- Женщина под моей защитой, - сказал Джиджи, выступая вперед и направляя шпагу прямо в грудь колдуну.
      Рукой, держащей камень, дворянин отодвинул Кэт себе за спину. "Не имея теперь перед собой зомби, который прикрывает его, - думал Джиджи, - сможет ли он применить волшебство раньше, чем я успею проткнуть его?"
      Шут фыркнул, взглянув на шпагу Джиджи.
      - Итак, люди из вашего клана все еще пользуются этим смехотворным оружием, - сказал колдун, отступая назад и принимая стойку фехтовальщика. Он щелкнул пальцами и прошептал: - Защита.
      В его руках появилась шпага.
      - Ну, Джиджиони, - сказал Шут, приветствуя его шпагой. Мы сражаемся за честь дамы? Конечно, я говорю слово дама в переносном смысле.
      Джиджи не ответил на приветствие.
      - Защищайся, - рявкнул он, принимая стойку. Он услышал, как Кэт за его спиной начала шептать другое заклинание. Путеводный камень в его руке продолжал полыхать ярким огнем.
      Несколько первых минут Шут парировал атаки Джиджи, не переходя в наступление, присматриваясь к своему противнику. Колдун защищался безупречно.
      - Я так понимаю, - сказал Шут, - что кроме того, что защищаешь эту ведьму, ты хочешь отомстить за смерть своего отца и дяди?
      - Именно, - ответил Джиджи. Он ударил по клинку своего противника, заставив его отойти назад.
      - Какой дурак стал бы сражаться за сумасшедшего старика, отца, который бросил его и неряху без памяти? - спросил Шут, сделав наконец выпад, направляя удар в плечо Джиджи. Дворянин прикрыл верх, но оказалось, что это был обманный маневр для атаки в грудь. Теперь Джиджи сам был вынужден отступить ни шаг назад.
      Он поборол гнев, вызванный словами колдуна. Было заметно, что он проигрывает в классе своему противнику, поэтому ему необходимо было сохранять спокойствие.
      Это было правдой, что у дяди Дрона были не все дома, Джиджи в душе считал, что отец бросил его, и не было сомнений, что Кэт приняла очень неблагоразумное решение, связавшись с Шутом. Однако ни одна из этих вещей не была так значима, как то, что Джиджи любил всех этих людей. Это была его семья.
      Джиджи только начинал понимать, почему он, несмотря на все их плохие стороны, всегда принимал их сторону. "Они не были бы семьей, если бы не эти недостатки. Бедный Стил только и мечтает, что о титуле Фреффорда и моем богатстве. Джулия хочет только того, чтобы ее любили. Тетя Дора больше всего хочет защитить меня от своих собственных страхов. Что касается остальных..."
      - На моего дядю подло напали из засады, - заявил Джиджи. - Мой отец погиб, защищая честь семьи. А леди никогда не любила тебя; ты запугал ее. Кто сможет ее обвинить?
      Шут на мгновение нахмурился, и его клинок дрогнул. "Что, съел?" - подумал Джиджи.
      - Я догадываюсь, - продолжил он, внезапно почувствовав больше уверенности и продолжая атаковать, - что за люди не уважают старость, не верны своей семье и предпочитают очаровательной женщине общество живых мертвецов. Знаешь, Шут, я думаю, что ты вообще не человек.
      Шут сделал неуклюжий выпад, который Джиджи с легкостью парировал.
      - Ага, в яблочко? - с холодным презрением сказал дворянин. Я предполагаю, что ты своего рода лич-мертвяк с колдовской иллюзией лица настоящего Драконошпора.
      Шут оттолкнул клинок Джиджи и ударил. Шпага прошла через плащ дворянина, и проткнула кожу под ребрами, прежде чем он смог защититься.
      Джиджи чуть не упал на Кэт, которая все еще была позади него и читала слова какого-то волшебного заклинания. Испугавшись, волшебница прервалась на какую-то долю секунды, стараясь не упасть из-за толчка дворянина. Восстановив равновесие, она закончила чтение, произнося заклинание еще быстрее, чем раньше.
      - Люди скажут, что ты не что иное, как бесполезный, никчемный человек, ошибочно считающий себя воином, - прорычал Шут. Ты даже не умеешь управляться со шпагой. Я уже пустил твою первую кровь.
      - Но у меня хотя бы есть то, что пустить. А что у тебя, Шут? Если удача повернется ко мне
      лицом, и я нанесу удар, будет ли на моем оружии красная кровь или только вонючий гной?
      Шут ударил опять, но Джиджи парировал удар и провел ответную атаку. Шут пренебрежительно защитился.
      Оба противника умерили свои атаки. Когда-то в прошлом Шут фехтовал великолепно, но он не упражнялся уже долгое время. Он устал. Джиджи, который регулярно тренировался и ездил верхом, мог драться до тех пор, пока не получит смертельную рану, - которую ему мог все-таки нанести Шут.
      Сейчас целью Джиджи было выиграть время, пока не прибудет дядя Дрон, и не позволить себя убить, поэтому он замедлил свои атаки.
      Продолжая читать заклинание, Кэт достала из-за своего пояса специальный компонент, требующийся для заклинания. Он был завернут в кусок бумаги, и к тому же очень сильно пах. Она погрузила все свои пальцы в эту субстанцию.
      Атаки Шута стали более стремительными, и Джиджи возобновил свои нападки.
      - Итак. Что же случилось со всеми вампирами и зомби? Или туман Луча уничтожил их всех до одного? А те, которые съежились от света, это все, что осталось от своей армии?
      - Живых мертвецов легко набрать снова, - огрызнулся Шут. Когда мы закончим эту драку, я позволю тебе быть первым.
      Джиджи почувствовал, что Кэт стоит прямо за его спиной. Он подумал, что лучше бы ей было держаться подальше, но понял, что ей нужно быть в свете путеводного камня, чтобы зомби не могли напасть на нее. Она бубнила ему прямо в ухо слова, которые для него не имели вообще никакого смысла. Ее руки коснулись его головы, и она провела ими по щекам Джиджи, смазывая их своим колдовским составом.
      - Будь, как зверь, - прошептала она.
      Джиджи поморщился. Ее руки пахли серой, смешанной с чесноком, и чем-то еще более сильным и еще более неприятным, чем запах навоза. Кэт убрала руки.
      - Это единственное волшебство, которое у меня осталось, - прошептала она на ухо Джиджи. - Я сохранила его для тебя, любовь моя.
      Затем она отошла назад.
      - Ты можешь дать ему силу голема, но это не поможет ему лучше фехтовать. Его мастерство никуда не годится, - засмеялся Шут.
      Однако предсказание колдуна оказалось неверным. Теперь сил у Джиджи прибавилось, и оружие казалось ему гораздо легче, и он действовал им гораздо быстрее. В одной из своих атак он пробил оборону Шута и нанес удар в грудь колдуну.
      - Один-один, Шут, - сказал дворянин. Но он знал, что не следует радоваться раньше времени.
      - Хм, - сказал он, взглянув на кончик рапиры. Кровь. Красная кровь. У зомби нет крови, я начинаю думать, что мне надо пересмотреть свое отношение к тебе. Давай вспомним. У кого есть кровь, кто выглядит как человек, но не является таковым? Голем или дьявольский маленький гомункулус. Шут, ты - голем?
      Шут зарычал, отбил рапиру Джиджи и попытался ударить его прямо в сердце. Дворянин увернулся от удара и сам сделал выпад. Его рапира прошла через рукав Шута, не повредив тому руку, в то время как клинок колдуна пронзил Джиджи плечо.
      Джиджи стиснул зубы от боли.
      - Големы не сердятся, но ты слишком высок для гомункулуса.
      * * *
      Оливия Раскеттл прокралась в первый зал башни Шута. Как только тетя Дора вернулась с Эмбери, Дрон превратился в пегаса, и они с Оливией полетели в логово Шута. Хафлинг убедила Дрона подождать снаружи, чтобы дать ей время обследовать территорию. Если Джиджи еще жив, то она отдаст ему шпору, и он сумеет победить злого колдуна. А если уже слишком поздно, то Дрон - ее единственная надежда и спасение, и поэтому ей не хочется, чтобы его захватили или убили.
      Она подошла к приемному залу как раз в последнюю минуту дуэли Джиджи и Шута. Оливия встала в дверном проеме и с интересом наблюдала за поединком. Ярость колдуна не шла ни в какое сравнение с насмешками Джиджи. Оливия поняла, что эти насмешки были не очень далеки от истины.
      Хафлинг хотела войти в комнату, но обнаружила, что путь ей преграждает какой-то невидимый барьер. Она провела рукой по ровной поверхности, которая раскрошилась от ее прикосновения, как высохший песочный замок или как заклинание, исчерпавшее свои возможности. Путь был расчищен. Было хорошо слышно, как Джиджи дразнит становящегося все более раздраженным колдуна.
      В своей ярости Шут стал менее осмотрительным, но не настолько, чтобы отдать победу Джиджи.
      - Ты не Драконошпор. Ты - гомункулус - переросток, сбежавший от своего колдуна, - сказал Джиджи.
      Шут набросился на Джиджи, но в гневе не попал в цель. Эта атака испугала Джиджи, и, споткнувшись, он упал назад, выронив и шпагу и путеводный камень.
      Колдун стоял над Джиджи с рапирой, направленной прямо в шею дворянину. Шут поставил ногу на грудь Джиджи и сказал.
      - Я скажу тебе, что я сказал твоему отцу перед его смертью, когда мы летели к земле. Мой отец был Драконошпором. Он был настолько отвратительным, что арферы запретили упоминать его имя в Королевствах, а его самого сослали на уровень Лимб.
      - Безымянный! - возбужденно выкрикнула Оливия. - Я была права! Ты имел в виду Безымянного Барда.
      Шут развернулся с тем же выражением лица, которое было у него в ту ужасную ночь, когда он убил Джейд, а Оливия закричала на него. Хафлинг нервно сглотнула, но осталась стоять на месте.
      Джиджи воспользовался моментом, откатился в сторону и вскочил на ноги.
      - Ты! - закричал Шут на Оливию. - Ты освободила его!
      - Я? - пискнула Оливия. - Нет, что ты. Ты, наверно, меня с кем-нибудь путаешь.
      - Не ври. Я слышал, как ты пела его песни. К тому же ты - арфер. Только арферы знали, где находилась его тюрьма. Я найду его и уничтожу при помощи шпоры. Я могу уничтожить всю его семью.
      - Но зачем? - спросила Оливия.
      - Зачем? Посмотри, что он сделал со мной! - закричал Шут.
      Оливия холодно посмотрела на колдуна.
      - По-моему, ты хорошо выглядишь. Почти совершенен.
      - Я не выгляжу хорошо. Я выгляжу точно, как он. Он сделал меня таким. Не хочу быть точно таким же, как он. Не хочу его лицо. Не хочу его воспоминания. Не хочу его мысли. Не хочу его голос и не хочу его песен. Никто не сможет заставить меня произнести его имя или петь его песни. Я убью его прежде, чем он попытается заставить меня снова петь его песни.
      - Ох, черт, - сказала Оливия.
      Понимание того, кем же был Шут на самом деле осенило Оливию и заставило ее затрепетать от ужаса.
      - Ты не его сын. Ты - первое существо, которое он создал для того, чтобы петь его песни, тот, который первым бросил его на произвол судьбы.
      Оливия знала, что многие маги погибли в странных экспериментах Безымянного по созданию живых сосудов для его работ.
      - Что ты имеешь в виду под словом первое существо? - потребовал ответа Шут.
      - Ну, он сделал еще одно. Женщину. Очень хорошенькую. Поющую, как птица, сказала Оливия. Теперь все внимание Шута было приковано к ней.
      Кэт за спиной Шута подняла рапиру и отдала ее Джиджи. Оливия продолжила.
      - Всем нравились песни, которые она пела. Песни, которые написал он.
      - Ты врешь! - закричал Шут, приближаясь к Оливии. - Я убью тебя и уничтожу его при помощи шпоры. Его имя больше никогда не прозвучит.
      Его глаза пылали гневом. Колдун поднял руку, украшенную кольцами и направил на хафлинга.
      Джиджи толкнул Шута, испортив волшебство, которое тот хотел направить на Оливию.
      - Госпожа Раскеттл, встаньте позади меня, - сказал молодой дворянин подбежавшей к нему певице.
      - Маленький подарок от вашей тети, - прошептала Оливия, сунув шпору дракона в голенище сапога Джиджи.
      Дворянин сосредоточился на своих снах. Из-за его спины хафлинг продолжала дразнить колдуна.
      - Видишь, Шут, ты опоздал. Настоящее имя Безымянного у всех на устах. Путеводец Драконошпор - лучший бард в Королевствах.
      Шут бросился на Джиджи, чтобы достать Оливию, но обнаружил, что стоит лицом к лицу с драконом.
      Колдун с рычанием отскочил назад. Его рапира была бесполезна против чешуек дракона, а сам Джиджи был неуязвим для его волшебства. Шут хотел же бежать, но тут заметил, как Кэт подняла путеводный камень.
      Быстро побежав назад, колдун достал что-то из кармана. Это был кристалл, темный как новая луна. "Точно такой же, какой стащила Джейд," - подумала Оливия.
      - Кэтлинг, хочешь это? Подойди и возьми его, - сказал Шут, повернувшись, чтобы держать драгоценность между собой и драконом.
      Кэт с удивлением посмотрела на кристалл. В ее глазах вспыхнуло желание получить его. Она нерешительно сделала шаг вперед.
      - Это уловка, Кэт, - закричала ей Оливия. - Он уничтожил настоящий кристалл. Он просто хочет использовать тебя против Джиджи.
      Шут быстро соображал, но еще быстрее лгал.
      - Я создал второй кристалл, Кэт. В нем есть все, что было в первом. Только подойди сюда, и я отдам его тебе.
      Кэт замерла, затем шагнула назад, спрятавшись за Джиджи.
      - Это уже не важно, Шут, - твердо сказала она. Я смогу сама создать новые воспоминания. Оливия сказала:
      - Пора идти, - и взяла Кэт за руку, направившись к выходу.
      Джиджи стал медленно пятиться за ними, покачивая своим хвостом над головой. Он должен был обеспечить безопасность волшебницы и певицы, прежде чем покончит с колдуном.
      Они втроем быстро вышли из приемной. Что-то взорвалось позади них. Шут пронзительно закричал, а зомби завыли.
      - Бежим! - крикнула Оливия.
      Хафлинг и волшебница бросились по коридору. Джиджи продолжал бежать за ними так быстро, как только мог. Снаружи в своем человеческом обличии их ждал Дрон.
      - Джиджи? - спросил старик.
      - Прямо за нами, - выпалила Оливия.
      Дракон выскочил за дверь башни и превратился обратно в человека.
      - Знаете, это тело дракона ужасно неудобно, чтобы ходить вперед, - с раздражением сказал Джиджи. - Я совершенно ничего не вижу, как будто иду назад.
      Дрон взял Кэт за плечи.
      - Где мои свитки, леди? - спросил он.
      Кэт сглотнула.
      - Пропали, - сказала она. Шут взял их. Я думаю, что он уже открыл один из них. Мы услышали взрыв, когда убегали из башни.
      - Ты знала, что свитки, которые ты взяла были покрыты взрывающимся заклинанием? - спросил Дрон.
      Кэт лукаво улыбнулась.
      - Исключая те, которые я использовала, - сказала она.
      - Взорвавшийся свиток уничтожает все остальные, - огрызнулся Дрон. - Все, что тебе было нужно для того, чтобы устроить взрывающуюся ловушку - это один свиток.
      - Если бы я принесла ему только один свиток, он бы что-нибудь заподозрил, - объяснила Кэт. Чем больше бы я принесла ему, тем меньше вероятность, что он заподозрил бы неладное. Я вынуждена была принести ему все свитки с взрывающимися надписями, чтобы быть уверенной, что его ударит первым же, который он прочитает.
      - Хитрая. Джиджи, она очень хитра. Она должна мне двадцать семь свитков, прорычал Дрон. - Я потерял всю свою силу за один день. Без этих свитков я не смогу помочь тебе в бою. Я могу доставить дам на землю, Джиджи, если ты сможешь задержать погоню.
      Джиджи кивнул.
      Из приемной раздался ужасающий вой, и все поняли, что Шут преследует их с еще большей яростью.
      - Уведи Шута как можно дальше от этой скалы, - сказал Дрон.
      - Да, сэр.
      Дрон достал из рукава маленький свиток и пробормотал несколько слов. Вокруг него образовалось мутновато-голубое свечение. Когда туман рассеялся, Драконошпор-старший превратился в пегаса.
      - Помогите, пожалуйста, господин Джиджиони, - попросила Оливия.
      Джиджиони поднял хафлинга на дядину спину.
      - Будь осторожен, - посоветовала Кэт.
      Джиджи поцеловал ее и посадил позади Оливии.
      - Не свалитесь с этого коня, - предостерег он. До земли далеко.
      - Подождите! - сказала Кэт. Зомби. Если они преодолеют невидимый барьер, то смогут снова погнаться за тобой, как это случилось с твоим отцом.
      Волшебница развязала свой желтый пояс и завязала в него путеводный камень.
      - Превратись в дракона, - приказала она Джиджи.
      Джиджи быстро стал драконом.
      - Опусти голову вниз.
      Кэт повязала свой кушак вокруг шеи Джиджи-дракона.
      - Вот так, - сказала она.
      Путеводный камень ярко светил сквозь ткань. Дрон нетерпеливо стукнул ногой и тихонько заржал.
      - Удачи, - прошептала Кэт.
      Дрон взмыл вверх, летя на высоте, достаточной для того, чтобы перелететь крепостные стены. Джиджи поднялся в воздух и стал кружиться над крепостью около огромных железных дверей. Луна была уже достаточно высоко и освещала внутренний двор.
      Шут появился, как Джиджи и ожидал, в облике огромного небесно-голубого дракона. Колдун выглядел не так уж плохо для тех повреждений, которые нанесла ему Кэт, и взрывающиеся заклинания дяди Дрона. Он был похож на дракона в расцвете своих сил.
      Джиджи сложил крылья и тихо устремился вниз. Как оса, он нанес жалящий удар в голову Шута и полетел на запад.
      Когда он обернулся, то увидел силуэт дракона в лунном свете, гораздо ближе, чем ожидал. За колдуном следовали темные тучи и белый туман.
      * * *
      Оливия в телескоп смотрела на маленькие, удаляющиеся фигурки Джиджи, Шута и нескольких оставшихся слуг колдуна.
      Дрон, покачиваясь, стоял на крыше башни и читал какое-то очень могущественное заклинание из свитка. Мать Лледью находилась во дворе внизу и произносила какую-то могущественную молитву из другого свитка. Их бормотание перемешивалось в нестройную песню волшебства.
      Оливия взглянула наверх на летающую крепость, парящую над замком. Вдруг крепость затряслась, а затем начала очень, очень быстро подниматься вверх, было похоже, что она отступает.
      Хафлинг услышала, как Дрон прыгает и кричит:
      - Смотрите на это!
      Кэт пыталась успокоить его, чтобы он не упал и не сломал себе шею.
      Дрон слез по виноградной лозе вниз и вернулся в комнату, все еще продолжая хихикать. Вошла Кэт.
      - Вы это видели? - спросил Дрон.
      - Вы заставили ее лететь вверх, - сказала Оливия.
      - Нет, нет, нет. Вы не понимаете, как действует гравитация. Я заставил ее падать вверх.
      - Ничего не падает вверх, - сказала Оливия.
      - Хи, хи, хи, - засмеялся Дрон. - Во всяком случае, ничего без могущественного волшебства.
      - Она упадет обратно? - спросила Оливия.
      - О, я на это надеюсь, - ответил Дрон.
      - Но тогда она уничтожит город, - заметила хафлинг.
      - Сгорит, пока будет падать. Получится очень эффектный метеор.
      - Что?
      - Не беспокойтесь об этом, госпожа Раскеттл.
      Кэт нервно стояла у окна. Мать Лледью смотрела в магический кристалл, чтобы узнать, что случилось в битве Джиджи с Шутом. Кэт не хотела пропустить ничего.
      - Мы закончили? - нетерпеливо спросила волшебница.
      - Не рычи на меня, девочка, - сказал ей Дрон. - Ты должна мне двадцать семь свитков. Тебе придется отработать мне каждый из них.
      Кэт посмотрела в пол.
      - О, прекрати это. Не грусти. Я не люблю, когда хорошенькие девушки грустят. Думаю, что мы закончили. Лледью, должно быть, сейчас смотрит в магический кристалл. Давайте пойдем и посмотрим представление. Не хочется пропустить, как Джиджи потрошит этого негодяя.
      Он говорил спокойно, но Оливия заметила тревожные складки на его лице.
      * * *
      "Мои руки сейчас отвалятся", - подумал Джиджи. "Не руки, а крылья", поправил он себя.
      Холодный ветер струился по его чешуйкам и свистел в ушах. Сзади он слышал, как Шут машет своими кожистыми драконьими крыльями. Джиджи знал, что живые мертвецы должны были быть все еще с ним.
      "Живые мертвецы летают так же быстро, как драконы - и быстрее, чем я", понял он.
      "Улетели уже достаточно далеко", - подумал превратившийся Драконошпор.
      Джиджи повернул и полетел на юг, затем на восток, обратно в направлении Приморья, навстречу своим преследователям. Шут поднялся выше, выбирая позицию для атаки на Джиджи сверху.
      "Он все также вырисовывается на фоне луны, - подумал Джиджи. - У него нет чутья для такого поединка". Джиджи замедлил движение, расстояние, разделявшее его и преследователей, уменьшалось.
      Джиджи подождал, пока дракон, туча живых мертвецов и туманные облака не окажутся почти над ним. Затем он перевернулся, подставляя свое брюхо и завернутый в пояс камень нападающим.
      "Хорошо, путеводный камень, - подумал Джиджи, прикрыв глаза, - держи этих зомби подальше от меня".
      Путеводный камень запылал ярче солнечного света. Духи и вайты, летевшие рядом с Шутом, рассеялись, как голуби, по всему ночному небу. Мгновенно ослепленный, Шут перевернулся.
      Джиджи тоже перевернулся. Теперь он был ниже дракона, но позади его. Он набрал высоту, пока Шут приходил в себя от яркого света камня. Джиджи выбрал позицию выше дракона и так, чтобы не отбрасывать тень на свою жертву.
      Шут тоже попытался подняться, но Джиджи уже летел на него. Колдун хотел уклониться, но сделал это слишком поздно для того, чтобы избежать удара пикирующего дракона.
      Когти Джиджи вонзились в шею дракона сзади, он ударил своим жалом в глотку противника. Это напомнило Джиджи то, как он попробовал свой удар на пьедестале в склепе. Чешуя Шута была тверда, как камень. Джиджи бил снова и снова, но не был уверен, причинил ли хоть какой-нибудь ущерб. Дракон не кричал, поэтому Джиджи не мог понять.
      Они потеряли высоту, затем попали в восходящий поток и парили, сцепившись крыльями. Шут саданул передней лапой по шее дракона, оставив в его чешуйках глубокую рану. Боль сковала длинную шею Джиджи, по телу пробежал холодок. Разъяренный дракон стал бить дракона своим хвостом еще быстрее, пока его мышцы не свела судорога.
      Дракон мог использовать все четыре лапы, в то время как Джиджи обеими лапами держал жертву. Казалось хвост дракона не был способен пробить ни одной чешуйки в пределах своей досягаемости. Шут все еще был в неудобном положении для того, чтобы атаковать Джиджи когтями, но пытался развернуться. Тем более Джиджи не мог позволить попасться под удар пасти Шута. Дракон мог выдохнуть смертоносное пламя, не говоря уже о том, что мог укусить.
      Шут снова царапнул по горлу Джиджи, и дракон почувствовал влагу на своей шее. У него потекла кровь. Ему стало еще холоднее, чем раньше. От гнева и боли он укусил колдуна за шею.
      Джиджи не мог заставить себя сжать зубы на шее противника.
      Когтем задней лапы Шут зацепил и порвал Джиджи крыло. Боль от ранения привела Джиджи в бешенство. Он воткнул свои зубы опять в шею колдуна и тряхнул ее, как собака, натравленная на быка. Одна из пластин голубого дракона оторвалась, и Джиджи почувствовал вкус крови. Он поднял голову и вонзил свой хвост в рану. Затем еще раз.
      Наконец, Шут завопил от боли. Джиджи заметил, что они оба падают. Он расправил крылья, но тут же почувствовал сильную боль.
      Джиджи сложил крылья и стал лишним грузом для Шута, его жало продолжало торчать в шее колдуна.
      Шут не мог выдержать веса дракона. Гигантские существа не могли сцепившись лететь и начали падать быстрее. Дракон попытался повернуться, чтобы вырваться из когтей Джиджи, но хватка была слишком крепка, а похожее на кинжал жало как будто пригвоздило его. Покрытая густым лесом земля стремительно приближалась.
      Шут попытался сделать сальто, чтобы освободиться от дракона, они оба закружились.
      В последний момент одно из гигантских существ оттолкнулось от другого. Его темное тело распластало, как летучая мышь, свои огромные крылья и устремилось на север, задевая верхушки деревьев.
      Другое гигантское тело с грохотом рухнуло в лес, сотрясение земли от этого падения ощущалось на много миль вокруг. Деревья качались от удара, вся жизнь в лесах замерла. Затем вновь тихо зачирикали птицы.
      ГЛАВА 22 Возвращение домой
      Из дневника Джиджиони Драконошпора:
      25-е число, месяца Чес года Теней.
      Второе дополнение Оливии Раскеттл.
      Три дня прошло со времени тех событий, которые я описала в предыдущем дополнении этого тома, а Джиджиони все еще. не вернулся в Приморье. Я склонна предполагать, что мать Лледью не вглядывалась в свой кристалл, а увидела то, что хотела увидеть: Джиджиони, летящего прочь от места его битвы с Шутом, чего на самом деле не было.
      Может, она перепутала двух драконов. Я пыталась убедить в этом Дору и Кэт, но они наотрез отказываются верить, что Джиджиони потерян для них навсегда. Они ежедневно приезжают в храм Селины, чтобы поговорить с Лледью, которая утверждает, что Джиджиони вернется, как только будет готов.
      На почве совместных волнений Дора очень привязалась к Кэт, а Дрон взял волшебницу в свои ассистенты, потому что Гейлин полностью занята Эмбери. Кэт, хотя и очень несчастна из-за отсутствия Джиджи, похоже, согласна успокаивать и помогать его родственникам.
      Вчера я застала Томаса, плачущим над серебряной ложкой Джейд. Оказалось, что две недели назад она столкнулась с ним на улице, и, кроме того, что стащила его кошелек, она, вдобавок, украла его сердце. После бурного ухаживания он представил ее своему ближайшему советчику - Дрону - итог этого знакомства уже здесь описан.
      Ключ от мавзолея был в сумке Джейд, и я вернула его Дрону, но попросила оставить на память вещи, которые он подарил Джейд. Я отдала Томасу серебряную ложку.
      Гейлин упросила меня спеть на крестинах Эмбери на следующей неделе. Ей нельзя было отказать.
      Дрон предложил мне остановиться в доме Джиджи, чтобы дожидаться его. Хотя, после крестин Эмбери, я, наверное, покину Приморье. Без Джейд мне так одиноко здесь.
      Хлопнула передняя дверь. Оливия положила перо. Томас обычно входил и выходил через кухню и никогда не хлопал дверями. Кэт и Дора все еще на холме Храма. Дверь гостиной отворилась.
      - Хей-хо, есть кто-нибудь дома?
      - Джиджи! - закричала Оливия, подбегая к парню, стоявшему на пороге. Она чуть не забыла, что он был человеком, выше шести футов ростом. Она притормозила, едва не ударившись об его ноги и протянула руку.
      - Поздравляю с победой! - сказала она, тряся его руку и улыбаясь от уха до уха.
      - О, спасибо. А где все?
      - Томас пошел за покупками. Кэт с Дорой... Они скоро вернутся. Оливия посмотрела на грязную и разорванную одежду дворянина, на его разодранную шею, на изможденное лицо с трехдневной щетиной. Он выглядел, как настоящий путешественник. - У вас есть достаточно времени, чтобы умыться.
      - Хорошо. Похоже, я плоховато выгляжу. Я не хотел бы никого тревожить.
      Оливия рассмеялась.
      - Уже поздновато. Что вас там задержало.
      Джиджи вздрогнул.
      - Мне нужно выпить. Вы не составите мне компанию, госпожа Раскеттл?
      - Конечно. Садитесь. Я налью.
      Оливия подошла к чайному столику и открыла бутылку бренди. "Томас хорошо сделал, что оставил ее", - подумала Раскеттл. Наполнив два стакана, она отнесла их к камину. Джиджи плюхнулся в кресло, не беспокоясь о том, что может его испачкать, и сделал большой глоток. Оливия села на диван у его ног.
      - О чем вы хотите поговорить? - спросила она.
      - О том, о чем я не могу говорить с кем-либо, кроме вас. Думаю, что это встревожит моих родственников, и не уверен, что Кэт поймет меня правильно.
      -. Я всегда готова поговорить со своими друзьями, - уверила его Оливия.
      Джиджи благодарно улыбнулся.
      - В действительности, это две вещи. В первой нет ничего плохого. Тело дракона требует много... горючего, как вы бы сказали. Когда я первый раз использовал его, то был очень голоден. Я умирал с голоду после сражения с Шутом. Я был в нескольких милях от дороги, а ягод и орехов было явно недостаточно, и было очень холодно. Поэтому я остался драконом и ел, как дракон. Джиджи опять вздрогнул.
      - Сырая пища может вывести любого из равновесия, - сказала Оливия, вспомнив подслащенный овес.
      Джиджи засмеялся.
      - Вы так складно говорите. Я думаю, поэтому вы и стали бардом.
      - А дальше? Что случилось потом? - спросила Оливия.
      - Ну, я съел дикую свинью, просто ужас, вся в шерсти. Затем я уснул. Для человека там было слишком холодно, и я остался драконом.
      На следующий день я понял, что заблудился, Я думал, что нахожусь к северу от дороги на Дедлак, в то время как был к югу. Поэтому я долго летал, прежде чем нашел дорогу. И я снова был голоден. Вы знаете, Садкар говорил, что моему отцу было позволено охотиться в королевских лесах. Я теперь понимаю, что он это делал не с луком и стрелами. Я сожрал корову. Я хотел сначала съесть оленя, но он убежал в лес. Поэтому пришлось съесть корову. Я должен вернуться и возместить ущерб ее хозяину.
      Стражница говорила, что я не могу стать полностью драконом и забыть, что я человек. Но я пытался. Я не хотел быть человеком. Я... госпожа Раскеттл, вы убивали кого-нибудь раньше?
      - О, да, - понимающе кивнула Оливия. - Не так часто, как вы можете подумать. Первые два раза это был вопрос жизни и смерти, но я была слишком изранена, чтобы понять, что я сделала.
      - Да! - сказал Джиджи. - Я был ранен. Но это ничего не меняет. Я убил человека. Человека, который был мне в некотором роде родственником. Знаю, что он пытался убить меня, убил моего отца, всех этих эльфов, хотел убить моего дядю Дрона и бог знает кого еще. Я никого не убивал раньше, и мне хотелось бы думать, что это все из-за моего тела дракона. Мне пришлось кусать его как дракону, чтобы убить его. Когда ты дракон, убить просто. Иначе говоря, вы становитесь голодным. Я оставался драконом, пока не понял, что я убил Шута, будучи человеком.
      - Тогда что же заставило вас вернуться? - спросила Оливия.
      - Ну, стражница была права. Я - не дракон. Я продолжал думать о вещах, которые снова сделали меня человеком. Я должен был как человек думать о Шуте. Думаю, что должен убить его. Я не хотел этого, но я принял решение. Было важнее защитить мою семью.
      Джиджи сделал еще глоток бренди. Затем он спросил.
      - Госпожа Раскеттл, кем был Шут? Что он имел в виду, когда сказал, что Путеводец Драконошпор сделал его? Путеводец действительно злой?
      Оливия вздохнула. Она поняла, что пора.
      - Безымянный, то есть Путеводец Драконошпор, один из ваших предков. Внук Патона Драконошпора, насколько я могу судить. Я изучила историю семьи, пока вы... отсутствовали. На странице с внуками Патона есть зачеркнутое имя, поэтому я подумала, что это, должно быть, он. Он волшебным образом создал Шута как свою копию. Я все думаю, назвал ли он его Шутом, или Шут назвался сам, или кто-нибудь другой назвал его. Путеводец был очень высокомерным. Он хотел, чтобы его песни и его имя сохранились навсегда, совершенно неподвластные времени, неизменяемые со сменой поколений. Очень интересная идея, но абсолютно не осуществимая.