If the priests of Keshia had entered the valley there was not a sound, not a movement in the greenery to betray them. He made out the ancient broken-paved avenue, wandering away to the south, lost amid clustering masses of fronds and thick-leaved bushes. He followed it warily, hugging the edge of the paving where the shrubs massed their shadows thickly, until he saw ahead of him, dimly in the dusk, the clump of lotus-trees, the strange growth peculiar to the black lands of Kush. There, according to the girl, Zargheba should be lurking. Conan became stealth personified. A velvet-footed shadow, he melted into the thickets.
He approached the lotus grove by a circuitous movement (он приблизился к роще лотосов окольным путем =
в обход; movement — движение; перемещение), and scarcely the rustle of a leaf proclaimed his passing (и вряд ли шелест /хоть/ одного листика возвестил о его прохождении;
to proclaim — провозглашать; объявлять; свидетельствовать). At the edge of the trees he halted suddenly (у кромки деревьев он вдруг остановился;
edge — край, кромка; граница; опушка /леса/), crouched like a suspicious panther among the deep shrubs (припал к земле, как недоверчивая пантера, среди кустов в глубине;
deep — глубокий; находящийся далеко от края, границы, начала чего-л.). Ahead of him, among the dense leaves, showed a pallid oval (перед ним среди густой листвы виднелся бледный овал;
to show — показывать; виднеться), dim in the uncertain light (расплывчатый в неясном свете;
dim — тусклый; неясный, неотчетливый, смутный). It might have been one of the great white blossoms which shone thickly among the branches (это мог быть один из тех огромных белых цветков, которые в обилии светились среди ветвей;
to shine — светиться; thick — толстый; густой, частый; изобильный, обильный). But Conan knew that it was a man's face (однако Конан понял, что это лицо человека). And it was turned toward him (и оно было повернуто/обращено к нему =
в его сторону). He shrank quickly deeper into the shadows (он быстро вжался глубже в тени;
to shrink — уменьшаться; сжаться, съежиться; отскочить; отпрянуть, отшатнуться). Had Zargheba seen him (увидел ли его Зархеба)? The man was looking directly toward him (человек глядел прямо в его сторону;
toward — к, по направлению к). Seconds passed (прошло /несколько/ секунд). The dim face had not moved (тусклое лицо не двигалось). Conan could make out the dark tuft below that was the short black beard (Конан мог разобрать темный пучок внизу, который был короткой черной бородой;
tuft — пучок).
circuitous [sW'kjHItqs], branch [brRnC], beard [bIqd]
He approached the lotus grove by a circuitous movement, and scarcely the rustle of a leaf proclaimed his passing. At the edge of the trees he halted suddenly, crouched like a suspicious panther among the deep shrubs. Ahead of him, among the dense leaves, showed a pallid oval, dim in the uncertain light. It might have been one of the great white blossoms which shone thickly among the branches. But Conan knew that it was a man's face. And it was turned toward him. He shrank quickly deeper into the shadows. Had Zargheba seen him? The man was looking directly toward him. Seconds passed. The dim face had not moved. Conan could make out the dark tuft below that was the short black beard.
And suddenly Conan was aware of something unnatural (и вдруг Конан осознал =
ощутилнечто неестественное;
to be aware of — знать, сознавать). Zargheba, he knew, was not a tall man (Зархеба, он знал, был невысоким человеком). Standing erect, his head would scarcely top the Cimmerians shoulders (стоя прямо =
если он стоял прямо, его голова едва бы достигла плеч киммерийца;
to stand erect — стоять прямо;to top — покрываться; достигать какой-л. величины); yet that face was on a level with Conan's own (однако это лицо было на одном уровне с лицом самого Конана: «с собственным Конана»). Was the man standing on something (стоял ли человек на чем-то)? Conan bent and peered toward the ground below the spot where the face showed (Конан нагнулся и всмотрелся в землю под тем местом, где виднелось лицо;
to bend — сгибать/ся/, гнуть/ся/; spot — пятно; место), but his vision was blocked by undergrowth and the thick boles of the trees (но его взгляду препятствовал подлесок и толстые стволы деревьев;
vision — зрение; взгляд; to block — преграждать; препятствовать). But he saw something else, and he stiffened (но он увидел кое-что еще и застыл;
to stiffen — придавать жесткость; застывать). Through a slot in the underbrush he glimpsed the stem of the tree (сквозь щель в подлеске он увидел ствол дерева) under which, apparently, Zargheba was standing (под которым, очевидно, стоял Зархеба). The face was directly in line with that tree (лицо было непосредственно на одной прямой с этим деревом;
in line with — расположенный на одной прямой). He should have seen below that face, not the tree-trunk (он должен был увидеть ниже этого лица не ствол дерева), but Zargheba's body (а тело Зархебы) — but there was no body there (но там не было тела).
tall [tLl], level [levl], ground [graund]
And suddenly Conan was aware of something unnatural. Zargheba, he knew, was not a tall man. Standing erect, his head would scarcely top the Cimmerians shoulders; yet that face was on a level with Conan's own. Was the man standing on something? Conan bent and peered toward the ground below the spot where the face showed, but his vision was blocked by undergrowth and the thick boles of the trees. But he saw something else, and he stiffened. Through a slot in the underbrush he glimpsed the stem of the tree under which, apparently, Zargheba was standing. The face was directly in line with that tree. He should have seen below that face, not the tree-trunk, but Zargheba's body — but there was no body there.
Suddenly tenser than a tiger who stalks his prey (внезапно напряженнее, чем тигр, который крадется к своей добыче;
to stalk — подкрадываться /к дичи/; выслеживать), Conan glided deeper into the thicket (Конан скользнул глубже в чащу), and a moment later drew aside a leafy branch and glared at the face that had not moved (и минуту спустя отвел в сторону ветвь с листьями и пристально посмотрел на лицо, которое не двигалось;
to draw aside — отводить в сторону; to glare — ярко светить; пристально или сердито смотреть). Nor would it ever move again, of its own volition (и не будет оно больше никогда двигаться по собственной воле/по своему хотению;
volition — волевой акт, хотение; воля, сила воли). He looked on Zargheba's severed head (он смотрел на отрубленную голову Зархебы;
to sever — отделять; отрубать), suspended from the branch of the tree by its own long black hair (подвешенную с =
наветви дерева за собственные длинные черные волосы).
tiger ['taIgq], stalk [stLk], sever ['sevq]
Suddenly tenser than a tiger who stalks his prey, Conan glided deeper into the thicket, and a moment later drew aside a leafy branch and glared at the face that had not moved. Nor would it ever move again, of its own volition. He looked on Zargheba's severed head, suspended from the branch of the tree by its own long black hair.
3. The Return of the Oracle
(Возвращение Оракула)
Conan wheeled supplely (Конан гибко обернулся), sweeping the shadows with a fiercely questing stare (окидывая тени страстно/энергично ищущим пристальным взглядом;
to sweep — охватывать, осматривать; окидывать взглядом; fierce — жестокий; страстный; энергичный). There was no sign of the murdered man's body (не было никаких следов тела убитого человека;
sign — знак; след); only yonder the tall lush grass was trampled and broken down and the sward was dabbled darkly and wetly (лишь вон там высокая сочная трава была вытоптана и раздавлена, и дерн был орошен чем-то темным и мокрым;
lush — сочный, буйный, пышный /о растительности/; to break down — сломить, разбить; расчленять; распадаться; to dabble — брызгаться; обрызгивать; орошать). Conan stood scarcely breathing as he strained his ears into the silence (Конан стоял, почти не дыша, когда напряг слух в тишине/вслушиваясь в тишину;
to strain one's ears — напрягать слух; to stand). The trees and bushes with their great pallid blossoms stood dark, still, and sinister (деревья и кусты с огромными бледными цветками стояли темные, неподвижные и зловещие), etched against the deepening dusk (четко очерченные на фоне сгущающихся сумерек;
to etch — запечатлевать; гравировать; травить; to deepen — углублять; сгущать/ся/).
murder ['mWdq], sward [swLd], sinister ['sInIstq]
Conan wheeled supplely, sweeping the shadows with a fiercely questing stare. There was no sign of the murdered man's body; only yonder the tall lush grass was trampled and broken down and the sward was dabbled darkly and wetly. Conan stood scarcely breathing as he strained his ears into the silence. The trees and bushes with their great pallid blossoms stood dark, still, and sinister, etched against the deepening dusk.
Primitive fears whispered at the back of Conan's mind (первобытные страхи зашептались в глубине души Конана;
at the back of one's mind — в глубине души; подсознательно). Was this the work of the priests of Keshan (было ли это делом /рук/ кешанских жрецов;
work — работа, дело; действие; результат деятельности кого-л. или чего-л.)? If so, where were they (если так, то где они /были/)? Was it Zargheba, after all, who had struck the gong (в конце концов, Зархеба ли это ударил в гонг;
after all — в итоге, в конце концов; to strike — ударять)? Again there rose the memory of Bit-Yakin and his mysterious servants (опять поднялись воспоминания =
пришел на памятьБит-Якин и его таинственные слуги;
to rise). Bit-Yakin was dead, shriveled to a hulk of wrinkled leather and bound in his hollowed crypt to greet the rising sun for ever (Бит-Якин был мертв, ссохся в скелет со сморщенной кожей и связан в своем выдолбленном склепе, чтобы всегда приветствовать восходящее солнце;
to shrivel — высушивать; ссыхаться;hulk — большое неповоротливое судно; остов, каркас; to bind — связывать; for ever — навсегда; всегда). But the servants of Bit-Yakin were unaccounted for (а со слугами Бит-Якина было неясно;
unaccounted-for — необъясненный, неясный; пропавший без вести; unaccounted — необъясненный, неясный; to account for — объяснять).
There was no proof they had ever left the valley(не было доказательств, что они когда-либо покидали долину;
to leave — покидать).
Conan thought of the girl, Muriela, alone and unguarded in that great shadowy palace (Конан вспомнил о девушке, Муриеле, одинокой и беззащитной в этом огромном сумрачном дворце;
to think of — вспоминать). He wheeled and ran back down the shadowed avenue (он повернулся и побежал обратно по затененной аллее;
to run), and he ran as a suspicious panther runs (и он бежал, как бежит подозрительная пантера), poised even in full stride to whirl right or left and strike death blows (готовая даже на полном ходу повернуться направо или налево и наносить смертельные удары;
to poise — приводить в готовность, быть готовым к действию; in full stride — на полном ходу; to strike a blow — нанести удар).
primitive ['prImItIv], unaccounted ['Anq'kauntId], unguarded ['An'gRdId]
Primitive fears whispered at the back of Conan's mind. Was this the work of the priests of Keshan? If so, where were they? Was it Zargheba, after all, who had struck the gong? Again there rose the memory of Bit-Yakin and his mysterious servants. Bit-Yakin was dead, shriveled to a hulk of wrinkled leather and bound in his hollowed crypt to greet the rising sun for ever. But the servants of Bit-Yakin were unaccounted for.
There was no proof they had ever left the valley.
Conan thought of the girl, Muriela, alone and unguarded in that great shadowy palace. He wheeled and ran back down the shadowed avenue, and he ran as a suspicious panther runs, poised even in full stride to whirl right or left and strike death blows.
The palace loomed through the trees (дворец неясно вырисовывался среди деревьев;
to loom — виднеться вдали, неясно вырисовываться; маячить), and he saw something else (и он увидел кое-что еще) — the glow of fire reflecting redly from the polished marble (отсвет огня, отражающегося красным цветом от отшлифованного мрамора). He melted into the bushes that lined the broken street (он растворился в кустах, которые тянулись вдоль разрушенной улицы;
to line — отмечать линией; стоять, тянуться вдоль), glided through the dense growth and reached the edge of the open space before the portico (проскользнул сквозь густую поросль и достиг края открытого пространства перед портиком). Voices reached him (до него донеслись голоса;
to reach — протягивать; достигать, доходить); torches bobbed and their flare shone on glossy ebon shoulders (качались факелы, и их блики отсвечивали на блестящих эбеновых плечах;
to bob — двигаться вверх-вниз; качаться;flare — яркий, неровный свет; блик;to shine — светиться; блестеть, сиять, сверкать). The priests of Keshan had come (прибыли кешанские жрецы).
They had not advanced up the wide, overgrown avenue (они двигались не по широкой, заросшей улице) as Zargheba had expected them to do (как ожидал Зархеба /от них/). Obviously there was more than one secret way into the valley of Alkmeenon (очевидно в долину Алкминона был =
велне один: «больше чем один» тайный ход).
growth [grquT], portico ['pLtIkqu], ebon ['ebqn]
The palace loomed through the trees, and he saw something else — the glow of fire reflecting redly from the polished marble. He melted into the bushes that lined the broken street, glided through the dense growth and reached the edge of the open space before the portico. Voices reached him; torches bobbed and their flare shone on glossy ebon shoulders. The priests of Keshan had come.
They had not advanced up the wide, overgrown avenue as Zargheba had expected them to do. Obviously there was more than one secret way into the valley of Alkmeenon.
They were filing up the broad marble steps (они шли гуськом вверх по широким мраморным ступеням;
to file — идти гуськом; передвигаться колонной), holding their torches high (высоко держа свои факелы). He saw Gorulga at the head of the parade (он увидел Горулгу во главе процессии;
parade — парад; процессия), a profile chiseled out of copper, etched in the torch glare (с профилем, высеченным из меди, четко очерченным на фоне яркого света факелов). The rest were acolytes, giant black men from whose skins the torches struck highlights (остальные были прислужники, гигантские негры, на коже которых факелы высвечивали блики;
to strike — ударять; зажигать). At the end of the procession there stalked a huge Negro with an unusually wicked cast of countenance (в конце процессии гордо вышагивал громадный негр с необычно свирепым выражением лица;
to stalk — подкрадываться; шествовать, гордо выступать; вышагивать; stalk — цветоножка; стебель, черенок; wicked — злой, злобный; свирепый;cast — бросок; выражение /лица/), at the sight of whom Conan scowled (при виде которого Конан нахмурился;
to scowl — смотреть сердито; хмуриться). That was Gwarunga, whom Muriela had named as the man (это был Гварунга, которого Муриела назвала, как человека) who had revealed the secret of the pool-entrance to Zargheba (который раскрыл Зархебе тайну входа через пруд). Conan wondered how deeply the man was in the intrigues of the Stygian (Конана интересовало, насколько глубоко этот человек был /замешан/ в козни стигийца).
high [haI], chisel [CIzl], countenance ['kauntInqns]
They were filing up the broad marble steps, holding their torches high. He saw Gorulga at the head of the parade, a profile chiseled out of copper, etched in the torch glare. The rest were acolytes, giant black men from whose skins the torches struck highlights. At the end of the procession there stalked a huge Negro with an unusually wicked cast of countenance, at the sight of whom Conan scowled. That was Gwarunga, whom Muriela had named as the man who had revealed the secret of the pool-entrance to Zargheba. Conan wondered how deeply the man was in the intrigues of the Stygian.
He hurried toward the portico (он поспешил к портику), circling the open space to keep in the fringing shadows (обходя открытое пространство, чтобы оставаться в окаймляющих /его/ тенях;
to circle — окружать; обходить кругом, огибать;to keep — хранить; держаться, оставаться /в известном положении, состоянии/). They left no one to guard the entrance (они не оставили никого для охраны входа;
to leave). The torches streamed steadily down the long dark hall (факелы излучали ровный свет по длинному темному коридору;
to stream — течь; излучать; steady — устойчивый; равномерный, ровный). Before they reached the double-valved door at the other end (прежде чем они достигли двустворчатой двери в другом конце), Conan had mounted the outer steps and was in the hall behind them (Конан поднялся по внешним ступеням и был =
оказалсяв галерее за ними). Slinking swiftly along the column-lined wall (проворно прокравшись вдоль стены с рядом колонн), he reached the great door as they crossed the huge throne room (он добрался до огромной двери, когда они пересекали громадный тронный зал;
to reach — протягивать; доходить, достигать, добираться), their torches driving back the shadows (а их факелы отгоняли тени;
to drive back — отгонять). They did not look back (они не оглядывались;
to look back — оглядываться). In single file (гуськом: «одиночным рядом/шеренгой»), their ostrich plumes nodding (/с/ качающимся страусиными перьями;
to nod — наклоняться, качаться, раскачиваться), their leopardskin tunics contrasting curiously with the marble and arabesqued metal of the ancient palace (/в/ туниках из шкур леопардов, необычайно контрастировавшими с мрамором и украшенным арабесками металлом старинного дворца;
curiously — любопытно; необычайно; очень), they moved across the wide room (они двинулись через большое помещение;
wide — широкий; обширный, большой) and halted momentarily at the golden door to the left of the throne-dais (и на минуту остановились у золотистой двери слева от помоста с троном;
momentarily — моментально; на мгновение, на минуту).
guard [gRd], ostrich ['OstrIC], arabesque ["xrq'besk]
He hurried toward the portico, circling the open space to keep in the fringing shadows. They left no one to guard the entrance. The torches streamed steadily down the long dark hall. Before they reached the double-valved door at the other end, Conan had mounted the outer steps and was in the hall behind them. Slinking swiftly along the column-lined wall, he reached the great door as they crossed the huge throne room, their torches driving back the shadows. They did not look back. In single file, their ostrich plumes nodding, their leopardskin tunics contrasting curiously with the marble and arabesqued metal of the ancient palace, they moved across the wide room and halted momentarily at the golden door to the left of the throne-dais.
Gorluga's voice boomed eerily and hollowly in the great empty space (голос Горулги пророкотал жутко и глухо в огромном пустом пространстве;
hollow — пустой, полый; глухой, «замогильный» /о звуке/), framed in sonorous phrases unintelligible to the lurking listener (обрамленный в звучные фразы, непонятные притаившемуся слушателю); then the high priest thrust open the golden door and entered (затем верховный жрец распахнул золотую дверь и вошел;
to thrust open — распахнуть), bowing repeatedly from the waist (часто кланяясь в пояс: «от талии»;
waist — талия) and behind him the torches sank and rose (а за ним опускались и поднимались факелы;
to sink — тонуть; опускаться), showering flakes of flame (разбрасывая искры: «хлопья пламени»;
to shower — идти /о проливном дожде, ливне/; сыпаться /о слезах, искрах, пыли и т. п./), as the worshippers imitated their master (когда верующие подражали /действиям/ своего хозяина). The gold door closed behind them (золотая дверь закрылась за ними), shutting out sound and sight (не пропуская звуки и изображение;
to shut out — не допускать; не впускать; sight — зрение; вид, зрелище), and Conan darted across the throne-chamber and into the alcove behind the throne (и Конан рванулся через тронный зал в альков за троном;
to dart — бросать; рвануться, помчаться стрелой; dart — стрела; легкое копье, дротик). He made less sound than a wind blowing across the chamber (он произвел шума меньше, чем ветер, дующий =
который бы пронессяпо помещению).
eerie ['IqrI], sonorous [sq'nLrqs], shower ['Sauq]
Gorluga's voice boomed eerily and hollowly in the great empty space, framed in sonorous phrases unintelligible to the lurking listener; then the high priest thrust open the golden door and entered, bowing repeatedly from the waist and behind him the torches sank and rose, showering flakes of flame, as the worshippers imitated their master. The gold door closed behind them, shutting out sound and sight, and Conan darted across the throne-chamber and into the alcove behind the throne. He made less sound than a wind blowing across the chamber.
Tiny beams of light streamed through the apertures in the wall (крошечные лучики света струились через отверстия в стене), as he pried open the secret panel (когда он вскрыл /с помощью рычага/ тайную панель;
to pry — вскрывать, взламывать при помощи рычага). Gliding into the niche, he peered through (проскользнув в нишу, он вгляделся /в отверстия/;
to peer through — вглядываться, всматриваться). Muriela sat upright on the dais (Муриела сидела прямо на возвышении), her arms folded (скрестив руки на груди;
to fold one's arms — скрестить руки на груди), her head leaning back against the wall (/а/ ее голова, откинутая назад, опиралась на стену;
to lean back — откинуться назад; to lean against smth. — опираться на что-л., прислоняться к чему-л.), within a few inches of his eyes (в нескольких дюймах от его глаз). The delicate perfume of her foamy hair was in his nostrils (тонкий аромат ее поднимающихся пеной волос был в его ноздрях =
проникал в его ноздри; foamy — пенящийся, пенный, пенистый /состоящий из пены или напоминающий пену по своему внешнему виду/; foam — пена). He could not see her face, of course (конечно, он не мог видеть ее лицо), but her attitude was as if she gazed tranquilly into some far gulf of space (но ее поза была такой, словно она спокойно вглядывалась в какую-то далекую бездну пространства;
attitude — позиция; поза; gulf — морской залив; бездна, пропасть), over and beyond the shaven heads of the black giants who knelt before her (поверх и за головами черных гигантов, которые стояли перед ней на коленях;
to kneel — преклонять колени; стоять на коленях). Conan grinned with appreciation (Конан ухмыльнулся, выражая положительную оценку =
одобряя/поведение девушки/;
appreciation — высокая или положительная оценка, при этом открыто высказанная; может употребляться в значении "благоприятный отзыв, положительная рецензия"). "The little slut's an actress (девчонка — актриса;
slut — девчонка; потаскушка, шлюха)," he told himself (сказал он себе). He knew she was shriveling with terror, but she showed no sign (он знал, что она съеживалась =
съежиласьот ужаса, но не проявляла никаких признаков /этого/;
to shrivel — высушивать; съеживаться /от страха и т. п./; to show — показывать; проявлять; sign — знак; признак). In the uncertain flare of the torches she looked exactly like the goddess (в неясном свете факелов она в точности походила на богиню;
to look like — быть похожим на) he had seen lying on that same dais (которую он видел лежащей на том же самом помосте), if one could imagine that goddess imbued with vibrant life (если можно представить ту богиню насыщенной =
наполненнойтрепещущей жизнью;
to imbue — пропитывать; насыщать).
delicate ['delIkIt], tranquil ['trxNkwIl], appreciation [q" prJSI'eISqn]
Tiny beams of light streamed through the apertures in the wall, as he pried open the secret panel. Gliding into the niche, he peered through. Muriela sat upright on the dais, her arms folded, her head leaning back against the wall, within a few inches of his eyes. The delicate perfume of her foamy hair was in his nostrils. He could not see her face, of course, but her attitude was as if she gazed tranquilly into some far gulf of space, over and beyond the shaven heads of the black giants who knelt before her. Conan grinned with appreciation. "The little slut's an actress," he told himself. He knew she was shriveling with terror, but she showed no sign. In the uncertain flare of the torches she looked exactly like the goddess he had seen lying on that same dais, if one could imagine that goddess imbued with vibrant life.
Gorulga was booming forth some kind of a chant in an accent unfamiliar to Conan (Горулга гудел дальше в каком-то пении с акцентом, незнакомым Конану;
to boom — рокотать; гудеть; kind — вид, сорт, род), and which was probably some invocation in the ancient tongue of Alkmeenon (и которое было, вероятно, неким заклинанием на древнем языке Алкминона), handed down from generation to generation of high priests (передаваемом из поколения в поколение верховных жрецов;
to hand down — передавать по наследству, передавать младшим поколениям). It seemed interminable (оно казалось бесконечным). Conan grew restless (Конану стало тревожно;
to grow — расти; становиться; restless — беспокойный). The longer the thing lasted (чем дольше это дело будет продолжаться;
thing — вещь; дело, ситуация), the more terrific would be the strain on Muriela (тем ужаснее будет напряжение Муриелы). If she snapped (если она сорвется;
to snap — защелкивать; порвать/ся/, сломать/ся/) — he hitched his sword and dagger forward (он подвинул вперед меч и кинжал). He could not see the little trollop tortured and slain by black men (он не смог бы смотреть на то, как чернокожие пытают и убивают маленькую потаскушку;
to slay — убивать).
kind [kaInd], chant [CRnt], torture ['tLCq]
Gorulga was booming forth some kind of a chant in an accent unfamiliar to Conan, and which was probably some invocation in the ancient tongue of Alkmeenon, handed down from generation to generation of high priests. It seemed interminable. Conan grew restless. The longer the thing lasted, the more terrific would be the strain on Muriela. If she snapped — he hitched his sword and dagger forward. He could not see the little trollop tortured and slain by black men.
But the chant — deep, low-pitched, and indescribably ominous (но песнопение — густое, низкое по высоте тона и неописуемо зловещее;
deep — глубокий; густой; низкий /о звуке/; ominous — предсказывающий; зловещий) — came to a conclusion at last (наконец подошло к финалу;
conclusion — вывод; конец, финал; at last — наконец), and a shouted acclaim from the acolytes marked its period (и крики шумного приветствия от аколитов поставили в нем точку;
to shout — кричать;period — пауза в конце периода; точка /знак препинания/; to mark — ставить знак). Lifting his head and raising his arms toward the silent form on the dais (подняв голову и вознеся руки в сторону безмолвной фигуры на возвышении), Gorulga cried in the deep, rich resonance (Горулга закричал с низким, звучным резонансом;
deep — глубокий; низкий /о звуке/; rich — богатый; низкий /о тоне/; звучный, густой /о голосе/) that was the natural attribute of the Keshani priest (который был естественным /и/ неотъемлемым признаком кешанского жреца;
attribute — неотъемлемый признак, отличительная черта): "O great goddess, dweller with the great one of darkness (о великая богиня, жительница =
живущаяс великим тьмы), let thy heart be melted, thy lips opened for the ears of thy slave (пусть смягчится твое сердце, и раскроются твои губы ради ушей твоего раба;
to melt — таять; смягчать; thy — уст. твой) whose head is in the dust beneath thy feet (голова которого лежит в прахе у твоих ног;
dust — пыль; прах)! Speak, great goddess of the holy valley (заговори, великая богиня священной долины)! Thou knowest the paths before us (ты знала /предначертанные/ пути прежде нас); the darkness that vexes us is as the light of the midday sun to thee (тьма, которая досаждает нам, для тебя словно свет полуденного солнца;
thee — уст. тебе, тебя, тобой). Shed the radiance of thy wisdom on the paths of thy servants (пролей великолепие твоей мудрости на стези твоих слуг;
radiance — сияние; блеск, великолепие)! Tell us, O mouthpiece of the gods (скажи нам, о глас богов;
mouthpiece — рупор, глашатай; выразитель /мнения, интересов и т. п./): what is their will concerning Thutmekri the Stygian (какова их воля в отношении стигийца Тутмекри)?"
ominous ['OmInqs], heart [hRt], beneath [bI'nJT]
But the chant — deep, low-pitched, and indescribably ominous — came to a conclusion at last, and a shouted acclaim from the acolytes marked its period. Lifting his head and raising his arms toward the silent form on the dais, Gorulga cried in the deep, rich resonance that was the natural attribute of the Keshani priest: "O great goddess, dweller with the great one of darkness, let thy heart be melted, thy lips opened for the ears of thy slave whose head is in the dust beneath thy feet! Speak, great goddess of the holy valley! Thou knowest the paths before us; the darkness that vexes us is as the light of the midday sun to thee. Shed the radiance of thy wisdom on the paths of thy servants! Tell us, O mouthpiece of the gods: what is their will concerning Thutmekri the Stygian?"
