Но кладоискательством люди занялись задолго, за много веков до того, как чернокнижники и заклинатели духов стали сочинять разного рода заклятия и руководства. Начало его там же, где берет начало обычай скрывать сокровища, прятать их в недрах пирамид и подземелий.

Ни страх перед мертвыми, ни боязнь проклятия не останавливали тех, кто искал сокровища. Это они, осквернители и грабители могил, за тысячи лет до «кладоискателей от науки» — археологов взламывали печати гробниц, проникали в забытые тайники «города мертвых». Сокровища, похищенные ими на протяжении веков, не поддаются учету.

В Египте опустошение царских гробниц приняло столь массовый характер и началось так давно, что уже 3000 лет назад фараоны вынуждены были установить возле усыпальниц круглосуточную стражу, а внутри — сооружать ложные входы, тайные ходы, хитроумные приспособления, которые должны были погубить всякого, кто осмеливался проникнуть внутрь пирамиды. Но ни стража, ни чудовищной толщины каменные глыбы так и не смогли удержать тонкую золотую струйку. Попав в руки охотников за сокровищами, золото фараонов не могло удержаться и в них, растекалось по всему Востоку, исчезая бесследно, как исчезает вода в песке. Остались только следы грабителей, которые находят ученые в опустевших пирамидах, да следы в преданиях и легендах.

Можно ли догадаться, например, что сюжет известной сказки об Аладдине и волшебной лампе из «Тысячи и одной ночи» воспроизводит ситуацию ограбления царской гробницы? Оказывается, это действительно так. Расположение подземной сокровищницы, в которую попадает Аладдин, число и последовательность помещений, которые ему приходится предварительно пройти, — не плод фантазии и не случайность. Описание их воспроизводит внутреннюю структуру гробниц так называемой Долины Царей в Египте, относящихся к «позднему периоду».

Всесильные при жизни, владыки после смерти оказывались во власти искателей сокровищ, охотников за золотом. И вот, не желая делать свое последнее пристанище добычей чужой алчности, они начинают игру в прятки, которая продолжается века: мертвые прячутся, живые ищут. В 410 году в Калабрии умер король вестготов Аларих I. Тот самый Аларих, который в год своей смерти успел захватить и разграбить Рим. С тех пор прошли века. Давно уже нет народа, называвшего себя готами. Но за полторы тысячи лет ни рука грабителя, ни лопата археолога не коснулись могилы их вождя. И это несмотря на то, что известно, сколь много золота, драгоценных камней и прочих сокровищ, награбленных по всей Европе, было сложено в могилу Алариха.

Конечно, готы хорошо знали об охотниках за кладами. Вот почему они постарались сделать недоступным место захоронения своего вождя. Для этого они перегородили плотиной течение реки и, когда русло обнажилось, вырыли глубокую могилу на дне. Потом, опустив в нее золотой гроб и все сокровища, они разрушили плотину, и река вернулась в свое русло. Многометровый слой воды и быстрое течение стали стражами погребенных сокровищ. А чтобы те, кто готовил погребение вождя, не могли никому раскрыть тайну, все они были убиты в ту же ночь.

В 453 году умер вождь гуннов Аттила, наводивший ужас на всю Европу и прозванный «бич божий». Его тело было помещено в золотой гроб, золотой гроб — в серебряный, а серебряный — в железный. Железный гроб вместе с несметными сокровищами был затем предан земле. Для того чтобы место, где похоронен их вождь, осталось неизвестным, гунны также убили всех, кто участвовал в похоронах.

Одна из легенд гласит, что, когда умер Чингисхан, тело его было предано земле посреди бескрайней степи. Место, где отныне покоится тот, кто подчинил своей воле полмира, не было отмечено ни единым кустиком, ни одним деревцем. Но даже этого показалось мало, и вот, чтобы скрыть малейшие следы, через степь прогнали гигантский табун из десяти тысяч голов. Могила Чингисхана не найдена до сих пор…

Разговор об охоте за сокровишами будет весьма неполон, если мы не расскажем о кладах пиратов. Пираты и их сокровища породили целое направление в приключенческой литературе. Впрочем, приключения, выпадавшие на долю лиц, существовавших в действительности, нередко превосходят любой авантюрный сюжет.

Запись капитана Кидда о спрятанных им сокровищах. Клад пирата не найден до сих пор

Пираты и их сокровища породили целое направление в приключенческой литературе… Это было время, когда черный флаг господствовал на огромных морских просторах. Время, когда 30— 40 процентов грузов не доходило до портов назначения

Это было время, когда черный флаг господствовал на огромных морских просторах. Время, когда 30—40 процентов грузов, отправляемых морем, не доходило до портов назначения. Такова была неизбежная дань, которую приходилось платить морю и пиратам. Только в XVI веке в руках пиратов осталось 100 тонн золота из того, что было отправлено в Испанию из Америки.

Кроме разбоя другим излюбленным занятием «джентльменов удачи» было закапывание кладов.

Одним из самых знаменитых является легендарное сокровище капитана Кидда.

В мае 1701 года капитан Кидд и девять его сподвижников были приговорены к смертной казни. Исчерпав все способы спасти свою жизнь, Кидд обратился к тем, от кого зависела его судьба, со следующим предложением:

— Я знаю, где находится величайшее сокровище. Даруйте мне жизнь, и я вам его открою.

Но предложение это было сделано слишком открыто и прилюдно, чтобы должностные лица могли решиться принять его, не рискуя оказаться на виселице рядом с капитаном пиратов.

23 мая Кидд был повешен. Он так и не открыл никому своей тайны.

Иначе поступил другой король пиратов — Оливье Васер, по прозвищу Ястреб. Когда его возвели на эшафот, он крикнул:

— Мои сокровища тому, кто сумеет прочесть!

И бросил в толпу листок бумаги. Записка состояла из ряда криптограмм. С тех пор, вот уже два с половиной века, искатели сокровищ тщетно пытаются прочитать зашифрованный текст. Известно, что Оливье Васеру было что прятать. В 1721 году им была захвачена португальская шхуна «Вьерже ду кап» с грузом золота. После этого пиратский корабль взял курс к одному из Сейшельских островов, где, как полагают, в одной из пещер все еще хранится спрятанный им клад.

Поиски его, как и попытки прочесть зашифрованный текст, продолжаются по сей день. Но даже если кому-нибудь и повезло, мало вероятно, чтобы он постарался оповестить об этом весь мир. Тем более если принять во внимание юридическую сторону вопроса — спорность права собственности на найденное золото и т. д.

В этом отношении значительно проще было человеку, обнаружившему в конце прошлого века клад на одном из островов, принадлежащих Соединенным Штатам. Дело в том, что по американским законам любой клад является собственностью того, кто его нашел. В данном случае находка была весьма значительная: в больших просмоленных ящиках лежало золото на сумму не менее 10 миллионов долларов.

По мнению некоторых, это сокровище было из числа кладов, зарытых капитаном Киддом. Но как бы ни был велик найденный клад, он мог составлять лишь незначительную часть сокровищ, спрятанных Киддом.

Что же это за сокровища?

По документам британского Адмиралтейства, основная их часть состояла из драгоценностей, принадлежавших некогда Аурангзебу, правителю Могольской империи в Индии, и присвоенных англичанами. Однако корабли, на которых сокровища эти были отправлены из Индии, никогда так и не увидели английских берегов. Драгоценный груз оказался у капитана Кидда и его людей.

Некоторые из сподвижников Кидда попали позднее в руки правосудия. У служителей Фемиды были средства заставить этих людей говорить. Согласно их показаниям, награбленные сокровища капитан перевез на некий уединенный остров вблизи берегов Юго-Восточной Азии. Когда многочисленные кованые сундуки были надежно спрятаны, Кидд вместе со своим лейтенантом убил одного за другим всех, кто помогал ему в этом. После этого он, опять-таки с помощью лейтенанта, распял трупы на деревьях — так, чтобы правая рука каждого указывала направление к месту, где было спрятано сокровище. Завершив эту работу, Кидд решил, что настала очередь лейтенанта. Кидд убил и его и распял на большом дереве у самого берега. Этот остров — знаменитый остров Скелетов, объект многолетних поисков бесчисленных поколений кладоискателей.

Долгое время поиски эти продолжались вслепую, пока несколько лет назад одному английскому адвокату, страстному антиквару, не посчастливилось приобрести на аукционе кое-что из вещей, принадлежавших якобы самому капитану Кидду. Среди них был сундук с тщательно замаскированным двойным дном. Там оказалась рукописная морская карта XVIII века. На ней был обозначен легендарный остров Скелетов капитана Кидда.

Так волей случая или, точнее, своего хобби солидный адвокат превратился в искателя сокровищ. Настал день, когда шхуна «Ла Мореа» водоизмещением 100 тонн покинула один из английских портов, взяв курс в направлении, известном только ее капитану и еще самому владельцу карты.

Увы, суеверные люди сказали бы, что на сокровищах пирата действительно лежит проклятие или несчастье принесло число «13» (из стольких человек состоял экипаж шхуны). Во всяком случае экспедиция потерпела фиаско. Через три дня шхуна попала в бурю и была разбита в щепки вблизи побережья острова Уайт. Неизвестно, удалось ли спасти драгоценную карту, во всяком случае о новых поисках с тех пор ничего не сообщалось.

В отличие от острова Скелетов местоположение другого острова сокровищ хорошо известно. Речь идет об острове Кокос, расположенном в Тихом океане и принадлежащем Коста-Рике.

Первый клад, по преданию, был зарыт здесь в 1685 году знаменитым пиратом Генри Морганом. (Именно этот клад пытались найти герои романа Джека Лондона «Сердца трех».) Позднее «коллега» Моргана Бенито Бонито спрятал где-то в прибрежных скалах сокровища на сумму около 3 миллионов долларов. Впрочем, цифра эта не столь уж велика, если принять во внимание, что, по расчетам, всего на острове зарыто кладов на сотни миллионов долларов…

Но главным кладом, которому остров обязан своей славой, являются знаменитые «сокровища Лимы».

Когда Симон Боливар, возглавивший борьбу за независимость испанских колоний в Южной Америке, подошел во главе своей армии к Лиме, испанские колонизаторы — высшее духовенство, губернатор и генералы — погрузили свои ценности на корабль «Дорогая Мэри», который должен был доставить их в Испанию. Однако капитану корабля шотландцу Томпсону путь к берегам Испании показался слишком долгим, поэтому, едва Лима скрылась за горизонтом, он выбросил за борт испанских стражников, захватил сокровища и, подняв на мачте черный флаг, направил корабль к пустынному острову Кокос. Когда через несколько дней испанцы бросились в погоню и все-таки захватили «Дорогую Мэри», там не оказалось уже ни единой жемчужины, ни одной золотой монеты.

Рядовые матросы были повешены тут же, без суда и следствия. Капитану же Томпсону и его помощнику была уготована иная участь, которой не стали бы завидовать даже повешенные. Однако в ночь перед пыткой капитану и помощнику удалось выломать решетку иллюминатора и вплавь добраться до берега. Едва оказавшись в безопасности, Томпсон, действуя с холодной жестокостью, убил своего помощника и стал единственным хранителем тайны. Рассказывали, что много лет спустя, перебравшись в Англию, он перед смертью передал своим детям карту острова, где было обозначено место клада.

С тех пор появилось великое множество вариантов этой карты, выполненных на старинной бумаге выцветшими чернилами, размытых морской водой, и т. д. И каждая из них претендует на уникальность, на то, что именно она была начертана некогда рукой самого Томпсона. Поскольку это невозможно доказать, единственным аргументом в пользу подлинности карты является ее цена. Чем дороже просят за карту, тем более вероятным представляется, что она настоящая.

По мере того как число «подлинных» карт Томпсона росло, вероятность находки клада далеко не увеличивалась. Скорее наоборот. Поиски клада продолжаются и сейчас. Можно было бы привести длинный список лиц и даже организаций, искавших и продолжающих искать этот клад. Не устоял в свое время от соблазна найти сокровища, зарытые Томпсоном, и такой человек, как Франклин Делано Рузвельт…

Время от времени в архивах, среди забытых бумаг вдруг находят документы, которые вызывают новую волну кладоискательства, заставляют десятки людей срываться с места, отправляться в далекие и часто опасные путешествия. Такими документами оказались письма известного в свое время корсара Бернардена Нажена Эстена. «Дорогой Жюстен, — писал он своему племяннику, — если мы не свидимся, вот моя последняя воля. Следуй моим советам, и Господь вознаградит тебя. Заручись поддержкой наших влиятельных друзей и отправляйся на остров Иль-де-Франс[7]. Там в указанном месте поднимись на восточный утес, отмерь 30 шагов на восток. На скалах увидишь знаки, я привожу их ниже. Очерти по ним окружность, чтобы ручей находился чуть левее от центра. Там и ищи сокровища, на них мои инициалы «Б. Н.» — Бернарден Нажен. Несколько кладов уже откопано мною, осталось четыре…»

А вот еще несколько листков. На плотной бумаге с водяными знаками, какой пользовались в то время, написанное той же рукой письмо-завещание: «Мой дорогой брат, я тяжело болен, и дни мои сочтены. Долгое время я был корсаром, мы грабили английские суда и уничтожали врагов Франции. У берегов Индостана мы захватили английское судно „Индус“ и возвратились с богатой добычей. Но в бою был ранен наш командор. Перед смертью он завещал мне свои сокровища. Теперь слушай внимательно! На острове Иль-де-Франс отыщи ручей Ла Шо, в его верховье есть пещера, в ней спрятаны сокровища „Индуса“. Они помечены моими инициалами „Б. Н.“ Там найдешь три больших бочонка и кувшин, полные золотых дублонов, шкатулку с брильянтами и слитки золота…» К письму было приложено несколько криптограмм.

Прошли годы, прежде чем одному из многих искавших сокровища корсара улыбнулась удача. На острове Пемба, близ Занзибара, был наконец найден первый из его кладов. На сундуках стояли инициалы «Б. Н.». Однако ошибется тот, кто подумает, будто, для того чтобы найти клад, непременно следует отправиться за многие тысячи миль, к заброшенным островам или на пустынное побережье. В каждой стране есть, оказывается, потерянные или забытые сокровища, достоверность сведений о которых иногда даже подтверждается документами.

План острова Кокос с обозначением мест, где спрятаны сокровища пиратов. По этому плану их пытались найти многие, в том числе Ф. Д. Рузвельт

Когда в пещерах на берегу Мертвого моря были обнаружены знаменитые рукописи[8], переводчики с удивлением прочитали в них сообщения о многочисленных кладах, спрятанных в окрестностях. Всего в рукописях говорилось о 60 таких кладах.

Один из многочисленных планов спрятанных сокровищ. Настоящий или поддельный — кто знает?

Время от времени в архивах, среди забытых бумаг вдруг находят документы, которые вызывают новую волну кладоискательства, заставляя десятки людей срываться с места, отправляться в далекие и часто опасные путешествия

Подробное перечисление их содержимого позволило подсчитать общий объем этих сокровищ. Оказалось, что в окружающих холмах зарыто около 20 тонн золотых и серебряных изделий. Однако расшифровать древние рукописи оказалось легче, чем найти сами сокровища. Многочисленные государственные, частные и религиозные организации ищут их с тех пор. Вся сложность заключается в том, что за два тысячелетия, прошедшие с того времени, внешние приметы, указанные в рукописях, перестали существовать. Реки переменили свои русла или исчезли, озера давно высохли и заросли кустарником, на месте леса раскинулась пустыня и т. д. Вот почему искатели кладов отложили на время заступы и вооружились чертежными досками, пытаясь восстановить внешний вид местности, каким он был двадцать веков назад…

Франсиско Писарро (1470/75— 1541), испанский конкистадор

Наслышавшись рассказов о «золотом царстве», он организовал две экспедиции к берегам Южной Америки. Позднее разграбил и уничтожил государство инков, захватил в плен верховного Инку Атауальпу и потребовал от него колоссальный выкуп золотом

Еще одно предание о сокровищах. 13 октября 1307 года по приказу французского короля Филиппа IV Красивого были схвачены и заключены в темницы члены ордена тамплиеров. Чтобы представить себе, какими несметными богатствами владела эта организация, достаточно сказать, что ордену принадлежало свыше девяти тысяч замков. Предупрежденный заранее, Великий магистр успел спрятать драгоценности, которыми владел орден. Палачи короля тщетно изощрялись в самых чудовищных пытках: ни грамма золота, принадлежавшего ордену, так и не попало в королевскую казну. Сокровища тамплиеров не найдены до сих пор.

Столь же безрезультатно вот уже 400 лет продолжаются поиски золота инков. В 1532 году Франсиско Писарро со своим отрядом захватил в плен верховного Инку Атауальпу и потребовал от него фантастического по размерам выкупа. По приказу Атауальпы к городу Куско со всех концов страны двинулось 70 000 нош золота. Но, не дождавшись всего выкупа, нетерпеливые испанцы убили Атауальпу. Золото, которое еще находилось в пути и должно было вот-вот достичь резиденции верховного Инки, тотчас же исчезло. Бесследно пропали тысячи нош, надежно спрятанные от алчности конкистадоров. Исчезла и золотая цепь, которую видели многие и которую поднять могли якобы только 200 человек. Индейцы один за другим умирали под пыткой, не открывая тайну.

До сих пор был найден только один клад инков, и то случайно, когда в 1766 году на него наткнулся один испанец.

Не раз случай — великий случай! — открывал сокровища, к которым не вело никаких путей. Сколько людей долгие годы безуспешно искали золото, спрятанное предводителем гуннов Аттилой! Но нашли его не они, а венгерская крестьянка всего несколько лет назад. Пася гусей, она стала разгребать клюкой землю и сухие листья, как вдруг из-под них что-то блеснуло. Это было золото…

Один из приближенных Гитлера утверждал, что за пять месяцев до капитуляции фашистской Германии фюрер заявил в узком кругу: «Мы окончательно побеждены… будущая война уничтожит Европу в течение одного дня. Если наш народ избежит истребления, именно ему предстоит подхватить факел цивилизации и воссоздать западную элиту. Я хочу оставить сокровища для возрождения будущего Великого рейха».

Неизвестно, действительно ли говорил это Гитлер, до последней минуты продолжавший надеяться на «секретное оружие» и на внезапный перелом в ходе войны. Но зато достоверно известно, что гитлеровцы действительно прятали награбленные ими сокровища. И не только в швейцарские банки… Прятали в горах, в пещерах, на дне озер, зарывали в землю. Это породило множество детективных историй…

В 1946 году бывший лейтенант вермахта Франц Готтлиб имел неосторожность рассказать некоему журналисту о золоте, зарытом в районе города Ленд (Австрия).

— Я утверждаю, что оно находится там! Всего было 30 ящиком, которые зарыли русские военнопленные. Но они уже не проговорятся!

Судя по всему, за свою разговорчивость лейтенанту пришлось заплатить дорого, возможно жизнью. Через несколько дней после этого заявления он бесследно исчез. Так же бесследно исчезли еще несколько человек, имевших отношение, как выяснилось, к золоту рейха.

Время от времени в западной печати появляются сообщения о странных убийствах в районах, где, как предполагается, был зарыт «клад Гитлера». Убитыми оказываются люди, рискнувшие заняться его поисками.

Таким же ореолом глубокой тайны по сей день окутано все, что относится к золоту Роммеля, командовавшего германскими экспедиционными силами в Северной Африке. Шесть тяжелых ящиков, доставленных под усиленной охраной 8 мая 1943 года в Бизерту и затем бесследно исчезнувших, по сообщениям печати, уже стоили жизни нескольким искателям сокровищ. Одни из них исчезли при весьма странных обстоятельствах, других находили убитыми.

Немало спрятанных, а часто и потерянных сокровищ находится и на территории нашей страны. Каждое нашествие, восстание или война оставляли под землей память о себе в виде кладов.

Летописи нередко упоминают о них. Так, Киево-Печерский патерик рассказывает о находке «латинских сосудов», в которых было «злата же и сребра бесчисленно множество». Прослышавший о том киевский князь потребовал находку себе. Чтобы заполучить ее, он велел пытать и пытал до смерти монаха Федора, тот же так и не открыл ему, куда были перепрятаны «латинские сосуды» с золотом.

Кладоискательству на Руси предавались многие знатные лица и воеводы. Даже царь Иван Грозный отдал дань этой страсти. Петр I тоже относился с величайшим интересом к различным сообщениям о кладах, которые доходили до него.

Нередко, для того чтобы никто, кроме владельца, не мог открыть клад, его зарывали поверх отрубленной человеческой головы, иногда нескольких. Обычно разбойники именно так прятали свои сокровища. Считалось, что призрак убитого будет охранять зарытое. Чтобы отвести заговор, кладоискатель должен был убить столько человек, сколько было голов под кладом.

Были, по русским преданиям, и клады, зарытые вообще «на вечные времена», клады проклятые, которые губили всякого, кто пытался открыть их. Словом, поиск кладов на Руси считался делом опасным.

Иногда, правда, клад сам дает о себе знать. «Аще бо сребро или злато скровено будет под землей, — читаем мы в одной из рукописей, — то мнози видят огонь горящь на том месте». Была на Руси и особая «рекомендательная» литература по раскрытию «заговоренных» кладов, так называемые «вызыване книги», и даже специалисты, посвятившие себя этому делу. Каким бы рискованным ни было это занятие, никогда не было недостатка в желающих отдаться ему, тем более что в народе всегда ходили разного рода слухи о спрятанных под землей сокровищах.

Устные предания и письменные источники упоминают о многочисленных кладах Степана Разина, оставленных им будто бы в разных местах, о лодке с серебром, якобы зарытой Пугачевым на берегу реки Мокша (в Пензенской области). Рассказывали также, что много золота и серебра оставил Пугачев некой девушке Марине, что полюбилась ему. Но все знали, как досталось ему золото — на нем была кровь. И вот, чтобы не брать греха на душу, Марина будто бы спрятала все это на большом кургане между двумя оврагами. Это «Маришкин клад», как называют его жители тех мест.

Больше всего народная память хранит воспоминаний (или легенд) о разбойных кладах. Еще в прошлом веке в городе Лебедяни жива была память о разбойнике Тяпке, что обитал в тех краях ни много ни мало пять веков назад. Золото и сокровища, попадавшие в его руки, он прятал в одному ему известном месте. Когда же товарищи его по разбойному ремеслу стали требовать, чтобы атаман им это место открыл, Тяпка предпочел погибнуть от их рук, места же не назвал.

В тридцати верстах от Лебедяни, на берегу Дона, была найдена подземная галерея в пять этажей, неведомо кем и когда сооруженная. Местные жители связывали ее с именем разбойника Тяпки.

— И клад его тоже где-то там, — говорили старики. — А то как же? Вот ведь как! Забыты имена воевод, губернаторов и прочих начальников, что властвовали здесь, казнили и миловали, а разбойников, получается, помнит народ! Почему бы так? Может, и правда причиной тому сокровища, которые оставили или якобы оставили они в тех местах. Разве помнил бы кто сегодня разбойника Улана, если бы не было Уланова оврага на пути из села Скатовка в село Полчаниновка в Саратовской области. Называется же так овраг потому, что где-то там зарыл будто бы разбойник Улан несколько бочонков золота.

Да и другого разбойника, Ивана Климова, тоже не помнил бы никто, если бы не оставил он память о себе кладом, спрятанным будто на левой стороне реки Ветлуги, против села Вознесенского, в Сивковом бору. Там, в урочище под землей, соорудил он «подвал, окладен кирпичом». И пока не придет час, никто подвала того и что спрятано в нем найти не сможет. Одним из самых знаменитых разбойников на Руси был Кудеяр. И почти все рассказы и предания о нем упоминают о кладах, спрятанных им. Еще в прошлом веке крестьяне Воронежской губернии рассказывали, что в Усманском лесу, в городище Чистое Озеро, оставил Кудеяр погреба, а в них — бочонки с золотом. Так передавали им старики, а те слышали это от своих дедов.

За селом Лох в Саратовской области над речкой есть гора, на склоне ее — вход в пещеру, где скрывался якобы Кудеяр. Раньше, говорили местные жители, в нее можно было въехать на тройке. Но из года в год дожди намывали песок на дно пещеры. Оно поднималось все выше к сводчатому каменному потолку. Просвет, который остался сейчас, едва достаточен, чтобы забраться в пещеру ползком и увидеть несколько таких же узких ходов, ответвляющихся в разные стороны. Чем дальше ползешь, тем ниже свод, пока каменный потолок не прижмет к песчаному основанию настолько, что начинаешь физически ощущать многотонность нависших над тобой и словно готовых опуститься еще ниже каменных глыб. И тогда просыпается слепой страх. На какие-то секунды начинает казаться, что тебя уже заклинило, зажало между спрессованным песком и каменным сводом и уже не развернуться, не выползти наружу.

Несколько лет назад добровольцы из Саратова хотели было расчистить вход в пещеру, чтобы обследовать ее, но местное начальство запретило делать это и даже поставило охрану. Опасения понятны: известны случаи, когда, спустившись под землю, любители и туристы теряли направление, не могли выбраться и не всех потом удавалось спасти.

Немного больше повезло другой пещере, которую предание тоже связывает с кладами, якобы спрятанными в ней. Находится она в «Сенькином овраге», у речки Увековки. В 60-х годах XIX века здесь побывал Вс. Крестовский, автор романа «Петербургские трущобы». Он прошел всю пещеру насквозь и рассказывал, что видел там проходы и своды, выложенные «квадратным татарским кирпичом». Позднее некоторые находили в ней золотоордынские монеты. Но уже в прошлом веке вход в пещеру оказался засыпан землей, так что оставалось «только отверстие у дерева в виде норы».

Говоря о сокровищах, спрятанных, потерянных и забытых, можно ли не упомянуть о «кладе Наполеона»? Известно несколько версий истории возникновения этого клада — речь идет, вероятно, о разных кладах. Вот одна из версий.

В один из сентябрьских дней 1836 года по улицам города Борисова прошла воинская команда. Все было как обычно — цокот копыт по главной улице, трубач впереди, офицеры в пропыленных мундирах, старающиеся скрыть усталость и казаться хватами, прохожие и народ, выбежавший из лавок и домов на деревянный тротуар, чтобы не пропустить событие, о котором сегодня будет говорить, а потом многие месяцы вспоминать весь город.

Время от времени шествие останавливалось, несколько военных отделялись от него и въезжали в ворота домов, заранее намеченных квартирмейстером, прибывшим накануне. Воинский постой был обязательной повинностью, возложенной на жителей, и только на редком доме, как знак особых заслуг и привилегий его хозяина, можно было увидеть дощечку с надписью: «Свободен от постоя».

В доме дворянина Станислава Рачковского было оставлено четверо солдат. Все они были ветеранами, окончившими свою долгую 25-летнюю службу и отправлявшимися теперь по домам. Что дома, как там — никто из них не знал, как и там не ведали ничего об их судьбе, не знали даже, живы ли они. Отсчет был один: вернулся — не вернулся. Писем писать было не принято, да и грамоту мало кто знал. Так что на другой день, пораньше с утра, как солнышко встало, солдаты отправились каждый в свою деревню, которые все были в окрестностях Борисова.

Но один солдат остался в доме. В отличие от других он, казалось, не спешил на родину. Несколько дней он помогал по двору, как бы в благодарность за хлеб и кров, а потом как-то сразу вдруг ослабел и больше уже не вставал с постели.

— Эк ты, Иоахим, — говорил Рачковский больному, — в стольких сражениях был, и с Бонапартом воевал, и с турками, до Парижа дошел, неужто здесь-то, на родине, хворости поддашься? Вставай, Иоахим, болеть солдату негоже…

Иоахим только улыбался и благодарил за ласку. С каждым днем становилось ему все хуже.

— Может, ксендза позвать? — спрашивал хозяин (Иоахим, уроженец Могилевской губернии, был католик). Но тот только мотал головой.

Вечером, в Покров день, чувствуя, что силы оставляют его, Иоахим попросил хозяина прийти к нему. Сын Рачковского, Юлиан, мальчик лет десяти, увязался с отцом. Он слышал все, что говорил солдат, и долгое время был единственным, кто сохранил в памяти слова, сказанные в тот

вечер умирающим.

Оказалось, Иоахим не первый раз в Борисове. Почти четверть века назад, в ноябре 1812 года, он уже был здесь вместе с батальоном своего егерского полка. Это были дни, когда шло сражение между армией адмирала Чичагова и французами на подступах к Березине. Осенняя грязь

покрылась коркой льда, достаточно прочной, чтобы выдержать солдатский шаг, но с хрустом ломавшейся под тяжелыми колесами армейских телег, которые тут же застревали, так что приходилось подпрягать свободных лошадей, чтобы выбраться на сухое место.

Их было десятеро в то промозглое утро — Иоахим и еще девять солдат, когда они заприметили такую повозку, крытый фургон, за перелеском, в стороне от движения русских и неприятельских войск. Француз-возница пытался, видимо, незаметно, в объезд, подобраться к переправе, но повозка застряла, и, судя по тому, как накренилась набок, безнадежно. Он тоже заметил приближавшихся русских и успел, обрезав поводья, ускакать на одной из лошадей в сторону, откуда доносились шум переправы и выстрелы.

Иоахим одним из первых подбежал к брошенному фургону и, откинув тяжелый кожаный полог, заглянул внутрь. Сначала показалось, фургон пустой, но через секунду он разглядел восемь небольших бочонков, стоявших в два ряда на дне повозки. По 6—8 гарнцев[9] каждый, как вспоминал потом Иоахим.