Шторм нагнал их уже около северо-западной оконечности Гаити. «Орфей» переждал его, бросив якорь в какой-то бухточке с подветренной стороны, и на следующее утро вышел в открытое море почти без повреждений. Опытные моряки, хорошо знавшие повадки испанцев, строили предположения по поводу того, где следовало бы искать «Сан-Хуан де ла Крус». Наверняка испанец крейсировал где-то около берегов Гаити, выискивая следующую цель для атаки, будь то корабль или город. Типичная пиратская тактика. Эшби советовал выждать, пока испанец на кого-нибудь нападёт и, повреждённый и нагруженный, поползёт в Санто Доминго. Галка, наоборот, стояла за активный поиск. Не хватало дождаться второго такого наезда, как на Пор-де-Пэ. Победила дружба: решили заняться крейсированием около острова Беата, лежащего неподалёку от одноимённого мыса. Этого пункта, если испанец к югу от Эспаньолы, ему никак не избежать. А немногочисленные свидетели уверяли, будто испанец драпанул из Пор-де-Пэ на запад. Следовательно, тортугские пираты перекрыли ему все прочие пути отступления, и наверняка сторожили сейчас северное побережье Эспаньолы. Так что «Орфей» теперь скользил по зыбкой после недавнего шторма воде, имея на горизонте остров Беата, а марсовые внимательно всматривались вдаль – не покажется ли парус.
      Галка не требовала, чтобы к ней непременно стучались в светлое время суток, но команда будто сговорилась. За каким бы вопросом ни шли к капитану, обязательно в дверь – тук-тук. Уважали. Потому-то она предпочитала проводить время на юте. Это «тук-тук» надоело ей хуже горькой редьки ещё в первый день, а тут можно спокойно поговорить без всяких помех. Но сейчас Галка сидела в каюте. Ей нужно было хорошенько кое над чем поразмыслить, а палубная суета только отвлекала.
      Ну, вот, опять стучат…
      – Кто там?
      – Я, – девушка узнала голос Владика – Не сильно помешаю?
      – Заходи. Ты-то мне как раз и нужен.
      С кем ещё, если не со своим современником, она могла как следует обсудить явившиеся на ум мысли?
      Едва переступив порог, Владик сперва подумал, что Галка зачем-то решила завесить маленькое окошко шторами: в комнате стоял какой-то туман. Затем закашлялся. И только потом, когда оглушённые обонятельные рецепторы наконец включились, понял: Галка курила, как паровоз.
      – Ты куришь?!! – возмутился он.
      – Не знал? – хмыкнула Галка. В зубах у неё была небольшая, изящная деревянная трубка, будто нарочно сделанная для женщины. Но набит в эту безделушку был крепчайший кубинский табак, и потому-то в комнате висел плотный сизый туман. – Дымлю с четырнадцати лет. Пока не пошла на айкидо, сигареты изо рта не выпускала. Сэнсэй быстро отучил.
      – Плохо отучал, – Владик быстренько распахнул окно, и дым начал понемногу выветриваться. – Чёрт, Галя, ты бы на себя со стороны посмотрела. Ведёшь себя как мужик.
      – Как пират, – уточнила девушка, выпустив колечко дыма. – Ладно тебе. Я курю-то хорошо если раз в год. Когда нервы на взводе, или нужен мозговой штурм, как сейчас.
      – Метод Шерлока Холмса? – едко усмехнулся Владик. – Замечательно. Тогда скажите мне, Холмс, над какой такой задачкой трудится ваш идеально отрегулированный инструмент под названием «мозг»?
      – Элементарно, Ватсон, – без намёка на иронию ответила Галка. – Над тем, чем ты мне все уши прожужжал за эти месяцы. Как мы сюда попали, и что с этим делать.
      – Ну, ну, интересно, – на Владика сегодня что-то нашло: ехидный был, как чёрт. – Поделись результатами своего штурма.
      – Садись, – она ногой пододвинула к столу табуретку. – Рассказывать буду долго и обстоятельно. Очень рекомендую крепче держаться. Выводы будут офонаренные. Скажу сразу: вернуться назад, в привычный нам мир, мы уже не можем. Так что забудь о джипе, своих одноклеточных подружках, папиных баксах и его друзьях-депутатах. Жить нам предстоит теперь здесь, и мы с тобой должны помыслить, как строить свой собственный мир.
      – Какой собственный мир? Ты что, с балкона упала? Если это то прошлое, которое мы хорошо… ладно – не очень хорошо, но знаем, то какие могут быть варианты? – Новость Владику не понравилась совершенно. – Кто в наше время хоть что-то знает о капитане Спарроу? Разве что по «Пиратам Карибского моря», так ведь это, во-первых, мужчина, а во-вторых, такой жук!.. Это значит, что такового капитана, если он и был, быстренько отправили на дно. Что меня тоже не радует, потому как куда я от тебя денусь?
      – Сойди на берег, – хмыкнула Галка. – Эспаньола на горизонте. Испанцы, наверное, будут безумно счастливы тебя там видеть.
      – Галя, я же шучу!
      – И я шучу. Пока, – девушка едко хохотнула. – Ты меня не дослушал, а уже делаешь далеко идущие выводы. О своём собственном мире, думаешь, я просто так ляпнула? Смотри сюда, – она пододвинула к себе листок хорошей испанской бумаги, и своим серебряным карандашиком начертила нечто вроде дерева с голыми веточками. – Вот это – грубая схема фрактала, который у нас некоторые называют Древом Миров. Ствол и ветви – это реализованные варианты развития событий. Вот это, – она провела линию поперёк «кроны» вверху рисунка, – уровень октября две тысячи седьмого года. Как ты видишь, уровень для всех вероятностных ветвей один, но если посмотреть на… гм… срез, образованный этим уровнем, везде будет разная картина. Но все эти миры так или иначе происходят от какого-то одного разветвления, точки бифуркации. Чем большую «площадь» среза мы охватим, тем глубже в прошлое будет эта начальная точка. Но это я так, травлю тебе для общего развития. Наша ситуёвина какая? Мы у себя дома попали в жутко неприятные ДТП, и оба очнулись уже здесь. В семнадцатом веке. Что происходит на Древе? А вот что.
      Галка поставила вверху и внизу «кроны» по жирной точке, и нарисовала идущие от них дополнительные «ветви».
      – Понял, да? – заметив, что трубка прогорела почти до донышка, она выбила пепел в большую раковину на столе. – На «уровне-2007» появляется развилка: мир, где мы с тобой просто погибли, и мир, где мы таинственным образом исчезли с места происшествия. На «уровне-1669» тоже образовалась развилка: мир, где мы не появлялись никогда – заметь, это и есть та ветка, из которой произошёл наш «родной» вариант истории – и мир, где «Орфей» подобрал на островах Рока двух ненормальных. Значит, со временем должны проявиться и заметные расхождения между ветками, так?
      – А они есть? – Владик не без труда, но понимал, что к чему.
      – Представь себе, есть, – «сестра» подпустила в голос таинственную нотку. – Конечно, я не переворачивала библиотеки в поисках инфы по пиратам Карибского моря, но месяца за три до нашего, гм, приключения надыбала в сети один сайтик. Случайно. Назывался он «Весёлый Роджер», и вот там-то я вычитала кое-что интересненькое. Потом, конечно, почти всё забылось, а на «Орфее» думать над этим было некогда. То я такелаж чиню, то ты ораву проглотов кормишь, то вообще кого-нибудь на абордаж берём. Занятые люди, одним словом. Но сейчас у меня появилась возможность как следует поработать головой. И знаешь, что я выяснила? В той истории, которую мы знаем, был всего один испанский капер. Имени в упор не помню, но точно знаю только одно: ни на какие французские города он не нападал. Да и кораблик у него был поменьше «Сан-Хуана». Расхождение налицо. Это раз. Никакого капитана Причарда в списках ямайских флибустьеров я не припоминаю. «Орфей» не самый маленький корабль в этих водах. У нас двадцать пушек, а у флагмана Моргана – фрегата «Satisfaction» – двадцать две. Будь в нашей истории капитан Причард жив к моменту Панамского похода, он бы, сто пудов, к нему присоединился. И числился бы в списках где-то в первой пятёрке. Не было его там, голову наотруб. Значит, в нашей истории он погиб, вероятнее всего, в том самом бою с двумя испанцами. А тут он жив, здоров и злобствует. Ещё одно расхождение. Не говоря уже о наших скромных персонах, коих здесь вовсе не должно быть, и той массы фактов, о которых мы попросту не знаем… Короче, Влад, не вешай нос. Это в той, старой ветке осталась хорошо известная нам история. А здесь, как говорила одна моя знакомая, всё ещё шрайбен вилами по вассер. Мы можем написать свой собственный вариант истории. Как – это уже отдельный вопрос. Главное, что можем. Наверное, это и была та самая причина, по которой мы тут оказались, а?
      – Лихо закручено, – Владик явно повеселел. – Совсем в стиле мистера Холмса: чётко и логично. Мне вообще-то этот вариант нравится.
      – Ясен пень, – хихикнула Галка. – Соблазнишь тут какую-нибудь губернаторскую дочку, женишься, а я тебе как зятю губернатора буду выгодно сбагривать добычу. А что? Вон ямайский сэр Модифорд своего братана поставил то ли судьёй, то ли прокурором, и за компанию они такие шахеры-махеры проворачивают – только держись. Его сынок сидит в стольном граде Лондоне, и помогает папе с дядей сбывать награбленное. Такой вот семейный бизнес, понимаешь. Чем мы хуже?
      – Тоже сведения с сайта «Весёлый Роджер»? – усмехнулся Владик.
      – Нет. Это мне уже тут братва порассказала. Но ты подумай над такой перспективкой, ага?
      – Остаётся только найти какого-нибудь губернатора, обременённого дочерьми на выданье, – засмеялся Владик. – Ладно, сестричка, ты меня, можно сказать, вернула к жизни. А то я уже беспокоиться начал… Значит, будем ловить испанца?
      – Поймаем, – уверенно сказала Галка, снова набивая свою трубку. – Испанцы в рукопашной против пашей братвы просто салаги. Сорокапушечные галеоны у пиратов пока ещё большая редкость. Представь – захватим этот «Сан-Хуан де ла Крус» и будем круче самого Моргана!
      – Метишь в губернаторы Ямайки? – с иронией осведомился Владик.
      – Боже упаси!
      – Чего ж ты так? Порулишь богатой колонией, а там, глядишь, присватается какой-нибудь лорд из адмиралтейства. Не нравятся англичане – можешь подсидеть д'Ожерона, – ирония Владика сделалась язвительной.
      – Нашёл конфетку, – фыркнула Галка. – Если честно, англичан в массе терпеть не могу за расчётливое жлобство, хоть и уважаю их логичность. Французы ненамного лучше. Может, чуть эмоциональнее и больше внимания уделяют душе, но тоже меркантильны до омерзения. Испанцы слишком фанатичны в вопросах веры и вообще любители посмотреть, какого цвета кишки у противника. Хотя, честно сказать, ни одна нация семнадцатого века им в этом не уступит. Даже наши предки. Запорожских казаков турки, что, исключительно из-за разницы в вероисповеданиях на крюках вешали? Стенька Разин, опять же, прославился в кавычках. Если глубже взять, то там мы обнаружим неких ушкуйников, коих боялись и уважали новгородцы. А новгородцы кого попало не боялись и не уважали. Князь Владимир с варягами тоже не за просто так дружил. Ещё глубже – скифы. Греческие полисы в Крыму им дань платили. Что, от большой к ним любви?.. Эх, Влад, какой народ ни возьми, какую эпоху ни копни, все хороши окажутся.
      – Слава богу, в наше с тобой время этого уже нет.
      – Правда? – Галка прищурилась. – А если хорошо подумать?
      – Ну, войны там… локальные конфликты… – пожал плечами Владик. – Пиратов-то точно нет!
      – Дану!
      – Что – «да ну»? Моря в наше время чуть не самые безопасные места на планете. Если бы не цунами, так вообще был бы рай.
      – Может, и так. Но наши современные пираты предпочитают грабить своих жертв более цивилизованными способами. Какими – я тебе на досуге как-нибудь расскажу. Сталкивалась. Да хоть папика своего возьми. Он что, земельные участки под новостройки исключительно мирным законным путём получает? Щас, с разбегу. Про политиков вообще лучше помолчу, а то у тебя уши на корню завянут.
      – Так что же это выходит? Что наше время…
      – …это тот же семнадцатый век, – кивнула Галка, запалив трубку от свечки. – То же пиратское море, увеличенное на всю планету. Только здесь всё гэ на поверхности, а у нас – припрятано под толстым-толстым слоем шоколада.
      Последнее она сказала с такой ядовитой иронией, что Владику даже стало стыдно за свой родной мир. Здесь всё предельно ясно: тот свободен, тот нет. В его родном времени те, кто искренне считал себя свободными, на деле оказывались в положении хуже рабского. Владик хорошо запомнил, как во время нашумевшей «оранжевой революции» с восхищением следил за событиями, заполонившими телеэфир. И как его отрезвили отцовские слова: «Запомни, Владик, всё это – дешёвый спектакль. Они, – отец ткнул пальцем в экран, – эта биомасса, сделают всё, что мы с тобой им прикажем. Но только при одном условии – мы всё время должны им внушать, что они свободны, что они лучшие. Тогда наша власть над ними будет абсолютной». После этого Владик снял с антенны своего «чероки» оранжевую ленточку. И вот теперь, когда невероятный случай забросил его сперва на необитаемый остров, а затем вообще к пиратам, Владик снова был вынужден признать: какой поп, такой и приход. И наоборот, соответственно. Отец предпочитал властвовать над одураченной толпой – и сам был не лучше. Что совсем уже плохо, чуть было не сделал таким же и его.
      – Галя, – негромко сказал он, и каждое слово давалось ему нелегко. – Я, наверное, кажусь тебе полным уродом.
      – Брось, Влад, – девушка положила ему руку на плечо. – С полным уродом я не стала бы возиться. А ты… Ты ведь мой брат.
      – Да какой…
      – Такой, – Галка не дала ему договорить. – Я знаю, о чём ты сейчас думал. Не бери дурного в голову. Все мы – люди. Хорошие или плохие, но люди. И ты мой брат, без всяких разговоров и генеалогии. Ясно?
      – Ясно, капитан, – грустно усмехнулся Владик. – Ладно, пойду. Мне ещё обед готовить.
      – Встретишь Эшби – не вздумай ляпнуть ему, что я курила, – весело подмигнула ему Галка. – Он мои манеры и так еле переваривает, а то вообще сожрёт с потрохами.
      Владик улыбнулся, но ничего не сказал.

      Крик марсового: «Паруса по правому борту!» – прозвучал на третьи сутки крейсирования. Именно «паруса», а не «парус», следовательно, там не один корабль. Галка немедленно велела Жаку свистать всех наверх. Если это корабли береговой охраны, и «Орфей» вовремя не уберётся в открытое море, у них могут возникнуть очень большие проблемы. Пока матросы ставили паруса, пока канониры забивали в пушки полотняные картузы с порохом и подкатывали к жерлам ядра, пока офицеры собрались на квартердеке и в авральном порядке обсуждали возможные варианты действий, прошло не меньше получаса. Но через эти полчаса, во-первых, «Орфей» был готов к бою на все сто процентов, а во-вторых, стало ясно, что на горизонте что-то не так. Это гарантированно не могли быть испанские фрегаты береговой охраны. Те обычно ходили по двое-трое, а кораблей насчитали целых пять. Из них лишь один был достаточно велик по размерам, остальные – бриг, два небольших барка, шхуна. Эшби какое-то время смотрел в подзорную трубу. Потом передал эту трубу девушке.
      – Взгляните, капитан, – сказал он.
      Это была хорошая по тем временам труба, с линзами из венецианского стекла. Но имела кратность приближения всего шесть, да и по краям изображение всё равно получалось расплывчатым. Но и то хлеб, большинство пиратов в этих водах не имели и такого. Увиденное заставило девушку хищно улыбнуться.
      – Там идёт бой, – сказала она. – Кстати, Джеймс, вы случайно не заметили, сколько пушек у большого корабля, и какого он класса?
      – Большой военный галеон, – с едва заметной усмешкой сказал Эшби. – Сорок две пушки. Вы правы, капитан. Это тот, кого мы ждали.
      – Как насчёт тех, кого мы тут не ждали?
      – Испанец расстреляет их беглым огнём из своих тяжёлых орудий. Он и так уже сильно повредил бриг и шхуну, боюсь, они скоро затонут, – комментировал Эшби, реквизировав обратно свою ненаглядную трубу и разглядывая в неё морскую баталию. – Я был прав: шхуна уже тонет.
      – Остальные?
      – Бриг спасается бегством. Барки продолжают бой, но их, очевидно, ждёт участь шхуны.
      – Думаю, самое время нам навести там порядок.
      – Курс зюйд-вест! – крикнул Эшби, понимая слова девушки как приказ.
      Пошли бакштагом, довольно быстро при такой волне. Но даже при этом они достигли места морской потасовки через добрые сорок минут. За это время, как и предполагал Эшби, судьба двух двенадцатипушечных барков, шедших под английскими флагами, была решена: один уже скрылся под водой, разнесенный взрывом боезапаса, другой вовсю кренился на левый борт. Команда отчаянно пыталась спасти положение, выбрасывая пушки, но по всему было видно – кораблю конец. Довершил разгром залп картечью, произведенный почти в упор с борта большого испанского галеона. Английский барк тут же быстренько пошёл ко дну, и на месте его вечного упокоения не всплыл ни один живой человек.
      – Нет, ну не козёл, а? – процедила Галка. – Ладно. Что с галеоном?
      – Больших повреждений не вижу, капитан, – сказал Эшби. – Но вы действительно правы: это «Сан-Хуан де ла Крус». Он нас тоже опознал.
      И без подзорной трубы было видно, как испанец начал торопливо менять курс, стараясь не подставить только что разряженный левый борт под удар новоявленного противника. Даром, что у нового действующего лица этого спектакля пушек вдвое меньше. Галка рассмеялась. Никогда ещё Эшби не слышал, чтобы молодая девушка могла так смеяться: тихо и страшно.
      – Сработало, – сказала Галка. – Помните, я говорила о страхе? Так вот: моя мина, кажется, взорвалась. Кто бы там ни был, он уже нас боится.
      – Капитан, – Эшби как-то странно на неё взглянул. – Если не секрет, что было в письме месье Дюшана?
      – После боя, Джеймс, я покажу вам это письмо. Раньше не могу, извините… Правый борт – зарядить ядрами! – звонко выкрикнула она. – Левый борт – картечью!
      – Есть, капитан! – зычно отозвался из своей «преисподней» Бертье.
      – Мы должны уделать его как можно быстрее, иначе он уделает нас, – проговорила Галка. – Бой принимаем только на встречных курсах.
      – В любом случае нас хватит лишь на три залпа, капитан, – Эшби, как знаток морской тактики, прекрасно осознавал разницу в возможностях противников.
      – Значит, мы должны управиться за два.
      Более ходкий «Орфей» повернул на встречный испанцу курс гораздо раньше, чем испанец сумел выровняться – боковой ветер и волна здорово его накренили при развороте. Корабли помчались навстречу друг другу, на параллельных курсах. Точнее, помчался «Орфей», которому ветер благоприятствовал. Тяжёлый «Сан-Хуан» едва полз. Но тем не менее затевать с ним длительную орудийную дуэль было слишком безрассудно. Судя по тому, как он потопил трёх англичан и запугал до дрожи в коленках четвёртого, канонир на борту у испанцев был первоклассный. Девять бортовых пушек «Орфея» рявкнули весьма согласованно, и ядра легли довольно удачно, снеся у испанца часть бушприта, кусок фока-реи и пробив несколько дырок в корпусе. Но следом за этим в борт «Орфея» врезались несколько тяжёлых ядер. Одну из пушек сорвало с талей, убив канонира, в фальшборте нарисовался изрядный пролом, грот с матерчатым треском разорвало пополам, а гак на бизани вовсе перебило. Полотнище «бригантины» чуть было не накрыло квартердек, но его быстро свернули.
      – Первый залп, – Галка тем не менее была спокойна, как никогда – Пари, Джеймс. Спорю, что следующий обмен любезностями будет последним.
      – С вами спорить опасно для кошелька, капитан, – сдержанно улыбнулся Эшби. – К тому же я разделяю ваше мнение.
      Да. Теперь он увидел то же, что увидела Галка ещё на подходе к месту сражения. Испанец был сильно перегружен, сидел в воде глубже, чем полагалось бы кораблю такого класса, так что палубы галеона и барка сейчас находились почти на одном уровне. Чем он так нагрузился – там поглядим. Видать, именно это обстоятельство и заставило английских каперов – а кто же ещё мог караулить тут испанцев? – напасть на него. Да только добыча оказалась им не по зубам. А тут за ней явился ещё один хищник… Даже по ветру галеон разворачивался так неуклюже, что «Орфей» смог бы очертить вокруг него полный круг. Но это означало подставить беззащитный борт испанцу, и Галка такого подарка ему, понятно, не сделала. «Орфей», забрав ветер всеми уцелевшими парусами, помчался… прямо на «СанХуан», будто собираясь его протаранить.
      – Поднять чёрный вымпел! – скомандовала Галка.
      Зря думают, будто чёрный флаг – исключительно пиратский атрибут. Чёрный флаг – это сигнал противнику: сдайся, или умрёшь. Его тогда применяли на всех флотах европейских стран. Немудрено, что пираты частенько использовали этот цвет для своих личных вымпелов. Сдайся – или умрёшь… Галка ещё не имела своего собственного флага, и чёрное полотнище не несло никаких знаков. Однако испанцы занервничали. На их месте она тихонечко уходила бы к близкой Эспаньоле, время от времени огрызаясь огнём, а там, глядишь, и береговая охрана проснётся. А нет – так на военном галеоне команда минимум двести пятьдесят рыл. Отбилась бы. Испанец же не рассуждал с такой холодной головой, как Галка. Он погорячился. Вернее, подорвался на информационной мине, заложенной девушкой в Пор-де-Пэ. А ещё вернее – он испугался. Когда на тебя полным ходом мчится корабль, славный своими победами и набитый лучшими вояками Мэйна, нервишки волей-неволей дадут сбой. А если у тебя в трюме полно захваченного у этих английских, голландских и французских собак добра… Словом, «Сан-Хуан» начал забирать к югу, изготавливаясь к стрельбе.
      – Попался. – Галка улыбнулась. – Теперь он наш.
      – Сейчас будет залп, – холодно проговорил Эшби.
      – Всем убраться с бака!!! – Удивительно, как такая маленькая девушка могла так громко орать.
      Приказ капитана был услышан всеми и исполнен. И наступила тишина, нарушаемая лишь скрипом рангоута и плеском волн, бьющихся о борта барка.
      – С нами Бог и твоя удача, Воробушек, – услышала Галка чей-то голос с палубы.
      «Орфей» нёсся, как некогда неслись по холодным волнам северных морей скандинавские драккары – действительно, как на таран. Испанец уже заканчивал разворот. До залпа оставались считанные секунды…
      Собственно грохот Галка услышала лишь когда на палубу рухнул обломок реи. Тяжёлые ядра изуродовали носовую часть барка, перебили вот ту самую рею. Если бы не приказ убираться с бака, было бы много жертв. А так ограничились двумя убитыми и двумя ранеными – тех зацепило деревянными обломками. «Орфей» вздрогнул всем корпусом, будто налетел на препятствие. Замер на мгновение… и снова понёсся вперёд.
      – Поднять красный вымпел!!! – выкрикнула Галка.
      А вот с этим пираты не шутили никогда. Красный вымпел – значит, пощады врагу не будет. Кусок красной ткани взлетел на клотик, и сквозь рассеивающийся пороховой дым, окутавший было палубу «Сан-Хуана», пираты отчётливо разглядели крестящихся и молящихся испанцев.
      – Видите?!! – торжествующе захохотала Галка. – Они боятся нас и правильно делают! Враг, который боится, уже наполовину побеждён!.. Вы не знаете страха, и в этом вы – мои братья! Какая сила сможет нас остановить?
      Дружный рёв пиратов только подтвердил её правоту. В самом деле, эти морские волки мало кого и мало чего вообще на свете боялись. И потому сами внушали страх кому угодно.