- Врешь, не было у тебя любви в самолете.
      - Как это не было? - возмутился дружочек и тут же принялся воодушевленно врать, что у него "было" не только в самолете, но и на пароходе, в подвале психбольницы, на лавочке возле памятника Н.В. Гоголю, на крыше Белого Дома и в Сандуновских банях.
      Через полтора часа Леня добрался до дому и тут же неторопливо и аккуратно написал записку следующего содержания:
      "Виктория! У меня есть конкретные сведения, куда О.Ф.Лимонова спрятала то, что тебя интересует. За обещанный тобой автомобиль, могу оказать помощь. Более мне ничего не надо. Л.В."
      Лене казалось, что послание составлено соблазнительно. Такую наживку Виктория должна была проглотить. Никаких разговоров о чувствах, никакой лирики - только по делу, грубо и ясно. Такое - сработает.
      В девятом часу вечера он подьехал к клубу, где работала Вика и обнаружил, что поторопился. Двери клуба были закрыты, на автостоянке не парковалась ни одна машин. Можно было бы и догадаться, что злачное место начинает функционировать не ранее десяти, когда бизнесмены кончают труды праведные. Но ждать не хотелось, к тому же в голову пришла мысль, что передать Вике записку через вторые руки будет даже лучше - больше получится завлекательного тумана и большую собственную независимость продемонстрирует он сам.
      Леня полошел к закрытым дверям клуба и колотил в него кулаком до тех пор, пока не зегремела система запоров и послышался раздраженный голос.
      - Кто там ломится, зараза?
      Но голос, как оказалось, принадлежал тому самому коротышке-охраннику, проявившему участие к Лене в первое его появление.
      - А! Это ты! - искрене обрадовался коротышка и тут же заявил деловито. - Если теперь хочешь постоянное членство приобрести, то я помогу с рекомендациями.
      - Не надо. Виктория из бара...
      - Да никого ещё нет! Часа через два соберуться.
      - Хорошо. Отдай ей записку, добро?
      - Само собой! Вручу в собственные руки, не читая!
      По радостно блеснувшим глазам своего доброжелателя Леня понял, что тот непременно и с удовольствием прочтет записку, но это его не пугало. Он и составлял её в расчете на то, что передача пройдет при возможных свидетелях.
      Всю дорогу к дому Леня прикидывал, как среагирует на "наживку" Вика и на сколь долгое время у неё хватит выдержки, чтоб преоделеть свое любопытство и выйдти на связь.
      На вьезде в Москву его остановил инспектор ГАИ, но прошла обычная проверка документов, которые у Лени были в порядке. А когда он засовывал бумажник с документами в красную сумку, то обнаружил там желтый коверт, врученный Помяловским у фонтана - Леня про него как-то и забыл. И конверт, и то, что в нем содержалось вызвали у Лени двойственное чувство - с одной строны истина банальна: "лишняя денежка лишней не бывает". С другой стороны эта никакими трудами не заработанная суммма - настораживала. Просто так не подают и милостыню нищему на паперети - дарящий обеспечивает себе вход в Рай, или отмывает часть грехов своей скверной жизни.
      Сумерки уже сгущались, когда он вкатился в Лефортово, но через минуту оказалось, что припарковаться возле дома не получится: на втором этаже справляли шумную свадьбу, скозь распахнутые окна грохотала музыка и вся площадка перед домом была уставлена автомобилями.
      Леня припарковался в соседнем дворе, вышел из машины и через минуту узнал, что свадьбу справлял парнишка со второго этажа, ещё только вчера ходивший в школу - Миша Толмаков, аккуратный, не хулиганистый мальчик. За последнии десять лет, насколько мог припомнить Леня, это была первая свадьба в доме, зато похорон состоялось то ли восемь, то ли девять - дом старел, Москва старела, Россия старела, черт знает, чем все кончится.
      Уже в лифте, поднимаясь на свой одиннадцатый этаж, Леня вспомнил, что свою красную сумку с документами и деньгами по занятости мыслями, оставил в машине, но возвращаться поленился.
      Он едва распахнул двери своей квартиры, как за спиной его прозвучал спокойный голос.
      - Добрый вечер, Леня. Мы к тебе в гости.
      Он обернулся и не сразу узнал говорившего человека. Потом вспомнил, что совсем недавно разговаривал с ним в МУРе - Свиридов Николай Демидович. Однако значительно более неприятным оказался тот факт, что за спиной Свиридова стояли ещё двое: участковый капитан Афанасьев и парень в штатском, но тоже милицейского происхождения.
      Афанасьев смотрел на Леню при сокрушенном выражении бритого лица "Влип ты, Ленька, я ж тебе говорил!"
      - Вы ко мне? - осведомился Леня касательно вещей очевидных.
      - Да уж к тебе, к тебе. - вполне миролюбиво ответил Свиридов, но глаза его оставались внимательны и неулыбчивы.
      - А это... Ордер, у вас есть? - вспомнил Леня о своих правах.
      - Все у нас есть, Леонид. А чего нет, так мы быстро получим.
      - Обыск будет?
      - Может быть и обыск, если дурить начнешь. - Свиридов повернулся к своему спутнику и бросил. - Подожди внизу, Саша.
      Леня проводил незванных гостей в гостиную, быстро пытаясь прикинуть цель визита, а главное - чем он может кончится.
      Свиридов цепко и быстро скользнул взглядом по интерьеру гостиной, без всяких разрешений заглянул в спальню, присел на стул и сказал внятно.
      - Два варианта у вас, Леонид Максимович. Либо вы честно и откровенно, так чтоб я поверил, ответите на все вопросы... Либо - поедешь с нами и будешь отвечать на те же вопросы, но уже в другой обстановке и достаточно продолжительное время, юридически определяемое, как "задержание". Которое не скрою, может плавно перейти под категорию ареста.
      Леня не чувствовал ни волнения, ни страха. Быть может от того, что опасность момента ещё не дошла до его сознания. Его даже смех разбирал при виде по бабьи опечаленного лица Афанасьева.
      - Может кофейку заварить? - спросил Леня.
      - Не торопись. Садись и сосредоточся.
      Леня послушался и сел напротив Свиридов, а тот продолжил все так же монотоннно, без напряжения.
      - Волохов, обьясни мне связь таких событий... Валю все в кучу, чтоб тебе было ясно. В чем, по твоему, прослеживается единая линия в смерти Лимоновой, Коверкотова, Акмалова, полюс к тому бегство маркера Прыща?
      - Почему вы меня об этом справшиваете? - независимо осведомился Леня.
      - А потому, что есть доказтельства - ты прямо и косвенно прижат к этим событиям не то чтоб "боком", а просто всем телом. Не выстраивай, Волохов, своей защиты в глупом стиле: "Я ничего не знаю, ничего не ведаю". Я допускаю, что ты чего-то не можешь знать. Но общая линия этих событий, связь между ними, тебе должна быть известна.
      В комнате прозвучал тяжкий вздох Афанасьева, что радости Лене не добавило.
      - А почему, Николай Демидович, я должен заниматься вашей работой? Устанавливать связи и искать виноватых? - спросил Леня.
      Теперь вздох участкового подхватил Свиридов.
      - Вот значит, какую систему обороны ты решил занять? Но учти, что при этом мы займем с тобой места по разные стороны баррикады. Я прошу твоей помощи, на что грубо намекнул еше при первой встрече.
      - Я так и понял.
      - А если я не получу твоей помощи, то буду вытряхивать из тебя всю информацию, хочешь ты того или нет. - под эти слова Свиридов извлек из портфеля диктофон и поставил его на стол. - Если ты расскажешь все, что с тобой происходило в последнии дни достаточно откровенно, то я ограничусь твоей подпиской о невыезде и на этом простимся. Быть может навсегда, быть может - временно. В ином варианте - поедешь с нами.
      Леня понял, что к беседе не готов, что Свиридов ошибается, предполагая что у него, Лени, есть разработанная линия обороны. И даже если бы была эта модель защиты, то все-равно в ней оказывалось масса слабых участков. Меньше всего, к примеру, Леня желал откровенничать об участии Виктории во всех этих щекотливых дела, а без упоминаний о ней вся картина не могла приобрести достоверности. Не хотелось упоминать и о встрече с адвокатом Помяловским, поскольку тогда нужно было сказать о деньгах, которые, по счастью, лежат сейчас в автомобиле, во дворе.
      Тем не менее, Леня собрался с духом и сказал.
      - Ладно. Включай те диктофон.
      Свиридов шелкнул кнопками и улыбнулся так, что Леня сообразидл сразу - ни единому его слову милицейской веры не будет. И после этой беседы в стенах родного дома плацдарм борьбы смениться на официальный кабинет.
      - С чего начинать? - бодрым голосом спросил он.
      - Да с самого начала! - подбодрил Свиридов.
      - Начало я вам уже докладывал.
      - А ты не поленись повториться.
      Леня начал повторяться и его не перебивали до того места изложения, пока он не сообщил о своем появлении возле трупа Коверкотова.
      - Зачем ты к нему поехал? - спросил Свиридов.
      - Он меня позвал.
      - Зачем?
      - Не знаю. Сперва его собаку похоронили, а потом...
      - Плохо, что не знаешь. Это твоя первая ложь, что усугубляет положение. Перешагни через этот эпизод, не ухудшай своей ситуации. Расскажи про гонку за Прыщом, то есть Станиславом Сопуновым.
      - Гонку за Прыщом? - Леня попытался создать себе паузу, хотя бы для краткого размышления.
      - Ну да. Ты за ним гнался, есть показания двух сотрудников дорожной службы.
      Так вот, получалось - те двое перекуривающих милиционера на бензозаправке его, Леню, приметили. А может Прыщ на него обратил их внимание - не даром угощал сигаретами. Пока Леня думал, как обьяснить свое практически беспричинное преследование Прыща, Свиридов сказал.
      - Хорошо. Перепрыгнем и этот эпизод. Обьясни другой - почему ты, когда вкатился во двор фирмы вместе с Алмасом Акмаловым занял на стоянке не свое место? А он был вынужден встать на твое, куда и упала с крыши железная бадья?
      - Да как раз наоборот! - рассердился Леня. - Он меня вытолкнул на другое место, а сам встал под бадью!
      - Слабые обьяснения у тебя, Волохов. Свидетели говорят нечто другое. Так что, может подумаешь ночью в камере, в нашем заведение, все пропомнишь а затра скажешь правду?
      - Я скажу то же самое. - буркнул Леня. - Ничего другого нет.
      - Вот значит как? - замедленно переспросил Свиридов и по его прищуру Леня понячл, что сейчас придется выдержать решающий удар.
      - А скажи, Волохов, за какие труды и заслуги ты получил несколько часов назад деньги?
      - Какие деньги? - услышал Леня свой лепет.
      - Такие. Включи-ка свой видушник. Кино посмотрим.
      Вовсе ничего не соображая, Леня поднялся со стула и включил телевизор с видеомагнитофоном. А когда повернулся к Свиридову, то увидел в руках его видеокассету.
      - Поставь, Волохов. Хороший боевик увидишь.
      Леня вставил кассету в аппарат, на экране мелькнули полосы, а затем возник фонтан возле Александровского сада, знакомаю фигуру в белом костюме, а потом Леня увидел и самого себя - крупным планом.
      - Забавное кино, Волохов? - спросил Свиридов и оказался через несколько секунд полностью прав - забавней некуда.
      В следующем эпизоде на экране телевизора он, Леня, уже сидел на скамеечке, а рядышком с ним, естественнно, вальяжно располагался адвокат Помяловский. Звука не было, лишь шумела улица и доносилось совершенно неразличимое бормотание собеседников.
      Онемевший от удивления Леня со всей очевидностью уловил только последнюю картинку, когда Помяловский игривым жестом вложил в его сумку желтый конверт.
      "Кино" закончилось тем, как Леня удалился из садика, мимо фонтана.
      Свиридов тяжело поднялся и вытащил кассету из аппарата.
      - Завтра, Волохов, мы расшифруем о чем шел разговор, в этом можешь быть уверен. Будем слышать каждое слово. Но лучше, если сам сейчас расскажешь суть беседы. И предьявишь полученные деньги.
      - Это адвокат Помяловский. У него контора и он....
      - Помяловского мы знаем, но адвокат он весьма условный. - прервал Свиридов. - Последний раз предлагаю: либо быстренько заканчиваем откровенную беседу здесь, либо отложим её до утра. Но уже при смене декораций.
      Леня понял, что всякое запирательство бессмысленно, Свиридов наверняка имеет в запасе не только эту кассету, но ещё целый набор подобных штучек, а потому борьба предстоит долгая и к ней хоть как-то надо подготовиться.
      Лене вдруг стало весело. Монотонность его будней прервалась событиями неординарными, острыми, виноватым в чем-либо он себя не чувствовал, а перспектива оказаться в камере тюрьмы его тоже не столько пугала, сколько забавляла. К тому же нужно было самому понять, что происходит.
      - Сдай полученые деньги, Леня. - негромко и миролюбиво сказал Свиридов. - А в камере придумаешь, за что ты их получил.
      - Хорошо. - согласился Леня, тут же услышав телефонный звонок в спальне. - Трубку снять можно?
      - Сколько угодно. Ты не арестованый. В данную секунду во всяком случае.
      Леня прошел в спальню, не прикрыв за собой дверь - он не боялся, что беседа его может быть опасной, звонил, скорее всего, Вася.
      Он поднял трубку и сказал преднамеренно громко.
      - Леонид Волохов слушает.
      И быстрый ответ грохнул его по голове так, что Леня покачнулся.
      - Это Виктория. Жду тебя в час ночи возле "Аризоны". Будь обязательно, приедешь - не пожалеешь.
      Тот час зазвучали сигналы отбоя, Леня продолжал держать трубку возле уха и лишь через несколько секнуд догадался прокричать.
      - Вася? Это ты? Я плохо тебя слышу! Перезвони.
      Он опустил трубку, лихорадочно пытаясь оценить изменившуюся обстановку. Отправлятся за решотку было никак нельзя. Гори огнем все эти уголовные дела, гори огнем все пролблемы, еслит звала Вика.
      Леня шагнул в гостиную и спросил.
      - Можно мне шефу позвонить? А то на фирме искать будут и вообще.
      - Позвони, - кивнул Свиридов. - Но скажи, что тебя просто пригласили на беседу в МУР.
      Леня вернулся к аппарату, моля Бога, чтоб Васька оказался дома. По счастью тот сразу снял трубку.
      - Степан Степанович, это Волохов, за мной приехали из МУРа...
      - Откуда?! - Вася сразу все понял.
      - Да из Уголовного Розыска! Приглашают на беседу, ничего страшного. Завтра увидимся.
      - Усек.
      - До завтра.
      Леня видел, что Свиридов уже стоит на пороге спальни, а потому лишних разговоров решил не вести. Он понимал, что сейчас каждое его слово могло оказаться лишним.
      - Что мне можно взять с собой? - спросил Леня, а Свиридов засмелся.
      - Ты что, надолго у нас прописаться собрался? Имеешь причины для долгого пребывания в камере?
      - Да нет. На всякий случай.
      - Возьми с собой документы, полученные от Помяловского деньги и поехали.
      - Ясно. Только я не ужинал ещё сегодня...
      Свиридов усмехнулся.
      - Прихвати шмат колбасы иль ещё чего, поешь по дороге.
      - Хорошо.
      Леня уже понял, что с самого начала его и не собирались оставить в покое - за ним приехали с целью задержания и при соответствующих документах. Здесь, в доме, прошла попросту предварительная, якобы дружеская беседа, а скорее - попытка в уютной обстановке наладить задушевный разговор. Обычные милицейские штучки, каждому, кто смотрит кинодетективы знакомые до слез.
      План побега созрел в голове Лени тут же - в конце концов, он был в своем доме, в своей квартире и это давало ему некоторые преимущества. Афанасьев, молчавший все это время, проговорил грустно.
      - На хорошем счету ты у меня был Волохов. Хоть и один жил, но ни гостей нехороших, ни жалоб на тебя не поступало. Никаких бардаков не было. Даже музыку громко не играл, соседей не тревожил. Как же это ты так, а?
      Отвечать на этот бессмысленный вопрос Леня не счел нужным и, бросив на ходу: "Колбасу в холодильнике возьму" - вышел из гостиной.
      На кухне он громко хлопнул дверцей холодильника, после чего действия его приобрели стремительный и бесшумный характер. Он бесшумно окрыл двери в туалет, нашел половую щетку, вернулся в коридор, а затем в одно движение закрыл дверь гостиной, а ручки дверей - заложил ручкой щетки, как засовом. И тут тут же метнулся из квартиры на лестницу. Вслед ему прозвучал громкий крик Свиридова.
      - Волохов! Не дури! Ты усугубляешь!
      Черт с ним, пусть "усугубляю", мелькнуло в голове у Лени и он побежал вниз.
      Уже на площадке шестого этажа он понял, что выскочить из дому беспрепятственно ему вряд ли удастся - у Свиридова с его напарником внизу наверняка существовала связь, там, кроме этого напарника, скорей всего будет и водитель машины, которая привезла их сюда. Прорываться с боем означало "усугублять" и того более, "сопротивление милиции", насколько помнил законы Леня - действие опасное, само по себе уже имеющее в себе элементы преступления по нашим законам. Он остоновился на площадке пятого этажа, прикидывая пути менее рискованного побега.
      Снизу раздавался многоголосый шум и гром музыки. Леня тут же вспомнил, что, как правило, праздники в этом доме частенько выплескивались во двор - во всяком случае молодежные танцы. В доме старой постройки попросту не было просторных помещений и за неимением площади, плясали во дворе, вынеся динамики музыкальных установок в окно.
      Он оказался на площадке второго этажа как раз в тот момент, когда шумная компания молодежи вывалилась на лестницу и с грохотом спускалась вниз. Леня затесался между разгоряченных людей, даже подхватил какую-то споткнувшуюся девчонку под руку и вместе с ней вышел на крыльцо.
      Почти сразу он увидел в стороне того самого милицейског парня в штатском - тот поспешно шел к дому от машины, прижимал к уху телефонную трубку и, судя по всему, получал указания. Следом за ним поспешал, выкарабкиваясь из автомобиля, и водитель.
      Прикрываясь свадьбой, Леня резко принял от крыльца в строну, слегка присел, чтоб не возвышаться над головами спутников, и так, на полусогнутых ногах, метнулся за автомобили, соскочил на газон и уже бегом, сквозь подворотню, вылетел на соседений двор.
      Машина стояла на месте, мотор завелся сразу. Через минуту Леня понял, что с этой секунды его социальный статус круто изменился - он превратился в личность "обьявленную в розыск". Или - что-то в этом роде, во всяком случае для общества он стал изгоем. Радовало лишь то, что будущая судьба находилась в собственнных руках, а не была подвластна решениям того же Свиридова. Во всяком случае есть время, чтобы явиться на допросы имея четкую систему защиты, а не жалкие лепетания, которые следствие может повернуть по своему усмотрению.
      Да и на это плевать! После полуночи он увидит Вику, а это куда как важней, чем вся ерундовина, связанная с делами, в конечном то счете, мало Лени касающихся.
      Прокатившись квартал, он испуганно спохватился, даже затормозил непроизвольно, оглянулся на задние кресла - но сумка с документами и деньгами оказалась на месте. Леня переложил сумку к себе на колени и достал из неё желтый конверт Помяловского. Исследование содержимого конверта принесло очередные неожиданности. Вместо пятисот обещанных доларов в нем лежали десять банкнот по сто. За такую сумму, невесело полумал Леня, какой-нибудь провинциальный хулиган вполне мог пришибить, скажем, того же старика Коверкотова. Но не доказано, что деньги обагрены кровью, а потому и выбрасывать их в окно автомобиля Леня не стал.
      Он вывел машину на Дворцовую набережную и вдоль извилистой Яузы полетел в центр.
      глава 13
      Часы ожидания тянулись медленно. Леня поставил свою машину в отдалении от "Аризоны", откинул кресла и развалился на них так, что только макушка его головы торчала над капотом. В "Аризоне" сегодня было тихо, лишь изредка подьезжали машины, высаживая клиентов.
      Леня пытался упорядочить свои размышления и более всего сосредотачивался на том, что его по настоящему поразило - видеопленка, фиксирующая его встречу с адвокатом Помяловским, который оказался не совсем адвокатом. За кем, собственно говоря, велась видео-слежка - за ним, или за Помяловским? Леня напряг память и вспомнил, что изображение началось с общего плана, где мелькнул белый костюм Помяловского, а потом уже обьектив вышел на него, Леню. Вся пленка более фиксировала фигуру адвоката, так что можно предположить, что Леня являлся здесь фигурой вторичной, оказался случайным человеков. Пусть так. Но дальше-то что? В ближайшие сутки свидание со Свиридовым неизбежно, если не хочешь оказаться в Федеральном розыске, и с каждым днем лишь наращивать опасность. А для своего благополучия приходилось отбрыкиваться как от мертвецов, (Лимоновой, Коверкотова и Акмалова) так и от живых, типа адвоката Помяловского или того же Прыща. Но если все они, по словам Свиридова, увязаны в один узел, то какие канаты, собственно-то говоря, привязывают к этой нехорошей компании самого Леню? Это следовало решить, разобраться до утра, когда самым разумным будет позвонить Свиридову и сдаться, сиречь - "отправиться с повинной". Вот только в чем виниться, черт побери, Леня Волохов и в разум взять не мог! Кроме как попытки покататься на безхозном "мерседесе" он никакой вины за собой не чуял, да и в том уже раскаялся и исповедовался.
      Около часа пополуночи возле входа в казино слегка пошумели, Лене даже показалось, что у одного из элегантных мужчин блеснул в руке клинок. Но все разрешилось возле респектабельного учреждения мирным манером: выскочили трое охранников, энергично и быстро набили кому-то рожи, растолкали гостей по автомобилям и вновь стало тихо.
      Виктория возникла из темноты неожиданно, словно сгустился отблеск рекламных огней и не остывший от дневной жары воздух. Постучала пальцами в окно машины и сказал.
      - Открой и заводи мотор.
      А когда уселась рядом с ним и Леня тронул машину, спросила весело.
      - Ну, если ты устроил это свидания только ради лишней и ненужной встречи, то я сразу на дорогу выпрыгну!
      - Прыгай. - улыбнулся Леня. - Но тогда своего наследства уже не найдешь наверняка.
      Она сдвинула на переносице прямые брови и спросила напряженно.
      - Ты нашел след?
      - Да.
      - Где?
      Леня примолк. Он уже давно прокрутил все варинты предстоящей торговли, а теперь не мог припомнить ни одного. Всякая спекуляция казалась ему гнусной по сути своей - до отвращения.
      - Твоя тетка ездила отдыхать на остров Крит...
      - Было такое. - кивнула Вика. - Возила весной в Грецию своего сопливого любовника. На две недели.
      - Она оставила в банке на Крите какой-то след.
      - В банке? - спросила Вика. - Это точно?
      - Почти. Прыщ её выследил.
      Вика покосилась на него, потом отвернулась и долго смотрела сквозь ветровое стекло на мелькающии огни ночной улицы. Потом произнесла спокойно.
      - Названия банка ты мне, понятно, просто так не скажешь. Ну что ж, все правильно. Поехали к тебе.
      - Ко мне нельзя.
      - Почему?
      - У меня дома милиция. Я сбежал.
      - Тем лучше. - не удивилась она. - Тогда давай меняться. Я тебя не выдам милиции, а ты мне назовешь банк. А?! - она засмеялась. - Ладно, Леня, все это шутки. Получается, что мы с тобой теперь крепко повязаны и на какое-то время друг от дружки не отлепимся. Дай-ка я подумаю, что нам делать.
      Именно этих слов Леня и ждал. Через минуту она спросила.
      - Заграничный паспорт, хоть какая-то валюта у тебя есть?
      - Есть паспорт. И тысяча долларов. - не раздумывая ответил Леня.
      - Даже так?
      - Можешь посмотреть в сумке. Со всем этим барахлом я завтра пойду в Уголовный розыск.
      - Куда-а?
      - В милицию, куда еще? - сварливо ответил Леня. - Все обьясню, все расскажу, меня держать там незачем! Не прятаться же теперь всю жизнь!
      - Зачем ты тогда меня вызывал?!
      - Хотел попрощаться. Перед долгой разлукой. - Леня попытался выдавить косую улыбку, но ничего не получилось.
      Он остановил машину на красный свет светофора и пока не вспыхнул зеленый, Вика молчала.
      - Леня... Скажи честно, ты ни в чем не замешан? Никого не...
      - Я?! Ни в чем и никого! - обрезал Леня. - Иначе я бы и не убегал!
      - Прекрасно. Тогда все само собой выясниться, перемелется, встанет на место. Зачем ты так торопишся за решотку?
      - А ты что предлагаешь? - проворчал Леня.
      - Пока не знаю. - сосредоточенно ответила она. - Нужно передохнуть. Дай я сяду за руль.
      Леня остановил машину и они поменялись местами. По тому, как Вика решительно взяла с места и тут же развернулась, Леня понял, что никакой передышке девушке не требовалось. План у неё уже был.
      - А что собственно говоря, хочет от тебя милиция по делу, Леня? спросила Вика небрежно, наращивая скорость.
      - Да черт их поймет - вяло ответил он и принялся перечислять состав своих пригрешений, разбираться в которых сейчас не хотел.
      Он присмотрелся к дороге, когда они уже миновали Москву и катились по Киевскому шоссе.
      - Вика, куда мы едем?
      - Отсидишся на даче у моей подруги. Это недолго, не волнуйся.
      Через четверть часа Вика вырулила на боковую дорогу, кинжальный свет фар вырвал из темноты тесный ряд деревьев по обе стороны, перекатились через узенкький мост, поманеврировали, остановились возле запертых ворот на тесной улочке дачного поселка.
      - Подожди минутку.
      Вика выключила фары, выбралась из салона и исчезла в темноте. Через минуту ворота заскрипели и открылись. Леня пересел к рулю и загнал машину на просторный участок - в свете фар мелькнул небольшой домик, почти сарай. Двери его были уже открыты, в окнах горел свет.
      Внутри этой постройки оказалось много комфортабельней, чем можно было предположить. Две обставленные мебелью комнаты и утепленная веранда. С телевизором, камином и двумя холодильниками.
      - Продукты у тебя есть, бери, что угодно. - беспечно сказала Вика. Долго здесь не задержишся. Поскольку тебя будут искать я потороплюсь.
      - Ты уедешь? - спросил Леня недовольно.
      - Да, милый. Не обижайся, - она тронула его за голову и поцеловала в щеку. - Тебя ведь наверняка будут искать. Я завтра к вечеру все улажу. Потерпи - ВСЕ будет. Все будет, как ты захочешь. Я возьму машину, ладно?
      - Но тебя могут прихватить...
      - Отболтаюсь. Я вернусь очень скоро. - она уперлась своим лбом в его голову и закончила с легким смехом. - Или - дай мне название банка на Крите и отправляйся в МУР.
      - Нет. - пробурчал Леня. - Тогда ты ко мне не вернешся.
      - Правильно. Ты умнеешь прямо на глазах. Пойдем, закроешь за мной ворота.
      Они вернулись к машине, Леня взял с заднего кресла свою сумку и отдал ключи зажигания, заметив.
      - Будь осторожней.
      - Конечно. Не злись. Поцелуй меня.
      Капризно-приказной тон девушки не понравился Лене, но он вдруг неожиданно для себя сильно охватил обеими руками её гибкое тело, прижал к себе до хруста в костях и поцеловал её в губы так, что у самого голова пошла кругом.
      - Ох! - она вырвалась из его рук. - Как-то все у тебя получается серьезно. Ты что, действительно, в меня влюбился?
      - Не знаю. - в темноте Леня не видел её лица и признаваться вслепую не хотелось.
      - Тогда ты счастливый человек. - просто сказала она и уселась к рулю. - Ты и будешь счастливым человеком очень долго. Чтобы не случалось. Я тебе обещаю.
      Если бы в этот момент она спросила, в каком банке на Крите паслась её тетка Лимонова, то Леня указал бы его ни секунды не мешкая. Но на прощанье она сказала сдержанно.
      - Особенно на участке не светись. Лучше торчи в доме.
      Он прикрыл за выкатившейся машиной ворота, проследил, как в темноте исчезают габаритные огни и вернулся в дом.
      Когда он обнаружил, что из его сумки исчезли как его оба паспорта, водительские права, так и конверт с деньгами - то ничуть не удивился, а лишь отметил ловкость с какой Вика умудрилась проделать этот фокус. Все шло по правилам игры: он повязал её, она стреножила его, вот такая любовь.
      В одном их холодильников Леня обнаружил здоровенный кусок мяса и овощи, повеселел, приготовил ужин и со вкусом все сьел - что окончательно примирило его если не с жизнью в целом, то с текущим моментом. А когда растянулся на обширном диване, то неожиданно ощутил приятное томлениен духа и глубокий покой, словно завтра его ничего, кроме светлого и радостного дня, не ожидало.
      Проспал Леня девять часов кряду, а потом ещё тридцать два часа - ел, смотрел телевизор, дремал и ничем свою душу не бередил. Иногда вяло перебирал события и детали минувших дней, но никаких выводов из случившегося даже не пытался делать.
      В ранних сумерках следующего дня послышался звонок от ворот, Леня вышел и открыл калитку. Вика сказала весело.
      - Вот и я. Быстренько собирайся, едем!
      За синой её стоял синий форд", за рулем которого сидел бритоголовый парень.
      - Я готов. А где наша машина?
      - Поставила на стоянку твоей фирмы, не волнуйся. Ключи отдала мистеру Фракову. Импозантный мужчина.
      Все у неё делалось слажено, правильно и Леня поначалу не спросил, куда они едут. Заперли дачу и бритоголовый молча погнал в город. Вика сидела рядом с Леней на задних креслах, когда выкатились на шоссе привалилась к нему плечом и сказала устало.
      - Намоталась я за эти сутки, хоть в поезде отосплюсь.
      - В поезде? Каком?
      - На Киев.
      Тут уж Леня и вовсе ничего не понял, а она улыбнулась, сказала просто.
      - Из Киева летим в Грецию. Отсюда ведь не вылететь, тебя скорее всего верняком на аэродромах сторожат.
      - Из Киева проще? - спросил Леня.
      Вика фыркнула.
      - Я думаю, что не такая ты в преступном отношении важная фигура, чтоб тебя по соседним странам разыскивали. Но через Киев все-таки надежней.
      - Ты оформила все документы?
      - Те, что надо. Я все сделала. Твой паспорт у меня, деньги не понадобились, если не будешь жадничать, то гульнем в Афинах и на Крите.
      Бритоголовый за рулем мог слышать каждое слово, но Вика его явно не стеснялась, воспринимала словно наемного водителя, хотя тот явно был достаточно близким её приятелем. И голова у него поблескивала как-то по особенному, так что Леня спросил на удачу.
      - Он не буддист? Кришнаит?
      - Угадал. - ответила Вика. - Мой старый друг и всё на этом.
      Шофер-кришнаит поймал взгляд Лени в зеркале заднего обзора и улыбнулся, заметив.
      - Не ревнуйте, я женат, трое детей и всех очень люблю.
      Леня не мог вспомнить, воспрепятствовали ли кришнаитские убеждения женитьбе и детям, но решил в этом не разбираться.