В это время Ван и Виктор находились совсем близко. Их тоже оглушил треск и так качнуло, что они отлетели друг от друга. До слуха донесся вой ветра, скрип дерева. Странно, раньше они ничего не слышали... Они поспешно стали пробираться вперед. Но почему больше не светят фонари их товарищей? Только что свет горел. Может, сами они идут не вперед, как им казалось, а в противоположную сторону и свет у них за спиной? Здесь ведь ничего не разберешь. Стали оглядываться. Нет, кругом темнота. За тонкими стенками клеток бушует буря. Виктор остановился в недоумении. - Почему у них погасли фонари? - Не знаю, - сказал Ван. Он поспешно перешел в соседнюю клетку. Виктор за ним. Ван хотел было идти дальше, но резко остановился. - Ну, что же ты? - торопил его Виктор. - Идем скорей. Ван не сдвинулся с места. - Смотри! - сказал он. Виктор заглянул через его плечо. Он увидел обрывки клетки, густой ком протоплазмы, сползающей к краю... Вот он исчез, провалился в бездну. - Что? Что произошло?! Виктор судорожно вцепился в плечо Вана. - Лист оторвался, - устало произнес Ван. - Разве ты не видишь? Виктор похолодел. Сердце бешено застучало. Ноги подкосились. - Быть этого не может! - вскричал он. - Значит, и Катя с Тимой... Нет, нет, они где-нибудь здесь! Мы их только не видим. У них фонари потухли... Катя! Тима! - звал он. - Где же здесь? - все так же устало сказал Ван. - Кругом одни обрывки клеток. Говорю тебе - их унесло! - Что же теперь делать?! - Не знаю... Пожалуй, надо возвращаться.,. Поднимем всех на ноги. А здесь? Чем мы им поможем?
      Обратный путь Вану и Виктору показался мучительно долгим. Насколько весело всем им было вчера, настолько тоскливо сегодня. Мальчики почти не разговаривали друг с другом, но оба думали об одном: где теперь их товарищи, что с ними, увидят ли они их когда-нибудь? Долго добирались они до корневого волоска. Оттуда спрыгнули в пещеру. При этом Виктор упал. Ремень соскользнул у него с плеча, и кинокамера с шумом плюхнулась в озеро, где по-прежнему резвились бактерии. - Виктор, пропали все твои труды! - горестно воскликнул Ван. Но Виктор, как ни странно, оставался совершенно равнодушным к своей потере. - Э-э, чепуха! Жаль, что пропали твои записки, я их в футляр засунул. А пленка? Черт с ней! Ван пристально посмотрел на Виктора. Сквозь прозрачный шлем видны были его глаза, полные отчаяния. Вану стало жаль товарища. Ведь он мучается оттого, что кругом во всем виноват. Не уйди он ночью, все четверо вовремя убрались бы из своего ненадежного убежища и теперь шагали бы вместе. - Ван, неужели мы не найдем их? Неужели это навсегда?! - вдруг вырвалось у него. Ван молчал. Что он мог ответить? Если бы он это знал! ...Радиомаяк указывал им дорогу. На его перезвоны они держали направление. Шли быстро, почти не глядя под ноги. Удивительно, как они не угодили в одно из озер, кишащих бактериями! Ван шел впереди. Когда они были уже возле серебряной ленты, Ван так неожиданно остановился, что Виктор едва на него не наскочил. - Виктор, - тихо произнес он, - еще беда... Мы не сможем пустить в ход серебряную дорогу - у нас нет лучемёта!
      Часть вторая
      ВОЗВРАЩЕНИЕ
      Машина мчала Сергея Петровича Долинского по автостраде, соединяющей аэродром с поселком Джохор. Сидя рядом с молодым водителем Борисом, он рассеянно смотрел в окно, насвистывая полюбившуюся ему детскую песенку о каком-то чибисе, который неизвестно куда попал и неизвестно кого все спрашивал: "А скажите, чьи вы..." Слов этой песенки Сергей Петрович никогда не мог запомнить, но мотив ему нравился, и он любил насвистывать его, особенно когда бывал в хорошем расположении духа. Сегодня Сергей Петрович был отлично настроен. После месячной командировки он - наконец-то! - возвращался домой, в Джохор, который так любил. Сзади, на мягких подушках, развалился его товарищ по работе, давно уже ставший одним из лучших его друзей, - Владимир Яковлевич Вада. Долинский, Вада и Кривошеин особенно сдружились во время совместной работы над своей лабораторией превращений. - Что это Анатолий нас сегодня не встречал? - вдруг вспомнил Сергей Петрович. - В этакую-то жарищу! - вяло сказал толстый Вада, вытирая большим носовым платком лысеющую голову. - Да Анатолия Степановича и в Джохоре-то нет, - вмешался Борис. - Он дня три, как на рыбалку уехал. - Нет, ты слышишь, Владимир? - так и подскочил Сергей Петрович. - На рыбалку отправился! Сумасшедший любитель! И про лабораторию забыл. А ведь дал слово, что не отлучится из Джохора больше чем на один день. - Ну что особенного? Брось, Сергей! Почему бы человеку и не порыбачить? Вада снова полез в карман за платком. Ужасная жарища! По обе стороны дороги, прямой, как стрела, расстилалась унылая песчаная пустыня. Трудно было найти в ней какую-либо красоту, но Сергею Петровичу все здесь нравилось, как всегда нравятся родные места: и бесконечные пески, и небо густо-голубое, почти синее, и этот орел, парящий где-то высоко-высоко, неподвижно распластав мощные крылья. Автострада была довольно оживленной. Часто навстречу им мчались грузовики и легковые машины. Обгонять себя Борис никому не позволял. Машина шла "с ветерком", так и пощелкивали о борта поднятые вихрем с дороги мелкие камешки. - Интересно, Борис, пришли наши аппараты? - спросил Сергей Петрович. - Пришли позавчера какие-то ящики из Москвы, только не знаю, с чем. - Наверное, они. Наши радиопеленгаторы для лаборатории. А что нового слышно в Джохоре, Борис? - Да будто ничего, все по-старому, Сергей Петрович. Живем помаленьку. Вот разве что сегодня ночью такой ветряка поднялся, ужас. Прямо ураган. Я-то спал, ничего не слышал, жена сказала. - А повреждений не было? - Да будто нет. Говорят, где-то на окраине несколько молодых деревьев повалило. - А наш клен? В лаборатории? - - Стоит. Что ему сделается? А листьев нападало, как осенью! - Ну, это не беда, - беспечно сказал Сергей Петрович и снова стал насвистывать полюбившуюся ему песенку. Впереди из-за горизонта показалась телевизионная башня. В стороне от нее, левее, вынырнули очертания какого-то другого сооружения - сразу и не понять какого. Только подъехав ближе, можно было разглядеть систему огромных вогнутых зеркал и другие детали солнечной электростанции, делающие ее похожей на какие-то марсианские сооружения из романов Уэллса. Вот уже приближалась зелень садов, блестящая гладь канала, мост через него... Вот и уютные, спрятавшиеся в тени деревьев коттеджи с белыми шиферными крышами. - Люблю я наш Джохор! - сказал Сергей Петрович. - Кажется, нет на земле места краше! - Привычка... - пробормотал Вада. - Сколько здесь вложено нашего труда! Вот потому, наверное, и люблю Джохор. Машина остановилась возле дома Долинских. По дорожке сада уже бежала навстречу Мария Николаевна.
      - Так ты говоришь, ребята в горы ушли? Сергей Петрович сидел на террасе и пил кофе. Мария Николаевна рассказывала ему, как она здесь жила без него. - Сегодня или завтра вернутся... - сказала она. - Хочешь еще стакан? Ты знаешь, получи я твою телеграмму на день раньше, они бы остались, подождали тебя. И я была бы этому очень рада. - Все волнуешься? Никак не привыкнешь, что сын наш уже большой. Скоро и вовсе, как говорят, из гнезда выпорхнет, что тогда? - Грустно будет, вот что, и пусто! Не люблю, когда дом пустой. - А ребятам, наверное, весело вместе. - Еще бы! Только не нравится мне, что Тима с Виктором часто ссорятся. - Ну, это их дело. Об этом не беспокойся. А родители Вана, говоришь, уехали срочно в Москву? Парня тебе подбросили, а ты и рада! - Я люблю Вана. Потом, он все равно целые дни у нас. Сергей Петрович встал из-за стола. Он был очень высок - Мария Николаевна едва доставала ему до плеча. У него была такая же густая шевелюра, как у сына, только с проседью, такие же веселые, живые глаза, только окруженные морщинками. Они очень походили друг на друга - отец и сын. Сергей Петрович говорил, что предпочел бы, чтобы Тима унаследовал внешность матери, но Мария Николаевна отвечала, что ей кажется лучшим то, что есть! Вот и всё. - Ужасно рада, что ты приехал! - сказала Мария Николаевна. Она рассматривала подарки, привезенные из Москвы. Тиме отец купил фотоаппарат. - Вот Тима обрадуется! - сказала она. - Он давно мечтал о таком фотоаппарате. А тут еще Виктор со своей узкопленочной камерой и вовсе его раздразнил. Пожалуй. Тиме теперь подавай киноаппарат, а? - Будет и киноаппарат. Когда кончит школу. - Ну. Сергей, мне пора в институт. А ты? Тоже уйдешь? - Чуть позже. - Обед, как всегда, в шесть, не опаздывай. Может, и ребята к тому времени подойдут. - Было бы превосходно! Сергей Петрович, оставшись один, стал разбирать' бумаги в портфеле, а потом полез в сейф за ключами. "Странно, куда же я их девал? - пробормотал Сергей Петрович, не обнаружив ключей в сейфе. - Помнится, я клал их сюда. Или... я, кажется, решил отнести их к Анатолию, от греха подальше. Правда, Тима никогда их не трогает, но все же... Да, да, именно так я подумал перед отъездом и, конечно, отнес ключи Кривошеину". Сергей Петрович запер сейф и пошел к Анатолию Степановичу. Но Кривошеин еще не возвратился с рыбалки. Сергей Петрович направился к Ваде. Ведь у него тоже были свои ключи. Владимир Яковлевич как раз собрался в лабораторию, и они пошли вместе. Собаки за забором подняли было лай, но, узнав своих, мирно завиляли хвостами. - Сколько листьев нападало, - мимоходом заметил Владимир Яковлевич, вставляя ключ в замок. - Что значит климат жаркий - легко отрываются. На пороге аппаратной инженеры остановились в величайшем изумлении: над черной плитой горели четыре сигнальные лампочки. Вада досадливо поморщился: - Анатолий кого-то впустил.,. Что это ему взбрело в голову? Сергей Петрович обвел глазами знакомую до мелочей аппаратную. Ему бросилось в глаза, что дверь в чуланчик, всегда плотно закрытая, сейчас приотворена. А чьи это ручные часы? Почему они ему так знакомы? .. Зашевелились смутные подозрения. - Постой, Володя... Часы, мне кажется, Тимины... Сергей Петрович рванул дверь чулана. Там были навалены рюкзаки, складная палатка, ботинки... Сергей Петрович понял все. - Да, это мой парень! Вот негодяй! Обманул мать - сказал, что идет в горы, а сам... Вада только руками развел: - Н-да... Чего не надумают эти мальчишки! Но ты не волнуйся, Сергей. Аппараты, по-моему, работают исправно... - Аппараты-то работают отлично, а вот головы у этих сорванцов - неважно. Не для них, желторотых, предназначена лаборатория. Ведь они же могут черт знает что натворить! Знаешь, я пойду за ними, а ты обожди здесь. Ох, и задам же я Тимке, да и всей компании! Будут у меня помнить.
      Спускаясь по серебряной дороге, Сергей Петрович увидел два сияющих ему навстречу луча. "Они! Возвращаются. Тем лучше. Ну, держись. Тимка! Долго будешь помнить. Если бы мать узнала, она бы с ума сошла!" Едва он соскочил с ленты, как к нему подбежали двое. Он не разобрал сразу, кто именно. - Почему вас только двое? Где остальные? Тима, ты? - Нет, это я, Ван. - Голос Вана дрожал. Сергей Петрович насторожился. - Здесь только я и Виктор, - продолжал Ван. -' Мы не знали, как нам подняться. - А где же Тима? Где Катя? - Сергей Петрович схватил Вана за плечо и с силой тряхнул. - Их нет. . . Они улетели. .. с листом. У Сергея Петровича в глазах потемнело. - Когда? - отрывисто спросил он. Ван, задыхаясь от волнения, торопясь, теряя слова, рассказал все, как было. Сергей Петрович слушал молча, затем молча шагнул на серебряную ленту дороги, знаком велев мальчикам следовать за ним. Пока серебряная лента несла их наверх, Сергей Петрович еще раз заставил Вана рассказать все подробности. Ван ни словом не обмолвился о ссоре Тимы и Виктора. Он изобразил дело так, будто Тима и Катя случайно задержались. Чем больше слушал Сергей Петрович, тем яснее для него становились размеры катастрофы. Искать ребят невероятно трудно. Неизвестно, куда их унесло ветром. Радиопеленгаторы? Да, конечно, но предполагалось, что с их помощью можно обнаруживать микролилипутов на участке лаборатории возле дерева. Тогда это просто. Но сейчас? Как искать пылинку, если, ко всему вдобавок, неизвестно, куда ее унесло?! Вада, узнав о случившемся, рассвирепел. Шагая взад и вперед по аппаратной, он отчитывал ребят. Ван и Виктор подавленно молчали. Сергею Петровичу даже стало жаль их. - Оставь, Вада, - сказал он другу. - Ну что ты на них накинулся? Этим делу не поможешь! - Ты н сам хорош! - кричал Вада, - Сколько раз я тебе говорил: незачем позволять Тиме крутиться здесь! Ведь он же мальчишка - рано давать ему в руки такие опасные игрушки! А ты и слушать не хотел. Наоборот. сделал из него чуть ли не механика. Вот теперь радуйся! - Да перестань ты! - вышел из себя Сергей Петрович. - Давай лучше подумаем, как быть. Нельзя терять время. Какое счастье, что пришли радиопеленгаторы! Мы должны найти ребят, если... Да что там: говори, с чего начинать? Первое, что решили сделать, это собрать те листья, которые лежат возле дерева, и просмотреть их под микроскопом. Если, к счастью, удастся обнаружить лист с ребятами, асе будет в порядке. А если нет, ну, тогда придется действовать по-другому. Вана и Виктора послали собирать листья. Сергей Петрович вышел вместе с ними, чтобы запереть собак.
      Через несколько минут Долинский вернулся в аппаратную. И там они с Вадой стали обсуждать, каким образом организовать поиски в том случае, если ребят унесло ветром за пределы сада при лаборатории. Разумеется, нужно спешно монтировать радиопеленгаторы. Эх, Кривошеина нет! Он сейчас так необходим! Втроем они бы сделали все куда быстрей. - Пойдем, Вала, нельзя терять ни минуты! - лихорадочно твердил Сергей Петрович. - Надо немедленно начинать. - Пойдем, пойдем, - соглашался Вада. - Только... не нервничай так! Ну, ну, я все понимаю... Но мы ведь их найдем, я уверен! Главное - не терять голову... Он подошел к другу и мягко положил ему руку на плечо. Сергей Петрович молчал. Он думал о том, что сказать жене. Он охотно скрывал бы от нее, какая беда обрушилась на них, до тех пор, пока Тима не найдется. Но разве можно что-либо скрыть в маленьком поселке?!
      Мария Николаевна слушала сбивчивый рассказ мужа и некоторое время ничего не могла понять. Что такое он говорит? Аппаратная... микролилипуты. Какой-то оторванный лист... Какое это имеет отношение к Тиме? Ведь он же в горах. - Да нет, говорю тебе! Они не ходили в горы!.. - ласково повторял Сергей Петрович. - Это они наврали.. . - Ах, наврали! Я так и знала, что тут что-то не то! Ты распустил мальчишку! А теперь... теперь... Сережа, милый, неужели же это правда? Неужели он пропал и таким ужасным, невероятным образом? Микролилипут... Ужас какой! Ужас!.. Мария Николаевна разрыдалась. Сергей Петрович молча гладил ее по голове: - Маша, пойдем отсюда. Сергей Петрович пришел со своей недоброй вестью к жене в институт. В комнату все время кто-то заглядывал, не решаясь войти. Это были сослуживцы Марии Николаевны. Они еще ничего не знали и с недоумением перешептывались: - Что-то случилось! Мария Николаевна плачет, и сам Долинский мрачнее тучи... Сергею Петровичу никого не хотелось видеть, ,и он поспешил увести жену домой. ПОИСКИ Слух о происшествии в семье Долинских быстро облетел весь Джохор. Он казался настолько странным, что многие отказывались ему верить. О том, что в поселке существует "лаборатория превращений", известно было всем. Никто не делал из нее тайны. Первое время она вызывала жгучее любопытство, а потом все как-то привыкли к мысли, что есть в Джохоре странная лаборатория, где можно превратиться в невидимку, но ничего при этом не происходит особенно любопытного (кроме самого факта превращения, конечно): лазают где-то в почве, внутри дерева, только и всего. И вдруг неожиданно лаборатория снова стала в центре внимания всего поселка. Все заволновались. Долинских хорошо знали. И, кажется, не было ни одного человека в Джохоре, который отнесся бы равнодушно к их беде. Происшествие было из ряда вон выходящим. Казалось невероятным, что можно будет найти пылинки, затерявшиеся где-то здесь, близко, но вместе с тем и недосягаемо далеко. Случилось так, что в этот же день товарищи Тимы возвращались из дальнего похода в горы. Шли они в ногу, растянувшись цепочкой, лихо распевая песни. Все они немного похудели, загорели и настроены были на самый что ни на есть веселый лад. Ребята соскучились по дому и теперь возвращались с радостью. На окраине поселка ребята разошлись в разные стороны - каждый к себе домой. Трем подружкам - стройной быстроглазой Наташе. маленькой озорной толстушке Лиле и застенчивой, медлительной Ксении - было по дороге, и они втроем отделились от остальных. Путь их лежал вдоль канала, мимо поля, поросшего цветами. На поле они увидели двух мальчиков в широкополых войлочных шляпах. Мальчики медленно пересекали поле, глядя себе под ноги, словно что-то искали. В руках одного из них была корзинка. Изредка они поднимали что-то с земли, клали в корзинку и шли дальше, всё так же внимательно глядя вниз. - Похоже на Вана, - сказала быстроглазая Наташа. - Наверное, с Тимой, - предположила толстушка Лили. - Нет, по-моему, это не Тима, - заметила застенчивая Ксения. - Ну, тебе лучше знать! - захохотала Лиля, лукаво подмигивая. Ксения покраснела. Подружки знали ее особую склонность к Тиме.
      Подойдя поближе, они действительно убедились в том, что один из мальчиков был Ван, но другой, высокий, совсем незнакомый. - Кто это, девочки? - поинтересовалась Наташа. - Сейчас узнаем, - сказала Лиля и, помахав рукой, весело крикнула:Привет, Ван! Как живешь? Ван поднял голову. Изобразив на своем лице нечто вроде улыбки, он нерешительно остановился. - А где твоя тень? - не унималась Лиля. - Да это он тень Тимы, - поправила ее Наташа. - Неважно. Что ты там ищешь? Ягоды, что ли? Ван пробурчал в ответ что-то непонятное и, не проявляя никакого желания вступать в разговор с подружками, пошел дальше. Виктор даже не посмотрел в их сторону. Обиженные таким невниманием, девочки тоже не стали задерживаться - они затянули веселую песню и скоро скрылись среди деревьев парка. Вану не хотелось рассказывать им, что произошло. "Потом узнают сами", решил он про себя. Он посмотрел им вслед и с тоской подумал, что вот и они с Тимой могли бы сегодня возвращаться из похода вместе со всеми. И ничего бы не было... Тима был бы здесь, а теперь... Ван тяжело вздохнул и снова стал пристально глядеть себе под ноги - не завалялся ли среди высокой травы листок клена, заброшенный сюда своенравным ветром.
      Наташа взбежала по ступенькам крыльца, с шумом сбросила с себя рюкзак и толкнула входную дверь. Бабушка так и всплеснула руками от радости: - Наконец-то, Наташенька! А я уж думаю, что так долго, не случилось ли чего? Все беспокоилась. - Ну, что ты, бабуся! Что может случиться? Так хорошо было, просто ужасно! Наташа звонко в обе щеки расцеловала старушку и сразу весь дом наполнила шумом и суетой. - Есть, поди, хочешь, Наташенька? - забеспокоилась старушка.- Сейчас, сейчас тебе подам. - Подожди, бабуся, сначала надо пыль дорожную смыть. Дома никого не было - все разошлись по делам: и Борис и его жена Надя, работавшая в институте лаборанткой. Наташа плескалась в ванной, распевая во все горло песни. Наконец, умытая, свежая, с мокрыми распущенными волосами, она уселась за стол в кухне и принялась с аппетитом уничтожать обед, приготовленный искусными руками бабушки. - А я по тебе соскучилась, бабуся, - сказала Наташа, вскочила и снова расцеловала старушку. - Да ты ешь, - ласково отмахивалась бабушка, - ешь спокойно. - Ну, что дома? Как Борис, Надя? - Ничего, живут. То на работе, то гулять уйдут, а я все одна топчусь тут по дому. Слава богу, ты вернулась. А то все думаю да тревожусь... - Пустяки! О чем тревожиться? Ты всегда выдумаешь, бабушка! - Да как же, родная, мало ли что бывает! - сказала она вдруг таинственно. Наташа не обратила на эту таинственность никакого внимания. Она привыкла, что бабушка всегда и за всех волнуется. - Ну, а что в Джохоре слышно, какие новости? - Ох, есть новости, - с тем же таинственным видом сказала бабушка. Плохие... Слышно, у Сергея Петровича сын-то, Тимка вихрастый, пропал! Наташа опустила ложку: - Как - пропал? - Так вот пропал, улетел. А ты говоришь... - Ничего я не говорю. Куда улетел? В Москву, что ли? - Какое там в Москву! Здесь в Джохоре. - Куда же тут улетишь? Ты что-то не то говоришь, бабушка. В это время дверь с шумом распахнулась, и в кухню стремительно влетел Миша Медведев, одноклассник Наташи, тоже вернувшийся сегодня из похода. Он был так взволнован, что даже забыл поздороваться с бабушкой, и уже с порога закричал: - Наташа, Тима улетел!.. Наташа переводила удивленный взгляд с Миши на бабушку и обратно на Мишу. - Да что вы все, с ума, что ли, сошли? Вот и бабушка тоже говорит: улетел. -- Здравствуйте, бабушка! - спохватился Миша. - Понимаешь, Наташа... - И он, захлебываясь от волнения, рассказал то, что сам узнал сейчас дома от матери. Наташа слушала, не сводя с него тревожных глаз. Потом, не говоря ни слова, решительно встала, завязала лентой мокрые волосы и направилась к выходу. Миша за ней. - Куда ты, Наташа? И поесть-то не успела! - заволновалась бабушка. Наташа только крикнула с порога: - Какая тут еда? Человек пропал, а ты... - и стремглав бросилась вон из дома. Они с Мишей, не сговариваясь, побежали в парк. Там у них было место, где их класс всегда встречался либо перед походом, либо в экстренных случаях, когда надо было собраться вместе и потолковать. Их нагнали Лиля с Ксенией. Даже обычно медлительная Ксения бежала так быстро, что Лиля за ней еле поспевала. - А мы за тобой заходили! - запыхавшись, бросили они Наташе. - Ты уже знаешь? Наташа молча кивнула. В парке они увидели беспорядочную толпу школьников. Здесь были не только Тимины одноклассники, но и ребята из других классов. Все они взволнованно переговаривались. - Ну что? - спросила Наташа, подбегая к товарищам. - Ждем Олега, - ответили ей. - Он пошел узнавать, что нам делать. Говорят, поиски уже начались. - Как же искать? Просто не понимаю, - развела руками Наташа. - Идет, идет! - послышались голоса. Олег Леонидов - серьезный парень с умным, энергичным лицом и удивительно добрыми глазами - размашисто шагал по дорожке парка. Он один из первых узнал о событиях от своего отца, научного сотрудника Института селекции, и тотчас же кинулся к Марин Николаевне. - Мария Николаевна.:. извините! - начал он, нерешительно остановившись на пороге. - Может, я некстати, но... я.. . мы.. . Тимины товарищи, хотим узнать, не нужна ли наша помощь? - Спасибо, Олег! Спасибо... Пойди к Сергею Петровичу. Он лучше моего знает, что нужно, - сказала Мария Николаевна и тяжело вздохнула. - Беги к нему, Олег. Сергея Петровича Олег не видел. В лаборатории, куда направился юноша, его встретил только что вернувшийся с рыбалки Анатолий Степанович Кривошеин. Растерянный, сбитый с толку, чувствуя за собой вину, он обрадовался, увидев Олега. Кривошеин как раз думал о том, что надо бы побольше людей отрядить на сбор опавших листьев. Листья кружились и разлетались всюду. Школьники могли бы разбиться на отдельные группы по участкам и внимательно осмотреть все вокруг в радиусе четырех-пяти километров. - Ну что? - накинулись на Олега товарищи. - Узнал? Олег остановился, нервно провел рукой по волосам. - Узнал, - сказал он. - Как это произошло? - раздались голоса. - Я не спрашивал. Не это важно. Важно, как их искать. - Кого - их? Разве Тима не один? - Нет, их двое. С ним еще одна девочка... - Какая? - удивилась Ксения. - Не все ли равно, какая! - нетерпеливо возразил кто-то. - Ксении, видно, не все равно, - хихикнул Миша. На него все зашикали, а Ксения густо покраснела. - Мишка, ты дурак! - возмутилась Наташа. - Тут такое случилось, а ты с глупостями! Смущенный Миша шмыгнул в толпу. - Вот что, ребята, - сказал Олег: - нам нужно разделиться на группы п собирать листья клена. Все, какие только попадутся. Возможно, что в одном из них окажутся... они. Думаю, ни один из нас не останется дома. Толпа загалдела разом. Как можно об этом спрашивать! Да все они будут искать хоть целую неделю, до тех пор, пока не останется ни одного оторванного листочка на десять километров в округе. - Мы тоже пойдем! - закричали школьники младших классов. - Неужели же мы останемся! Собирать листья все могут! -- Конечно, все, - сказал Олег. - Если мы дружно примемся за дело, мы их найдем! Но в голосе его не было уверенности. Да и вообще вся история казалась ему - и не одному ему - настолько невероятной, что просто невозможно было отнестись к пей с полной серьезностью. Казалось, что кто-то пустил по Джохору веселую шутку и теперь смотрит, какое она произвела впечатление. - Давайте разобьемся на группы, - предложила Лиля, а потом, подумав, прибавила неуверенно: - А может, нужно всем нам сначала зайти к Долинским, к матери Тимы? А? - Зачем? - загалдели все снова. - Олег уже был. Чем мы ей поможем? - Нет, надо! - раздались голоса. - Нет, не надо! - кричали другие. - Надо, надо! Мы скажем ей... - Что скажете? Сочувствие выразите? Только хуже будет! - Нет, не хуже! Она должна знать, что мы готовы сделать все, чтобы... - Вот и будем делать, а незачем ходить да болтать! Поднялся шум. Олег вскочил на скамейку, протянул руку, стараясь обратить на себя внимание: - Ребята, ребята, подождите, не шумите! Я хочу сказать... - Ну и говори, кто тебе мешает! - кричали одни. - Да вы же не даете ему рот раскрыть! - старались перекричать их другие. На скамейку, рядом с Олегом, вспрыгнула Наташа. - Ребята, - закричала она, - как не стыдно! Что вы шум подняли? - Она была вся красная от волнения, в голосе звенели слезы. Ребята притихли. - Вы галдите без толку, а листья-то лежат. Надо подбирать их скорей, мало ли что может случиться каждую минуту. Тиму могут просто растоптать!.. Ой, ужас какой! - Верно, верно! - раздались испуганные голоса. - Пошли скорей! - Сейчас мы разобьемся на группы, - предложил Олег, - и распределим, кто на какой участок пойдет. Нужно "прочесать" пять километров в окружности. Ребята столпились вокруг Олега. Он назначил бригадиров. И скоро все школьники разбрелись в разные стороны, внимательно глядя себе под ноги. - Вот, оказывается, что делал Ван, - вспомнила Наташа недавнюю встречу в поле. - Да... - задумчиво произнесла Ксения. - А мы тогда песни пели. - Но ведь мы же ничего не знали! - как бы оправдываясь, сказала Лиля. Машины в тот день двигались по Джохору еле-еле. Шоферы не очень-то верили странной истории с Тимой, но из уважения к Долинскому, которого все любили, пообещали подбирать по пути кленовые листья. Они пристально всматривались в лежащую перед ними дорогу. Заметив лист, останавливалась, соскакивали, подбирали его и тогда ехали дальше. Весь поселок был взволнован. Только и было разговоров, что об исчезнувших ребятах. Охали, ахали и старательно подбирали листья. Какая-то старушка шла по улице. Увидела под ногами лист. Нагибаться ей было трудно. Она поджидала прохожих. Ее обогнала стайка малышей. - Дети, - сказала старушка и палкой показала на лист, - поднимите. Дети охотно подбежали. - Это, бабушка, тополь. Такой не нужен. Мы собираем только кленовые. - А-а... Ну бог с ним. Я плохо вижу - не разобрала. - И пошла дальше, тяжело опираясь на палку.
      Сергей Петрович возился на институтском дворе. Здесь собирали и устанавливали новые радиопеленгаторы. Именно за этими аппаратами инженеры ездили в Москву. Заказаны они были на тот случай, если кто-либо из исследователей, превращенных в микролилипута, во время работы случайно упадет с листа. С помощью пеленгатора его легко было бы найти. Правда, Сергей Петрович и его товарищи считали, что падение с листа почти исключено. Перед тем как отправляться в почву и внутрь дерева, ученые всегда брали сводку погоды. Если предсказания говорили, что возможен дождь, а это бывало очень редко, или сильный ветер, что случалось гораздо чаще, - то исследования откладывались до наступления благоприятной погоды. Сейчас на эти радиопеленгаторы возлагались все надежды. Вместе с Сергеем Петровичем работал во дворе института и Владимир Яковлевич Вада. А Кривошеин был в лаборатории - на тот случай, если вдруг Тима и Катя вернутся самостоятельно, хотя это было маловероятно. Сергей Петрович проверял аппарат, когда к нему подошел невысокий, грузный Кулешов, бухгалтер института: - Здорово, Долипский. Он крепко пожал протянутую ему руку. - Вот что, Сергей, - помолчав, начал он: - хочу .сказать, что все мы готовы тебе помочь. Ты только говори, что нужно. Всё сделаем. - Спасибо, - сказал Сергей Петрович. - У меня сегодня весь Джохор перебывал. И ребята из школы приходили. Не знаю, как и благодарить... - Да какая тут благодарность! Само собой разумеется... - Помолчал. Потом спросил: - А жена как? Сергей Петрович только рукой махнул: - Плохо... Беда двойная: Тима не один, с ним девочка. .. гостила у нас! - Слыхал, слыхал... Может, обойдется? - неуверенно сказал Кулешов. - Надеюсь... Не хочу и думать о чем-либо другом... - Я тут тоже горсточку листьев собрал, - немного смущенно сказал Кулешов. Ему это занятие казалось каким-то несерьезным. Хотя он и не раз бывал в лаборатории и видел процесс превращения на черной плите, но все же не укладывалось в голове, что в тоненьком листочке может быть человек, и даже не один! Впрочем, если был один то почему бы и не быть там хоть сотне? Сергей Петрович молча положил листья в стоявшую неподалеку корзинку. Пришел молодой лаборант, чтобы отнести их в лабораторию для исследования. Сергей Петрович вопросительно взглянул на него. Тот только отрицательно покачал головой. Ничего утешительного. Появились Ван и Виктор тоже с листьями. Вид у них .был замученный. Они ни на минуту не присели с тех пор, как вернулись из своего злосчастного путешествия. Задавать вопросы они боялись. Да к чему спрашивать! И без того по лицу Сергея Петровича видно, что нет хороших новостей. Виктор мучился ужасно. Он порывался было признаться в своей вине Сергею Петровичу, но язык у него не поворачивался. Ван понимал, что происходит в душе товарища, и как-то сказал ему: - Не говори сейчас, Виктор, никому. Делу не поможешь, и не до тебя сейчас... Виктор ничего не ответил. Он вообще почти перестал разговаривать. На сердце у него лежал камень. Он так давил, что, казалось, трудно было дышать. "Зачем, зачем я это сделал?.." - твердил про себя Виктор. До поздней ночи собирали мальчики листья, в темноте ходили с фонариками, пока не почувствовали, что ноги их больше не носят. Ведь предыдущую ночь они не спали! Ночевать пошли к Вану. Там, не раздеваясь, бросились на постель и забылись тяжелым сном. Рано утром вскочили и снова отправились на поиски.