– Нет, я так больше не могу! Эта девчонка меня доконает, клянусь! – Илья раздраженно стукнул кулаком по стене.
      – Тебя! Скажите пожалуйста, какой нежный! Будто в учительской один отдувался, – проворчала Рита и поправила воротничок новой блузки.
      – А что, скажешь, нет? – возмутился Илья. – Молчала как рыба!
      – Ну и молчала! Ты тоже не особо выступал. Пыхтел как самовар и на пол таращился. Ни разу на завуча глаз не поднял, я видела.
      Брат с сестрой угрюмо переглянулись. Вообще-то в учительскую их вызывали далеко не в первый раз. Но в первый раз, пожалуй, повод оказался столь неприятным. Не детская шалость или там мелкое хулиганство, как обычно, это бы ладно. Тут же… Двойкой за поведение точно не отделаться! Придется все родителям рассказывать.
      Рита с Ильей дружно вздохнули: все Тайка! Драгоценная младшая сестрица – третий класс уже! – отцова любимица и злосчастье всего остального семейства Романовых.
      Действительно, второго такого дьяволенка в двадцать первой школе не было. Любой самый хулиганистый мальчишка – учителя быстро поняли – предпочтительнее этой маленькой даже для своего возраста рыжей девчонки.
      Выбитые стекла, расквашенные носы, разодранные учебники и невыученные уроки несчастные учителя теперь считали милыми и привычными детскими шалостями. Гораздо хуже, когда Тайка свободно следовала… как это? непредсказуемому полету своей фантазии.
      Например, ради мифической поездки всем классом на Рождество в Англию Тайка с приятелями успешно распродали часть школьной библиотеки. И часть весьма солидную!
      Восьмилетние огольцы расположились с казенными книжками прямо на асфальте, на подходе к городскому рынку, и голосисто рекламировали свой товар. Как самый лучший. Мол, лично прочли и можем кратко пересказать содержание любому желающему. И пересказывали, что интересно. Поэтому книжки разошлись мгновенно. Саму распродажу Тайкины друзья назвали «благотворительной», это звучало очень солидно на их взгляд.
      Потом Тайка убедила доверчивых и наивных одноклассников, что люди не летают по единственной причине – не пробовали. И на следующий же день весь ее класс снимали с крыши трехэтажной школы злющие как осы пожарники.
      И правда: с огнем справиться намного легче, чем с оскорбленной малышней. Летать им, видите ли, приспичило! ЛЕ-ВИ-ТИ-РО-ВАТЬ! Они даже это сложное словечко вызубрили. С Тайкиной подачи, само собой. Бегали от пожарников по грохочущей крыше и кричали, что крылья им даром не нужны. Во сне ведь летают? То-то же. Пусть дадут им попробовать, так сами увидят!
      Хорошо, среди безрассудных второклашек нашелся предатель и рассказал все родителям. А уж те вместе с завучем вызвали пожарников. Так что все обошлось. Прыгать во двор, кишащий восторженно орущими школьниками и падающими в обмороки слабонервными преподавателями не решилась даже оторва Тайка.
      Затем была весьма впечатляющая попытка превратить директорского пса, огромнейшего добродушного дога, в собаку Баскервилей. Где Тайка достала светящуюся краску, до сих пор покрыто мраком. Зато школьный сторож Петр Карпыч и по сей день бледнеет, когда встречает Тайку в школьном дворе. Бедняге не повезло: он первым увидел художественно разрисованную собачку. Вечером. Когда игривый, как щенок, дог со всех ног мчался к сторожу за привычной порцией ласки. Вот только Петр Карпыч не узнал пса в фантастическом чудище, летящем сквозь ночь. Противная Тайка покрасила собаке даже клыки!
      Потом последовало уничтожение практически всех золотых рыбок в школьном аквариуме. Он стоял в холле напротив раздевалки и являлся негласной визитной карточкой двадцать первой школы. Аквариумом гордились абсолютно все! Красочных, экзотических рыбешек привозили отовсюду. Учителя, родители и сами дети. Однако глупая Тайка возжелала понимать язык животных и птиц. Срочно! Ловила и ела беззащитных рыбок целых две недели. Пока ее не поймала у аквариума – с сачком в руках! – перепуганная уборщица.
      Вот она – великая сила печатного слова! Тайка так и не поверила родителям, что в сказках врут. Наверняка до сих пор считала: ей просто не повезло с рыбешками. В ее желудок не попала нужная!
      Чуть позже неугомонная Тайка организовала испытания для будущих космонавтов. Бесстрашная девчонка привязала себя за ногу к канату, повисла вниз головой и заставила одноклассников раскручивать. При этом Тайка радостно визжала, командовала – «шибче!» и презрительно обзывала приятелей слабосильной командой.
      К сожалению, у физрука, вошедшего как раз в этот момент в спортзал, оказалось слабое сердце, и несчастный надолго попал в больницу.
      Что еще?
      Да, летнее пешее путешествие всем классом вокруг света! Будущих третьеклашек удалось перехватить лишь через двадцать шесть часов после выхода из города. И только благодаря их прекрасному аппетиту: они зашли в какую-то крошечную деревушку пополнить запасы – свои уже уничтожили. Что к этому времени творилось с родителями и дирекцией школы обычными словами не передать.
      А во что Тайка превращала уроки? В балаган!
      По словам Тайкиной учительницы, Ангелины Павловны, любой клоун рядом с младшей Романовой смотрелся бы жалким недоучкой. Каждый раз несчастная Ангелина Павловна хваталась за голову и подсчитывала, сколько ей еще мучиться. Получалось – не очень-то и долго. Оставался год! Всего лишь.
      В отличие от Тайкиной учительницы, старших Романовых и эта мысль не грела. Им-то куда Тайку девать? К другим родителям или брату с сестрой вредную девчонку не спихнешь. Яснее ясного – сегодняшний вызов в учительскую не последний.
      Расстроенный Илья посмотрел на часы и предложил:
      – Слушай, давай домой, а? Все равно сейчас ничего не придумаем.
      – Давай, – мрачно согласилась Рита. – Хоть посмотрю толком, что эта паршивка тут написала. И маму нужно подготовить. Опять ведь в школу вызывают. Сколько можно?!

* * *

      – Нет, ты только послушай! – Рита с трудом проглотила остатки котлеты и подняла на брата горящие гневом глаза. – Называется «домашнее» сочинение. Это же просто ужастик! Прогноз-шантаж-натюрэль элементарный. В голове не укладывается!
      – И обрати внимание, – угрюмо кивнул Илья, – все настолько близко к правде, что поневоле задумаешься.
      – К правде? – рассеянно пробормотала Рита. – Какой такой правде?
      Илья промолчал, лишь пожал плечами. А Рита внезапно разозлилась. Отбросила вилку и закричала:
      – Ты что, свихнулся? Считаешь, Тайка не развлекалась, а писала, как есть?
      – Ничего я не считаю, – вяло огрызнулся Илья.
      Он отошел к окну и зачем-то закрыл форточку. Долго возился с заварочным чайником. Резал хлеб. Аккуратно уложил его в хлебницу. Потом, явно пересиливая себя, неохотно буркнул:
      – Слушай, прочти-ка эту дребедень полностью. По новой. – Илья почесал затылок и нервно хохотнул. – А то у меня в учительской от Тайкиного сочиненьица чуть крыша не поехала, почти ничего не запомнил.
      – Сам прочтешь! Тоже, нашел шедевр.
      Илья вернулся за стол и без всякого аппетита поковырял вилкой в своей тарелке. Рита покосилась на хмурое лицо брата и невольно смягчилась.
      – Ладно, если только выборочно. – Она немного помолчала, откашлялась и начала: – Итак, домашнее сочинение на тему «Мои выходные». Ага… вступление… а это чухня обычнейшая… это тоже неинтересно… Вот. Началось. – И предельно монотонно девочка стала читать: – «…Тут прозвенел звонок в дверь. Мама посмотрела на папу, папа на Ильку с Риткой, эти двое уставились на меня, а я показала им язык. А раз все сидели, пошел папа. Если бы не пошел, мама начала бы сердиться, и папина воскресная рыбалка могла бы накрыться. Запросто. Так она тоже накрылась, только папа об этом еще не знал. Иначе бы не пошел, а послал бы Ильку. Или Ритку.
      Это была телеграмма. Такие положено называть печальными, но я врать не буду. У нас никто особо не расстроился. Даже мама. Хотя умерла именно ее бабушка. Но мама слезы лить не стала, а сказала:
      – Умерла наконец старая ведьма!..»
      – Вот поросенок, – не выдержал Илья. – Она эту ерунду на перемене всему классу прочла, представляешь? Мать опозорила…
      – Помолчи, а то читать не буду!
      – Все. Молчу.
      – Ага. Значит, мама сказала… Нет уж, повторять не стану. Дальше что? Вот, слушай…
      Илья терпеливо ждал. Рита снова откашлялась и заунывно продолжила:
      – «…Папа спросил:
      – От кого телеграмма?
      – Без подписи, – ответила мама. – Наверное, соседи отправили.
      – И что? – спросил папа.
      – Да вот, – мама отдала ему телеграмму, – просят приехать, разобраться с вещами. И покупатель вроде бы на дом нашелся.
      Но папа ехать никак не хотел, он мечтал о рыбалке, понятно, поэтому сказал:
      – Да какой там у нее дом? В такой-то дыре!
      Потом они с мамой долго спорили, а мы слушали. Хотя спорили они зря. Ясно же – будет так, как хочет мама. Папа только напрасно время потратил. А зачем, спрашивается? Все равно у него права голоса нет. Хотя вот вы, Ангелина Павловна, нам сказали, что мы живем в демократическом обществе.
      Так что мы в субботу утром поехали в деревню. Перебирать вещички. Вдруг что-то можно взять на память? Так сказала мама. Илька с Риткой не поехали. Заявили, что у них уроки, но это враки. Илька, пока нас не было, как пить дать, все время проторчал за компьютером с новыми игрушками. А Ритка своему Игорьку глазки строила. Только напрасно. Тот западает на Светку Татарникову, я точно знаю…»
      – Вот вонючка, – заскрипела зубами мгновенно покрасневшая Рита.
      Она даже кулаки непроизвольно сжала. Ладно, Тайки дома не было, а то бы ей сейчас от старшей сестры досталось. И как следует! Чтобы язык не распускала. Не писала, чего не нужно. И не зачитывала вслух при всех! Последнее Риту особенно возмущало.
      – Плюнь. Двигай дальше, – угрюмо посоветовал брат.
      Рита бессильно хлопнула кулаком по безвинной тетради и со злостью продолжила:
      – «…А в деревне я узнала, что мамина бабушка действительно была ведьмой. Настоящей. Мне так местные Танька с Олькой сказали. Ее вся деревня боялась. И все остальные деревни тоже. Но лечиться все равно к ней бегали. Она не всегда злой была, мамина бабушка. Иногда и помогала.
      В дом к ней после похорон никто не входил. Мы первые. Она так велела перед смертью. Чтоб, значит, внучка первой вошла. Обязательно. Только вошла не внучка, а я. Мама с папой остались болтать с соседями. А как вошла, поняла кое-что. Это мне ведьма, моя прабабушка, на ушко шепнула. Только не спрашивайте как. Я не знаю.
      Я подошла к полочке и сняла шкатулку. Старую-старую. Деревянную. На ней даже узоров нет, гладенькая и все. И некрашеная. Я достала оттуда колечко. Надела на палец. А дальше – ни за что не догадаетесь! Но раз это сочинение, то я напишу. Ведь взрослые все равно в такое не верят.
      Я стала ведьмой. Ну, или колдуньей. Настоящей. Все, что знала моя прабабушка, я теперь тоже знаю. Правда, пока не все понимаю. Но это – ПОКА. Если честно, не я, а моя мама должна была волшебное кольцо надеть, но это неважно, да? И я – родная кровь! Я – правнучка.
      Там, в шкатулке, еще кое-что лежало, но я завернула все в тряпочку, спрятала в карман и никому не показала. Потому что оно не для простых людей, а для волшебства.
      А теперь я все думаю и думаю, что бы мне такое колдонуть? И какой колдуньей стать? Доброй как-то неинтересно, а злой – не очень хочется. Вот, посмотрю на ваше поведение. А то ведь заколдую. Я даже знаю как. И кого.
      Например, вас, Ангелина Павловна! Чтоб вы меня не спрашивали, если не хочу. И всегда пятерки ставили. Я, правда, и без того на пятерки учусь, но когда сама – неинтересно. Так что сегодня ладно, а с завтрашнего дня вы меня к доске больше не вызывайте, ясно?
      Вредину Лерку заколдую тоже. Чтоб не воображала. Пусть она, как я, рыжей станет! Только сильнее. И веснушек пусть больше. Чтоб не дразнилась.
      А Петька пусть не на Лерку таращится, а на Вальку. Она лучше. Честное слово.
      Училка по рисованию у нас очень вредная, сами знаете, Ангелина Павловна. Поэтому пусть она с завтрашнего дня болеет и в школу не ходит. А то что она вечно на нас орет?…»
      – Кошмар, – Рита картинно закатила глаза. – Вся учительская читала!
      – Ржали, небось, как кони, – проворчал Илья.
      – Как же, ржали, – хмыкнула сестра. – То есть, – поправилась она, – без нас, может, и смеялись, а при нас больше возмущались, сам вспомни.
      – Ладно, давай дальше. Потом обсудим.
      – «…А вот физкультурник у нас – лапушка. Веселый и мне нравится. Поэтому придется вам, Ангелина Павловна, в него влюбиться. Прямо с завтрашнего дня. Зачем тянуть? Он же давно на вас запал, а вы никак не заметите. У нас все девчонки в классе его жалеют. Теперь не будут…»
      – Ну дает! – почти восхищенно помотал головой Илья.
      – «…Я и Ритке своей помогу. – Девочка опять разозлилась, но сдержалась и сквозь зубы продолжила: – Она вообще-то та еще вредина и вечно ко мне придирается, но сестра ведь. Вот ее Игоречек об этой мымре Татарниковой и забудет. И тоже с завтра.
      Я так решила. Пусть этот день, завтра как раз тринадцатое октября, будет первым колдовским. И сочинение я решила зачитать классу.
      А что? Пускай потрясутся как следует! А то думали, раз я рыжая и некрасивая, то можно надо мной смеяться. И дразниться. Будто я виновата, что рыжая. Ничего. Теперь не посмеются. Вот увидите.
      Конец сочинению и да здравствует новая колдовская жизнь! Ура! Ура! Ура!»
      – Ничего себе, разродилась! Прямо не сочинение, а целая книжка. – Илья с надеждой посмотрел на сестру. – Слушай, может маме не показывать? Расстроится же.
      – Ага! – Рита сердито швырнула злосчастную тетрадку на пол. – А вызов в школу? Ее завтра в учительской ждать будут. Завуч зла, как дракон, забыл?
      Старшие Романовы замолчали, размышляя о последствиях выдачи Тайкиного опуса родителям. Илья неохотно буркнул:
      – Ну, про вызов мы можем и сказать. Подумаешь. Не в первый раз. И не в последний наверняка, ты Тайку знаешь. А про тетрадь скажем – потеряли в школе. Мол, так расстроились, что на каком-то подоконнике ее оставили. Похоже на правду?
      – А причина?
      – Какая причина?
      – Ну, вызова!
      – Причину придется назвать. Но тут я ничего страшного не вижу. Своими словами перескажем сочинение, и все.
      – Точно, – оживилась Рита. – И не будем упоминать про «умерла наконец старая ведьма». И про Игоря с Татарниковой.
      – И про компьютер, – поддержал брат.
      – И про отсутствие у папы… Как это? Черт, вылетело!
      – Права голоса? – хохотнул Илья.
      – Ага.
      Новая версия Тайкиного сочинения устраивала Романовых, и брат с сестрой немного успокоились. Рита даже вспомнила про давно остывший обед. С нескрываемым облегчением вздохнула и подтянула к себе тарелку. Илья же с недоумением посмотрел на стоящую перед ним порцию гречневой каши и спросил:
      – А где моя котлета? Я не кролик, одной крупой питаться!
      – Как будто кроликам кто гречку дает, – добродушно хмыкнула Рита. Но пожалела брата и переложила свою котлету ему. – Держи. Я все равно есть не особо хочу.
      О только что съеденной котлете – из тарелки Ильи! – Рита благополучно забыла. Что неудивительно. С Тайкиным безобразным сочинением она вообще не замечала, что ела.
      Некоторое время Романовы молча орудовали вилками. Наконец Рита отодвинула в сторону пустую тарелку и буркнула:
      – Слушай, я опять насчет Тайкиного сочинения….
      – Что еще?
      – Да… Так просто. Хотела спросить, с чем наши из деревни вернулись. Что-то никак не вспомню.
      – А я, думаешь, помню? – искренне удивился Илья. – Мы же не спрашивали. Они только к десяти вечера подъехали, мама нас сразу мыться погнала и спать.
      – А-а-а…
      Илья снова склонился над тарелкой. Рита равнодушно посмотрела в окно. Знакомый пейзаж ее ничуть не заинтересовал, и девочка протяжно вздохнула. Угрюмо покосилась на брата и, слегка покраснев, пробормотала:
      – Как думаешь, Тайка насчет маминой бабушки наврала все?
      – Ты о чем?
      – Ну, про ведьму там или про кольцо.
      – Нашла о чем думать, – рассмеялся Илья. – Это же сочинение. А для Тайки соврать – что чихнуть. Знаешь ведь, она и сама себе верит.
      – Так-то оно так… – неопределенно протянула сестра.
      – Эй, ты чего? – насмешливо фыркнул Илья. – Купилась на эту сказочку?
      – Нет, конечно, – тут же открестилась Рита и смущенно отвела глаза в сторону. – Просто она так серьезно обо всем пишет…
      – Да ладно тебе! Нашла чем забивать голову. Девчонке еще и десяти нет. Мало ли во что она играет?
      – Думаешь, глупости?
      – Естественно.
      Илья скептически посмотрел на сестру: девчонка. Что с нее взять? Постарше, само собой, Тайки и куда поспокойнее, но… Трястись начинает из-за любой ерунды!
      Если бы Илья в этот момент мог заглянуть в будущее, он не отнесся бы к Тайкиному сочинению столь легкомысленно.

      Рита стояла перед разоренной косметичкой и медленно закипала от злости: это уж слишком. Все случалось в ее жизни, но ТАКОЕ… На этот раз из косметички исчезли Ритины самые любимые тени. Нежно-сирененевые. С блестками. Французские. Что так шли к Ритиным серо-голубым глазам. Все девчонки это признавали. Пусть неохотно.
      Ну, р-р-рыжая! Рита до боли сжала кулаки, представляя, что сделает с младшей сестрой, как только до нее доберется. Поколотит уж точно! И кудри слегка проредит, Тайке лишь на пользу пойдет. Зар-р-раза!
      Неожиданно Рите стало смешно: наверняка Тайка спрятала ее тени в отместку за вчерашнюю вечернюю разборку. С родителями. Из-за сочинения. Вот дурочка! Будто Рита виновата!
      Рита словно увидела перед собой худенькую фигурку сестры, ее забавное остроносое личико, усыпанное веснушками, ярко рыжие мелкие кудряшки, и невольно рассмеялась. Ох, и влетело вчера Тайке за дурацкое сочиненьице! Хотя мама и половины не знала. Тетрадку-то Рита с Ильей припрятали. Якобы потеряли еще в школе. И правильно. Тайка там ТАКОЕ понаписала…
      Почему-то больше всего родителей возмутил Тайкин выпад против учительницы рисования. Над остальным они просто посмеялись. А вот то, что Тайка назвала учительницу врединой и пожелала ей болезней, маме очень не понравилось. Она добрых полчаса Тайке объясняла, как это некрасиво. Даже не просто некрасиво, а гадко и жестоко! Желать человеку заболеть?! Как можно?!
      Смешно, но Рита с Ильей младшую сестру прекрасно понимали. Совсем недавно Ирина Васильевна и в их классах всем поголовно двойки за поведение ставила и рисунки крест накрест перечеркивала. А уж кричала как… Рита недоумевала: не умела она, что ли, спокойно разговаривать? Или просто ненавидела свою работу? Все-то у Ирины Васильевны бездари и тупицы, всех до единого ждало нелегкое и сомнительное будущее. Тюрьмы, колонии или страшная смерть «под чужим забором». А сама-то, сама! Вон малышню до чего довела. Какие сочинения пишут, с ума сойти…
      Рита горестно повздыхала над пропажей. Спрятала подальше разоренную косметичку и все же решила с утра Тайку не задевать. Из осторожности.
      Ну ее! Лучше промолчать, чем окончательно поссориться с младшей сестрой. Тайка страшно вредная. В следующий свой набег запросто может одними тенями не ограничиться.
      Рита озабоченно нахмурилась: фантазии у младшей сестрицы с избытком – на любую пакость хватит. Инциденты уже случались. К сожалению.

* * *

      К искреннему изумлению насупленной Тайки, Рита за завтраком словно воды в рот набрала. Девочка даже засомневалась – видела ли она свою косметичку. Может, нет? Раз молчит как партизан.
      Правда, глаза у Риты сегодня не накрашены. И губы. Но помаду-то она, Тайка, не трогала! И тушь тоже.
      Тайка так и не поняла, заметила ли старшая сестра пропажу драгоценных теней. Зато обошлось без скандала, и из дома Романовы вышли вовремя.
      По дороге в школу Илья поинтересовался у хмурой Тайки:
      – Слушай, забыл спросить. С чем вы из деревни приехали?
      – Будто не знаешь! Будто моего сочинения не читал, – обиженно проворчала девочка, поднимая на брата большие карие глаза, опушенные рыжими ресницами.
      – Ну, то ведь сочинение, – засмеялся Илья. – А меня факты интересуют.
      – Какие факты?
      – Все. Существенные, само собой.
      Тайка неподкупно помотала головой.
      – Я не понимаю!
      Рита хихикнула, но наткнувшись на сердитый взгляд младшей сестры, поспешно спрятала улыбку и старательно закашляла. Дразнить Тайку ей совсем не хотелось. Тем более, перед школой. Мало ли что Тайка, разозлившись, выкинуть может? Им с Илькой что – опять тащиться в учительскую? Нет уж, спасибо! Лучше не связываться.
      – А как ты понимаешь? – не отступал Илья.
      – Задай вопрос, я отвечу, – очень серьезно заявила Тайка. – Если захочу, конечно!
      – Вот шпонка, – добродушно хмыкнул мальчик. – Ладно уж! – Он немного подумал и наклонился к младшей сестре. – Мой первый вопрос: мамина бабушка действительно в той дыре ведьмой считалась, или это просто брехня? То есть, твой творческий вымысел?
      Рита фыркнула и поспешно отвернулась. А возмущенная Тайка выдернула ладонь из руки брата и, обогнав, перегородила ему дорогу.
      – Что?!
      Илья посмотрел на смешную веснушчатую мордашку, над ней облаком клубились неподвластные никакой расчестке рыжие кудри, и невольно рассмеялся:
      – Не обижайся! Это же сочинение. Ты имела полное право выдумывать.
      – Точно. Дать волю фантазии, – авторитетно подтвердила Рита, стараясь не улыбаться.
      Она с недоумением наблюдала за братом, не понимая странного интереса Ильи к полузабытой поездке в деревню. Сам же вчера говорил – глупости все, а сегодня пристал к Тайке с вопросами…
      – При чем тут моя фантазия? – сердито закричала Тайка. – Я правду писала!
      – Да-а? – не выдержав нейтралитета, язвительно протянула Рита. – И про колечко правду? И про колдовство?
      – Правду! – топнула ногой Тайка. – Сами увидите!
      – Ладно-ладно, – Илья украдкой толкнул старшую сестру. И даже приложил палец к губам, предлагая Рите помолчать. – Я верю. Только чего ты злишься? Сама же разрешила вопросы задавать. И обещала отвечать.
      – Но ты ведь читал! Зачем спрашиваешь?
      – Ну, читал. Да как-то плохо помню, – невинно посмотрел на сестренку Илья. – Мне в учительской, если честно, не до твоего сочинения было. Знаешь, как завуч кричала? В ушах звенело! Ритка потом дома анальгин пила. Рит, скажи?
      – Ну хорошо, – Тайка смерила брата недоверчивым взглядом и опять протянула руку, – спрашивай.
      – Я уже спросил, – осторожно напомнил Илья и подмигнул Рите. – Про мамину бабку. Помнишь?
      – А-а… – протянула девочка. Некоторое время помолчала, потом гордо заявила: – Она была ведьмой. Настоящей. У нас в роду почти все женщины ведьмы. Понял?
      – Что, и я? – нарочито изумленно захлопала ресницами Рита.
      – Не знаю, – с явным сомнением покосилась на старшую сестру Тайка. – Это надо проверить. – Она тяжело вздохнула и неохотно призналась: – Только я не умею пока.
      Рита по-прежнему смотрела вопросительно. Тайка смущенно буркнула:
      – Ты подожди. Я у кольца спрошу. То есть у бабули. Она обещала ровно год со мной связь держать.
      – Ты с ума сошла! Она же умерла! – возмущенно воскликнула Рита, прерывая поразительные откровения младшей Романовой. – Умерла, понимаешь? Ты соображаешь, что несешь?!
      – Соображаю, – буркнула Тайка. – Я бы чужим и не сказала. Не дурочка. Только вам.
      – Да как же она, чудачка ты эдакая, будет с тобой связь держать?! Она мертва! Ты сама сказала – бабушка умерла! Сама!
      – Ну, умерла, – угрюмо согласилась Тайка, отводя взгляд. – И что? Не может ведь она совсем без ученичества меня оставить? Я ей не чужая, а правнучка.
      Илья с Ритой растерянно переглянулись. Младшая сестра говорила до того серьезно и искренне, что им внезапно стало не по себе. Конечно, оба понимали – Тайка еще та артистка и фантазерка, но это… Это уж слишком! Да и не мог девятилетний ребенок до такого додуматься. Надо же, накрутить – бабка-ведьма колечко ей оставила колдовское, а теперь обучать ее взялась. После собственной-то смерти! Как ближайшую родственницу и наследницу. Нет, что у девчонки в голове делается?!
      Илья посмотрел на часы и решительно предложил:
      – Вот что, у нас до урока еще пятнадцать минут. Пойдемте-ка в наш скверик. Поговорим. А то мне как-то неуютно. Ты, Тайка, столько наговорила…
      – Ты не волнуйся, – сочувственно улыбнулась младшая сестра. Прижалась веснушчатой щечкой к руке старшего брата и утешила: – Я пока не злая колдунья. Знаешь, бабуля сказала – это от меня зависит. Какой захочу, такой и стану. Только я еще не решила …
      – А сама бабушка какой была? – сдавленно пробормотала Рита, совершенно не зная, как отнестись к тому бреду, что несла сестренка.
      Пока Риту просто удивляло поведение брата, смешила его серьезность и непонятное желание во всем разобраться.
      К чему? Может, Илька просто развлекается? Не клюнул же он на все эти Тайкины бредни? Колдовство, надо же!
      – Бабуля? – переспросила Тайка и задумалась. Потом немного виновато прошептала: – Знаешь, она, наверное, очень доброй не была. Она… всякой была. По настроению. – И, словно оправдываясь, Тайка поспешно добавила: – Но иногда – точно доброй.
      – Ладно, с бабушкой ясно, – фыркнул Илья. – Расскажи-ка нам теперь о кольце. Это мой второй вопрос.
      Илья упал на скамью, усыпанную облетающими со старого клена листьями, и усадил младшую сестру рядом.
      Рита подняла самый большой лист. Посмотрела сквозь него на солнце и улыбнулась: до того ярким багрянцем засветилась пронизанная жилками еще живая ткань.
      – О кольце? – Тайка удивленно посмотрела на брата. – А что о нем рассказывать?
      – Ну… – замялся Илья, – расскажи – какое оно? И что почувствовала, когда надела его на палец?
      – Оно – тоненькое, – неуверенно протянула Тайка. – Темное. То есть, темно-серое, почти черное. Так – очень холодное, а на пальце сразу нагревается. Правда, интересно? Есть крохотный камушек. Зеленый.
      Тайка озадаченно сдвинула рыжие брови и некоторое время молчала. Потом растерянно призналась:
      – Дальше не знаю, о чем говорить.
      Старшие Романовы снова переглянулись. Рита, вспоминая вчерашнее сочинение, с любопытством спросила:
      – Что еще в шкатулке лежало?
      Тайке последний вопрос почему-то не понравился. Она нахмурилась и исподлобья покосилась на старшую сестру. Помотала рыжими кудрями и упрямо прошептала:
      – Не скажу. Нельзя. Бабушка не разрешает.
      Рита раздраженно фыркнула:
      – А мама что-нибудь интересное для себя нашла?
      – Не-а. Она и в дом толком не заходила.
      – Почему? – удивленно и практически хором воскликнули старшие Романовы.
      Тайка очень серьезно пояснила:
      – Соседи-то нам телеграммы не отсылали. И покупателей никаких на дом не было. А старая Мария еще и сказала маме, что это все колдунья устроила. Ну, с телеграммой. Заманивала, мол, таким образом нас сюда. Папа сильно смеялся, а мама почему-то испугалась. Она и меня потом в дом не пускала. Только поздно. – Тайка смешно развела руками.
      – Ничего себе, – озадаченно пробормотал Илья. – Сказочка для детей младшего школьного возраста. Перед сном не читать. – Он немного помолчал и вдруг вкрадчиво спросил: – А сама как думаешь? Кто телеграмму нам послал?
      – Соседка, – ни секунды не сомневаясь, ответила девочка.
      – Так что же она отказывается? – возмущенно воскликнула Рита. – Маму вон напугала!
      – А она не помнит, – безмятежно отозвалась Тайка. – Бабушка велела, вот она и отправила. Бабушке это запросто.
      Рита недоуменно приоткрыла рот:
      – А зачем?
      – Вот глупая какая, – сердито посмотрела на нее младшая сестра. – Хорошо, что я первой в дом зашла, не ты.
      – Я вообще туда не ездила, – огрызнулась Рита и упрямо переспросила: – Так зачем старой ведьме телеграмма понадобилась?
      – Не понятно разве? – удивилась Тайка. – Она хотела, чтобы мама в дом вошла. И колечко надела. Тогда бы мама ведьмой стала, а не я. И не соседка какая-нибудь. – Тайка немного подумала и добавила: – Ведь они одной крови, и у мамы способности есть. Бабушка знала. Ей ученица нужна была. Срочно.
      – И что, – ехидно посмотрела на завравшуюся сетренку Рита, – эта самая бабушка-прабабушка теперь довольна?
      – Не очень, – невольно вздохнула девочка. – Я маленькая еще. Бабушка говорит: со мной трудно работать. Я… это… в сказки слишком верю. Ей мешает.
      – Что в сказки – эт-то точно, – хмыкнула Рита.
      Она скинула на землю целую охапку ярких листьев и засмеялась. А бросив нечаянный взгляд на часы, вдруг испуганно воскликнула:
      – Слушайте, без пяти! А ведь у нас, Илька, первой физкультура сегодня! Забыл? Сожрет же Горыныч! Без соли и хлеба! И не подавится! Рванули, а?
      Илья невнятно ругнулся сквозь зубы и скомандовал:
      – Так, девчонки, руки в ноги и бегом!
      Он действительно припустил к школе, и с приличной скоростью. Маленькая Тайка, еле-еле поспевая за братом, пискляво выкрикнула:
      – Не беги! Он и не заметит, что вы опоздали! Честно!
      – Ну нет, малыш, – пропыхтел Илья, прибавляя ходу и даже не оборачиваясь. – Мне сто отжиманий не осилить. Я на тридцатом сдыхаю.
      – Ага, – хихикнула длинноногая Рита, без особого труда держась впереди всех. – И Мариночка смеяться будет!
      – Так что сама понимаешь, опаздывать нам нельзя. Никак.
      Тайка, пытаясь не отставать, лишь беспомощно пробормотала:
      – Ну, не заметит же! Обещаю.
      Однако старшие брат с сестрой ее не слышали.
      ПОКА.

* * *

      Как ни спешили Рита с Ильей, на физкультуру они все же опоздали. Оба. Пулями вылетев из своих раздевалок, они столкнулись уже у дверей спортзала.
      Брат с сестрой хмуро переглянулись: допрыгались. Бодрый голос Горыныча размеренно отсчитывал:
      – Двадцать, двадцать один, двадцать два…
      – Петро влип, – угрюмо констатировал Илья. – Он как раз передо мной из раздевалки вышел. Уже потеет, бедолага.