Однажды начавшись, события идут по нарастающей нескончаемым потоком. И нет возможности их остановить, но есть возможность искать выход. Он будет найден любой ценой. Даже если эта цена - всего двести пятьдесят выживших из трёхсот тысяч…
      Нет возможности остановить события, как нет возможности оторваться от их описания в новом романе-экшн писателя Дмитрий Градинара.
      Книга для прочтения на одном дыхании. Книга, оставляющая возможность сделать выбор. Книга, имеющая продолжение в сети Интернет, открывающая целый мир.
      Пусть этот мир станет вашим!

      Побывать на Каллисто и не заглянуть в «Большое пятно» - это всё равно, что отправиться на тропический остров и ни разу не войти в воду. Как поговаривают, этому почтенному заведению давно перевалило за пять десятков лет. И на скамьях, сделанных из натурального дуба, случалось сидеть таким именитым задницам, что просто дух захватывает!
      Ты делаешь заказ, занимаешь место. Не в центре зала, что ты! Где-нибудь в углу, у сосновых панелей, которыми обшиты изнутри стены. И погружаешься в мир сплетен, последних новостей, историй из чужих жизней, смакованием прелестей какой-то красотки или жарких споров вокруг футбола и гонок. К моменту, когда метрдотель подаёт нечто восхитительно пахнущее, ускоряющее работу слюнных желез, ты уже начинаешь понимать, как мало знаешь о мире. А потом приходит жалость: как мало мир знает о тебе. Но это состояние быстро проходит, едва только на столе перед тобой оказывается ледяная кружка, полная свежайшего пива. Ледяная - не ради красного слова, а - сделанная изо льда. Только ручка из дерева. На ней - сложнейшая вязь, невероятные орнаменты. Цена такой кружки, даже если бы она была пуста, - недельный заработок бывалых капитанов, про которых говорят, будто живут они, как короли. Но ты-то пока ещё не король и вообще не заказывал пиво в чудесной кружке, потому что можешь позволить себе разве что пластиковый стаканчик эрзац-кофе, а такого пойла в «Большом пятне» не дождёшься. Только натуральный, из зёрен, перемолотых на ручной мельнице, заваренный в медной джезве, на раскалённом песке. Даже на Земле такого уже не делают. А здесь - ещё и подадут в маленькой чашечке, вместе с изюмом и грецким орехом, выложенными на глиняном блюдце. Изюмин всегда двадцать, одна к одной, орех всегда один, разделённый на четыре дольки. Изюм с орехом - подарок заведения. Зная, сколько стоит кофе, которого в чашке ровно на четыре глотка, по числу ореховых долек, мало кто позволяет себе высший шик: взять только одну ореховую дольку и собрать в щепоть сколько получится изюма, забыв про остаток на блюдце…
      А вот ледяная кружка - это тоже подарок. Только сделает его не заведение, а кто-то из посетителей. Кто-то из тех, кто садится поближе к центру зала. Кто-то, кто возьмёт лишь щепоть изюма и одну дольку ореха, вкусно, вприхлёбку потягивая кофе.
      Но если ты попытаешься узнать, кто он - твой благодетель, метрдотель изобразит полную забывчивость и будет морщить лоб в попытке вспомнить - а действительно, кто же попросил поднести тебе ледяную кружку? Так ничего и не вспомнив, он заботливо поинтересуется - не желаете ли, чтобы странный дар убрали с вашего стола? Ты теряешься, поспешно вертишь головой, нет, что вы, оставьте, просто очень жаль, что не могу выразить благодарность тому, кто обратил внимание на меня - самого простого пилота-стажёра, который ещё не вышел из Детской Гавани и отправлен на Каллисто сопровождать повреждённый корабль.
      Лицо метрдотеля разглаживается, появляется широкая приветливая улыбка, и ты слышишь совет: выпейте из этой кружки за здоровье того капитана, чей корабль сейчас становится в ремонтный док.
      Ну, а если вдруг окажется, что ты не простой стажёр, что ты и есть капитан этого самого корабля, разговоры в зале вдруг смолкнут, послышится скрип разворачиваемых стульев, и кто-то обязательно пригласит, - давай к нам, приятель! Чего скучать в одиночку? Потолкуем, пожмём руки, пожелаем твоему кораблю скорейшего и успешного ремонта, а тебе - удачи на будущее! И отказать нельзя. Никак нельзя. Только в одном случае: если там, где ты побывал, там, где твоя звёздная птица обожгла крылья, остался кто-то ещё. Тот, кому никогда не войти уже в «Большое пятно» и не попросить к столу метрдотеля.
      Но если случилось именно такое и ты хочешь побыть один, у твоего стола незаметно погасят свет, зажгут свечу и рядом с ледяной кружкой поставят тонкий простой стакан, до краёв наполненный горькой слезой, прикрытой чёрным ломтем. Это уже не для тебя… Ты встанешь, когда свеча выплачет весь свой воск, и уйдёшь, не забыв оставить запись в книге. Имя того, кто никогда уже не войдёт в «Большое пятно». Имя того, чья птица никогда не сверкнёт ярким метеором среди звёзд. И ты, исполнив свой долг, поразишься, насколько велика эта книга и как много в ней имён…
      А горькую слезу из стакана выпьет после твоего ухода метрдотель. Он имеет на это право, потому что носит четыре красные нашивки и потому что тоже когда-то имел свою звёздную птицу. Он выпьет, наспех зажёвывая чёрным ломтем… Он тоже помянет… Протрёт зачем-то глаза и наполнит свежайшим пивом новую ледяную кружку, для нового посетителя, попавшего на Каллисто, сопровождая звёздную птицу. Нальёт обязательно, ведь в центре зала всегда будет сидеть большая компания - одни уйдут, придут другие, как было уже не один десяток лет.
      И разговоры будут всё те же, - сплетни, новости, истории чужих жизней, смакование прелестей и жаркие споры. Но иногда между этим всем будут мелькать короткие фразы, какие-то названия, от которых трепещет сердце бывалого пилота. Офицеры флота, частые гости «Большого пятна», и те вздрагивают, услышав про Меггидо, Листопадный Зал, Оазис-18, систему Хамет и систему Реусс-Гамма… Это как струйки маленького ручья, из которого вышла потом полноводная, безудержная река, полная разливов и перекатов… Ну, а если такие названия тебе ни о чём не говорят, ты только попроси и обязательно услышишь интересную историю, ведь с неё всё и началось… Попроси, когда бы не зашёл в «Большое пятно», раз уж попал на Каллисто.
      Потому что в этом заведении не бывает перерывов или выходных. Как не бывает перерывов или выходных у воды, что окружает тропический остров, на котором, возможно, тебе никогда не побывать, раз уж ты вступил на долгий-долгий путь.
      Путь скапера…

ПЕРВЫЕ ИСКРЫ.

 

КОМПАНЬОН ДЛЯ КАРАВАННОГО

 
      Шкип тянул кофе. Внешне это происходило буднично и без выражения эмоций. Но на самом деле, прямо сейчас, в эту самую минуту, в душе его искрили молнии.
      Побывавший во многих переделках, повидавший на своём веку всякого, он понял, что влип. И влип основательно! Тяжело осознавать, что корабль, подсунутый ему корпорацией «Адриас-Спейс-Челтем», полностью не подчиняется. И кому? Пилоту-добытчику, разменявшему третий десяток на звёздных трассах, ставшему Караванным для звена, выполняющего работу в системе Лахо! Конечно же, у Шкипа были причины для мрачных мыслей, которые словно тучи. Тучи, искрящие молниями.
      Есть два верных способа свихнуться, занимаясь рудодобычей в каком-нибудь отдалённом необжитом секторе. Например, попасть сюда, оставив где-то далеко-далеко целую кучу близких людей, - для некоторых достаточно было и одной такой потери, - захватив ненужные воспоминания о них. Или же оказаться чересчур восприимчивым к тем неудобствам, что ожидают добытчика в таких вот секторах. Еда - сплошная синтетика. Хорошая выпивка - только контрабандной доставкой, и, конечно же, невероятно дорогая. То же самое - в отношении прочих изысков. Ведь даже вода из преобразователя, если рядом нет ни единой глыбы, - Айсберга, - состоящей из аш-два-о. Особенно если преобразователь - устаревшая модель и даже после нескольких рециркуляций не убирает противного привкуса…
      Ни нормальных продуктов, ни нормальной воды, каюты для сна в жилой секции Центрального Модуля - тесные горизонтальные ячейки, к тому же - индивидуальными они являются только наполовину. Пока один из добытчиков погружается в гипносон, - а по-другому в Большой Маме, как именуется среди добытчиков Центральный Модуль, - по другому не заснёшь. Второй добытчик в это время занят работой. Потом происходит смена. И к этому ритму, к этому полнейшему отсутствию личного времени и личного уголка, где можно остаться наедине с собственными мыслями, привыкают далеко не все. Если быть точным, вообще мало кто привыкает, разве что самые толстокожие, кто уже имеет за плечами по пять-шесть беспрерывных контрактов. Этих очерствевших, наплевавших на всё и на всех людей, пожелавших такой ценой сколотить состояние, уже ничего не волновало. Не исключено даже - не волновали и прежние мечты пожертвовать двумя-тремя десятками лет жизни, чтобы потом осесть в каком-нибудь фермерском уголке, обзавестись семьёй и никогда больше не слышать грохота вентиляции в отсеках Модуля, рёва стартующих беспрерывно кораблей, выходящих на рудодобычу, и не видеть слепящих вспышек лазерных буров. Вечные добытчики, Люди Космоса, Че-Эмы, человекомашины - как только их не называли… Но речь не о том.
      Недавно Шкип открыл ещё один, третий верный способ сойти с ума. Не нужно ночных переживаний о близких когда-то людях, не нужно долгих месяцев мучений, а нужно только вот это - новенький, с иголочки, Компаньон, не обкатанный среди звёзд монотонно-напряжённой работой.
      – «Селена»! Ваш проход через сектор рудодобычи неправомерен! Вы подвергаете опасности жизнь пассажиров и звездолёт, являющийся собственностью корпорации! Рекомендую принять отклонение плюс два, плюс шесть!
      Голос Компаньона - полётного компьютера - звенел на открытой частоте, словно свихнувшаяся пожарная рында, и не было никакой возможности его заткнуть. Шкип уже не молчал. Глотал эрзац-кофе, откинув поляризованное забрало противоперегрузочного скафандра, и чертыхался. Тихо-тихо. Всего лишь на пол-Галактики.
      Уже второй день Компаньон изводил всех вокруг своими нотациями и предупреждениями. Пилот был пока не в силах перекрыть этот фонтан инструкций и наставлений. Потому что в новые модели полётных компьютеров какие-то особо рьяные инженеры корпорации «Адриас» воткнули проклятый дополнительный чип контроля, и теперь Компаньон мог часами изводить своего пилота невероятным занудством, как только выпадал такой шанс. В случаях нарушения инструкций, в случаях несоблюдения правил промышленной навигации и лазерного бурения, в случае изменения графика работы… В общем, Компаньону всегда было о чём поговорить со Шкипом. Ведь ему не понять, упрямой жестянке, что инструкции составлены умниками, давно забывшими, что такое открытая разработка астероидного поля, где брызги каменных осколков заставляют чуть ли не всякий раз после лазерного или гравитационного удара спешно сваливать на форсаже прочь из роя. Потому что иначе эта космическая шрапнель если и не пробьёт защитную оболочку, то наверняка срежет внешние сенсоры гравилокатора, модуль пространственной ориентации и антенны связи. Потому что метановая струя, исходящая под давлением из пробуравленной кометы, обязательно скользнёт по дюзам двигателя, вступив в реакцию с квазерной инверсионной струёй, и тогда добытчика ждёт недешёвый ремонт и дорогостоящая дозаправка активными кристаллами гравиквазеров, если не что-то похуже. Потому что только идиот мог придумать параграф о недопустимости отклонений от графика, забыв предупредить об этом же постоянно меняющийся бесконечный космос, с его вечными сюрпризами.
      Доминанта «Амга-Заале» славилась педантизмом любой из управляющих структур. Есть норма - и неважно, что плотность астероидного роя в районе рудодобычи изменчива. Есть свод правил - и можешь попытаться прикрыть им свой корабль, например, во время гравитационной бури…
      – «Селена»! Вы нарушаете…
      Теперь Компаньон избрал своей жертвой круизный лайнер, который проходил между двумя приливными точками мимо района астероидных полей системы Лахо.
      – Добытчик, уйми своего Компаньона, он всем тут надоел!
      Твёрдый, властный голос, в котором прорезалась усмешка, чем-то понравился Шкипу. Чувствовалось, что круизёр находится в надёжных руках бывалого капитана, а не какого-нибудь самовлюблённого хлыща, из тех, которых сотнями клепает каждый месяц Закрытая Академия Статуса. То есть специальное учреждение для отпрысков семей хайменов. Хотя, с другой стороны, кому ещё доверили бы свои жизни путешествующие на круизёре, если не космическому волку, истёршему бока среди звёздных Приливов? У выпускников ЗАСа другие игрушки - военные станции, полицейские авиаматки, орбитальные модули Контроля Лояльности… И манёвр свой капитан «Селены» исполнял великолепно, не по инструкции - резал край астероидного поля, отбрасывая встречные глыбы гравитацией носовых корректировочных движков. Чуть больше расход квазеров, но кто же считается с этим на сверхдорогих круизёрах?
      Шкип сразу понял задумку капитана, потому что иначе, огибая рой по безопасной дуге, круизёр терял в скорости и должен был затем долго менять траектории, чтобы войти в нужный Прилив. Ещё Шкип не сомневался - «Селена» шла на Эйфорию-4, гидропланету развлечений, один день пребывания на которой стоил его месячного заработка.
      – Извини, командор, но у этой жестянки мозги пока ещё не на месте. К тому же устроен он так…
      – Ае, добытчик! - было слышно, как капитан «Селены» раскуривает трубку, и Шкипу сразу почудился запах настоящего табака, с вплетающимся ароматом лотоса. - Прислать тебе нормального программиста на обратном пути? Чтоб научил твоего друга настоящей жизни?
      А ведь он из бывших! Наконец-то Шкип понял, отчего так быстро проникся уважением к невидимому собеседнику, управляющему сверкающим, словно праздничный фейерверк, гигантским звездолётом. Ведь Компаньоны устанавливаются только на кораблях добытчиков, так корпорациям проще контролировать каждого из них, а на пассажирских лайнерах - сверхмощные навигационные расчётчики, которые и пикнуть не смеют без разрешения командора. Настолько велико доверие к тем, кого допускают к управлению этими летающими отелями. А капитан «Селены» сразу назвал причину его, Шкипа, головной боли, Компаньоном. Это раз.
      Отсутствие пренебрежения к пилоту корабля-рудодобытчика - бесцветного от постоянных бликов лазерного бура, исцарапанного осколками астероидов, равный диалог с самого начала - это два. Он не сказал - понял тебя или, там, ага, понятно… Он сказал «Ае, добытчик!» - для краткости, знак полного согласия и понимания, принятый среди пилотов добывающего флота. Это три. Значит…
      – Давно сменил рудокоп на эту красотку? - Шкип сошёл с позиции напротив выбранной для пробного бурения глыбы и летел вровень с круизёром, размерами раз в двадцать превосходящим его кораблик - «Трайд-1», типовая модель добытчика.
      Компаньон тут же прекратил читать нотации капитану «Селены» и переключился на Шкипа, напоминая, какой это тяжкий грех - уклоняться от работы на благо нанявшей его корпорации.
      – Угадал, парень! - в голосе капитана круизного лайнера послышалось удовлетворение, словно он вспоминал о тяжёлом, но чертовски важном периоде своей жизни. - Когда-то я тоже буравил камни, только не здесь, а в Болоте Изумрудных Жаб, слышал о таком местечке?
      – Восемь звёзд с зелёным свечением? Путаная гравитационная карта… Конечно! Даже пару раз довелось побывать… Красивое место, хорошая добыча, не то что здесь…
      – Да, Листопадный Зал - местечко дрянь… Не был, но наслышан: цветные металлы, может быть, немножко гиперхрусталя… Но очень сомнительно. Скорее всего, хрусталь вам пока не встречался.
      – Ае, командор. Только насыщенная руда. Зато пейзаж красивый. Потоки глыб. Есть где голову поломать…
      – Неоживлённая трасса. Торгуете здесь, или…
      – Отправляем на Капу Струны, там корпоранты «Виктории» собираются строить большую верфь с грузовыми терминалами.
      – Борьба за место под солнцем, понятно…
      Командор «Селены» замолчал, да и говорить дальше - о чём? Ну, пересеклись случайно пути круизёра и отряда рудодобытчиков. Ну, перекинулись парой фраз… А дальше? Шкипу ещё семь месяцев торчать здесь, лавируя среди бесчисленных глыб Листопадного Зала, а «Селена» уже через несколько часов встанет у внешнего причала на Эйфории-4.
      В огромных иллюминаторах круизёра Шкип увидел невероятную для этого забытого всеми уголка роскошь. Залы с декорумом из цветной мозаики и витражей, хрусталём вперемешку с самоцветами - люстры на высоких потолках прогулочных палуб, бассейны, окруженные шезлонгами и всевозможными растениями, словно там, внутри лайнера поместился натуральный оазис, и группы людей, - праздных людей, приникших к огромным обзорным экранам и наблюдающих за работой отряда добытчиков.
      – Так что насчёт программиста для твоего Компаньона? - вспомнил своё обещание капитан «Селены».
      – Спасибо, есть тут у нас один умелец. Доктор как раз на случай такой машинной болезни. Мне ведь только два дня как досталось это чудо в перьях. Болтает, как попугай, даже голова трещит. А спеца нашего по умным жестянкам как раз отозвали, решать какие-то другие проблемы. Но завтра он должен вернуться. Так что, клянусь, первое, что я сделаю перед завтрашним стартом - притащу на борт этого парня, и тогда уже…
      За обзорным экраном «Трайда» бушевала космическая осень. Не зря система Лахо прозвана добытчиками Листопадным Залом. Местное светило, когда-то полыхавший вовсю красный гигант, схлопнувшийся в коричневого карлика, всё ещё пыжилось, вспоминая, наверное, былые миллионолетия, стараясь выдать прежний феерический спектр. Да только получалось у него плохо. Но даже немного пурпура, проскальзывавшего в сплошном тускло-золотистом цвете, хватало, чтобы придать бесконечному потоку кружащих, сталкивающихся глыб сходство с осенними опадающими листьями. Это если созерцать отвлечённо, так, как делали сейчас пассажиры «Селены». Для добытчиков, что юлили вокруг пригодных для бурения глыб, все отвлечённые ассоциации давно умерли. Как умерли когда-то несколько массивных планет, рассыпавшись в глыбы, не выдержав сильнейшего гравитационного катаклизма - когда звезда стала маленькой…
      Мобильный бот-лаборатория разведки запускает зонд георазведки. Две-три минуты уходит на обработку данных. В случае присутствия в глыбе чего-нибудь более или менее ценного - руды, компонентов выродившихся пород, плотных примесей редких элементов - идёт вызов ближайшего корабля. Пилот-добытчик подходит вплотную к обречённой глыбе-астероиду, выбирает выгодный ракурс и, получив детальную информацию от зонда-георазведчика, приступает к разработке. Короткие вспышки, и тонкие иглы промышленных лазеров делают своё дело. Грузовые отсеки добытчика принимают облако щебня, в которое превращается часть астероида. Пятьсот «унификов», единиц унифицированного кредита в месяц, - для рядового добытчика, восемьсот - для Шкипа… Сбор гербария в Листопадном Зале. Вот что такое космическая осень для рудодобытчиков… Несколько лет - и появится возможность провести неделю на Эйфории-4 или пару месяцев в Парадиз-зоне любой из крупных обжитых планет.
      «Не жалей кредитов - почувствуй себя хайменом!» - кричали рекламники перед каждым входом в Прилив…
      – Ае, добытчик. Постарайся как-то пережить этот день, не расколошматив Компаньона, - хохотнув, пожелал командор круизёра.
      Шкип тут же повёл «Трайд» в сторону. Невеликое это удовольствие - попасть под инверсионную струю маршевых движков лайнера.
      – Лёгкой швартовки, командор! До встречи на обратном пути!
      Шкип не знал, что повторная встреча произойдёт намного скорее, чем можно рассчитывать, как не мог знать командор «Селены», что его круизёр никогда уже не встанет на швартовку и не дойдёт до Эйфории-4.
      Листопадный Зал. Сбор гербария. Мельтешение астероидного роя и сполохи лазерных буров.
      Шкип потянул через трубку ещё пару глотков кофе и опустил забрало скафандра. Пора было заняться работой. Так, как и советовал Компаньон, уже записавший в отчёт пятнадцать минут немотивированного прекращения добычи. И сделал благородный жест - честно предупредил об этом пилота.
      – Ну, погоди, жестянка! - мстительно усмехнулся Шкип. - Завтра у тебя встреча с самым большим кошмаром всех умных машин и хитрых корпорантов, с хакером! И не будет потом всяких глупых нотаций, и станешь как шёлковый - полюбишь вместе со мной экшн-музыку, вместо того чтобы отключать плеер… Сам станешь упрашивать послать к чертям работу, чтобы пробежаться с ветерком от края до края системы Лахо. И будем вместе визжать от восторга, когда устроим серфинг среди астероидного потока!
      Шкип обожал скоростной серфинг - лавирование среди пылевых облаков и глыб. Его «Трайд», с усиленным расщепителем квазеров, позволял выделывать такие штучки. Да и прежний компаньон у него был что надо, - свой, в доску, парень, с которым можно было общаться, как с живым человеком. Не педант, а компьютер - сорви голова! Если так можно сказать про системный блок, размером с ладонь, запрятанный где-то под панелью управления. Шкип потерял его именно во время очередного занятия серфингом, всё-таки Листопадный Зал - сектор третьей категории опасности. И траектории движения глыб здесь действительно нестабильны, чего не мог пока взять в толк новый бортовой Компаньон.
      Повинуясь какому-то неясному порыву, Шкип активировал усиление расщепителя и кинул «Трайд» по длинной сумасбродной траектории вдогонку «Селене», описав вокруг круизёра несколько витков. Его труды были оценены командой «Селены» серией разноцветных пульсаций топовых огней. Но не были оценены Компаньоном.
      – Внимание! Ваши действия не являются необходимыми для осуществления работы. Немедленно подтвердите способность вести корректное управление, иначе контроль управлением будет заблокирован!
      – Что они себе позволяют? - возмутился Шкип. - Чёрт с нею, этой искусственной вежливостью и обращениями на «вы», хотя и ненавижу. Но доверить Компаньону право перехвата управления? Это уже слишком!
      Теперь Шкип злился на техников корпорации «Адриас», подложивших ему за его же деньги такую изумительную свинью…
      – Заткнись! Всё в норме. Я занимаюсь проверкой маневровых способностей корабля! А то, что мы до сих пор не влепились прямо в борт лайнера, как раз и показывает возможность корректно управлять кораблём, разве не понятно?
      – А разве недостаточно для проверок тестовой программы? - тут же отреагировал Компаньон, слишком дерзко для педанта, к тому же его слова выражали сомнение, и то и другое не могло не обрадовать Шкипа.
      – Конечно, недостаточно! По инструкции тестовая программа используется при полёте в свободном пространстве, где отсутствуют другие корабли и космические объекты, так?
      – Ну… так, - вынужден был согласиться Компаньон.
      – А здесь, в Листопадном Зале…
      – Вы находитесь в системе Лахо…
      – В Листопадном Зале всегда необходимо быть наготове, - не обращая внимания на поправку, упрямо продолжил Шкип, - а так как по инструкции пилот обязан обеспечить безопасный полёт…
      – Безопасный полёт обеспечивается опасным маневрированием? - изумился Компаньон, а Шкип улыбнулся - не так уж безнадёжна эта жестянка, если способна заниматься анализом и самоанализом, раз выражает сомнения.
      – Конечно! А как же ещё? Разве инструкции запрещают мне выбирать способы обеспечения безопасности? Нет. Про способы там ничего не говорится. Слишком скрытный, наверное, человек писал полётные инструкции…
      – Это ирония?
      О! Как легко стало на душе у Шкипа! Похоже, получится разобраться с Компаньоном самому, без помощи специалиста. Самообучающиеся логические блоки - великая вещь, даже если Компаньон до последнего уровня своих чипов - словно до мозга костей - набит всякой чепухой, абсолютно не нужной в работе добытчика.
      – Ирония не имеет никакого отношения к выполнению работы, - Шкип пытался говорить серьёзно. - Я просто напоминаю содержание инструкции… В которой… В которой… - Но это получалось плохо, и он едва не давился от смеха, - в которой хватает белых пятен.
      – Да, странно как-то получается… Обязанность обеспечения безопасности есть, а способы не описаны…
      – Точно! И это значит… Ну, догадываешься?
      – Что я должен буду запросить уточнение к инструкции после окончания смены?
      – Нет! Это значит, что мы снова проведём критическое маневрирование, но только чуть позже, когда мне надоест долбить эти чёртовы глыбы!
      – То есть через четыре часа, восемнадцать минут, пятьдесят три, две, одну… секунду?
      Компаньон подсчитывал время до окончания смены, сверяясь с графиком.
      – Нет же! Разве в инструкции что-то говорится о времени проверки корабельных систем? Ни-че-го! Там указано, - и можешь поправить, если я ошибаюсь, - что пилот обязан Постоянно Поддерживать Все Системы в норме для обеспечения безопасности полёта!
      Это был последний гвоздь в крышку гроба для логики компьютера. Шкип представил, как стираются сейчас многие электронные пары-синапсы в центральном процессоре Компаньона.
      – Верно… Вы не ошиблись… Но это означает, что мы… Мы всегда, что ли, будем заниматься критическим маневрированием вместо выполнения работы? Но ведь существует параграф семь-восемь! Основная обязанность добытчика - исполнение контракта, а в контракте указано, что мы…
      – Да пусть все хоть перебьют друг друга из-за этого параграфа семь-восемь! Хотя я тоже согласен, наверное… Работой нужно заниматься, иначе как же получить свои восемьсот кредитов?
      – А… Как же тогда обеспечение безопасности корабля и поддержание его в готовности…
      – Ты не находишь, о, мудрейшая машина, что мы немножко поменялись местами?
      – Наверное, но тут есть противоречие, и я не понимаю… Как же определяется, что важнее для вас и в какой момент? Контракт и полётная инструкция, оба являются обязательными к исполнению, но…
      – Очень просто. Когда есть две противоречивые нормы, обязательно должно существовать определение приоритета… Там и говорится - когда и чем заниматься.
      – Секунду! - на маленьком экране, являющемся диалоговым окном на случай, если аудиосвязь станет по каким-то причинам невозможной, замелькал текст полётной инструкции, монументальный свод, двести с чем-то электронных страниц текста. - Но в инструкции отсутствует определение приоритета!
      – Вот то-то и оно. Зато есть пункт, в самом конце, где говориться, что пилот обязан следовать инструкции. Про контракт там ни слова, верно? Я и следую…
      Шкип заложил крутой вираж, прощаясь с «Селеной» и возвращаясь в рой. На этот раз Компаньон не протестовал против маневрирования.
      – Я буду думать, - объявил он Шкипу, - и всё-таки запрошу пояснений по окончании смены.
      «Запроси, запроси, - мысленно пожелал Шкип, - тогда уж точно не придётся ждать приятеля-хакера и тебя заменят ещё до конца дня сами специалисты корпорации».
      – Кстати, - сказал он вслух, - А ты уверен, что инструкция позволяет тебе требовать каких-нибудь разъяснений?
      Вопрос повис в воздухе. Потому что Шкип точно знал - такого пункта там не существует. Ни для пилота, ни тем более, для его полётного компьютера.
      – И что же мне делать? - похоже, Компаньон совсем сник.
      Чтобы окончательно загнать его в логический тупик, Шкип уверенно возвестил:
      – Соблюдать инструкцию, разумеется! Особенно то правило для полётного компьютера, где указана обязанность максимально облегчить работу пилота. Смекаешь, о чём я?
      – Уже нет, - честно признался Компаньон, - потому что нет указаний, какие именно мои действия облегчат вашу работу…
      – О! Это сущая ерунда, сейчас я тебе всё объясню. Итак - первое. Мне намного легче работается, если звучит музыка - причём именно та, что мне нравится и придаёт больший тонус.
      – Ой, а я отключил плеер…
      – Ничего, ты ведь только учишься жизни, верно?
      Тут же раздался щелчок и зазвучала любимая Шкипом неоклассика. Не экшн-мелодии, но для начала сойдёт.
      – Второе. Мне требуется постоянно чувствовать и знать, что панель управления сообщает истинное положение дел и безопасность - моя, корабля, твоя и всех нас вместе - гарантирована стабильной работой всех систем.
      – Но контрольные приборы…
      – Имеют надёжность девяносто девять и девять в периоде процентов. А я говорю о полной уверенности, то есть - стопроцентной, достичь которую можно только непосредственной проверкой.
      – Значит - опять маневрирование? Опять - критическое? Опять - неожиданно и без видимых причин?
      – Конечно, дорогуша! Как же иначе?
      – Но должен же я…
      – Никаких «но»! Просто определись, кому стоит доверять - противоречивым правилам и инструкциям, в которых всё путано-перепутано, или мне, опытному пилоту, налетавшему несколько тысяч часов среди звёзд в самых разных локациях и условиях! И даже не вздумай блокировать управление! Только если датчики состояния выдадут мою недееспособность! Но опять же, у датчиков есть допуск, даже меньше, чем у приборов полётного контроля, девяносто девять и три десятых, кажется…
      – А вам нужно сто… - Компаньон окончательно проглотил скормленную ему версию толкования правил и инструкций.
      – Верно. Вот представь себе, что будет, если вывести корабль на опасную траекторию, а датчики случайно покажут, что я лишился сознания, а ты решишь заблокировать управление посреди неоконченного манёвра…
      – Автоматика выберет безопасный режим…
      – Ага! С вероятностью вообще в девяносто пять процентов! Что - нет? Кто-то даёт стопроцентную гарантию? На что угодно!
      – Если говорить о системах корабля - нет, не даёт… Я понял. Значит, мне остаётся ничего не делать…
      – Стоп! Как это - ничего? А обеспечивать мой комфорт? А всеми возможными способами облегчать задачу и так далее? После окончания смены, вместо того чтобы кому-то морочить голову вопросами об инструкции, займись изучением литературы, приготовь мне на завтра подборку юмора и всяких весёлых историй, это я люблю… Проверь, какие музыкальные альбомы появились в глобальной инфосети, и сделай так, чтобы они оказались в моём плеере. Причём вначале определи мои пристрастия по той подборке треков, что уже имеется, договорились?
      – Я буду думать… - снова неопределённо ответил Компаньон, будто возвращая начало разговора.
      – Думай-думай. Это вообще полезное для всех занятие. Даже для полётных компьютеров.
      Для первого раза было вполне достаточно. Шкип даже испугался - не перестарался ли он, запрещая перехватывать управление в случае, если с ним что-то произойдёт.