33

В течение нескольких минут после ухода Арти Меморандум сидел прямо, ощущая как наручники, врезавшиеся в запястья, так и боль в лодыжках. Он попытался крикнуть, но в ушах стоял стук собственного сердца. Ему, однако, удалось преодолеть страх. С удивлением он обнаружил, что сумел взять себя в руки. Такого с ним раньше никогда не бывало.

План был ясен. Сначала Арти Ричфилд разделается с котом, потом придет за ним. Он снимет с него наручники и посадит за работу. Ему придется пересаживать камни в новую оправу под дулом револьвера, а потом придет конец. И ФБР не сумеет его защитить, потому что если погибнет кот, передать весточку будет некому.

Он услышал странное, мягкое шуршание, распространяющееся в разных направлениях. Меморандум сжался, напуганный неизвестностью, а потом вздохнул с облегчением, заметив, как мимо дверей конторы проехала шина. После этого он увидел луч света от фонарика Арти и проследил, куда тот падает.

Надо убираться отсюда. Если сидеть и ждать, дождешься только смерти. Быть может, ее и так не миновать, но, по крайней мере, будто живность, убегающая от койота, он обязан рискнуть, раз уж решился на поступок.

Он вытянул руки и размял пальцы. Запястья были схвачены плотно. Потом протянул ноги и поглядел на них. На несколько дюймов их можно развести. И если он сумеет прыгнуть на пол в таком положении, ему удастся сбить замок на сторону, не причинив себе вреда и без особого шума.

Прищурившись, он следил за лучом света. Теперь луч превратился в тоненькую светлую черточку в углу. И когда Арти повернулся к нему спиной, Меморандум прыгнул на пол. Ножные зажимы ударились друг о друга, раздался металлический звон, громом прозвучавший в тишине. Меморандум лежал напрягшись, едва дыша. Но не услышал ничего, даже приближающихся шагов – мертвая, обволакивающая тишина. Ему и в голову не приходило, что тишина может быть до такой степени жуткой.

Он осторожно пополз на локтях и коленях, стараясь не задевать металлом о металл. Но обувь царапала бетон пола, издавая характерный звук. Добравшись до дверей, он повернул вправо, подальше от Арти. Ему хотелось спрятаться в одной из форм, переждать и собраться с мыслями.

Он отполз не слишком далеко и вдруг замер потрясенный. Не далее чем в двадцати футах от него плясал луч фонарика. Он приближался. Шагов Арти не было слышно, но тут Арти заговорил, и у Меморандума сердце ушло в пятки. Говорил Арти тихо, и поначалу нельзя было разобрать слова. Затем Меморандум сумел разобрать:

– Кис-кис-кис, иди сюда! Кис-кис-кис…

Арти загнал кота в угол, но стрелять в него не собирался. Меморандум вспомнил слова Арти: «Хочу свернуть ему шею». Этот человек – урод, выродок. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Меморандум встал на колени. Он хотел громко крикнуть, совершить поступок, но не знал какой. И тут раздался страшный грохот в ушах, а левую сторону жарко обожгло. Он покачнулся, медленно повалился и свернулся в клубок.

34

Д. К. моментально отреагировал на свет и выстрел Арти. Он прыгнул на верстаки, стоявшие в ряд у стены, затем взобрался на табурет, а потом на письменный стол. Он уже не обращал внимания на непорядок в животе – ему бывало и побольнее после драк в окрестностях дома, но сильно мешала усталость. Д. К. едва волочил ноги.

Со стола он прыгнул на полку, затем на другую. Старый кошачий принцип: попал в беду – лезь как можно выше. Люди редко видят поверх собственного носа.

Когда полка кончилась, он перепрыгнул на следующую, на несколько дюймов выше. Прыгнул бы и дальше, но вынужден был остановиться. Чертов корсет задел за гвоздь, торчащий под углом из стены. Кот оглянулся и убедился, что враг приближается.

Он потянул корсет на себя и обнаружил, что просто выдернулась нитка. Попытался усесться на полке, чтобы осмотреть себя, но не смог устроиться. Дернувшись раз или два, он сообразил, что лишь подавшись назад, сможет полностью освободиться. Но если он это сделает, то задняя часть тела на время лишится опоры.

Тогда он замер. Арти находился прямо под ним, бормотал что-то под нос, держа револьвер в правой руке. Когда этот гад отошел на несколько футов, Д. К. осторожно подался назад, стараясь удержаться на полке задними ногами, для чего сильно выгнул спину. Но как только ему удалось освободиться, он неожиданно задел хвостом банку с болтами и гайками на соседней полке. Как это случилось, он так потом и не понял. Прежде чем банка упала на пол, он успел напрячь все силы и совершить прыжок. Он уже был далеко, на расстоянии нескольких футов, когда банка долетела до пола и, соприкоснувшись с бетоном, издала звук пулеметной очереди.

Арти резко обернулся. И палец сам нажал на спуск. Револьвер зарычал и послал пулю в цемент. Арти, дико вращая глазами, попытался найти цель. С помощью фонарика он внимательно разглядел банку, которая с жутким грохотом все еще катилась по бетону, разбрасывая содержимое в разные стороны. Он поглядел вверх, ища полку, откуда свалилась банка, затем пошел вперед, пока не поймал в цель Д. К. Рефлективно Арти выстрелил. Когда раздался отраженный от оштукатуренных стен гром, его перекрыл оглушительный, пронзительный вскрик.

35

Первый приглушенный выстрел породил на командном пункте напряженную, сдавленную тишину ожидания. Ингрид чуть-чуть приподнялась, в глазах одновременно застыли вопрос и страх, лицо вытянулось от долгого ночного ожидания. Зик сосредоточился на здании, пытаясь прослушать новые звуки.

Второй выстрел послужил своего рода сигналом. Зик схватил микрофон:

– Начинаем план «А»! Всем подразделениям действовать одновременно!

Он обернулся к Ингрид:

– Предупрежу тебя, когда понадобишься.

И кивнул Плимпертону, державшему в руках ружье тридцатого калибра. С первого выстрела тот вывел из строя прожектор. Под руководством Зика агенты, пригнувшись, побежали через темное поле. Они нацелились на заднюю дверь, но за несколько футов от нее остановились и сгруппировались. Зик подвесил на ручку двери динамитную шашку, поджег шнур и, наклонившись, побежал к остальным. Через несколько секунд дверь с грохотом распахнулась. Почти одновременно такой же взрыв раздался со стороны главного входа, где действовала другая группа агентов.

Внутри похожего на склад здания грохот взрыва отдавался от стены к стене, усиливаясь до такой степени, что, казалось, фабрика поднимется в воздух. Арти заметался в панике. Двумя быстрыми выстрелами он разбил обе лампы, погрузив помещение во тьму.

Прорвавшись через заднюю дверь, Зик сразу же принялся за дело. Он прокричал в динамик:

– Мы служащие Федерального Бюро, Ричфилд. Выхода нет. Вы окружены. Зажгите спичку и поднимите руки. Если нет спичек, подайте голос. Вы тоже, Тэрмен.

Фамилия Тэрмен прозвучала как-то неуместно. Зик всегда звал его Меморандум.

Позади Зика под прикрытием темноты агенты втаскивали кабель, ставили свет и прочую аппаратуру. Зик произнес через громкоговоритель:

– Выходите, Ричфилд, не валяйте дурака. Мы же не собираемся вас убивать.

Агент, стоявший позади, сказал:

– Мы готовы.

Зик и другие агенты укрылись за низкой пуленепробиваемой металлической баррикадой, установленной внутри фабрики. Агент повторил:

– Мы готовы.

Зик крикнул через усилитель:

– Тэрмен, подайте голос, если слышите меня.

Зик подождал минуту, потом сказал агенту:

– Давайте!

Четыре прожектора, направленные во все стороны, залили светом помещение фабрики. Арти стоял где-то на полдороге к крайнему правому концу помещения. Он упал на пол и скрючился возле агрегата.

В старом здании стало так тихо, как будто там никого не было. В поисках Д К. взор Зика обшаривал здание: вначале он искал кота на полу, потом на верстаках, затем на полках. Он произнес в микрофон:

– Попросите мисс Рэндалл позвать кота.

Она засвистела, и свист этот пошел с командного пункта через усилитель. Вначале нервный, со временем он стал отчетливым. Звук заполнил все пространство фабрики. Ингрид вдруг замолчала, а затем перешла на строгий тон, которого кот всегда слушался:

– Ну, давай, давай, выходи, понял? Проходи прямо сюда.

Зик напряженно ждал. Через минуту, однако, Зик решил действовать по-иному. Он отключил Ингрид и сам произнес через динамик:

– Ричфилд, если выкинете что-нибудь, стреляю на поражение.

Плимпертон вел счет:

– Один, два, три, четыре… – Он пристроил к правому плечу газометное устройство. – …Семь, восемь, девять…

Тут его перебил Зик.

– Отставить! – Он заметил, как по правой стене приближается Д. К. Кот шел, пошатываясь. Зик передал по рации Ингрид: – Посвисти. Он идет. – А коту сказал: – Давай, давай, старина! Ради Бога, поторопись! Ради Бога, поторопись!

Д. К. двигался, не ускоряя шага. Он даже усами не повел в знак того, что слышит. Один раз он присел и почесался, потом пошел чуть-чуть быстрее и замер перед баррикадой. Появилось что-то новенькое, а кот по натуре был консерватором. Он понюхал воздух, чтобы определить, опасны ли для него эти люди. Зик передал Ингрид:

– Больше пока по радио не свисти.

Так она и сделала, но Д. К. уже включил свой радар и тут же определил, где находится хозяйка. Он рысью проскочил в дверь и понесся по полю.

Ингрид побежала ему навстречу, упала наземь и взяла его на руки.

Плимпертон выпустил заряд слезоточивого газа в то место, где в последний раз видели Арти. Газовый патрон с шипением разорвался. Через секунду, безудержно кашляя, вылез Арти. Правая рука безжизненно висела вдоль тела, едва удерживая оружие. Быстрым движением Зик отобрал револьвер, а Плимпертон надел задержанному наручники. Арти ничего не видел: из глаз текли слезы.

Агенты обнаружили Меморандума в бессознательном состоянии там, где он упал. Сердце билось ровно. При поверхностном осмотре была обнаружена кровоточащая рана. Зик по рации вызвал «скорую помощь» и врача-терапевта.

Он уже собрался идти на командный пункт, как ему по рации передали, что Филиппа Дюваля арестовали в магазине, когда он демонстрировал полиции взорванный сейф.

И Зик помчался искать Ингрид.

36

– Вы не предупредили меня, что женаты, – упрекнула Зика Шерли Хатчинсон Она стояла в дверях квартиры. Зик и Плимпертон прощались, поблагодарив ее за помощь и разыгранную по просьбе ФБР «смерть».

– Женат? – озадаченно произнес Зик.

Шерли рассмеялась, полагая, что ее собеседник темнит.

– Не знаю, нужна ли вам будет четвертая жена, но если дойдет до этого… – произнесла она прежним дразняще-вызывающим тоном.

Бросив взгляд на Плимпертона, Зик понял, чьих это рук дело. Когда они вышли из подъезда, Зик спросил:

– Что она имела в виду?

– Понятия не имею.

– Так-таки не имеете! – развеселился Зик – В следующий раз мне хватит и одной жены Я суеверен – Он добавил – А теперь мне предстоит выполнить секретное поручение. Так что я исчезаю!

Улыбаясь, Зик сел в машину.

37

День в доме Рэндаллов начался чуть раньше шести тридцати, когда Мервин пальчиком нажал кнопку звонка и не отпускал до тех пор, пока Пэтти не открыла дверь. Усталая, заспанная, она попросила его подождать: поднять Майка можно было лишь с помощью домкрата.

Ведя Майка к двери, Пэтти сказала ему, что она думает о ранних визитах его клиентов.

– Я же предупреждал ребят, что по делу ко мне можно приходить не раньше семи тридцати, – оправдывался он, – но некоторым лень взглянуть на часы. Они встают, когда им заблагорассудится, и начинают шляться. Что с такими делать?

Мервин пришел за кроликом. Не говоря ни слова, он выложил наличные на обеденный стол. И долго не отводил взгляд от монет не в силах расстаться с таким богатством. Майк аккуратно пересчитал деньги, а Мервин ждал, правильно ли он вычислил свой долг. Все было точно, и оба мальчика ушли на задний двор.

На кухне Пэтти невидящим взором глядела в окно. Всю ночь она боролась с собственными мыслями. Она пыталась укротить свои обиды и ущемленную гордость, но они, как голодные собаки, скалили зубы, куда бы она ни обернулась. Сможет ли она простить Зика и доверять ему? Ведь она так его любила! Сможет ли она так же полюбить Грега? Разве что со временем. Она слышала, что некоторые пары влюбляются друг в друга после брака. Он такой красивый, создан для светской жизни и принадлежит к тому типу мужчин, которые с возрастом становятся все более и более представительными.

Услышав мягкие шаги, Пэтти занялась кофе.

– Неужели он должен был перебудить весь дом? – спросила Ингрид, обутая в домашние туфли. – Можно было поспать еще часок.

Д. К. мог бы поспать и подольше. Он сидел у кухонной двери и зевал во весь рот, пожирая глазами холодильник.

– Ему нельзя прыгать, – сказала Пэтти.

Ингрид почесала его за ушком.

Тут зашел Майк, потрясая утренней газетой.

– О нем не написали ни слова! Можете себе представить? Всю славу взяло на себя ФБР, но ведь это наш старенький Д. К. чуть не погиб в перестрелке! Что скажешь, старина?

Майк уселся и стал теребить кота.

– Майк! – запротестовала Ингрид. – Ты же делаешь ему больно.

Д. К. был в восторге. Он потянулся к Майку, потом зевнул. Да, отдохнуть ему бы не мешало.

– ФБР присвоило себе все заслуги, – повторил Майк, – но ведь стреляли-то только в нашего Д. К.!

Раздался робкий стук в дверь.

– Это Марк, – сказала Ингрид. – Мы с ним вместе занимаемся математикой.

– Марк? – переспросила Пэтти.

– Иди сюда, я вас познакомлю. – Она поволокла Пэтти за руку. Коротко остриженные волосы Марка давно пора было подровнять, обшлага брюк были в складках, а спортивная рубашка слишком часто бывала в стирке. Но для Пэтти эти детали не имели значения. Важнее были его застенчивая улыбка, глаза и голос и еще то, как прямо он держался.

Ингрид произнесла:

– Это моя сестра Пэтти – Марк Фогль. Он живет на нашей улице в соседнем квартале.

– Где-то я вас видела, – сказала Пэтти. – Вы у нас не работали почтальоном? Года три-четыре назад?

– Да, мадам.

Ингрид заявила:

– Марк, да ты просто прелесть, мне бы так никто не помог!

По выражению глаз Марка было ясно, что если бы Ингрид попросила его вымыть слона, он бы охотно это сделал. И когда он ушел, весело насвистывая, и девушки вернулись в дом, Ингрид произнесла:

– Какой он милый! А тебе нравится, что он обращается к старшим «мадам»? Он такой приятный. Смешно? Он столько лет у меня на глазах, а разглядела я его только сейчас. На человека надо по-настоящему посмотреть, вглядеться в него, а не просто пройти мимо, сказав «Привет!».

Пэтти кивнула в знак согласия. А Ингрид продолжала:

– Как ты думаешь, нельзя ли выставить папу на десятку? У Марка не так много денег, а я сказала, что мне хочется поехать в Диснейленд…

– Что случилось с Джимми?

– С Джимми? – Она произнесла это имя таким тоном, будто вспоминает кого-то из далекого, туманного прошлого. – Да ничего! – Подумала и решилась: – Я звонила ему вчера поздно вечером. Вытащила его из постели… Мне надо было сказать ему, что я уже договорилась с Марком и он приедет за мной…

На мгновение она ушла в себя, а потом продолжала:

– Знаешь, сестричка, встретишься с кем-нибудь, кто тебе страшно нравится, а потом видишь, что интересы у нас разные. С Джимми страшно весело, но когда копнешь поглубже, то замечаешь, что там ничего нет. Зато Марк любит музыку, знает массу вещей, интересуется спутниками, увлекается Мак-Канном, Лао-цзе, группой «Сканкс» и Рембрандтом.

Пэтти улыбнулась.

– Думаю, папа с радостью даст тебе десять долларов.

Странный звук, напоминающий тюлений рык, послышался откуда-то издалека. Это означало, что Джордж Рэндалл решил встать. Ингрид деловито заметила:

– Папа проснулся. – Она обратилась к Майку: – Это ты его разбудил, а ему в его возрасте надо высыпаться. Недавно я прочла… Ой, горячо! – воскликнула она, пролив на руку кофе.

Неуверенно жонглируя чашкой, она двинулась в комнату отца.

– Он говорит, что лучшее мгновение дня – это когда я приношу ему кофе.

– Ты к нему все время подлизываешься. Где твоя принципиальность?

– Не тебе говорить о принципиальности, Майк Рэндалл, – ответила она, – когда ты эксплуатируешь маленьких детей, не умеющих считать. В один прекрасный день тебя посадят за ростовщичество.

Пэтти уже готова была вмешаться в словесный турнир, как в парадную дверь постучали. Она узнала, чей это стук, пригладила волосы, глубоко вздохнула и пошла открывать.

Там стоял Зик, готовый к обороне. А позади из кустов вылез П. К. и подошел к демаркационной линии – трещине на дорожке. Зик произнес деловито:

– Я здесь по службе.

И когда она не ответила, продолжал:

– Из Вашингтона звонил директор ФБР. Он поручил мне передать личную благодарность всей семье Рэндаллов за согласие использовать Дьявольского Кота Рэндалла в качестве информатора Бюро.

Возникший за спиной Пэтти Майк заинтересованно спросил:

– А медаль ему дадут? Его повезут на самолете в Вашингтон на прием к президенту…

Пэтти перебила его:

– Майк, не надо!

В этот момент Д. К. решил улизнуть – втянул бока и сделал вид, что он невидимка. Пэтти преградила ему путь ногой:

– Ну нет, сегодня тебе нельзя выходить из дому. Ты у нас больной. Иди назад, в постель.

П. К. мяукнул в знак приветствия. Пэтти громко хлопнула в ладоши:

– Давай, давай, – обратилась она к П. К., – марш в кусты!

И сказала Майку:

– Если ФБР сообщит мне что-нибудь стоящее, я тебе расскажу.

– Значит…

– Именно!

Пожав плечами, Майк удалился. Зик осторожно улыбнулся.

– Я надеялся, что ты дашь мне шанс объясниться, как только дело закончится и я смогу о нем говорить.

Д. К. попробовал убежать. Упрямства в нем было больше, чем у торговца подержанными машинами. Пэтти опять успела преградить ему путь и нагнулась, чтобы приласкать. Она погладила ему шею, и он тут же замурлыкал. Она сказала Зику:

– Тебе бы не хотелось, чтобы люди мурлыканьем давали знать, что им хорошо? Многие из нас даже забывают улыбаться, – Тут она сменила пластинку. – Объясниться по какому случаю?

С момента появления Марка Пэтти дала себе слово, что постарается вести себя, как Ингрид. Прошлое ничто по сравнению с настоящим. Надо быть школьником, стирающим текст с доски. Она повторяла про себя слова Ингрид: «С ним страшно весело, но когда копнешь поглубже, то замечаешь, что там ничего нет».

Какой точный портрет Грега!

Некоторое время Зик помалкивал. Он никак не мог понять, кому неловко: ей или ему.

– Ну, – заговорил он, – по поводу вечернего инцидента в ресторане…

– А, вот ты о чем… Я об этом как-то даже не подумала.

Зик глядел ей прямо в глаза.

– Мне не хотелось бы говорить об этом вслух, мисс Рэндалл, но вы отъявленная лгунья!

Она кивнула.

– В нашей семье это наследственное. – Она заговорила серьезно: – Я иногда говорю неправду даже самой себе. Это, Зик, самое скверное. Милый, если бы я тебя не любила, мне не было бы так больно. А если бы мне не было так больно…

Она заранее знала, что сейчас произойдет.

– Нет, Зик, не надо. Не здесь… Зик, прошу тебя… Миссис Макдугалл…

Умудренный жизненным опытом, Д. К. с огромным интересом наблюдал за переплетением ног перед его взором. Давным-давно он уяснил, что когда ноги ставятся в подобной позиции, люди теряют всякий контакт с окружающим миром и он может поступать, как заблагорассудится.

Приняв все меры к тому, чтобы все части тела находились в максимально возможном равновесии, он ринулся прочь. Он свернется под любимым кустом неподалеку от дорожки. Если повезет, то произойдет встреча с собакой. Так интересно наблюдать за реакцией ничего не подозревающей собаки, когда на расстоянии фута она вдруг услышит кошачье шипение.

– Зик! Миссис Макдугалл идет! Я ее вижу.

Д. К. обернулся, чтобы понаблюдать за поведением любимых объектов – людей.

Тут послышался голос Ингрид:

– Такими вещами нельзя заниматься на людях. Вы дурно влияете на мой моральный облик.

А затем громко заговорил Майк:

– Если вам нужны деньги на кольца, дайте мне знать. Ссужу из пяти процентов. Ниже нельзя. Ссуды на таких условиях вам никто другой не предоставит.

Д. К. покачал головой и легкими шагами двинулся прочь. Он был до такой степени озадачен, что даже не поднял хвост трубой.