Глава девятая.

Как «обрубить хвост»

Солнце стояло уже довольно высоко, когда они подъехали к филадельфийскому аэропорту и по давно установившемуся в стране обычаю запарковали машину на обширной стоянке, где пестрели машины тысяч других авиапассажиров, улетевших на неделю, месяц, а то и на год в другие города Америки и заокеанские страны.

Получив квитанцию на машину у молодого служащего-негра, Джин и Лот проследовали в огромное, сверкающее стеклом и алюминием здание аэровокзала, под высокими соборными сводами которого приглушенно гудел тысячеголосый хор пассажиров.

Джину довелось немало полетать в своей жизни, но каждый раз в начале нового воздушного путешествия, пусть самого короткого, он неизменно ощущал приятно щекочущее нервы волнение, всегда напоминавшее ему о сильном, незабываемом волнении первого полета… Гигантское светящееся табло с расписанием полетов сообщило Джину и Лоту, что им осталось ждать всего пятнадцать минут до «эйр шатл» — до очередного ежечасного «воздушного челнока», самолета, летающего по маршруту Нью-Йорк — Филадельфия — Вашингтон. Билеты продавались в самом воздушном автобусе.

Не спеша шли Джин и Лот вдоль длиннейшего барьера с кабинами пассажиров и вывесками полусотни различных американских территориальных и международных авиакомпаний: «Пан-Ам», «Истерн», «Нортэрн», «Нэшнл», «Дельта», «Брэниф», «Юнайтед»… Весы для багажа, яркая реклама авиалиний, лощеные клерки и миловидные девицы в безукоризненной небесно-синей униформе, царящая повсюду атмосфера спокойной и вежливой деловитости, «сервис де люкс» и действующая, как транквилизатор, легкая музыка, доносящаяся из полупустого, полутемного бара.

На аэродроме Джин невольно залюбовался блистающими красавцами лайнерами: реактивными «боинг-707», «боинг-720» и «боинг-727», «конвэр-990», турбовинтовыми «локхид-электра» и «фэрчайлд-Ф27».

Проходя мимо наполовину занятых кресел в «электре», летающей на короткие расстояния, Джин и Лот незаметно прощупали глазами каждого пассажира. Две некрасивые прыщавые монашки в немыслимых шляпах, три солдата корпуса морской пехоты, явно пришибленные присутствием сестер во Христе, бравый майор ВВС с солидной порцией «фруктового салата»[41] на мундире, застенчивый мулат с курчавой седой эспаньолкой, пара симпатичных молодоженов-битников с орущим грудным младенцем, две смазливые белокурые девушки из женского колледжа Брин-Мор — в другое время Джин не преминул бы пофлиртовать с ними… Джин и Лот переглянулись. Нет, положительно никто из пассажиров не походил на гангстера из банды Красавчика.

В самолете, как всегда во время посадки, было душно и жарко.

Сидевший впереди пожилой бизнесмен с бычьей шеей и багровой лысиной, усыпанной бисером пота, с возмущением тараторил с бруклинским акцентом, хлопая ладонью по раскрытой нью-йоркской газете:

— Вы только послушайте, какой скандал! Какое неслыханное безобразие! Мы с вами летаем, веря рекламе о безопасности полетов, а тут вот что пишут! Бастующие бортинженеры представили в конгресс фотографии, из которых видно, что пилоты спят за рулем или уступают место стюардессам и те ведут самолет! И еще куча нарушений летной дисциплины! Четырнадцать пилотов «Истерн эйр лайнз» будут, видимо, уволены или оштрафованы. И эти забастовщики тоже хороши — бастуют уже третий месяц! Нет, я всегда говорил, что эта страна ползет к социализму. Спят за рулем, сажают за руль этих куколок-стюардесс, которые и детскую коляску водить не умеют! А нам, мэм, что остается? Писать завещание, что ли?!

Его спутница, похожая на мумию патрицианская старуха с совершенно седыми, подсиненными по моде волосами, абсурдной шляпкой с целой клумбой искусственных цветов и тонкой сигарой, зажатой в искусственных зубах, ответила с неожиданной резкостью скрипучим голосом, но с безупречным бостонским выговором:

— Молодой человек! Разве вам не известно, что принят закон, по которому каждый пассажир отвечает в уголовном порядке за любые слова, сказанные в шутку или всерьез, которые могут подорвать доверие пассажиров к воздушному транспорту и посеять панику?

Джин заметил за ушами у мумии шрамы от косметических операций.

— Извините, мэм! Я не хотел сказать ничего плохого, мэм! — забормотал растерявшийся бруклинец. Но через минуту он злорадно добавил: — Однако, мэм, позвольте вам заметить, что вы сами нарушаете правила, куря перед взлетом.

— Молодой человек! — еще резче проскрипела престарелая леди, наверняка помнившая еще Всемирную выставку в Чикаго. — Если вы не перестанете приставать ко мне, то я попрошу стюардессу пересадить вас на другое место или вообще ссадить с самолета. Безобразие! С тех пор как на этих рейсах отменили классы, житья не стало от плебеев!

Она тут же демонстративно отключила слуховой аппарат за ухом. Лысый бизнесмен окончательно умолк.

Вошел спортсмен с заплечной сумкой, из которой торчали клюшки для игры в гольф. Вошли еще две тощие старухи с банками «метрекала» для похудения, с подсиненными волосами и шляпками-клумбами. Экипаж занял свои места. Оставалось всего две минуты до вылета.

Джин встал, чтобы положить сигареты обратно в карман плаща, скользнул скучающим взглядом в сторону двери и увидел его. Это был внешне ничем не примечательный молодой человек лет тридцати. Но он был итальянцем. У него была фигура тренированного атлета. Шрам над переносьем. И бегающие по сторонам глаза.

Итальянец встретился глазами с Джином и сразу же отвернулся, стал искать себе место.

Садясь, Джин положил руку на подлокотник и легонько толкнул локтем Лота, многозначительно посмотрев ему в глаза.

Дверь самолета захлопнулась. Над кабиной экипажа зажглась табличка с надписью: «Застегните предохранительные ремни!»

Когда самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы и, оставив позади реку Делавэр, полетел, уверенно набирая высоту, над кукурузными и табачными полями Пенсильвании, Лот как ни в чем не бывало уплатил за два билета и громко произнес:

— Между прочим, летать из Нью-Йорка в Вашингтон сейчас выгоднее, чем ездить машиной. Во-первых, недавно снизили стоимость билетов на все челночные рейсы, и мы платим теперь что-то около шести центов за милю. Во-вторых, автомобилисту сейчас приходится платить, кроме бензина, дорожную пошлину за пользование новой автострадой Нью-Йорк — Вашингтон и несколькими мостами и тоннелями, где с тебя дерут четвертак, а где и доллар. За пятьсот сорок километров, — Лот, как немец, иногда сбивался с миль на километры, — семь остановок, семь раз плати!

Джин улыбнулся, глядя на шиферные крыши крошечных фермерских домиков внизу. Его забавляли тевтонский педантизм Лота, его чисто немецкая тяга к бережливости, неистребимо живущая в нем, хотя он — уж это Джин прекрасно знал — нередко швырял деньги, как кутила.

Потом Лот встал и прошел в хвост самолета, в туалет. Вернувшись вскоре на место, он тихо сказал Джину:

— Ты прав, малыш! «Уоп»[42] со шрамом. Он сидит в последнем ряду. Возможно, они нас выследили еще на ипподроме.

Джин потянулся за новой сигаретой. Самые фантастические мысли лезли в голову. А вдруг этот гангстер, как уже не раз писали в газетах, ворвется с пистолетом в кабину летчиков и заставит их сойти с маршрута и сесть там, где ему нужно? Ничего, он и Лот тоже вооружены и сумеют справиться с этим типом.

Глядя в окно, Джин увидел, что самолет летел над корпусами военно-морской академии в Аннаполисе. Вспомнилось, что в академии этой русский язык преподает знакомый отца, называющий себя графом Толстым, правнук писателя. За Аннаполисом потянулись поля фермеров. И здесь комбайны убирали кукурузу и табак. Все внизу было окутано серой дымкой смога, стоявшей непроходящим облаком над Восточным мегалополисом — районом почти сплошной городской застройки, простирающимся от Бостона и Нью-Йорка до Филадельфии, Балтимора и Вашингтона.

Джину вспомнилась книга с дарственной надписью Аллена Даллеса.

— Послушай, Лот, — сказал он негромко, — ты знал этого супершпиона Даллеса?

— О да! — так же не слишком форсируя голос, ответил Лот, который давно ждал этого вопроса и с удивлением отмечал, что Джин не спешит задать его. — Мне довелось участвовать в качестве охранника в секретных переговорах Даллеса на швейцарской вилле с одним нашим эсэсовским генералом[43]. Переговоры привели к скорой капитуляции перед американцами войск вермахта в Италии в сорок четвертом году. Даллес считал этот акт своим самым большим достижением в период второй мировой войны. В конце войны я попал в американский лагерь для военнопленных, рассказал об этом инциденте следователю. Тот связался с Даллесом, и последний приказал меня немедленно выпустить. С тех пор я не терял связи с ним…

Мумия с подсиненными волосами и оранжереей на голове непрерывно курила свои вонючие сигарильо. Лысый бизнесмен мирно дремал или делал вид, что дремлет. Самолет пошел на снижение. От Филадельфии до Вашингтона всего полчаса лета. Не успеешь застегнуть и отстегнуть предохранительный ремень во время взлета, как его снова надо застегивать и отстегивать во время посадки.

Как только «электра» приземлилась и смазливая брюнетка-стюардесса с наимоднейшей прической а-ля Клеопатра открыла дверь, итальянец со шрамом нырнул вниз по трапу, исчез.

— Что-то ты загрустил, Джин, — весело произнес Лот, спускаясь по трапу. — Вспомнил о проигрыше?

— Черт с ним! Мафиозо Фрэнк Костелло однажды забыл в такси двадцать семь тысяч двести долларов и не очень сокрушался! Чем я хуже его после вчерашней истории?

На аэродроме было жарко и душно.

Только что построенный аэропорт имени Фостера Даллеса — Даллес интернэшнл — находится в двадцати семи милях от столицы, близ городка Шантилли штата Вирджиния. Здание аэровокзала, увиденное Джином впервые, поразило его своей смелой архитектурой. Это огромное строение из железобетона и стекла с экзотически вогнутой крышей и шестнадцатью косыми колоннами, смахивающими на ракеты. Впереди, если смотреть со стороны аэродрома, возвышается вышка управления полетами, похожая не то на пагоду, не то на увеличенного до размера небоскреба шахматного ферзя.

— Внушительно! — проговорил Джин, шагая по накаленному солнцем бетону. — Не хуже, чем ультра-модерный аэровокзал ТУА в Айдлуайлде. Дает жизни Эро Сааринен! Клянусь, этот финн превзойдет самого Фрэнка Ллойда Райта!

— Нордическое влияние, — сказал с улыбкой Лот. Лот шестидесятых годов любил подшучивать над Лотом пламенных сороковых, когда он непоколебимо и жарко верил в призвание нордической расы править миром.

— Смотри! — удивился Джин, наперекор правилам хорошего тона показывая пальцем на зал ожиданий, отделившийся вдруг с толпой пассажиров от здания аэровокзала и помчавшийся со скоростью двадцати пяти миль в час к одному из лайнеров.

— Это здешняя новинка, — объяснил Лот. — Мобильные залы ожидания. Весь аэропорт обошелся в сто пять миллионов долларов! Но нам с тобой надо думать о другом. Как «обрубить» хвост». Как потерять этого «уопа».

— Джин! — сказал Лот. — Нам надо пройти там, где не может пройти он.

— Где же это?

— Где пройдет работник ЦРУ, там не пройдет простой смертный. За мной! Впрочем, сначала зайдем туда, куда ходят простые смертные, но не герои шпионских романов.

— ?

— В «джон».[44]

Когда они выходили из «джона», Джин вновь увидел итальянца со шрамом. Он сидел в прихожей туалета на высоком сиденье, и негр ловко чистил его узконосые полуботинки без шнурков. Джин глянул в стекло витрины, как в зеркало, и ясно увидел итальянца, спешившего за ними. Бросив взгляд на часы. Лот быстрым шагом подошел к залу ожидания с таблицей:

— Ваши билеты, джентльмены! — преградил ему путь контролер в форме.

— Мы взяли билеты со знаком «В последнюю минуту», — сказал Лот, протягивая контролеру вместо билетов прикрытое бумажником удостоверение работника ЦРУ.

— Пожалуйста, джентльмены! Первый класс — направо, второй — налево.

Джин не без злорадства увидел краем глаза, как отвисла челюсть у следившего за ними итальянца. Несколько раз, будто не веря глазам, смотрел он на таблицу «Вашингтон — Лиссабон», нервно ходил туда-сюда, собираясь с мыслями, метнулся куда-то (не собирался ли и он купить билеты в Лиссабон?), потом вернулся, отыскал тревожными глазами Джина, мирно сидевшего за стеклянной стеной в ожидании вылета рядом с шумной семьей смуглолицего джентльмена из Лиссабона.

— Этот дьявол никак собирается ждать, пока мы не сядем в самолет, — в раздумье проговорил Лот. — Но это не входит в наши планы.

— Прошу внимания! Прошу внимания! — послышался в динамиках прекрасно модулированный голос девушки-диспетчера. — Через пять минут «мобайл лаундж» — мобильный зал ожидания э 52 рейса 589—А, Вашингтон — Лиссабон, Португалия, отправится к самолету. Благодарю вас!

То же сообщение она повторила с почти безукоризненным акцентом по-французски, испански и, кажется, даже по-португальски.

До посадки оставались две минуты. А «уоп» все не уходил, все слонялся с недоумевающим видом за стеной из толстого, небьющегося стекла.

Когда до отправки зала на колесах осталась всего одна минута. Лот решительно встал, кивком позвав за собой Джина, и на глазах у контролера и «уопа» вышел в боковую служебную дверь.

— Все дело чуть не испортили эти чертовы подвижные залы! — выругался Лот. — На другом аэровокзале все было бы гораздо проще. Надо было нам с самого начала зайти в служебное помещение, а то чуть не улетели в Лиссабон! Зато мне было приятно видеть растерянную физиономию этого «уопа». Нет, из итальянцев никогда не выйдет толка.

Еще раза два показав разным официальным лицам свое магическое удостоверение, открывавшее перед ним все двери. Лот прошел с Джином анфиладой залов и комнат.

— А ну-ка, малыш, задачка на сообразительность. Каков наш следующий шаг?

— Хватаем такси!

— Как бы не так! Именно эта идея первой придет в голову и нашему «хвосту». Бьюсь об заклад, что он уже дежурит на остановке такси. Значит, нам лучше нанять машину. Вперед — к Эвису.

По дороге к выходу из аэропорта Лот позвонил по внутреннему телефону в справочное, чтобы узнать, где искать автомобильнопрокатную контору Эвиса.

В остекленной конторе, похожей на аквариум с прелестными белокурыми русалками, ведавшими оформлением проката, Джин машинально прочитал рекламу, в которой объявлялось, что у Эвиса в прокате 71 тысяча автомашин, а у Херца — 104 тысячи, но Эвис догонит и перегонит Херца.

Минут через пять Лот выбрал новенький, но уже хорошо обкатанный темно-синий крайслеровский «плимут».

— Пожалуй, эта тачка, — сказал он, критически оглядывая машину, — стоит что-то среднее между самым дешевым двухтысячным «рэмблером» и десятитысячным «кадиллаком».

Сев за руль, Лот немедленно застегнул предохранительный ремень вокруг пояса. Это было для него характерно, подумал Джин. Лот, любивший риск, не любил рисковать понапрасну.

— Обрати внимание, Джин, — сказал Лот, этот страстный автомобилист, — ремни прикрепляются теперь не к сиденью, а, что очень важно, к самому корпусу.

Ремни им на самом деле понадобились. И очень скоро. Где-то на полпути к Вашингтону Лоту пришлось затормозить так резко из-за неожиданно остановившегося впереди тяжелого грузовика, нагруженного ящиками с земляными орехами, одной из главных культур штата Вирджиния, что, не будь пояса, Лот ударился бы грудью о баранку, а Джин наверняка расквасил бы себе нос о ветровое стекло «плимута».

Джин опустил оконное стекло. Стал слышнее шум автострады: гул моторов, шуршание шин, шипение воздушных тормозов у грузовиков.

По сторонам шоссе Джин заметил много новых отелей, мотелей, стеклянных коробок кафетериев. Кукурузные поля уступали место жилым зданиям. Строилась окружная шоссейная дорога. Район городской застройки выплеснулся за пределы Вашингтона и дистрикта Колумбии в соседние штаты Вирджиния и Мэриленд. Еще недавно малонаселенная столица теперь насчитывала с окраинами больше двух миллионов жителей.

Глядя, словно турист, по сторонам. Джин не забывал и о назойливом итальянце со шрамом, посматривая то в зеркальце над подсиненным сверху ветровым стеклом, то на проезжающие по соседним рядам машины.

— Ну, кажется, мы «обрубили хвост», — закуривая, сказал на жаргоне разведчиков Лот. — Впрочем, дорога из аэропорта в город практически одна, так что гляди в оба! Наверно, ты никогда не думал о том, Джин, как важно разведчику разбираться в машинах, для того чтобы засечь преследователя и уйти от него. Вот я вижу, что ты стараешься не пропускать ни одной машины, оглядываешь каждого пассажира. Но при таком движении, как здесь, это просто невозможно. Обязательно надо сосредоточиться. Способность концентрировать внимание, как лучи солнца в увеличительном стекле, — главное качество разведчика. Как, впрочем, на мой взгляд, и писателя, и художника, и ученого. Об этом говорил и Лев Толстой. Разберем этот вопрос по пунктам, действуя методом исключения. — В голосе Лота появилась менторская нотка. — Первое: исключим грузовики и большие, дорогие легковые машины, такие, как «крайслер», «шевроле», «галакси», «монтерей», исключим и мелкие, дешевые машины марок «корвэр», «фэлкон», «комэт», которые не развивают большой скорости и не годятся для погони, а также микроавтобусы «форд», «шевроле», «фольксвагены». Остаются машины среднего, «компактного», экономического класса, такие, как «шеви II», «фэрлэйн» и «метеор». Второе: заметь, что я называю самые популярные машины этого года. Именно на них и следует сосредоточить внимание в первую очередь. Гангстеры у нас живут вольготно, гонятся за модой, не признают старых, ненадежных машин. Значит, сужая круг далее, исключаем всякое старье на колесах. Третье…

— Браво! — усмехнулся Джин. — Из семидесяти пяти миллионов машин Америки мы исключили миллионов шестьдесят. Остается всего пятнадцать миллионов.

— Я еще не кончил, малыш. Третье: исключаем машины с номерами всех штатов, кроме Вирджинии, Мэриленда и дистрикта Колумбии. Остается миллиона полтора вместе с машинами Херца, Эвиса и местными такси. Четвертое: исключаем еще полмиллиона служебных машин. Пятое: сейчас, в рабочие часы, четыреста пятьдесят тысяч из них запарковано на стоянках. Шестое: учитывая ежечасную пропускную способность аэропорта Даллес интернэшнл…

— Вон он!

— Кто? Где?

— Итальянец со шрамом!

— Вот дьявол! Проклятый «уоп»!

Не поворачивая головы, Лот проследил за направлением взгляда Джина. Джин смотрел в зеркальце. Лот, тоже посмотрел в зеркальце, но не увидел итальянца.

— Что ж, — проговорил Лот, — самое время проверить мою гипотезу. Итак, в какой же он едет машине?

— На фордовском «фэрлэйне» с вашингтонским номером, взятом напрокат у Херца. Я снимаю перед тобой шляпу. Лот: ты попал точно по шляпке гвоздя.

— Вот видишь, малыш! — скромно улыбнулся Лот. — Однако этот «уоп» тоже не дурак, хотя скорее всего ему просто помог случай. А случай, малыш, удача, играет в нашем деле громадную роль. Придется рубить «хвост» менее элегантным способом.

— Давно я не играл в полицейские и воры, — усмехнулся Джин.

Лот нажал на акселератор. Стрелка спидометра поползла вправо. Лот перескочил из ряда в ряд, под носом у автопульмана «Серая гончая». «Уоп» метнулся за ним, едва не сорвав задним бампером крыло у спортивной израильской «сабры», за рулем которой сидела молодая блондинка в темно-зеленых очках, с ниспадающими капюшоном золотистыми волосами.

— Видал?! — восторженно спросил Лот — Каков «помидорчик», а? И темперамент есть!