– Ну раз вопросов нет, то можем приступить к делу. – Сделав еще одну глубокую затяжку, Игорь раздавил окурок в пепельнице. – У меня есть видеозапись того, что случилось в сгоревшем Фрунзенском универмаге, когда Макс встретился с Бармашом и Ишкевичем…

Родников сделал паузу, чтобы Артем полностью осознал услышанное, и молча наблюдал за тем, как быстро меняется выражение лица бизнесмена.

Когда Ринге наконец заговорил, голос его напоминал шепот больного, едва очнувшегося после операции на горле.

– Я не очень тебя понимаю…

– Не удивлен. Я тоже не поверил своим глазам, когда это увидел. – Журналист расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана видеокассету. – Здесь видеозапись всего, что случилось, включая смерть обоих бандитов и Ренаты, а также действия СОБРа, которым, вопреки обыкновению, взялся командовать сам полковник… Назвать его фамилию или сам догадаешься?

– Паскуда! – Пальцы Артема непроизвольно сжались в кулак, сломав авторучку «паркер». Опустив глаза, он рассеянно посмотрел на обломки и резким движением бросил их в пепельницу. – Откуда у тебя кассета?

– Мне ее передал сам майор Безукладников за несколько часов до смерти. По-моему, он хотел «закрыть» Кирилленко, но эта жуткая история с Гочей Махарадзе…

Весь Питер знал о трагической гибели командира СОБРа и о том, что вскоре после этого стрелявшего в майора бандита настигло возмездие. Однако в официальную версию смерти Безукладникова Ринге с самого начала не поверил.

– Черта с два! Неужели ты и впрямь считаешь, что Безукладникова убил этот беглый грузин? – воскликнул Артем.

– У меня сразу возникли догадки насчет причастности Кирилленко, – согласился Родников. – Понимаешь, майор неплохо меня знал, поэтому и рискнул доверить копию видеозаписи. И попросил: если в ближайшее время с ним что-нВечером назначенного дня в холле служебного подъезда телеканала «КТВ» толпились люди, записавшиеся в массовку на съемки передачи «Радость секса». Среди этих чудаков в холле топтался и Володя Дроздов с кейсом в руках. Появился ассистент режиссера и, наскоро сверив паспорта собравшихся со списком, повел всю группу в студию. Корнеич снабдил Володю примерным планом той части здания, в которой находились помещения телеканала, поэтому он довольно легко ориентировался в коридорах и вскоре, отстав от двигавшейся по коридорам процессии, уверенно зашел в туалет. Там он перевязал дверные ручки одной из кабинок заранее припасенной тряпкой, налепил на дверь также заранее приготовленный листок с надписью «Не работает» и через перегородку легко перемахнул в облюбованную им кабинку. Затем он присел на корточках на унитазе, чтобы ноги не виднелись из-под перегородки, и застыл в этой неудобной позе. Приходилось ждать прихода «своего» охранника: ночью в помещениях телеканала оставались только он и видеоинженер, обеспечивавший ночной эфир. Впрочем, ожидание не особенно тяготило Володю: без железного терпения в профессии вора-медвежатника преуспеть невозможно. Совершенно неподвижно, словно спящая курица, Володя досидел на своем насесте до часу ночи. В час он слез с унитаза, размял затекшие ноги и в пять минут второго вышел из туалета. Пройдя по коридору, Володя остановился возле черной металлической двери с «глазком», рядом с которой на стене красовалась латунная табличка «Телевизионная компания „КТВ“, и нажал на кнопку звонка…

Степан Баскаков, сотрудник вневедомственной охраны МВД, сидел за столом секретаря директора телеканала и листал «Плейбой». Он пытался представить себя в обществе загорелых и длинноногих журнальных красоток, пока не вспомнил, что секретарша Каца Вероника могла бы запросто утереть нос всем этим топ-моделям, попадись она на глаза какому-нибудь воротиле индустрии зрелищ. Эх, с каким бы удовольствием Степан ощутил в своих ладонях крепкие груди Вероники, с каким пылом припал бы губами к ее пухленьким губкам, накрашенным вишневой помадой!

Неожиданный звонок в дверь прервал эротические фантазии охранника. Степан мгновенно вернулся на грешную землю и вспомнил, какое важное дело ему в эту ночь предстоит. В «глазок» он увидел парня лет двадцати восьми, полностью подходившего под данное ему описание, и без колебаний открыл тяжелую металлическую дверь. Вошедший вынул руку из кармана. В руке оказалось нечто вроде миниатюрной ракетницы.

– Привет, земляк, – одними губами произнес вошедший. – Расслабься и отдыхай.

Раздался тихий щелчок, отдаленно напоминавший звук захлопнувшегося автомобильного «бардачка», что-то ужалило Степана в плечо, и уже в следующую минуту он ощутил необоримый позыв ко сну. Сладкая истома заполнила его тело, ноги подкосились, и охранник, инстинктивно хватаясь за дверной косяк, сполз на лежавший у двери синтетический коврик. Из приемной в кабинет Каца Володя попал, открыв за тридцать секунд дверь с помощью универсальной отмычки. В кабинете он включил миниатюрный, но мощный фонарик, похожий на карандаш, осмотрелся и без труда обнаружил сейф, скрывавшийся за репродукцией картины Рериха «Чаша Будды». Володя снял картину со стены, достал из кейса электронный ключ, приклеил по обеим сторонам ручки сейфа присоски с проводами, присоединенными к наушникам, надел наушники и приступил к работе. Ровно через двадцать минут сейф громко щелкнул и капитулировал. Володя негромко присвистнул – за открытой дверцей его глазам предстали пачки баксов – на первый взгляд не меньше четырехсот тысяч.

А охранник Степан безмятежно спал, и невдомек ему было, что, пока он думал о Веронике, та страстно отдавалась своему шефу – директору телеканала Михаилу Кацу. С самого утра Мишу в тот день преследовали неудачи: по разным нелепым причинам покупка аппаратуры и микроавтобусов не состоялась и сделку пришлось перенести на следующий день, а приготовленные деньги оставить в офисном сейфе. Потом позвонила Виолетта и закатила скандал из-за того, что Миша забыл поздравить тещу с днем рождения. Миша в ответ высказал в очередной раз все то, что думал о люто ненавидимой им теще. Разъяренная жена бросила трубку. В тот момент Миша сидел в своем кабинете. Уставившись на репродукцию с картины Рериха, он произнес вслух:

– Ну скажи мне, Великий Будда, почему все бабы – такие суки, а?.. Нет, не прав был мой папа, когда говорил, что самая чувствительная эрогенная зона находится у женщин в кошельке. Эти твари слишком быстро забывают, кто их кормит и дрючит.

С этими словами Кац встал из-за стола и, поймав взгляд секретарши, поманил ее к себе пальчиком. Вероника застенчиво улыбнулась и подошла, причем каждый из ее грациозных шажков гулко отдавался у Миши в паху. Двумя пальцами он взял девушку за локоток и притянул ее к себе.

– Собирайся, солнце мое, поедем кататься. – Взгляд Миши скользнул с пухлых губ в глубокий вырез блузки. – Один раз живем…

Со дня появления Вероники на телеканале между ней и шефом происходила незримая борьба. Девушка упорно пыталась соблазнить молодого миллионера, а Кац, всегда разделявший работу и личную жизнь, делал вид, будто не понимает ее прозрачных намеков: мол, некому даже в ресторан пригласить несчастную одинокую девушку. На самом-то деле было наоборот – едва деловой партнер переступал порог офиса «КТВ», как его взгляд тут же упирался в пышный бюст Вероники. Затем автоматически следовали щедрые подарки и заманчивые приглашения. Интересно, думал порой Миша, сколько баксов прибыли получил его телеканал только благодаря присутствию этой секс-бомбы?

В тот день мужское долготерпение директора лопнуло, и он решил наконец уложить в постель давно раздетую глазами красотку. Надо сказать, Кац совсем не удивился, услышав от Вероники в ответ на свое предложение краткое: «Я готова».

– Спускайся к машине, – бросил Кац и пошел предупредить зама о своем отъезде вместе с секретаршей на «важную деловую встречу». Через полчаса Миша с Вероникой уже сидели в ресторанчике «Рандеву ковбоя», ели бифштекс из сочной телятины, салат из крабов, пили шампанское «Дом Периньон» и улыбались друг другу той улыбкой, значение которой ясно даже последнему недотепе. Потом они сняли номер в маленькой уютной гостинице – это частное заведение давно было у Миши на примете, – выпили в номере еще одну бутылку, и…

Вероника после нескольких месяцев терпеливого ожидания наконец-то стала любовницей своего шефа. Ощущая, как глубоко и неистово входит в нее Кац, девушка, не забывая сладко стонать, уже вовсю предавалась сладким мечтам о том, как она в скором времени раскрутит «богатенького Буратино» на длинную, до пят, шубу из апельсиновой норки и целую коллекцию ювелирных украшений с натуральными бриллиантами. Миша же не думал ни о чем, захваченный волной приближающегося оргазма. За те несколько часов, что он провел с Вероникой в номере, вставая с кровати только для того, чтобы жадно покурить, съесть банан или сделать глоток шампанского, Миша установил свой личный сексуальный рекорд, отымев девушку семь раз. После седьмого силы его покинули, и он откинулся на спину, весь потный и тяжело дыша. Девушка, измочаленная не меньше своего шефа, осторожно выскользнула из-под одеяла и побежала в ванную комнату. Часы показывали начало первого ночи, и спешить было некуда.

Около половины первого Кац вышел из состояния полудремы, пошарил рукой возле себя и, не обнаружив любовницы, вскочил с кровати и нагишом бросился обыскивать роскошные апартаменты. Веронику, к своей великой радости, он обнаружил в ванне. Плотное покрывало пены оставляло открытыми только лицо с блаженно прикрытыми веками и бесстыдно торчащие темные соски. Девушка явно пребывала в эйфории. Как подумалось Мише, от его недюжинных мужских способностей. Такая мысль придала удачливому предпринимателю энергии, и он с победоносным ревом хищника, настигшего жертву, плюхнулся в просторную ванну рядом с Вероникой и припал губами к ее груди. Перед внутренним оком секретарши предстало платиновое колечко с огромным бриллиантом, и она уверенным жестом сама направила в цель мгновенно отвердевший член шефа.

Около двух ночи усталый Миша вез Веронику домой на своем сверкающем «форде-скорпио». Внезапно ему в голову пришла удивительная мысль: он захотел сделать любовнице подарок немедленно, не дожидаясь завтрашнего дня. И какой подарок! Специально купленная для жены Виолетты брошь от Картье стоимостью в полторы тысячи долларов лежала у Миши в офисном сейфе, дожидаясь рождения наследника. До этого дня оставалось не так уж много времени, но сегодняшний телефонный скандал отбил у бизнесмена охоту поощрять супругу за то, что ей положено делать самой природой. Миша вообще подумывал о том, чтобы развестись со сварливой супружницей после рождения сына, за любые деньги добиться права оставить мальчика у себя, нанять ему кучу нянек, а самому снова стать свободным мужчиной.

– Заскочу на минутку в офис, – с видом заговорщика сказал Кац, разворачивая машину на пустынной улице возле моргавшего желтым глазом светофора. – Хочу забрать кое-что из сейфа…

– Как скажешь, пупсик, – с дежурной улыбкой ответила Вероника. Кац так сильно измотал ее, что красотка мечтала только об одном – о тишине. Главное – рыбка попалась на крючок, а пока можно отоспаться дома, избавившись хоть на несколько часов от совершенно свихнувшегося на сексуальной почве шефа. Хотя можно ведь отпроситься у него до обеда, и тогда не надо будет бежать в телестудию к восьми утра.

– Слушай, котик! – позвала Вероника, полуобернувшись к Михаилу. – А что, если я приду завтра, то есть уже сегодня, на работу часикам к двенадцати? Не хочу выглядеть как выжатый лимон. Ты был такой неутомимый! Прямо как Казанова…

– Я такой! – самодовольно согласился Кац. – Подождешь меня пару минут?

– Ладно уж, иди, – милостиво разрешила Вероника. – Но без подарка не возвращайся.

Она сказала это просто так, почти в шутку, но Миша уверился в том, что правильно выбрал момент для выражения благодарности своей новой любовнице. Сам-то он даже не помнил, когда последний раз получал такое наслаждение от секса. Разве что в медовый месяц после женитьбы на Виолетте – пропади она пропадом вместе со старой каргой-тещей…

Дежурный милиционер в холле главного подъезда вежливо поздоровался и спокойно пропустил его внутрь. Кац поднялся до нужного этажа, прошел по длинному полутемному коридору, остановился перед знакомой металлической дверью, нажал на кнопку звонка и стал ждать.

Володя Дроздов вздрогнул как от удара током, когда тишину кабинета, нарушаемую только отдаленным гулом проезжавших по проспекту редких автомобилей, разорвал пронзительный звонок. Вот блядство! Кого это могло принести в два часа ночи?! Звонок гремел снова и снова. Володя стоял прижавшись спиной к стене. Он чувствовал, как по его телу катятся крупные капли пота.

После пятого безрезультатного звонка Кац смачно выматерился и полез в карман за своими ключами, но тут неожиданно замок щелкнул и дверь открылась. На пороге стоял Руслан – ночной выпускающий эфира. От тяжело дышал – ему пришлось бежать от своей студии до двери по длинному коридору.

– Где охрана?! – рявкнул Кац, проходя внутрь.

Руслан развел руками, а потом кивнул на Степана, мирно посапывающего на коврике у стены.

– Вот мент поганый! – взревел владелец телеканала и отвесил Степану пинка под зад. – Подъем, засранец, мать твою!.. Надо же до такой степени нажраться, чтобы звонка не слышать! Мало, что ли, я тебе приплачиваю!

Однако Степан даже не пошевелился.

– Слушай, он пил сегодня? – повернулся Кац к растерянному видеоинженеру.

– Не знаю, – пожал плечами тот и скривил губы. – Я работал.

– Ясно… – Миша принялся трясти милиционера за плечо, но вывести Степана из забытья ему не удалось. Принюхавшись к дыханию спящего, Кац пожал плечами: – Вроде не пахнет. Может, ему плохо сделалось?.. В бессознанку впал?..

И тут его взгляд упал на чуть приоткрытую дверь кабинета, хотя Миша твердо помнил, что перед уходом лично эту дверь запирал. Щель была очень узкая – сначала Кац подумал, что ему просто померещилось. Однако, когда он взялся за поблескивавшую металлическую ручку и потянул ее на себя, дверь послушно, без скрипа отворилась. На середину кабинета упал световой прямоугольник из холла. Тускло заблестела прислоненная к стене репродукция «Чаши Будды», а над ней Миша увидел то, от чего у него подкосились ноги: разверстая внутренность сейфа и в ней – штабеля толстых денежных пачек. Миша бросился к сейфу, на ходу рявкнув оставшемуся за спиной Руслану:

– Зови охрану, быстро!

Видеоинженер на секунду замешкался, но, заметив открытый сейф и поняв, что случилось, метнулся к столу Вероники и стал, путая второпях кнопки, набирать номер.

Володя Дроздов понял, что для спасения у него остаются считанные секунды. Пальцы его скользнули во внутренний карман куртки, в ячейки кастета, точнее, это был выкидной нож, а кастетом служила тяжелая металлическая рукоятка. Отделившись от стены, Володя сделал шаг вперед и коротко и точно ударил кастетом бизнесмена в затылок. Перескочив через тяжело рухнувшее на ковер тело, он бросился к Руслану. Тот, словно завороженный, смотрел на взломщика, продолжая сжимать в руке телефонную трубку. Палец его застыл на очередной кнопке. Щелкнул выпрыгнувший из рукоятки клинок, и Володя молниеносно сделал выпад. Клинок пробил живую плоть и вошел точно в сердце – Руслан не успел даже вскрикнуть, только приоткрыл рот и с закатившимися глазами медленно осел на пол. Взломщик перевел сбившееся дыхание. Его стала бить дрожь. Медленно, словно во сне, он нагнулся, вытер клинок об одежду жертвы, затем выпрямился, сложил нож и сунул его обратно во внутренний карман. Тишину офиса нарушало лишь посапывание Степана. И вдруг раздался яростный вопль, от которого у Володи едва не остановилось сердце. Убитый, как показалось Володе, бизнесмен внезапно ожил и клещами вцепился медвежатнику в ногу. Потеряв равновесие, Володя повалился на пол, и Кац, нанеся ему сильнейший удар в солнечное сплетение, тут же вцепился в горло.

– Все, сука, допрыгался! – прорычал он. – Сейчас сдохнешь!..

Володя разжал пальцы, которыми почти машинально сжимал плечи противника, и изо всех оставшихся сил ударил его ладонями по ушам. Кац отчаянно взвыл, хватка его ослабла. Володя изогнулся, пытаясь перебросить бизнесмена через голову. С минуту противники, круша мебель, катались по полу, но затем необычайно жилистый Кац сумел вновь оседлать взломщика, локтем одной руки надавив ему на кадык, а другой рукой схватив за волосы. Володя захрипел, в отчаянии зашарил пальцами по полу и неожиданно нащупал выпавший из его кармана в пылу схватки фонарик в форме карандаша. Не целясь и не примеряясь, он что есть силы ткнул фонариком Кацу в лицо. Пластиковый стержень угодил в левый глаз и вошел так глубоко, что достал до мозга. Михаил забился в конвульсиях, ворс ковра стал быстро темнеть от крови, однако на лицо и одежду взломщика успело брызнуть лишь несколько капель. Володя поднялся и некоторое время стоял неподвижно на нетвердых ногах. Переведя взгляд на поверженного противника, он с трудом удержал позыв к рвоте и решительно шагнул к распахнутому сейфу.

Первой забеспокоилась Вероника. Прождав Каца в машине полчаса, она взяла его мобильный телефон и набрала номер директора телеканала. Ответили ей только долгие гудки. После этого девушка набрала еще четыре номера офиса «КТВ». Но трубку нигде не поднимали, и Вероника инстинктивно почувствовала: что-то случилось. Она торопливо закрыла машину, вбежала в здание и обратилась к дежурным охранникам:

– Извините, Михаил Кац еще не спускался?

– Нет, – в один голос ответили милиционеры, затем один из них бросил взгляд на электронные часы и покачал головой: – Полчаса уже прошло, а ведь он говорил, что поднимется только на две минуты. Пойдемте посмотрим.

Звонки в дверь офиса на дали никакого результата. На скулах охранника заходили желваки.

– У вас есть ключ? – хрипло спросил он, снимая с пояса рацию.

– Д-да, – испуганно пролепетала Вероника, принимаясь трясущимися пальцами рыться в сумочке.

Тем временем охранник сообщил по рации своему товарищу, сидевшему в холле:

– Никто не открывает, хотя там должны быть еще три человека. Мы входим.

– Понял. Закрываю входную дверь и немедленно поднимаюсь. Будьте осторожны.

Вероника наконец нашла ключ.

– Открывайте, – скомандовал охранник, – и сразу отходите в сторону.

В его руке появился пистолет. Скрипнула дверь, Вероника отшатнулась и прислонилась к стене, прижав руки к груди, словно на молитве.

– Да не волнуйтесь вы так! – бросил ей охранник и даже успел изобразить на лице подобие улыбки. Он рывком распахнул тяжелую дверь и ворвался в помещение, вытянув перед собой руку с пистолетом. Другой рукой он молниеносно нащупал выключатель. Охранник одним взглядом охватил и три распростертых на полу тела, и настежь распахнутый пустой сейф. Степан был явно жив – его грудь размеренно вздымалась, зато двое других были мертвы – мертвее некуда: охранник побывал в горячих точках и навидался покойников. Однако изуверский способ убийства главы телеканала поразил даже видавшего виды милиционера – из глаза Каца торчал какой-то явно не предназначенный для убийства предмет, похожий на карандаш.

За спиной охранника раздался тихий стон. Милиционер оглянулся и увидел безвольно оседавшую на пол Веронику. В ее глазах застыл дикий, беспредельный ужас.

В этот момент в коридоре раздался топот, и на пороге офиса появился второй охранник.

– Где?! – рявкнул он, увидев побоище.

– А хрен его знает, – процедил второй, – тут целый лабиринт, разве их найдешь… Ладно, вызываем «скорую», опергруппу с Литейного, а потом пойдем посмотрим.

В течение пятнадцати минут до приезда опергруппы им не удалось обнаружить никаких следов убийц, хотя они, воспользовавшись ключами, имевшимися у Вероники и Степана, сумели открыть и осмотреть большинство помещений телеканала. Подоспевшая «скорая» увезла Степана и пребывавшую в шоке Веронику, потом приехала «труповозка» за телами Руслана и Михаила. К тому времени опергруппа в поте лица трудилась на месте преступления. Неизвестно откуда появилось несколько заспанных журналистов из бригады новостей «КТВ». Похватав видеокамеры и штативы с лампами, они на правах хозяев помещения сразу принялись лепить «горячий» репортаж. Сюжет о чудовищном преступлении вскоре был выпущен в эфир, прервав ночную музыкальную программу, и прокручен несколько раз подряд, покуда здание на Московском проспекте, в котором находился офис «КТВ», не превратилось в гудящий муравейник.

Тем временем Володя Дроздов, пошатываясь, вылез из своей «шестерки» возле особняка Корнеича и, закинув на плечо спортивную сумку, подошел к воротам. Тяжелые створки плавно разъехались, а во дворе уже маячил силуэт Корнеича – тот получил сообщение от охранника, заметившего приближение знакомой машины. С радушной улыбкой вор в законе двинулся навстречу своему питомцу, но по выражению лица Володи сразу понял, что случились неприятности. Понял он и то, что Володя явился не с пустыми руками – сумка даже на взгляд была тяжелой. Согнав с лица улыбку, Корнеич по-отцовски заботливо спросил:

– Ты не ранен?

– Нет, – покачал головой Володя. – Но мне пришлось убить двух человек.

– Пришлось – значит, пришлось, значит, надо было, – с облегчением сказал Корнеич. – Такая уж наша жизнь воровская, Вовчик. Вору убивать, конечно, западло, но кто без мокрухи обходился? Ну, пойдем поговорим. Вижу, выпить тебе надо. Первая кровь – она всегда так действует…

Они расположились в зале на втором этаже, в мягких кожаных креслах. Старик, расстегнув сумку, вывалил содержимое на столик. Кроме денег здесь оказались какие-то мятые деловые бумаги, чековая книжка банка «Петровский», плоская кожаная коробочка с золотой кожаной монограммой на крышке – в таких обычно хранят драгоценности и видеокассета формата VHS. Никаких обозначений на кассете не было.

– Ну давай, рассказывай, – с нетерпением обратился старик к Володе, ставя на журнальный столик среди трофеев пузатую бутылку и стаканы. Володя залпом осушил полстакана коньяка «Ахтамар» и выдохнул:

– Еще!

– Ты рассказывай, не томи, – напомнил старый вор. – С самого начала, не упуская деталей. Давай, сынок, я слушаю.

– Ладно, – кивнул Володя. – Сначала все шло нормально. Я усыпил «нашего» охранника и за двадцать минут вскрыл сейф. Но потом в офисе неожиданно объявился хозяин телеканала, этот Кац. Он долго и настойчиво звонил, из дальней студии прибежал парень, который работал в ночную смену, и открыл ему дверь. Я затаился в кабинете, в темном углу, они меня не заметили, но сразу стали вызывать охрану… Если б успели, то мне бы точно хана!.. Короче, Каца я саданул по ушам. Пока он приходил в себя, припорол инженера. Потом пришлось замочить и хозяина телестудии…

– Судя по твоей роже, ты не щелбаном его пришиб, – усмехнулся Корнеич. – Шуму много было?

– Если честно, не помню, – вновь берясь за стакан, вздохнул Володя. – Возились долго, мебель опрокидывали… Он стал меня душить, сильный, зараза!.. И тут я ему вогнал в глаз свой карманный фонарик. Потом забрал все из сейфа и из окна сортира спустился по веревке в переулок. Считай, мне крупно повезло!.. Зашел во двор, где оставил машину, и сразу сюда.

– В офисе ничего не оставил?

– Пуговицу. Пуговица оторвалась. Я только по дороге заметил.

– Ну, это не бог весть какая улика, – отмахнулся Корнеич. – Все, думаю, будет в порядке, сынок!

– Вот только убивать пришлось… Противно, – морщась от выпитого залпом коньяка, вздохнул Володя. – Он лежит, а из глаза фонарь окровавленный торчит и светит! Я думал, точно вывернусь наизнанку…

– Ну ведь не вывернулся? – с ухмылкой спросил Корнеич.

– Нет, сдержался… Потом уже, во дворе…

– Ну вот и хорошо, – подвел итог вор в законе. – А насчет крови не переживай. Ты ведь не на мокруху шел, убил по необходимости, значит, грех я тебе по воровскому закону отпускаю.

Корнеич открыл коробочку с монограммой и увидел купленную Кацем для супруги брошь от Картье.

– Богатая вещица, – поцокал языком вор. – Подарим-ка ее, пожалуй, Диане.

Володя кисло усмехнулся.

– Шучу, – тоже хмыкнул Корнеич, – конечно, шучу. Не хватало мне еще на старости лет спалиться на барахле с мокрого дела! В переплавку отдам.

Старик положил брошь обратно в коробочку и взял кассету.

– Что, тоже в сейфе была? – спросил он. – Порнуха, наверно. Посмотрим? Деньги-то успеем поделить.

– Давай, – мотнул головой уже порядком окосевший Володя и, пошатываясь, направился к видеомагнитофону.

Когда на экране появилось изображение развалин Фрунзенского универмага, Петр Корнеевич Сергеев понял, что вместо заурядной порнушки ему предстоит увидеть нечто весьма серьезное – недаром эта кассета хранилась вместе с целой горой баксов. Когда же на экране стали возникать все действующие лица трагического спектакля, старик не на шутку разволновался. Он узнал недавно погибшего «строителя пирамид» Денисова и одного из бандитов. Дмитрий Бармашов по кличке Бармаш был хорошо знаком ветерану криминального мира. Конечно, вору приходилось видеть по телевизору и ведущую канала «КТВ» Ренату Войцеховскую, но он даже не догадывался о том, что она является женой Максима Денисова, застреленного, по официальной версии, при оказании вооруженного сопротивления во время ареста. Теперь же, досмотрев кассету до конца, Корнеич знал всю так тщательно скрываемую руоповцами правду.

– Ай да полковник! Ай да сволочь! – восклицал старик. – Понятно, почему он не дал вовремя команду прервать начавшуюся на его глазах разборку – он просто хотел, чтобы «быки» и коммерсант со своим телохранителем перестреляли друг друга. А кейсу с «лимоном» баксов «приделал ножки» сам полковник. Где эти бабки сейчас? Может, их аккуратно занесли в протокол? Хрена с два! Да, прыткий полкан оказался! – качал головой старик. – Знал я про его аппетиты, но чтобы вот так внаглую, да еще при помощи СОБРа! Денисов-то этот все правильно сделал, ведь у него жену и дочку похитили. Да я бы за такое дело!..

Вор не на шутку разволновался. Конечно, он и сам не ангел, но он заслуженный вор в законе, которого знает вся уголовная элита. Всем известно, как он относится к похищению детей: тех, кто решился на такое, следует уничтожать на месте. Как можно ради наживы рисковать жизнью невинного ребенка? Низко, подло, омерзительно! Размышляя таким образом, вор вдруг вспомнил о недавнем сообщении средств массовой информации, в котором рассказывалось о гибели командира СОБРа майора Безукладникова при задержании заезжего гастролера Махарадзе. Разведка доносила, что после этого большинство бойцов спецотряда отказалось служить под началом нового командира. В результате кого-то вообще уволили из МВД, кого-то перевели в другие подразделения… И хотя на работе СОБРа кадровые перестановки почти не отразились – зубы и расколотые мобильники по-прежнему разлетались в разные стороны во время рейдов, – но в воровской среде высказывались предположения, что смерть Безукладникова была подстроена самими ментами. Что ж, теперь Корнеич знал, по какой причине майор мог впасть в немилость у кое-кого из высших милицейских чинов. При просмотре кассеты Корнеич убедился, что майор, мягко говоря, отрицательно реагировал на то, как руководил операцией полковник Кирилленко. Сцена же прощания Максима Денисова с его маленькой дочкой вызвала в душе старика давно забытое чувство сострадания. Все-таки не совсем очерствела душа Петра Корнеича за пять десятилетий воровской жизни. Или просто сказывался возраст? К старости даже самые отпетые головорезы порой становятся сентиментальными…

Так или иначе, но полученная информация давала серьезный повод для размышлений. В душе вора боролись два желания: чисто человеческое – наказать зарвавшегося мента, и сугубо шкурное – используя имеющиеся факты, «снять» с высокопоставленного чиновника МВД кругленькую сумму. Впрочем, одно другому не мешает. Миллион баксов – не такая уж высокая плата за жизнь, подумал Корнеич, тем более для такого продажного типа, как полковник Кирилленко. Наверняка в Швейцарии у полкана имеется счетик в банке, на котором копятся денежки на зажиточную старость. Интересно, есть ли еще копии этой кассеты? И если да, то у кого? Если такая видеозапись попадет в ФСБ, то для Кирилленко в любом случае лучшим выходом будет пустить себе пулю в лоб. Поэтому, прежде чем он вздумает свести счеты с жизнью, его надо основательно обтрясти на бабки. Как говорят любители шашек, взять «за фук»! Интересно, имеются ли другие копии этой пленки и сколько вообще людей посвящено в эту историю?

Старик вышел из задумчивости и взглянул на Володю.

– Не заснул? Зря, – сказал Корнеич тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Ну, как тебе кассетка?

– Интересно, – заплетающимся языком пробурчал взломщик. – Все друг друга мочат, а полковник хиляет домой с чемоданчиком. Неплохие бабки, наверно, там были, а?

Корнеич с досадой понял, что его помощник не так пьян, как кажется, и включил в комнате свет.

– Вова, глянь-ка на меня, – приказал он. Володя повиновался и, уже в который раз за этот день, испытал чувство страха. Во взгляде старика читалась холодная беспощадность – становилось понятно, почему при имени Корнеича даже матерые авторитеты готовы были наложить в штаны. – Вот что я тебе скажу, Вовчик! – продолжал Корнеич. – Ты уж извини, что я втер тебя в это дело, но я и сам не знал, что на этой кассете. Теперь же вот знаю и займусь этим делом, но тебе таких вещей знать не стоит. Все это большой кровью может обернуться. Так что я тебе приказываю: забирай свою долю и исчезни. Исчезни так, чтобы про тебя хотя бы год никто не слышал. Ни во что не впрягайся, просто живи в свое удовольствие где-нибудь в Крыму, и все. Маляву только пришли, чтобы я знал, где тебя искать в случае чего. И упаси тебя бог вякнуть кому-нибудь о том, что ты сегодня видел. Ты знаешь: в случае чего я тебя из-под земли достану… Ну ладно, дружок, поспи часок-другой, а потом линяй. Пока!

Корнеич поднялся, вынул кассету из видеомагнитофона и шаркающей походкой вышел из комнаты. Володя некоторое время сидел неподвижно, глядя в одну точку прямо перед собой, затем залпом допил коньяк из стакана и принялся считать пачки долларов, грудой лежавшие на столе. При этом ему и в голову не приходило как-то исказить результат подсчета в свою пользу. Деньги деньгами, но голова дороже.