– Что ж, пусть будет так, – согласился Лескович. – Кстати, Николай Романович, как там ваша супруга себя чувствует? Надеюсь, уже поправляется?..

Зажигалка, поднесенная Маркеловым к концу сигареты, замерла, но только на долю секунды. В следующее мгновение оранжевое пламя аккуратно облизало тонкую сигаретную бумагу и подожгло табак.

– Нормально. Милиция говорит, что скоро поймает тех скотов, которые ее изнасиловали…

– Ну дай бог, дай бог, – сочувственно закивал Лескович, при этом на губах юриста появилась и тут же исчезла издевательская усмешка.

Маркелов не мог не заметить ее, потому что ждал подобной реакции от своих «компаньонов». Теперь он точно знал – Решетову не жить.

– Где тут туалет? – спросил Николай у Лесковича, закрыв неприятную для него тему.

– Там. – Толстый палец Кирилла Аркадьевича указал на дверь за бассейном. – Слева от входа в раздевалку есть коридор, в который выходят четыре отдельных номера. В каждом номере имеется кровать, ванная, душ и, естественно, сортир. Выбирай любой номер, потом поведешь туда свою девочку. Если, конечно, захочешь. А нет – можешь задвинуть ей прямо здесь, или в бассейне, или еще где. Дело хозяйское! – Лескович снова улыбнулся и положил руку на плечо Маркелову. – Ведь ты теперь наш человек, не так ли, Коля?

– Так, – ответил Маркелов. – Теперь мы в одной упряжке… босс.

– Вот и хорошо. А теперь иди, отлей. Сейчас девочки сполоснутся, переоденутся и придут к нам…

Выходя из номера обратно в коридор, Маркелов нос к носу столкнулся с верзилой-охранником. Великан оценивающе оглядел завернутого в простыню Николая и равнодушным тоном поинтересовался:

– Вам что-то нужно? Ищете чего?

– Расслабься, приятель, – снисходительно ответил Маркелов. – Я просто проверил кроватку, на которой скоро буду «чпокать» одну из малышек. Они как, уже готовы?

– Они наверху, переодеваются. Скоро спустятся вниз, – ответил охранник.

– Ну тогда все о’кей! – бросил Маркелов, развернулся, вышел из коридора к выложенному кафельной плиткой бассейну в форме капли и прислушался. Из круглой комнаты доносились приглушенные голоса руководителей «Фердинанда». Тогда он потянул на себя дверь раздевалки и скрылся за ней. Подойдя к своей висевшей на крючке одежде, он достал из нагрудного кармана пиджака авторучку-микрофон и, нажав на кнопку, привел устройство в рабочее состояние.

– Это я, Маркелов… Мы здесь все подписали, посидели в парилке, искупались в бассейне, целый час наслаждались стриптизом, а сейчас пьем пиво и, похоже, собираемся учинить разврат. Думаю, самое время что-то предпринять, а то меня уже начинает тошнить от их гостеприимства. В доме один охранник, он вооружен. Скорее всего кто-то еще есть на кухне. Плюс четверо танцовщиц из варьете. С ними тоже может быть сопровождающий. Возле дома – три машины с водителями. Кажется, больше никого…

За спиной Маркелова резко распахнулась дверь. Он обернулся. В проеме, почти закрывая его своим телом, стоял охранник. Он молча и неодобрительно смотрел на Маркелова немигающим взглядом.

– Какие-то проблемы? – с вызовом спросил Маркелов, всем своим видом давая понять верзиле, кто здесь хозяин, а кто – слуга.

– Босса беспокоит ваше долгое отсутствие. – Вместо того чтобы смотреть на Маркелова, верзила пристально глядел на зажатую в его пальцах авторучку.

Николай спокойно поднял с пола свой кейс, положил в него авторучку и закрыл замки, а затем, толкнув плечом охранника, вышел из раздевалки.

– А мы вас уже потеряли, Николай Романович, – сообщил Лескович, едва Маркелов появился в комнате с фонтаном. – Нашли то, что искали, надеюсь?

– Да, конечно.

– Как насчет того, чтобы еще разок посетить сауну? Когда вернемся, девочки уже будут нас ждать. А за время нашего отсутствия принесут шампанское и накроют столик по новой! Пойдемте погреемся! – Не дожидаясь согласия, Лескович поднялся с дивана. За ним последовали Решетов и Феоктистов.

Маркелову не хотелось снова идти в парилку, но он понимал, что для пользы дела, чтобы не вызывать лишних подозрений, следует присоединиться к остальным. И все же какое-то странное чувство не покидало его – словно он упустил из виду что-то важное.

– Не могу больше, очень душно… – Маркелов со вздохом слез с полки под удивленными взглядами «фердинандовцев» и уже в дверях добавил: – Лучше выпью еще пива…

Соседняя дверь вела в раздевалку, и он открыл ее.

Охранник стоял рядом с его раскрытым «дипломатом» и вертел в руках авторучку, пытаясь ее разобрать. Николай понял, что его разоблачили. Надо было немедленно действовать. Мгновенно приняв решение, он ринулся к охраннику.

– Какого черта ты, бычара, роешься в моих вещах? – напористо воскликнул «афганец», уже примеряясь для сокрушительного удара. «Одна рука – это тоже немало, – вспомнились ему слова инструктора спецназа, – можно убить даже одним пальцем…» Однако охранник оказался не столь глупым, как могло показаться на первый взгляд. Уже одно его решение «обшмонать» Маркелова говорило о способности мыслить логически. А ориентироваться в ситуации верзила умел еще лучше. Не успел Николай сделать и шага, как громила сгруппировался, бросил авторучку-микрофон на пол и мгновенно сунул здоровенную ручищу под пиджак. Его пальцы обхватили холодную сталь пистолетной рукоятки, но больше он ничего не успел. Выброшенная вперед ладонь Маркелова, словно клинок, врезалась ему в шею. Хрустнули горловые хрящи. Верзила еще несколько секунд постоял неподвижно, а затем Николай подхватил обмякшее тело под локоть и помог ему плавно опуститься на скамейку. Потом поднял с пола авторучку и, нажав кнопку, сказал быстрым шепотом:

– Я только что зашел в раздевалку и застиг охранника с моим микрофоном в руках. Скорее всего он стоял под дверью, когда я в прошлый раз говорил с тобой… В общем, пришлось свернуть ему шею. Все сейчас в сауне, потом окунутся в бассейн и… времени на раскачку нет. Они могут хватиться охранника, и тогда мне хана… Если через пять минут ты не объявишься, я начинаю действовать самостоятельно.

Щелкнув замками, Маркелов закрыл кейс, спрятал авторучку обратно в карман, склонился над бездыханным телом охранника и сунул руку ему под мышку. В кобуре оказался пистолет «беретта» с полным магазином патронов. «Афганец» сунул его в плавки, поплотнее обмотался простыней и, выйдя из раздевалки, направился в круглую комнату. Закурив сигарету, он стал ждать…

Через пару минут боссы «Фердинанда» вывалились из парилки и попрыгали в бассейн.

В этот же момент дверь из оранжереи резко распахнулась, и Маркелов увидел перед собой незнакомого мужчину лет сорока. На нем была короткая кожаная куртка, черные джинсы и мягкие теннисные туфли синего цвета. Одну руку мужчина держал в кармане куртки, во второй был небольшой кейс. Незнакомец пристально посмотрел на сидевшего в напряженной позе Маркелова, потом чуть заметно улыбнулся и бросил:

– Не слишком удачно ты спрятал ствол… Возвращайся в бассейн и постарайся зайти в эту комнату последним. А еще лучше – останься возле двери и будь готов воспользоваться пистолетом…

После этого Ворон, а это, несомненно, был он, с невозмутимым видом развалился на диване лицом к фонтану Самсона, так, чтобы вошедшие сразу же заметили гостя. Чемоданчик он поставил рядом.

Маркелову потребовалось не больше секунды, чтобы понять: на сей раз Ворон без всякого грима. А это могло означать только одно – ни один из трех «фердинандовских» боссов живым круглую комнату не покинет. Но больше всего Маркелова удивило равнодушное выражение лица Ворона.

– Скажи своим «компаньонам», что пришел гость, – добавил, немного подумав, Ворон. – Иди, чего стоишь? Думаешь, у нас много времени?

– Да-да, конечно… – Маркелов торопливо поднялся с дивана. Мысли в его голове все еще путались, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку. Впрочем, на это уже не было времени. Следовало действовать.

Лескович со товарищи в это время как раз вышли из бассейна и набрасывали на себя простыни. Появление Маркелова было встречено совсем по-приятельски.

– Все-таки решил вначале разогреться, Николай Романович? – воскликнул Решетов. – Что ж, торопись, а то всех девочек разберут и тебе ни одна не достанется! Ха-ха-ха!

Однако Маркелов не поддержал веселого тона юриста. Смерив «бизнесменов» растерянным взглядом, он кивнул в сторону круглой комнаты:

– Там пришел… один человек. По-моему, у него к вам какое-то серьезное дело…

Боссы молча переглянулись. А лицо Лесковича приняло презрительно-недовольное выражение.

– Кто такой? И почему его пропустили в дом? Где охрана, черт побери?!

Кирилл Аркадьевич, а следом за ним и остальные моментально позабыли о предстоящих радостях секса и с озабоченными лицами ввалились в круглую комнату. При их появлении незваный гость даже не удосужился встать или хотя бы жестом поприветствовать важных коммерсантов. За последние несколько лет Лескович ни разу не сталкивался с подобным пренебрежением к своей особе. Это его буквально взбесило, тем более что предстал он перед посторонним человеком, мягко говоря, не в лучшем виде – мокрый, практически голый и изрядно выпивший. Так выглядеть люди его уровня вправе лишь в кругу весьма приближенных особ, а потому Кирилл Аркадьевич сразу же взял привычный командный тон.

– Что вы здесь делаете и кто вы вообще такой, мать вашу?! Леонид! Охрана!

– Не надо суетиться, господин Лескович, – с холодной усмешкой ответил Ворон, глядя коммерсанту в глаза. – Лучше присядьте… К тому же охрана вам больше не поможет. Я не знаю, кто из них Леонид, но вполне определенно могу сказать – один из двух бритоголовых мордоворотов, которых вы, вероятно, имели в виду, лежит сейчас в кустах рядом с входом в дом. Да и второй, по-моему, чувствует себя не лучше. Правда, Николай Романович? – Ворон посмотрел на «афганца» и неожиданно озорно подмигнул ему. Ситуация складывалась по меньшей мере неожиданная, во всяком случае, еще сегодня утром Маркелов несколько иначе представлял себе начало акта возмездия. Но режиссером здесь был Ворон, поэтому следовало играть по его правилам.

– Вряд ли он вообще что-нибудь чувствует, – ответил Маркелов, стоя спиной к закрытой двери в бассейн. Три пары злобно сверкающих глаз удивленно уставились на него – Если у человека сломаны горловые хрящи, то, как правило, он не только перестает ощущать боль. Обычно он тут же умирает, даже не успевая сообразить, что случилось.

– О чем вы?! – рявкнул Лескович, однако по его растерянно забегавшим глазам можно было понять, что он быстро и фундаментально «въезжает в тему».

– Представьте себе, я его убил, – вздохнул Маркелов, вытянув вперед единственную руку с пальцами, сложенными в виде клинка. – Вот таким образом. Извините, но у меня не было другого выхода. Он меня почти вычислил. Нашел авторучку с микрофоном в кармане пиджака.

– Так ты мент?! – подал голос Решетов, глядя на Ворона и презрительно усмехаясь. – Ну, тогда считай, сука, что ты втерся по самые гланды!..

– Дела-а… – вслед за ним хмыкнул Феоктистов. Опер, даже «отмороженный», не являлся проблемой для таких людей, как он и его компаньоны.

– Вот, оказывается, в чем дело, – как китайский фарфоровый болванчик, покачал головой Лескович. Он спокойно сел на диван и взял со столика бокал с пивом. – Вместо того чтобы проявить благоразумие, наш уважаемый ветеран не оставил попыток обвинить нашу солидную фирму в тех неприятностях, что случились с его другом и женой. Вы допустили серьезную ошибку, господин однорукий инвалид. К тому же убили ни в чем не повинного парня, спортсмена…

– Заткнись, тварь! – прервал Лесковича Ворон. – Вынужден тебя крупно огорчить: я не имею к милиции никакого отношения и не собираюсь составлять протокол. Просто сейчас ты сам назовешь нам имена и координаты подонков, которые по твоему приказу насмерть забили Алексея Державина и изнасиловали жену Маркелова. Даю две секунды, чтобы начать.

На лице Ворона не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на Лесковича совершенно спокойно.

– Ты, вероятно, не понял, мальчик, на кого повысил голос, – сквозь зубы прошипел коммерсант, со злостью отшвыривая в сторону бокал. Ударившись о стену, бокал разлетелся на множество осколков, оставив на обоях безобразный мокрый след. – Ты не выйдешь из этого дома живым, я тебе обещаю…

Только сейчас Маркелов заметил, что на столике с закусками лежит маленькая трубка сотового телефона. Лескович схватил ее и принялся нажимать на кнопки.

– Не люблю упрямых идиотов, – тихо произнес Ворон. Его рука с пистолетом вынырнула из кармана кожаной куртки. На стволе Маркелов успел разглядеть глушитель. Раздался глухой щелчок выстрела, и телефон вылетел из руки Лесковича. Совершив замысловатый пируэт, обломок трубки упал на ковер рядом с Николаем.

Маркелов был готов поклясться, что Ворон нажал на курок почти не целясь.

– Повторяю специально для дебилов, – все так же спокойно произнес сыщик-одиночка, – мне нужны имена, фамилии, координаты…

Феоктистов и Решетов тупо уставились на сидевшего в кресле незнакомца, боясь пошевелиться. До них наконец дошло, что их ожидает. Но если юрист еще старался изобразить спокойствие, то на Феоктистова жалко было смотреть. Он съежился, осунулся и дрожал, беспрерывно кусая посиневшие губы, как будто вместо парной и бассейна его целый час продержали в холодильнике.

– Я тебя предупредил, щенок! – задыхаясь от ненависти, процедил все еще не оценивший всей серьезности ситуации Лескович. – Кто бы ты ни был, тебе лучше убраться отсюда, и желательно – бегом… Вместе с этим чертовым инвалидом… Но учти – тебе все равно уже не жить! Вы оба – трупы!

Глаза Лесковича налились кровью, толстые волосатые пальцы импульсивно сжимались и разжимались.

– Не понимаю, о чем ты! – усмехнулся Ворон. Пистолет с глушителем снова чихнул, и на левой стороне груди Кирилла Аркадьевича появилось маленькое аккуратное отверстие. Слова проклятия так и не успели сорваться с полураскрытых губ Лесковича. Вздрогнув всем телом, босс компании «Фердинанд» тяжело привалился к спинке дивана. – Не понимаю: я его спрашиваю об одном, а он говорит совсем о другом, – спокойно произнес Ворон. – У меня мало времени. Николай, попробуй, может, у тебя выйдет!..

Ворон уже не сомневался в том, что двое оставшихся «предпринимателей» станут наперебой «отрабатывать» свою висящую на волоске жизнь, а поэтому сознательно передавал инициативу «афганцу». В конце концов, это же его месть.

– Сейчас проверим! – Маркелов выхватил из-под плавок «беретту» и прижал ее ствол к переносице Решетова. – Говори, падла! Я ведь помню, как ты улыбался, когда твой покойный босс спрашивал у меня про здоровье жены!.. Считаю до двух! Раз…

– Я скажу! Я все скажу!!! – взвизгнул юрист. Каким-то удивительным образом ему удавалось одновременно смотреть на привалившийся к спинке дивана труп Лесковича и на готовый к стрельбе пистолет. – Их послал Феоктистов по приказу шефа…

– Не виноват я! – завопил, выпучив от ужаса глаза, Феоктистов. – Это он… Он все сделал!

– Заткнись, – приказал Николай. – Продолжай, приятель.

– На Державина напали трое – Прикид, Пень и Леня-Боксер, – затараторил Решетов. – Прикид сейчас в Красносельской больнице, ему ваш друг так двинул, что расколол череп… Леня-боксер – это тот, что сегодня нам прислуживал, в пиджаке…

– А третий, Пень?! – ствол «беретты» больно ткнулся коммерсанту в лоб, поцарапав влажную от холодного пота кожу.

– Он – киллер! Наркоман. «Мочит» людей за пятьсот баксов… Иногда, когда мучает ломка, берет и того дешевле. Ему без разницы, кого грохнуть, лишь бы было чем ширнуться…

– Где его можно найти? – Маркелов надавил стволом сильнее, и Решетов заскулил: – Он… А-а!.. Ошивается в каких-то притонах, на Гражданке… Там их много… Больше я про него ничего не знаю… А-а-а!.. – Из глаз недавнего франта, еще пять минут назад с ухмылкой на устах доказывавшего Ворону, что он «круто втерся», брызнули слезы. Когда Маркелов убрал пистолет, на лбу Решетова осталось красное пятно.

– Это все? – сухо уточнил Ворон.

– Все! Я больше ничего не знаю! Клянусь! – зарыдал, дрожа всем телом, Решетов.

– Предположим, – кивнул Ворон. – Но – не убедительно.

Снова раздался хлопок пистолета с глушителем, и на груди юриста появилась такая же маленькая дырочка, как у сидевшего с разинутым ртом мертвого Лесковича. Решетов медленно повалился на пушистый ковер круглой комнаты и, пару раз вздрогнув, затих.

Окончательно сломанный Феоктистов тут же упал на колени и отчаянно завыл:

– Не убивайте меня! Я все знаю! Я все расскажу! Вы ведь не станете меня убивать, если я сообщу вам всю информацию? Ведь правда, не станете?! Я ни в чем не виноват! Это все они! Это была их идея, чтобы заставить вас подписать договор с фирмой! У-у-у!..

– Говори, а потом подумаем, что с тобой делать, – сказал Маркелов, брезгливо уклоняясь от попыток Феоктистова поцеловать ему ноги.

– А вы не станете меня убивать? Нет?! У-у-у!..

– Я теряю терпение, – напомнил «афганец». Он слушал мольбы Феоктистова о пощаде, а перед его глазами отчетливо стояли картины похорон Леши Державина: свежий песчаный холмик на Южном кладбище, траурные черные ленты, венки, слезы родных и друзей-интернационалистов, их слова о том, что нечисть нужно выжигать каленым железом. Потом Николай увидел Татьяну, лежащую поперек кровати в разорванной одежде, белую больничную палату… Затем в его ушах вновь зазвучал надменный, ехидный голос, которым разговаривал с ним один из боссов мафиозной фирмы «Фердинанд» – Владислав Арсеньевич Феоктистов. А теперь эта падаль пускает слюни у его ног, размазывает по лицу сопли и царапает ногтями ковер, умоляя сохранить ему жизнь. Но достоин ли он жизни после всего, что сделал?..

– Пень часто бывает в кафе «Пилигрим» на Садовой… Там он обычно получает заказы на убийства… Но с посторонними говорить не будет – боится… – Голос Феоктистова доносился до Николая словно издалека. – Месяц назад в перестрелке на Елагином острове, возле парка, застрелили его дружка Сливко – все звали его Слива… Если представиться другом Сливы, то можно узнать у бармена, как найти Пня…

– Какой он из себя?

– Настоящий, законченный наркоман! Ему около тридцати, тощий, кожа желтая… но необычайно сильный!.. Волосы черные, редкие, рост высокий… Вы ведь не станете меня убивать, правда?! Я столько всего сказал!..

– Действительно, сказал ты много, – усмехнулся Маркелов. – И пожалуй, я сохраню тебе жизнь. Но только при одном условии…

– Все, что угодно! Я все, все сделаю, только скажите!.. – Феоктистов предпринял очередную попытку поцеловать ноги Николая, и Маркелову пришлось двинуть ему голой ногой в челюсть. Феоктистов отлетел назад и упал навзничь, не спуская с «афганца» полных мольбы о пощаде, мокрых от слез глаз. Он еще на что-то надеялся…

– Ты останешься жить лишь в том случае, если сможешь оживить моего друга, убитого по приказу одного из вас, – железным голосом отчеканил Маркелов. – При всех остальных вариантах ты умрешь.

– Но это ведь невозможно! Я не волшебник! У-у-у! – Обливаясь слезами, Феоктистов приподнялся и заломил в мольбе руки.

– Очень жаль, – равнодушно ответил Николай. Он бросил вопросительный взгляд на Ворона, и тот ответил легким наклоном головы.

– Не убивайте!.. Не убивайте!.. Я отдам вам все, что у меня есть, – свистящим шепотом, переходившим в хрип, молил Феоктистов. – Десять миллионов долларов…

– Сколько-сколько? – Ворон удивленно вскинул брови. – А где они у тебя, в швейцарском банке?

– Нет! – В душе Феоктистова вновь пробудилась слабая надежда. Он поднял искаженное мукой лицо и, не вставая с пола, на коленях быстро пополз к сидевшему в кресле Ворону. – Почти семьсот тысяч лежат здесь, в одном из здешних банков, на кодированном счете!

– И у тебя есть с собой чековая книжка? – уточнил Ворон. Маркелов был поражен его меркантильным подходом. Неужели этот хваленый благородный мститель готов так вот запросто забыть свои принципы и подарить этому зажравшемуся подонку жизнь в обмен на деньги?!

– Есть! Есть! – радостно завопил Феоктистов. Обмотанная вокруг его рыхлого тела мокрая простыня сползла на пол, и он остался совершенно голым. Но Владиславу Арсеньевичу было не до того, чтобы обращать внимание на свой внешний вид. – Она здесь, со мной, в кармане костюма! Я сейчас принесу!

Феоктистов попытался встать, но сильный удар кулаком в ухо снова заставил его рухнуть на колени.

– Не надо так беспокоиться. Я сам ее найду! – Ворон поднялся. – Дружище, присмотри пока за этой гнидой, а я скоро вернусь. Если будет дергаться – ты знаешь, как поступить… Где раздевалка?

– Там, за дверью, направо, – объяснил Маркелов. – Что ты собираешься делать, черт возьми?! Если ты думаешь…

– Расслабься, приятель! – Чтобы успокоить не на шутку разозленного «афганца», Ворону пришлось повысить голос. – Совсем не то, о чем ты сейчас подумал. Увидишь. А пока смотри за «клиентом». Он нам еще пригодится.

Ворон покинул круглую комнату, оставив Маркелова наедине с распластавшимся на ковре подонком. Тот, похоже, начал понемногу приходить в себя, уверовав в скорое избавление от смерти, и даже перестал всхлипывать, а только с опаской косился на наставленное на него черное дуло «беретты».

Ворон вернулся быстро. В его руке Маркелов заметил чековую книжку и авторучку, ту самую, которая служила скрытым микрофоном.

– Видел я в раздевалке этого Леню-Боксера, – удрученно покачал он головой, не глядя на Николая. – Плохо выглядит, очень плохо… – Сыщик быстро пролистал чековую книжку и швырнул ее Феоктистову. – Выписывай два чека на всю сумму, что находится у тебя на счете. Один – на фонд «афганцев», второй – на фирму «Эмир». И постарайся, чтобы не дрожали руки и у кассира в банке не возникло сомнений в подлинности бумажек.

– Все, все сделаю, как вы хотите, – засуетился голый, но воспрянувший духом Владислав Арсеньевич. – Сию минуту! – Дрожащей рукой он схватил авторучку и принялся покрывать чистый отрывной талон убористыми каллиграфическими буквами. Когда чеки были подписаны, Феоктистов оторвал их от корешков и протянул Ворону вместе с авторучкой. Тот просмотрел чеки, кивнул и убрал их во внутренний карман куртки. Затем вскинул пистолет и прицелился в левую часть груди опять впавшего в оцепенение Феоктистова.

– Очень правильный поступок, ублюдок! – усмехнулся он. – Действительно, сам посуди, зачем мертвецам деньги?

И, выдержав эффектную двухсекундную паузу, Ворон плавно надавил на курок. Последний из боссов компании «Фердинанд» повалился на бок и захрипел…

– Зачем ты это сделал? – жестким тоном спросил Маркелов, опуская ставший ненужным пистолет.

– Ты про деньги? – равнодушно пожал плечами Ворон, беря в руки поставленный им возле кресла черный кейс. Быстро набрав нужную комбинацию на цифровом замке, он открыл кейс и достал оттуда четыре одинаковые стеклянные емкости, под завязку заполненные бесцветной жидкостью. – Я же ответил: зачем мертвым деньги? Они нужны живым. Один чек на триста пятьдесят тысяч тебе, другой – мне. Думаю, мы найдем, на что потратить эти баксы, верно?..

– Похоже на мародерство, – не очень уверенно парировал Маркелов, глядя, как Ворон осторожно скручивает крышки с каждой из емкостей.

– Я думаю что те ребята-инвалиды, которым ваш фонд уже на следующей неделе сможет выплатить первую денежную помощь, так не считают. В особенности те, кто перебивается с хлеба на воду, – сказал Ворон. – И не забивай себе голову всякими дурацкими мыслями, а лучше помоги мне сбросить в фонтан эти туши. А потом надо перенести сюда и труп охранника…

Когда все трупы оказались в фонтане, Ворон медленно, почти не дыша, чтобы жидкость случайно не капнула ему на руки или лицо, вылил содержимое емкостей в фонтан. Вода тотчас зашипела и окрасилась в мутно-розовый цвет, словно кровь перемешали с шипучей газировкой. Маркелов уже понял смысл действий Ворона, но его смущал один момент.

– Я слышал, что подобные вещи обычно делают в ванне, – прошептал он, округлившимися от удивления и ужаса глазами наблюдая за тем, как быстро растворяются в адском кипятке трупы «предпринимателей». – Но в фонтане вода проточная.

– Ну, пожалуй, не настолько, чтобы помешать им исчезнуть, – деловым тоном возразил Ворон, складывая обратно в чемоданчик пустые бутыли с органорастворителем. – Достаточно пяти – семи минут, и от трупов не останется даже костей. Потом вода постепенно нейтрализует раствор, и все встанет на свои места. Даже позолота не пострадает. Этот «лимонад» расщепляет только органические соединения. Все, быстро одевайся и уходим!..

– Сейчас должны прийти девицы из варьете, – напомнил Маркелов, но сыщик нетерпеливо подтолкнул его в сторону раздевалки.

– Они уехали. За пять минут до моего появления. Тебя еще что-нибудь интересует?

– Ты здесь один?

– Нет. Есть еще человек, но ты его не увидишь.

– Возле дома стояли три машины, два «мерседеса» и «вольво»…

– Они и сейчас там. Два водителя спят, третий ждет нас.

– Который именно?

– Тот, что привез нас на этот пикник. Бывший таксист. – Черты лица Ворона несколько разгладились.

– Нас?!

– Да, нас. Я ехал на «откидном месте». Догадываешься где?

– В багажнике?!

– Именно. Слушай, Коля, ты уже слегка утомил меня своими вопросами. Быстрее одевайся, и сваливаем. Поговорим в машине.

Через две минуты Маркелов и Ворон покинули круглую комнату и через оранжерею прошли в холл, откуда вышли на площадку перед домом. Уходя, Николай кинул взгляд в фонтан и в ужасе отшатнулся – вместо трупов он увидел только мутную, грязную воду…

Маркелов и Ворон плюхнулись на заднее сиденье «вольво», и спутник Николая коротко скомандовал сидевшему за рулем Станиславу:

– Поехали. И не гони…

Дежурный солдат из спецподразделения МВД заметил подъезжающую машину еще издалека, и к тому моменту, как «вольво» поравнялась с КПП, зеленые металлически ворота были уже открыты. Автомобиль плавно переехал полосу бугристого асфальта, именуемую «мертвый полицейский», специально выкладываемую в местах, где требуется исключить быстрое передвижение автотранспортных средств, и, оказавшись за пределами дачного поселка генералитета, стремительно набрал скорость. Только после этого Маркелов окончательно уверился, что им удалось уйти незамеченными, и решил продолжить разговор с мстителем-одиночкой, тем более что до сих пор не был посвящен в некоторые существенные детали проведенной Вороном операции.

– Значит, вы знакомы? – одновременно обращаясь и к водителю, и к Ворону, поинтересовался Николай.

– Да, с сегодняшнего утра! – рассмеялся Стас.

– Интересно, – Маркелов повернулся и посмотрел на Ворона, – это каким таким образом можно заставить совершенно постороннего человека положить тебя в багажник машины, да еще делать потом вид, будто ничего не произошло?!

Водитель ответил раньше Ворона. Он опять рассмеялся, покачал головой и сказал:

– Ваш приятель, Николай, сможет уломать человека на что угодно! Уж можете мне поверить!

– Допустим. Но почему же он не появлялся до тех пор, пока я не вызвал его? Чего он ждал? – Маркелов достал сигареты и закурил. – Пока я один все сделаю?

– У меня был несколько иной план, – нехотя отозвался сыщик и тоже достал сигарету. – Но все вышло так, как вышло. Или ты недоволен?

– Какой план? – Маркелов чувствовал непреодолимое желание разложить все по полочкам.

– Разве это теперь имеет значение? – буркнул Ворон. – Все прошло чисто. Через сутки-двое тебя навестят менты, и ты им скажешь, что ездил на подписание договора, получил от Владислава Арсеньевича Феоктистова чек, потом попарился в сауне и отчалил. Больше тебе ничего не известно. Против тебя копать не будут, все уже договорено. Опера только обрадуются, узнав о кончине компании «Фердинанд».

– А бандиты?

– Забудь о них. Фирмы больше нет. И проблем нет. Можешь мне верить на слово. Что же касается самого владельца зарегистрированной на Кипре оффшорной компании «Фердинанд», то он просто закроет все счета и ляжет на дно. Согласно регистрационным документам ее президентом числится некто Андреас Мериопулос. Я проверил – это подставная персона. Так можно делать, если не хочешь засвечивать свое имя. Так что выведать что-нибудь в этом направлении почти нереально. Хотя я все же попробую. Потом сообщу тебе, что удалось узнать.

– Ладно, тут вроде разобрались, – кивнул, стряхивая пепел, Маркелов: – А как быть с этой машиной?

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулся Ворон. – Она записана на твое имя, документы в порядке, водитель есть, вот и пользуйся на здоровье. Вообще я удивлен, что ты спрашиваешь о такой ерунде, тогда как дело еще не закончено и убийцы Державина все еще живы… Или ты простил их?..

– Их еще надо найти. По крайней мере одного из них… Тот, что лежит в коме, свое уже получил. Он вышел из игры еще до смерти Державина, к изнасилованию Тани отношения не имеет и вполне может сдохнуть сам по себе, без нашей помощи. Пень – совсем другое дело… Он должен умереть.

– Я это организую. – Ворон нажал на кнопку возле ручки и опустил стекло на задней дверце. В прокуренный салон «вольво» ворвалась струя свежего вечернего воздуха. – Деньги по чеку завтра утром перейдут на счет вашего фонда, так что можете обрадовать ребят. Если возникнут какие-то проблемы, то мой пейджер – три шестерки. В любое время. А сейчас высадите меня где-нибудь здесь.

– Прямо на трассе? – Маркелов проводил взглядом мелькавшие по обе стороны шоссе сосны. К тому же накрапывал дождь. – Может, доедем до города?

– Нет. Здесь. Останавливай, Станислав. – Сыщик тронул водителя за плечо, но тот уже и так сбавлял скорость. Автомобиль остановился возле пустынной автобусной остановки с желтой табличкой расписания.

– Удачи! – Ворон последний раз взглянул на Маркелова и шофера, распахнул дверцу «вольво» и шагнул в темноту, унося с собой черный кожаный кейс. Машина плавно отъехала от остановки и помчалась в сторону Санкт-Петербурга.