А.М.Горький
      Митя Павлов
      Где-то в Ельце умер от тифа Митя Павлов, земляк мой, рабочий из Сормова.
      В 905-м году, во дни Московского восстания, он привез из Петербурга большую коробку капсюлей гремучей ртути и пятнадцать аршин бикфордова шнура, обмотав его вокруг груди. От пота шнур разбух или слишком туго был обмотан вокруг ребер, но - войдя в комнату ко мне, Митя свалился на пол, лицо его посинело, глаза выкатились, как это бывает у людей, умирающих от асфиксии.
      - Вы с ума сошли, Митя? Ведь вы могли дорогой упасть в обморок понимаете, что тогда было бы с вами?
      Задыхаясь, он ответил виновато:
      - Пропал бы шнур, и капсюли тоже...
      М.М.Тихвинский, растирая грудь его, тоже ворчливо ругался, а Митя, щурясь, спрашивал:
      - Сколько будет бомб? Разобьют нас? Пресня держится?
      Потом, лежа на диване, указав глазами на Тихвинского, который рассматривал капсюли, спросил шепотом:
      - Это он здесь бомбы делает? Профессор? Из рабочих? Да - ну-у?
      И вдруг беспокойно осведомился:
      - А не взорвет он вас?
      О себе же, о той опасности, которую он только что чудом избежал, - ни слова.