Чех - попался. Полался и его подельщик Таир, но оба не выдали Раю. А потом - снова школа, потом появился Борис Цирюльник любитель козочек и от всего этого Рая уехала в Москву,
      Она неторопливо прошла сквозь вокзал и внимательно ознакомилась с расписанием поездов. Запомнила несколько - которые убывали или прибывали. Чех всегда учил полностью ориентироваться в обстановке, знать жизнь и особенности того объекта, где работаешь. Иногда любая мелочь могла оказаться спасительной. Он же наставлял: "На вокзалах - работают только днем. Лишь придурок промышляет ночью, когда там все подозревают друг друга, а менты повышают бдительность" Она дважды обошла зал ожидания, вышла на площадь и прикинула, где работают ларьки, и чем в них торгуют. Потом вернулась в зал и принялась присматриваться к тем, кто ждал своих поездов. Ее сумка, которая казалась большой, была набита старыми журналами и бельем, которое в случае проверки могло бы сойти за дорожную кладь. Из серьезных вещей там были только две пластиковые бутылки - одна с этикеткой "Тархун", другая - "Пепси". Это и было единственным техническим приспособлением Раи. "Тархун" был заправлен сильным мочегонным средством, а "Пепси" барбитуратами, порошками от бессоницы. Путать их не следовало, поскольку они были приспособлены для разных моделей работы. Рая знала, что наибольший эффект в обоих схемах мог бы дать клофелин - но это достаточно опасный препарат и Чех его никогда не использовал. Если действовать умно, то достаточно либо отправить клиента в туалет, либо дать снотворного, чтоб он заснул на месте.
      Рая обходила милиционеров, когда видела их издалека - не стоило раньше времени засвечиваться. Но она знала так же, что на вокзалах - полным полно переодетых ментов, держат всю ситуацию под своим наблюдением, почему нельзя долго фланировать по залу, не ты найдешь того, кто тебе надо, а тебя засекут.
      Наконец, ей показалось, что она нашла то, что надо. Мужчина лет тридцати, в добротном старомодном костюме устало сидел возле чемоданов и вид у него был помятый - то ли одурел от столичного ритма, то ли вчера принял лишку.
      Рая села на скамью напротив него и скользнула взглядом по чемоданам. С точностью на семьдесят пять процентов она знала, что там могло лежать Дорогое и глуповатое барахло - подарки жене и родственника в провинции, сбывать их потом придется с трудом, на рынке и сбывать без торговли: сдавай за сколько возьмут. Но парень не казался простоватым механизатором, скорее какой-то фермер или владелец фирмы в маленьком городке, так что чемоданы могли таить и сюрьпризы.
      Рая откинулась на спинку скамьи, распахнула плащ и слегка выпятило грудь. Под плащом у неё был свитерок с глубоким вырезом. Клиент - не среагировал - полез в чемодан, раскрыл его и, вместо ожидаемой Раей курицы, которую он принялся бы жевать, извлек из недр чемодана кейс натуральной кожи, а из него блокнот, в котором начал делать какие-то пометки шариковой ручкой.
      Неплохо, тут же посчитала Надя. Цель выдрана удачно. Первая неудача её не обескуражила. Она спокойно принялась прикидывать по какой схеме лучше работать. Если отправить мужика в туалет, напоив его мочегонным из бутылки с "Тархуном", то он может прихватить с собой чемодан с кейсом. Следовательно, лучше работать через "Пепси" со снотворным, тем более, что мужик выглядел явно усталым, с похмелья или, как она уже отметила, от деловой беготни по городу.
      Рая встала, сделала вид , что приподнимает тяжелейшую сумку, охнула и повернулась к мужику , не разгибаясь - так что в просвете отпавшего вниз выреза свитерка мелькнула половина её круглой, высокой груди.
      - Ох, надоела мне моя кладь Я пойду перекусить чего возьму, вы не приглядите? Проголодалась я.
      Как и ожидалось, он сперва уставился на грудь, потом - в лицо и сказал с широкой улыбкой.
      - А что? Сходите.
      Присмотренный заранее киоск был рядом и через две минуты она вернулась назад с пиццей в руках. Он уже явно ждал её и тут же задал ожидаемый вопрос.
      - Вы издалека?
      - Из Гомеля. Поезд ещё часа через два В четырнадцать двадцать восемь.
      - Так я на этом же! - обрадовался парень. - Может соседями будем?
      - Пятый вагон. - сказала Рая.
      - Девятый, - загрустил клиент - И еду я дальше.
      Пока все работало по схеме и Рая успокоилась.
      - Хотите поделюсь? - Рая предложила пиццу, она видела, что клиент не голоден, но уже знала, что он на крючке и сейчас высчитывает в своих кобелиных мозгах, сколь далеко от места его проживания до Гомеля, что хорошо б завести в Гомеле такую смачную подружку, коль скоро она такая глупая и соблазнительная.
      - Спасибо... Но я сам тоже чего куплю. И запить надо бы чем... У меня, правда, немного водки осталось...
      - Я её не пью, - стеснительно сказала Рая. - А вы - пожалуйста. У меня запивка есть.
      - Вот и ладушки!
      Ну, чем же работать? "Тархун" или "Пепси"? Лучше все же "Тархун" - не потянет же он за собой в туалет оба чемодана, а снотворное под водку (он уже извлек из чемодана полбутылки) - может и не сработать.
      Она вытащила из сумки бутылку с "Тархуном". Но ситуация неожиданно несколько усложнилась - женщина лет тридцати, в джинсах и потасканной куртке, в шерстяном платке на голове, стоптанных ботинках брякнулась рядом с Раей, о охнула и развалилась некрасиво расставив ноги. Не вовремя черт принес соседку! Следовало быстро дать ей понять, что они - Рая и клиент давно знакомы, давно дружески сидят рядом.
      - А я, пожалуй, тоже дерябну немножко! - сказала она весело. Намотаешься по этой сумасшедшей Москве, ног не чувствуешь. Быстрее бы нам до дому добраться. У тебя стаканчики есть?
      Клиент воспринял переход отношений на "ты" в качестве провинциальной непосредственности, тут же принял его и сказал виновато.
      - Да нет...
      - Ну вот, всегда с вами так, мужчинами.
      Два пластиковых стаканчика у Раи тоже были и клиент налил в каждый из них на три пальца водки, потом подумал и плеснул себе побольше.
      Рая уже держала на коленях бутылку с "Тархуном". Надо было обогнать клиента, чтоб он, поднимая заздравицу, не брякнул что-нибудь типа "Со знакомством".
      - Выпьем за мою мама, - сказала она. У неё сегодня день рождения. Давай, до дна положено.
      - Само собой, - бодро ответил клиент и опрокинул свою водку в рот, поморщился , застонал, подал протянул стаканчик Рае и она наполнила его до краев. Стакан был грамм на триста, подобранный специально - сработать должен был через пятнадцать, от силы двадцать минут, если у парня крепкий мочевой пузырь.
      Везение продолжалось - женщина с сонным ребенком, давно сидевшая шагах в десяти от них, встала, растолкала мальчика, подхватила свою поклажу и ушла - более никто не мог видеть, как Рая подошла к клиенту. А та, что сидела рядом, не могла правильно понять обстановки, должна была считать Раю и клиента уже давно познакомившимися попутчиками.
      - Полегчало? - спросила Рая.
      - Да не так чтоб очень...
      - Тогда махни вторую, с меня хватит.
      И Рая тут же наполнила свой стакан "Тархуном", услужливо протягивая его собутыльнику. Тому ничего не оставалось делать, как слить остатки водки в свой стакана.
      Рая покосилась на соседку. Ты расслаблено вытянула ноги, потом достала из сумки журнал и принялась листать его. Клиент уже допил и водку и запивку.
      Рая встала и пересела к клиенту, слегка прижалась к нему плечом и прошептала на ухо.
      - Слушай, мне как-то совестно спрашивать, я в туалет хочу, где он тут, не знаешь?
      - А вон в том конце зала, - кивком головы указал тот.
      - Я сбегаю, а ты за сумкой присмотри. - едва слышно сказала она.
      - Давай.
      Рая встала и не трогая своей поклажи пошла в указанном направление, но туалет ей был не нужен, поскольку "Тархуном" она только губы намочила. Она зашла за угол ближайшего павильона и издали наблюдала за своей жертвой.
      Пока все шло гладко - парень не пытался завести знакомства с ещё одной женщиной, послушно ждал. Рая прикинула, что если свою сумку перекинуть через плечо, подхватить оба чемодана - то выглядеть все это будет вполне естественно. Нужно было потерпеть ещё минут восемь Она глянула на свои часы и девять минут у неё на то, чтобы обойти зал. Своего клиента из поля зрения она не выпускала.
      Потом ускоренным шагом вернулась на свое место, присела и сказала мужику на ухо.
      - Теперь ты иди, если хочешь.
      - Самое время, - ответил тот радостно и вскочил.
      - Подожди, купи мне жвачки по дороге. - она потянула ему мелкую купюру.
      - Да ладно! - великодушно ответил тот и поспешил в глубину зала.
      Рая уже высчитала, что до мужского туалета ему около сорока секунд ходу, около минуты - там. Еще две минуты уйдет на поиск жвачки. Времени более, чем достаточно. Она выждала не более чем полторы минуты, потом изобразила суетливость, будто что-то вспомнила, раскрыла свою сумку, передвинула чужие чемоданы как свои, снова села, тревожно оглянулась...
      Соседка, не обращая на неё внимания - читала журнал.
      Рая выждала ещё десять секунд и решительно встала. Она перебросила через плечо ремень своей сумки и бросила последний внимательный взгляд на соседку. Рая уже нагнулась к чемоданам, когда почувствовала словно легкий тормозящий удар в голове. Что-то было не так. Откуда-то поступил сигнал опасности и пренебрегать им было нельзя.
      Рая опустила сумку, сделала вид, что перетягивает пояс на плаще. Внимательно оглянулась. Все вокруг кащзалось спокойным, но причиной сигнала опасности, как через мгновения поняла Рая, была соседка, читающая журнал. Она казалась слишком сосредоточенной, чересчур скованной. Еще через три секунды, ушедшие на оценку обстановки, Рая едва не пошатнулась - соседка читала рекламную страницу в журнале. Рекламу - НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ! И именно читала, а не рассматривала пеструю картинку, как это сразу определила Рая. И знание английского языка никак не вязалось ни с её обликом деревенской простухи в шерстяном платочке, ни с ухоженными длинными ногтями, ни с драным рюкзачком, как просчитала Рая в следующее мгновение. Подсадная утка! Переодетая ментура!
      Рая спокойно села и поставила сумку на колени. Даже откинулась и закрыла глаза. Если сейчас погорит, то - на чем зацепят? Опасность представляли из себя только "Тархун" и "Пепси" - менты уж давно, понятно, этот трюк знают, и чем наполнены бутыли могут проверить. Плохо и то, что нет билета на поезд, но можно сказать, что пришла встречать дорогую мамочку. К тому же - ещё ничего не свершено. Но все равно - засветилась. На ближайшее будущее этот вокзал из сферы работы исключен. Или - ошибка, попросту струсила?
      Из - под ресниц Рая внимательно посмотрела на соседку. Да нет, никакой ошибки - теперь вся её фальш была видна совершенно очевидно. Ментура - наружное наблюдение это, кажется, называется.
      - Держи свою жвачку! - весело сказал вернувшийся мужчина.
      Рая взяла жвачку и гляеула на этикетку.
      - Ой, без ментола?! Я ж тебе забыла сказать какую... Ну, сама схожу. Сейчас вернусь.
      - Ага, сумку-то с собой не волоки.
      - Ничего, - ответила Рая и , предельно сдерживая шаг, пошла к выходу. Хорошо было бы на ходу избавится о т обеих бутылок, но сделать этого естественно Рая не могла.
      Она вышла на площадь и двинулась к станции метро. Она уже прошла между колоннами и видела перед собой дубовые двери, когда за спиной прозвучал неприязненный голос.
      - На чем меня расколола, стерва?
      Чего-либо подобного Рая ожидала , спокойно повернулась, окинула женщину взглядом с головы, покрытой шерстяным платком до стоптанных ботинок, презрительно поглядела на потертый рюкзак и ответила насмешливо.
      - По английски хорошо говоришь.
      - Ясно.
      - А я на чем засветилась? - в свою очередь спросила Рая - Сумка у тебя пустая, а ты изображаешь, что в ней тонна золота. Ну, до встречи.
      - До встречи, - кивнула Рая и пошла в метро.
      Она не задумывалась над тем, что для иных людей десятилетия жизни проходят как один монотонный и скучный день, а для неё девять месяцев с Чехом оказались громадной школой, которую не пройдешь и за годы. Девять месяцев рисковой игры, концентрации всех духовных да и физических сил, нарабатывание опыта наблюдения, мгновенной оценки обстановки, понимания психологии человека, которого видишь впервые, а на это понимание отпущено всего несколько минут в лучшем случае. Рая не то чтоб не думала об этом, просто она не была склонна к анализу, и попыток к оценке своих качеств не стремилась. Более того - она все очень хорошо знала про свое будущее: рано или поздно встретит человека старше себя (сверстников она не любила) человека домовитого и спокойного, все ему расскажет, и про Чеха и про "курятник" и если он все поймет правильно, то начнется спокойная, домовитая жизнь, будет дети и будет достаток, будет хорошая работа и обязательно клочок земли, на котором можно посадить хотя бы ту же картошку. Но сегодня она не наглоталась ещё буйной яркости столичной жизни, а потому в реализации жизненных планов не спешила. Сегодня надо было дней за пять достать хотя бы долларов пятьсот, чтобы выдать девчонкам причитающуюся по началу сумму.
      Она сделала пересадку на Курской, через пятнадцать минут вышла на своей станции и неторопливо двинулась к общежитию. Прикинула, что если кому-то из девчонок будет не в терпеж приняться за разбазаривание своей доли долларов, то она повторит строго, что выдача будет только в оговоренные сроки, что коль они ей доверили общую кассу, то пусть и подчиняются установленному порядку. Повторять охоту на вокзалах - она отказалась. Не столько от того, что напугала неудача, сколько попросту решила, что подобного рода занятия - уже не для нее, что квалификацию она потеряла, да и не было хорошо организованной подстраховки в лице Чеха. В одиночку работать - крайне тяжело, тем более что и опыта у неё в этом не было. Чех бы эту подсадную утку учуял и вычислил, едва б она села рядом с Раей.
      Она подошла к общежитию и рассеяно отметила, что на тротуаре, возле входа, стоит крытый грузовичок, а возле кабины его курит сигарету рослый парень с горбатым носом, а потом вдруг сообразила, что этот горбоносый никто иной как любитель козочек Боря Цирюльник, свалившийся сюда, следовала понимать, из зоны заключения. И теперь - поджидавший её, Раю.
      Переживания на вокзале так застопорили её эмоции, что Рая даже не удивилась, увидев Цирюльника. Он тоже пришел из прошлой жизни, из которой она ещё не успела сейчас вынырнуть.
      - Привет, Цирюльник, - сказала она легко и тут же сообразила, что он её не узнал, а когда узнал - вспыхнул, отшвырнул сигарету, покраснел, расплылся в глупой улыбке и сказал.
      - Здорово... Вот ты какая... Ишь ты.
      Рая не сразу осмыслила почему это она "какая", но потом поняла, что уже скинула по дороге плащ, перебросила его через руку, и теперь вышагивает в тонком светерке, грудь наружу, юбка в обтяжку - телеса торчат во все стороны, так что можно что задницу, что грудь использовать вместо тарана при штурме крепости. Надо же! - коза ему больше понравилась! Она тут же почувствовала глубокое отвращение к этому парню и даже ни к нему таковому, каковым он стоял возле грузовичка, а к тем письма которые он писал полтора года.
      - Ты сбежал или...
      - Да выпустили меня! - обидчиво сказал Цирюльник. - Дело пересмотрели и выпустили! И вовсе я ту козу не употребил! Ну, в общем глупость это была пьяная! Я уж дома устроился, то есть под Нижним Новгородом лесопилку с корешем купили. Вот за тобой и приехал.
      - Лесопилку купил? - пренебрежительно спросила она. - А это зачем?
      - Райка... Так ведь жить - то надо! Я ж такого хлебнул! Я только о тебе и думал! У нас компания собралась хорошая, дела делаем. В общем, поехали.
      - Куда поехали? - равнодушно спросила она.
      - Да ко мне! - удивился Цирюльник. - Дом же у меня, жизнь как положено! Что ты тут пургу гонишь? На хрен тебе эта учеба?! Погуляла в Москве и хорошо, хватит.
      Рая оглянулась, никого из подруг видно не было, глянула на Цирюльника и сказала внятно.
      - А пошел бы ты к черту со своей лесопилкой.
      - Чего? - вытаращился парень.
      - Да того. Не хочу я на твою лесопилку, не хочу больше в Семеновск, сыта по горло! Я здесь буду жить, в Москве, ты понял? И писем мне больше не пиши, над ними все девочки хохочат!
      - Рая, - он потерялся, но уже начал звереть, это Рая увидела по его потемневшим глазам.
      - Сиди на своей лесопилке, козочек себе заведи, водку с друзьями жри, знаю я вашу жизнь, нагляделась! Хватит с меня.
      Он ощерил рот и зашипел.
      - Ага! А здесь тебе нравится, да? Знаю я, наслышался уже от твоих подружек! Ты же здесь передком промышляешь! В шлюхах ходишь при каких-то стариках! Я же все узнал, все!
      - Ну так и катись со своими знаниями! В чем тогда дело?
      - Рая, - он разом осел. - Ну мне наплевать про все , что было. И ты про ту козу забудь. Мы же все это миновали. Поедем со мной. Поедем. Я же это время тебя каждую ночь во сне видел. Ты здесь погибнешь. Я здесь с утра и то с ума сошел... Едем, я уже и все твои вещи в комнате забрал.
      - Что? - крикнула Рая. - Вещи мои собрал?! Да ты кто такой, чтоб мной распоряжаться?! Да я тебя, жениха козлиного, на дух не переношу!
      Она отвернулась и решительно шагнула к дверям общежития, поскольку и подумать не могла, что этот козлолюб способен к активным действиям. За своей спиной она услышала его крик, ещё чьи-то голоса, а потом её перехватили поперек пояса, схватили за плечи и ноги и поволокли к грузовику. Оказалось, что Цирюльник приехал не один, с двумя дружками такими же крепкими ребятами , как и он - другие не держат лесопилок.
      Рая завизжала, принялась брыкаться и дергаться, но её забросили в кузов грузовика без всяких трудов, тут же задернули брезент, так что Рая оказалась в темноте, дружки Цирюльника кинулись в кабину, сам он прочно, всем весом своего тела прижал её к полу, заревел мотор и по тряске кузова Рая поняла, что они помчались по улицам.
      - Слезь с меня, дурак! - закричала она. - Я тебе не коза!
      Но тот уже разгорячился., уже почувствовал под собой упругое и аппетитное девичье тело, тянул с её бедер юбку, бормотал то, что и сам понимал плохо.
      - Я тебя сейчас припечатаю...Припечатаю, как печатью и будешь моей...Никуда не денешься! Все будет нормальненько, нормальненько Рая была не слабенькой девушкой, но понимала, что справится с Цирюльником в прямом единоборстве не сможет. Она резко расслабилась и сказала мягко.
      - Ну, подожди, Боря Нельзя же так... Ты меня унижаешь. А ещё хочешь, чтоб я была с тобой... На полу, в грязном кузове. Подожди, я поеду с тобой.
      Он ещё держал свою руку в её промежности, но хватка ослабла, стала мягкой, почти ласковой.
      - Да?...Ты права... Брыкаться больше не будешь?
      - Чего уж там. Не буду.
      - Ладно. Давай из этой чертовой Москвы откатимся...Перекусим по дороге, потолкуем.
      По шоссе Энтузиастов грузовичек вышел на Горьковское шоссе и пошел на восток, к Волге. Сумерки уже сгущались и вскоре пришлось включить фары.
      Рая прикидывала, как сбежать, поскольку никакие силы не могли вернуть её в Семеновск, а жить на лесопилке она тоже не собиралась
      Елена Винокурова.
      В середине дня она неожиданно вспомнила, что сегодня можно было осуществить ту акцию, которую тщательно подготавливала уже с лета. Толчком к этому решению. послужила яркая афиша на стенде, где сообщалось, что популярнейшая эстрадная звезда Эльвира Дак дает три концерта в концерном зале "Россия". Чтобы удостовериться в этом дополнительно, Лена купила молодежную газету, где так же сообщалось, что Эльвира вернулась с триумфальных гастролей из Израиля и теперь, по возвращению, дает концерт с тематическим названием "Дорога в страну обетованную"
      Лена знала досконально, что подлинное имя и фамилия Эльвиры Дак Ирина Докукина, что никакой консерватории она не кончала, а много лет пела во второразрядных кабаках, и брала не столько своими вокальными данными, сколько жирными телесами и несколько вольной пластикой движений - если сказать мягко. Строго говоря, как Эльвира была кабацкой певичкой, таковой и осталась - хрипела, томно подкатывала глазки, делала в публику двусмысленные замечания, в песнях о любви не боялась сопровождать сексуальными движениями и даже стонала, будто невидимый партнер прямо на сцене задирал ей ноги. Все это было в моде и находило своих почитателей. Тем не менее Эльвира входила если не в пятерку, то в десятку популярнейших эстрадных звезд. Вместе с тем у Эльвиры хватало ума, чтобы при общем эгоизме эстрады и волчьих отношениях звезд друг к другу - изображать из себя великодушную благодетельницу, которая, заботясь о себе - не перекрывает кислород и молодой поросли. На рекламных заботах о молодых талантах она и строила свою общественную популярность,(не забывая про сисетематические любовные скандалы - того же рекламного порядка) время от времени сообщая миру, что открыла новую "звездочку" с большим будущим. Эти звездочки, как правило, мелькали под её руководством на эстраде один сезон и - тухли, навсегда исчезали, не без участия той же Эльвиры и в этом процессе.
      Все эту информацию Лена имела в полном обьеме, тщательно собирала её всю зиму и теперь наступил час использовать собранный материал.
      Совершенно очевидно, что свои ещё не реализованные эстрадный таланты Лена Винокурова оценивала по крайней мере не ниже, чем способности Эльвиры и была свято убеждена, что ей пока - лишь не везет. А точнее - нет спонсера или покровителя или просто удачи, чтобы из лицеистки убогого Архитектурного Лицея превратится в эстрадную диву и заблистать на подмостках страны и, а потом и.... Дважды или трижды она уже совалась в разные конкурсы - как телевизионные, так и на радио, но это оказалось пустым и решительно безнадежным занятием. Все призы, места и перспективы на этих конкурсах были распределены, а случайный человек мог пробиться там исключительно случайно - либо у девочки такие стати, что она живо оказывалась под одеялом председателя жюри этого конкурса, либо за этой девочкой стояли столь могучие деньги, что они тараном опрокидывали все это жюри. И тогда уже не имело значения, пищишь ли ты, как жалкая мышка, хрипишь ли в микрофон, как спившаяся портовая шлюха - звездная дорога к микрофону тебе была обеспечена.
      Законы игры Елена знала, оставалось ими только воспользоватся.
      Знала она и адрес, где живет Эльвира, знала её распорядок дня.
      В 14.15 она была уже на Котельнической набережной, возле высотного дома, где жила Эльвира. Возле парадных дверей, сквозь которые "звезда" входила и поднималась на свой шестнадцатый этаж - скучало около дюжины истеричных поклонниц - все рожи были знакомы Лене наперечет, но в эту бесперспективную и глупую толпу она никогда не замешивалась.
      Елена встала в сторонке от идиоток и, как и ожидала, ровно ы 14.25 увидела, что от автобусной остановки двигается немолодая женщина с добродушным круглым лицом, в застиранном но аккуратном платье, под скромным, стареньким плащом. Фанатки Эльвиры не обращали на неё никакого внимания - их кумиры подкатывали на "мерседесах" Но для Елены эта тетя Шура была куда как ценна. В сумке Елены уже была припасена коробка конфет мармелад в шоколаде, который тетя Шура весьма любила Елена пересекла дорогу тети Шуры и сказала весело.
      - Здравствуйте, вот и я!
      - Здравствуй, - сказала тетя Шура с легкой подозрительностью и по прищуру её добродушных глаз ясно было, что вспоминает она Елену с трудом, если вспоминает вообще.
      Мелькнувшая перед глазами коробка с конфетами освежили её память и она сказала радостно.
      - А, Леночка! Здравствуй, милая. - она радостно и жадно смотрела на коробку. - Ты никак стипендию получила, решила угостить старуху?
      - Конечно, тетя Шура, как договаривались.
      Про договор тетя Шура помнила, это Елена видела с полной конкретностью, однако старушка начала опасно кокетничать.
      - Какой же это договор, голубка?
      Елена деланно рассмеялась.
      - Ну как же! Мы на сегодня поменяемся. Вы - студентка, а я на ваше место...
      - Ох, не было бы беды, - она не сводила глаз с конфет. - Ты ничего такого не замыслила нехорошего? Не навредишь Эльвирочке?
      - Да что вы, тетя Шура, я только хочу чтоб она услышала, к как я могу петь.
      - Да все того хотят, - колебалась бабуся, Елена ожидала этого сопротивления и знала, как его преодолеть. - А вот у меня и для Ванечки подарок!
      Она вытянула из сумки и протянула тете Шуре детский набор "Рейнджер", куда входили водяной пистолет, наручники, ножик мягкой стали и широкий брючный ремень. Ванечка - был любимый внук тети Шуры. Этот учебный экспонат. будущего рекетира или убийцы добил старушку. Все подношения она тут же затолкала в свою объемистую сумку и, отбросив сомнения, принялась инструктировать Елену.
      - Значит, поднимешься на этаж, нажмешь звонок, тебе откроет охранник Тимур. Вопросов не жди, а говори сразу: "Я племянница тети Шуры, она сегодня прихворнула и я пришла делать проборку" Тимур, ишак недоделанный, посмотрит подозрительно, но пропустит. А сам тут же пойдет проверять - мне звонить будет. Я уже буду дома и скажу, что все это так. ты с Тимуром шашни не заводи, у него только сила в руках, да ружье между ног, а так он пустое место. Ну и начинай прибираться - в спальне, конечно, грязища, туалетная комната заплевана.. И кухня твоя. В остальные комнаты даже не заходи...
      На инструктаж ушло около пяти минут и тетя Шура затрусила к автобусной остановке.
      Елена выждала десять минут после отхода автобуса и твердым шагом пошла к высотному дому.
      Как указывалось, двери открыл парень с красными глазками подозрительного носорога и Елена предусмотрительно не дала ему и слова сказать.
      - Я - Лена, племянница тети Шуры. Она прихворнула и я вместо нее.
      Он молча пропустил её в обширный холл и молча ткнул пальцем в кресло, куда она и села. Левую руку он держал в кармане, левым глазом косил на дверь, правым на Елену, неизвестно каким глазом нашел нужный телефон на листе бумаги, повешенном на стену, правой рукой набрал телефон - бдителен и подготовлен к своей службе, ничего не скажешь, даром свой хлеб не ел. Потом спросил в трубку с резко выраженным акцентом человека, рожденного высоко в горах, под крыльями орлов.
      - Тетя Шура?.. Тимур говорит тут пришла твоя племянница Судя по всему, тетя Шура договорить ему не дала, он молчал, хмуро смотрел на Елену, потом спросил неожиданно.
      - Какие волосы у твоей племянницы. Правильно.... А глаза какие?... Нет, я думаю серые, но может быть и голубые.
      Он положил трубку и не меняя выражения глаз, спросил уже Елену.
      - Как там, тетя Шура передние зубы уже вставила?
      - Нет, уверенно ответила Елена. - В верхней челюсти слева одного зуба нет.
      - Хорошо. Дэлай свое дело.
      Каждое свое действие, каждое слово Елена просчитала и даже отрепетировала уже давно. Со слов тети Шуры она даже знала примерную планировку квартиры и, хотя ей было указано начинать приборку со спальни начала с туалета. И сразу - запела. Песни из репертуара Эльвиры. Охранник не усмотрел в этом нарушения режима, усмехнулся и контролировать Елену не стал - ушел куда-то в глубины квартиры, быть может сел к монитору, который держал под видео-наблюдением походы к защищаемой крепости.
      К 16. 30, времени, когда Эльвира должна была вернуться с репетиции, Елена добралась до спальни, интерьер которой не вызвал у неё ничего, кроме брезгливого отвращения. Постель была распахнута, одеяло - комом, на полу по наглому валялась пара презервативов самых больших размеров, по ковру катались бутылки, окурки обнаруживались в самых неожиданных местах. Короче сказать, от своих приближенных Эльвира и не думала скрывать своей личной жизни.
      В 16.38 Елена услышала, как стукнула входная дверь, послышались голоса и она тут же запела ударный хит сезона Эльвиры - песенку "Любовь под дождем" по тексту своему настолько лишенную хоть какого-то смысла, что просто русскими словами её и пересказать было невозможно. Был только сколь-либо понятен лишь припев.
      Мы с тобою вверх ногами Едем прямо в рай!
      На этот припев Елена и нажала, натягивая на постель свежие простыни. Через минуту она затылком почувствовала, что дверь в спальню открылась, но не обернулась, а перевела тональность припева в знаменитый хрип Эльвиры, подражая ей с изумительной точностью и примолкла, когда послышался вопрос.
      - А ты кто такая, обезьяна?
      Лена обернулась, изобразила легкий испуг в перемешку со смущением и сказала.
      - Я племянница тети Шуры, она прихворнула...
      - Это я уже знаю, Тимур сказал. Я спрашиваю, обезьяна, почему ты под меня поешь?
      Эльвира стояла в дверях в концертном платье - она не расслаблялась на репетициях работала с полной отдачей. Платье влипало в её расплывающиеся телеса, жировые складки вываливались из блестящей ткани и как она могла что-то петь, затянутая в одежду словно в смирительную рубашку - не мог понять никто. Но лицо Эльвиры сохраняло прежнюю красоту - несколько вульгарную, вызывающую, но для эстрады и, скажем, солдатской аудитории - то что надо.
      - Вы, - запнулась Елена. - Вы моя самая любимая певица. Я...
      - Это я знаю, - польщенно сказала Эльвира. - Но зачем ты в мою спальню залезла? Чего хочешь?
      Елена тут же поняла, что её тактика, план намеченного разговора требует корректировки на ходу. В жизни Эльвира оказалась много прямолинейней, откровенней и циничней даже того, что она изображала на эстраде. Дешевенькими сказочками её явно было невозможно обмануть.
      - Я хочу петь. - жестко сказала Елена. - На эстраде. Как вы.
      - Вот с этого бы и начинала. Раздевайся.
      Елена ожидала чего угодно и более того - была ко всему готова. О некоторых историях из жизни Эльвиры, связанных с лесбиянством была наслышана вся Москва и Елена бестрепетно, в одно движение скинула через голову платье. Однако - ошиблась в намерениях "звезды".
      Эльвира обошла её кругом, завистливо пощелкала языком.