Максим Горький (Алексей Максимович Пешков)
      Воробьишко
      У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь - живет своим умом.
      Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним наличником, в теплом гнезде из пакли, моховинок и других мягких материалов. Летать он еще не пробовал, но уже крыльями махал и всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать - что такое божий мир и годится ли он для него?
      - Что, что? - спрашивала его воробьиха-мама.
      Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал:
      - Чересчур черна, чересчур!
      Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался:
      - Чив ли я? Мама-воробьиха одобряла его:
      - Чив, чив!
      А Пудик глотал букашек и думал: "Чем чванятся - червяка с ножками дали чудо!"
      И всё высовывался из гнезда, всё разглядывал.
      - Чадо, чадо, - беспокоилась мать, - смотри - чебурахнешься!
      - Чем, чем? - спрашивал Пудик.
      - Да не чем, а упадешь на землю, кошка - чик! и слопает! - объяснял отец, улетая на охоту.
      Так всё и шло, а крылья расти не торопились.
      Подул однажды ветер - Пудик спрашивает:
      - Что, что?
      - Ветер дунет на тебя - чирик! и сбросит на землю - кошке! - объяснила мать.
      Это не понравилось Пудику, он и сказал:
      - А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет...
      Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил - он любил объяснять всё по-своему.
      Идет мимо бани мужик, машет руками.
      - Чисто крылья ему оборвала кошка, - сказал Пудик,- одни косточки остались!
      - Это человек, они все бескрылые! - сказала воробьиха.
      - Почему?
      - У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу?
      - Зачем?
      - Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек...
      - Чушь! - сказал Пудик. - Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.
      Пудик не верил маме; он еще не знал, что если маме не верить, это плохо кончится.
      Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:
      Эх, бескрылый человек,
      У тебя две ножки,
      Хоть и очень ты велик,
      Едят тебя мошки!
      А я маленький совсем,
      Зато сам мошек ем.
      Пел, пел да и вывалился из гнезда, а воробьиха за ним, а кошка - рыжая, зеленые глаза - тут как тут.
      Испугался Пудик, растопырил крылья, качается на сереньких ногах и чирикает:
      - Честь имею, имею честь...
      А воробьиха отталкивает его в сторону, перья у нее дыбом встали страшная, храбрая, клюв раскрыла - в глаз кошке целит.
      - Прочь, прочь! Лети, Пудик, лети на окно, лети...
      Страх приподнял с земли воробьишку, он подпрыгнул, замахал крыльями - раз, раз и - на окне!
      Тут и мама подлетела - без хвоста, но в большой радости, села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит:
      - Что, что?
      - Ну что ж! - сказал Пудик. - Всему сразу не научишься!
      А кошка сидит на земле, счищая с лапы воробьихины перья, смотрит на них рыжая, зеленые глаза-и сожалительно мяукает:
      - Мяа-аконький такой воробушек, словно мы-ышка... мя-увы...
      И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что мама осталась без хвоста...