"Ох уж мне этот фриц! Законопослушный гражданин, блин! - Галку после весьма эмоционального знакомства с Мартиньо - точнее, гауптманом Мартином Лангером - "пробивало на хи-хи". - Вот уж точно, для немца превыше всего орднунг, а кому при этом подчиняться - вопрос номер два… А дон Альваро в шоке. Узнать, что "генерал Мэйна" - тоже пришелец из будущего! Тут кто угодно на его месте улетит в нирвану…"
      Галка едва сдерживала нервный смех. Хорошо ещё, что в самый пиковый момент хватило соображалки спросить у немца насчёт его ствола. А то бы шмальнул из своего "вальтера" в "проклятых воров"… Что ж, каждый из них в своё время избрал свой путь, и Галка не смела осуждать Мартина. Но сейчас между ними, блудными детьми двадцатого и двадцать первого веков, стояла стена. Он - добрый католик из Дрездена, считающий себя порядочным гитлеровский офицер. Они с Владом - пираты высокого полёта, причина половины всех испанских проблем в этом районе земного шара. Да ещё "неполноценные славяне". Есть от чего шарахнуться приличному арийцу. Но Влад верно сказал: не хочешь - плыви сам. Но потом не жалуйся, когда огребёшь дыру под ватерлинию.
      "Вместе надо выплывать. Только вместе. Порознь нас сожрут, и не подавятся".
      Одна из припортовых таверн, которая побогаче и попрестижнее, пользовалась большой популярностью у французских офицеров. Пираты почти не заходили сюда, в основном из-за прочной нелюбви к "белой кости" и "голубой крови". Потому на "генерала Мэйна" сразу обратили внимание. Галка пришла сюда одна, без сопровождающих, и сразу же заняла один из лучших столов. И мгновенно оказалась под перекрёстным огнём неприязненных взглядов. Вслух возмущаться, правда, никто из офицеров не решился - всё-таки дама - но воздух в таверне как будто накалился. Как-то сразу притихли все разговоры.
      – Хозяин, - в этой тишине Галкин звонкий голосок прозвучал очень уж громко. - Черепаховый суп, паэлью, свежего хлеба и вина.
      Хозяин - крепкий невысокий испанец - бросился было выполнять заказ клиентки, но его перехватил один из французов.
      – Ещё вина! - громко потребовал он. Причём, таким тоном, что бедняга трактирщик явственно сбледнул с лица, и помчался за вином для господина офицера.
      Галка присмотрелась. Ментенон тоже здесь присутствовал - зря, что ли, Этьен пустил по его следу двух своих самый верных людей - и Галка так подгадала время, чтобы застать его здесь. Но хамить начал не он - жаль, вот это был бы номер - а один из его офицеров. Впрочем, надо же с чего-то начинать…
      – Принеси-ка мой заказ, приятель, - Галка придержала одного из трактирных служек и сунула ему большую серебряную монету.
      Мальчишка-негритёнок при виде серебра просиял, и умчался на кухню. Но стоило ему вернуться с подносом, уставленным заказанной снедью, как всё тот же француз затребовал это себе на стол. Не желая наживать неприятности ни себе, ни своему хозяину, негритёнок вынужден был подчиниться. А офицер, подкрутив усы, нагловато взглянул в сторону пиратки: мол, не стесняйтесь, заказывайте ещё, я голодный.
      – Ну, месье, это уже хамство - обедать за счёт дамы, - насмешливо проговорила Галка, поднимаясь из-за стола и не спеша приближаясь к этому типу. Она пришла сюда немножко поскандалить, но позволять над собой издеваться в её планы не входило. - Или до нас дошла новая парижская мода, а мы ещё не в курсе?
      – В Париже благородные люди не обедают в одной таверне с разбойниками, - последовал ответ. Офицер явно и недвусмысленно нарывался на конфликт.
      – Так мы ведь не в Париже, - Галка с приторно любезной улыбочкой уселась за его стол и придвинула к себе свой же черепаховый супчик. - А что касаемо разбойников, то позволю спросить: вы, месье офицер, заплатили хоть за одно съеденное здесь блюдо?
      Она совершенно точно знала, что французы за свои обеды с испанцами не расплачивались: сведения, полученные от Этьена. Это она своих пиратов обязала платить в здешних тавернах, а французские офицеры такими пустяками себя не утруждали. Хоть и было тогда в порядке вещей вести себя в завоёванном городе по-хамски, но Галка знала: из таких вот пустяков, накопившихся за годы, и складываются потом причины для будущих войн. А француз, как истинный сын своего времени, между тем счёл Галкино замечание оскорблением. И, кстати, совершенно справедливо счёл: это оскорблением и было.
      – Послушайте, мадам, вас здесь не ждали, - издевательским тоном ответил офицер. - Уходите, пока до греха не дошло.
      – Уходить? Что вы! - улыбка женщины так и заискрилась дружелюбием. - Я пришла сюда пообедать в приятном обществе, и не уйду, пока всё-таки не пообедаю.
      – Ваши висельники вас уже не устраивают?
      – Вполне устраивают, поверьте. Просто мне сказали, что здесь вкусно кормят, а я обожаю хорошо приготовленный черепаховый суп.
      Насколько Галка могла судить, офицера так и подмывало надеть тарелку с супом ей на голову. Но - перед ним дама. Пусть и в штанах, и при сабле. Неудобно как-то… Потому Галка, весело поглядывая на француза, принялась поедать свой же заказ.
      – Мадам, - француз едва сдерживал рычание: он-то тоже заметил, что настрой офицерского общества явно меняется не в его пользу. Дама, несмотря на провокации, пока вела себя относительно учтиво. - Я не намерен сидеть за одним столом с пиратами.
      – Что ж, я вас не держу, - лучезарно улыбнулась Галка, и, к её удивлению, некоторые из господ офицеров даже рассмеялись, увидев вытянувшуюся физиономию своего товарища по оружию.
      – Нет, это чёрт знает что! - офицер не выдержал и вскочил - в праведнейшем гневе! - Мадам, будь вы мужчиной, я бы вызвал вас на поединок!
      – Месье, будь вы мужчиной, вы бы уже давно это сделали, - невозмутимо ответила капитан Спарроу. Вся её напускная весёлость при этом сразу куда-то подевалась. А взгляд, брошенный в сторону хмуро молчавшего Ментенона, был с довольно прозрачным намёком.
      Офицер тем временем в совершеннейшей ярости схватился за шпагу. Какая-то бабёнка-разбойница посмела над ним насмехаться! Плевать, что он вообще-то сам затеял эту свару. Теперь отступать некуда, нужно отстаивать свою честь.
      – Остыньте, лейтенант, - Ментенон понял Галкин намёк, и всё же вмешался. - А вы, сударыня, - это уже Галке, - извольте покинуть это заведение, как только закончите обедать. Здесь вам не рады.
      – В этом городе нам всем не рады, - уточнила Галка. - Но если мы с вами не будем рады друг другу, то грош нам цена как войску. Не так ли?
      Ментенон понял и этот намёк. И ему до чёртиков не понравился взгляд строптивой дамы. Она знает, кто был причиной её недавних волнений: капитану "Сибиллы" уже доложили о происшествии у церкви. Что же делать? Идти к адмиралу и расписаться в своём поражении? Что бы там ни думал этот версальский щёголь, дураки среди пиратских капитанов уже давно стали большой редкостью. А чтобы возглавить этот цыганский табор и превратить его в боеспособную армию, нужен человек действительно незаурядный. Морган… Морган - мог бы сделать то же самое, если бы захотел. А эта дама в таком случае вполне могла бы пойти на союз с ним. Но Морган пошёл на попятную, и тортугская пиратка его уничтожила. В общем-то, правильно сделала: после Панамы Морган стал для неё угрозой…
      – Мадам, я надеюсь, этот неприятный инцидент никак не повлияет на ваши дальнейшие планы? - поинтересовался он после полуминутных раздумий. Задиристого лейтенанта уже спровадили от греха подальше, и Ментенон самолично подсел к пиратке.
      – На мои - никак, - дама продолжала поедать свой супчик, и делала это, надо сказать, весьма аккуратно. Не то, что большинство её вояк… - Вот что вы теперь будете делать, я, честно говоря, даже не знаю. Адмирал-то явно не придёт в восторг.
      – Это я как-нибудь переживу, - молодой человек пожал плечами.
      – На чём он вас подцепил? - дама заговорщически понизила голос и подмигнула. - На визитах к сэру Томасу Линчу?
      – Мадам, я прошу вас не касаться этой темы, - Ментенон скривился, и Галка поняла, что наступила на его любимый мозоль. - Для вас это прозвучит, может быть, и дико, но любой француз в Мэйне в буквальном смысле становится собственностью Вест-Индской компании. И королевские офицеры не исключение. Потому давайте оставим эти разговоры.
      – До лучших времён, маркиз. Торговые компании тоже смертны, особенно когда они ведут себя неадекватно, - ещё более доверительно проговорила Галка. - Эй, чико! - она подозвала давешнего негритёнка и сунула ему ещё одну монету. - Принеси ещё вина.
      – Вы рискуете, мадам, разговаривая столь откровенно с французским офицером, - усмехнулся Ментенон.
      – Хотите спросить, не боюсь ли я, что вы помчитесь с докладом к адмиралу? - Галка доела суп и перешла к паэлье. Она привыкла кушать не только много, но и быстро: жизнь заставила. - Нет, не боюсь. Хотя бы потому, что представители Вест-Индской компании и так знают о моём отношении к их политике.
      – Но сейчас, когда вы тоже состоите на королевской службе, вы перестали представлять для них угрозу.
      – Возможно, - женщина пожала плечами. - Но повторюсь: ничто не вечно под луной. Особенно когда находятся умные и предприимчивые люди, готовые сбить спесь с кого угодно.
      – Иными словами, вы предлагаете мне…
      – Некое сотрудничество, - Галка подтвердила его подозрения. - В ваших же интересах, заметьте.
      – Вот как… - Ментенону было от чего задуматься. Подобные слова уже звучали со стороны английских флибустьеров, но когда это же предлагает "генерал Мэйна", долго думать не стоит. Пираты вообще не очень любят повторять свои предложения, справедливо считая слишком долгую задумчивость признаком глубоких сомнений в успехе дела. - У меня есть время на размышления?
      – Боюсь, что нет.
      – В таком случае мальчишка вовремя принёс вино, - двусмысленно усмехнулся Ментенон, наблюдая, как негритёнок выставляет на стол две пузатые бутылки. - Я вас верно понял, мадам?
      – Буду рада выпить с вами за успех нашего общего дела, - Галкина усмешка тоже вызывала странноватые ассоциации. Вроде бы и не враждебная, но какая-то опаска у француза возникла. - Я полагаю, у вас нет оснований не верить в мою надёжность?.. В таком случае не давайте и мне оснований не верить в вашу. Договорились?
      "Весёлый Роджер", череп и кости. Не ищите их в семнадцатом веке, господа. Нету сейчас таких символов. То сабли, то песочные часы, то зверушки или скелеты - в полной сборке, а не один только череп… Фигня, одним словом. Да, есть тут товарищи, поднимающие на клотике собственные флаги. Билли и меня накручивал последовать их примеру: мол, сделаем тебе личный флаг - воробья верхом на сабле вышьем. Ага, собственноручно. Парусной иглой. Кое-как отшутилась, отбрехалась, и даже сейчас не имею своего штандарта. Мои пиратские "подвиги" прикрывает белый флаг с золотыми лилиями.
      Чёрный флаг с черепушкой и костями - выпендрёж, дешёвые понты. За человека должны говорить его дела, а не тряпка на мачте…

      – Мартин.
      Немец, поначалу пытавшийся не обращать внимания на столь фамильярное обращение со стороны товарищей по эпохе ("Я для вас герр Лангер, фрау капитан. В крайнем случае - герр гауптман"), всё же обернулся. Пиратка вышла на террасу. Одна, без своего муженька-англичанина. И явно была настроена поговорить, к чему сам Мартин ещё не был готов. Правда, после той ошеломляющей беседы, когда он узнал, что пиратка и её братец тоже пришельцы из будущего, он целых два часа на "автопилоте" выкладывал историю своей жизни. И про спецкурсы, и про службу при штабе генерала Франко, и про войну с СССР, и про ту идиотскую поездку, закончившуюся выпадением из-под русского реактивного снаряда прямиком в семнадцатый век. И про водителя Юргена, зачем-то вздумавшего стрелять в испанцев… Словом, Галке досталась солидная порция информации. Но о том, чем Мартин занимался в этом мире, и почему алькальд в курсе его происхождения, он сообщил - на Галкин взгляд - маловато. А это уже наводило на определённые размышления.
      – Фрау капитан, - сказал Мартин на своём довольно-таки приличном русском языке. - Нам пока нечего обсуждать.
      – Вы так прочно прижились среди испанцев, Мартин? - пиратка тем не менее не уходила. - Впрочем, что я спрашиваю? Сама пустила здесь корни, теперь только с мясом обрубать, если вдруг что… Вам наверняка пришлось хуже, чем мне: один в чужом мире…
      – Дон Альваро с самого начала знал, кто я и откуда взялся, я вам уже рассказывал, - подумав, ответил немец. Вообще-то, он не хотел ничего говорить, но вырвалось как-то само собой.
      – Дон Альваро умный и образованный - по здешним меркам - человек. С ним можно достойно побеседовать на различные темы, я убедилась. Но полностью раскрыть душу вы могли бы только современнику. Как это делали мы с братом.
      – Я не готов раскрывать вам душу, фрау капитан, - задумчиво проговорил Мартин. - Поймите меня верно.
      – Тогда я подожду, когда вы будете готовы. Но и вы поймите меня верно, - Галка на всякий случай "забросила удочку". - Этот сеньор иезуит, о котором вы вскользь упоминали, рано или поздно сюда вернётся. И вряд ли поверит, что вы не выболтали свои технические секреты захватчикам. Ну, хотя бы под дулом пистолета или под угрозой пытки. В этом случае я и копейки не дам за вашу жизнь.
      – Это следует понимать как угрозу?
      – Как суровую реальность этого мира. У меня было достаточно времени, чтобы насмотреться на его изнанку.
      Мартин промолчал. Каким-то краем сознания он соглашался с пираткой, но всё ещё не мог поверить, чтобы дон Альваро не смог защитить своего верного помощника и секретаря… Хотя, в Третьем Рейхе летели головы и более "погонистых" господ, что уж там говорить об Испании семнадцатого века и каком-то неприметном секретаре-переводчике…
      Говоря об "изнанке", Галка не кривила душой. Мэйн - это такая глушь и дыра, что законы "цивилизованного мира" здесь не соблюдаются. Соблюдались бы - её стремительная пиратская карьера попросту была бы невозможна. Здесь прав тот, кто сильнее, и она стала сильной. Но де Шаверни тоже быстро усвоил закон этих "джунглей" и наверняка будет действовать в соответствии с тем, как он его понял.
      Жаркое полуденное солнышко Картахены припекало совершенно по-летнему. Уже второй день воздух буквально стоял на месте: ни дуновения. От раскалённой земли поднималось марево, рисовавшее на каменных мостовых призрачные "лужи" и превращавшее белокаменные здания в зыбкие миражи. Пираты, при всей своей небольшой любви к мытью, спасались от жары, обливаясь водой или купаясь в бухте. Над палубами кораблей натянули парусину - хоть какое-то облегчение вахтенным. Остальные, квартировавшие в городе, сидели либо по тавернам, либо в каком-нибудь тенёчке, если часы дежурства выпали на самое жаркое время. Галке надоело прятаться по углам, и она, наплевав на мнение окружающих, искупалась в морской водичке, прыгнув с балкончика "Гардарики" в чём была - в штанах и рубашке. Возвращаться обратно пришлось по штормтрапу, но, кроме вахтенного, видеть мокрого с ног до головы капитана не мог никто. Галка серой мышкой скользнула к двери. Естественно, наследила в коридоре и в каюте, но, наскоро переодевшись, старательно затёрла все следы своего купания. На мнение мужа она плевать не хотела. А Джеймс настаивал, чтобы она купалась непременно в его обществе. В общем-то, правильно делал, но, во-первых, Галка и сама в случае чего могла за себя постоять, а во-вторых, пока ещё он вернётся с берега…
      Эшби вернулся гораздо раньше, чем думала Галка. Она как раз сушила полотенцем волосы. Завидев мужа, виновато улыбнулась: мол, прости, дорогой, но тебе досталась ужасно непослушная жёнушка. Джеймс этого будто не заметил - он был крайне взволнован, и Галка сразу перестала улыбаться.
      – Что, Джек? - с тревогой в голосе спросила она.
      – Боюсь, де Шаверни счёл нужным объявить нам войну, - мрачно проговорил Джеймс. - Ты готова?
      – Драться я всегда готова, - ответила Галка, бросив полотенце на спинку стула. - Ладно, высохну по дороге.
      Пока они добирались на "Генриха", стоявшего на внешнем рейде, Эшби сжато изложил суть дела. Адмирал, дождавшись, пока выкуп с Картахены будет собран - а Галка выдавила из испанцев не сорок миллионов, а все пятьдесят - вдруг заявил, что нет для денег и ценностей лучшего хранилища, чем трюмы его линкоров. И даже начал погрузку ящиков с добычей на "Иль-де-Франс". Билли и его офицеров, попытавшихся воспрепятствовать этому, арестовали. Джеймс был совершенно прав, говоря о войне. Де Шаверни прекрасно знал, что сейчас у пиратов на плаву и готовы к бою только "Гардарика", "Сварог" и "Перун". Остальные либо вытащены на берег для кренгования перед обратной дорогой, либо стоят у Баквильи, страхуя отряд, засевший в монастыре. А в городе французские матросы прочно оккупировали порт, и, ссылаясь на приказ адмирала, не допускали пиратов к пирсу, где были сложены драгоценные ящики… Галка очень сильно подозревала, что сейчас ей, возможно, придётся составить Билли компанию. Если Морган не сделал с ней того же в Панаме, то только из опасения, что это спровоцирует большую драку между ямайскими и тортугскими флибустьерами. Но то были проблемы двух пиратских вожаков, и всё решалось "по понятиям". А сейчас отношения должны были выяснять адмирал и вице-адмирал французской Антильской эскадры. Здесь неподчинение пахло трибуналом и петлёй. Впрочем, у Галки тоже были свои тузы в рукаве, и она не собиралась спускать версальскому адмиралу явное нарушение договора.
      Де Шаверни, увидев растрёпанную даму, лишь презрительно скривил губы. Эти пираты позволяют себе недопустимые вольности как в поведении, так и в одежде. Но теперь, кажется, самое время поставить их на место.
      – Мадам, - он всё же слегка кивнул Галке. - Месье Эшби, - такой же снисходительный кивок Джеймсу. - Вы очень кстати, я уже собирался посылать за вами. Предстоит серьёзный разговор.
      – По поводу капитана Роулинга или по поводу вашего распоряжения насчёт погрузки добычи? - Галка тоже решила, что можно вполне обойтись без предисловий, и сразу перешла к делу. - Лично я пришла поругаться по обоим вопросам.
      – Который же из них для вас более принципиален? - с едва заметной издёвкой спросил де Шаверни. Жара превратила его нарядный камзол в расшитую золотом мокрую тряпку, и он изволил щеголять в просторной батистовой рубашке с кружевами и более-менее скромных штанах. То есть, без золотых галунов и вышивки.
      – Разумеется, в первую очередь меня интересует капитан Роулинг, - сухим тоном записной бюрократки произнесла Галка. - Будьте добры объяснить, с каких пор требование о соблюдении всех пунктов нашего договора стало преступлением?
      – Мадам, я не обязан перед вами отчитываться, - с деланной любезностью ответил француз. - Более того, я сам могу призвать вас к ответу за действия вашего офицера, направленные на воспрепятствование выполнения моего приказа. Я адмирал французского флота, и обязан блюсти интересы своей страны.
      – Месье, прошу вас не путать свои личные интересы с интересами Франции! - в голосе женщины прозвучал нешуточный гнев.
      – Как вы смеете! - как Галка и ожидала, удар пришёлся по самому больному месту, и де Шаверни вспылил.
      – Смею! - звонкий Галкин голос разнёсся в неподвижном, добротно прожаренном солнцем и напитанном душной влагой воздухе, да так, что её услышали и на соседней "Принцессе". - Полагаете, будто вы один тут самый умный, а все вокруг дружно ослепли, оглохли и лишились мозгов? Думаете, я не поняла, зачем вы всё это затеяли, зачем провоцируете меня на конфликт? Вам попросту нужно избавиться от претендентов на треть добычи! А заодно выставить их бунтовщиками, прикрывая свою задницу интересами Франции! Не пройдёт, сударь!
      Давненько де Шаверни не выслушивал ничего даже отдалённо похожего. А эта женщина… Разгневанный воробей, да и только. Но ярость, с которой Галка наскочила на адмирала, была неподдельной, а гнев - вполне искренним. С неё станется спустить своих бандитов с поводка, и тогда не миновать большой крови. Можно будет, конечно, потом свалить всю вину на пиратов, но для этого следовало как минимум выйти отсюда живым. И с деньгами.
      – Чёрт побери, и это я слышу от вас? От вице-адмирала французского флота? - тем не менее, сдавать позиции без боя не позволяла гордость, и Шаверни бросился в контратаку. - Впрочем, чего я хотел? Вы ведь даже отдалённого представления о субординации не имеете! Я отдал приказ! Нравится он вам, или нет - вам и вашим людям придётся его выполнять!
      – Ни я, ни мои люди не станут выполнять приказ, нарушающий наш договор!
      – Ваш договор потерял силу в тот момент, когда вы взяли офицерский патент!
      – Что-то я не припомню, чтобы вы хоть словом упомянули об этом, когда выдавали мне чёртов патент! И если вы только сейчас изволили заговорить о субординации, договоре и патентах, то либо у меня что-то с памятью, либо у вас что-то с совестью!
      – Вы… Вы!.. - де Шаверни просто задохнулся. А на крики на палубу уже выходили французские офицеры и матросы, остававшиеся на борту. Мало ли что тут происходит? - Вы смеете говорить мне о совести?!! Это… неслыханная дерзость! Вы арестованы!
      – Адмирал, боюсь, у вашего приказа могут быть нежелательные последствия, - Эшби заговорил так спокойно, что его слова произвели действие наподобие холодного душа. На обоих спорщиков. - Если хотите, можете поинтересоваться у господина д'Ожерона - ведь именно он здесь официальный представитель французских властей, не так ли?
      – Мой адмирал, он прав, - вмешался капитан "Генриха", похожий - как подумала Галка ещё при первой встрече - на седеющего льва. - Если мадам Спарроу будет арестована, её люди попросту не выпустят "Иль-де-Франс" с внутреннего рейда. Не говоря уже о том, что "Генрих" и "Принцесса" стоят как раз в пределах досягаемости пушек этих двух линкоров, - капитан кивнул в сторону "Сварога" с "Перуном". - Я не успею скомандовать поднять паруса, как оттуда прилетит горячий привет.
      – Вряд ли они станут стрелять, когда у нас на борту такие заложники, - теперь издёвка де Шаверни была явной.
      – Ага, - зло рассмеялась Галка. - Заложники. Так вы, оказывается, в гораздо большей степени пират, чем я! Быстро же вы тут освоились, с чем и поздравляю.
      На миг Галке показалось, что сейчас де Шаверни взорвётся. В буквальном смысле. Его унизили и оскорбили на глазах у собственных офицеров! Но именно этот факт - присутствие французских офицеров - Галка и использовала в качестве козырного туза. Потому и раскричалась, хотя, дело вполне можно было решить не повышая голоса. И адмирал, трясясь от ярости, был вынужден пойти на попятную.
      – Я этого так не оставлю! - срывающимся голосом говорил он, судорожно раздёргав кружевной воротник рубашки. - По возвращении во Францию я непременно доложу его величеству, до какой низости вы все здесь дошли!
      – Да хоть папе римскому, - фыркнула Галка. - Где мои люди?
      – Забирайте ваших офицеров и проваливайте к чёрту!
      – Как насчёт второго пункта?
      Вместо ответа де Шаверни - прекрасно, кстати, понимавший, что дело по любому оборачивается не в его пользу - лишь махнул рукой, и со сдерживаемым рычанием отправился в каюту.
      – Пока два - ноль, мы ведём в счёте, - сказала Галка, когда, вызволив Билли из трюма и уладив все дела, они с Джеймсом явились в дом алькальда. - Но я буду очень сильно удивлена, если господин адмирал не попытается отыграться.