нашего правительства.
      — Кто вы такой, на кого вы работаете? Незнакомец с печальной полуулыбкой наклонил голову и взглянул на Малдера исподлобья.
      — Это не важно. Я пришел дать вам один совет. Вы подвергаете себя и… — он ткнул большим пальцем через плечо назад, — агента Скалли совершенно ненужному риску. Советую вам оставить это дело.
      — Не могу.
      Незнакомец вновь грустно усмехнулся.
      — Вам предстоит много работы, агент Малдер, — произнес он, отворачиваясь и отодвигая защелку двери. — Вы рискуете будущим своих собственных усилий, — он открыл дверь и вышел.
      Малдер устремился за ним, но в дверях столкнулся с тучным мужчиной, рвавшимся в туалет. Разминуться в узком проходе удалось не сразу, и, когда Малдер вырвался в зал, проклиная про себя толстяка, которому так не вовремя приспичило… Незнакомца в баре уже не было. Малдер оглядел зал — бесполезно. Незнакомец исчез так же быстро и неожиданно, как и появился. Заметив напарника, столбом вставшего посреди бара, Скалли оторвалась от бумаг, выбралась из-за столика и медленно подошла к Малдеру. Ее лицо выражало недоумение и тревогу.
      — Ты в порядке, Малдер?
      — Да, — ответил тот и после паузы не совсем уверенно добавил: — Все в порядке.
 
       Штаб-квартира ФБР
       Вашингтон, округ Колумбия
 
      Глаза устали, и Скалли подалась чуть вперед, напряженно вглядываясь в экран монитора. От многочасового сидения в темной комнате архива ФБР и мелькания на экране вырезок из периодической печати поламывало в висках, наваливалась тяжелая мягкая усталость. Но ничего, что могло бы дать нужную информацию, не попадалось. Наконец…
      «Военно-воздушная база Элленс — Мекка фанатов НЛО». Этот заголовок заставил Скалли прервать поиск и сосредоточиться на статье. Глаза сразу выхватили из текста строку: «эксперименты с оружием, использующим технологию „стэлс"…»
      «Есть!»
 
       Квартира Фокса Малдера
       Александрия, штат Вирджиния
 
      Спецагент Малдер в этот момент занимался самым что ни на есть прозаическим делом — стряпал себе нехитрый ужин. И телефонный звонок оторвал Фокса от поджаривания бифштекса с луком. Убавив пламя горелки, он вышел из кухни и снял трубку телефона. Нельзя сказать, чтобы Малдер был сильно обрадован этим звонком, но в такой поздний час ему могли звонить только несколько человек и исключительно по делу.
      — Алло.
      — Малдер, я проверила дело, которое ты мне предложил, — услышал он голос Скалли. — Ты мне кое-чего не сказал.
      Кроме голоса Малдер уловил еще какие-то непонятные звуки. Он медленно отвел трубку от уха и задумчиво поглядел на нее. Между тем Скалли продолжала:
      — Это не просто охота за гусями в виде НЛО. Или ты что-то от меня скрываешь? Малдер, ты слышишь меня?
      — Да, — ответил он, прижимая трубку к уху плечом, и отошел к окну, подцепив телефон свободной рукой. Раздвинул планки жалюзи и выглянул на улицу.
      — Ты слышишь, а? — не унималась Скалли. — Мы и так уже наломали дров в Конторе. Если мы ничего не привезем из Айдахо, мой отчет будет выглядеть совсем как статья в бульварной газете.
      На противоположной стороне улицы стоял серо-синий фургончик «шевроле». Сидевший на водительском месте человек поглядывал в сторону окон Малдера.
      — Я не могу сейчас говорить по этому телефону, — отворачиваясь от окна, сказал Малдер. — Давай отложим до встречи в аэропорту.
      Положив трубку на рычажок, Малдер медленно повертел телефонный аппарат. То, что за ним следили, было ясно, как божий день: классический неброский фургончик электронного контроля и пара-тройка оперативников, один из которых постоянно сидит за рулем, чтобы мгновенно реагировать на перемещения ведомого объекта, а остальные прослушивают разговоры и контролируют работу аппаратуры слежения. Малдер помнил занятия в Академии ФБР в Куантико и знал о работе групп слежения не понаслышке. Ну и что? «Жучки» могли быть где угодно — на любом дюйме телефонной линии, в мебели, даже на его одежде. Фокс отметил другое — почему его не удивило такое поразительное внимание к скромной персоне спецагента Малдера?
 
       Юго-запад штата Айдахо
       Следующий день
 
      Взяв напрокат машину в аэропорту Мэрриет-филд, Скалли и Малдер довольно быстро добрались до городка у авиабазы Элленс, где проживали нилоты и обслуживающий персонал. Поднявшись на крыльцо, Малдер постучал в дверь коттеджа. И в этот миг сверху донесся характерный рев реактивных двигателей. Пока агенты пытались разглядеть в небе источник шума, за их спинами открылась дверь.
      — Здравствуйте, — произнесла появившаяся на пороге невысокая худощавая женщина. Ее темные курчавые волосы были коротко подстрижены, большие карие глаза с настороженностью смотрели на незнакомых людей.
      — Миссис Будахас? — повернувшись и подходя ближе, полувопросительно произнес Малдер.
      — Да.
      — Мы из ФБР, — предъявил Малдер значок и удостоверение.
      — Ах да, — со вздохом облегчения уже спокойней сказала женщина. — Пожалуйста, заходите.
      Пропустив вперед Скалли, Малдер вошел в дом.
      — Я начала замечать это около двух лет назад, — миссис Будахас приступила к рассказу, когда все трое уселись в гостиной. — У Боба появилась сыпь под мышками. Мы перестраивали дом, поэтому подумали, что это аллергия на растворитель. Но потом началось сущее безумие.
      — То есть? — спросила Скалли. Малдер встал и подошел к стене, увешанной фотографиями. Одна из них — парадная — была уже знакома ему. На остальных подполковник Роберт Будахас был запечатлен в различные моменты своей испытательской работы — на летном поле, у самолета и так далее. Между тем Анита Будахас продолжала:
      — Боб стал совершенно непредсказуемым. Начал выкидывать всякие штуки. Малдер резко повернулся.
      — Какие? — спросил он.
      — Сперва просто какие-то глупости. Мы пригласили гостей на обед, а он опрыскал все кругом ЛХД.
      Малдер уселся напротив миссис Будахас и, пристально глядя ей в лицо, внимательно слушал.
      — Всю пищу опрыскал. Это такие специальные хлопья, рыбий корм.
      — И что вы делали? — спросила Скалли.
      — Ну, я пыталась, конечно, как-то справиться, но это было трудно. Он вдруг начинал жутко сердиться, замолкал без всякой причины, а потом трясся, словно у него был припадок.
      Малдер откинулся на спинку кресла.
      — Он когда-нибудь говорил о работе? — спросил он.
      — Нет, он никогда не обсуждал дома служебные проблемы. Даже перед тем, как все это началось. Я знала, что он работает над совершенно секретным проектом, но Боб прежде всего — патриот. Он считает, что преданность стране — это как клятва. Когда дело касается службы, он ко всем относится как к незнакомым людям. Я хочу, чтобы мой муж вернулся, — закончила сдавленным голосом Анита Будахас и опустила голову, чтобы скрыть наворачивающиеся на глаза слезы.
      — Вы знаете, правительству не дозволено стоять над законом, — наклонив голову к плечу и подавшись вперед, мягко проговорила Скалли. — Мы можем привлечь их за укрывание информации.
      — Ну, я думаю, — неуверенно начала миссис Будахас, — что, если он… Смогу ли я поддержать семью?
      — Простите, — поинтересовался Малдер, — а вы не слышали, бывало подобное и с другими?
      Анита Будахас вытерла слезу со щеки.
      — Да. Муж Верлы Макленнан, он немного сумасшедший, но он вернулся домой, в отличие от моего мужа.
      Следом за миссис Будахас Скалли и Малдер вышли из коттеджа. Аккуратная улочка из двухэтажных домов, прятавшихся в увядающей зелени декоративных кустов и низких деревьев, плавно переходила в неширокую дорогу, ведущую в сердце этого городка. В пяти милях отсюда располагалась авиабаза Элленс, ради которой и был построен весь городок. «Там происходит черте что, а рядом и знать не знают, — подумала Скалли, переходя наискосок улицу. — А может быть, и нет».
      Немолодой полноватый мужчина сидел за столиком на застекленной веранде и что-то сосредоточенно мастерил, время от времени поднимая руку к голове и выдергивая короткий волосок. Скалли, смотревшая на него расширенными глазами через стекло веранды, обратила внимание на заметную проплешину над левым ухом. Мистер Макленнан внимательно оглядел волосок, улыбнулся какой-то странной неприятной улыбкой и вплел его в свою поделку. Скалли повернулась к стоящей рядом женщине.
      — И давно он так? — спросила она. Не отрывая застывшего взгляда от мужа. Верла Макленнан ответила:
      — Уже почти два года, — гримаса неприязни на ее лице иногда сменялась улыбкой. — Вообще-то эта идея с рыболовной приманкой принадлежала его брату Хэнку. Сначала я была расстроена, но потом… когда ты жена летчика-испытателя, то благодаришь Бога, что у тебя пока все в порядке.
      — Миссис Макленнан, вам никто не предлагал объяснений причин происшедшего? — впервые с момента прихода в дом Макленнанов открыл рот Малдер.
      Верла повернулась к незваному гостю. Она старалась быть вежливой, но не всегда могла владеть лицом.
      — Ну, видимо, стресс. Вы должны понять — военные по-особому смотрят на вещи. Его много лечили и давали много лекарств, при этом — совершенно бесплатно. О нас хорошо заботятся. Между прочим, военные идут на работу добровольно.
      Миссис Макленнан повернулась к Аните Будахас, и ее вежливо-доброжелательная маска лопнула, улыбка превратилась в оскал.
      — Ах ты, гнида! — прошипела она. — Ты зачем притащила ФБР ко мне в дом?!
      Ни миссис Будахас, ни Малдер не произнесли в ответ ни слова. А Скалли, как зачарованная, наблюдала за страшноватым рукоделием бывшего летчика-испытателя.
      Прощаясь с агентами ФБР у крыльца своего дома, Анита Будахас протянула Скалли измятый листок бумаги.
      — Я звонила, наверное, раз тысячу по этому телефону. Если вы что-либо узнаете, то передайте нам.
      — Мы будем в мотеле «Уайд роуд», если что-нибудь понадобится, — кивнув, ответила Скалли.
      — Спасибо, — миссис Будахас пошла в дом.
      — Твою мать!.. — шепотом ругнулась Скалли.
      — Ну, — произнес Малдер, шагая по дорожке от дома, — и как тебе понравился дядя Фестер за квартал отсюда?
      — Это называется стереотипией — синдром, возникающий после сильного стресса. Описан множество раз, особенно подвержены ему животные в зоопарке.
      — Ну, — Малдер с полуулыбкой облокотился на машину, — это же не животные в зоопарке, а летчики-испытатели. Они не должны ломаться от стресса, они должны процветать.
      — Ты слышал о проекте «Аврора»? — спросила Скалли.
      — Да, — ответил Малдер, снимая пиджак. — Это новый секретный проект системы слежения.
      — Тогда ты должен знать, что над Западным побережьем Штатов собираются запустить новые спутники-шпионы. Может быть, здесь происходит что-то вроде того, а летчики подверглись «промыванию мозгов»?
      — Ты видела фотографии? Подполковник Будахас имеет президентскую рекомендацию. К нему никогда не применили бы «промывание мозгов», это исключено.
      «Странно, — подумала Скалли по дороге в мотель, — ведь почти во всем, что касается национальной безопасности и поверхностного патриотизма, Малдер — скептик до цинизма. Но иногда — наивен, как мальчишка-бойскаут. Неужели он всерьез думает, что президентская рекомендация — это броня, защищающая от тех акул, что плавают в мутной воде лагуны под названием „национальная безопасность"?» Скалли покосилась на сидевшего за рулем Малдера, но его лицо — по обыкновению невозмутимо-насмешливое — никак не могло дать ей ответа, а спрашивать вслух — не было желания. В мотеле оба повисли на телефонах. Минут через двадцать Малдер уселся рядом со Скалли на кровать и бросил сотовик на покрывало.
      — Через сорок пять минут мы встречаемся с заместителем директора базы по связям с общественностью. А что у тебя? — спросил Малдер, когда Скалли положила трубку.
      — Некто полковник Киссел согласился встретиться с нами в следующую пятницу.
      — Ну, прекрасно, — саркастически усмехнулся Малдер.
      Он потянул к себе толстенный телефонный справочник и принялся его листать.
      — Ты говорить — Киссел?.. — для проформы спросил Малдер, водя пальцем по странице. — А вот и он.
      Пришлось просидеть в машине часа полтора, пока на подъездную дорожку дома, чей номер был указан в справочнике, не въехал светло-синий автомобиль полковника Киссела. «Наконец-то», — подумал Малдер, вылезая из машины и надевая на ходу пиджак. Перейдя через улицу, Малдер окликнул невысокого седого мужчину в белой форменной рубашке. Китель с обширным «фруктовым салатом» (Американское слэнговое наименование орденской планки) был переброшен через руку.
      — Полковник Киссел?
      — Да, — ответил мужчина, захлопывая дверцу.
      — Спецагент Малдер, ФБР, — привычно представился Малдер, протягивая руку. -Можно с вами поговорить?
      Скалли, ругавшая про себя длинноногость напарника, которому она доставала макушкой лишь до плеча, догнала Малдера только у полковничьей машины. И с изумлением увидела, что Киссел дернулся, словно для того, чтобы оттолкнуть протянутую для пожатия руку Малдера. Полковник сделал странный жест, будто ограждая себя открытой ладонью — так обычно заслоняются от яркого света или жара.
      — Мне нечего вам сказать, — произнес он и, развернувшись, быстро зашагал к крыльцу дома.
      Малдер устремился за ним.
      — Не вторгайтесь на мою территорию, — почти не оборачиваясь, бросил полковник.
      — Мы хотим поговорить о подполковнике Будахасе, — настойчиво произнес Малдер, поднимаясь следом за Кисселом на крыльцо.
      — Убирайтесь к черту с моего двора! — рявкнул полковник, захлопывая дверь.
      Грустно поглядев на эту дверь, Малдер разочарованно махнул рукой и вразвалочку спустился по ступеням.
      — Хорошо хоть встречу не отменил, — наставительно сказала Скалли. Это выражение лица и интонации благоразумной школьницы порой бесили Малдера, а иной раз — смешили.
      — Здравствуйте, — по подъездной дорожке быстро шел крепкий мужчина лет тридцати пяти в сером пиджаке и голубых джинсах. — Это вы агенты ФБР? Я — Пол Моссингep, — он крепко пожал руку Малдеру, а затем и Скалли. — Работаю в местной газете Мы живем через несколько домов от Верлы Макленнан. Она рассказала, что вы приходили и расспрашивали про Будахаса.
      — Мы так, смотрим по сторонам, — уклончиво ответил Малдер, направляясь к машине. Ему не понравились глаза этого человека. Лицо источало приветливость и любопытство, а глаза сквозь линзы очков и тонкой оправе цепко ощупывали собеседника.
      — Понятно, — бойко продолжал Моссингер, идя следом. — Здесь многие смотрят по сторонам. Фанаты НЛО, в основном. Но ФБР бывает не каждый день.
      Резкий звук реактивных двигателей невольно заставил обратить лица к небу. Но небо было пустынно.
      — Когда их услышишь, они уже далеко, — почти продекламировал Моссингер. — Так как, прослышали что-нибудь про Будахаса?
      Малдер развернулся.
      К сожалению, у нас нет возможности комментировать, — развел он руками. — Пол, вы живете здесь, наверное, давно. Вы видели когда-нибудь здесь НЛО?
      — Нет, но… — Моссингер обхватил себя за локти. — Странные вещи бывают. Люди видят то, что хотят увидеть.
      — А как же фанаты НЛО, о которых вы упомянули? — спросил Малдер.
      «О черт, — подумала Скалли и, всплеснув руками, уперла их в бока. — Начинается ария Призрака Малдера». Она сокрушенно покачала головой. Малдер между тем продолжал расспрашивать:
      — Если бы мне захотелось с ними встретиться — куда бы вы посоветовали мне пойти?
      — Да очень просто, — усмехнулся Моссингер. — Бар так и называется — «Летающая тарелка». Ну и дерьмовая, скажу я вам, забегаловка.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       Штат Айдахо
 
      Посасывая через трубочку коктейль, Малдер оглядывал убогий интерьер «Летающей тарелки». Кухня в баре была не ахти. «Как раз для неприхотливых инопланетян», — язвительно заметила Скалли. Развить эту тему не удалось — от раздавшегося сверху рева затряслись стены, зазвенели стаканы и тарелки.
      — F-15 «Игл», — со знанием дела произнесла тучная женщина за стойкой. — Переходит барьер в четыре скорости звука. Эти летчики, — продолжала она, облокотившись на стойку, — думают, что они круче всех. Думают, что захлопали крыльями раньше птиц.
      Малдер выдал свою самую обаятельную улыбку и рассмеялся.
      — А кто фотограф? — спросил он, указывая на фотографии за спиной барменши. На них были запечатлены странные объекты в небе.
      — Это разные фотографии, — охотно ответила толстушка. — Вот это вот — я сфотографировала сама, — она указала на снимок, где треугольный силуэт висел над деревьями.
      — Да? — изумился Малдер. — И где же?
      — На заднем дворе. Собралась выкинуть мусор, вышла на крыльцо. А эта штука, — пояснила женщина, подавая Малдеру снимок, — вот так вот висела, и все.
      «Наш псих нашел брата — точнее, сестру — по разуму», — про себя вздохнула Скалли, поднимая взгляд к потолку. Малдер, не обращая внимания на тихо закипающую напарницу, углубился в изучение снимка.
      — Висела тихо, как колибри, — продолжала женщина за стойкой. — Так что можно было подумать, что она приземлится на стоянке для машин и мне придется подавать завтрак всему экипажу.
      Скалли улыбнулась и взяла снимок. Треугольный объект, больше похожий на смазанное изображение бумажного самолетика, какие делают детишки, чем на НЛО.
      — Я продавала отпечатки по двадцать долларов за штуку. Если хотите, то можете купить, — предложила словоохотливая женщина.
      — Запишите на мой счет.
      — Сопляк, — наклонившись к нему, шепнула Скалли.
      — Скажите, — невозмутимо продолжал Малдер, — а возможно такому, как я, вдруг увидеть здесь НЛО?
      «Все, хватит», — подумала Скалли и, коротко бросив напарнику:
      — Я буду на улице, — двинулась к выходу.
      Когда Малдер вышел из бара, Скалли изучала карту.
      — Знаешь, что странно, Малдер, — сказала она, оглянувшись на напарника, — авиабаза Элленс отсутствует даже на нашей карте штата.
      Конечно, я знаю, — на ходу ответил Фокс, шагая достаточно быстро, чтобы Скалли приходилось почти бежать, снова чертыхаясь про себя.
      И куда мы едем?
      — У нас собственная карта, — произнес Малдер, протягивая листок с чертежом от руки, и добродушно добавил: — соплячка.
      Скалли остановилась, повертела в руке мятый листок бумаги и недоверчиво покосилась в спину напарника. Ей не слишком нравился обходной путь, который выбрал Малдер, — слишком уж он попахивал большими неприятностями.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       18:04
 
      Миновав табличку с надписью «Внимание! Закрытая военная территория» и знаком, предупреждающим, что фотографировать запрещено, Малдер свернул с шоссе на проселок.
      Вскоре агенты уже двигались вдоль забора из проволочной сетки. Проехав несколько миль, Малдер остановил машину и заглушил мотор.
      — Слушай, — вылезая из машины, кипятилась Скалли, — только честно — что ты хочешь здесь увидеть?
      Не знаю, — ответил Малдер, доставая из багажника бинокль. — Может быть — ничего.
      Он зашагал вверх по склону холма. «Чтоб ты сдох! — беззвучно пожелала Скалли. — В тот день, когда ты однозначно ответишь на простой вопрос, я поставлю тебе памятник».
      — Мы столько ехали, — крикнула она вслед удаляющемуся напарнику, — чтобы искать летающие тарелки? Ну прекрасно! Я чувствую, мой доклад так понравится начальству! — и со злостью хлопнула крышкой багажника. Малдер, не обращая внимания, устраивался на холме, озирая пространство, огороженное проволочным забором. «Ну и черт с тобой, — раздраженно подумала Скалли, забираясь в машину. — Торчи там хоть всю ночь». Она поворочалась в кресле, устраиваясь поуютнее. Глядя через лобовое стекло в прозрачное осеннее небо, она лишь изредка косилась на силуэт напарника, замершего неподвижно, как изваяние. Довольно быстро стемнело, и Скалли незаметно для себя задремала.
      Порою наблюдать сентябрьский закат на заболоченных, поросших редкими перелесками пустошах — не совсем обычное действо. Казалось бы, закат — всегда закат. Но вряд ли кто-нибудь оспорит, что закат на море — это не то, что тот же самый закат где-нибудь в городе или в лесу. Конечно, у каждого свои любимые места, но закат на море мало кого оставит равнодушным.
      Так же и закат на пустошах. Весенние или летние закаты здесь не привлекут и не тронут вас — подумаешь, зашло солнце. Но сентябрь, когда листва еще только начала желтеть, а травы — жухнуть, когда в воздухе витает легкий аромат умирания и сна природы, в это время закаты в подобной местности необыкновенны.
      Когда солнце наполовину скрывается за горизонтом, по равнине пробегает ветер и колышет увядающие высокие травы, окрашенные косыми лучами солнца в цвет загустевшей крови. И если небо безоблачно, то оно кажется твердью, насыщенно-синим куполом.
      Эти унылые пустоши, абсолютно неприглядные при свете дня, на закате вдруг расцветают какими-то новыми странными красками, доселе никем не виданными. Сама природа напоминает о том, что ничто не вечно в подлунном мире.
      Никогда, никогда не смотрите на закат на осенних пустошах, если нет у вас цели, которой вы можете оправдать свое существование. Смотрите под ноги, куда угодно, но только не в сторону медленно падающего за горизонт светила. Ибо эти осенние пейзажи на закате солнца — это сны о смерти.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       21:13
 
      Разбудил ее странный звук. Скалли медленно открыла глаза и ощутила, что машина сотрясается мелкой дрожью. Звук усилился, почти перейдя в свист. И в этот момент разлетелось заднее стекло, словно кто-то изо всех сил ударил по нему. Скалли от неожиданности вскрикнула. Едва она отдышалась, как в боковое стекло застучал Малдер.
      — Скалли, проснись, — крикнул он, открывая дверцу и бесцеремонно вытаскивая напарницу из машины. — Ты обязательно должна посмотреть!
      Он побежал вверх по склону холма, волоча Скалли за руку за собой. Таким возбужденным она его еще не видела. Два маленьких светящихся пятнышка, похожих на светлячков, играли в небе в пятнашки. То сходясь, то расходясь, пересекая курсы друг друга, они выписывали в небе замысловатые кренделя и петли.
      — Что это? — спросила Скалли, подавшись вперед и напряженно всматриваясь в эту непонятную игру «светлячков» над запретной зоной.
      Не знаю, — восхищенно покачал головой Малдер. — Ты смотри, смотри, это невероятно!
      «Светлячки» разбежались в разные стороны, а потом устремились навстречу Друг Другу. В тот момент, когда столкновение было, казалось, неминуемым, один из «светлячков» понесся вертикально вверх, а второй — под острым углом к земле.
      — Но так не бывает, — сказала Скалли, — я в жизни никогда такого не видела.
      После лобовой атаки траектории «светлячков» утратили округлости и дуги, стали ощутимо рваными, с острыми углами. Иногда «светлячки» даже застывали на месте.
      — Они так уже полчаса, а может, и больше, — сказал Малдер.
      — Это не самолеты, — потрясенно согласилась Скалли, — самолеты таких маневров делать не могут.
      — Что же это такое?
      — Не знаю. Может быть, лазеры — проекция с земли на облака.
      Тем временем «светлячки» сошлись вместе, по отлогой спирали поднялись вверх, подсветив на секунду облака, и исчезли. Через мгновение сверху донесся гулкий хлопок. Агенты переглянулись — слишком уж знакомым стал за часы, проведенные в окрестностях авиабазы Элленс, этот звук.
      — Боже мой, — пробормотала Скалли.
      А вот и еще один, — указал Малдер.
      Над полигоном возникло световое пятно размером несколько больше предыдущих. Но вскоре донесся рокот двигателей и свист винтов. На землю упал луч света.
      — Это не самолет, — заметила Скалли, — это вертолет.
      И посмотрела на Малдера. Тот, в свою очередь, поглядел на нее. Вдруг куст у проволочной ограды зашевелился и послышались испуганные голоса. Через дыру в ограждении выбрались на проселок два подростка — парень и девушка. Услышав оклик Малдера, они бросились наутек. А вертолет тем временем приближался, шаря лучом поискового прожектора.
      — Бежим! — крикнул Малдер и рванул вслед за подростками, на ходу выдергивая из кобуры пистолет. Оскальзываясь на склоне, Скалли побежала следом, с тоской думая о том, что надо бы издать специальное распоряжение Директора ФБР о подборе напарников одного роста. Оружие она тоже достала, но пока не видела цели и смысла для его применения. Сообразив, что им не убежать, подростки остановились на поляне. Увидев у преследователей оружие, они тут же подняли руки.
      — Не стреляйте! — крикнул парнишка.
      — Стойте на месте, — сказал Малдер, опуская пистолет.
      — Да мы ничего такого не делали, — развела поднятыми руками девушка. Ее длинные светлые волосы упали на лицо, и она старалась движением головы отбросить их назад. Шум вертолетного двигателя приближался, и Малдер обернулся, покосившись на неуставной «вальтер» американского розлива в руках Скалли. Вновь поглядел на испуганных подростков. Луч прожектора, как сачок, накрыл всех четверых. Малдер вновь обернулся, его примеру последовала и Скалли.
      — Бежим! — вновь скомандовал Малдер и устремился в сторону подлеска. Вертолет долго шарил лучом по земле, описывая в воздухе неширокие круги. Пришлось все это время сидеть под ветвями дерева, напряженно глядя вверх. Малдер при этом гадал — не вызовут ли вертолетчики мобильную поисковую группу. Играть в прятки с ними не было никакого желания.
      — Вот это было круто! — усмехнулся парнишка, когда вертолет направился в сторону авиабазы. Малдер и Скалли не были настроены так благодушно и весело.
      — Пойдем с нами, — сказал Фокс и потащил паренька за рукав к машине. Почти ту же операцию Скалли производила с девушкой.
      — Что? — снова перепугался парень.
      Малдер подтолкнул его к задней дверце.
      — Давай, садись, — сказал он, — немного прокатимся.
      Усевшись на заднее сиденье, подростки прижались друг к другу и затравленно поглядывали на агентов.
      — Куда вы нас везете? — хрипло спросил парнишка, когда Малдер вырулил с проселка на шоссе.
      — В мою комнату для допросов, — через плечо сообщил Малдер. Девушка еще тесней прижалась к приятелю, да и тот был готов от страха съежиться до микроскопических размеров. Но минут через пять Малдер свернул к придорожной закусочной и, заглушив мотор, распахнул дверцу.
      — Добро пожаловать в местный полевой офис ФБР, — ухмыльнулся он.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       05:02
 
      Перекусившие — причем на дармовщинку — подростки уже не выглядели испуганными. Они увлеченно расправлялись с гамбургерами и кока-колой. Скалли все порывалась задавать вопросы, но Малдер, с улыбкой наблюдавший за пиршеством, останавливал ее. Наконец Скалли не выдержала.
      — Скажите, а что именно вы там делали? — спросила она.
      — Ну, мы… — Эмиль замялся. Подростки красноречиво переглянулись и, потупив взгляд, захихикали. Малдер укоризненно поглядел на Скалли. Та подняла брови. «Кажется, я последней догадалась о столь очевидном, и призового пирожка мне не дадут», — подумала она.
      — У нас там есть местечко… — начала Зоэ.
      — Ну да, — подхватил Эмиль, — мы приезжаем туда оттягиваться. Слушаем музыку, смотрим шоу… Ну, и все такое.
      — И часто за вами бегают? — спросил Малдер.
      — Да нет, — ответил паренек, — первый раз такое.
      — Началось это все год с лишним назад, — Зоэ улыбнулась своим воспоминаниям и закатила глаза. — Поначалу мы еще боялись всяких там бомб.
      — Да-а, — протянул Эмиль. — Там есть одно место — его называют «Желтая База», где хранилище всего этого хозяйства, — так мне друзья говорили, что там все усеяно пехотными минами и прочим дерьмом типа этого.
      За беседой, протекавшей за столиком «Закусочной Эрика», наблюдал человек, припарковавший машину через дорогу, напротив кафе. Он поднес к губам рацию и доложил:
      — Вижу их.
      — Понял, — донеслось из динамика. — Занимаю позицию. Мы открываем ворота.
      — «Красная птица», связь закончил. Между тем паренек в закусочной продолжал рассказ о виденных им чудесах на полигоне базы Элленс, помогая себе гамбургером иллюстрировать повествование:
      — Иногда они снижаются, — он повел гамбургером и издал звук, имитирующий визг тормозов автомобиля, — и как будто тормозят. И висят, висят, парят, не издавая ни звука. И тебе интересно — кто это выключил звук, — он покачал гамбургером.
      — А как ты думаешь, что это? — спросил Малдер.
      — Все думают, что это НЛО, — откусив от гамбургера, Эмиль поднял палец, — но я считаю, что это кибертехнологии, звездные войны, — он зажмурился от удовольствия. — Что-то вроде подготовки к «Буре в пустыне — 2». Как будто все это вышло из кинофильмов — что-то в этом роде.
      За исключением скептически поглядывавшей то на подростков, то на напарника Скалли, все рассмеялись. Малдер достал купленную накануне фотографию и показал ее Эмилю.
      — А самолеты, случайно, не были похожи вот на это?
      — Нет, — покачал головой парнишка и, помолчав, добавил, тыкая пальцем в фото: — Они были точь-в-точь как эта штука.
      Малдер медленно покивал. Потом повернулся к окну и поглядел на светлеющее перед восходом небо.
      Ладно, будем закругляться, — сказал он.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       Штат Айдахо
 
      Малдер помог Эмилю выгрузить из багажника машины мотороллер и поежился. Раннее утро середины сентября не располагало к прогулкам в тонкой рубашке, тем более что солнце, пригревавшее вчера днем, еще только всходило, да и денек ожидался пасмурный и ветреный.
      — Спасибо, — сказал парнишка.
      — Бывай, чувак, — ответил Малдер, состроив из пальцев какую-то хитроумную фигуру.
      Оба рассмеялись, и Эмиль покатил мотороллер к гаражу своего дома. Зоэ, кутаясь в куртку, шла рядом. Малдер захлопнул багажник и сел в машину. Над головой уже привычно проревел двигателями самолет. Из нагрудного кармана рубашки Малдер вынул аудиокассету.
      — Что это? — спросила Скалли.
      — Улика, — невозмутимо ответил Малдер, вставляя кассету в автомагнитолу. Из динамиков раздалась мелодия в стиле хард-н-хэви. Малдер, состроив серьезную гримасу, закачался в такт музыке. Скалли со злостью выключила магнитолу и откинулась на спинку сиденья.
      — Вот дети пошли! — то ли с восхищением, то ли с недоумением воскликнул Малдер.
      — А ты и поверил? — отбрасывая рукой рыжие волосы со лба, спросила Скалли.
      — Конечно, а почему бы и нет? Скалли улыбнулась.
      — Малдер, ты видел, какие у них были глаза? Если бы я так обкурилась…
      — Если бы ты так обкурилась, то что? — с интересом спросил Малдер.
      Но Скалли предпочла отойти от скользкой темы и заговорила серьезно:
      Малдер, ты мог бы показать этим детям фотографию летающего бутерброда, и они сказали бы: «Ага, это — то самое».
      Хорошо, — сказал Малдер и потянулся на заднее сиденье, — тогда я тебе кое-что покажу. — он бросил себе на колени папку и открыл ее. — Вот фото, — он протянул его Скал-ли, — летающей тарелки, которая разбилась в Розуэлле, штат Нью-Мексико, в 1947 году. Я знаю, в эту историю ты не веришь, — сказал он, видя скептицизм на лице Скалли, рассматривавшей изображение треугольного объекта, повисшего над скальными вершинами, — но дослушай до конца. Военно-воздушная база Элленс, та база, где мы сейчас, та база, которая не появилась на картах США, — одна из шести, куда были перевезены обломки этой летающей тарелки после катастрофы.
      — Малдер, ты что, думаешь, что военные летают на НЛО?
      — Нет, — Малдер говорил уже жестко, ерничанье куда-то пропало, — они летают на самолетах, использующих технологию НЛО, но построенных здесь, на Земле.
      Скалли грустно улыбнулась: «Умный ведь парень». А Малдер протянул ей снимок из бара «Летающая Тарелка». «Сравни», — читалось на его лице.
      Да брось! — воскликнула Скалли. — У тебя две смазанные фотографии. Одна из них сделана почти пятьдесят лет назад, а вторую ты купил вчера в забегаловке под названием «Летающая тарелка».
      Я же не сказал, что это улики. Но скажи ты мне, не напоминают ли они друг др\та до чертиков?
      — Скажи мне ты, — возразила Скалли, — а можно верить этим уликам?
      — Но ты же видела сегодня то же, что и я. Как ты думаешь — что это такое?
      — Только потому, что я не могу объяснить увиденное, еще не значит, что я поверю, будто это — НЛО.
      — Неопознанный летающий объект — мне кажется, идеальное описание. Скажи мне, что я чокнутый, — попросил он.
      — Малдер, ты — чокнутый, — с готовностью сказала Скалли. Малдер рассмеялся.
      — И все равно, — гнула свое Скалли, — мне это не объясняет того, что случилось с подполковником Будахасом.
      Малдер промолчал.
      Скажи мне, во что ты веришь, и я скажу, кто ты. Пожалуй, так будет правильнее, нежели определения с друзьями или книгами. Можно искренне верить, что дружен с человеком, но при этом быть его полной противоположностью, можно читать умные книги — и быть недалеким. А вот искренняя вера…
      Каждый человек — каков бы он ни был — обязательно во что-то верит. Не обязательно в бога или в черта. Просто у каждого есть то, ради чего он живет. И религию можно еде дать себе из чего угодно, ее можно сотворить из самых простых и обыденных вещей, в которых нет ничего сверхъестественного или потустороннего.
      Религию можно сотворить из веры в доброту людей, веры в социальную справедливость, всеобщее братство людей — примерам несть числа. И, как в любой другой религии, в них есть и великомученики, и святые, и фанатики. К счастью, каждая религия сугубо индивидуальна, и массовых фанатических акций быть просто не может, хотя… Кто его знает.
      Кто только ни пытался давать определения человеку. И каких только определений не наизобретали — начиная от «двуногого, прямоходящего, без перьев» и так далее до «животного, умеющего смеяться». Но вряд ли эти определения исчерпывающи. Человек — это тот, кто изобретает себе веру. Религию, ее ли угодно. И именно это, кажется, позволяет ему выжить в самых неудобоваримых ситуациях и местах.
      А может, и наоборот — все эти игры с верой и религией заставляют человека ставить себя на грань жизни и выживания, регулируя численность популяции? Кто знает, кто знает.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       Штат Айдахо
 
      Малдер оторвал взгляд от фотографии, которую он сосредоточенно рассматривал, словно именно в ней скрывалась разгадка дела Будахаса, и уставился в окно. Через стоянку, от офиса мотеля в сторону его коттеджа, бежала, цокая каблучками, Скалли. Бежала настолько быстро, насколько позволяли узкая короткая юбка и туфли на довольно высоком каблуке. Малдер встал и открыл дверь как раз в тот момент, когда Скалли протянула руку к дверной ручке.
      — Ты, случайно, не ко мне в мини-бар бежала? — с улыбкой поинтересовался он.
      — Ты готов? — спросила запыхавшаяся Скалли, переводя дух и не реагируя на подначку.
      — К чему?
      — Миссис Будахас звонила. Ее муж вчера вернулся.
      «Та-ак, — сказал себе Малдер, — приплыли».
      «Мчимся, точно на задержание», — подумала Скалли, выскакивая из машины и почти бегом направляясь вслед за Малдером к крыльцу коттеджа.
      Дверь открылась, едва Малдер в нее постучал.
      — Нам передали ваше сообщение, — сказала Скаллн.
      — Миссис Будахас, с вами все в порядке? — участливо произнес Малдер, глядя на заплаканное лицо женщины. Анита Будахас вытерла слезы.
      — Заходите, — дрожащим голосом сказала она.
      — Что случилось? — спросила Скалли, когда миссис Будахас вела агентов в гостиную, но ответа не получила.
      Зайдя в комнату, Анита Будахас прислонилась к дверному косяку, пропуская Скалли и Малдера вперед, и осталась стоять, заложив руки за спину.
      — Так в чем дело? — повторил Малдер.
      — Это, — с трудом произнесла женщина, — не мой муж, — она указала на мужчину, сидевшего за столом в гостиной и возившегося с моделью самолета. Малдер склонил голову набок — это лицо он уже неоднократно видел на фотографиях: и в личном деле, и в этом доме. Подполковник ВВС Роберт Будахас. А мужчина неохотно оторвался от модели и озабоченно поглядел на миссис Будахас.
      Дорогая, — спросил он, — что это за люди?
      Малдер повернул голову и еще раз взглянул на фотографию на стене, запечатлевшую подполковника Будахаса с летным шлемом под мышкой. То же самое лицо. Только… выражение. У человека, сидящего сейчас в гостиной, словно вынули изнутри стальной стержень, и лицо утратило спокойную уверенность, став озадаченным и излишне… испуганным, что ли? Малдер оглянулся на плачущую миссис Будахас, на Скалли. Скалли в свою очередь поглядела на напарника. И вновь взгляды сосредоточились на Роберте Будахасе.
      — Это не он, — снова пробормотала Анита Будахас, сдерживая рыдания. Она вытянула руку, словно защищаясь ладонью с растопыренными пальцами, ограждая себя от неведомой опасности. — Это не мой муж. С ним что-то сделали.
      Атмосфера в комнате накалялась и требовала разрядки.
      Подполковник Будахас бросил модель на стол.
      — О чем ты говоришь? — вскрикнул он.
      — Успокойтесь, — шагнул вперед Малдер, голосом и лицом изображая полнейшую доброжелательность. — Все в порядке. Спецагент Малдер, ФБР, — он протянул руку. — Мы расследовали ваше исчезновение, подполковник Будахас.
      Он подтянул поближе стул и уселся сбоку от Роберта Будахаса.
      — Вы не могли бы рассказать, — задал первый, нейтральный еще вопрос Малдер, — где вы были последние четыре месяца?
      — Я был в больнице.
      — Здесь, на базе?
      — Наверное, — неуверенно ответил Будахас.
      — Вы не против, — Малдер тактично начал тестовую серию, — если я спрошу вас — когда вы родились?
      — Двадцать первого ноября тысяча девятьсот сорок восьмого года.
      Малдер посмотрел на миссис Будахас.
      — Имена ваших детей?
      — Джош и Лес. Вон они, — подполковник кивнул на открытую дверь в другую комнату, где за столом сидели мальчик и девочка.
      Малдер взглянул на детей и снова посмотрел на миссис Будахас. Та судорожно кивнула и тихо произнесла;
      — Да.
      И она, и Скалли все еще стояли, сидел только Малдер. «Сейчас он успокаивает миссис Будахас, заставляя ее подтверждать ответы мужа, — подумала Скалли. — Малдеру ее подтверждения ни к чему — он все это знает из личного дела. Но, черт возьми, что с этим летчиком?» Малдер улыбнулся. «Еще один плюсик».
      — Вы болеете за команду «Гринбэй»? — спросил он, указывая на футболку Будахаса.
      — Да, — ответил тот.
      — Помните кубок шестьдесят восьмого?
      — Дон Чендлер забил четыре гола, — оживившись, ответил подполковник. — Последняя игра Ломбарди. К чему мне отвечать на эти вопросы? — раздраженно воскликнул он.
      — Это не он, — снова произнесла Анита Будахас.
      — Подполковник Будахас, вы ведь летчик?
      — Да, сэр.
      — Вы, наверное, летали на всем, у чего есть два крыла.
      Миссис Будахас непонимающе смотрела на спецагента.
      — У меня есть один приятель — жуткий пижон. Он сказал, — продолжал Малдер, — что сможет в течение восьми минут выдержать перегрузку в восемь g. Возможно ли это?
      Роберт Будахас опустил взгляд, нахмурился. Потом медленно поднял голову.
      — Я не… — проговорил он и вновь надолго замолчал, — не могу… — выдавил он наконец. — Мне нужно… Я не помню, — бессвязно заговорил он и, поднявшись, пошел к двери.
      — О нет, — сквозь слезы произнесла Анита Будахас и попятилась. Скалли делала успокаивающие жесты, но была готова вклиниться в случае чего между Будахасом и его супругой. «Та-ак, — подумал Малдер, глядя на бывшего летчика-испытателя, — все чудесатее и чудесатее».
      — Малдер, — впервые за последние четверть часа открыла рот Скалли, когда они спускались с крыльца, — объясни мне, что происходит?
      — Мне кажется, — не сбавляя шага ответил Малдер, — что его мозг переделали. Что-то вроде селективного стирания памяти.
      — Мозг — это не диск, там нельзя стереть пару файлов.
      — Тогда объясни мне ты.
      — Есть разные типы амнезии…
      — Это — не амнезия, — перебил Малдер. — Это гораздо более зловещая и преднамеренная вещь.
      — Я хочу только сказать, — начала злиться Скалли, — что еще не существует медицинской технологии для таких дел.
      — Не существует и технологий, чтобы строить самолеты, — парировал Малдер, обходя машину, — которые мы вчера с тобой видели. Скажи мне, почему человек, с которым мы только что говорили, должен был ответить мне, но в голове у него не было ответов?
      — Даже если и существует, почему они выкидывают такие номера? — упорствовала Скалли.
      — Контроль над информацией, — со вкусом ответил Малдер. — После выхода из стресса подполковник представлял угрозу — разглашение информации.
      — И что, ему устроили потерю памяти?
      — Ну, его посчитали неспособным летать на самолетах, подвергаться стрессу и выносить скорости. Технологии настолько изощренные, что ушло пятьдесят лет на разработку. Технология НЛО, Скалли.
      Скалли усмехнулась и покачала головой. «Не-ис-пра-вим», — произнесла она вразбивку про себя. Но все благодушие слетело с нее, когда она увидела две мчащиеся навстречу легковые машины, полностью перекрывшие полотно узкой дороги.
      — Какого черта? — воскликнула она.
      — Держись! — крикнул Малдер и ударил по тормозам.
      Одна из машин, шедшая чуть впереди, проскочила мимо и, затормозив, перекрыла дорогу сзади. Вторая, мастерски выполнив разворот на месте, бортом закрыла проезд. «Классическая „коробочка"», — отметила про себя Скалли. Из машин высыпали мужчины в темных костюмах и галстуках, в черных очках. Не торопясь, держа правые руки под пиджаками, они окружали машину Малдера и Скалли. Один из незнакомцев — высокий, с узким лицом — склонился к дверце, у которой сидел Малдер, и постучал костяшками пальцев в стекло.
      — Пожалуйста, выйдите из машины, — произнес он.
      — Может, плюнем на них и уедем? — спросил Малдер и, увидев весьма красноречивый взгляд Скалли, грустно сказал: — Наверное, нет.
      — Пожалуйста, выйдите из машины, — снова настойчиво попросил мужчина с узким лицом.
      Еще раз оглянувшись, Малдер нехотя полез наружу. Выпрямившись, он сунул руку во внутренний карман, намереваясь вытащить удостоверение и значок, но один из не знакомцев — темноволосый крепыш — перехватил его руку и, развернув Малдера, толкнул к машине.
      — Агент Малдер, ФБР, — выкрикнул Фокс, но его слова не возымели никакого действия на незнакомцев. Малдера быстро обыскали, вынули из кобуры пистолет и, выщелкнув магазин, положили на крышу машины. Скалли сама положила руки на машину и позволила себя обезоружить, только сказала:
      — Мы — федеральиые агенты. Но и эти слова были пропущены мимо ушей. Двое мужчин обыскивали салон машины, пытаясь что-то найти в бумагах и фотографиях из пайки, шарили и бардачке. Еще одни перетряхивал содержимое багажника. «Суки» — подумал Малдер, увидев, что среди вещей обнаружили его фотоаппарат. И действительно, тот, кто нашел фотоаппарат, открыл его и выдернул пленку из кассеты. Скалли отвели в сторону, и она беспомощно наблюдала, как бесцеремонно вытряхивают под ноги бумаги из папок, как опустил голову Малдер, лишившийся всех улик.
      — Не хотите объяснить, что к чему? — вскинувшись, спросил Малдер.
      Тотчас же к нему подскочил крепыш и ударил сзади в правый бок, точно попав в область печени. «Сукины дети!» — отвернулась Скалли.
      — Национальная безопасность, — равнодушно пояснил согнувшемуся Малдеру узколицый — почему-то его внешность ассоциировалась у Скалли с бритвой. — Садитесь в машину, вас проводят обратно в мотель. Потом вы соберете чемоданы и уедете немедленно, иначе вас ждет обвинение в измене государству и разглашении государственной тайны.
      Немного отдышавшись, Малдер потянулся к пистолету, но его оружием завладели чужие руки. Так же поступили с «вальтером» Скалли. Ничего не оставалось делать. Фокс тяжело опустился на сиденье и завел мотор. Их сопровождали, как и было обещано, до самого мотеля — одна машина шла впереди, вторая сзади.
      — Малдер, — обернувшись назад, спросила Скалли, — мы что, за недоброй памяти «железным занавесом», пли мне все это снится? Кто эти сукины дети?
      — Может быть, АНБ (Агентство Национальной Безопасности), — неохотно ответил Малдер, — или военная контрразведка. Или наши коллеги, о существовании которых мы даже не подозреваем. Можно встретить кого угодно, если речь идет об интересах национальной безопасности.
      Лишь на стоянке мотеля, бросив оружие на колени застывшим в машине агентам, незнакомцы исчезли. Скалли тотчас же принялась звонить в Вашингтон, а Малдер лежал пластом на кровати и безучастно глядел в окно. Внутри у пего было пусто, словно ему не только причинили физическую боль, по и отняли кусочек мечты, становившейся реальностью, и походя нагадили в душу.
      — Номер Си-Си один-три-пять-шесть в Айдахо не зарегистрирован. Спасибо, Гейл, — разочаровано закончила телефонный разговор Скалли. — Нет-нет, больше ничего не нужно узнавать, наверное, все остальное тоже фальшивое.
      Положив трубку, она устало опустилась на кровать рядом с Малдером.
      — Так все-таки, кто это был? — почти риторически спросила она.
      — Вряд ли вчера ночью около базы гонялись за детьми, — уже сбоил! обычным тоном проговорил Малдер. — Я думаю, искали нас. Они знали, что мы приедем, еще до того, как мы приехали. И нам подбросили подполковника Будахаса, как приманку, — Малдер, кряхтя, сел.
      — Я тебе кое-чего не рассказал, Скалли.
      — Еще что-то? — удивилась она.
      — В Вашингтоне ко мне подошел человек и предупредил, чтобы я держался подальше от этого дела. Он не назвал свое имя, по после этого мой телефон прослушивали.
      — Что?!
      — Зачем такие сложности? Ради безопасности. Но безопасности чего?
      Малдер встал, подошел к окну и долго, сунув руки в карманы, стоял и смотрел на стоянку машин.
      — Мне кажется, существует гигантский заговор, Скалли, — после минутного молчания продолжил он, не поворачиваясь. — У них здесь НЛО, — он резко обернулся и подошел к Скалли вплотную. ~ Я уверен, они способны на все, чтобы оставить это в секрете. В том числе — пожертвовать жизнью и разумом этих пилотов. Потому что если секрет просочится наружу…
      — Если? — перебила его Скалли. — Только если это правда, то будет национальный скандал.
      — Нет, — взмахнул рукой Малдер, — это недостаточно широко. Если это правда, то это будет подтверждением существования внеземной жизни.
      Скалли вскочила.
      — Ты когда-нибудь перестанешь думать, — почти с возмущением заговорила она, — что увиденное нами — это обычный экспериментальный самолет, как бомбардировщик «стэлс» или этот проект «Аврора»? Что, у правительства нет права и ответственности защищать свои секреты?
      Малдер чуть подался вперед, глядя прямо в глаза коллеге.
      — Есть. Но какой ценой? А что если цена человеческой жизни стала уже слишком низкой по сравнению с ценой постройки новой машины?
      — Мы не имеем права задавать подобные вопросы, — в Скалли проснулась ее благоразумная половина, она же — патриотическая. — Жертва похищения уже никакая не жертва. Поехали отсюда, Малдер, — тихо, почти вкрадчиво предложила Скалли, — пока у тебя еще есть работа.
      Малдер наклонился и поднял с тумбочки снимок. Держа глянцевый листок перед собой двумя руками, он поднял его на уровень глаз Скалли.
      — Неужели тебе даже не любопытно? — тихо спросил он.
      Скалли на мгновение устало прикрыла глаза, потом вытянула из рук Малдера фотографию и отбросила ее. «Нет, кретин, мне просто страшно». Тяжело опустилась на кровать и как-то чуть жалостливо поглядела на Фокса. Так обычно смотрят на непонятливых детей или на тяжело больных. Малдер грустно, понимающе кивнул, отвернулся и взял куртку.
      — Я приму душ и соберу чемоданы. Потом уедем, — обронил он и пошел к двери.
      Скалли кивнула, проводив его тем же взглядом, а когда дверь захлопнулась, тяжело вздохнула. Встав с кровати, она огляделась, прикидывая, что ей уложить в дорожную сумку в первую очередь, а что — позже, что надеть в дорогу… И тут услышала звук заводимого автомобильного двигателя v дверей. Ужесообразив, что происходит, но внутренне надеясь, что ошиблась, она распахнула дверь и выбежала на стоянку.
      — Малдер, ты куда?! — с испугом закричала Скалли. Не ответив, напарник тронул машину и вырулил со стоянки. Скалли только запрокинула голову и всплеснула в негодовании руками. Или это была растерянность? Дэйна и сама не могла ответить себе — чего же в этот момент было больше: беспокойства за Малдера, влипающего в очередную авантюру, или злости на него же.
      Во всяком человеке живут всегда две личности: одна — благоразумная и прислушивающаяся к голосу инстинкта самосохранения, а вторая — безрассудная, дерзкая, предпочитающая идти ва-банк, нежели отступить. Многим удается эту вторую, беспокойную половину загнать в тень, иногда даже изжить напрочь. Но есть немало людей, чья вторая половина становится первой и единственной. И может быть, жаль, что таких людей все-таки гораздо меньше, чем тех, кто прислушивается к голосу благоразумия. Хотя жить рядом с безрассудными — та еще каторга.
      Не меньшие хлопоты доставляют и люди любопытные, жадные до новых знаний и информации. Именно они и только они — двигатели прогресса этой цивилизации. Кто, как не они, да, может быть, еще лентяи, двигают науку и технику?
      Любопытство и безрассудство часто, даже слишком часто, идут рука об руку. Разве не безрассуден человек, способный пожертвовать многим ради нового знания, нового умения? Безрассуден до неприличия. Но…
      Задумывались ли вы, любопытные, какую цивилизацию двигаете и куда? Думали ли вы, что за вопросы вы задаете и какие ответы получаете? Что стоит за вашими потугами найти Истину — тщеславие, неудовлетворенность или банальнейшие комплексы: вина, неполноценность или еще что-то.
      Задумывались ли вы, безрассудные, что оставляете после себя, после ваших набегов? Выжженность и пустота в душах — вот плоды деяний ваших. И сторицей платят вам те, кого вы обрекли на уныние. А боль может породить только боль — и ни в коем случае не озарение или тепло.
      Так стоит ли Истина ваша всего этого круговращения боли? Ибо боль, помноженная на сотни других болей, делает Истину — Великой Ложью. И нет конца этому круговращению. Любопытные, так хотите ли вы услышать всю правду, станет ли она Вашей Истиной. Хотите ли вы знать, чем платят окружающие вас люди за ваши опыты над ними?
      Эх, знать бы, куда упадешь…
      Но будьте же любопытными, люди. Ибо правда — где-то там.
 
       Штат Айдахо
       Авиабаза Элленс
 
      — Быстрее, — негромко сказал Эмиль, взмахивая рукой. — Надо скоренько убираться от забора.
      Он подошел к знакомому кусту и оттянул в сторону проволочную сетку, открывая дыру и ограждения.
      — Вот, — почти прошептал парень, делая приглашающий жест.
      Насколько разговорчивы и общительны были подростки вчера ночью, настолько же замкнутыми и отчужденными они казались сейчас. Малдер, согнувшись в три погибели, пролез на запретную территорию. Зоэ, наклонившись, наблюдала за ним с каким-то странным интересом. Только отойдя на пару шагов, Малдер вспомнил о немаловажном.
      Эй, а вы не пойдете? — спросил он возвращаясь к ограде.
      Нет, — как-то неуверенно ответил Эмиль, а Зоэ кисло улыбнулась, — мы только по ночам.
      — Понятно, — кивнул Малдер. — Это место, которое вы описывали, где самолеты летают, — сколько до него идти?
      Подростки переглянулись. После некоторой паузы Зоэ ответила:
      — Минут сорок пять.
      — А как я его найду?
      — Идите прямо но тропинке.
      — А другое место, «Желтая База», там ангары, что ли?
      Эмпль энергично замотал головой.
      — Не-не, — скороговоркой зачастил он, — туда миль десять, даже не думайте. Так далеко никто не забирался.
      Малдер повернулся и зашагал по тропинке от ограждения.
      — Только идите так, чтобы вас не было видно за тростниками, — крикнул вслед Эмиль.
      — Голову пригните, — добавила Зоэ. Вздохнув, Эмиль прислонился спиной к сетчатой ограде.
      — О Господи, — прошептал он. Потом встревоженно глянул в лицо подружке. — Мы рассказали ему про мины и все такое? — и по выразительному взгляду Зоэ понял, что нет. Вцепившись пальцами в ячейки сетки, почти прижав к проволоке лица, подростки завопили, окликая Малдера.
      Но тот был уже довольно далеко. Тростник, сквозь заросли которого пробивалась тропа, был достаточно высоким, и поэтому пригибать голову, руководствуясь советом Зоэ, Малдеру не пришлось. Порой под ногами хлюпала жижа подсохшего за лето болотца, но вскоре он вышел на сухой твердый грунт. Правда, и тростник кончился. Фокс оглядел большой, ровный, как стол, участок полигона, где тростник был примят, словно кто-то долго и методично утаптывал это огромное поле. Взглянул на часы. Шум, донесшийся сверху, вновь заставил поднять взгляд к небу, затянутому серыми тучами. Постояв с минуту, оглядывая окрестности, Малдер, пятясь, вернулся в тростники и присел, подперев подбородок ладонью. Пока оставалось только ждать. Прошла пара часов, прежде чем стемнело и Малдер смог двинуться дальше. Впрочем, ожидание он — один из лучших аналитиков Бюро — умел использовать с пользой для дела. Когда опустились сумерки, он почему-то с усмешкой вспомнил Скалли, которая сейчас, поди, рвала и метала. Глаза привыкли к темноте, Фокс уверенно пересек открытое поле и вновь углубился в заросли тростника. Какое-то время он шел в заранее выбранном направлении — к центру полигона, а потом, увидев огоньки, свернул к ним. Выбравшись из тростников, Малдер остановился.
      Перед ним расстилалось огромное забетонированное поле, в полумиле от края которого возвышались какие-то полуосвещенные строения, лишь отдаленно напоминавшие авиационные ангары. «Желтая База». Малдер вышел на подсвеченную неяркими синеватыми фонарями бетонку и сделал несколько медленных шагов но пей. Эти странные ангары манили его к себе. Но низкий свистящий звук, раздавшийся откуда-то сверху-слева, заставил агента остановиться и обернуться. Маленький огонек, похожий на давешних «светлячков», двигался на малой высоте по направлению к нему, постепенно увеличиваясь в размерах. Малдер стоял, завороженно глядя на пего. «Вот оно», — прошептал он. Пятно света, в которое превратился «светлячок», нырнуло к самой земле, снова набрало высоту и словно распалось натрое. Огромный треугольный объект, из вершин которого били лучи света мощных фар, завис над головой Фокса. Несколько ламп на днище мерцали, бросая разноцветные блеклые круги света на бетонку. Н, кроме негромкого гудения и свиста, не было слышно никаких звуков. Треугольник висел, тихо покачиваясь. Малдер судорожно выдохнул. Он стоял, запрокинув голову, и не верил своим глазам. «Вот оно», — вновь прошептал он. II тут из середины днища упал сноп ярчайшего света. Он ударил по глазам Малдера, и тот аж присел от боли, вскинув руки, чтобы заслониться от этого безжалостного луча. Несколько секунд подержав Фокса в конусе света, как под колпаком, объект медленно развернулся и, погасив луч, сорвался с места и исчез.
      Малдер стоял, глядя в ту сторону, куда умчался этот треугольник, часто моргал, пытаясь разогнать радужные блики, мелькавшие перед ослепленными ярким светом глазами. Он смотрел, как зачарованный, в темное пустое небо и не обращал внимания ни на что. Он слишком поздно заметил, что бетонка освещена фарами машин, подъехавших к нему сзади, слишком поздно увидел отблески мигалок. Поэтому, когда он бросился бежать, было уже не уйти. Он бежал почему-то по бетонке, и двум машинам не составило труда догнать его. Джип, обогнув Малдера, затормозил в нескольких метрах впереди, фургончик — сзади. Из машин выскочили солдаты охраны авиабазы и сноровисто взяли Малдера в кольцо. В подобной ситуации оставалось одно — сдаваться. Но спецагент попытался вырваться. Он уже понимал, что ему не дадут унести отсюда его знание, что сохранят секрет военно-воздушной базы любым способом, любой ценой. Его сбили с ног, и он основательно проехался коленями и локтями по бетону, ободрав кожу. Солдаты навалились сверху, кто-то деловито пнул несколько раз по почкам и в солнечное сплетение. Все делалось быстро и молча, лишь сопение солдат нарушало ночную тишину да вскрик Малдера, в котором было, пожалуй, больше отчаяния, чем боли.
      Схватив пленника за руки и за ноги, солдаты бросили его на носилки, преодолев сопротивление, пристегнули ремнями и втолкнули носилки в фургончик.
      — Пошел, пошел! — прокричал старший группы, захлопывая дверцы, машины сорвались с места и помчались к ангарам.
      Дальнейшее Малдер воспринимал рваными кусками. Он лежал на носилках, пытаясь выдрать руки из ременных пут. Кто-то схватил его за голову, придавил к изголовью. Чьи-то пальцы — их хозяина Малдер не видел — сдвинули поршень одноразового шприца, выгоняя пузырьки воздуха из иглы. Брызнула тоненькая струйка.
      Держите его, — произнес человек со шприцом, и руку Малдера прижали к носилкам. Фокс почувствовал укол, увидел, как поршень выдавил содержимое шприца в вену. Он еще успел ощутить, как на лицо наложили кислородную маску. Потом — полнейшая чернота. Сколько прошло времени — Малдер сказать, естественно, не мог. Но в какой-то момент чернота отступила, и сквозь мутную пелену он увидел, что его везут на каталке по огромному помещению и что в раскрытые ворота пробивается свет утра. Малдер смог лишь чуть-чуть приподнять голову, но тут же уронил ее на подголовник каталки. Тело отказывалось повиноваться. Лишь глазами он мог еще кое-как управлять, да и перед ними колыхалась противная муть. Малдер видел, что его везут мимо каких-то конструкций наподобие строительных лесов, вокруг сновали люди в белых халатах. Везде кипела деятельность, смысла которой Малдер постичь не мог. Муть снова окутала его, тошнотный комок всклубился в желудке и подступил к горлу. Голова безвольно упала к правому плечу. Малдер моргнул пару раз, но муть облепила глаза прочно.
      Когда он вновь смог что-то различить, его провозили мимо завесы из тонкой пластиковой пленки. У завесы стояли леса, копошились люди в халатах. Их речь доносилась до Малдера, но он никак не мог разобрать звуковую мешанину и абракадабру из полузнакомых слов. И лишь за занавесом было то, что хоть как-то связывало Фокса Малдера с реальностью. Хищно вытянутый, абсолютно не самолетный силуэт. Силуэт того объекта, который Малдер видел. Когда? Он пытался поднять голову, но белесая муть снова облепила глаза и разум. В следующий раз муть, прежде чем рассеяться, вспыхнула белым пламенем, потом ее раздвинуло лицо в хирургической маске и очках. В глаза посветили тонким лучиком. Захотелось зажмуриться, но этого не дали сделать, раздвинув веки. Малдер чувствовал, что с его руками что-то делают, видимо — привязывают к операционному столу ремнями. Слегка запрокинув голову, не обращая внимания на слепящий глаза свет мощной операционной лампы, он стал оглядываться и увидел стойку с приборами, среди которых узнал лишь кардиограф. Потом на рот и нос снова легла маска, а склонившийся над Малдером врач вытянул из пузырька пипетку. Ловко раздвинув веки Фокса, врач уронил по капле из пипетки в каждый глаз. От жгучей боли руки Малдера напряглись, хотелось закричать, но тело почему-то отказывалось двигаться. А потом мышцы безвольно опали, расслабляясь. Тьма.
 
       Окрестности авиабазы Элленс
       06:30
 
      С покрасневшими после бессонной ночи глазами Скалли расхаживала по номеру, прижав плечом трубку к уху и таская из угла в угол телефон. Объяснения с телефонной компанией начинали раздражать.
      — Я пытаюсь дозвониться до Вашингтона, округ Колумбия, но по этой линии выхода нет, устало говорила не в первый раз Скалли. — Алло. Алло…
      Но трубка молчала. Бросив ее на рычажок, Скалли поставила телефон на стол рядом с пистолетом в кобуре, и вышла из номера. Пробежав через стоянку, Скалли толкнула стеклянную дверь офиса.
      — Простите, — обратилась она к менеджеру мотеля, — у меня и номере телефон не работает, можно я позвоню? Вы принимаете кредитные карточки?
      — Да, конечно, — отозвался лысоватый мужчина и поставил на стойку телефон, не отрываясь от своих бумаг. Скалли схватила трубку, начала набирать номер, но, не закончив набора, постучала по рычажкам. Подняла брови.
      — Этот телефон тоже не работает, — сказала она.
      Управляющий с улыбкой взглянул на симпатичную невысокую молодую женщину в мешковатой куртке.
      — Здесь телефоны в руках военных, — пояснил он. — Как только что-нибудь, так они их отключают. Они почти про все говорят: «Военная необходимость».
      «О, дерьмо! — вздохнула Скалли, — вот только „что-нибудь“ — не надо».
      — Спасибо, — поблагодарила она управляющего, получила в ответ жест «ни за что» и быстро вышла из офиса. Сбежав по ступенькам, она вдруг резко остановилась. Постояв секунд тридцать-сорок, Скалли неторопливо пошла через стоянку к своему номеру, задумчиво потирая шею. Усталость предыдущих суток и две почти бессонные ночи наваливались на мозг, притупляя рефлексы и тормозя мысли. «Из-за чего же все-таки они отключили связь? — думала она. — Только ли из-за того, что мы не уехали? Пли Малдер влез туда, куда ему лезть не следовало?» Подходя к домику, Скалли подняла взгляд и увидела выходящего из двери ее номера Моссингера. Привычно сунув руку под куртку, Скалли про себя чертыхнулась — «вальтер» лежал в номере. А между нею и «вальтером» находился незваный гость.
      — Привет, — благожелательно произнес журналист, но выражение глаз не соответствовало тону голоса. — А я как раз вас искал.
      Он подошел ближе.
      — Я постучал, а потом увидел, что дверь не заперта.
      — Я выходила, — натянуто улыбаясь и чувствуя, что улыбка получается совершенно неестественная, сказала Скалли, — пыталась позвонить.
      — Опять телефон отключили? — мило улыбнулся Моссингер.
      — Да, — ответила Скалли, не зная, что же делать дальше. Она прекрасно понимала, что обмануть Моссингера своей приветливостью ей не удалось, знала — она очень плохая актриса. Внезапно ее внимание привлек какой-то знакомый звук. Она оглянулась на синюю машину, стоявшую у коттеджа. Видимо, на ней приехал журналист или кто-то там еще.
      — «Красная птица!» — донеслось до Скалли. Судя по тембру, говорили по рации. — Где вы находитесь? Прием.
      Скалли злорадно поглядела на поднявшего брови Моссингера, а затем, сорвавшись с места, подбежала к машине и, распахнув дверцу, прыгнула в салон. Портативная рация лежала на переднем пассажирском сиденье Скалли заблокировала дверцу со своей стороны, огляделась, заблокировала дверцу со стороны водителя.
      — «Красная птица», слышите меня? — хрипел динамик.
      Ключа в замке зажигания не было, и Скалли пошарила рукой за солнцезащитным козырьком над лобовым стеклом. Но запасных не нашла.
      — Что вы делаете? — спросил ее нагнувшийся к боковому стеклу Моссингер.
      Скалли не ответила, шаря по всем возможным местам хранения запасных ключей. «Хитрый сукин сын», — выругалась она про себя.
      — Прошу прощения, — настойчиво произнес Моссингер.
      Но его слова остались без внимания. Скалли распахнула бардачок.
      — Там ничего нет! — воскликнул Моссингер.
      «Как же!» — подумала Скалли, увидев поверх каких-то бумаг точно такой же, как у нее, «вальтер» и карточку-пропуск. Держа пистолет в левой руке, Скалли рассмотрела карточку. «Служба безопасности военно-воздушной базы, уровень доступа — два», — прочитала она. И сжалась под хлынувшим на нее ливнем осколков стекла. Пистолет выпал из руки на пол. Моссингер отбросил огнетушитель, которым разбил боковое стекло, и попытался помешать Скалли дотянуться до оружия. Он перехватил ее руку, но Скалли применила классическое женское оружие и вцепилась ногтями другой руки в глаз лжежурналиста. С воплем Моссингер отпустил Дэйну, и она освободившейся рукой ударила его в лицо. Зажимая рукой глаз, Моссингер выпрямился и обежал машину. Но подойти к противоположной дверце не успел, так как она распахнулась и в лицо ему уставился ствол пистолета.
      — Руки на машину! — рявкнула Скалли. — Быстро!
      — Опустите пистолет, и мы поговорим, — довольно спокойно произнес Моссингер.
      Скалли за плечо развернула офицера безопасности лицом к машине. Почувствовав, что Скалли может в любой момент применить оружие на поражение и никакие аргументы ее сейчас не остановят, Моссингер положил руки на крышу машины.
      — Кто вы? — ткнув пистолет в спину Моссингера и обыскивая его, потребовала Скалли.
      — Вы вдали от дома, доктор Скалли, — сказал офицер. — Никто не возьмет вас под крылышко.
      Тем временем подъехали на мотороллере Эмиль и Зоэ, последние секунд тридцать подростки с любопытством глазели на спецагента ФБР в действии.
      — Где Малдер? — заметив их, спросила Скалли, не прерывая обыска, лишь сильнее вдавив ствол пистолета в спину Моссингера.
      — Мы отвезли его на базу, — ответил Эмиль, — и ждали.
      — Ну-ка, — Скалли ткнула стволом Моссингера, — бери свою рацию и выясни, где Малдер.
      — Этого я сделать не могу, — ответил тот.
      — А я думаю — можешь, — почти закричала Скалли и вновь ткнула Моссингера стволом. — Иначе новости попадут во все газеты Америки. Там будет написано, как вы экспериментируете с самолетами.
      Офицер безопасности пожал плечами. «Черт, — подумала Скалли, — это какая-то игра без козырей». Глубоко вздохнув, она отступила на шаг, продолжая держать Моссингера на прицеле.
      — Значит так, — резко выдохнув, заявила Дэйна, — сейчас ты подойдешь к передней дверце и встанешь так, чтобы я видела твои руки.
      Моссингер повиновался. Поднимая руки, он покосился на агента ФБР.
      — И что же дальше? — насмешливо спросил он.
      Не опуская пистолета, Скалли обошла машину сзади, открыла правую заднюю дверцу.
      — По моей команде сядешь в машину и положишь руки на руль. Давай!
      Одновременно с Моссингером Скалли нырнула в салон, стараясь ни на секунду не выпускать этого лжежурналиста с линии огня.
      — Заводи мотор, — приказала она, подкрепив слова тычком пистолетного ствола в шею Моссингеру, — едем на вашу чертову базу. Я обменяю тебя на Малдера.
      — Знаете, доктор Скалли, — сказал Моссингер, поворачивая ключ зажигания, — вы выбрали не самый лучший метод спасения своего не в меру любопытного напарника.
      — С такими, как вы, — огрызнулась Скалли, — можно действовать только такими методами. Поехали.
      Моссингер потер расцарапанное ногтями Скалли веко и плавно тронул машину. Всю недолгую дорогу от городка до ворот базы Элленс Скалли молчала, не отводя пистолета от головы Моссингера, который тоже утратил свое красноречие. Лишь только когда машина уже подъезжала к повороту, у которого висел указатель «Запретная зона. Проезд только персоналу авиабазы», Моссингер в очередной раз потер заплывающий глаз и заметил:
      — Есть и другие способы договориться.
      — Я догадываюсь! — злобно ответила Скалли.
      Повернув, Моссингер сбросил скорость, а потом и вовсе остановил машину, выключил двигатель. До запертых ворот оставалось метров пятнадцать, и у этих ворот стояли два солдата в черной униформе и беретах, вооруженные винтовками М-16. Один из них поднес правой рукой к уху рацию, продолжая удерживать оружие левой.
      — «Красная птица». Пропустите, — услышал он.
      — Вас понял, — ответил солдат и повесил рацию на пояс.
      Моссингер опустил боковое стекло, глядя в сторону ворот.
      — Что мы делаем? — спросила Скалли. Рука устала держать пистолет и подрагивала от напряжения. Тогда Скалли обхватила правую кисть левой, уперев левый локоть в приподнятое колено.
      — Ждем, — полуобернувшись, ответил Моссингер.
      — Заведи машину, — приказала Скалли и, видя, что Моссингер медлит, выкрикнула: — Я сказала — заводи машину!
      Моссингер неохотно повернул ключ зажигания. «Ну, вот мы и на Марсе, — подумала Скалли, — и что?» Но тут она увидела, что по территории базы по направлению к воротам движется армейский джип.
      — Руки на руль, чтоб я их видела, — приказала она.
      — Не делайте глупостей, — предостерег ее Моссингер, кладя руки на руль, — в этой ситуации нельзя спешить. — Вот спасибо!
      Тут ожила рация на сиденье:
      — «Красная птица», как слышите? Тем временем часовые у ворот разошлись по сторонам. Скалли напряженно следила и за ними, и за приближающимся джипом, стараясь не выпускать из поля зрения и Моссингера. Часовые открыли ворота, джип выехал за территорию базы и остановился. Скалли закусила губу, указательный палец на спусковом крючке напрягся. Но из джина медленно выбрался Малдер н неуверенными шагами, словно пьяный или тяжело больной, пошел в сторону синей машины. И только сейчас Скалли почувствовала, что задержала дыхание. Она выдохнула, палец на спусковом крючке расслабился. А Малдер, еле переставляя ноги, приближался. «Ладно, один-ноль, по отсюда надо еще и уехать». Скалли резко вдохнула.
      — Не выключать двигатель, выйти из машины, — приказала она.
      Открыв дверцу одновременно с Моссингером, она боком вылезла из салопа и, быстро выпрямившись, положила руки с оружием на крышу машины, держа офицера безопасности на прицеле. Все так же боком, держа оружие на уровне глаз, она обошла машину со стороны багажника и встала за спиной у Моссингера.
      — Садись в машину, Малдер, — крик пула она напарнику, неуверенно застывшему посреди дороги.
      — Садись! — снова крикнула она, увидев, как Малдер медленно оглянулся на открытые ворота, на авиабазу за спиной. Волоча ноги, Фокс заковылял к машине. Скалли толкнула Моссингера в спину, и тот пошел навстречу Малдеру. «Как в плохом шпионском фильме», — мелькнула мысль. Поравнявшись с еле бредущим Малдером, Моссингер остановился.
      — Я хочу лишь сказать, — произнес он, — то, что вы видели здесь, оправдывает средства защиты, — и повернулся к Скалли, — это вы вели себя неразумно.
      Малдер непонимающе поглядел на офицера безопасности и побрел дальше. Моссингер некоторое время смотрел ему вслед, а потом, качнув головой, пошел к джипу. Захлопнув заднюю дверцу, Малдер уселся рядом со Скалли, лишь в этот момент опустившей пистолет, Быстро развернув машину, Дэйна поспешно вдавила педаль газа. Облегченно вздохнув и почувствовав, что ее все же трясет нервная дрожь, Скалли поглядела на заросшее щетиной и осунувшееся лицо напарника. И ей не поправилось то, что она увидела. Покрасневшие воспаленные глаза, окруженные синевой, обычно живые и подвижные, чуть лукавые или азартные, сейчас были блеклыми и стылыми.
      — Ты в порядке, Малдер? — встревоженно спросила она.
      Напарник как-то отстраненно посмотрел на нее, словно на едва знакомого человека, и с задержкой кивнул.
      Да, вроде.
      «Черт, да что с ним?» После минутного молчания Малдер повернулся к ней.
      — Скалли, я… — он запнулся.
      — Что? — с возрастающей тревогой откликнулась она.
      — Как я сюда попал? «Дерьмо!» — подумала Скалли.
      — Малдер, мы немедленно возвращаемся в Вашингтон, — напористо заявила она.
      Фокс, опустив взгляд в пол, медленно покачал головой.
      Скалли, я хочу еще раз поговорить с Будахасом. Я не могу бросить это дело просто так. Я ведь видел… — он запнулся, — я ведь видел что-то.
 
       Окрестности базы Элленс
       Штат Айдахо
 
      Едва миссис Будахас открыла дверь и поздоровалась, Скалли тотчас же поняла — они приехали напрасно. Разговора не будет. Никакого.
      — Мы заехали проведать вашего мужа, — начал Малдер.
      — О, с ним все в порядке, — с фальшивой любезностью ответила Анита Будахас, — ему уже гораздо лучше.
      — Может, — Малдер шагнул вперед, вы позволите нам взглянуть на него?
      — Ну, — миссис Будахас замялась, — он сейчас отдыхает.
      «Врет», — тут же решила Скалли. И, словно подтверждая ее мысль, с веранды донесся мужской голос:
      — Ну, кто там еще?
      Миссис Будахас жалко улыбнулась, а потом се лицо окаменело.
      — Спасибо за вашу заботу, — силясь сохранить любезность, сказала она и закрыла дверь.
      Скалли скрестила руки на груди и подняла лицо к небу. «Ну вот и все».
      — Они добрались до нее, Скалли, — зло сказал Фокс. — Они, наверное, ей угрожали…
      — Хватит, Малдер! — взорвалась Скалли. — Мы ничего не знаем. Мы знаем не больше, чем когда сюда прибыли. Так я и напишу в докладе. Поехали отсюда, Малдер, — уже спокойно сказала она, спускаясь с крыльца, — и как можно скорее.
      Фокс — опустошенный и выпотрошенный — грустно глядел ей вслед. А Скалли, идя к машине, думала, что зря орала на него. Нервы ее были напряжены, она сегодня чуть не потеряла напарника. И главное… Военные. Люди, которых она считала образцом честности, которым верила, видя много лет перед собой одного из них — своего отца, офицера военно-морского флота. А сегодня ее вера дала огромную трещину, почти рухнула. И ей нужно было дать выход этому напряжению, выплеснуть наружу эмоции и боль от утраты веры. Но, по иронии судьбы, она могла выплеснуть их сейчас лишь на напарника. Ей от этого становилось не по себе. Правда, только наедине с собой.
      Малдер потер пальцами виски — голова раскалывалась от дикой боли — и побрел вслед за Скалли.
 
       Штаб-квартира ФБР
       Вашингтон, округ Колумбия
       Неделей позже
 
      «Так и думала, — сказала себе Скалли, а пальцы ее продолжали бегать по клавишам компьютера, — это не отчет, а бульварное дерьмо из захудалого городка штата Алабама. Третий вариант — и тот ни к черту». Она подняла взгляд на экран монитора, перечитывая последний абзац.
      «Подполковник Роберт Будахас был возвращен домой. Его воспоминания весьма туманны и бессвязны. Спецагент Малдер настаивает на том, что Будахас был летчиком-испытателем, летавшим на секретном самолете, построенном с использованием технологии НЛО. Он страдает от травмы, полученной в результате полетов на этом самолете, но это предположение бездоказательно. Лично мы наблюдали два неопознанных летающих объекта в небе над военно-воздушной базой Элленс, природу и устройство которых определить не удалось. До получения новой информации дело — файл № 101 — закрыто».
      Поставив точку, Скалли откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. Ей не нравилось в этом деле все — и поведение Малдера, и то, что с ним сделали, н собственный отчет, и полная неясность в происшествии с Будахасом. Но больше всего ей не нравилась ее собственная роль в этом деле.
      Она взяла со стола фотографию и, склонив голову к плечу, внимательно всмотрелась в нее. Но ничего особенного на ней не увидела — там был всего лишь размытый треугольный предмет, похожий на бумажный самолетик, висящий над кронами деревьев. «Не его ли увидел Малдер? — спросила она себя. — Что он там видел? Если это — стоит ли такая штука психического здоровья человека? Его жизни? Что если Малдер прав и цена этой штуковины выше, чем жизнь любого из нас?»
      Ей стало страшно — не столько от вопросов, сколько от того, что ни на один из Них она не могла найти удовлетворительного, исчерпывающего и реального ответа. «Боже мой, — ужаснулась Скалли. — Боже мой, ну и дерьмо».
      Спецагента Малдера этические вопросы не терзали. Его угнетало другое — вязкая пустота, поглотившая воспоминания тон ночи Противное ощущение: ты знаешь что-то очень важное, но никак не можешь вспомнить, а память начинает подставлять какие-то посторонние образы, чтобы рассудок не пошел в разнос, — все это раздражало Малдера и по давало покоя. Сейчас, чтобы хоть как-то успокоить разум, избавиться на время от бесплодных попыток извлечь стертое воспоминание, Фокс накручивал круги но беговой дорожке стадиона. В это утро стадион был пуст. Сентябрьское солнце, несмотря на ранний час, уже пригревало, и молодой человек быстро вспотел. Бег помогал отвлечься, но у каждого есть предел. Тяжело дыша, Малдер остановился, нагнулся и, упершись ладонями в колени, успокаивал дыхание. Случайно повернув голову вправо, он увидел, как через зеленый газон футбольного поля к нему направляется человек, одетый в совершенно неуместный здесь, на стадионе, строгий темный костюм. Тот самый седовласый незнакомец, объявившийся в баре чуть более недели назад. «Какого черта?» — подумал Малдер, выпрямляясь, и зашагал навстречу.
      Они сошлись в центре поля.
      — Очень может быть, что ваша жизнь в опасности, — произнес незнакомец, внимательно глядя в лицо Малдера. — Вы видели то, чего видеть нельзя. Важней всего для вас теперь — внимание и осторожность.
      Малдер открыл было рот, но напористо заговоривший незнакомец не дал ему вставить ни слова.
      — Как я уже сказал, я могу дать вам только ту информацию, которая служит моим интересам.
      — А каковы ваши интересы? — все еще тяжело дыша, уточнил Малдер.
      — Истина, — просто и коротко ответил незнакомец.
      — Я что-то видел, — медленно выговорил Малдер, — но не могу вспомнить что. У меня забрали воспоминания, все стерли. Вы должны сказать мне — что это было?
      Морщинистое широкое лицо незнакомца не дрогнуло, ни одно чувство не отразилось в глазах.
      — Военный НЛО? — полуутвердительно сказал незнакомец.
      Призрак судорожно сглотнул. Он ждал. — Мистер Малдер, — после минутного молчания заговорил странный человек, щурясь от солнца, — почему такие люди, как вы, упорно верят в существование инопланетной жизни на Земле и вас не переубеждают никакие улики, доказывающие противное.
      Потому что, — выдохнул Малдер, — все улики, доказывающие противное, недостаточно убедительны.
      Лицо незнакомца осталось почти бесстрастным, лишь в глазах промелькнула улыбка. Он кивнул.
      — Вот именно, — сказал он, повернулся и двинулся туда, откуда пришел.
      — Они здесь, не так ли? — вслед ему вы крикнул Малдер.
      Незнакомец на секунду остановился, обернулся.
      — Мистер Малдер, они здесь уже давным-давно, — сказал он и вновь зашагал прочь.
      До cиx пор не отдышавшийся, Призрак стоял посреди огромного поля и смотрел ему вслед. Казалось, он получил, услышал то, чего хотел. Но — таким ли образом он хотел получить все это? Он ничего не узнал сам, а то, что нашел, — не сохранил.