Рене ГОССИНИ
      МАЛЕНЬКИЙ НИКОЛЯ
      Анонс
      Рене Госсини (1920 - 1977), известный французский писатель и издатель, лауреат международной премии Альфонса Алле, член Академии юмора, описывает жизнь детей в школе и дома, их взаимоотношения между собой и со взрослыми. Правдивое отображение французской действительности через восприятие ребенка интересно для нашего читателя. Рассказы маленького Николя обогатят представление взрослых о детях.
      На русском языке рассказы издаются впервые.
      СОДЕРЖАНИЕ
      ВОСПОМИНАНИЕ, КОТОРЫМ МЫ БУДЕМ ДОРОЖИТЬ ........................ 3
      БУЛЬОН ......................................................... 8
      ФУТБОЛ ......................................................... 13
      ВИЗИТ ИНСПЕКТОРА ............................................... 18
      ДЖОДЖО ......................................................... 24
      КРАСИВЫЙ БУКЕТ ................................................. 29
      ДНЕВНИКИ ....................................................... 34
      ЛУИЗЕТ.......................................................... 39
      ПОВТОРЯЕМ ДЛЯ МИНИСТРА ......................................... 44
      Я КУРЮ ......................................................... 48
      МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК .............................................. 53
      ВЕЛОСИПЕД ...................................................... 58
      Я БОЛЕЮ ........................................................ 64
      ХОРОШО ПОВЕСЕЛИЛИСЬ ............................................ 69
      Я ИДУ В ГОСТИ К АНЬЯНУ ......................................... 74
      МЕСЬЕ БУРДЭН, КОТОРЫЙ НЕ ЛЮБИТ СОЛНЦЕ .......................... 79
      РЕКС ........................................................... 84
      Я УХОЖУ ИЗ ДОМА ................................................ 89
      ВОСПОМИНАНИЕ, КОТОРЫМ МЫ БУДЕМ ДОРОЖИТЬ
      В то утро мы пришли в школу радостные. Учительница сказала нам, что нас будут фотографировать, а фотография - это воспоминание, которым мы будем дорожить. Еще она сказала нам, чтобы мы пришли чистыми и хорошо причесанными.
      С сильно напомаженными волосами я вошел в школьный двор. Все ребята были уже там, а наша учительница ругала Жофруа, который явился в марсианском костюме. У Жофруа очень богатый папа, он покупает ему все игрушки какие тот только захочет. Жофруа объяснял учительнице, что будет фотографироваться только в костюме марсианина или совсем уйдет.
      Фотограф с аппаратом был тоже уже там, и учительница ему говорила, что нужно быстрее фотографировать, иначе мы пропустим занятия по арифметике. Аньян, первый ученик в классе и любимчик нашей учительницы, сказал, что будет очень жаль, если мы пропустим арифметику потому что он любил ее и сделал все задачки. Эд очень сильный мальчик, хотел ударить кулаком по носу Аньяна. Но Аньян носил очки, и потом нельзя же лупить его всегда, когда тебе вздумается. Учительница стала кричать, что мы все невыносимые и что если так будет продолжаться, никакого фотографирования не будет и мы пойдем в класс. Тогда вмешался фотограф:
      - Послушайте, послушайте, успокойтесь, успокойтесь. Я умею говорить с детьми, все будет хорошо.
      Фотограф решил, что мы должны встать в три ряда: первый ряд сядет на землю, второй ряд встанет в центре, вместе с учительницей, она сядет на стуле, а третий ряд встанет на ящики. Он в самом деле все очень хорошо придумал, наш фотограф.
      За ящиками пошли в школьный подвал. Там здорово повеселились. В подвале было не очень светло, а Руфю надел себе на голову старый мешок и кричал:
      - У-у! Я - привидение!
      Потом мы увидели, что пришла учительница. У нее был не очень-то довольный вид, и мы быстро ушли с ящиками. Остался только один Руфю. С мешком на голове он не видел, что происходило, и продолжал кричать:
      - У-у! Я - привидение!
      Учительница сняла у него с головы мешок, и он жутко удивился. Вернувшись во двор, учительница отпустила ухо Руфю и, ударив себя рукой по лбу, воскликнула:
      - Да вы все черные!
      Это было верно. Дурачась в подвале, мы все испачкались. Учительница расстроилась, а фотограф ей сказал, что это не страшно, что можно вымыться, пока он будет устанавливать ящики и стул для аппарата. С чистым лицом, кроме Аньяна, был еще Жофруа, так как у него на голове был марсианский шлем, похожий на стеклянный шар.
      - Вы видите, - сказал Жофруа учительнице, - если бы все пришли одетые, как я, не было бы никаких неприятностей.
      Я видел, что учительнице хотелось отодрать Жофруа за уши, но на шаре не было никаких приспособлений, на которые можно было бы ухватиться. Этот марсианский костюм был просто мировой.
      Наконец, мы вернулись, умытые и причесанные. Правда, мы были немного мокрые, но фотограф сказал, что это не имеет значения. На фотографии это не будет видно.
      - Хорошо, - сказал фотограф, - хотите сделать приятное вашей учительнице?
      Мы ответили, что хотим, потому что очень любим нашу учительницу, она ужасно хорошая, когда мы не выводим ее из терпения.
      - Тогда, - сказал фотограф, - займите свои места для фотографирования. Самые высокие - на ящики, средние - во второй ряд, маленькие - на землю.
      Мы пошли на свои места, а фотограф стал объяснять учительнице, что с детьми можно все уладить, если иметь терпение, но учительнице не удалось дослушать его до конца. Ей пришлось нас разнимать, потому что мы все хотели стоять на ящиках.
      - Самый высокий здесь только я! - кричал Эд и толкал всех тех, кто хотел взобраться на ящики.
      А так как Жофруа настаивал, Эд треснул его по кумполу, отчего здорово стало больно его руке. Несколько мальчишек пытались снять с Жофруа этот стеклянный шар, но его заклинило.
      Учительница сказала, что делает нам последнее предупреждение, иначе будет арифметика. Тогда мы решили, что надо успокоиться, и начали устанавливаться. Жофруа подошел к фотографу:
      - Это что, ваш аппарат? - спросил он.
      Фотограф заулыбался и сказал:
      - Это ящик, откуда вылетит маленькая птичка, голубчик.
      - Ваш аппарат старый, - сказал Жофруа. - Мой папа отдал мне аппарат со светозащитным приспособлением, с короткофокусным объективом, телеобъективом.
      Фотограф, казалось, был удивлен, перестал улыбаться и попросил Жофруа вернуться на свое место.
      - Ну, а фотоэлемент у вас есть, по крайней мере? - спросил Жофруа.
      - В последний раз прошу вернуться на свое место! - заорал фотограф, и сразу стало видно, что он занервничал.
      Наконец, все устроились. Я сидел на земле рядом с Альсестом. Альсест это мой приятель, он очень толстый и все время что-нибудь ест. И сейчас он только успел откусить пирожное, как фотограф сказал, чтобы он перестал есть, а Альсест ответил, что ему необходимо питаться.
      - Оставь пирожное! - закричала учительница, сидевшая как раз сзади Альсеста.
      Это было так неожиданно, что Альсест уронил пирожное себе на рубашку.
      - Все нормально, - сказал Альсест, пытаясь удалить остатки пирожного кусочком хлеба.
      Учительница сказала:
      - Единственное, что можно сделать, это поставить Альсеста в последний ряд, чтобы не было видно пятна на рубашке. Эд, - добавила учительница, уступите ваше место своему товарищу.
      - Это совсем не мой товарищ, - сказал Эд, - и он не займет мое место, ему надо повернуться спиной к аппарату. Так, по крайней мере, не будет видно ни пятна, ни его жирного лица.
      Учительница рассердилась, и в наказание Эду было велено проспрягать глагол в предложении: "Я не должен отказывать в просьбе уступить место своему товарищу, который уронил пирожное себе на рубашку". Эд ничего не сказал, слез с ящика и пошел к первому ряду, в это время Альсест шел к последнему ряду. Это внесло некоторый беспорядок, особенно когда они встретились и Эд ударил Альсеста по носу. Альсест хотел ударить ногой Эда, но тот ловко увернулся, и удар достался Аньяну. К счастью, он был тогда без очков, но это ему не помешало зареветь. Аньян стал реветь и орать, что он ничего не видит, что никто его не любит и что он хочет умереть. Учительница стала его успокаивать и утирать ему нос платком, снова его причесала и дала Альсесту в наказание написать сто раз: "Я не должен бить товарища, который не ищет ссоры со мной и который носит очки".
      - Очень правильно, - сказал Аньян.
      Тогда учительница и ему дала задание. Аньян так удивился, что перестал плакать. А учительница стала всем-всем раздавать наказания, все получили кучу заданий. А в конце концов она нам сказала:
      - Теперь вы успокоитесь, и, если будете хорошо себя вести, я сниму с вас все наказания. Итак, вы принимаете позу, улыбаетесь, и господин фотограф делает прекрасный снимок!
      Мы подчинились, так как не хотели огорчать учительницу. Мы все улыбались и позировали.
      Ну, а что касается воспоминания, которым мы будем дорожить всю жизнь, то этого не получилось, потому что оказалось, что фотографа нет. Он ушел, не сказав ни слова.
      БУЛЬОН
      Сегодня наша учительница отсутствовала в школе. Мы выстроились в школьном дворе, чтобы пойти в класс, когда пришел воспитатель и сообщил нам:
      - Ваша учительница заболела.
      Потом месье Дюбон, воспитатель, повел нас в класс. Этого воспитателя мы звали Бульон, конечно, не в его присутствии. Его так прозвали потому, что он все время говорит: "Посмотрите мне в глаза", а в бульоне есть такие жирные кружочки, как глазки. Я тоже не сразу понял это, мне взрослые объяснили. У Бульона большие усы, он часто наказывает, при нем не повеселишься. Поэтому мы были расстроены, когда он пришел за нами во двор и повел нас в класс. Но, к счастью, когда мы пришли в класс, он нам сказал:
      - Я не могу остаться с нами, я должен работать с господином директором, посмотрите мне в глаза и обещайте быть умными.
      Все наши глаза посмотрели в его, и мы дали обещание. Кстати, мы всегда неплохо себя ведем.
      Но у Бульона был такой вид, как будто он сомневается, тогда он спросил, кто в классе самый лучший ученик.
      - Это я, месье! - гордо сказал Аньян.
      Это правда, Аньян - первый ученик в классе и любимчик нашей учительницы, а мы не очень его любим. Его нельзя часто бить по голове, потому что он носит очки.
      - Хорошо, - сказал Бульон. - Садись на место учительницы и будешь наблюдать за классом. Время от времени я буду заходить и смотреть, как идут дела. Повторяйте ваши уроки.
      Аньян, довольный, сел за стол учительницы, а Бульон ушел.
      - Хорошо, - сказал Аньян. - У нас должна была быть арифметика, возьмите тетради, и будем решать задачу.
      - Ты что, малость спятил? - сказал Клотэр.
      - Клотэр, замолчите! - закричал Аньян, который уже вошел в роль учительницы.
      - Скажи, ты - человек? - спросил его Клотэр.
      В это время открылась дверь, и вошел довольный Бульон.
      - А! - сказал он. - Я стоял за дверью и слушал. Вы, там, посмотрите мне в глаза!
      Клотэр посмотрел, но то, что он увидел, не вызвало у него радости.
      - Проспрягайте глагол в предложении: "Я не должен быть грубым с товарищем, в обязанности которого входит наблюдать за мной и который заставляет меня решать задачу по арифметике". Сказав это, Бульон вышел, пообещав прийти.
      Иохим предложил понаблюдать у двери за воспитателем, все согласились, кроме Аньяна, который кричал:
      - Иохим, сядьте на место!
      Иохим показал язык Аньяну, сел около двери и стал смотреть через замочную скважину.
      - Никого нет, Иохим? - спросил Клотэр.
      Иохим ответил, что он ничего не видит. Тогда Клотэр встал и сказал, что он заставит Аньяна съесть учебник по арифметике. Это было, конечно, смешно, но Аньяну это не понравилось и он закричал:
      - Нет! У меня очки!
      - Придется тебе их тоже съесть, - сказал Клотэр, который обязательно хотел, чтобы Аньян съел что-нибудь.
      А Жофруа сказал, что не стоит терять время на пустяки и лучше сыграть в мяч.
      - А задачки? - спросил Аньян.
      У него был недовольный вид, но мы не обратили на это внимания и стали пасовать мяч. Здорово играть между партами. Когда я буду взрослым, я куплю класс только для того, чтобы там играть. И вдруг мы услышали крик и увидели, что Иохим сидит на полу, закрыв нос руками. Дело в том, что Бульон только что открыл дверь, а Иохим не видел, как он подошел к двери.
      - Что с тобой? - спросил удивленный Бульон.
      Иохим ничего не ответил, он только кричал: "Ой, ой" - и все. Тогда Бульон взял его на руки и вышел вместе с ним. Мы взяли мяч и сели по местам.
      Когда Бульон и Иохим вернулись, мы увидели, что нос у Иохима распух. Бульон сказал, что с него хватит и что если так будет продолжаться, то нам не поздоровится.
      - Почему вы не берете пример с вашего товарища Аньяна? - спросил Бульон. - Он умный мальчик.
      Бульон вышел. Все стали спрашивать Иохима, что с ним случилось. Он объяснил, что задремал из-за долгого смотрения в замочную скважину.
      - Фермер идет на ярмарку, - сказал Аньян. - В корзине у него двадцать восемь яиц по сто франков за дюжину...
      - Это из-за тебя я получил по носу, - сказал Иохим.
      - Вот как! - сказал Клотэр. - Мы сейчас заставим его съесть учебник по арифметике вместе с фермером, яйцами и очками!
      Тогда Аньян заплакал. Он сказал, что нас всех выгонят. И в этот момент Бульон открыл дверь. Мы все сидели на местах и молчали. Бульон посмотрел на Аньяна, который сидел один за столом учительницы и плакал.
      - Ну что? - спросил Бульон. - Теперь ваша очередь пришла? Вы меня с ума сведете! Каждый раз, когда я вхожу, кто-то обязательно паясничает! Посмотрите мне в глаза все! Если я приду еще раз и что-нибудь будет не так, я вас строго накажу.
      И он снова вышел. Мы поняли, что сейчас не время паясничать. Раз воспитатель недоволен, он может очень строго наказать. Мы сидели смирно. Было слышно, как сопит Аньян и жует Альсест - это тот, который всегда ест. Потом мы услышали какой-то шум около двери. Мы увидели, как ручка двери тихо повернулась и дверь начала медленно, со скрипом открываться. Все смотрели, затаив дыхание, даже Альсест перестал жевать. И вдруг кто-то закричал:
      - Это Бульон!
      Дверь открылась, и вошел Бульон, весь красный.
      - Кто это сказал? - спросил он.
      - Это Николя! - сказал Аньян.
      - Неправда, подлый врун!
      А на самом дело это сказал Руфю.
      - Это ты! Это ты! - закричал Аньян и разрыдался.
      - За это ты останешься после уроков! - сказал мне Бульон.
      Тогда я стал плакать. Я сказал, что это неправда, что я уйду из школы и все будут меня жалеть.
      - Это не он, месье, это Аньян сказал "Бульон"! - закричал Руфю.
      - Это не я сказал "Бульон"! - закричал Аньян.
      - Ты сказал "Бульон", я слышал, как ты сказал "Бульон", совершенно точно - "Бульон"!
      - Хорошо, пусть будет так, - сказал Бульон. - Вы все останетесь после уроков!
      - А я тут при чем? - спросил Альсест. - Я лично не говорил "Бульон"!
      - Не хочу больше слышать это глупое прозвище, вы поняли? - прокричал Бульон, вид у него был очень раздраженный.
      - Я не останусь после занятий! - кричал Аньян, катаясь по полу и заливаясь слезами. Потом он стал икать, весь покраснел, потом побледнел. В классе почти все кричали или плакали, я думал, что Бульон тоже не выдержит, и в это время вошел директор.
      - Что происходит, Буль... месье Дюбон? - спросил директор.
      - Я не знаю, господин директор, - ответил Бульон. - Один катается по полу, у другого из носа идет кровь, когда я открываю дверь, остальные вопят. Я никогда не видел такого! Никогда! - Бульон провел рукой по волосам, а его усы топорщились в разные стороны.
      На следующий день пришла наша учительница, а Бульона уже не было.
      ФУТБОЛ
      Сегодня после обеда Альсест назначил нам встречу на пустыре, недалеко от дома. Альсест - это мой товарищ, он толстый и любит поесть. И если он нам назначил встречу, значит, его отец подарил ему новенький футбольный мяч и у нас будет колоссальная игра. Альсест - просто чудо.
      Мы встречались в три часа на пустыре, нас было восемнадцать. Надо было решить, как будем составлять команды, чтобы в каждой команде было поровну.
      С судьей решили быстро. Мы выбрали Аньяна. Аньян - первый ученик в классе. Его не очень-то любят, он носит очки, его нельзя бить, что для судьи совсем неплохо. И потом, ни одна из команд его не хотела брать, потому что он не очень-то сильный игрок и быстро может зареветь. Когда этот вопрос был решен, Аньян потребовал свисток. Единственный свисток был у Руфю, его отец полицейский.
      - Я не могу его никому одолжить, - сказал Руфю. - Это фамильный сувенир.
      Делать было нечего. Тогда решили, что Аньян будет предупреждать Руфю, а Руфю будет свистеть вместо Аньяна.
      - Ну, играем или нет? Я скоро захочу есть! - закричал Альсест.
      Но тут начались трудности. Если Аньян будет судьей, останется семнадцать игроков, один будет лишний. Тогда нашли такой выход: один будет судьей на линии, он же будет махать маленьким флажком каждый раз, когда мяч будет вне поля. На это был выбран Мексент. Один судья на линии - это маловато, чтобы наблюдать за всем полем, но Мексент бегает быстро, у него длинные и худые ноги с большими и грязными коленками. А Мексент не хочет ничего знать, он хочет играть только с мячом. Потом у него нет флажка. Но все же он согласился быть судьей на линии на первый тайм. Вместо флажка он будет размахивать своим не очень чистым платком, он ведь не знал, что ему придется его использовать как флаг.
      - Хорошо, начали! - прокричал Альсест.
      Теперь стало легче, осталось шестнадцать игроков.
      В каждой команде должен быть капитан. Все хотели быть капитанами. Все, за исключением Альсеста, он хотел быть вратарем, потому что не любит бегать. Мы были согласны. Как вратарь он хорош: широкоплечий и толстый, он почти закрывает собою ворота. Таким образом, осталось пятнадцать капитанов, и опять один был лишний.
      - Я самый сильный! - кричал Эд. - Я должен быть капитаном! Я дам в нос тому, кто будет против!
      - Капитан - это я, я лучше всех одет! - закричал Жофруа, а Эд дал ему в нос.
      Жофруа в самом деле был лучше всех одет. У него очень богатый папа, он ему купил полную форму футболиста, с красно-бело-голубой рубашкой.
      - Если я не буду капитаном, - закричал Руфю, - то я позову отца, и он нас всех засадит в тюрьму!
      Я предложил тянуть жребий с двумя монетами. Но одна монета потерялась в траве, и ее не могли найти. Это была монета, которую одолжил Иохим. Он был недоволен, что она потерялась, и стал ее искать. Тогда Жофруа, пообещал, что его отец пришлет ему чек вместо этой монеты. В конце концов два капитана были выбраны: Жофруа и я.
      - Я не хочу опаздывать на полдник! - кричал Альсест. - Играем?
      Потом надо было составить команды. Это прошло легко для всех, кроме Эда. И Жофруа, и я - мы оба хотели Эда. Когда у него мяч, его никто не может остановить. Играет он не очень хорошо, но его боятся. Иохим был доволен, он нашел свою монету. Ее у него снова попросили, чтобы бросить жребий и разыграть Эда. И снова ее потеряли. Иохим начал ее искать и страшно злился. Жофруа тянул жребий и выиграл Эда. Жофруа назначил его вратарем. Он сказал, что никто не имеет права приблизиться к воротам, тем более забить туда мяч. Эд нервничал. Альсест ел сухари, сидя в воротах, между двумя камнями. Вид у него был недовольный.
      - Ну что, начинаем? - кричал он.
      Все заняли свои места на поле. Так как в каждой команде было по семь игроков, не считая вратаря, то было трудновато. В каждой команде начались споры. Кто-то котел быть центром нападения. Иохим - правым крайним: его монета потерялась в этом углу, и он хотел ее найти.
      В команде Жофруа все уладилось быстро, потому что Эд раздал столько ударов по носу, что игроки стояли на своих местах не протестуя, а потирая носы. Удар у Эда крепкий!
      В моей команде мы не могли договориться, пока не вмешался Эд. Он сказал, что придет и даст каждому по носу, тогда все сразу встали на свои места.
      Аньян велел Руфю:
      - Свисти!
      Руфю засвистел, он был в моей команде, и игра началась. Но Жофруа был недоволен. Он сказал:
      - Хитро! Солнце светит нам в глаза! С какой стати наша команда должна играть в невыгодных условиях!
      Я ответил, что если ему не нравится солнце, ему придется закрыть глаза, может, это ему поможет.
      Руфю начал свистеть.
      - Я не давал команды свистеть! - закричал Аньян. - Судья - я!
      Это не понравилось Руфю, он сказал, что не нуждается в разрешении Аньяна и будет свистеть, когда ему захочется. И он засвистел как сумасшедший.
      - Ты - дурак, вот кто ты! - закричал Аньян и заплакал.
      - Ну, ребята! - сказал Альсест, стоя в своих воротах.
      Но никто его не слышал. Я продолжал драться с Жофруа и разорвал его красно-бело-голубую рубашку, а он все приговаривал:
      - Ба, ба, ба! Ничего! Мой папа купит мне еще кучу других!
      Он бил меня ногами. Руфю бегал за Аньяном, который кричал:
      - У меня очки! У меня очки!
      Иохима никто не интересовал, он искал свою монету, но так и не мог ее найти. Эду надоело стоять в своих воротах, и он начал раздавать удары по носу тем, который находились ближе к нему, то есть бил своих, из своей команды. Все орали и бегали. Забавлялись отлично, все было колоссально.
      - Остановитесь, ребята! - снова закричал Альсест.
      Тогда Эд разозлился.
      - Ты торопился играть, - сказал он Альсесту. - Ну так играй. Если хочешь что сказать, подожди до перерыва!
      - Какого перерыва? - спросил Альсест. - Я только что заметил, что у нас нет мяча, я забыл его дома!
      ВИЗИТ ИНСПЕКТОРА
      Учительница вошла в класс, она была очень взволнована.
      - У нас в школе господин инспектор, - сказала она нам. - Я рассчитываю на вас, будьте умными и произведите на него хорошее впечатление.
      Мы пообещали вести себя хорошо. Впрочем, учительница напрасно волновалась, мы были умными почти всегда.
      - Хочу обратить ваше внимание, - сказала учительница, - что это новый инспектор. Предыдущий к вам уже привык, но он вышел на пенсию...
      Потом учительница дала нам кучу рекомендаций. Она запретила говорить, когда нас не спрашивают, и смеяться без разрешения. Она нас просила не ронять шарики, как прошлый раз, когда пришел инспектор и очутился на полу. Она просила Альсеста не есть, когда придет инспектор, а Клотэру, последнему ученику в классе, она сказала, чтобы он старался не обращать на себя внимания. Иногда я спрашиваю себя, не принимает ли учительница нас за дурачков. Но так как мы любим ее, то пообещали все, что она хотела. Учительница посмотрела, чистый ли класс и мы, и сказала, что класс чище, чем некоторые из нас. Потом она попросила Аньяна, первого ученика в классе и своего любимчика, налить чернила в чернильницы на случай, если инспектор захочет дать диктант. Аньян взял большую бутылку с чернилами и начал разливать их в чернильницы первого ряда, там, где сидели Сирил и Иохим, как вдруг кто-то крикнул:
      - Инспектор идет!
      Аньян испугался и пролил чернила на парту. Это была шутка: инспектора не было, а учительница очень рассердилась.
      - Я вас видела, Клотэр,- сказала она. - Это вы глупо поступили. Идите в угол!
      Клотэр заплакал и сказал, что если он пойдет в угол, инспектор заметит его и начнет спрашивать, а он ничего не знает. Он продолжал плакать и говорить, что это была не шутка, он действительно видел, как инспектор шел по двору с директором, и что это правда.
      - Хорошо, - сказала учительница, - на этот раз я тебя прощаю.
      Первая парта была залита чернилами, это было ужасно! Учительница сказала, что надо переставить эту парту в последний ряд, там ее не будет видно. Все принялись за работу. Это была веселая затея, надо было передвинуть все парты, и мы здорово веселились, но в этот момент вошел инспектор вместе с директором.
      Нам не пришлось вставать, так как мы все стояли, и вид у нас был очень удивленный.
      - Это - маленькие, они... у них немного рассеянный вид, - сказал директор.
      - Я вижу, - сказал инспектор. - Садитесь, дети.
      Мы все сели, а так как мы передвинули парты, чтобы переставить их, то Сирил и Иохим оказались спиной к доске. Инспектор посмотрел на учительницу и спросил у нее:
      - Что, эти два ученика всегда так сидят?
      Учительница сделала так, как делает Клотэр, когда его спрашивают, только она не заплакала.
      - Небольшой инцидент... - сказала она.
      Вид у инспектора был не очень довольный. Его густые брови нахмурились и опустились до самых глаз.
      - Надо иметь хоть немного авторитета, - сказал он. - Ну-ка, дети мои, поставьте эту парту на место.
      Все встали, а инспектор воскликнул:
      - Не все сразу, только вы двое!
      Сирил и Иохим повернули парту и сели. Инспектор улыбнулся и оперся руками о парту.
      - Хорошо, - сказал он. - Что вы делали до моего прихода?
      - Передвигали парту, - сказал Сирил.
      - Не будем говорить об этой парте! - вскричал инспектор и занервничал. - Во-первых, почему вы передвигали эту парту?
      - Из-за чернил, - сказал Иохим.
      - Чернил? - спросил инспектор и посмотрел на свои руки - они были синими. Он глубоко вздохнул и вытер пальцы платком.
      Мы заметили, что инспектору, учительнице и директору было не до шуток. Мы решили быть очень послушными.
      - У вас не все в порядке с дисциплиной, - обратился инспектор к учительнице. - Надо прибегнуть к элементарной психологии, - и он повернулся к нам, заулыбался, и его брови поползли вверх.
      - Дети мои, я хочу быть вашим другом. Не бойтесь меня, я знаю, что вы любите позабавиться, и я тоже люблю посмеяться. Кстати, вы знаете историю про двух глухих? Один глухой спрашивает другого: "Ты идешь на рыбалку?", а другой ему отвечает: "Нет, я иду на рыбалку". Тогда первый говорит: "Ну, хорошо, а я думал ты идешь на рыбалку".
      Жаль, что мы не могли смеяться без разрешения, потому что страшно трудно было удержаться от смеха. Я расскажу эту историю сегодня вечером папе, вот посмеемся! Я уверен, что он не знает. Инспектор никому не давал обещания не смеяться, он здорово смеялся, но когда он увидел, что никто не смеется в классе, брови его снова опустились к глазам, он покашлял и сказал:
      - Ладно, хватит смеяться, за дело.
      - Мы сейчас проходим басни, - сказала учительница. - "Ворона и Лисица".
      - Прекрасно, очень хорошо, - сказал инспектор. - Продолжайте.
      Учительница сделала вид, что ищет, кого бы спросить в классе, а сама указала пальцем на Аньяна:
      - Вы, Аньян, прочтите нам эту басню.
      Но инспектор поднял руку.
      - Вы разрешите? - обратился он к учительнице и указал пальцем на Клотэра. - Вот вы, там, сзади, прочтите мне эту басню.
      Клотэр открыл рот и разрыдался.
      - Что с ним? - спросил инспектор.
      Учительница сказала, что его надо простить, он очень застенчивый. Тогда обратились к Руфю. Руфю - это тот, у кого папа полицейский. Руфю сказал, что он не знает наизусть этой басни, но он знает, о чем в ней говорится. И начал объяснять всю эту историю с вороной, которая держала в клюве рокфор.
      - Рокфор? - спросил инспектор, все больше и больше удивляясь.
      - Да нет, - сказал Альсест, - это был камамбер <Рокфор и камамбер сорта сыра.>.
      - Совсем нет, - возразил Руфю. - Камамбер вороне не удержать в клюве, он некрепкий, он потечет, и потом у него не очень приятный запах!
      - Он пахнет не очень хорошо, но он очень вкусный, - ответил Альсест. Это ни о чем не говорит, мыло пахнет хорошо, но есть его очень противно, я пробовал однажды.
      - Ба! - сказал Руфю. - Ты дурак, и я скажу своему папе, чтобы он привлек к ответственности твоего папу.
      И они подрались.
      Все встали и кричали, кроме Клотэра, который продолжал плакать в углу, и Аньяна, который пошел к доске и декламировал басню.
      Учительница, инспектор и директор кричали:
      - Хватит!
      Мы все отлично повеселились.
      Когда все успокоились и сели на свои места, инспектор вынул носовой платок и вытер лицо, он весь испачкался чернилами.
      Жаль, что нельзя было смеяться, надо было сдерживаться до переменки, а это было нелегко.
      Инспектор подошел к учительнице и пожал ей руку:
      - Мои симпатии на вашей стороне, мадемуазель. До сегодняшнего дня я не знал, до какой степени наша профессия воспитывает в детях преданность. Продолжайте! Не падайте духом! Браво! - И он быстро вышел вместе с директором.
      Мы очень любим нашу учительницу, но она была вовсе не права. Ее поздравили благодаря нам, а она оставила нас после уроков!
      ДЖОДЖО
      К нам в класс пришел новенький. После перерыва наша учительница привела маленького мальчика, у него были рыжие волосы, веснушки и глаза голубого цвета, как мой шарик, который я вчера потерял на переменке, играя с Мексентом, - видно, он сжульничал.
      - Дети, - сказала учительница, - представляю вам вашего нового маленького товарища. Он иностранец, и родители поместили его в нашу школу, чтобы он научился говорить по-французски. Я рассчитываю на вашу помощь и надеюсь, что вы будете добры к нему.
      Потом учительница повернулась к мальчику и попросила:
      - Скажи своим маленьким товарищам, как тебя зовут.
      Новенький не понял, о чем его спрашивает учительница, он улыбнулся, и мы увидели, что у него очень красивые зубы.
      - Счастливчик, - сказал толстяк Альсест, который все время ест, - с такими зубами он может откусить любой кусок!
      Так как новичок ничего не говорил, то учительница нам сказала, что его зовут Жорж Мак-Интош.
      - Да, - сказал новенький по-английски, - Джорж.
      - Простите, мадемуазель, - спросил Мексент. - Его зовут Жорж или Джорж?
      Учительница нам объяснила, что его зовут Жорж, но на его языке это звучит как "Джорж".
      - Хорошо, - сказал Мексент, - мы будем его звать Жожо.
      - Нет, - возразил Иохим, - надо произносить Джоджо.
      - Замолчи, Джоахим, - сказал Мексент.
      И учительница поставила их обоих в угол.
      Учительница посадила Джоджо рядом с Аньяном. Аньян недоверчиво отнесся к новенькому соседу, так как он был первым учеником в классе и любимчиком учительницы и всегда боялся новичков, которые могли бы стать первыми учениками и любимчиками. С нами Аньян чувствовал себя спокойно.