- Вень, ты только не волнуйся! Ремень у тебя немножко...
      Тут же подскочила Любочка:
      - Вениамин, а вы женаты во второй раз, да?
      - Как вы догадались?
      - Я сразу вижу вторые разы...
      - А третьи?
      - Не вижу, - честно отвечала Любочка.
      - У меня не будет третьего брака?
      - Я вообще третьи не вижу. Никогда...
      Ольгуша удивилась: голос у Вени стал - бас, а был другой.
      - Я съездил в Тольятти, и у меня появился бас, - признался Веня.
      Штыков тут как тут:
      - А вы помните, как я разбил вас при Аустерлице?!
      Сразу уж и разбил, думал Гамлет, почему бы мне не вспоминть что-то радостное! И это Штыков еще не выпил, а как выпьет, так начнет то хозяину, то шкафу давать...
      Ольгуша поманила Рауфа снять на видео знакомство поэта с Лидой, семь диагнозов.
      - Познакомьтесь: Ерофей.
      - Лида! - а сама на сердолик смотрит.
      - Не путать с Ерофеевыми, - добавил поэт.
      Увы, сердолик не заиграл. Отползая, Ольга читала в глазах Лиды оценку Ерофея: толстоват, лысоват, глуповат, странноват. Суффиксы эти Ольгуша сама применяла в юности. Значит, вся тончайшая, ажурная ее матримония рухнула!
      Шилозадый Костя принес букет огромных роз - победительный такой! Не знали, куда его поставить.
      - Квартирка-то у вас тесна по-прежнему, а друзей все больше! Как мы рассядемся, каторжное дело!
      - Юля, не волнуйся! Теснее круг друзей! - Ольгуша пригласила всех к столу.
      - А мы нынче новую квартиру купили...
      Ну, что ж, пусть Юля хвастается, - думал Гамлет, прижимая локоть жены, чтоб молчала. Богатство - это тоже способ быть значительными.
      В это время еще ввалилась толпа гостей: Елизавета с мужем, Витя с растерянной улыбкой и охранник Тимофей с бутылкой "Мартини". "Ко мне пришли. Я существую!" Гамлет оглядел всю компанию, которая образовалась, чтобы помочь друг другу почувствовать, что они есть! И дать другим кусочки сил почувствовать это же самое.
      Агрессивно-помогающая Любочка на пол смахнула торт, стоящий на табуретке в кухне, и предложила Тимофею место рядом с собой. "Любить саморастворяюще", - пронеслось в голове Гамлета.
      Катя взяла слово для первого тоста, когда она успела так ярко накрасить губы, думал Гамлет, кажется: они сейчас улетят. Это мешало слушать, но пару строк про себя он уловил.
      "...и долго будет тем любезен он народу,
      что улучшал уральскую природу..."
      - Такое вино надо по молекуле цедить, - воскликнул Гамлет. - Жаль, что горло у нас слишком широкое!
      Ольгуша поведала гостям: сегодня брала кастрюлю из холодильника оттуда выпало сердечко из картона, на нем надпись: "С серебряной свадьбой!" Доченьки написали.
      - Ты нам зубы не заговаривай! - агрессивно погрозила вилкой Любочка. Горько!
      "Неужели нам будет горько, - думал Гамлет. - Один глаз у Любонки опять горит лаской, а второй - тоской". Он припал губами к губам жены.
      "...раскупоривать дни... с тобой... всегда!" - в голове у Ольгуши писалось то, что не может видеть видеокамера Рауфа.
      - Вино такое мягкое, словно изнутри деликатно постучалось и спросило: "Можно ли вступить с вами во взаимодействие?" - тихо сказала Инна.
      - Тебе можно только три глоточка, дочка!
      - Мама, я знаю... Галина Дорофеевна, салат берите!
      Частицы салата, сбежавшиеся в глубокой зеленой посудине, властно намекали шумящим вокруг гостям брать с них пример: показывать из себя самое наспевшее, сокровенное.
      Ольгуша призвала выпить за то, что все вместе "мы были лучше, чем по отдельности, как эти овощи в салате!".
      - Умом Ольгушу не понять, аршином общим не измерить!..
      "Расслабились - пошлость полезла", - читалось на лице поэта Ерофея.
      - Товарищ зав. штопором, откройте и эту бутылку!
      - Я осязаю бутылку двумя руками уже, когда наливаю, - бормотал Игнат. - Мама, не беспокойся, шутка. Вон грачи прилетели!
      Это из коридора маячила Кирюта в новомодной шапочке с бантиком-хвостиком сзади и околышком-клювом спереди. Такие шапочки назывались "Грачи прилетели". Кирюту посадили на тумбочку, убрав телефон.
      - Игнат, ты помнишь, как ты шнурки зубами развязал - в детсаду у девочки любимой?
      - Кирюта, ты хоть знаешь, сколько таких шнурков ждет его впереди? Гамлет чокнулся с нею. - Пребудем!
      - Пребудем с вами!
      - Тост! Гамлет, ждем от тебя... настоящий тост где?
      - За то, чтоб мы давали людям больше, чем брали!
      - Хорошо! А спектакль?
      - Спектакль! Спектакль! - зашумели неконтролируемые гости, привыкшие к сценкам, которые сочиняли и разыгрывали три сестры, три дочери Гамлета (не путать с королем Лиром!).
      Появилась Лида, семь диагнозов, переодетая в Станиславского.
      - Не верю! Не верю, что вы прожили четверть века вместе! Не верю, что вырастили четверых детей! Это не ваши дети - понятно: с улицы их затащили. Плохо они играют ваших детей. Признавайтесь, чьи вы дети!
      Один поэт Ерофей не смотрел спектакль, а работал вилкой в стиле русского экскаватора. Хуже Штыкова, думал Гамлет, тот хоть раз в жизни что-то приятное соизволил сказать.
      - Не верю, что это ваши дети! Сколько вы заплатили статистам? Не верю, что у Ольгуши нет седых волос!..
      - Ой, я вам сейчас жаркое принесу! - всполошилась Ольгуша.
      - Назревает страшный конфликт хорошего с лучшим - будет еще жаркое!
      - Давайте выпьем за то, чтоб все конфликты были только такие!
      Тосты то и дело показывали свои юркие головки, желая оплодотворить застолье. Кто-то неизбежно цитировал Бродского: "Подруга милая, кабак все тот же..." Захмелевшая Ольгуша вдруг громко пообещала:
      - Ой, я вам сейчас яйцо Бродского покажу!
      - Почему одно, а не два?
      - Правое или левое?
      - Да с выставки... мне каталог прислала московская кузина! Там все гении в виде яиц: Модильяни, Пикассо... Бродский!
      Она рылась в тумбочке, но ничего не находила.
      Вдруг поэт Ерофей подошел к Гамлету и, показывая на пейзаж в рамке, сказал:
      - Убери тетеньку!
      Гамлет не успел это как следует понять, потому что подошел друг Штыков и стал бурить скважину своего разговора. Правый глаз у него - Аверинцев, левый - Гаспаров.
      - Ты, Гамлет, помнишь, что с женой Лота было?
      - Как сейчас вижу...
      Поэт заорал благим матом:
      - Всем стоять раз и навсегда! Всем! - внутри лица Ерофеея двигалось и шевелилось еще одно лицо. - Стоять, я сказал!
      - Держите меня четверо, как говорят в народе, - расправил плечи охранник Тимофей.
      Белая, как стая гусей, Ольгуша хотела увести поэта в другую комнату.
      - Стоять! - крикнул он.
      - А ты скажи это своему члену, - бормотал Сан Саныч. - У нас тут ни у кого нет такой надобности.
      - Молчатъ!
      Хамство - это черновики жизни. Берутся первые попавшиеся слова, делаются первые попавшиеся поступки, думал Гамлет (в который раз).
      Ерофей достал записную книжку и стал читать свои стихи: "Вагина километровой глубины..."
      - Ты парашютом-то запасаешься? - спросил Костя. - Все-таки километр!..
      - Каторжное дело, - вздохнула Юля (первый раз к месту).
      - Мы вам сладкое несем, сладкое! - восклицали три сестры. - Сейчас у вас начнется сладкая жизнь.
      - ...километровой глубины... - повторил поэт, хватая Инну за беременный живот.
      Ожесточась, Гамлет заорал в лицо Ерофею: "Что ты делаешь - у нее есть муж!" - "Где? Покажите".
      - Какой торт оригинальный - полумесяцем! - восхитилась Елизавета, ангел. - Эта убывающая лужа - годы наши убывающие... Кто придумал?
      Вита за полтора часа до этого уполовинила на кухне торт! Хорошо, что видеокамера Рауфа в это время была далеко... Инна срезала следы великолепных собачьих зубов и оформила все в виде полумесяца.
      Вита излучала: "Я не на столе взяла, нет".
      - Молчать! - закричал Ерофей, сияя глазами и зубами - белокурые его волосы разметались, он был прекрасен и орал: "Идите на..."
      В это время зазвонил телефон:
      - Это аварийка?
      - Нет, вы ошиблись, - Гамлет одной рукой схватил кричащего, a другой хотел положить трубку.
      - У вас там тоже что-то прорвало? - спросили из трубки.
      - Да, прорвало тут одного.
      Ерофей сзади набросился на Иру и чуть не сбил ее на пол, пытаясь дотянуться до груди. Ира, правда, устояла, но чай из ее чашки вылился прямо на платье Галины Дорофеевны. Все забегали: соль, халат, не ожог ли? Галина Дорофеевна отмахивалась: ничего страшного, отстирается.
      И снова зазвонил телефон. Опять, наверное, аварийку вызывают. Гамлет взял трубку.
      - Гамлет Эльбрусович? Я вам звоню по поручению Бориса Николаевича Ельцина.
      - А ваша фамилия не Путин случайно?
      Все замолчали.
      - Я вас поздравляю с серебряной свадьбой! - сказал Валерик (наконец-то Гамлет узнал его голос).
      Н-нда... трогательно. Наверное, его Людовик вдохновила... спасибо!
      Но Ерофей! Надо его редактировать... Да, ждали стихов, а словно беззаконное светило взрывается! Бомбу вонючую подкладывает под вечер...
      Бомба взорвалась через несколько секунд: полетели на пол розы, бокалы, но полетел и сам Ерофей, отброшенный Тимофеем на пол. Поэт минуту сидел на корточках, и по его телу пробегали судороги: оно вздыбливалось, чувствуя опасность, и снова припадало к полу. А в окно лился закат с такими прямыми библейскими лучами, которые били из-за тучи, закрывшей солнце. С ветхозаветным гневом Гамлет сжал кулаки. До какого предела это все терпеть? А до какого терпели Пушкина и Лермонтова окружающие? Свои - до бесконечности, а чужие - нисколько.
      - Вон! - закричал Гамлет. - Иди домой! Я думал: ты поэт - на ты с небом, а получилось...
      - Измазали меня здесь с головы до ног, - Ерофей встал. - Я вас всех прикажу выпороть!
      Вита от волнения как-то не по-русски залаяла на него.
      Костя схватил Ерофея за шиворот и потащил в коридор. Началась махаловка. "Крови не надо, умоляю - без крови!" - Ольгуша защищала гостя. Но чтобы надеть на Ерофея куртку, руки его пришлось отпустить, и он тотчас с огромной силой ударил по видеокамере Рауфа. Payф смотрел на всех секунду диким взглядом: он не мог понять, как это гость не хочет быть гостем!
      Гамлет снова стиснул руки Ерофея. Любочка на все смотрела ликующе: они здесь все собрались, чтобы отнять мое золото! Но я-то знала, что ваши планы рухнут - вас слишком много! Вот и драка... эх, люди-люди, до чего вас жадность-то доводит.
      Лида от изумления легла на гладильную доску и секунду свисала, как платье, но доска хряснула и обломилась (слишком тяжела Лида - где в ее огромном теле помещаются семь диагнозов, мимоходом подумав Гамлет).
      - Отдайте мне кулек с подарком! Мой кулек с подарком! - вдруг потребовал Ерофей. - Убью всех!
      Ольгуша схватила альбом "Рисунки русских писателей", подаренный Ерофеем и подписанный.
      - Подавись! - она открыла дверь и швырнула альбом на площадку, уводя прочь Тимофея (все-таки крови не надо, думала Ольгуша, как потом запомнится серебряная свадьба - все в крови, что ли!..).
      - Е... - у Тимофея была матерная отмашка рукой (начинал слово, а вместо продолжения махал правой рукой вдоль туловища).
      Вениамин и Штыков наконец натянули на скандалиста куртку, и драка вывались на площадку. Выбежала угодливо соседка Марта Спридоновна: "Милицию вызвать?" Только этого не хватало! Гамлет нажал своим ногтем, похожим на пятку, на сонную артерию Ерофея. И тот вмиг обмяк, резиново сползая вдоль стенки, Гамлет поднял на руки обмякшее тело и унес на площадку первого этажа. Там поправил ему сползшие штаны и со страхом вернулся домой. Но там он увидел, что драка не смутила гостей, так как они собрались здесь себя почувствовать и во время драки себя еще больше почувствовали!
      Через минуту позвонили мальчики - однокурсники Люды:
      - Идем по лестнице - альбом валяется. Вам подписан! - растеряно протянули они "Рисунки русских писателей".
      - А больше там никто не валяется? - спросила Ольгуша.
      - Нет... У вас гости? Но мы на минyтoчкy...
      Ольгуша бросилась к Галине Дорофеевне: подруга, спрячь в свою сумку этот альбом, видеть не могу, сдой в школьную библиотеку.
      - Спектакль! Второй спектакль! Обещали... обманули.
      - Вон как хорошо поют на кухне мальчики Люды, которые на минутку зашли.
      Спектакль оказался на тему дня. Иpa надела очки и стала читать: "В эфире новости! С сегодняшнего дня начинается предвыборная кампания в семейную Думу... Мы предоставили бесплатное время для рекламных роликов..."
      Гамлет упал в кресло. Как удачно Люду под меня загримировали, думал он, усы точно мои нарисовали...
      - Гамлет Эльбрусович - ваш кандидат! Человек, который глобально смотрит на все ваш проблемы.
      Проблемы... лемы... беременая Инна почему в халате? А, она играет Ольгушу... Гамлет повернул голову в сторону, чтобы не смотреть, как сын наливает энную рюмку водки - а потом уронил подбородок на грудь и захрапел. Очнулся, когда все хлопали. Жена несла ему стакан крепчайшего чая. Дочери на блюдце предлагали конфеты, печенье. Он сел на краешек кресла, чтобы больше не заснуть (научился этому способу на работе), и сказал ни к селу, ни к городу, как это у него бывало:
      - Хочется вернуться в детство, когда все бескорыстно мной восхищались.
      - А мы и сейчас тобой бескорыстно восхищаемся - корыстно, что ли? прыснула Елизавета.
      - А вы знаете: в Перми объявлен памятник Трем сестрам? - отвлекающим голосом закричал Гамлет.
      - Знаем, знаем, мы уже десять памятников набросали, - Ольгуша, не поверишь, изобразила двумя поварешками трех сестер: - Это хризантемы, три, головы повесили! На перроне, где "Кама" уходит. И вот оркестр заиграл "Прощание славянки", ручки-листья затрепетали в стороны Москвы: "В Москву! В Москву!"
      - Как они бронзовые-то затрепещут?
      Это Гамлет еще запомнил... А еще: как грачи улетели (Кирюта)...
      * * *
      Утром прибежала Алефтина Васильевна, тетя Лефа с первого этажа, и сказала тихим голосом, каким говорят в сериалах: "Наша фазенда продана проклятому Педро":
      - Марта Спиридоновна уже всех соседей в подъезде обежала - говорит, что у вас драка всю ночь!. Мол, строят из себя интеллигенцию много лет, но вот вчера все выяснилось, все-таки сдержать они свою натуру не могут. - Вы уж не говорите никому, что я была! Не выдайте.
      Ольгуша сразу расстроилась. Пути-то расстройства накатанные, в отличие от путей радости, поэтому она вдоль них просто засвистела - с большой скоростью. Но тут позвонил Рауф:
      - Материал просмотрел! Финал отличный получился! Особенно Ерофей. Надеюсь, он сегодня повесился?
      - Ну что ты говоришь! Рауф! Хоть мы и в тоске... из-за этой драки.
      - Напрасно! Что за свадьба без драки?
      Ольгуша взбодрилась и стала собирать бутылки, чтобы вынести. Она про себя что-то бормотала.
      - Ты боишься, что все соседи уже там стоят? - Гамлет выглянул в окно. - Да, они стоят. Давай я вынесу мусор.
      - Нет, я сама, мнe нужен моцион.
      - Если глубоко посмотреть на это, - Гамлет по-доброму улыбнулся, - то в этих соседских пересудах... не одно костомойничество! А и желание понять людей тоже. Начало творчества.
      Ольгуша со смиреномудрием посмотрела на мужа и с гордостью на Катю, которая только что проснулась и вышла к хозяевам: мол, каков он у меня!
      Возле подъезда собралось уже все отработанное поколение: Лефа, Марта Спиридоновна, Валентин Романыч с палочкой и дворничиха, окидывающая облака шалым взглядом: "Мне бы сейчас метлу до неба - я бы размела эти тряпки летающие!"
      - Что, Оля, говорят: драка у вас вчера была на серебряной-то свадебке? - спросила она чистеньким, невинным голосом.
      - А как же свадьба и без драки! Что это за свадьба? - уже научено ответила Ольгуша.
      Женский космос умолк, переваривая довод. Валентин Романович заговорил первым: вообще-то да... маловато еще! Без милиции даже.
      И только дома еще несколько раз вспомнили про Ерофея:
      - Вагина глубиною... ждал пять лет... я, как атлет. Дурак какой!
      * * *
      - Гамлет, - кокетливо заявила Людовик за обедом. - Все гриппуют. Нас осталось мало. Как делать газету? Мы с Елизаветой решили повеситься.
      - Люблю хорошеньких удавленниц! - бухнул он (сколько они так будут шутить по-некрофильски?).
      Елизавета сделала несколько судорожных глотков, подключив к этому даже плечи.
      - Вот, из-за тебя могла подавиться.
      - А зачем ты вообще ешь? - вдохновенно обратился к ней Гамлет. - Тебе же все равно прекращать свою жизнь. Отдай мне свою порцию.
      - Хитренький, - не помня себя, закричала Елизавета.
      Гамлету дали вычитать материал про убийство. В желтой прессе всякое разоблачение - это воспевание себя: "Только у нас вы узнаете все жуткое!" Чтобы своя жизнь после этого чтения показалась тихой и удавшейся. Да, пятнадцатилетние подростки сбиваются в стаи. Власти в самом деле виноваты, что не занимают юношество ничем. Но ведь убивает человек сам - вот этими пятипалыми руками. А у других людей просто нет навыков духовной битвы. Вдруг да они подумают: "Он убил, и я смогу так же разрешить свои проблемы". Соблазнять малых сих под видом критики властей - тут одно только многоточие.
      Он думал: до каких пор Людовик и Елизавета будут выполнят указания хозяина? Статьи еще пожелтее? Собачьи бои на первую страницу? Но что-то не пускало Гамлета представлять дальше... Он был убежден, что по почве жизни подруги процарапали отчетливую черту, и за нее не переступить. Он за многое уважал Людовика: за трудолюбие, за то, что сына вытащила из наркоты... а сам я ничего-то не могу...
      То есть не так! Игнат поставил "флайт", не пьет, снимает комнату в соседнем доме... Я смог ради него тут продержаться, в желтизне. Взрывы, подкопы, людоеды, мафия! Хоть бы раз поместили статью "Как выхаживать младенца больного!"
      - Гамлет, к телефону!
      Звонила Ольгуша: ночью у Ниночки родился сын! Вот как... рано ведь? Но все в порядке - назвали Илья.
      - Ну, слава Богу! А то я боялся тебе рассказывать: сегодня мне сон приснился... странный! (Он с трудом подыскивал слова, ведь на самом деле во сне не странность была, а тягучесть такая - жуть тянется.) Чебурашка как бы не пришел, а сразу оказался у нас, сон с середины начался. Литой Чебурашка: и дышит, и мох на нем шевелится, нос мокрый, как у собаки. Черный нос... Говорит со слезами: "У меня не будет детей" А я ему даю яйцо: мол, возьми и высиживай! Обрадовался Чебурашка, сел на яйцо...
      Ольгуш заадреналиниласъ :
      - Все хорошо! Господь милостив! Целую!
      - Гамлет, что, внук - внучка? - спросила Людовик.
      - Внук. Илья.
      - За это поноси меня на ручках!
      - Как ты хорошо выглядишь, - панически вскрикнул Гамлет и убежал вычитывать материал про ипотеку.
      Игнат бросил пить, Инна родила Илью! Еще поработаю здесь немного внуку столько всего нужно! О чем Кирюта? Да-а, в школе один вместо "Прощание с Матерой" сказал "Прощание с монтером"... Не читают совсем ученики... Золотым дружеским взглядом посмотрел он на Кирюту и золотым же голосом сказал:
      - Мы своего внука читать ... я его сам к чтению... приучу!
      - Гамлет, тебя к телефону.
      Снова Ольгуша:
      - Только что звонила сватья... оказывается, мальчик... он прожил всего шесть часов и умер. Наш Илюша!
      - Как умер? Почему умер?
      - Легкие не раскрылись, не мог дышать... реанимацию вызвали, но он все равно... через шесть часов. Бабочки дольше живут.
      - Бба-боч-ки...
      - Ты что - плачешь? Ты не плачь, - просила Ольгуша. - Я сейчас пойду в церковь или к матушке в монастырь. Посоветуюсь - можно ли отпеть. Он ведь не нагрешил, ангел наш... Ты не плачь!
      Он положил трубку и тупо уставился перед собой.
      - Что случилось? проблемы?
      - Дда, - протянул он сквозь зубы, - кое-что...
      - Серьезное?
      - Да, - повторил он, гоняя красные потные острова по лицу.
      Вот если кружиться потихоньку вокруг боли, не сразу к ней приближаясь, то все еще... ничего. Бабочки меньше живут! У горя есть много внутренней работы - оно стремиться порвать мускулистый орган кровогнанья. Но я не спросил, как сама Инна! Он бросился к телефону и набрал домашний номер. Но там занято.
      "В последнее время к нам приходят письма... бандиты, переодетые в камуфляж ОМОНа..." А тут без всякого камуфляжа бандит явился... о чем это я? Он снова набрал домашний номер. Ольгуша сняла трубку:
      - Слушая, я не спросил, как сама Инночка?
      - Я только что дозвонилась. Она в шоке, пять раз повторила одну фразу: "Мамочка, мне страшно". И больше ничего...
      - Найдем психолога, невропатолога! Разберемся! Займем денег. Я сейчас на работе займу...
      - Хорошо, но пока не надо. Я сегодня ведь получила свои гроши. Я поехала в церковь и к матушке. Ты там держись, дорогой. Нам надо сейчас держаться. Похоронить по-хорошему... Все, целую!
      Почему это случилось? Загрязнение среды? Конечно... дети рождаются и сразу умирают. "В последнее время к нам приходят письма с угрозами в адрес кандидата Григория Степняка. Мы, в свою очередь, никому не угрожаем, но кто-то будет расхлебывать эту наваристую политпохлебку..." А младенец не пробился из утробы матери в утробу этой жизни, а попал... попал куда?.. Бока и шею Гамлета расперло от злобы: вместо того, чтобы спасать воду, воздух, зеленые листья, они будут рубить друг друга за место на вершине вонькой кучи власти!
      Прощай, маленький человек, - тебе не удалось пробиться к этой жизни! Прощай, незнакомый внук... мы, большие люди, все сделали, чтобы ты не жил: загрязнили атмосферу, построив атомные реакторы, ядовитые заводы... Если правда, что вы превращаетесь в ангелов - верю, что это так! - душа твоя слышит меня сейчас. Будь нашим ангелом-хранителем! Перешли нам сил, чтобы сделать больше добрых дел и еще... чтобы мы смогли сделать эту землю здоровой для возможных детей... Хрен ее с такими политиками оздоровишь!
      - Гамлет, что-то с дочерью? - спросила Елизавета.
      Оказывается, он вслух говорил: "Инна, Инна..."
      - Умер внук... Через шесть часов после рождения. Бабочки дольше живут.
      Елизавета убежала, вернулась с Людовиком. Потом они совали ему по сотенной купюре:
      - Поезжай в роддом! Может, лекарства нужны какие-то. Вот, возьми.
      - Как же вы - все ведь гриппуют...
      - Так Кирюта пришла - ты что, не заметил? Она списана с больничного. Давай срочно поезжай!
      Он не знал, куда ехать, и вернулся. Позвонил домой - занято. Потом набрал номер сватьи: где роддом? Сватья глупо кудахтала: мол, Инна даже не успела покормить Илью грудью - так и умер голодным ребеночек...
      * * *
      Время - это и есть та мельница Господа, которая мелет медленно, но все поремалывает. Игнат с премии принес родителям два кило сыру и палку копченой колбасы. Инна после похорон сына взяла щенка и стала за ним усиленно ухаживать. Только чаще приходила и рассказывала сны. То ей снилось, что есть веер будущего: в одном из параллельных миров Илья умер, в другом, в третьем, а потом - жив! И она во сне думает: как хорошо, что существуют параллельные миры! Или: врач якобы ей говорит: "Нужно пять тысяч, чтобы поставить укол, от которого легкие разовьются". Инна летит домой - все продает и платит деньги. Врач поставил возле нее "УЗИ", Илье делают укол... и на экране Инна видит, как сначала высунулись веточки, которые на глазах росли, сливались, и вот уже легкие выросли! Дочь рассказывала все это, с такой улыбкой: "Я знаю, что это какая-то дурная фантастика, но ничего мне не говорите такого..."
      Мельница Господа перемолола тоску, и Гамлет работал почти так же добросовестно, только вздрагивал, когда заставляли делать... разное. Не хотелось ничего грязного... но как быть?
      - Завтра принеси паспорт! - строго приказала Людовик. - Для отчетности.
      - Не пугайся ты так! - Кирюта улыбнулась сестрински. - Степняк деньги дает. Для него же сдать в банк.
      Каждому вручили по яркому бумажному кубику, перетянутому резинками. Шофёр, который их повез в банк, по-доброму говорил: "Не бойтесь! Я вчера уже сдал. Гладко прошло". При входе в банк их остановил охранник. Сейчас попросит показать портфель, спросит справку, откуда у меня такие суммы! Гамлет не знал: можно ли отказаться открыть портфель. У честного человека в таких случаях больше боязни... Но горбоносый блондин (не нос, а целое крыло напряженное) пропустил...
      Кирюта и Елизавета сразу прижали сумки к барьеру на уровне бедер. Спиной к залу! Словно остались голые после купания и прикрывались. На уровне подсознания - стеснялись делать неправедное...
      Если бы в нашей жизни было только много тяжелого! Но в ней еще столько грязного!..
      Но тут кассирша закричала:
      - Кто от кандидатов?
      У Гамлета отлегло от сердца. Значит, все почти легально? "ОТ" кандидатов. Знает, что деньги самих кандидатов? Иначе спросила бы: "Кто для кандидатов?"
      Гамлет после этого стал каким-то вялым, еще более задумчивым, чем обычно. И только прогулки с Витой его по-прежнему радовали. Корявый кусок жизни - в заусенцах - 1999 год - подходил к концу. 19 декабря прошли выборы. Они с Ольгушей голосовали за Похлебкина, конечно. И Похлебкин победил. А Степняк - соответственно - нет.
      О том, что штаб Степняка работал всю ночь, сказал Гамлету охранник Тимофей. Наверх подниматься не хотелось. Но надо. "Голос жизни" на замке. Гамлет пошел в штаб - там томность послевыборная, везде отпечаток похмельности. Валяются окурки, листовки. И в это время вошла сияющая старушка Григорьевна:
      - А где все? Я письмо принесла - Степняку! Все ошибки проанализировала! На следующих выборах победит. Мы верим в него.
      Зыбкость какая-то охватывала Гамлета при взгляде на эту сияющую старушку. Григорьевна вручила ему свое письмо, но не уходила.
      - А где они все?
      Гамлет пожал плечами и сказал:
      - Тогда считать мы стали раны... Они не спали ведь всю ночь. - Тут его осенило наконец. - Какая у вас шуба! Новая?
      - Новье, - Григорьевна стояла неустойчиво, как обычно стоят старушки. Им уже не нужно тренироваться в попирании земли - они вот-вот пустятся в другой, очень долгий путь. - Я ведь из семьи раскулаченных, родом из Воронежской области. Правда, окно комнаты выходит на такую липу! Каждый листок, как сердце. Так это все летом. Детей у меня не было. Мужа убили, но в пятницу позвонили из соцзащиты! Спросили мой размер - возможно, дадут шубу. Я не спала с пятницы на субботу, с субботы на воскресенье, только на понедельник немного подремала...
      - Дали, значит, - вставил словечко Гамлет, надеясь на скорый уход Григорьевны.
      Золотинка добра перевесила все. В этот миг старушка забыла, как целых два государства тому назад у ее семьи отобрали все добро и увезли на подводе. Там сверху лежал полушубок романовский - лучше этой полимерной шубы. Но ей казалось, что она сейчас получила столько добра, что не выживет с непривычки. И тут сработал предохранительный клапан, и излишки полились из глаз.
      - Не ожидала, - говорила она свежим, промытым голосом. - Не ожидала.
      Гамлет понял, что она выстояла. А могла бы и умереть от страшного натиска везения. Тут Григорьевна приступила к основательному рассказу: хочется дочиста ведь выцедить радость.
      - Сначала принесли: велика. Я думала - унесут и с концами. Не отдаю... Тут выносят эту вот... А она еще лучше, темнее. Как настоящая норка, и размер мой. Я расписалась не там, где нужно, потом еще. И бежать! Теплая! и она, как от невыразимой сладости закрыла глаза.
      Тут откуда-то обнаружились все "голосовцы": Гамлет, идем в ресторан. И они ввалились в благоуханное вкусное пространство, тесное, темное, такое, в общем, обжитое. Над светом работают - прямо режиссеры! То все сияет, а теперь, как храм: чуть теплятся электрические жуки под искуственным виноградом. А в багряном углу стоял, как жрец, официант-геркулес.
      - Гамлет, смолоду вещий, как ты думаешь, за что мы будем пить? спросила Кирюта.
      - Не знаю, вижу только, что придется вести тяжелые внутренние бои с бляшками холестерина, - он так отвечал, потому что подали блюдо "Андалузский огонь" - куски мяса обливали коньяком и на глазах у клиентов поджигали, а потом огонь сам потух, а...
      - Людовик угощает! - пояснила Елизавета, поправляя на голове особый, нарядныый красно-желтый венок.
      Благодарность Гамлета родилась и тут же скончалась, прожив три секунды.
      - Купила я машину, - пояснила Людовик, - конечно, предвыборная кампания была тяжелая, нервы все по волокнам, по волокнам вытянула... Но и заработали!
      Видно было, что ей есть чем взметнуть.
      - При такой дешевизне презервативов, - вдруг добавила Людовик, - чего жена тебе столько нарожала! Машину купить при такой семьище... трудновато.
      Недавно Гамлет прочел, как ученые определили настоящий цвет хамелеона - в зеркальную шкатулку его посадили. Оказался зеленым. А как определить настоящий цвет человека? С него требовали тост, он пытался вытолкнуть из себя радость, но не выходило... Пошел мыть руки и подумал: "Смогу же наконец заработать на машину когда-нибудь" И вдруг кипятком обожгло. А всегда из этого крана шла холодная вода! Он постоял в священном ступоре и все понял.
      С этого дня Гамлет стал записывать в белую тетрадь разные мысли - не потому, что ему хотелось это делать, а потому, что без этого он уже не мог! Когда хотелось, тогда и расхотелось бы... а здесь было что-то другое, как если бы рождался ребенок, и ему нельзя застрять - надо родиться до конца.
      * * *
      Например, перед Новым годом он писал: "Бросаю все в алхимическую печь своего сердца, чтобы свинец жизни превратился в золото души" (3ачеркнул, слишком красиво).
      Снова писал: "Звонил сегодня Костя (шило в заднице).
      - Поздравляю! Желаю!..
      - Костя, ты чего - посмотри на календарь - послезавтра надо поздравлять.
      - А я купил ящик водки и ящик пива, в дни праздников ничего ведь не происходит. Надо как-то пережить эти скучные дни. Отключаю телефон, не звоните.