"Когда человек приходит в такое состояние, писал один восточный философ, - когда "иметь" или "не иметь" для него совершенно равнозначно, когда для него безразличны жизнь и смерть, когда чувства его в гармонии с природой, а внутренний и внешний мир составляет единое целое, тогда человек может освободиться от рабства материи и оставить позади солнце, луну и звезды. Для него не будет иметь значения, ел ли он сто раз в день или один раз в сто дней".
      К этому состоянию возвышенного безразличия удалось якобы приблизиться индийцу Тапасвиджи (1770-1955 гг.), прожившему, как утверждают, благодаря этому, 186 лет. В возрасте пятидесяти лет он, будучи раджой в Патиале, решил удалиться в Гималайи, чтобы стать "по ту сторону человеческих горестей". После многолетних упражнений Тапасвиджи научился погружаться в так называемое состояние "самадхи", когда жизнь полностью, казалось, покидала его тело и он подолгу мог не принимать ни питья, ни пищи.
      Среди прочих средств неограниченного продления жизни особое место занимал эликсир бессмертия. Непосредственное отношение к этому составу имели боги, именно они считались в древности основными его потребителями. Греческие боги вкушали дарующую вечную жизнь амброзию, индийские - амриту, боги иранцев хаома. И лишь боги Древнего Египта, проявляя величественную скромность, предпочитали пище богов воду. Правда, воду бессмертия.
      После богов никто из людей не подходил к эликсиру бессмертия так близко, как алхимики.
      Наиболее распространенным было убеждение, что эликсир представляет собой не что иное, как спиртовый раствор философского камня.
      Впрочем, системе воззрения искателей вечной жизни нельзя отказать в логике. Прежде всего они давали дефиницию - определение предмета. Бессмертием, в их понимании, следовало считать то, что не подвержено изменениям. Таким веществом прежде всего было золото. Оно не подвержено воздействию щелочей и кислот, не подвергается коррозии. Само время бессильно перед ним. Следовательно, металл этот содержит некое начало, делающее его таким. Значит, нужно или выделить из него эту субстанцию, или привнести ее в человеческий организм вместе с золотом. "Кто примет золото внутрь, - гласит один древний восточный текст, - тот будет жить так же долго, как золото. Кто примет нефрит, будет жить долго, как нефрит".
      Некоторое представление об эликсире дает рецепт, составленный личным врачом папы Бонифация VIII. Мы рискуем привести его, надеясь, что благоразумие удержит наших читателей от чересчур поспешного его применения. Согласно этому рецепту следовало смешать в измельченном виде в различных пропорциях золото, жемчуг, сапфиры, изумруды, рубины, топазы, белые и красные кораллы, слоновую кость, сандаловое дерево, сердце оленя, корень алоэ, мускус и амбру.
      Столь же сложен был, очевидно, и состав знаменитых "пилюль бессмертия". "Солнце, луны и звезды должны семь раз завершить свой круг и четыре времени года должны вернуться девять раз. Ты должен промывать состав, пока он не станет белым, и сбивать, пока он не превратится в красный, - тогда ты получишь эликсир, который дарует тебе жизнь продолжительностью в 10000 эпох".
      Но что особенно важно, эликсир, как и "пилюли бессмертия", нельзя было принимать так, как сейчас, скажем, пирамидон. Следовало обязательно сочетать это с определенным образом жизни, строгой диетой, развитием высоких духовных и нравственных качеств.
      Если перед ошибками
      Ты замыкаешь вход,
      Ты забываешь об истине,
      Как же она войдет?
      Р. Тагор
      Заблуждения, дающие пышные всходы в любой области человеческой деятельности, здесь принесли особенно небывалый урожай.
      Трудно передать то волнение, которое испытал исследователь, впервые расшифровавший египетский папирус, который позднее получил название "папируса Смита". Текст этот, написанный 4000 лет назад, был озаглавлен весьма многообещающе: "Начальная книга превращения старых в молодых". Правда, при дальнейшем чтении ученого ожидало разочарование: речь шла всего-навсего о различных косметических смесях и масляных притираниях. Папирус говорил не столько о том, как "стать" молодым, сколько о том, как "казаться" молодым. Хотя и существует формула "казаться - значит быть", идентичность эта чаще всего бывает ошибочна.
      Но даже при всей своей химеричности этот способ был не худшим в ряду прочих. Среди прочих же можно было бы назвать, например, изыскания одного известного французского ученого XV века. В поисках жизненного эликсира он сварил 2000 яиц, отделил белки от желтков, и, смешивая то и другое с водой, многократно перегонял, надеясь таким путем извлечь искомую субстанцию жизни. Известен также рецепт, содержащийся в трактате одного восточного автора, который рекомендовал для той же цели "взять жабу, прожившую 10000 лет, и летучую мышь, прожившую 1000 лет, высушить их в тени, истолочь в порошок и принимать".
      Эксперименты в этой области облегчались тем обстоятельством, что, к счастью, ставились они преимущественно на себе. Неудача не могла огорчить самого экспериментатора, поскольку сам он оказывался уже по ту сторону черты, откуда и печали и разочарования этой жизни воспринимаются, очевидно, в иных масштабах.
      Так случилось в прошлом веке с одним богатым барином - филантропом, которого в Москве все звали просто по имени-отчеству - Андрей Борисович. К старости он стал предаваться различным изысканиям в области эликсира вечной жизни, руководствуясь при этом главным образом собственной интуицией. Вскоре Андрей Борисович был в полной уверенности, что нашел искомый состав. Он настолько уверовал в это, что искренне чувствовал себя помолодевшим, стал ходить на танцы, предаваться самым отчаянным похождениям, и до последней своей минуты нисколько не сомневался в собственном бессмертии.
      Вопреки усилиям продлить свою жизнь, намного раньше положенного срока отправился к своим царственным предкам и китайский император Сюаньцзун (713-756 гг.). Произошло это только потому, что он имел неосторожность принять эликсир бессмертия, изготовленный его придворными лекарями.
      Но как бы ни были велики заблуждения и многочисленны ошибки, вопреки всему, вопреки неудачам и разочарованиям, этот безумный поиск не прерывался. Любая ошибка, невежество, неудача тотчас становились всеобщим достоянием и тут же подвергались ликующему осмеянию. Зато каждый шаг к успеху замыкала тайна. Лишь одна сторона происходившего была открыта взгляду любопытных - неудачи. Другая постоянно оставалась в тени.
      Вот почему сведения об успехах, которых удалось достичь на этом пути, единичны, разрозненны и малонадежны.
      Есть, например, сообщение о епископе Аллен де Лисль, - лице, реально существовавшем (умер в 1273 году), занимавшемся медициной, которого исторические анналы именуют не иначе, как "универсальным целителем". Ему известен был якобы состав эликсира жизни, Когда епископу было 50 лет и он умирал от старости, при помощи этого эликсира ему удалось якобы продлить свою жизнь еще на целых 60 лет.
      Еще больше удалось продлить свою жизнь Чжан Дао-лину, основоположнику даосизма, также лицу историческому (35-157 гг. н. э.). После многих лет упорных опытов он преуспел в изготовлении некоего подобия легендарных пилюль бессмертия. Когда ему было 60 лет, он вернул себе молодость и дожил до 123 лет.
      Возможно, эти или подобные им факты имел в виду знаменитый врач и ученый средневековья Парацельс, когда писал в одном из своих трактатов: "Нет ничего, что могло бы избавить смертное тело от смерти, но есть нечто, могущее отодвинуть гибель, возвращать молодость и продлять краткую человеческую жизнь". Такого же мнения придерживался и другой выдающийся ученый той эпохи Роджер Бэкон.
      ВЕК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ
      Всех же дней Мафусаила было девятьсот шестьдесят девять лет...
      Из Библии
      О том, в каких пределах может быть продлена человеческая жизнь, среди ученых нет единого мнения. По всей вероятности, это является не столько результатом противоречивых данных, сколько зависит от меры оптимизма. Лучше всего поэтому будет, если мы обратимся непосредственно к фактам и сообщениям, дошедшим до нас.
      В советской печати не раз писалось о случаях удивительного долголетия жителей нашей страны. Так, в Советском Союзе проживает 21 000 человек, достигших 100 лет, и около 600 - возраста свыше 120 лет.
      Факты подобного долголетия известны и далеко за пределами нашей страны. В 1965 году в Кении умер человек по имени Атамбала, оставивший 10 безутешных вдов и 105 детей. Такое количество детей объясняется, однако, не только числом жен, но и тем, сколько лет имел Атамбвла а своем распоряжении. Жил же он достаточно долго-140 лет.
      Правда, это далеко не рекорд. Один индонезийский крестьянин с острова Суматра прожил 194 года. Основываясь на этих сообщениях, логично было бы предположить, что жизнь в тропиках необычайно способствует долголетию. Однако это опровергается записью в английских церковных книгах, согласно которой некий Томас Карне прожил на туманных берегах Темзы ни много ни мало 207 лет. За время его жизни сменилось 12 английских королей.
      Не менее удивительные свидетельства находим мы в прошлом. Так, Демосфен пишет о царе Литориусе, также дожившем до двухсотлетнего возраста. Другие авторы упоминают Эпименида, известного поэта с острова Крит, который смог продлить свою жизнь до 300 лет. Но и эта дата не является пределом. Португальский придворный историк рассказывает в своей хронике о некоем индийце, с которым он лично беседовал и встречался и которому было в то время якобы 370 лет.
      Следует заметить, впрочем, что подобные сообщения несколько напоминают известный софизм Евбулда. "Составляет ли одно зерно кучу?" - спрашивает он. "Нет" - "А еще одно зерно?" - "Также нет". Вопрос повторяется много раз, пока в итоге не оказывается куча.
      Точно так же, если один человек прожил 207 лет, почему другой не может дожить до 208? А если кто-то может дожить до 208 лет, то третий способен дожить и до 209 лет. Иными словами, прибавляя по одному году, мы никогда не достигнем той черты, когда следовало бы с полной уверенностью сказать: "Это исключено!"
      Если бы спросили, что думает по этому поводу сам автор, то его позицию можно сформулировать примерно так. Как известно, абсолютное знание (или абсолютная истина) не может быть исчерпано, путь к нему бесконечен. Сейчас мы находимся где-то на отрезке этого бесконечного пути. Нам известно, сколь недавно началась эпоха человеческого познания. Следовательно, часть, которая осталась позади, должна быть несоизмеримо меньше той, которая находится впереди. Поэтому, чем дальше от наших сегодняшних представлений то или иное допущение, тем ближе должно быть оно к истине.
      Автор отлично понимает, что это положение является достаточно спорным. Однако, согласно соображению, изложенному выше, именно это должно свидетельствовать в пользу его истинности.
      Итак, сделав эту оговорку и резервировав тем самым место для скепсиса тех, у кого он окажется, мы хотим вернуться к нашей теме и сообщить о книге, вышедшей в Турине в 1613 году и содержащей биографию одного жителя Гоа, дожившего почти до 400 лет. Близки к этой цифре и даты жизни одного мусульманского святого (1050-1433 гг.), также жившего в Индии. И сейчас в Раджастане (Индия) бытует предание об отшельнике Мунисадхе, еще в XVI веке удалившемся в пещеры возле Дхолапура и скрывающегося там якобы до сих пор.
      Роджер Бэкон в своем сочинении "De secretis operibus" рассказывает об одном немце, по имени Папалице, который, много лет проведя в плену у сарацин (арабов), узнал тайну изготовления какого-то снадобья, благодаря которому дожил до 500 лет. До стольких же лет, по свидетельству Плиния, удалось продлить свою жизнь и некоему иллирийцу.
      Однако самое странное сообщение связано с именем индийца Тапасвиджи, о котором мы уже упоминали. Он сообщает о встрече у отрогов Гималаев со стариком-отшельником, который выглядел чрезвычайно бодрым и энергичным. Но удивительное дело, отшельник не говорил ни на одном из современных индийских языков, изъясняясь только на санскрите, языке древней Индии. Из рассказа старика выяснилось, что с тех пор, как он пришел сюда, прошло 5000 лет. Продлить свою жизнь до таких пределов ему удалось якобы благодаря составу, тайной которого он владел.
      Однако как ни велики эти сроки, все это еще не само бессмертие, это лишь какие-то пути к нему, подходы, дальние ступени. Вот почему ученые и фанатики, философы и безумцы, цвет человеческой мысли, равно как и ее отбросы, так упорно продолжали искать некое средство, единственное, способное даровать вечную жизнь, - эликсир бессмертия. Они отдавали этим поискам годы, десятилетия. Иногда целую жизнь.
      ИЗУВЕРЫ И ГЕНИИ
      ... От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка...
      Ф. М. Достоевский
      Немецкий провинциальный городок с улицами, мощенными плитами, с традиционными красными черепичными крышами и неизбежной готикой. Под одной из таких красных крыш, на мансарде, в фантастическом окружении колб, реторт и тиглей сидит молодой человек. Он занят делом на менее фантастическим, чем его окружение, - отысканием эликсира вечной жизни. Но самым странным для нас покажется даже не это, а то, кто этот молодой человек. Это Гете, молодой Гёте, несколько лет своей жизни посвятивший упорным поискам эликсира бессмертия. Не желая повторять те же ошибки, попадать в те же тупики и блуждать в тех же лабиринтах, что его предшественники, он тщательно изучает работы алхимиков, разыскивает самые забытые и скрытые их труды. "Я тайно пытаюсь, - писал он в те годы, - почерпнуть хотя бы какие-то сведения из великих книг, перед которыми ученая толпа наполовину преклоняется, наполовину смеется над ними потому, что не понимает их. Вникать в секреты этих книг составляет радость людей мудрых и отмеченных тонким вкусом".
      Так Гёте-алхимик, Гёте - искатель эликсира бессмертия оказывается в одном ряду с людьми довольно странными, с людьми, рядом с которыми трудно представить себе великого поэта. Одним из таких людей был Калиостро. Величайший шарлатан и обманщик, каких только знала история. Так считали одни. Человек, обладавший беспредельным знанием и могуществом. Так утверждали другие.
      Если бы мы вздумали рассказать о всех авантюрах и похождениях этого человека, нам едва ли хватило бы отведенных здесь страниц. Кроме загадки своего происхождения и неизвестного источника богатства, Калиостро имел еще одну тайну. "Говорят, - писала в то время одна из газет, - граф Калиостро обладает всеми чудесными тайнами великого адепта и открыл секрет приготовления жизненного эликсира". Ни этот ли слух делал Калиостро столь значительной фигурой при дворах королевских особ? Настолько значительной, что французский король Людовик XVI объявил, что любая непочтительность и любое оскорбление в адрес этого человека будут караться наравне с оскорблением его величества. Заявление, беспрецедентное, пожалуй, в истории французского двора.
      Во время пребывания Калиостро в Петербурге светские дамы, удивленные тем, как молодо выглядит его жена Лоренца, изумлялись еще больше, узнав, что ей более сорока лет и что ее старший сын давно уже служит капитаном в Голландской армии. В ответ на естественные расспросы Лоренца открывала, что муж ее владеет секретом, возвращающим молодость.
      Странное обаяние, которым владел Калиостро, тайна, которая его окружала, привлекли к нему внимание русского двора. Личный врач императрицы, англичанин Робертсон, не без оснований почувствовал в приезжей знаменитости потенциального соперника. Пользуясь методами, принятыми при дворе, он постарался очернить графа в глазах тех, кто был близок к трону. Наивный придворный лекарь рассчитывал сразить Калиостро тем оружием, которым владел лучше всего, - оружием интриг. Однако граф предпочел скрестить шпаги на своих условиях. Он вызвал Робертсона на дуэль. Но это должна быть странная дуэль-дуэль на ядах. Каждый должен был выпить яд, приготовленный противником, после чего волен был принять любое противоядие. С твердостью человека, не сомневающегося в успехе, Калиостро настаивал именно на таких условиях поединка. Это не походило на браваду и, напуганный его странной уверенностью, Робертсон отказался принять вызов.
      Дуэль не состоялась. Возможно, до Робертсона дошли слухи об эликсире бессмертия, которым якобы владеет его противник, возможно, он сам верил этому. Но Калиостро слишком часто бросал вызов судьбе, слишком часто делал рискованные ставки, чтобы не исчерпать даже того великого числа счастливых исходов, которые были дарованы ему. В конце концов ему выпал нечет, и эта карта оказалась последней в его жизни. Граф был схвачен инквизицией, заточен в тюрьму, где и умер, прикованный цепью к стене глубокого каменного колодца.
      Бумаги Калиостро, как обычно поступали в подобных случаях, были сожжены. Правда, уцелела копия одной его работы, предусмотрительно снятая в Ватикане. В ней дается описание процесса "регенерации", или возвращения молодости. "Приняв это (эликсир - А. Г.), человек теряет сознание и дар речи на целых три дня, в течение которых он часто испытывает судороги, конвульсии и на теле его выступает испарина. Очнувшись от этого состояния, в котором он, впрочем, не испытывает ни малейшей боли, на тридцать шестой день он принимает третью и последнюю крупицу, после чего впадает в глубокий и спокойный сон. Во время сна с него слазит кожа, выпадают зубы и волосы. Все они вырастают снова в течение нескольких часов. Утром сорокового дня пациент покидает помещение, став новым человеком, испытав полное омоложение".....
      Сколько бы фантастическим ни казалось приведенное описание, оно до странного напоминает индийский метод возвращения молодости "кайя-калиа". Курс этот дважды в своей жизни проводил Тапасвиджи, о котором мы уже писали и который прожил 186 лет. Впервые сделал он это, когда ему было 90 лет. Лечение также продолжалось сорок дней, большую часть которых он провел тоже в состоянии сна и медитации. После сорока дней у него выросли новые зубы, поседевшие волосы обрели прежний черный цвет, а телу вернулась былая бодрость и сила.
      Но даже когда, вопреки скепсису и усмешкам, весть о подобном исцелении и становилась достоянием многих, состав эликсира и сам процесс лечения оставались тайной. Вот почему не было такой цены, не было такого преступления, которым не были бы готовы заплатить за эту тайну.
      В Версале, в маршальском зале и сейчас можно видеть портрет маршала Бретани - Жиль де Рэза. Написанный в XV веке портрет, по словам современников, довольно точно передает внешность этого человека. С портрета на редких посетителей довольно равнодушно смотрит человек средних лет с каким-то отсутствующим взглядом. Его выделяет только борода, такая черная, что кажется даже синеватой, и еще четкая, волевая линия плотно сжатого рта. Эти сомкнутые уста уже пять веков хранят тайну преступлений маршала Жиля де Рэза.
      Маршал ценил роскошь и всяческую пышность, что, впрочем, соответствовало как нравам эпохи, так и его положению. Кроме того, он был снисходителен к беднякам. Последнее выражалось в том, что владетель Рэза охотно принимал в свой хор мальчиков, детей бедных родителей, великодушно обещая вывести их в люди и позаботиться об их будущем. Попасть в замок в услужение к сеньору считалось величайшей удачей, и каждый вечер во многих домах Бретани возносились горячие молитвы за милостивого и сердобольного господина Жиль де Рэза.
      Правда, оказывая это благодеяние, сеньор ставил одно условие. Родители, отдавшие ему своих детей, не могли ни требовать их обратно, ни даже навещать их. Но ради того, чтобы, сын их выбился в люди, родители были согласны на все.
      В замке мальчиков хорошо кормили, им были выданы красивые голубые ливреи с желтыми пуговицами. Правда, каждую неделю одного из них зачем-то требовали к маршалу и обратно он уже не возвращался. Остальным строжайшим образом запрещено было расспрашивать об участи своего товарища. Так продолжалось довольно долго.
      В первый день пасхи 1440 года Жиль де Рэз, простившись с женой, покинул замок. Дела требовали его поездки в Нант. Кроме пышной и многочисленной свиты, маршала сопровождал один из самых доверенных его людей, флорентиец Перлати. Это был человек замкнутый, внешне довольно набожный, так что никому не могло прийти в голову, что уже много лет основным его занятием были чернокнижие и магия.
      Когда, оставшись одна, госпожа Рэз сидела у окна, раздумывая, чем бы заняться, взгляд ее случайно упал на старую башню. Вход в нее был давно замурован, и Жиль де Рэз запретил кому бы то ни было приближаться к башне: сооружение это очень ветхо, говорил он, и может обрушиться на неосторожного. Однако супруга несколько раз замечала, как поздно ночью в одной из бойниц башни мелькал огонь. Она так и не решилась заговорить об этом с мужем, которого боялась. Зато сейчас ей представлялся прекрасный случай удовлетворить свое любопытство. Дождавшись, когда через несколько дней в замок прибыла ее сестра, она рассказала ей о таинственной башне.
      После долгих поисков женщины нашли, наконец, за церковным алтарем потайную дверь, которая через подземный ход вела в башню. Но удивительное дело, внутренность башни не имела запущенного вида. На первом этаже было оборудовано нечто вроде часовни. Но это была странная часовня. На возвышении стояли черные свечи, перед ними лежала большая книга, испещренная непонятными знаками, в углу горела лампада с черным маслом. Но горела она не перед распятием, вместо него стояла бронзовая фигура какого-то чудовища.
      На втором этаже были расставлены реторты, гигантские колбы и прокопченные тигли, словом, все принадлежности лаборатории алхимика. Поднявшись выше, женщины оказались в темной комнате, и здесь госпожа Рэз, задев платьем какой-то сосуд, опрокинула его на пол. Когда через минуту ее сестра вернулась со свечой, их взгляду открылась большая комната с высокими стеллажами вдоль стен, уставленными медными сосудами с темной жидкостью и помеченные номерами. Один такой сосуд лежал на полу, и черное пятно растекалось по мраморной плите.
      Но это было не все.
      Посреди комнаты стоял стол, и на нем лежал труп одного из мальчиков.
      Конечно, госпожа Рэз была женщиной своего времени, хорошо знакомая со всеми его жестокостями и ужасами, но то, что она увидела здесь, потрясло ее. Все же у нее хватило самообладания попытаться скрыть следы своего посещения. Она подняла упавший сосуд, и женщины принялись, правде, тщетно, стирать с пола темное пятно. Это занятие и погубило их.
      Говорить о том, что произошло дальше, значит пересказывать сюжет "Синей бороды", который всем хорошо известен. Но не все, возможно, знают, что в основе его лежат действительно имевшие место события, о которых мы рассказываем.
      Неожиданно возвратившийся в замок маршал, не видя нигде своей жены, заподозрил неладное, бросился в башню, где и застал обеих сестер. По его приказу флорентиец начал служить черную мессу, а Жиль де Рэз приготовился принести женщин в жертву, когда у ворот вдруг послышался шум. В замок въезжали братья госпожи в сопровождении своих рыцарей. Они освободили обеих женщин, но (что тоже характерно!), несмотря на все свидетельства совершенных злодеяний, не посмели задержать самого маршала. Настолько недосягаемо высоко было его общественное положение.
      На следующий же день, прискакав на взмыленных лошадях в столицу Бретани, братья бросились к Герцогу Иоанну I, прося защиты и правосудия. Замок Рэз был осажден. Видя бессмысленность сопротивления, маршал Жиль де Рэз сдался.
      Парламентом было назначено следствие, которое установило, что в старой башне было умерщвлено свыше восьмисот детей. Там же было найдено около двухсот женских скелетов. Маршал признался, что еще большее число было сожжено.
      На суде выяснилось, что эти бесчисленные садистские убийства были совершены им в поисках "жизненного начала", заключенного в человеке. Он пытался извлечь это начало с тем, чтобы изготовить из него эликсир, дарующий бессмертие.
      Его судили за убийства - светский суд и за черную магию - суд церковный. Оба приговорили его к смертной казни на костре.
      Синяя Борода был сожжен на площади Магдалины в Нанте. Он отказался от священника и умер без покаяния.
      И, странно подумать, это был тот самый человек, который когда-то славился благородством и отвагой. Именно за эти качества король Франции назначил некогда молодого лейтенанта Жиль де Рэза адъютантом Жанны д'Арк. Он поддерживал стремя ее коня и сопровождал Жанну д'Арк во всех битвах, своей головой отвечая за ее безопасность.
      Так начинал он свою жизнь. Мы видели, как кончил. Мысль о бессмертии, погоня за призраком превратила его в чудовище.
      Итак, от И.-В. Гёте до Жиль де Рээа, от великого поэта до изувера и убийцы - таковы крайние точки этого своеобразного спектра, вобравшего в себя все цвете и оттенки человеческих личностей, всю гамму мотивов и побудительных причин, от самых возвышенных до самых низких. Но в этой огромной, простирающейся насколько хватает взгляда толпе нам видны лишь отдельные лица и известны только некоторые имена. Большинство из армии искателей бессмертия как пришли, так и уходят безымянными.
      ЖИВУЩИЕ ВЕЧНО?
      Я плачу о бессмертном человеке...
      А. Адалис
      Среди великого множества стучавшихся в двери бессмертия лишь нескольким, как утверждает традиция, удалось войти в эту дверь. Поистине много званых, но мало избранных. Эти немногие и сейчас якобы живут среди людей, тщательно оберегая свою тайну.
      В 1000 году известный арабский ученый Аль Бируни писал о некоем Элиасе, нашедшем путь к бессмертию еще в древности и продолжавшем жить и в его время. Аль Бируни назвал Элиаса "вечноживущим".
      Среди других, кого можно было бы вспомнить в этой связи, одним из первых приходит на ум философ пифагорейской школы Апполоний Тианский. Вот что рассказывает о нем в своей диссертации Д. И, Писарев.
      В самой ранней молодости он отказался от мясной пищи, считая ее "нечистой и омрачающей ум", стал ходить босиком, обходился без шерстяного платья и т. д. Наложив на себя обет молчания, он хранил его пять лет.
      В поисках высшего знания Апполоний Тианский отправился в Индию, известную своими отшельниками, учеными и тайными науками. По пути к нему присоединился попутчик Дамид.
      - Пойдем вместе, Апполоний. Ты увидишь, что я способен принести пользу. Хотя я и немного знаю, однако знаю дорогу в Вавилон и города по этой дороге. Знаю я, наконец, языки варваров, сколько их есть. Одним языком говорят армяне, а другим - мидяне и персы, а третьим - кадуяне. Я все эти языки знаю.
      - И я, дорогой мой, - возразил Апполоний, - знаю все языки, хотя ни одному из них не учился. Дамид выразил удивление.
      - Ты не удивляйся, - заметил философ, - что я знаю все языки людей. Я и то знаю, что умалчивают люди.
      Вернувшись из Индии, Апполоний совершил много удивительных вещей, которые остались в памяти его современников. Во времена Нерона он побывал в Риме, посетил Египет, Сицилию, Гибралтар.
      Он пережил пять римских императоров, и когда воцарился шестой, Апполоний Тианский уже семидесятилетним старцем возвратился в Рим. Здесь по приказу императора Домициана он был схвачен и заключен в тюрьму. Желая показать всем беспредельность своей власти, император приказал организовать суд над ним, чтобы в лице философа покарать само инакомыслящее начало. В назначенный день и час в великолепно убранном зале собрались все знатнейшие граждане города. Под усиленной охраной был введен Апполоний. Но в самый разгар суда, когда прокурор с пафосом клеймил его, обвиняя в чернокнижии и неуважении к императору, на глазах у всех Апполоний исчез из переполненного зала.
      В тот же день, несколькими часами позднее, люди, знавшие Апполония, видели его якобы на расстоянии трех дней пути от Рима.
      Последние годы Апполоний Тианский провел в Греции, где ом жил при храме. Странно, однако, что остались неизвестны время и место смерти этого философа. Не было известно это и его современникам. В анналах истории он числится "без вести пропавшим". Вот почему, помня о многих других удивительных вещах, которые совершал этот человек, молва приписала ему еще одно качество бессмертие.
      Ряд веков считалось, что Апполоний, избежав смерти, продолжает скрываться где-то среди людей. Прошло около тысячи лет, прежде чем слух этот, казалось бы, подтвердился. Впрочем, можно ли считать это подтверждением?
      Жалкий глупец, неужели ты настолько наивен, что думаешь, будто каждое наше слово следует понимать буквально, и что мы откроем тебе самую удивительную из тайн!
      Артефиус
      В XII веке жил философ и алхимик, называвший себя Артефиусом. До нас дошли два его труда - сочинение о философском камне и трактат о путях продления жизни. Кроме того, он известен тем, что по мнению современников, ему принадлежит право считаться не кем иным, как самим Апполонием Тианским.
      Так думали не только современники. Когда появилось книгопечатание и трактат Артефиуса о бессмертии увидел свет, в предисловии к нему говорилось, что автор имел особые основания для того, чтобы написать эту книгу, поскольку к тому времени, когда он сделал это, сам он прожил уже 1025 лет.
      Через пятьсот лет появляется личность не менее загадочная и странная человек, также знающий якобы путь, ведущий к бессмертию. Он называет себя графом Сен-Жерменом.
      Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного! Вы знаете, он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня и прочая и прочая.
      А. С. Пушкин
      В 1750 году граф объявляется в Париже внезапно, не имея ни прошлого, ни даже какой-либо мало-мальски правдоподобной истории, которая могла бы сойти за прошлое. Словно где-то в стене вдруг открылась дверь и из нее вышел этот человек только для того, чтобы, когда придет время, снова исчезнуть за той же дверью. И о нем самом, и о происхождении его фантастического богатства сегодня мы знаем так же мало, как и те, кто были его современниками.
      О себе граф предпочитал не говорить, но иногда, словно случайно, "проговаривался". И тогда из слов его явствовало, что ему случалось лично беседовать с Платоном, с Сенекою, знать апостолов, присутствовать на пире Сарданапала и т. д. Всякий раз, однако, граф спохватывался, как человек, сказавший лишнее.
      Принятый в лучших домах, он очаровывал всех своими манерами, удивительной эрудицией и необычайной осведомленностью о прошлом. Его появление приводило в изумление, и растерянность пожилых аристократов, которые припоминали вдруг, что видели уже этого человека, видели давно, в детстве, в салонах своих бабушек. И с тех пор, поражались они, он совершенно не изменился внешне. Сам Сен-Жермен не поддерживал подобных разговоров, но и не опровергал их.