Но сработало другое - через час дала о себе знать природа. На опушке перелеска, который пронзала трасса, трейлер замигал тормозными огнями, начал прижиматься к бровке и Леня тот час остановился.
      Из трейлера выскочили двое мужчин и побежали в кустики с тем торопливым видом, который не оставлял сомнения в их намерениях. Призрев всякую осторожность, Леня добежал до кузова трейлера, провернул запор на заднем борту, рванул дверцу, но навесной замок удержал створки так, что образовалась только щель.
      - Степан Степанович! - позвал Леня. - Это я!
      Через секунду в кузове послышалось шевеление, а потом в щели показался клок бороды и один глаз Куравля.
      - Что делать, Степан Степанович?! Я еду за вами!
      - Домой, домой Ленечка! - захлебываясь ответил президент. - Ради всех святых ничего не делай! Будет только хуже! Я тебя умоляю, жизнь дороже всего! Беги, родной, и никому ничего не говори! Если будешь дергаться, нам с женой смерть! Беги, все будет хорошо!
      Куравель уже отпрянул от щелки и Леня услышал, как он что-то сказал в глубине фургона, а ему ответил плачущий женский голос.
      Вот так - значит и жена Куравля там же!
      Леня запер дверцу и вернулся к машине. Экипаж трейлера все ещё заседал в кустах, Леня спокойно развернулся и поехал к Москве.
      Никакой логики в происходящих событиях он уловить не мог. Появление Помяловского лишь укрепило Леню в мысли, что все в одной связке. Все, кто был причастен к смерти Лимоновой, Акмалова, Коверкотова. В этой же связке и Виктория Лобова.
      Он приехал к себе домой в сумерки, которые сгустили низкие тучи над крышами. Поднялся в квартиру и не сразу вспомнил, что нужно вернуть похищенную машину. Но до вечера ещё было время и Леня решил поначалу перекусить. Едва он раскрыл холодильник, чтоб отыскать там хоть что-нибудь сьестное - зазвонил телефон. Леня решил что это - истомившийся неведением событий Вася, однако ничуть не удивился, услышав вальяжный голос Помяловского.
      - Это Помяловский, друг мой. Добрый вечер.
      - Здрассте. - процедил Леня.
      - Друг мой, - с деланной усталой укоризной заговорил адвокат. Скажите, ну разве вам мало полученного гонорара? Разве не чудесное путешествие на Средиземное море вам обеспечили? Зачем вы мечетесь по Дмитровскому шоссе и суете свой нос в дела, вас вовсе не касающиеся?
      - Но наш президент и фирма...
      - Ничего с вашим президентом не сделается. Он просто проигрался в карты, потерял свое имущество, за что и наказан. Дружески, по отечески наказан, не более того. Через полгода-годик он вновь обрастет жирком, откроет новую фирму и в благораность за ваши заботы примет вас к себе на работу. Неужели вам нужны неприятности?
      - Нет. - признал Леня.
      - Наконец-то, слова не мальчика, но мужа. Пора бы понять, друг мой, что каждый ваш шаг - под контролем. И вы дернуться не успеете, как займете свое место рядышком с кем? Догадайтесь.
      - Лимоновой?
      - И Коверкотова. Абсолютно точно. Будьте здоровы.
      Леня положил трубку и почувствовал, что эта светская беседа отняла у него столь много сил, что даже кушать расхотелось! Ощущения опасности, неминуемой беды у него не было. Все это перекрывалось сознанием того, что он оказался замешан в кокое-то непроглядной вранье, предательство со всех сторон, совершенно чуждые ему и непонятные интриги. Свиридов винованых в смерти нескольких человек - толком не разыскивал. Похищенный и скованный наручниками Куравель - не стремился к свободе. Выброшенные на улицу работники фирмы - напились и разошлись по домам, даже не пытаясь отстаивать своих прав. Ну, что за времена?!
      И самое скверное, что в сплошном тумане этих событий - никакого просвета, никакого указания даже правильного направления для нахождения хоть какой-то истины.
      Да нет, все началось с Лимоновой. С её смерти. Отсюда и следовало плясать. Леня нашел свою дорожную сумку, отыскал в ней два разорваных и скленых листочка, в который раз вчитался в текст. Завещание Лимоновой никаких указующих знаков и теперь не подавало. Квартира с гаражом на Левобережной - любовнику. Фамильная люстра - племяница. Вот и все ценности. Недостаточные, все же, чтоб даже по нынешним временам из-за них ради убивать людей.
      Вторая бумажка, с латинским текстом, тоже оставалась тайной, но Леня решил, что она поддается расшифровке.
      Он прихватил на кухне банку с остатками растворимого кофе и спустился на девятый этаж. На его стук в двери, открыл тощий молодой человек в несвежей майке на костистых плечах, здровенных очках на горбатом носу и босой. Это и был Анатолий Лопахин, личность по Москве настолько известная, что его физиономия уже надоела - за счет частых появлений на экране телевизора. Знаменит был Толик Лопахин ещё с шестилетнего возраста, когда пришел в школу, свободно разговаривая на английском, французском и немецком языках. Окончил школу он с очень слабыми отметками по всем дисциплинам, однако изьяснялся уже на дюжине наречий мира. После окончания института Иностранных Языков Анатолий Лопахин счет потерял всем языкам, наречиям и диалектам, на которых мог быть понятым в любой точке земного шара. Во всех остальных вопросах бытовой жизни он был законченым лопухом.
      - А-а, Ленька. У тебя кофе немного не найдется? - вместо приветствия спросил Лопахин и отодвинулся от дверей.
      - Держи. - подал приношение Леня, ступая в неряшливую квартиру. - Ты на одну иностранную бумагу не глянешь?
      - Чего не глянуть? Могу. Я сейчас Сахрамаранджу пережу с санскрита.
      Кто такой Сахрамаранджа, Леня не знал и любопытства к переводам с санскрита не проявил. Судя по скудной обстановке, эта работа плохо обеспечивала жизнь переводчика, хотя ему мало требовалось.
      Леня протянул ему бумагу.
      - Глянь, что это такое. Что там написано?
      Лопахин уткнулся в бумагу своим громадным носом, словно исследовал её на запах, в течении минуты фыркал, хрюкал и сказал убежденно.
      - Такого языка в цивилизованном мире нет! На таком - ни говорят, ни пишут. Это реникса.
      - Что? - не понял Леня.
      - Это криптограмма. Шифр. Я в таких вещах не специалист. Не попьешь со мной кофе?
      - Попью. - ответил Леня. - А если здесь шифр, то как его хоть начать разгадывать?
      - Без знания принципа, расшифровке твоя криптограмма не поддается, хотя это что-то очень простое, как я думаю, на уровне детского сада. У меня есть специалист в МУРе, хочешь покажу?
      - Обойдемся без МУРа, - внутренне вздрогнул Леня.
      Он выпил с Лопахиным по чашке кофе, поговорили о том, что жизнь в доме и дворе стала качественно другой - на чердаке свили гнездо молодые наркоманы, дворники менялись каждый месяц, напряжение в электросети неровное: лампочки мигают, а из старой стабильной жизни остался лишь участковый милиционер Афанасьев, да и тот, поговаривают, научился брать взятки, чего ранее за ним не наблюдалось.
      Потом Леня спустился во двор и завел мотор зеленых "жигулей".
      Занудливый дождь не прекрашался.
      До железных, красиво выкрашенных в светлую краску ворот Лефортовской тюрьмы езды было не больше минуты. А обворованную поутру девчонку Леня увидел едва притормозил. Жалкая и мокрая, она жалась под дождем, стояла у края тротуара и вертела головой во все стороны, ожидая появления своего украденного автомобиля. Сколько она тут уже проторчала - можно было только предполагать. Лене стало так стыдно, что он собрался было издалека кинуть девчонки ключи и убежать, но это было бы вовсе не по мужски.
      Она увидела свою машину и кинулась навстречу - по лицу текли то ли слезы, то ли капли дождя.
      - Ой, вы правда приехали?! Я вас три часа жду! Ведь машину я у сестры взяла, только в магазин сьездить! Ой, большое, большое спасибо, я бы под поезд бросилась!
      Чувствуя себя вполне законченным мерзавцем, Леня пробормотал.
      - Да за что же спасибо-то? Садитесь, тут заправка рядом, я вам полный бак налью.
      - Не надо, не надо! - залепетала она, упав рядом с ним на кресло. Но я просто не знаю, как до дачи доеду! У меня и прав вождения нет, а сестре боюсь рассказать, что произрошло, вы только на меня не сердитесь.
      Леня уже разглядел, что ей и восемнадцати наверное нет - этакий ребенок, но ухоженный, хорошо одетый, из благополучной семьи. Она глянула на Леню громадными глазищами и беспомощно спросила.
      - Что же мне делать?
      Она выглядела такой беззащитной и потерянной, что Леня понял оставить её посреди залитой дождем улицы, в надвигающейся темноте он не сможет.
      - В Москве у тебя квартира есть? - грубовато спросил он.
      - Конечно! Мы на Сретенке живем.
      - Хорошо. Отвезти тебя на дачу сейчас я не могу, нет времени, я в цейтноте. Поставим машину на платную охраняемую стоянку. Это двести метров отсюда. Утром сама возмешь.
      - А что я скажу сестре и маме? - спросила она с такой надежой в глазах, будто уже доверила Лене разрешать все вопросы своей жизни.
      - Скажешь, что поехала в магазин, тебя прихватила милиция за то, что нет прав. Вместе с машиной привезли в Москву, а потом оставили машину на стоянке.
      Врака была глупой, но девчонка этого не поняла.
      - Ой, как здорово! Правильно! А вы не беспокойтесь, я на стоянку привезу сестру и она сама заберет машину!
      Они уже подьехали к заправке и Леня влил в бак двадцать пять литров.
      - Вот мы с тобой и в расчете, - сказал он, усаживаясь к рулю. - За стоянку я тоже заплачу.
      - Спасибо, вы такой добрый!
      - Да какой же добрый, дурочка ты несчастная! Я ж у тебя машину украл! Ты меня в тюрьму посадить можешь! - засмеялся Лпня, а она ответила серьезно и почти строго.
      - Нет. Я сразу поняла, что вы человек хороший, а машина вам была, ну очень-очень нужна. Может быть судьба жизни у кого-то решалась. Так, да?
      - Может быть.
      - Ну, конечно! - обрадовалась девчонка. - Вы такой громадный, большущий, я сразу поняла, что хороший человек и вам машина нужна! Я и дома ничего не сказала, сразу в Москву поехала и вас возле тюрьмы ждала! Значит, это Лефортово, и есть место, где особо опасных, политических преступников держат?!
      Полная дурочка, подумал Леня, - счастливая дурочка, коли ещё способна в жестокости сегодняшнего дня верить в могучих добряков, которые если и отнимают чужие машины, так не иначе как ради спасения чьей-то жизни.
      На платной стоянке машину приняли без разговоров и взяли плату за "до утра".
      - Как тебя зовут? - спросил Леня.
      - Вика. То есть Виктория. Павлова.
      Леню слегка пошатнуло. Это совпадение имен показалось ему нехорошей приметой, чем-то грозным и предупреждающим.
      - В школе ещё учишся?
      - Нет. Школу уж давно кончила. Я на втором курсе в Университете.
      - Так сколько тебе лет?
      - Очень скоро стукнет девятнадцать! - гордо сообщила она. - А что я вовсе на дурочку для своих лет похожа, да?
      - Хорошо, Вика-вторая, приезжай завтра со своей сестрой за машиной и не обижайся на меня.
      - Почему Вика-вторая?
      - Потому. Чтоб я не запутался.
      - Так ведь вы машину на себя оформили на стоянке! Нам с сестрой её не отдадут!
      Леня даже выругался про себя - действительно не подумал, когда получал квитанцию и называл автоматически свою фамилию.
      - Возьми документы на машину, сестру и квитанцию, машину вам отдадут без меня. Или позвонят мне, запомни телефон.
      Он внятно назвал номер своего телефона, девчонка стрательно повторила и вдруг спросила с огорченным удивлением.
      - А мы больше не увидимся?
      - Зачем?
      - Я не знаю... Как-то так странно познакомились... И теперь расходимся. У меня день рождения через три дня, вы не придете?
      Пока Леня осмысливал предложение, окончательно решив, что встретился с ненормальной, у которой "чердак поехал", она сказала быстро.
      - Я вам позвоню. Скажу, где будем праздновать, в Москве или на даче. Вы приходите на мой жень рождения, мне все девчонки будут завидовать! Спасибо ещё раз! До свиданья!
      Она метнулась чуть не под колеса "жигулей" со светящимся на крыше табло "такси", машина тормознула и Вика-вторая исчезла в сумрачном пролете улицы.
      Леня сел на трамвай и проехал остановку до своего дома. Он подходил к паралдным дверям, когда по многолетней привычке кивнул взгляд через улицу и обнаружил, чтов кпвартире Васи Блинова горит свет. Леня подумал, что на сегодня у него просто не зватит сил,чтобы выдержатьб буйный темперамент друга, но возвращаться в свою пустую квартиру тоже не хотелось.
      Через минуту вася распахнул дверь и тут же завопил возмущенно.
      - Знеашь, тостый, так с друзьями не поступают! Я тебя и искать боялся, чтоб случайно твое убежище не выдать! Где ты был?!
      - На острове Крит.
      - Брось врать! - отмахнулся Вася, он весь горел от нетерпения. - Пока ты прятался, я провернул такой обьем работы, что ты сейчас окосеешь! Тебя в ближайшие дни - убьют!
      - Да? Ну и хорошо.
      - Непременно убьют! Ты знаешь, КАКИМ людям ты насолил?
      - Ну?
      - Пойдем до компьютера, включу и изложу тебе все по порядку.
      - Причем тут компьютер? спросил Леня.
      - Я все сведен яв него забил! Чтоб не запутаться. Ты офонареешь, когда увидишь мою информацию Леня прошел следом за другом в кабинет его отца сильно соневаясь дорогой - знал, что Вася работать на умной машине не умел, так что теперь не более чем "форс давил".
      Через минуту экран монитора засветился и Вася заговрил уверенно.
      - Так! С риском для жизни я узнал, что адвокат Промяловский вовсе не адвокат, его пять лет назад турнули из коллегии адвокатов! Тперь он адвокат мафии!
      - Откуда сведения? - подивился Леня.
      - Значения не имеет! Узнал! Помнишь карточный притон цыгынского варианта?
      - Ну?
      - Там ни один цыган никогда не проживал! Это воровская малина! Место встречи боссов мафии! Там устраивают ловушки для богатеньких простаков, обыгрывают в карты и туда завлекли твоего шефа Куравля! Вместе с женой! Леня напрягся - вздорные сведения тем не менее сочленялись с тем, что произошло сегодня, Васины розыски походили на правду, если отделять их от неизбежной приправки фантазией.
      - Подожди, как ты это узнал?
      - Да я же тебя искал, Прыща искал, за Помяловским следил, анализ обстановки вел методом дедукции!
      Через четверть часа, ушедшего у Васи на описание своих подвигов, стало более или менее ясно, что и Прыща Вася нашел, и вышел на адвоката Помяловского. Слежка за адвокатом привела Васю в Малаховку на ту самую зимнюю дачу, где он увидел Куравля, но потом его, Васю, на этот раз схватили, избили, травили кровожадными собаками, но он отбился, ранил из пистолета кривоглазого бандита, придушил охранника и вырвался, унося с собой ценнейшие сведения.
      - Степ-Степ был там с женой? Диной? - сосредоточенно спросил Леня.
      - Ну, да.
      - Как она выглядела? Ты ведь её не знаешь.
      Описание спутницы Куравля подходило к внешности Дины. Но ничего не проясняло для Лени.
      - Хозяина дома не разглядел?
      - Сейчас посмотрю на компьютере, я все туда записал.
      Вася без особого умения пощелкал клавиатурой управления, несколько раз ошибался, даже терял нужную "картинку", а результат выдал печальный.
      - Нет. Портрета хозяина не записал. Я его не разглядел. А Куравель, видишь отмечено - был в костюме "сафари"!
      - Ценные сведения. - одобрил Леня. - Сейчас Куравля в костюме "сафари" увозят в неизвестном направлении. Думаю, ему подыскивают могилку.
      Вася раскрыл рот, потом вцепился в свою буйную шевелюру.
      - Ленька... Мы имем дело с бандой! Куравель в банде, чем-то проштрафился, а может, действительно, просто в карты проигрался.
      - Правильно, Вася. Но Лимонова - в карты не играла. Старикашка Коверкотов ни в какой банде не состоял по хилости здоровья. Вот в чем вопрос. Ведь все они в одной компании.
      - Допустим. А на чем они специализируются? В картишках друг друга обдирают? Где же общий бизнес, Леня?! Общие цели? Общие способы обогащения?
      Вот в чемь основы любой мафии. Где эти основы?!
      - Спроси у своего компьютера.
      - А он мне уже ответил! - заявил Вася и пощелкал клавиатурой.
      - Что ответил? - насторожился Леня.
      - Общий бизнес - это наркотики, торговля оружием, проституция, азартные игры, нефть и аллюминий!
      - Хватит. - безнадежно остановил Леня. - Такие вещи знает любой ребенок без компьютера.
      - Подожди, главное создать программу поиска, найти связи! - Вася принялся менять картинки на маниторе, что-то в его действиях насторожило было Леню, но в способности машины (под руководством Васи) он не верил.
      - Пойду домой. Только скажи, кто собирается меня убивать?
      - Я знаю имя главаря мафии!
      - Ну?
      - Помнишь, гадалка сказала Пушкину: "бойся высокого блондина?" Дантес оказался блондин и убил нашего поэта!. А я тебе говорю - "бойся одноглазого Кривого"!
      - Кто это? - подозрительно спросил Леня.
      - Крестный отец мафии! По его приказу тебя убьет Прыщ!
      - Ты нашел Прыща? - недоверчиво спросил Леня.
      - Да! Он вернулся с курортов! Станислав Сопунов! Из-за тебя он потерял свою машину! Он тебя и порешит. По приказу Кривого!
      - Какой "кривой"? - обозлился Леня. - Прыщ сам от меня награды ждет! Ты видел этого кривого?
      - Ну, не то что бы видел...
      Возбужденный Вася принялся с такой силой фантазировать, что сам себя обманул и, в конце концов, одноглазый Кривой превратился у него в подобие одноногого пирата Сильвера из романа "Остров сокровищ" - тоже главаря мафии, своего рода.
      Леня заверил друга, что тот в своих разоблачениях мафии избрал верную дорогу - и с тем ушел домой.
      Уже подымаясь на лифте, Леня подумал, что придется самому разыскать адвоката Помяловского для серьезного разговора. Безнадежное дело, сразу понял Леня. Такие как Помяловский не скажут правды даже под топором палача.
      С этими размышлениями Леня вышел из лифта, припоминая, как Васька лихо манипулировал картинками на экране монитора, ошибался, у него даже часто менялся шрифт - с русского на латинский. Ни миг Леня сосредоточился на последней мысли, она даже чем-то задела его, словно подала сигнал.
      Но он уже открыл дверь прихожей, собрался скинуть ботинки, когда почувствовал острый укол между лопаток, а потом жгучая боль, пронзившая уже все тело - бросила его на пол, на колени. Он попытался приподняться, услышал над собой свистящий смех, его шеи коснулся какой-то горячий предмет и снова волна судорожной боли пробила все тело. Сознание на несколько секунд отключилось и Леня понял, что лежит на полу.
      Сильные руки приподняли его за плечи и прислонили спиной к стенке.
      Леня открыл глаза, все ещё ощущая во всем теле передергивающую боль. Поначалу он даже ничего не видел, а только услышала насмешливо-одобрительный голос адвоката Помяловского.
      - Я ж вам говорил, господа, что он здоровенный парень!
      Через мгновение Леня различил, что Помяловский, как всегда сверх-элегантный стоит посреди гостиной, в кресле сидит спокойный мужчина лет тридцати пяти, а рядом с ним парень в кепке и со странным предметом в руке. Потом Леня узнал этот предмет - электрошок, приборочик самооброны, который в данном случае дважды шарахнул Леню, пробивая его тело насквозь разрядом электротока достаточной силы, чтобы парализовать настолько, что ни рукой ни ногой не двинешь, даже через минуту.
      Хорошая игрушка, не по делу подумал Леня, заграничная, конечно, и это уже не самооборона, а настоящее нападение. Следом за тем он обнаружил, что ящики письменного стола открыты, дверцы буфета распахнуты, беспорядка как такового не наблюдалось, но то, что в квартире провели тщательнейший обыск - сомнений не составляло.
      - Ну вот, господа! - весело продолжал Помяловский. - Позвольте вам представить Леонида Максимовича Волохова, а я с вашего позволения удаляюсь, поскольку свою часть аудиенции завершил.
      - Представь и нас. - сказал мужчина у стола, и Леня разглядел, что правый глаз его прикрыт почти полностью, а из под ладони, упертой а колено, торчит дуло пистолета. Это уже не электрошок, а нечто посерьезней. Это уже одноглазый пират Сильвер в натуре, а не фантазии Васи Блинова.
      - Пардон, пардон, джентльмены! - высокопарно повинился адвокат. Леонид Максимович, с вашего позволения, рекомендую вам Ивана Ивановича Иванова и Петра Петровича Петрова, который столь решительно применил к вам привентивные меры безопасности!
      Парень с электрошоком в руках заражал, обнажая дыры в изрядно прореженных передних зубах.
      - Сами понимаете, Леонид Максимович, что мы вынуждены были вас несколько успокоить, поскольку вы проявили себя недавно весьма умелым специалистом рукопашной схватки.
      Всю эту галиматью Леня понял плохо, поскольку мозг его, после электро-удара в шею, включался в работу очень медленно. С трудом он осознал лишь две факта: адвокат сделал свое дело и убегает, ибо не желает присутствовать свидетелем в грядущих событиях, второе - имена собеседников не более, чем издевательская ложь. И одноглазый Иванов, и щербатый Петров прикрылись усилиями адвоката простейшей выдумкой. Пусть так.
      - Разрешите откланятся! - закончил Помяловский свое высупление и исчез из поля зрения Лени. В прихожей за ним стукнула дверь.
      Названный Иванов продолжал спокойно разглядывать Леню открытым левым глазом, а веко правого, как теперь заметил Леня, подергивал легкий тик.
      - Действительно, здоровый парень. - согласился со сбежавшим от греха подальше адвокатом Иванов и тик в его глазу прекратился. - Даже здоровенный. Не перевелись ещё богатыри на Руси.
      Петров спросил озабоченно.
      - Может добавим ему порцию, чтоб не брыкался?
      - Зачем? Он не только здоровый, но и не глупый. Не будешь брыкаться, Леонид Максимович?
      Леня собрался было ответить в грубом стиле, но в последний момент ощутил, что язык его едва шевелиться и вместо добротной русской матерщины получится жалкий писк, а потому лишь кивнул.
      - Вот и молодец. Никакого зла я тебе не желаю. Как и в минувшее время. Даже наоборот. Мои денежки тебе пригодились на Крите? Хорошо отдохнул с любимой женщиной?
      Леня опять ограничился кивком, наконец оценив себя со стороны - сидит мешком на полу, прижался спиной к стене, не ощущает ни рук, ни ног, а глаза, скорее всего, - тупо выпучены.
      Неожиданно Иванов подался вперед, правый глаз его открылся полностью и он сказал с беспокойством.
      - Ты совсем в параличе? Мы что - перестарались? Скажи что-нибудь!
      - Дурак. - звучно сказал Леня.
      - Отлично! - засмеялся Иванов. - Теперь будем знакомится серьезно.
      - Я тебя у фонтана видел. - сказал Леня. - В Александровском саду. Ты прикуривал у меня, надо было тебе сигарету в здоровый глаз сунуть.
      - Ну ты и садист, Леня! - Иванов даже покачал гооловой от возмущения. - Человеку - в глаз - сигаретой! Но мы гумманисты и не обидчивые. Извини нас за привентивные меры, все-таки ты человек опасный. А мы не из тех, кто любит рисковать попусту. И более того. Ты, Леня, должен верить и знать, что жизнь твоя со здоровьем вкупе сейчас в полнейшей безопасности. И чтобы так оно и оставалось, тебе нужно всего навсего очень правдиво ответить на пару вопросов. Глупых, абсолютно безопасных для тебя вопросов. Память у тебя Петров не отшиб? Начнем?
      - Ну?
      Иванов удовлетворенно улыбнулся и начал повестовательно.
      - Для начала Леня, я тебе расскажу маленький сюжетик, а ты его закончишь. Слушай внимательно. В один солнечный день на острове Крит, твоя любимая подруга Виктория, встала с постели после прекрасной ночи любви, а ты...
      - Заткнись, кривая обезьяна. - невыразительно прервал Леня и по сверкнувшим глазам собеседника понял, что нанес ему тяжелейшую обиду. Но Иванов не сбился с тональности.
      - Ты ещё спал, а она пошла в банк "Sollo" и в результате длинных дебатов с тупыми греками ей показали несколько бумаг. Так, Леня?
      Запираться смысла не было, излагаемыек факты были очевидны.
      - Так.
      - Умница. Бумаги ей в руки не дали, сняли копии и с ним она пришла в отель "Олимп", где показала тебе эти документы. Что было дальше, Леня? Вспомни, как следует, и будь осторожен в каждом слове.
      - Ничего не было дальше! - с вызовом заявил Леня. - Вика уплыла домой, а я остался.
      Иванов терпеливо улыбнулся.
      - Ты перескакиваешь через события. Я спрашиваю - что было дальше с этими бумагами? В номере отеля "Олимп"?
      Леня приготовился что-нибудь соврать. Не нужды ради, а просто разговоры с такой публикой всегда нуждаются во лжи - это старый криминальный закон. Правду - с этими людьми разрабатывать нельзя, братва в неё не верит. Быть искренним - заведомая ошибка. Братки всего мира приучены искренне врать, положив руку на Библию, Коран или Тору, в зависимости от обстоятельств. И в тот момент, когда Леня уже придумал, как и что ему солгать, он вдруг не столько услышал, сколько почувствовал, что в квартире они не втроем, а кто-то ещё есть - то ли на кухне, то ли в спальне. Леня словно невидимый сигнал в мозг получил, а потому сменил тактику.
      Он наморщил лоб, изображая туповатое раздумье, и произнес замедленно.
      - Ну-у, там было две бумаги... Одна - завещание Лимоновой... Другая просто абракадабра.... На иностранном языке.
      - Так, так! - нетерепеливо подстегнул Иванов и больной правый глаз его уже полностью уровнялся с левым, не дергался в тике, был ясен и пристален.
      - Да, абракадабра, латинскими шрифтом...
      И когда Леня выговорил последнии слова, его словно вспышкой молнии озарило - показалось, что он понял тайну этой абракадабры, что ключ к ней ему совали под нос сегодня весь вечер. А теперь эта бумага лежала у него в кармане, отчего ситуации обязательно становилась критической. Он принялся говорить ещё медленней.
      - Ну, завещание для Вики была пустая бумажка, ей только люстра перепадала... В общем, она порвала обе бумаги.
      - Вторую - тоже?
      - Я же сказал. Было только два листа. Порвала и выбросила.
      - Куда?
      - В сортир! - рявкнул Леня.
      - Тишен, тише. Мы же приличные люди. - с доброжелательной улыбкой придержал его Иванов. - Дальше что?
      - А что дальше? Она уплыла в Грецию, а я остался.
      - Опять перепрыгиваешь. - огорчился Иванов. - С бумагами что дальше?
      - А я откуда знаю?
      Иванов помолчал, правый глаз его закрылся, он сказал тихо.
      - Леня. Не может того быть, чтоб после ухода Вики ты не обнюхал эти бумаги сорок пять раз.
      - Сорок пять?
      - Или сорок шесть. Этого просто не может быть, чтоб ты не проявил любопытства. Ведь ради этих бумажек, ты это знал, Вика полетела с тобой на Крит. И коль одна из бумажек была зашифрована, то я не поверю, что ты её мог там оставить. Или хотя бы не обнюхать сто пять раз. Так, Леня?
      - Так. - счел за благо согласится Леня. - Обнюхал, рассмотрел. А потом вернул бумажки на прежнее место, то есть в помойное ведро. Там они ещё и сейчас лежат, если в номере уборки не делали.
      Петров подал голос, заметив негромко.
      - Все правильно. Совпадает. Наполовину.
      - Хорошо! - решительно сказал Иванов. - Ты был правдив, как на исповеди. Приврал лишь частично. Перейдем к следующему этапу. - неожиданно он громко позвал. - Виктория! Твой выход на сцену!
      Леня уже и не удивился, когда дверь спальни отворилась и Виктория ступила в гостинную, тут же заявив с порога.
      - Я вам все так же сказала! Устроили дурацкие проверки! Все бумажки остались там, я их выбросила! И ему они не нужны.
      - Мне они нужны. - ровно, но с нажимом произнес Иванов. - Нужны позарез, дорогие мои щенята. И потому мы переходим к следующему акту комедии. Садись Вика и без разрешения не вякай.
      Леня сказал недовольно.
      - Мне бы тоже сменить позицию, а то не на равных беседуем.
      Иванов негромко рассмеялся.
      - Нет, Леня, ты уж сиди на полу. Так нам будет безопасней. Да и тебе спокойней. - он сделал короткую паузу, вновь подался вперед, вновь распахнулся его больной глаз и он почти прошептал. - Леня, мне нужны эти бумаги. Бумаги Лимоновой. Нужны срочно. Прыщ держал их в руках, они в единственном экземпляре... Но он дурак. Знаешь ведь Прыща?
      - Да. - не стал упираться Леня. - Но этот документ был без начала, как я понял - Вике выдали вторую страницу, первой не было.
      - И того нам достаточно!
      - Да что это за бумага? - неприязненно спросил Леня. - Если бы я знал в чем там дело, то может смог помочь.
      - Ты не знаешь и это к лучшему. Тем более, что текст зашифрован. Но скажу так... Леня, за этот документ, ты получишь десять тысяч долларов.
      Вика язвительно засмеялась, но ничего не сказала.
      - Сколько долларов? - наморщился Леня.
      - Десять тысяч. А если ты уже расшифровал текст - двадцать. спокойно повторил Иванов. - Я понимаю, что таких суммы выше твоего разумения, поэтому подумай с минутку, чтобы осознать, что двадцать тысяч долларов - это внушительно. И материально в нашем мире. Не торопись, Леня, иначе начнем торопиться мы.
      Леня почувствовал, что бумажка с латинским шрифтом, через карман прожигает грудь до самого сердца. Ему казалось, что она так светится фосфорисцирующим пламенем, что Иванов её сейчас увидит - хоть одним, хоть двумя глазами.
      - Я знаю, что такое десять тысяч. - проворчал он. - Но помочь ничем не могу.
      - Тогда, извини, тебе поможет господин Петров. - уверенно сказал Иванов и кивнул на приятеля. - Начинай, Петя.
      Леня ожидал избиений, прикинул, как ему обороняться, как не забыть про пистолет Иванова в его руке, но Петров присел рядом с ним на корточки, улыбнулся щербатым ртом и проговорил.
      - Слушай, сопляк дубовый. Я ж тебе намекнул, что ты половину правды доложил. Все правильно, тут вы с Викой в одну дуду пропели поначалу. Она отвалила домой без документа, здесь его у неё не нашли. Она уплыла, а ты через полчаса ушел из номера отеля на море, купаться. И в номере твоем, ни в столах, ни в сортире, никаких, я тебе точно говорю - НИКАКИХ бумажек, обрывков не было! Завещание Лимоновой разорванное - было, а больше ничего. Ты прихватил с собой эту бумагу.