Лена Щеглова

– Значит, действуем таким образом, – в последний раз инструктировал Валера сидящих на заднем сиденье его потрепанной «сьерры» коллег. – Ты, Лена, идешь Чаку навстречу и делаешь вид, что споткнулась, подвернула ногу. Ходить ну ва-аще не можешь, поняла? А дальше он провожает тебя до своей тачки и везет домой. Ты по ходу запудриваешь ему мозги, типа муж в командировке, дома свекровь – карга старая, всю плешь проела, а так хочется ощутить рядом крепкую и волосатую мужскую грудь, вкупе с прочими частями тела. В общем, не мне тебя учить, что и как говорить в таких ситуациях…

– Это точно, – нарочито печально вздохнула разодетая и благоухающая Ленка – старший лейтенант милиции Щеглова. – Плавали – знаем!.. Ну а дальше по плану «Снегурка»?

– Дальше мы с Толяном аккуратненько садимся вам на хвост и провожаем до самого дома. Кстати, не забудьте захватить по пути коньячок или бренди. Как только зайдете к нему в квартиру, свет зажжете, выбери подходящий момент и подойди к окну, потянись по-кошачьи, ручонки за голову заложив. Скажи для проформы нечто сексуально-расслабляющее, мол, «как упоительны в России вечера и вид хорош, в натуре»… Засветись, в общем. Секунд десять – пятнадцать. Мы к тому времени займем места по обе стороны дома, так что незамеченной не останешься. – Открыв бардачок автомобиля, Валера достал и протянул Лене маленький флакончик. – Когда нальет, отправь за кофе на кухню, плесни пару капель…

– Что это? – Осторожно взяв крохотную стеклянную трубочку с силиконовой затычкой, внешним видом напоминающую пробник дорогих духов, старший лейтенант Щеглова с интересом стала вертеть ее в руке. – На клофелинчик вроде не похоже…

– Действительно, – поддержал Бакула, до сих пор молча покручивающий на указательном пальце тяжелый пистолет. – Случаем, не отрава, шеф?!

– Это мне Костя Логинов презентовал, из спецхранилища ФСБ препаратик. Его даже в каталогах нет, – снова нахмурился капитан при упоминании о своем погибшем друге. – Отличная штука, без вкуса и запаха, но валит любого амбала в считаные секунды. Спрячь куда-нибудь, чтобы, не дай бог, когда он тебя… гм… ласкать начнет, не нашел. Но чтобы под рукой был всегда. Есть такое место?

– А то! – тоном опытной аферистки-клофелинщицы усмехнулась Лена.

– Я и не сомневался, – тыльной стороной ладони смахнув со лба выступивший от напряжения пот, серьезно пробурчал опер. – Что делать после того, как этот кабан рухнет с копыт, объяснять не нужно? Это радует… Открываешь нам дверь хаты и можешь ехать домой, баиньки. На сем, миледи, ваша многотрудная внеурочная работа заканчивается! А мы с товарищем Бакулой начнем претворять в жизнь вторую часть марлезонского балета. Дамам данный этап варварской операции смотреть строго не рекомендуется. И еще… Если чего не срастется, ты знаешь, куда нужно бить коленкой, чтобы успеть добежать до двери. Спецкурсы самозащиты заканчивала, не оплошаешь.

– А презент за успешную работу будет?

– Бесплатная турпоездка в каменоломни, в Соединенные Штаты Армении! – хохотнул Толик, искоса посмотрев на капитана. – Слушай, шеф, долго он там будет торчать?

– Скоро финиш, толпа уже расходится, – сосредоточенно ответил Дреев. – В течение часа должен появиться. Тачка его модная и дорогая на платной стоянке ждет, позади нас. Так что у Чака одна дорога. Приготовься, милая… Еще не хватало, чтобы ты у него на глазах из нашей колымаги ласточкой выпрыгивала и растягивалась на асфальте с мольбами о помощи! Бери сумочку, зонтик и жди вон там, за деревом… – А мы пока развернемся и встанем у противоположной стороны улицы… Ну, как говорится, с богом. – Размашисто перекрестившись, Валера запустил мотор, включил первую передачу и, подождав, пока Лена захлопнет снаружи дверь, отпустил педаль сцепления.

…Все прошло классически, как в спецучебнике по проведению оперативных комбинаций.

Прирожденная актриса, Ленка сыграла свою далеко не простую роль на пять с плюсом, очень натурально оступившись, подвернув лодыжку и оказавшись в летящей по пустынным улицам тачке вышибалы уже через пять минут после знакомства возле клуба.

Ухмыляющимся операм Дрееву и Бакуле оставалось лишь, держась на приличном расстоянии, следовать по пятам за резвым спортивным «БМВ» Чака и молить бога, чтобы кикбоксер случайно не обратил внимания на приклеившийся к нему хвост.

Однако – пронесло.

После короткой остановки у ночного магазина и покупки стандартного алкогольно-шоколадно-фруктово-цветочного набора вышибала свернул в один из близлежащих дворов застроенного многоэтажными коробками проспекта Испытателей и притормозил возле крайнего подъезда. Помог выбраться из салона начисто лишившейся возможности ходить даме, нацепив на запястье пакет с провизией, с молодецкой удалью поднял кокетливо взвизгнувшую старшего лейтенанта Щеглову на руки и понес навстречу судьбе, мысленно уже наверняка раздевая, тиская за груди и раскладывая ее в самых откровенных позах.

– Давай на ту сторону дома. И попробуй только просмотреть! – бросил Валера, одновременно с Бакулой выпрыгивая из машины. – Если даст знак – сразу звони на трубу! Я сделаю то же самое…

– Ясно. – Понимая всю серьезность начатой ими операции, Бакула был собран, как никогда. Бегом обогнув угол дома, он скрылся в темноте.

Для точки наблюдения, откуда хорошо просматривались все окна дворовой стороны девятиэтажки, больше всего подходил деревянный детский грибок, возвышающийся прямо посредине игровой площадки с песочницей и скамейками. Закрыв машину, Дреев пулей метнулся под крышу, сел на прибитую вокруг ножки грибка дощечку, торопливо закурил и принялся внимательно наблюдать за домом, в котором в этот ранний час светилось всего несколько окон.

Время шло, два окна крайнего подъезда погасли, сразу пять, на трех разных этажах, зажглись, но ни в одном из них не появился человеческий силуэт, указывающий на точное расположение квартиры вышибалы и наркобарыги Чака.

Мобильный телефон в кармане куртки тоже молчал – значит, Бакула пока тоже ничего не заметил.

Капитан начинал серьезно волноваться. Сейчас успех всей их задумки целиком зависел не столько от Лены, сколько от непредсказуемого поведения очутившегося в родных стенах похотливого громилы. Мало ли что этому дебилу в голову взбредет?..

Тем сильнее было облегчение Валеры, когда возле освещенного кухонного окна на пятом этаже он увидел ее, сладко потягивающуюся и поправляющую волосы. А потом сзади старлея появилась массивная фигура кикбоксера и, облапав коллегу за талию, увлекла добычу за собой, в недра квартиры.

– Ни хрена тебе не обломится, падло, – злорадно процедил капитан, доставая телефон и быстро пробегая пальцем по кнопкам. – Толян! Нарисовалась хатка, здесь она, так что жду…

Бакула прибежал в считаные секунды. Сел рядом с Дреевым под грибок, взглянул на наручные часы. Поднял воротник, зябко поежился. Нависающая над самой головой крыша защищала от падающего с неба мокрого снега, но никак не от ветра, своими холодными руками вероломно забирающегося за шиворот.

– Скоро рассвет. Интересно, долго она будет обрабатывать этого козла?

– Не думаю, – покачал головой капитан. – Выпьют по одной, потом Ленка отправит его за кофе, а сама сыпанет в бокал снотворного… Ну, что я говорил?! – Заметив появившуюся в оконном проеме женскую фигуру, призывно махающую рукой, Дреев буквально взлетел, толкнув в плечо Бакулу. – Молодчина Щеглова!.. Бегом, в подъезд!

Вскочив в пропахшее испражнениями бичей тускло освещенное парадное и забыв про лифт, два изрядно промерзших опера из УБНОНа, разогреваясь, пулей взлетели по ступенькам до пятого этажа. Достали пистолеты, сняли с предохранителей.

Переводя дыхание, Валера осторожно постучал в обшитую вагонкой дверь.

Замок щелкнул почти сразу, видимо, Лена уже ждала их с той стороны.

– Все в порядке? – вполголоса осведомился прошмыгнувший в прихожую капитан, кивнув в направлении гостиной.

В роскошной, перепланированной квартире вышибалы тихо играла медленная лирическая музыка.

– А ты зайди, сам увидишь, – лукаво улыбнулась Щеглова, прикрывая входную дверь за Бакулой. – С тебя причитается, котик. Теперь духами не отмажешься, до самой пенсии будешь со мной расплачиваться. Проходи, не стесняйся. У меня для тебя сюрприз…

Нигериец

Забрызганный сырой дорожной грязью до самых стекол массивный «линкольн-навигатор», ощетинившись отбойником и хромированными дугами, освещая пространство впереди мощными галогеновыми фарами, мягко шел по Приморскому шоссе со скоростью около ста двадцати километров в час.

Чуть позади него, то и дело заскакивая левыми колесами на осевую линию, с синей мигалкой на крыше неслась машина сопровождения – так полюбившийся охранникам всех мастей американский тупорылый джип «гранд-чероки».

Грозно рычащие мощными моторами иномарки, словно связанные невидимым буксировочным тросом, летели от самого города, не снижая скорости, обгоняя все машины подряд и заставляя чертыхающихся от бессильной злобы водителей встречных машин резко принимать вправо, во избежание лобового столкновения со взбесившимся кортежем.

Одетый в белый костюм от Готье и распахнутую на груди шиншилловую шубу Нигериец, небрежно развалившись на заднем сиденье из мягкой кожи, лениво курил сигарету с марихуаной.

Его пухлые лоснящиеся губы то и дело брезгливо изгибались, обнажая идеально белые и здоровые зубы, едва в поле видимости попадали торчащие возле своих убогих разноцветных домов аборигены, несмотря на непогоду и наступающие сумерки, упрямо пытающиеся продать на трассе хилые продукты своего земледелия – в основном картофель и капусту, которую эти странные, полудикие русские почему-то предпочитали есть, порубав на мелкие кусочки и засолив в вонючих деревянных бочках.

Одно слово – нелюди.

Лерой возненавидел эту страну с самого первого дня, с тех пор, как, покинув теплый и уютный салон международного аэробуса «боинг» и поставив ногу на обледенелую металлическую ступеньку трапа, впервые в жизни собственными глазами увидел снег и ощутил на своей черной изнеженной шкуре все прелести русской зимы, мгновенно сковавшей лицо двадцатиградусным морозом. Это было, как сейчас казалось, в какой-то другой, прошлой жизни – в самом конце февраля девяносто первого года…

Ощущение брезгливости не покидало его, причем нарастая с каждой минутой, всю дорогу от утопающего в сугробах аэропорта Пулково до роскошных апартаментов в курортной зоне этого северного клочка земли.

Оглядываясь по сторонам, всматриваясь в сумрачные, неулыбчивые и отстраненные лица полупьяных в честь праздника Советской армии людей, одетых почти исключительно во все оттенки черного, он не понимал, как можно жить в этой стране и как можно почти с нуля организовать здесь масштабный бизнес, продвинув влияние его могущественного африканско-латинского клана на эти безбрежные замороженные просторы.

Но Карим твердо знал другое – если дядя Сахид сделал свой выбор в пользу Ленинграда, значит, здесь есть простор для бизнеса, значит, есть каналы безопасной поставки товара и, самое главное, – потенциальный спрос на наркотики…

Дядя Сахид, занимающий большой пост в правительстве родной Нигерии, еще никогда не ошибался, а значит, придется, сжав зубы, начинать претворять в жизнь его скрупулезный, расписанный буквально по пунктам, план завоевания этого города.

Первый шаг уже сделан – люди клана зарегистрировали совместное колумбийско-советское предприятие «Союз – Ост-Америка» и арендовали два трех-этажных пустующих здания, расположенные буквально в двух шагах от Финского залива, оперативно проведя там полный ремонт и обнеся свой первый форпост на чужбине высоким неприступным забором.

Лероя, ставленника самого Сахида, уже ждали относительно комфортные условия проживания и несколько проверенных людей клана, изображающих кипучую деятельность по поставкам в страждущую страну списанных по сроку годности третьесортных продуктов питания из Европы.

Остальное – приучить аборигенов, повсеместно употребляющих лишь водку и безобидную «травку», к получению высшего кайфа – предстояло сделать уже лично ему, Кариму. Первая партия, двадцать пять килограммов «коки», должна прибыть уже через месяц, в контейнере с аргентинской мукой…

С того дня прошло много лет, в течение которых он, Карим Лерой, получивший кличку Нигериец, опираясь на поддержку своих людей, строго выполнял все пункты придуманного дядей Сахидом плана завоевания рынка.

Начальными шагами были мучительные занятия по изучению проклятого русского языка и заведению близких знакомств с чиновниками городской администрации и таможни, для прикормки которых всегда щедрые и улыбчивые «деловые партнеры» не жалели ни денег, ни крепких рукопожатий.

Следующим шагом стало знакомство с представителями местной мафии, или, как ее называли русские, – братвы.

Первым крупным оптовиком клана стал бандит по кличке Пегас, в начале девяностых подмявший под себя едва ли не весь рэкет в недавно вернувшем себе старое название Санкт-Петербурге и, потеснив конкурентов, создавший первую сеть мелкооптовых и уличных распространителей.

Именно под его «крышей» «тяжелые» наркотики начали свое шествие по Северо-Западному региону.

В набирающий обороты бизнес вовлекались все новые и новые партнеры, поставки росли, и дело, окупив все ранее вложенные кланом миллионы, впервые стало приносить доход.

Дядя Сахид удовлетворенно потирал руки и во время их встречи в одном из самых дорогих ресторанов города, арендованном СП для проведения очередной халявной презентации для местной прирученной «знати», впервые назвал Карима сыном. А это дорогого стоило!..

Но разумеется, не все складывалось идеально гладко. Уже через год после провозглашения Россией независимости, одновременно со стремительным распространением по стране криминала стала поднимать голову оправившаяся от временного шока и почти бездействовавшая ранее в отношении жирующих крупных преступников российская милиция.

Появились новые подразделения, получившие название РУБОП и УБНОН, в распоряжении которых были группы самого непримиримого спецназа.

Именно одна такая группа и накрыла крупный склад товара, расположенный на территории охраняемой ничего не подозревающими морскими пехотинцами войсковой части в Усть-Луге.

Тогда СОБР, под командованием некоего майора Северова, разом конфисковал всю партию на днях прибывшего в Питер наркотика и нанес бизнесу серьезный ущерб.

А за первым провалом последовали второй, третий…

Клан, почти целиком доверив реализацию группировке Пегаса, терял до четверти всех поступлений, неся огромные убытки.

Долго так продолжаться не могло…

На очередном сходе боссов, прошедшем в Швейцарии, было принято решение потеснить русскую мафию и взять под себя всю сеть распространения кокаина, начиная от оптовых поставок и заканчивая мелкими дилерами, покупающими по одной-две упаковки и затем самостоятельно фасующими товар на дозы и поставляющими его заключительному звену – клубным и уличным торговцам.

Одновременно с этим было решено любыми силами подчинить себе высшее руководство питерского УБНОНа, не считаясь ни с какими средствами, сделав все возможное, чтобы «свой» человек продержался на должности как можно дольше.

Лерой, не смеющий противиться решению боссов клана и втрое увеличивший количество боевиков, ждал неизбежной войны, полагая, что влиятельная группировка Пегаса ни за что просто так не откажется от сверхприбыли со сбыта «дури», но, как выяснилось, ошибся.

Неожиданно Пегас и трое его ближайших братков погибли при загадочных обстоятельствах, взлетев на воздух вместе с яхтой, недалеко от Лисьего Носа.

Руководство группировкой сгинувшего пахана взял на себя дерзкий, решительный, но не слишком умный и дальновидный бандит по кличке Бизон, с которым удалось быстро договориться. За десять процентов от прибыли он согласился без кровавых разборок отдать под «крышу» Лероя всю сеть распространителей среднего и низшего звена.

То была большая, решающая победа, открывающая прямую дорогу к реальной власти над городом, ибо с этой минуты сумма общего дохода увеличивалась, как минимум, втрое!

От кого теперь можно было ждать неприятностей, так это лишь от конкурентов из таджикского клана, специализирующихся на афганском героине, – там держал банк авторитет, имеющий прозвище Фарид, а также от импортера «экстази», «торнадо» и прочей модной среди тинейджеров психотропной дряни – дельца по кличке Лимон, по некоторым сведениям работающего под покровительством известного вора в законе…

Сходняк, однако, позволил уладить и эту проблему.

Что касается ментов, здесь тоже было схвачено. После не очень сложной психологической обработки с применением угроз, шантажа и подкупа глава городского УБНОНа был сломлен.

Отныне мусору запрещалось трогать всех торговцев кокаином рангом выше мелкого оптовика, а показушные операции УБНОНа по «задержанию и дальнейшему пресечению…» обговаривались заранее, в приватном порядке.

А когда в один прекрасный промозглый вечер по старой бандитской традиции, гласящей, что крутые долго не живут, гикнулся, получив пулю в башку, и громила Бизон, работать стало совсем хорошо. Фортуна давала клану реальный шанс полностью избавиться от регулярного отстегивания в воровской общак, чем Лерой и воспользовался, призвав на помощь купленного подполковника, имеющего тесные контакты с РУБОПом.

Сунувшимся было за долей браткам сначала забили стрелку, а там в дело вмешался грозный ОМОН, даже не подозревающий, что стал инструментом в большой игре криминально-коррумпированных небожителей…

Среди питерской братвы, не без старания людей Нигерийца, пошел упорный слух, что вся торговля «дурью» находится под прикрытием спецслужб. Связываться с госбезопасностью, под «крышу» которой все активней перебегал уставший от наездов беспредельщиков крупный бизнес, было чревато самыми печальными последствиями. Так что желающих рискнуть здоровьем и свободой в обмен на долю больше не находилось.

Лерой полагал, что отныне единственная проблема могла возникнуть лишь со стороны некоего грозного конкурента «по цеху», решившего устроить передел сфер влияния и прибрать к рукам налаженный и суперприбыльный бизнес. По более чем тридцатилетнему опыту родного клана Нигериец знал – рано или поздно это должно произойти, с вероятностью один к одному.

Но до недавнего времени все было на удивление тихо. Деньги текли бурной рекой, несмотря на резкое падение цен после валютного кризиса, и ни у одного из «коллег» не возникало вроде бы желания попробовать урвать у Карима столь лакомый кусок, как огромный кокаиновый рынок вечно холодного и сырого Санкт-Петербурга с его пятью миллионами жителей и десятками тысяч законченных рабов «белой дорожки».

И только в последние года полтора Нигерийца стали тревожить некие залетные авантюристы, устроившие даже несколько налетов на его клуб и кортеж.

Но наглецов на месте отстреливала высокопрофессиональная охрана Карима Лероя…

Лохматый наводчик

Налет получился на славу!

Когда Чахлый, Бита и Доцент, предварительно натянув на головы по черному капроновому чулку, ворвались в полупустое помещение скромного областного отделения Сбербанка и с грозными криками решительно направили стволы автоматов на двух сидящих за стеклянной перегородкой кассирш и нескольких стоящих в очереди к окошку клиентов, те, наученные суровыми реалиями последних десяти лет, как водится – испуганно завизжав вначале, тут же превратились в покорное стадо баранов с поднятыми руками.

– Если вздумаешь нажать на кнопку, мымра рыжая, замочу на месте! Век воли не видать! – глухо прорычал Чахлый, направляя ствол «АКСУ» в лицо перепуганной и смертельно побледневшей кассирши, а другой рукой перебрасывая через стекло спортивную сумку. – Эй, ты, лошара! Клади сюда бабки! Все, что есть! Если будешь умницей, может, и поживешь еще! – обратился ко второй сотруднице сбербанка, оплывшей жиром тетке с рябой рожей закоренелой склочницы из коммуналки, главарь Пионеров.

Та, громко икнув, без лишних слов открыла спрятанный за перегородкой сейф и принялась торопливо запихивать в сумку только что полученную из Санкт-Петербурга рублевую наличность.

– А вы, сморчки позорные, – стоять и не шевелиться! – обведя автоматом полукруг, предупредил попавших в оборот посетителей – двух старух, одного толстого мужика с портфелем и молодую маму с плачущим грудным ребенком на руках – ликующий и довольно ухмыляющийся Бита. – Сейчас мы в темпе заберем башли, и базаров не будет!..

Третий из налетчиков, Доцент, занял позицию в дверях, предварительно закрыв ее на замок и то и дело внимательно поглядывая через чулок на прилегающий к сбербанку пустынный сквер маленького провинциального городка, расположенного в нескольких десятках километров к востоку от Питера.

В отличие от соседнего мегаполиса, до которого было всего полчаса быстрой езды на тачке, эта занюханная дыра вовсю отдавала совковостью, и в местном отделении Сбербанка, каким-то чудом не тронутом ветрами перемен, не было даже охранника, не говоря уж о скрытой видеокамере!

Как уже давно выяснил через знакомого местного пацана Чахлый, раз в месяц инкассаторы из Северной столицы привозили в городишко пенсии для стариков и всякие там пособия для детей и инвалидов. Учитывая крохотное население этого Мухосранска – деньги не такие уж и крутые, но с учетом легкости их добычи игра явно стоила свеч.

И когда в руках Пионеров оказалось заветное оружие, братки решились незамедлительно «брать банк»! Тем более что на следующий день планировался очередной привоз из Питера, о чем в третий раз напомнил снова отзвонившийся кореш Чахлого, пригрозив, в случае очередного отказа от пробитой им наводки, слить ее другим пацанам, войдя с теми в долю.

Упускать добычу было нельзя, и вот они здесь…

Часы на облупившейся стене сбербанка показывали без трех минут одиннадцать. Броневик с инкассаторами, оставив две пухлые сумки с деньгами, отчалил обратно в Питер всего пятнадцать минут назад…