Жизнь этого дома мимо Хомятовых не проходила ни в одной детали уже много десятилетий.
      - Да нет, - ответил Денис. - Другие дела.
      - Да ты же следом за отцом в Белый Дом двинул! - догадался и засмеялся Фарид. - Ну и припарадился твой старик! Как то ему не по возрасту капитанские погоны. Какого черта он их напялил?
      - До каких дослужился, - буркнул Денис.
      - Слушай, а я с тобой пойду! Подожди, только инструмент отнесу и кроссовки надену.
      Денис присел на сломанную скамью и закурил - отец не был против его курения, запрещалось дымить только на кухне. Фарид появился через несколько минут с большой сумкой в руках и весело сообщил.
      - А я и Борьку с нами зазвал! Сейчас выскочит.
      - Зачем эту торбу взял?
      - Так понимаешь, мой двоюродный брат вчера ночью из этого Белого Дома телевизор попер.
      - Телевизор?
      - Ну да! И парочку телефонов!
      - Ну, ты даешь...
      Они вышли со двора и через пять минут встретили Борьку Кожанова, (щупленького, остроносого), который ждал их возле ресторана "Прага", был возбужден и тороплив, едва приметив друзей тут же закричал.
      - Мужики, пошли скорей! Мне Виталька звонил вечером, он там уже в какой то отряд записался, сказал, что дадут оружие!
      - Автомат? - радостно спросил Фарид.
      - Да черт его знает! Ему какую-то форму выдали, говорит чтоб приходили.
      Денис плохо знал Витальку Соколова, помнил лишь, что это был вздорный крикун, в школе все больше устремлялся в политику, что не мешало ему не без успеха заниматься стрельбой.
      Не было ещё семи, когда они вышли на Новый Арбат и продуваемый ветром проспект был, как всегда, холоден, неуютен, людей на тротуарах было мало и никто никакого волнения не проявлял.
      Зато когда они перешли через мост Москва-реку и увидели плоскую коробку Белого Дома, то оказалось, что здесь всю ночь не прекращалась жизнь. Нечто вроде оцепления окружало здание парламента, кое-где виднелись металлические барьеры, но сплошного кольца не было, милиционеры и солдаты толпились группками, теснясь возле грузовых автомобилей. В отдалении кто-то надсадно кричал в мегафон, но старался напрасно - громе хриплых звуков ничего различить было нельзя.
      Денис помнил, как добраться до входа №9 - отец дорабатывал здесь несколько лет назад вахтером и он часто забегал к нему после школы. Теперь в дверях, вместо прежних заслуженных стариков, стояли два крепких молодца, с красно-белыми при какой-то эмблеме повязками на руках. Один из них спросил мрачно.
      - Кто ещё такие?
      Нашелся Фарид, ответил нахально.
      - А такие же как ты!
      - Входи. - проворчал страж, у которого на поясе болталась длинная милицейская дубинка.
      В вестибюле толпился народ - в штатском, военной форме и пятнистом камуфляже, но отца Денис не приметил. Зато из темного угла вывернулся Виталик Соколов, радостно прокричавший.
      - Ребята и вы пришли?! Вот не ожидал!
      - Чего не ожидал? - спросил Фарид.
      - Да что вы встанете в наши ряды! У нас уже электричество отключили и воду! Враг наседает, но нас голыми руками не возьмешь!
      - Кого - нас? - спросил было Борька. но возбужденный Виталик его кажется не расслышал.
      - Тут скоро стрельба начнется, да уже идет! Пойдемте я представлю вас командирам! Форму выдадут.
      Денис заметил, что сам Виталик уже приодет в пестрый комуфляжный комбинезон, который , кажется, скрипел от новизны.
      - Каким командирам? - подозрительно спросил Фарид.
      - Да мы же обороняться будем! - удивился Виталик. - Ты зачем сюда пришел?
      - Оборонятся. - заверил Фарид, а Виталик уже потащил их к лестнице и по неосвещенным переходам они поднялись наверх, Витали осторожно приоткрыл двери и сверху Денис увидел зал заседания Парламента, который до того видел только по телевизору.
      Почти в полной темноте, подсвеченной фонарями и какими-то лампами на сцене и в зале бродили люди, дюжины три мужчин. Некоторые спали в креслах, трибуна была пуста а за столом президиума несколько человек перекусывали, разложив бутерброрды на газетках, а чай пили из термосных крышек.
      - Мы до конца держаться будем. - шепотом сказал Виталик. - До последней капили крови!
      - Так дадут автомат? - быстро спросил Фарид.
      На мгновение Денису показалось, что возле сцены мелькнула фигура отца, но потом понял что ошибся - такой же старик в военной в форме принес к столу президиума большой армейский чайник.
      - Идем, - сказал Виталий. - Я представлю вас в штабе.
      Опустившись на несколько маршей по лестнице, Денис понял, что они оказались в подвале, потом долго шли по едва освещенным пустым переходам с бетонными стенами, пока не оказались в холле, посреди которого нелепо стоял большой стол за которым сидело несколько мужчин.
      Виталий неожиданно начал чеканить солдатский шаг, остановился перед столом и зазвеневшим голосом прокричал.
      - Товарищ командир, докладывает рядовой Соколов!
      - Ну? - поднял голову мужчина около сорока лет, лобастый, с покатыми, мягкими, женственными плечами, но в них чувствовалась тяжелая сила штангиста, так же как и в короткопалых руках, лежавших на столе.
      - Товарищ командир, я привел пополнение! Мои друзья по школе! Я за них ручаюсь.
      - Даже так? - Денис почувствовал на себе внимательный взгляд лобастого мужчины, а потом отметил презрительную насмешку в его круглых глазах.
      - Кто нибудь из вас в армии служил? - спросил он резким, металлическим голосом.
      Денис и Борька замялись, а Фарид и здесь нашел ответ.
      - Прошли военную подготовку в школе! Стреляли в тире, товарищ командир!
      Что-то в услужливой торопливости Фарида Денису не понравилось и вообще все здесь не нравилось - этот подвал, солдатская манера общения, люди сидевшие за столом.
      - Автомат собрать-разобрать сможете?
      - Так точно! - заорал Фарид и даже покраснел от усердия.
      Командир повернулся к соседу и спросил.
      - Тарасов... Возьмешь к себе пополнение?
      В слабом свете фонаря Денис разглядел что Тарасов более походил на кадрового военного, чем сам командир. Сухое лицо, берет на голове, жесткий рот и прямой нос, развернутые плечи. Он сказал без выражения.
      - Если других нет... Подготовим наскоро и этих, Горин. Что поделаешь.
      Денис понял, что главного командира зовут Горин, а второго - Тарасов, он привычке повторил эти фамилии про себя: при знакомствах он тут же забывал имена, отчего часто попадал в неудобные положения. А затем сообразил, что впервые в жизни попал под команду настоящих боевых офицеров - что в Горине, что в Тарасове, в каждом по отдельности, а ещё более того, когда стояли вместе - чувствовалась мощная внутрення сила, способность принять самое беспощадное решение и любыми способами добиться его исполнения. Горин был низкоросл, приземист и в военной раскладке сошел бы за танк новой модели. Тарасов высок, тонок и жилист истребитель-перехватчик, пожалуй так.
      Мои первые командиры, подумал Денис, но особой радости при этой мысли отчего-то не испытал.
      - Хорошо, - уверенно сказал Горин. - Создадим новый взвод. С баркашовцами их не мешай, у них своя команда. С этой троицей сколько у тебя получится?
      - Человек десять, пятнадцать.
      - Проведи с ними курс молодого бойца. Ускоренного типа. Через пять часов должны уметь стрелять, укрываться и все такое.
      Денис вдруг понял, что перспективы, обрисованные командиром Гориным, его решительно не устраивают. Защиту Парламента он представлял себе в несколько ином виде, был не против участвовать в этой обороне, но категорически не собирался заниматься строевой подготовкой. Но оказалось, что обратного пути уже не было. Тарасов встал из-за стола и не повышая голоса произнес.
      - Построится по росту!
      Денис оказался на правом фланге, за ним Фарид, замыкал шеренгу Борька, по лицу которого видно было, что ему в этих играх и вовсе не хочется принимать никакого участия.
      - На пра-во! - скомандовал Тарасов. - За мной, шагом-арш!
      Они двинулись следом за Тарасовым и вновь миновали темные переходы, освещаемые только фонарем в руках своего командира.
      - На месте стой!.
      Остановились и оказалось что стоят в темном помещение, в углу которого горой были навалены какие-то тярпки, а на полу валялись шнурованные армейские ботинки.
      - Подобрать форму! Десять минут! - прозвучал опять голос Тарасова и Денис понял, что неведомая сила потащила его неизвестно куда.
      Через полчаса он обнаружил, что стоит на улице, с задней части Белого Дома, стоит правофланговым в шеренге таких же парней, как и сам, все однообразно приодеты, числом в дюжину, а Тарасов командует.
      - По порядку номеров - расчитайсь!
      Денис оглянулся, заметил дома за рекой, лица людей в окнах этих домов, услышал отдаленный гул толпы и чьи-то голоса.
      - Расчитайсь! - раздражаясь крикнул Тарасов. - Правофланговый, ты что - заснул?!
      - Первый! - крикнул Денис, опамятовавшись.
      - Второй! - - Третий!
      Окончилось на тринадцатом и Тарасов сухо улыбнулся.
      - Со мной - четырнадцать. Так что суеверные пусть не боятся.
      Около двух часов с небольшим перекуром они занимались строевой подготовкой, били сапогами в асфальт и Денис отупел от этого занятия настолько, что вообще ничего не соображал.
      Потом Тарасов в несколько секунд собрал и разобрал автомат Калашникова и жизнь пошла поинтересней - начали по очереди разбирать собирать оружие, по одному автомату на двоих, которые после этого учебного курса отобрали.
      Где-то около полудня перекусили засохшими бутербродами и "фантой", но все это время были под контролем Тарасова и толком не понимали, ни что творится в самом громадном здании, ни что происходит снаружи. Но не успели перекурить, как появился Тарасов, и быстро всех построил.
      - Так, командос! Сейчас всему миру продемонстрируем свою молодецкую выправку, бодрый вид и несгибаемую волю к борьбе!
      Кто-то хихикнул было, но Тарасов выдержал паузу и сказал четко.
      - Я не шучу и не преувеличиваю. Наруже установлены телекамеры, которые транслируют события через спутник на весь мир. Так что строй держать твердо, шаг печатать гвардейский, кислых рож не строить! Вы бойцы, защитники парламента, защитники нашего строя! Напра-во!
      Они вновь оказались перед Белым Домом, день был светел, хотя и без солнца, серенькие облака покрывали высокое небо и Денис увидел, что за барьерами ограждения, за шеренгой милиционеров толпятся любопытные несчетным числом.
      По площадке уже маршировали парни в камуфляже, с повязками на руках, в беретах и эти - были не то что отряд Дениса, шагали действительно слаженно , вымуштровано и браво, а для полного парада, как понял Денис, им не хватало только оружия на плече.
      - Ну, новобранцы, - негромко сказал Тарасов. - Покажем, что мы не хуже баркашовцев. Построились по двое!.. Шагом марш!
      Следом за отрядом, уже маршировавшим на асфальте - они вышли на линию движения и Денис, кося глазами влево-вправо все время пытался разглядеть те телекамеры, которые на весь мир транслируют это событие, но так ничего и не разглядел. А тяжелые ботинки, оказавшиеся не по размеру, скручивали пальцы на ногах в болезненный жгут и Денис понимал, что долго так нет выдержит.
      Но они прошли перед Белым Домом дважды, вернулись в холл на первом этаже, Тарасов куда-то исчез, а потом вернулся и сообщил.
      - Час политзанятия! Проводит депутат Верховного Совета товарищ Афонин Максим Иванович!
      - Только этого и не хватало, - пробурчал Фарид. - Пора смываться, Ден.
      Денис ответа на разумное предложение - не имел. Во всей этой суете он так и не понимал, по делу ли сюда его занесло, или лучше действительно, последовать совету Фарида. Общая напряженная атмосфера возбуждала его, казалось, что впереди ждут активные, радостные действия, но смысл происходящего, да и попросту понимания, на кой черт он здесь оказался - так до сознания и не доходил. Отец не появлялся и куда он пропал, здесь или уже дома предположить было невозможно.
      Депутат Афонин оказался моложавым мужчиной сорока лет, усатый, очень энергичный, с небольшим брюшком и очень быстро, привычно и умело говорящий. Он был подтянут, в очень хорошем костюме - темно-синий с искрой.
      - Так, товарищи! - начал он резво, словно только что прервал подобную же речь. - Я хочу , чтоб вы уяснили общую обстановку, а через неё поняли, что вам предстоит. Я знаю, что только забота о судьбах Отечества привела вас сюда. Так же как и ваших командиров и нас - депутатов Верховного Совета нашей родины. На Россию надвигается диктатура, которой мы будем противостоять! Позволить арест или разгон депутатов - это означает хаос, неуправляемость и крах Государства! За спиной каждого из вас...
      Выступление депутата продолжалось минут пятнадцать и Денис не прислушивался к нему, страдая от тесных ботинок. Но закончил депутат на высокой ноте.
      - Мы все теперь, на всю жизнь, товарищи, повязаны этими минутами! Что бы ни случалось, что бы не произошло, на всю жизнь мы будем как братья! Запомните эти минуты. И я на всегда ваш брат.
      Борька прошептал из-за плеча Дениса.
      - Мы с тобой одной крови, ты и я...
      Депутат исчез, а Тарасов вновь построил свою команду и увел её в небольшой зал, где кроме длинного стола и стульев не было ничего, если не считать исторических портретов вождей на стене.
      - Отдыхать! Никуда не расходится! - приказал Тарасов и опять исчез.
      Зато появился Виталик Соколов - с пистолетом в кобуре на поясе. И наличие оружия придало его голосу покровительственный тон.
      - Вы не туда попали, мужики! Надо было к Баркашову просится! Это же передовой отряд, а вы - так, резерв.
      - Резерв так резерв - ответил Фарид и по глазам его Денис понял, что дружок уже ищет пути отступления, а ещё лучше - полного бегства.
      - Ничего, - в полголоса заговорил Виталий. - Через несколько часов мы начнем бомбить Кремль, потом возьмем штурмом здание мэрии, захватим Останкино, тогда связь будет в наших руках!
      - А зачем все это? - спросил Фарид.
      - Да как зачем? - в глазах Виталия замелькало удивление и осуждение одновременно. - Ты бы, Фарид лучше домой шел, если случайно здесь!
      Денис прошел к окну, но кроме реки и части набережной, на которой замечалось обычное, ничем не тревожимое движение транспорта - не увидел ничего.
      До вечера они слонялись по залу, курили, но выпускали их только в туалет в конце коридора и то появлявшийся главный командир Горин, то Тарасов, заскакивали в зал, сообщали, что события развиваются запланировано и их час скоро настанет. Нужно быть ко всему готовым, а пока можно отдыхать.
      События рванулись вперед пришпоренным жеребцом, когда за окном стемнело.
      Тарасов влетел в зал с десятком автоматов на обеих плечах и закричал.
      - Подьем! Быстро! Получите оружие.
      Он срывал автоматы с плеча и швырял их не глядя в толпу, Денис перехватил оружие и вместе со всеми, следом за Тарасовым побежал коридорами, потом по лестнице и оказался перед бортом крытого грузивика. Времени на размышление не было и он взлетел в кузов, ударился грудью о скамейку, подталкиваемый сзади - пробрался к кабине и грузовик тут же заревел мотором, рванулся с места.
      - Фарид! - позвал Денис, не различая в темноте лиц.
      - Здесь я! - бодро ответил дружок. - А Борька где?
      Борьки - не оказалось.
      Кренясь на поворотах грузовик набирал скорость, за ним следовал такой же, который видно было через незакрытый полог заднего борта.
      Машины двигались в общем потоке по улицам и Денис сориентировался только тогда, когда они оказались на проспекте Мира.
      - Внимание! - негромко прозвучал голос Тарасова. - Мы едем на штурм останкино. Без команды - никакой самодеятельности. Стрелять только по приказу.
      Все , что происходило в дальнейшем вспоминалось обрывками. Денис помнил, как выскочил из кузова и перед ним светился освещенными стенами длинный куб здания Телевидения Останкино, вокруг гудела толпа, потом впереди что-то грохнуло - тяжелый грузовик протаранил стеклянную стену и тут же началась стрельба. Он упал на асфальт, прижав к груди автомат и не видел ни Фарида, ни своего командира и что ему делать - тоже не имел понятия.
      - Огонь! Огонь по гадам! - прозвучало откуда-то сзади и Денис выбросил перед собой автомат, прицелился в освещенное пятно и нажал на спусковой крючок, охваченный непонятной радостью и злостью.
      Автомат молчал, сколько Денис не нажимал на спусковой крючок, и он выдернул рожок, убедился, что тот набит патронами, тут же понял, что не снял оружие с предохранителя, сбросил его и снова нажал на крючок.
      Автомат затрясло и в почти непроглядную темноту, в направление светящегося здания - пошла очередь пуль неизвестного направления.
      Из темного проема в здании Останкино засверкали, словно искры, огни трассирующих пуль, звонко ударились об асфальт и ушли через голову Дениса. Он попытался поймать в прицел стрелявшего, но мушки своего автомата не разглядел и опять его короткая очередь ушла неизвестно куда. Он слышал крики вокруг себя, за спиной что-то грохнуло, похожее на взрыв. Никакого страха он не ощущал, потому что не ощущал ничего.
      Впереди неожиданно упал человек и застыл на земле, а из здания к нему метнулся другой, схватил за руки и поволок бесчувственное тело в темноту неосвещенного пространства.
      Потом сбоку послышался густой и мощный гул моторов и Денис, обернувшись, увидел что из темноты выдвигается колонна бронетранспортеров мощные, и молчаливые, как слона, бредущие на водопой, неторопливые и никакими силами не остановимые.
      - По машинам! - прокричал кто-то в темноте и Денис вскочил, бросился к своему грузовику, тот ли это был или другой не разобрал, но вскочил в кузов, разом упав на чье-то тело, перебрался через него, освобождая место тем, кто вскакивал следом за ним.
      Машина тут же рванулась и затряслась на дороге. Обратный путь не отложился в памяти. Денису вообще её отшибло на какое то время, в тот момент, когда грузовик остановился, свет уличного фонаря проник под тент кузова и Денис различил, что вдоль кузова лежит Виталик Соколов, грудь его залита кровью, глаза закрыты, нос заострился, а правая рука подвернулась под поясницу. Машина снова дернулась, прокатились ещё минут десять, остановились, кто-то незнакомый отдал команду и Виталика перебросили через борт кузова, после чего снова поехали и вернулись к Белому дому.
      Выскочив из кузова, Денис столкнулся с Тарасовым и тот спросил быстро.
      - Ты - мой?!
      - Да.
      - А да, ты наш правофланговый... Где остальные?
      - Не знаю...
      - Стой на месте.
      Денис остался стоять, а Тарасов исчез в темноте.
      Вокруг ревели моторы автомобилей, кто-то метался, кричал, но общего руководства не было и оставалось только стоять, подчиняясь последнему приказу. автомат все так же висел на шее Дениса и он ощущал его не остывший, теплый ствол. Он вспомнил, что в рожке АК - тридцать патронов, а выпустил он не более пятнадцати, так что боезапас оставался.
      Появились два парня и один, глянув на Дениса спросил.
      - Это ты , правофланговый?
      - Я.
      - А это мы. Тарасов сказал на тебя ориентироваться. Курить есть?
      - Есть.
      Денис достал пачку сигарет, но они не успели и прикурить, как появился Тарасов, позвавший всех за собой.
      Они оказались в том же зале, где провели весь день. Свет с улицы высвечивал лица, и Денис разглядел Фарида, который кинулся к нему и прошептал.
      - Ты живой, Ден?
      - Кажется.
      - А Борьки нет. Может быть убили! Ты где был?
      - Возле Останкино.
      - А я возле мэрии оказлася. Черт знает что! Ты... Стрелял?
      - Нет. Не пришлось.
      - Я тоже...Такой шухер! Надо рвать когти, Ден, отсюда... Пришибут.
      От дверей прозвучал окрик.
      - Эй, татарин, ко мне!
      Фарид чуть не подпрыгнул и ринулся на голос Тарасова.
      - Остальным - отбой! - приказал Тарасов и исчез, увел за собой Фарида.
      Денис присел на столу. Все кто вернулся в этот зал - курили и перебрасывались репликами, трое топились у окна, пытаясь что-то разглядеть. Низкорослый парень прокричал.
      - Окружают! Окружают нас со всех сторон, конец, ребята!
      - Не паникуй. - оборвали его, но без особой уверенности.
      На кой черт я здесь торчу? с какой-то игривостью подумал Денис. Кто здесь прав, кто лжив разобраться было невозможно. В последние года все вообще перемешалось, все те, кто считался многие годы врагами Родины "белые" офицеры прошлой Гражданской войны оказались ничуть не хуже "красных", все подвиги и успехи Советской власти - уже вовсе и не подвиги, а даже совсем наоборот, отец заявлял о "контрреволюции", но его здесь не было, а самое дикое, что сам-то он Денис, торчит на опасном рубеже огня и если сейчас, как Виталька, получит пулю в лоб, то так и не поймет, что он , к чертям собачьим, защищал, и во имя чего положил свою жизнь. И потому получалось. что во всей этой путанице единственно ценным была его собственная жизнь, а поскольку подавляющее большинство населения Москвы думало так же - толпилось вокруг Белого Дома, но никакого участия в боях не принимал, то и они, устав от неразберихи и передряги события, придерживалось того же мнения. Другое дело, скажем, интересы Фарида, собравшегося из событий извлечь какую-то личную пользу, а у него , Дениса, и таковых намерений не было...
      Денис тихо поднялся и вышел из зала. С трудом ориентируясь в длинном коридоре, освещенном лишь светом из окон он припомнил, где переодевался в эту форму, но разобраться в хитросплетении коридоров не сумел.
      Выход е девятому парадному подъезду был где-то вниз и налево. Но теперь не имело значения, будет ли он девятым или десятым. Нужно было выбраться из этой мышеловки, иначе Денис её и не расценивал. Он был здесь ненужным, ничто ему "не светило" кроме такой же пули в грудь, которая убила Виталика Соколова. Но тот хоть стремился под эту пулю, знал чего хотел. Во всяком случае - так казалось.
      Денис вышел в темный и просторный холл, увидел две запертые двери перед собой, никто их не охранял и никого в холле не было видно.
      Он добрался до дверей и попытался разобраться в замке, отодвинул бронзовый запор и вздрогнул от негромкого оклика в спину.
      - Ты куда, парень?
      Денис обернулся и увидел, как из темноты в полосу слабого света вывернулся мужчина среднего роста, стройный с голым черепом и усталой улыбкой на полном лице. Кобура пистолета у него на поясе была расстегнута от оттдуа торчала рукоятка пистолета Стечкина.
      - Я... Ничего. - острожно ответил Денис - Надоела война? - улыбнулся мужчина. - Ну, и правильно. Только выходить надо осторожней, а то можно на пулю дураков нарваться. Автомат брось, опасно с ним таскаться.
      Мужчина прислушался, склонив голову, потом подмигнул Денису и принялся острожно открывать дверь.
      Внезапно из глубины холла прозвучал громкий истеричный крик.
      - Бежите дезертиры?! Бежите, крысы?! Ну, гады, получай свое!
      - Беги! - крикнул мужчина и пригнулся, выдергивая из кобуры пистолет.
      Денис повернулся и побежал к лестнице.
      Грохот выстрелов слился с одновременной короткой болью в бедре, Денис упал животом на свой автомат, пули звонко бились о мрамор колонны где-то над головой Дениса. Он выдернул из под себя автомат, сдернул предохранитель и ткнув ствол себе за спину нажал на спусковой крючок. Пламя вырвалось из дула, Денис не отпускал пальца на крючке и оружие тряслось в руках, звенели выбрасываемые на каменный пол гильзы, бесконечная очередь уходила куда-то в потолок, оружие лязгнуло, смолкло и тишина обрушилась внезапно, словно захлопнули дверь в бушующий кинозал.
      Денис приподнялся и через секунду различил в десятке шагов перед собой неподвижное тело. Волоча за собой автомат, он подполз поближе и увидел запрокинутую на полу голову, открытый рот, и блестящую лысину мертвого человека, который секунду назад открывал ему дверь спасения. Ни на груди, ни на голове мужчины Денис ничего не разглядел, только увидел как вокруг застывшего тела расплывается густое, темное пятно.
      - Это не я! - шепотом прокричал Денис. - Это не я!
      Неподвижный человек ему не ответил, пухлые губы его были растянуты в оскале улыбки, пятно под его телом продолжало медленно расплываться.
      Я застрелил или не я?! - металась в мозгу Дениса лихорадочная мысль и упрямо не искала оправданий, хотя он явственно помнил, что стрелял наобум, ствол автомата задрал вверх, отчего и сыпалась на мраморный пол штукатурка.
      Откуда - то из глубины холла послышались торопливые шаги и встревоженные голоса, Денис вскочил, стараясь не топать метнулся к лестнице и побежал по ней, через две ступеньки.
      Достигнув площадки, он бросился в темноту коридора, на торце его увидел дверь туалета с буквой "М", вбежал в него и забился в кабинку. Он опустился на стульчак, чувствуя, что его бьет судорожная дрожь, мозг отказывается хоть что либо осмыслить, не говоря уж о том, чтоб принимать какие-то решения.
      По коридору, а потом туалете послышались шаги, кто-то влез в соседнюю кабинку и неожиданно Денис сообразил , что это - Фарид, его сопение, дыхание, и натуженный хрип.
      Он выждал несколько минут и позвал.
      - Фарид, это ты?
      - Ага. Ты что ли , Ден?
      - А я уж испугался, куда ты пропал! Вылезай!
      Денис поднялся со стульчака и вышел из кабины. Фарид вывалился из кабины, подтянул брюки и зашептал возбужденно.
      - Такие дела, что от страха из сортира не вылазишь! Подождем часок другой и будет делать ноги! Я тут телевизор присмотрел японский! Припрятал до удобного случая.
      - Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!
      - Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.
      Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.
      - Борьки так и не видел? - спросил Фарид.
      - Нет.
      - Значит, сгиб!
      Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.
      Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.
      Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.
      - Раненые есть?
      Денис колебался несколько секунд.
      - Мне ногу задело...
      - Когда?
      - Возле Останкино.
      В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.
      - А, правофланговый... Покажи рану.
      Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.
      - Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.
      - Да.
      - Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?
      Пересчитали - осталось восемь человек. Сам Тарасов - девятый.
      - Все парни, через час будем уходить. Кончились игры. - произнес Тарасов и поднял голову на неуверенный ропот от окна.
      - Будем уходить. - твердо повторил он. - Наши вшивые командиры сдадутся не позднее чем через двенадцать часов. И сдадут в первую очередь нас, будьте в этом уверены. И не один из этих трусливых шкурников ни пули себе в лоб не пустит, ни в тюрьму не сядет. Но если кто из вас хочет ещё пострелять, а потом в лагерях на нарах клопов кормить - я не удерживаю. он выдержал паузу. - Есть желающие?
      Никто ему ничего не ответил, по худому лицу Тарасова проскользнула улыбка и он снял с пояса кожаный офицерский ремень.
      - Но я хочу , ребята, чтоб у каждого из вас осталась память об этих днях... Мы теперь повязаны кровью. Не в зависимости от того, убил ли кто вас кого-нибудь или нет. Кровь на вас всех. До конца жизни.
      Он снял с ремня кинжал в ножнах, выдернул тонкое и длинное лезвие и принялся резать ремень на неровные куски.
      Сквозь открытые двери в зал вошел Горин, быстро огляделся и наклонился к Тарасову.
      - Финиш, Валерий?
      - Да, командир. Я ради этих баранов ни свою башку не подставлю, ни парней не дам. Пошли они к черту, пусть Баркашов своих кидает в мясорубку.
      - Да и он не торопится... Выходите спокойно, через восточную сторону. Оцепление пропустит, только оружие с собой пусть не волокут. Пойдем, я тебе ещё пару слов скажу.
      Оба командира вышли, Тарасов вернулся через минуту, лицо его осунулось и помрачнело, голос зазвучал неестественно, словно он преодолевал внутреннюю боль.
      - Ждать не будем. Последнее "прости" и расходимся. Сегодня же исчезайте из Москвы. Сразу же. Заскочили домой, переоделись и чем дальше от столицы, тем лучше.
      Он присел к столу и быстрыми, сильными движениями дорезал ремень, потом поднял голову.
      - Так сколько нас осталось? Восемь?
      - Да...
      Он отбросил кинжал, вытащил из кармана фломастер и быстро что-то чиркнул на куске кожи, потом спросил.
      - Правофланговый?
      - Я. - ответил Денис.
      - Получи на память. Кто следующий по росту?
      От окна ступил тонкий парень.
      - Я.
      - Значит, номер второй...
      Денис глянул на кусок кожи, который зажимал в руке - на ворсистой его стороне было твердо выведено: "№ 1" и короткая роспись, различить в которой можно было только букву "Т".
      Последним получил свой кусок кожи от ремня широкоплечий коротышка и Денис понял, что у него на этом символе минувших событий начертана цифра № 8 с росписью командира. Тарасов свернул остатки ремня с пряжкой в кольцо и засунул его себе в карман.
      - Все, мужики. Оружие оботрите как следует, чтоб не оставалось отпечатков пальцев, валите все на стол и проделываем без паники самый главный боевой маневр - отступление.
      Рукавом комбинезона Денис обтер свой автомат везде, где его касался и аккуратно положил на стул.
      - За мной.
      Следом за Тарасовым все вышли в коридор и долго бродили по переходам здания, Тарасов останавливался, заглядывал в кабинеты, перекидывался с невидимыми собеседниками непонятными словами, потом они прошли длинным подвальным коридором и оказались на воздухе. Где-то впереди виднелся парапет набережной, несколько армейских грузовиков перед ними и отдельные фигуры солдат.