Письма товарищу

      Мы стояли с Поборчим на домне номер четыре, крупнейшей в Донбассе. Взорванная немцами, она осела и покосилась.
      - Мы ее думаем поднять... - негромко сказал мне Поборчий.
      - То есть как поднять? - не понял я.
      - Да так. Очень просто, - объяснил он. - Подведем домкратики и того... поднимем... чуть передвинем и установим...
      - Сколько же она весит? - закричал я.
      - Больше тысячи тонн.
      Ты помнишь бак на мартене в Макеевке, товарищ?
      Он и сейчас цел. Словно нарочно. Для истории. Тогда мы с тобой считали чудом техники и победой смелого риска подъем этого бака на башню. Он весил около двухсот тонн.
      А тут...
      Подымет ли домну Поборчий своими "домкратиками"?
      Отчего же не поднять! Разве не сумели енакиевцы в кратчайший срок воздвигнуть шедевр техники - единственную в Союзе металлическую угольную башню-красавицу? Разве, рискнув строить бетонную башню без строительных лесов, не победили макеевцы? Они впервые применили подвижную опалубку и выстроили сорокатрехметровую башню в двадцать пять дней вместо шести месяцев.
      Было ли это штурмом? Нет, тут авралить было нельзя. Перекосишь башню. Это был "конвейер бетона". Движущаяся вверх опалубка создавала рабочий темп, от которого никто уж отстать не мог: ни штукатуры на своих подвесных люльках, ни каменщики на струнных лесах.
      Нет, товарищ, добив врага, ты вернешься не на пепелище! Ты вернешься в Донбасс, охваченный радостной и дружной стройкой. Тебе дадут место на строительных лесах, и ты, засучив рукава, будешь строить новый Донбасс. Он будет еще лучше, богаче и красивее старого!
      Разве не за это мы с тобой деремся сейчас, товарищ, на Карпатах, в Румынии, под Варшавой?
      Сентябрь 1944 г.
      Донбасс