Передачи ТВ сегодня построены весьма своеобразно: весь день гоняют американские фильмы, шоу и концерты джазов. Вдруг какая-то озорная песенка прерывается, и диктор сообщает последние новости о ходе выборов. С середины дня пошла хроника: кинооператоры сняли голосование Куньяла - он прибыл на избирательный участок в восемь утра; в десять показали Соареша. Довольно долго красовался перед репортерами Амарал. Он даже по просьбе кинооператоров задержал руку с бюллетенем над урной - молодой еще, ему нравится, видно, такое внимание ТВ и прессы.
      И снова - старый фильм Бестора Китона. Великолепная комедия, с громадным количеством каскадных трюков, "настоянная" на банальном сюжете. Но пошлость драматурга как-то не очень мешает гениальному актеру: больно лихо он с м е ш и т - сквозь слезы. Изобретательность Бестора Китона воистину разительна - что только он не придумывал в своей борьбе против Чарли Чаплина. Побольше бы таких сражений в искусстве! Когда сражаются таланты - это на пользу прогресса. Вот когда бездари объединяются против того нового, что привнес ищущий художник, это страшно.
      В стык (великолепное, великое это дело - монтаж) - кадры, снятые на юге: потные, старые люди давятся в очередях к урнам; основной наплыв избирателей начался после трех часов дня.
      Прерывают передачу - показывают как голосовал президент Кошта Гомеш. Рядом с ним жена, вытирает слезы.
      Вечером уже, часов в девять, а то и в десять, ТВ передало хроникальный фильм: всю историю "португальского эксперимента", начиная с двадцать пятого апреля, когда дети и женщины вставляли в стволы солдатских автоматов гвоздики, когда армия браталась с народом, когда с балкона президентского дворца выступал Спинола, когда отворились двери каторжных тюрем - через все перипетии сложного процесса, свидетелями которого была не только одна Португалия - весь мир. Хроника сделана уважительно по отношению к истории: получили слово не только друзья революции, но и ее враги - дали выговориться Спиноле, серьезно и объективно и с с л е д о в а л и как Отелло ди Каравалью, так и Васко Гонсалвиша.
      Полночь. В пресс-центре - не протолкнешься. Гюльбекян оцеплен вооруженной полицией: ждем президента Гомеша и премьера Азеведу, затем должны приехать лидеры ведущих партий. Экраны телевизоров подрагивают голубым, изнутри напряженным цветом: скоро начнут передавать первые результаты; на избирательных участках уже начался подсчет голосов.
      "Лиссабон. Семенов: Литгазета.
      26 апреля 1976 г.
      Приняла по телефону Рыболова.
      Я передаю этот репортаж из пресс-центра Гюльбекяна; вокруг - яростный стрекот телетайпов, пишущих машинок, разноязыкий говор полутора тысяч журналистов, аккредитованных при министерстве информации Португалии.
      Самые первые данные, пришедшие из Макао, из далекой колонии на юге Китая, были ошеломительными: 70% голосов отдано за Са Карнейру, за НДП! Видимо, маоисты недурно там поработали - пусть руками правых, но обязательно нанести поражение коммунистам!
      Оживление среди американских и британских журналистов - действительно, это сенсация! Для них - да, для нас - нет.
      Ставка в Макао была сделана на торговцев, буржуа, спекулянтов; мнение трудового населения - грузчиков, шоферов, крановщиков - попросту игнорировались; их не очень-то и пускали к урнам.
      Журналисты из ФРГ дали свою оценку положения в Макао. Они считают, что "истинным правителем Макао является не губернатор Леандру, а игорный король Стенли Хо и председатель китайской торговой палаты, директор банка "Дафэн" миллионер Хо Ин, владеющий строительными, текстильными и транспортными фирмами, называющий себя при этом "самым левым", членом "компартии Китая".
      "Самый левый" Хо Ин живет в роскошной вилле на Руа да Боа Виста, а на его фабриках за тридцать долларов в месяц трудятся 12-летние дети, для которых не существует никаких законов об охране труда. Именно с ним должен вести переговоры португальский губернатор, если нужно добиться одобрения китайцами какого-либо нового закона или проекта. Есть люди, которые утверждают, что несколько китайцев, которые обосновались рядом с резиденцией Хо Ина, и являются истинными представителями Макао.
      И хотя Макао находится под контролем "самого левого" Хо Ина, в жизни этой колонии детский труд и проституция - обыденные явления. Коррупция получила столь широкое распространение, что Хо Ин недавно заказал для крупье в своих игорных домах новые униформы - без карманов.
      С 1949 года в Макао не было забастовок. Правда, в 1966 году рабочие Макао подняли было голос против португальских колонизаторов и потребовали их ухода. Но по воле Хо Ина и его пекинских хозяев салазаровцы остались. "Вы были здесь 400 лет, чтобы нас эксплуатировать, - объявили они колонизаторам, - теперь оставайтесь до тех пор, пока нам это будет нужно". Сторонники Хо Ина блокировали и вторую попытку Лиссабона деколонизировать Макао, которая была предпринята после свержения диктатуры Каэтану в апреле 1974 года, ибо кое-кто из "самых левых" больше заинтересован в Макао как в португальской колонии, а не как в части Народной республики. И не только из-за торговли и валюты.
      ...Когда осторожный рассвет начал вползать в окна, когда в пресс-центре уже выступили президент Кошта Гомеш, премьер-министр ди Азеведу, товарищ Куньял, лидер социалистов Марио Соареш, лидер НДП Са Карнейру, создатель НДЦ Фрейтуш ду Амарал, когда электронно-вычислительные машины принесли более полные результаты из всех районов, без портативной счетной машинки не обойтись. Присоединился к японцам, начали считать вместе. Итак, проанализируем результаты:
      АОК (ультралевые, субсидировавшиеся СДЦ) собрали по всей стране 13738 голосов, то есть 0,29%.
      ФСП (ультралеваки - "колос и гаечный ключ" - помните символ?) - 37258 голосов, то есть 0,79%.
      ЛСИ (троцкисты) - 14333, то есть 0,30%.
      МЕС (ультралевые социалисты) - 27225, то есть 0,58%.
      МРПП (провокаторы ЦРУ - Пекина) - 30189, то есть 0,64%.
      ПКП ("м-л") (маоисты-провокаторы) - 13369, то есть 0,28%.
      ПРТ (ультралеваки) - 4293, то есть 0,09%.
      УДП (леваки) - 77408, то есть 1,65%.
      Итак, все вместе они набрали 205776 голосов, или 5,20% избирателей.
      Ультраправые.
      ППМ (монархисты) - 24674, то есть 0,52%.
      ПДХ (партия демохристиан) - 24876, то есть 0,53%.
      Этот ультраправый процент не имеет роли в связи с теми данными, которые следуют:
      ПС (социалисты) - 1548938, то есть 35,05%.
      НДП ("народные демократы") - 1130729, то есть 24,03%.
      СДЦ ("социально-демократический центр") - 798000, то есть 15%.
      Компартия - 785620, то есть 14,6%.
      Сделаем подсчет: если бы стратеги ЦРУ вкупе со своим "ура-революционным" союзником не откололи людей, отдавших свои голоса за ультралевые партии, прельстившихся их "революционной" фразеологией, коммунисты получили бы на 205 тысяч голосов больше и вышли бы на третье место.
      О чем говорят первые результаты? Во-первых, о том, что несмотря на яростную антикоммунистическую работу, партия Алваро Куньяла не только не потеряла голоса, но, наоборот, увеличила. Несмотря на яростные атаки коммунисты улучшили свои результаты по сравнению с выборами в Учредительное собрание: тогда было 12,52 процента голосов, а сейчас 14,61. Тогда у коммунистов было тридцать депутатов, сейчас - сорок.
      Это - один аспект исследования. Теперь - второй. Предвыборный анализ, данный коммунистами, относящийся, в частности, к правой угрозе, сбылся: СДЦ Амарала увеличил число голосов, отданных за него, вдвое: на прошлых выборах за СДЦ голосовало лишь 7,67 процента. Это - тревожный симптом, и особенно он тревожен, если остановиться на третьем аспекте, на том, что и социалисты и НДП потеряли голоса: каждая партия по два процента. Предварительный анализ показывает, что их выборщики переметнулись к СДЦ: непоследовательность обычно вызывает откат, как к ультралевым, так и к ультраправым - чаще, впрочем, к правым, те - организованнее и мощнее.
      Поскольку социалисты, тем не менее, набрали наибольшее число голосов и могут претендовать на формирование кабинета, - им-то и думать в первую очередь об этом тревожном симптоме.
      За день до выборов я встретился в пресс-центре с руководителем левого крыла Социалистической партии, министром сельского хозяйства и рыболовства Лопешом Кардозо.
      - Это же неслыханно, - говорил министр, - чтобы в семидесятых годах двадцатого века три процента населения страны владело девяносто семью процентами всех земель! Но так было в Португалии. Так было два года назад. Мы проводили и будем проводить аграрную реформу, уважительно изучая как опыт создающихся ныне в стране коллективных хозяйств, так и интенсификацию производства в частном секторе, но не у латифундистов, а у безземельных в прошлом крестьян, которые получили ныне свои наделы.
      - Аграрная реформа будет продолжена и дальше?
      - Обязательно.
      - Возможна ли денационализация банков?
      - Мы никогда не пойдем на это, - твердо ответил Лопеш Кардозо. - Мы не собираемся сдавать то, что было завоевано подвигом народа.
      Что ж - достойная позиция социалиста Кардозо - она не может не вызвать уважения. Естественно, такая концепция не по нутру ряду западных журналистов. Сдается, им вообще многое не по нутру в Португалии. Некоторые репортеры, падкие до скоропалительных, а потому сенсационных умозаключений, ночью, перед выборами, не преминули заметить:
      - Голосование здесь будет проходить за штыками. Свидетельствую: армия не была выведена на улицу, выборы проходили не за штыками. Выборы проходили демократично. Выборы проходили именно так, как мечтал народ Португалии. Штыков не было. Впрочем, были вертолеты. Военные вертолеты. И опять-таки в пресс-центре кое-кто не удержался: "Вместо штыков на земле - контроль с воздуха". Снова неправда: вертолеты ВВС помогали работе центральной избирательной комиссии, передавая новости из округов.
      В пятницу, за день перед выборами, лидеры социалистов, народных демократов и социально-демократического центра поделились своими прогнозами о результатах предстоящего голосования.
      Марио Соареш, ПС: "Мы получим 40%, за нами пойдет социально-демократический центр, потом - народно-демократическая партия, следом за ней - коммунисты. Не думаю, что правые партии получат более 50%. Не думаю, что португальская компартия получит более 10-12%".
      Са Карнейру, НДП:"37% получим мы. Социалисты - не более 27-29%. Социально-демократический центр соберет 15%".
      Фрейтуш ду Амарал, СДЦ: "Первыми будем мы. Затем пойдет народно-демократическая партия. Социалисты будут третьими".
      Электронно-вычислительные машины всю ночь передавали новости о результатах выборов. Всю ночь мы вели подсчет в своих блокнотах. Прогнозы народных демократов и социально-демократического центра, каждый из которых претендовал на лидерство, не оправдались. Этого, собственно, и надо было ожидать: консерватизм, даже припудренный псевдодемократическими словесами, не популярен в мире, а особенно в той стране, которая в течение страшного полувека воочию знала, что такое фашизм. По тем неполным подсчетам голосов, которыми сейчас я располагаю, народно-демократическая партия и социально-демократический центр собрали - вкупе - 41,31%. Примыкающие к ним монархисты и демохристиане 1,06%. А коммунисты вместе с социалистами обладают 49,66% голосов. Ультралеваки не получили ни одного голоса. Политика наемных раскольников, финансируемых расчетливыми заокеанскими и пекинскими стратегами, потерпела очевидный и позорный провал.
      Ближайшие два-три дня покажут, какую позицию займет руководство социалистической партии. В наш тревожный век риск отнюдь не украшает политика, особенно если он думает о будущем своей страны, а не о личностном престиже. Время настойчиво диктует необходимость категорического решения: "Скажи мне, с кем ты, и я скажу, кто ты". День 25 апреля, весенний солнечный день Португалии, стал днем победы левых сил, стал днем победы демократии, стал днем надежды".
      Первый раз я отдиктовался на рассвете. Потом пришли новые данные. Надо было кое-что уточнить. Линию на Москву не давали. Понесся на окраину Лиссабона, в корпункт ТАСС. Спасибо Эдуарду Ковалеву - что значит корпоративное братство! - помог выйти на "Литературку", додиктовать самые последние новости, ибо газета - как поезд: не успел до десяти часов полоса ушла под пресс, заработали машины в типографии - не остановишь!
      Поехал к Уфаевым. Поспал два часа - и снова в пресс-центр: на встречи с Са Карнейру и Амаралом.
      Са Карнейру мои коллеги оглушили первым же вопросом:
      - Вы говорили, что выиграете по крайней мере десять процентов голосов. Как объяснить, что вы не только не выиграли, но проиграли голоса в сравнении с прошлыми выборами?
      - Я не говорил о том, что мы будем первой партией.
      (Вот те бабушка и Юрьев день! Сорок восемь часов назад объявил об этом во всеуслышание, а теперь начинает танцевать варианты Берлаги: "Я сказал это не в интересах правды, а в интересах истины". Не серьезно.)
      Чтобы перевести разговор в "категорию интереса", лидер НДП стал требовать немедленного опубликования всех материалов, связанных с событиями двадцать пятого ноября: попытку ультралевацкого путча явно хочет связать с коммунистами, но - осторожен Са Карнейру - никакую партию не называет открыто.
      Положение у Са Карнейру хуже губернаторского: социалисты - в большинстве, коммунисты укрепили и улучшили свои позиции, СДЦ не намерен делить лавры победы с кем бы то ни было - каково лидеру НДП?
      Амарал провел беседу "аккуратно". Не было ни ликования, ни захлебных грубостей - говорил выверенно:
      - Нынешний век - век прагматизма в политике. Невключение коммунистов в правительство будет на деле способствовать улучшению отношений Португалии с НАТО и Общим рынком. Нет, я не против аграрной реформы, я лишь против незаконного захвата земель, СДЦ - как фермент порядка в стране - предложит свои рецепты. Нет, я не против генерала Кошта Гомеша - это интеллигентный, сведущий человек, однако мы будем думать о другом кандидате на пост президента.
      - Говорят, что члены вашей партии связаны с испанским "Опус деи"? Это правда?
      Минутное замешательство - словно бы преграда возникла на пустынном шоссе. Это понятно: "Опус деи" - организация испанских технократов, тесно связанная с иностранным капиталом; отношение к так называемой "религиозной группе" за Пиренеями весьма сдержанное. С "Опусом", с его банком "Атлантико" связаны громадные аферы в Испании: фирма МАТЕСА "нагрела" страну на сотни миллионов песет.
      - Видите ли, - протяжно отвечает Амарал, - я не считаю корректным спрашивать членов моей партии об их религиозных принадлежностях.
      (Ловко вышел. Но такой ответ предполагает - с моей точки зрения - связь СДЦ с "Опусом". Иначе, на месте Амарала, стоило бы рубить сплеча. Впрочем, ему виднее: ставка на "Опус" имеет свои "плюсы" - деньги, много денег.)
      Но вообще, размышляя здраво, результат выборов наталкивает на выводы весьма и весьма серьезные. Правых в стране немало - это факт. Но что примечательно: никто из них не рискует ныне открыто назвать себя правым! В той или иной форме варьируются понятия "социал-демократия", "социализм", "демократия". Следовательно, все партии, оппозиционные коммунистической, отдают себе отчет в притягательности идей Маркса и Ленина, никто уже ныне как в двадцатых и тридцатых годах - не рискует провозглашать открыто и торжественно антисоциализм. Это - главный вывод, и он - оптимистичен.
      В пресс-центре распространено одно из последних интервью президента Кошта Гомеша.
      В о п р о с: Португальская конституция это конституция социалистического характера. Смогут ли консервативные партии последовательно управлять в рамках основного закона, который вы приняли?
      О т в е т: Конституция была разработана представителями партий, избранными народом. При этом надо иметь в виду, что процент голосовавших был очень высоким. Следовательно, политическая конституция, которая есть у нас сейчас, представляет волю народа. Только одна партия, из входивших в Учредительное собрание, голосовала против конституции - партия социально-демократический центр, но ее руководители уже заявили, что будут соблюдать основной закон. Следует ли удивляться тому, что консервативное правительство будет действовать в рамках, определенных основным законом? Я думаю, что нет, тем более что в Собрании Республики будут представлены те же самые четыре партии большинства, что и в Учредительном собрании. Разумеется, с трудностями будет сталкиваться любое правительство, но эти трудности всегда можно преодолеть благодаря стремлению достигнуть великих национальных целей.
      В о п р о с: Что будет, если правительство сформируют консервативные силы? Поскольку конституция неприкосновенна - это гарантирует устойчивость институтов в течение четырехлетнего периода, - не будет ли это сопряжено с риском возникновения нового периода неустойчивости институтов?
      О т в е т: Институты созданы для осуществления определенной общей политики. Я сказал бы, что конституция - это основной закон, в то время как правительства - это ее дополнительный механизм. Наша задача, несомненно, заключается в том, чтобы создать механизмы, стабилизирующие демократию. Эта стабильность позволит нам без всяких потрясений идти к режиму, справедливому в социальном, экономическом и политическом отношениях. Введение четырехлетнего периода, в течение которого конституция не может быть изменена, на мой взгляд, имеет исключительную важность для достижения этой цели.
      В о п р о с: Некоторые политические руководители утверждают, будто новая конституция носит марксистский характер. Другие говорят, что она является одной из "самых прогрессивных в капиталистическом мире". Каково ваше мнение?
      О т в е т: Я считаю ее политически передовой конституцией по сравнению с другими документами того же рода, конституцией, направленной на достижение прогрессивных целей. Я не стану применять к ней строгой классификации или сравнивать ее с другими конституциями "капиталистического мира". Наша революция и ее эволюционный процесс были очень специфическими, и принятая конституция частично отражает ту действительность, в которой мы живем.
      В о п р о с: Независимо от полномочий Революционного Совета, являющегося гарантом конституции, какова будет в дальнейшем миссия вооруженных сил и их роль в политической жизни страны?
      О т в е т: Задача вооруженных сил определена в самом тексте конституции. Что касается роли военных в политической жизни, то она будет постепенно ослабевать по мере укрепления институтов до тех пор, пока не отпадет необходимость в их участии.
      Уже достаточно говорилось о том, что военные не претендуют на власть. Их миссия - помимо задач, общих для всех вооруженных сил, - состоит в том, чтобы гарантировать соблюдение конституции и обеспечивать условия мирного и плюралистического перехода нашего общества к демократии и социализму.
      В о п р о с: Могут ли результаты парламентских выборов отразиться на составе Революционного Совета?
      О т в е т: В конституции лишь предусмотрено, что в случае кончины или отставки одного из членов, назначенных тремя видами вооруженных сил, или же в случае его постоянной неспособности участвовать в работе совета, вакантное место займет деятель, выдвинутый соответствующим видом вооруженных сил. Следовательно, не предусмотрено никакого изменения его состава, помимо этих случаев.
      В о п р о с: Что вы думаете о "необратимости основных завоеваний революции"?
      О т в е т: Конституция предусматривает неприкосновенность основных завоеваний нашей революции. Что касается людей, избранных в соответствии с конституцией, то мне кажется, что они лишний раз доказали, что их позиции совпадают с интересами народа, который они представляют в Собрании.
      В самом деле, было бы бессмысленно ликвидировать завоевания, которые за последние два года материально воплощали собой путь свободного, демократического, справедливого общества, идущего к прогрессу. Поставить под вопрос эти завоевания - значит предать революцию, предать народ, который содействовал им, связал с ними свои надежды и отдал им свои силы.
      Секретарь "народных монархистов" Телеш не прошел в Ассамблею. До сего дня он был единственным представителем ПНМ - членом кабинета министров.
      - Что бы вы сделали, если бы были военным, господин Телеш?
      Он вздохнул:
      - Ушел бы в казармы.
      Ему придется идти несколько дальше - народ отказал в доверии "народной" партии. Как это у Авраама Линкольна? Можно довольно долго обманывать часть народа, можно короткое время обманывать весь народ, но нельзя в течение долгого времени обманывать всю страну (цитирую на память - поэтому без кавычек). Прекрасные слова великого американца!
      Конечно же, МРПП оказалась верна себе. Грохнула заявление:
      - Немедленно и до конца разоблачим возмутительный избирательный фарс, устроенный ревизионистскими заправилами! (Чувствуете стиль?) Избирательная машина - это машина обмана и лжи. При диктатуре буржуазии по-другому быть не может. (В Португалии?)
      Хорошо известна смертельная борьба, которую нам пришлось вести для выдвижения рабочей кандидатуры. Еще до окончания избирательной кампании (Браво! Быстро!) наша партия уже начала разоблачать возможную фальсификацию результатов выборов, так как подсчет результатов был поручен фирме "Норма", контролируемой коммунистами. (Ого! Пропадает дар Жюля Верна, МРПП!) Выборы свидетельствуют о фальсификации. В руки коммунистов попало мощное оружие, с помощью, которого они смогли усилить свои позиции и подтасовать результаты, достигнутые нашей партией, прибегнув к сложным манипуляциям на счетно-решающих устройствах фирмы "Норма". (Эк, мерзавцы, запугивают народ жупелом "наука в руках злодеев". Расчет на темноту.) К нам поступило огромное число телефонограмм и телеграмм, в которых выражалось возмущение масс этим маневром коммунистов. (Ну что можно сказать в ответ? И надо ли? Пожалуй, надо.)
      Май 1950 года. Лиссабонский суд. При закрытых дверях слушается дело по обвинению гражданина Португалии в "национальной измене", терроризме и предательстве интересов народа.
      С у д ь я: Вы знаете в чем вас обвиняют?
      О б в и н я е м ы й: Да.
      С у д ь я: У вас есть что сказать в свою защиту?
      О б в и н я е м ы й: Да. С момента моего заключения, то есть уже более года, меня содержат в "режиме строжайшей изоляции". Я не преувеличу, если скажу, что этот новый "режим" является одной из форм жесточайших пыток. Во время моего первого ареста в 1937 году я узнал, что такое пытка садистов ПИДЕ. Пыткам я был подвергнут сразу после того, как отказался отвечать на вопросы следователей. На меня были надеты наручники, я был брошен в тесный круг агентов ПИДЕ, и они начали бить меня, перебрасывая от одного к другому. Потом они начали бить меня об стену. После этого, поскольку я по-прежнему молчал, они взялись за резиновые дубинки и канаты. Когда и это не помогло, меня повалили и начали бить ногами. Затем меня разули и обрушили страшные удары на ступни. Агенты ПИДЕ долго били меня, до потной усталости, а потом подняли, поставили на вспухшие ноги и заставили идти по камере. Я шел под градом их ударов. Так продолжалось много часов подряд - до тех пор, пока я не потерял сознание. Я не приходил в себя пять суток.
      На этот раз меня не били. Однако я могу свидетельствовать, что "режим строжайшей изоляции" так же страшен, как и пытки. Я был счастлив узнать, что мои товарищи по заключению - София Ферейра и Милитон, - подвергнутые таким же, как и я, пыткам, так же не произнесли ни одного слова, которое могло бы причинить вред тому делу, которое мы представляем.
      Теперь я перейду к пунктам обвинения. Меня обвиняют в том, что мы - не самостоятельная политическая партия, а некий "глаз Москвы", что мы "проводники решений и приказов из-за рубежа". В этом обвиняют не только нас, португальских коммунистов, но и наших французских, испанских и итальянских товарищей. Эта ложь потребовалась для того, чтобы бросить тень на сугубо национальный, патриотический характер борьбы португальских коммунистов. Это сделано - в который раз уже - для того, чтобы оторвать нас от колеблющихся демократов; для того, чтобы оклеветать нас в глазах широких масс. Обвинение построено по спасительному фашистскому принципу, когда вор кричит: "Держи вора!" В то время, когда иностранные монополии превратили нынешних руководителей нашей страны в своих слуг, которые безропотно выполняют все приказы из-за рубежа, было бы антипатриотичным и антинациональным поступком уклоняться от борьбы за честь и национальную независимость Португалии. И мы пошли на борьбу за свободу первыми! Итак, за национальную независимость и свободу последовательнее всего выступают те силы, которые стоят на позициях интернационализма, ибо ничто так не способствует порабощению страны, как торжество духа национализма. Только тот, кто обманут, или те, которые хотят обмануть, решатся отрицать очевидный факт: большинство нашего национального богатства продано крупной португальской буржуазией иностранному империализму. К несчастью для нашей родины, мы можем привести сотни примеров, показывающих, какая пропасть лежит между словом "независимость" и самой независимостью. Правящие страной силы, которые не устают клясться в своем национализме и приверженности независимости, поступают на деле совсем наоборот. Разве могут поступать "борцы за независимость" так, как поступают сейчас те, кто нами правит?! Вино "порту" не могут продать за границу, а виски и коньяк, тем не менее, покупают, нанося этим огромный ущерб экономике. Не могут продать смолы, зато покупают спирт. Не могут продать пробку, зато покупают пластмассы. Кому это выгодно? Португалии?! В отличие от националистов, именно мы требуем, чтобы экономика нашей страны была истинно п о р т у г а л ь с к о й!
      Далее. Справедливо утверждение, что тот, "кто обманывает, всегда находит того, кто позволяет себя обмануть". Несмотря на лживые, унизительные сетования некоторых наших проповедников о "постоянной португальской нищете", анализ национальной экономики позволяет утверждать: правильное использование природных ресурсов гарантирует нашему народу зажиточную жизнь - уютный очаг, духовные и культурные ценности. Нынешние фашистские правители не могут ответить на наши вопросы:
      - Почему закрываются заводы, почему на улицу выгоняют рабочих, когда лишь увеличение производства дает повышение благосостояния?
      - Почему мы видим массовую безработицу среди крестьян, хотя в стране есть два миллиона гектаров необрабатываемой земли?
      - Почему разоряют мелких промышленников, фермеров, владельцев магазинов, предпринимателей в сфере обслуживания? Почему потребовалось облагать этих людей ростовщическими налогами?
      - Почему люди ютятся в бараках, а государство поощряет строительство дорогостоящих роскошных домов?
      - Почему растет смертность - особенно детская?
      - Почему поощряется безграмотность? Почему ведутся гонения на ученых, писателей, художников?
      Что же, принимать существующее, как должное? В наивыгодном положении часто оказывается проповедник покорности. Однако покорность не есть наша идеология.
      Возникает вопрос: могут ли чаяния португальских демократов независимость, мир, благосостояние народа - быть гарантированы современным режимом? Нет, не могут. Каков выход? Возврат к временам республики 1910 года? Главная слабость республики заключалась в отсутствии единства народно-демократического движения с истинным национально-освободительным движением. Если представить себе возврат к той республике - которая, конечно же, есть освобождение народа от фашизма - то вывод, тем не менее, будет плачевным: повторение прошлых ошибок, прошлая разъединенность, может сейчас привести к правому перевороту и установлению диктатуры. Я, однако, убежден, что настанет день, когда не будет больших разногласий между нами, коммунистами, и другими демократами, включая старых и благородных республиканцев, которые невзирая на четвертьвековой гнет и свой преклонный возраст, продолжают быть преданными своей мужественной идее, включая католиков, сохраняющих верность христианству. Для того, однако, чтобы демократическая республика была жизнеспособной, необходимо главное: народ должен видеть в ней свою собственную республику, а в избранном им правительстве он действительно должен видеть свое правительство. До тех пор, пока наш народ живет у себя дома, как на враждебной территории, участие его в политической жизни, его волеизъявление невозможно. Каков же выход? Мы стремимся к мирному решению политических проблем в Португалии. Поэтому уже давно основным нашим требованием является проведение свободных выборов в Учредительное собрание. Более того, несмотря на антидемократичность нынешней конституции, несмотря на то, что наша национальная Ассамблея имеет слабое сходство с парламентом любой страны буржуазной демократии, несмотря на то, что нынешний закон устанавливает ограничения для избирателей, несмотря на все это, мы готовы были принимать участие в "изъявлении народной воли" на выборах в национальную Ассамблею в ноябре 1945 года и на выборах президента в 1949 году, мы требовали одного лишь: чтобы соблюдались хоть эти, действующие законы. Что же получилось? Как на первых, так и на вторых выборах правительство продемонстрировало полное неуважение к законам, сочиненным им же самим. Следовательно, ввиду того, что в стране нельзя провести свободные выборы для изменения режима, следует сменить режим - во имя того, чтобы провести свободные выборы.
      Нас обвиняют в терроризме. Какой вздор! Разве наша концепция - есть концепция заговорщиков и террористов?
      Мы всегда выступали, выступаем и будем выступать против террора, ибо террор вызывает в массах представление, будто маленькая группка решительных людей может сменить режим, тогда все остальные должны сидеть и ждать, сложив руки, исхода этой борьбы одиночек. Терроризм отталкивает народ от борьбы, мы же, наоборот, зовем народ к политической борьбе.
      Я остановился на некоторых основных пунктах обвинения. Я говорю это в застенке, но не как представитель побежденной партии, а как представитель великой партии народа. Я знаю, что мы будем осуждены, несмотря на всю вздорность предъявленных обвинений. Я счастлив, однако, поскольку знаю, что народ требует суда над национальными изменниками и террористами. Народ посадит на скамью подсудимых изменников и террористов - фашистов, правящих Португалией, их фюрера Салазара!