Три главных свидетеля Освенцима

15 апреля 1946 года, перед Нюрнбергским трибуналом по делу Кальтенбруннера предстал свидетель защиты Рудольф Франц-Фердинанд Гёсс, комендант лагеря в Освенциме. С 1934 года Гёсс непрерывно служил в лагерях: вначале в Дахау обычным охранником, потом в Заксенхаузене, где стал заместителем коменданта. В 1940 его назначили на постройку Освенцима и он руководил ею до конца ноября 1943 года, сделавшись затем главой отдела Д1 в группе Д (концлагеря). По окончанию войны Гёсс скрывался, но был обнаружен англичанами 11 марта 1946 года на хуторе под Фленсбургом, где он жил под именем Франца Ланга. После трехдневного допроса Гёсс подписал признание, которое доныне является главным доказательством истребления евреев в газовых камерах.

После показаний в Нюрнберге Гёсс был доставлен в Польшу. Перед своей казнью 16 апреля 1947 года через повешение он написал свои «Автобиографические записки», которые позже вышли в переводе на польский. Их оригинал стал известен лишь после того, как в 1958 году Бросат, затем ставший директором Института современной истории, решил его опубликовать в сокращенном виде (были изъяты глупости, которые шокировали и Бросата) со своим предисловием. Приведем выдержки из книги [131]:

После Гёсса комендантом Освенцима был (с 1 декабря 1943 до 18 мая 1944 года) Артур Либехеншель. Его тоже передали полякам и повесили. Третьего и последнего коменданта лагеря Рихарда Бера не повесили и даже не судили. В другом месте мы подробнее расскажем о его необычайной судьбе.

Признания Гёсса, наряду с его записками из польской тюрьмы, ныне в какой-то мере являются «Великой хартией холокоста». *

Хотя в 1945 году союзники могли сколько угодно снимать и фотографировать в освобожденных лагерях, спокойно исследовать своими химиками и инженерами сохранившиеся и разрушенные газовые камеры, подвергать вскрытию обнаруженные в лагере трупы, признания Гёсса были выбраны как главное доказательство наличия газовых камер и геноцида евреев. На них зиждется наше представление об Освенциме, ими начинаются и ими кончаются гекатомбы Освенцима и соответственно холокост, а поскольку об Освенциме понаписано и рассказано раз в пятьдесят больше, чем о всех других лагерях уничтожения, то никто не будет верить в Треблинку и Собибор, если ложью окажется традиционное представление об Освенциме.

Если поближе приглядеться к показаниям Гёсса, то сразу бросается в глаза совершенно абсурдный факт — показания были сделаны на английском языке. Суд по анкете, Гёсс действительно в какой-то степени знал английский — он выучился ему в середине 1920-х годов, когда долгое время сидел в браденбургском централе за соучастие в политическом убийстве, — но смешно думать, будто он добровольно изложил по-английски судьбоносное признание. Логичнее предположить, что оно было сочинено английским оперуполномоченным и Гёссом только подписано.

Приведем несколько отрывков из немецкого перевода этого документа [132]:

Итак, судя по процитированному признанию, в газовые камеры «бросали» циклон Б. Затем, через полчаса, члены зондеркоманды входили в камеру, вытаскивали трупы, снимали кольца и вырывали золотые зубы. Гёсс так изображает в своих краковских записках нерадостный труд трупных мародеров [133]:

Как известно, евреев из зондеркоманд через определенное время самих отправляли в газовые камеры и сжигали. Однако один из членов зондеркоманды, словацкий еврей Филип Мюллер, чудесным образом спасся, пять раз избежав смерти, и в 1979 году, через 35 лет после трагедии, нарушил свое молчание относительно страшных событий и стал одним из коронных свидетелей холокоста. В свое время его книга «Особое обращение» была воспета до небес на страницах газет; Клод Ланцман, режиссер учебного фильма «Шоа», идущего 9,5 часов, в своем душещипательном предисловии к французскому изданию утверждает, что в книге любой эпизод несет на себе печать правды.

Мюллер о своем первом деле в качестве участника зондеркоманды рассказывает следующее [134]:

В другом месте Мюллер упоминает о том, сколько времени проходило между умерщвлением газом и осквернением трупов [135]:

Мюллер столкнулся с ужасами и за стенами газовых камер [136]:

Описание Мюллером труда зондеркомманды в точности соответствует показаниям Гёсса. Циклон бросают через отверстие в потолке (вот откуда под ними небольшие зелено-голубые кристаллы); с убитых снимают одежду, отбираю ценности и вырывают золотые зубы; трупная команда входит в камеры вскоре после операции (по Гёссу через полчаса, по Мюллеру через несколько минут). Главный палач Освенцима и переживший пять ликвидаций рассказывают совершенно одно и тоже! Нужно ли комментировать?

Конц-лагерь Освенцим (Аушвиц). Газовая камера.

Конц-лагерь Освенцим (Аушвиц). Газовая камера. Отверстие * в потолке, через которое вбрасывали гранулы газа.

Оставшиеся сомнения совершенно рассеивает другое подробное описание умерщвление газом в Освенциме от имени не какого-то имярека, а важнейшего наряду с Гёссом, свидетеля из Освенцима. Рудольф Врба, ранее Розенберг или Розенталь, еврей из Словакии, был доставлен в Освенцим молодым. В апреле 1944 года ему удалось бежать вместе со своим собратом по вере и страданиям Альфредом Ветцлером. Благодаря особому «мнемотехническому способу», Врба точности запомнил, сколько было убито евреев в Биркенау с апреля 1942 по апрель 1944 года — 1 765 000! Он видел все прибывавшие транспорты, верным взоров определял число жертв и запоминал его с помощью своего мнемотехнического дара.

«Комитет по военным беженцам» — организация, основанная в январе 1944 года под эгидой Генри Моргентау, министра финансов США, опубликовал информации Врбы в ноябре 1944 года наряду с рассказами других свидетелей. Нюрнбергские обвинители опирались на это сообщение, подсчитывая число убитых в Освенциме и Биркенау. Предоставим слово этому чрезвычайно важному свидетелю. Его друг Алэн Бестич, помогавший писать книгу «Не могу забыть», в своем введении к этому исторически столь необычайно значительному труду благодарит Врбу за «неустанное внимание, которое он уделил каждой подробности и его скрупулезно верное, почти фанатичное уважение к точности фактов» [137]:

Оставим пока Освенцим и вспомним о газовых камерах, в которых и сегодня умирают люди.

Первая казнь при помощи газа состоялась в 1924 году в американском штате Невада. Впоследствии этот способ стал применяться и в других штатах как более гуманный по сравнению с казнью на электрическом стуле или на виселице. Казнь свершалась при помощи цианистого водорода.

Сама казнь — чрезвычайно сложный процесс. Подготовка, казнь и последующая дезинфекция камеры продолжаются несколько часов. Например, в балтиморской тюрьме весь процесс состоит из почти 48 операций, часть которых довольно сложна. Газовая камера должна иметь хорошую изоляцию, ибо иначе для тюремного персонала и свидетелей казнь превращаетя в игру со смертью. Вот как протекает процедура казни:

Вначале приговоренного крепко привязывают к стулу. Затем шарики цианида бросают в сосуд с разбавленной серной кислотой. Шарики растворяются, выделяя смертоносный газ. Приговоренный им дышит и через 45 секунд теряет сознание.

Смерть наступает приблизительно через три минуты. После этого газовую камеру надо хорошенько провентилировать в течении 20 минут. Газ нейтрализируют в воздухоочистителе и потом выводят через высокую трубу. Спустя еще 20...30 минут в камеру входят врач и два его помощника в противогазах, защитной одежде и перчатках и выносят труп. После этого в камере делается уборка. Поскольку никогда нельзя исключить утечку газа, то для наблюдающих всегда наготове имеется аппаратура скорой помощи *.

Неудивительно, что все больше американских штатов отказывается от этого фантастически сложного, опасного и к тому же дорогого способа казни, заменяя его другим — смертельным уколом.

Силезский золотой зуб

3...5 мая 1984 года в Штутгарте прошел конгресс экстерминистов на тему «Убийство евреев во 2-й мировой войне». На сем конгрессе уста ученых мужей изрекали весьма глубокие премудрости. Вот несколько образцов их интеллектуальной глубины — первым даем отрывок из доклада г. Сола Фридлендера [139]:

Еще глубокомысленнее высказался Мартин Бросат [140]:

Аядреас Хильгрубер тоже продемонстрировал мастерство в формулировках [141]:

И под конец — слово Гансу Моммзену [142]:

Представим себе, что Фориссон и его соратник Гийом сумели бы, замаскировавшись, пробраться в это сиятельное общество и задать вопросы почтенным мыслителям. Гийом, вероятно, спросил бы у Фридлендера:

«Г-н Фридлендер, судя по энциклопедии холокоста, в мае-июле 1944 года в Освенциме всего за 52 дня было уничтожено и потом сожжено 400 000 венгерских евреев. В это время в Биркенау имелось 4 крематория под номерами II-V, тогда как крематорий I, как известно, уже не действовал и был превращен в бомбоубежище. Из названных четырех крематориев два: IV и V уже давно не функционировали — их построили небрежно и не ремонтировали, потому что хватало мощности остальных крематориев.

В каждом из крематориев II и III имелись, как Вы можете прочесть в литературе о холокосте, по 5 трехмуфельных печей. В современных крематориях, которые оснащены компьютерами, в одной топке за час сжигается всего один труп и работают они по 24 часа в сутки. Предположим, упрощая, что крематории Биркенау работали бы в том же режиме, хотя это, конечно, невозможно. В этом случае в 30 топках двух действовавших печей за день можно было сжечь 720 трупов. За 52 дня, следовательно, число сожженных как максимум равнялось бы 37 440 трупам. Где же сжигались трупы остальных 362 560 убитых венгерских евреев? После июля — не в крематориях, ибо, согласно литературе о холокосте, массовые убийства шли до ноября и новые трупы тоже надо было сжигать, иначе в Биркенау имелись бы братские могилы».

Фридлендер в расстерянности уставился бы на Гийома. Разве он — специалист по крематориям?

Следующий вопрос Гийом мог бы обратить к Бросату:

«Г-н Бросат, согласно очевидцам, в Биркенау трупы сжигались — главным образом в мае-июле 1944 года — в глубоких рвах, поскольку мощности крематориев не хватало. Один мой знакомый, г-н Жан-Клод Прессак, попытался однажды сжечь в яме мертвого кролика. Это ему не удалось, хотя он истратил уйму бензина. Можно ли физически вообще сжигать трупы в глубоких рвах, где нет притока кислорода?»

Бросат беспомощно пожал бы плечами. Разве он — физик?

Затем, возможно, Хильгруберу задал бы вопрос Фориссон:

«Г-н Хильгрубер, согласно очевидцам, гранулы с циклоном Б бросали в отверстия на потолке морга I, превращенного в Биркенау в газовую камеру при одинаково устроенных крематориях II и III. Показания свидетелей, правда, не совпадают в деталях: так, Врба говорит, будто гранулы падали на головы приговоренных к смерти, а по словам Хенрика Таубера, их опускали в проволочной сетке, чтобы узники их не трогали и можно было проще вести уборку по окончании операции. Однако все свидетели единодушны в том, что циклон в газовые камеры попадал через отверстия в потолке.

Как известно, отступая, немцы взорвали в Биркенау четыре крематория, но крыши морга I — крематория II еще целы. В них действительно есть два отверстия, которые ведут в морг, то бишь в предполагаемую газовую камеру. Правда, уже через короткое время выясняется — отверстия были сделаны в потолке лишь после взрыва, проведенного то ли русскими, то ли поляками. Отверстия имеют странные размеры; железная арматура бетонного потолка просто согнулась и цела; у отверстий нет трещин от взрыва, как должно быть, если бы при взрыве они уже существовали (при взрыве из-за отверстий давление падает). Как же палачи-эсэсовцы могли бросать циклон в газовую камеру, если в потолке отверстий вообще не было?»

Обозлившись, Хильгрубер отчитал бы докучливого вопрошающего. Разве он — архитектор?

Теперь Фориссон мог бы обратиться к Моммзену:

«Г-н Моммзен, морг крематория II, который считается главным местом убийств в Третьем рейхе, имел площадь 210 кв.м., судя по хранящимся в музее Освенцима планам. Если отнять площадь, занимаемую столбами, то получим 200 кв.м. Согласно знаменитому описанию процесса убийства в книге „Не могу забыть“ Врбы, на эту площадь сгонялось 3 000 евреев. 3 000 на 200 кв.м.! Как это удавалось, черт возьми?»

Моммзен в смущении покачал бы головой. Разве он — математик или инженер?