До тракта добрались довольно быстро - низкорослые горные лошадки, приготовленные для нас Кольеном, или, как его за глаза называл Вовка, Коляном, оказались на удивление выносливыми и резвыми. А вот дальше, как ни странно, наше передвижение замедлилось - дорога, называемая местным населением не иначе, как Большая Грязь, после четырехчасового ночного ливня превратилась в болото. Глядя, как на этой полосе препятствий барахтаются люди, пытаясь не только пройти самим, но и провезти за собой телеги, я вдруг представил себе асфальтированные дороги Европы и слегка размечтался - те триста с чем-то километров, которые отделяли нас от Башора, мы бы могли проехать часа за два с половиной. Или пролететь на вертушке… А так впереди оставалась как минимум неделя телепания по территории трех государств… Хорошо, хоть не было ни виз, ни паспортов… Вместо документов, удостоверяющих личность - эти кожаные безрукавки, одеваемые на голое тело, украшенные безумной вышивкой во всю спину, изображающую символ клана - Скалу, - и ее заснеженную вершину… Кожаные брюки, украшенные бахромой, мягкие и весьма удобные кожаные сапоги довершали наш наряд… Кстати, как ни странно, при цвет нашей кожи. Как оказалось, одной из важных черт Унгов, по которой можно было узнать совершенно обнаженного горца в любой толпе, являлся совершенно своеобразный загар - вернее, сочетание вечно открытых солнцу и ветрам черных рук, шеи и лица, и белоснежного тела. Хранителю пришлось высветлять нашу кожу, что заняло почти двое суток, а потом 'затемнять' и 'обветривать' необходимые для маскировки части тел…
      Как ни странно, Хвостик не протестовала - ей пришлась по душе и подготовленная для нее одежда, и рекомендованная в поведении склочность. Немного освоившись с 'запомненной' информацией о клане, его обычаях и нравах, она даже двигаться стала по-другому - вырвавшаяся на свободу горная кошка, да и только. Немногим хуже чувствовал себя и Щепкин - почти три года тренировок с холодным оружием не сделали из него мастера, но дали очень даже неплохие навыки владения одноручным мечом. По крайней мере, для Аниора. Великолепный уровень рукопашной подготовки делал его весьма опасным противником практически для любого встречного. А вживаться в образ он умел великолепно - Унг, восседавший в седле коняшки по кличке Огрызок, смотрел на мир взглядом, в котором можно было видеть весь 'его' злобный и вспыльчивый характер. А его нескончаемая перепалка с моей сестрицей со стороны выглядела вообще бесподобно - казалось, что эти два человека находятся в состоянии войны, и только ждут момента, чтобы вцепиться друг другу в глотки… Видимо поэтому, несмотря на довольно оживленное движение по тракту, попутчики не осмеливались составить нам компанию и предпочитали либо обгонять нашу неспешно двигающуюся компанию, либо отставать метров на двести - триста.
      …Судя по обилию конных патрулей и изредка встречающихся виселицах у обочины, дороги на территории королевства Шерино особенной безопасностью не отличались. Щепкин высказал предположение, что высокий уровень жизни местного населения привлекал сюда разбойников и грабителей со всех окрестных стран - денег хотелось всем и каждому. В отличие от работы. Поэтому ночами дорога затихала - караваны и отдельные путники забивались в постоялые дворы и коротали летние ночи под охраной деревенских или городских гарнизонов. Кстати, постоялые дворы, как правило, весьма радовали разнообразной кухней и чистотой. К безумному счастью Беаты, почти в каждом имелось подобие бани - нагретая солнцем вода в больших баках на крышах подавалась в маленькие комнатки для омовений, и мы практически при каждой ночевке радовали себя этим удовольствием…
      К сожалению, в Мейлисе дело обстояло несколько похуже. И с едой, и с ночевками, и с 'банями'. И вообще, стоило нам перейти границу между этими двумя королевствами, как в глаза бросилась некоторая озлобленность местного населения. А так же его нищета - налоговая служба в этой стране, судя по рассказам Коляна, особым гуманизмом не отличалась. Как и налоги -умеренностью. Кстати, и первая короткая стычка на пути в Башор у нас случилась именно из-за мытарей местного короля…
 
      - Помилуйте, господин! - ломая в руках войлочную шапку, гнусавил мужичок за оградой покосившейся избы. - Откуда у меня живность? Едим, что придется, пьем колодезную воду… Дотянуть бы до сбора урожая…
      - Видишь монетку? - не выдержал его причитаний Щепкин. - Серебряная копейка. Получишь ее за пару-тройку уток, куриц или еще какое еще пока живое мясо, в количестве, достаточном, чтобы прокормить нас троих. И не ной - тошно тебя слушать…
      Мужичок, заметив блеск серебра в его руках, онемел, потом сорвался с места и исчез в покосившемся сарае. Внутри раздался дикий грохот, потом вскрик - видимо, какой-то тяжелый предмет угодил ему на ногу, - а через пару минут обалдевший от возможности Такого заработка сельчанин выскочил на улицу, сжимая в руках истошно хрюкающего поросенка.
      - Такое мясо подойдет? - зачарованно глядя на монетку, скороговоркой выпалил он и облизнул пересохшие губы.
      - Вполне! - ухмыльнулся Глаз, схватил увесистую животину за заднюю ногу и бросил расплывшемуся в дурной улыбке хозяину деньги. - Ладно, пойдем, найдем местечко, где перекусить, и займемся делом…
      - А ну стоять! - семеро рослых воинов, сопровождавшие обоз из трех телег, показавшихся из-за угла самой последней избы перед околицей, обращались именно к нам…
      - Разрешите бегом? - презрительно сплюнув на пыльную землю, поинтересовался Глаз.
      - Чего? - не понял усатый дядька, с ног до головы увешанный всякого рода планшетами, мешочками и котомками, видимо, являвшийся старшим в этом отряде. - Я сказал СТОЯТЬ!!!
      - Бегу и падаю… - долбанув кулаком не в меру разоравшегося поросенка, криво ухмыльнулся Вовка и нахмурился. - А ты под кого косишь, дядя? Местный руль, что ли?
      - Откуда поросенок? - не обращая внимания на тираду моего спутника, взвыл воин. - Это деревенское имущество должно быть конфисковано в казну, в учет задолженности по налогам… Подкова, забери…
      - Ты что, ослеп, дядя? - мгновенно озверев, прорычал Глаз. - Где ты тут видишь крестьян?
      - Вы на территории деревни, и поросенок, я уверен, краденый… значит, мы еще задержим вас по подозрению в воровстве! - осклабившись, спрыгнул с первой телеги этот самый Подкова и, угрожающе положив руку на рукоять меча, быстрым шагом направился к Глазу.
      - Ну, давай… - подойдя практически вплотную к Огрызку, потребовал солдат.
      - Поросенка? - на всякий случай переспросил Вовка, и поудобнее перехватил ногу несчастного животного.
      - Угу! - заулыбался Подкова.
      - Держи… - поросенок, описав короткую дугу, врезался Подкове прямо в лицо и захрюкал еще отчаяннее.
      - Еще? - ухмыляясь, процедил Щепкин. - Или тебе хватило?
      Ошарашенный воин, сбитый на землю ударом пудовой тушки, рукавом стер струйку крови, хлынувшую из расквашенного носа, грязно выругался и вскочил на ноги.
      Тем временем Вовка, накинув на ногу животного петлю, закрепил другой конец веревки у седла и спрыгнул с коня, весьма недобро улыбаясь…
      Хвостик и я возникли рядом через мгновение…
      - Взять их!!! - проорал Усатый, и, героически взмахнув мечом, во главе строя своих воинов бросился в атаку…
      - Валим?? - поинтересовался Глаз, занимая почти привычное для себя место у меня за правым плечом.
      - Не… опускаем… - буркнул я, переходя на Темп…
      В общем, местная налоговая особой статью и техникой владения оружием как-то не впечатлила - упитанные, распирающие кольчуги изнутри своими телесами мужички мотали своими железяками, как пьяный сантехник - вантузом. Поэтому побоище закончилось довольно быстро - потерявшие сознание воители в живописном беспорядке попадали в уличную пыль. А Глаз, продолжая 'негодовать', занялся досмотром оставленных без присмотра телег…
      - Фу, уроды… Они что, тащат все, что плохо лежит? - приподняв мечом явно уже не один год ношеные вещи, составлявшие добрую половину груза первой телеги, скривился он. - Козлы…
      - Да ну их, Глаз! - взбираясь на свою лошадку, буркнул я. - Поехали отсюда. Жрать охота. Да и толку тут стоять? - Очнутся - начнут вонять…
      - Ща, секундочку… - с видимым удовольствием перерубив по передней оси на всех трех телегах, от чего их содержимое посыпалось в пыль, Вовка перерезал постромки у измученных тяжеловозов и, довольно глядя вслед неторопливо уходящим обратно по дороге лошадям, наконец, взобрался в седло…
 
      Догнали нас уже в Байоне. Вернее, все началось с потасовки на постоялом дворе столицы Мейлиса. Даже не потасовки, а небольшого выяснения отношений - пьяное мордастое создание, опорожняющее не первый кувшин вина в общем зале на первом этаже, заметив аппетитную задницу моей сестры, проходящей мимо, вдруг решило ее пощупать. И высказать пару 'комплиментов' по поводу ее тонуса и формы, а так же пожелание провести с ее хозяйкой несколько приятных минут. Беата, естественно, тут же согласилась, и, сломав шаловливую руку, несколько раз от души приложила местного Ромео физиономией об стол. Не забывая интересоваться, приятно ли ему или надо еще… Увы, ответа она не дождалась - мужичок, потерявший сознание от первого удара, не смог по достоинству оценить получаемое 'удовольствие', - и под дикий хохот посетителей Хвостик вынуждена была оставить его в покое… Однако добраться до выделенного нам стола ей так и не удалось - раздавшийся от входной двери вопль 'Вот она! Эта унгга была там!!!' заставил меня оторваться от обсуждения будущего ужина с хозяином постоялого двора и снова повернуться к стойке спиной…
      - О, какие люди! - счастливо взвыл Глаз, как раз показавшийся на верхней ступеньке лестницы, ведущей к сдаваемым в аренду апартаментам. - Поросенка хочешь? Прости, мы его съели… Но могу дать по морде кабаном! - Вон тем, который на вертеле! А что это у тебя с мордой лица? Ух ты, какие синячки!!! Откуда, братан?
      - Взять их!!! - взвыл доблестный служака местной налоговой службы, и тут же в зал хлынула толпа вооруженных воинов.
      Видимо, вестернов они не смотрели, поэтому не смогли оценить прелесть свалки в лучших традициях Дикого Запада, начавшейся через мгновение. Веселились мы на славу - до тех пор, пока в таверну не ворвалось шестеро арбалетчиков, тщетные попытки городской стражи поймать хоть кого-нибудь из нас заканчивались нокаутами для преследующих. Убивать представителей власти я не разрешил, опасаясь возможных проблем. А с арбалетчиками стало еще интереснее - от болтов и я, и Хвостик увернулись без особого труда, а Вовка, не умея ускоряться, просто спрятался за одного из нападающих… Увы, потеха на этом закончилась, так как в зале появилось новое действующее лицо. Наш родственник.
      - Всем стоять!!! - рык, раздавшийся от двери, по тембру напомнил мне голос Самира Каменного Цветка. Кинув взгляд на нового посетителя, я внутренне собрался - тут главное было не переиграть. На пороге стоял унг. Невысокого роста, довольно худощавый, но резкий и подвижный, как молния. Возраст воина выдавало разве что его покрытое шрамами лицо - на мой взгляд, ему должно было быть около сорока лет. Или около того. Хотя перевитые мышцами руки и плечи могли принадлежать воину лет двадцати, в самом расцвете сил. Как и мы, одетый в кожу, унг явно принадлежал к клану Рыси, селения которого находились от 'нашего' довольно далеко, что сказывалось на количестве возможных 'родственников' - как мне подсказывала 'память', их было всего четыре, и те - седьмая вода на киселе. Взгляд, брошенный на плащ, небрежно наброшенный на его плечи, выдал мне еще немного информации - вышитая эмблема на правом плече должна была означать ранг при дворе местного монарха, но вот расстояние до воина не давало мне возможности определить, насколько он высок.
      Пока я разглядывал 'соплеменника', потасовка в зале понемногу затихла.
      - Мое почтение, брат! Да будут твои дни полны Жизни! - ритуальной фразой поприветствовал я старшего по возрасту и коротко склонил голову в приветствии.
      - И тебе того же, брат! - ответил унг, улыбнувшись уголками губ. - Что тут происходит?
      - Эти трое проходимцев совершили преступление против Короны! - запричитал Подкова. - Они препятствовали взысканию налогов с местного населения, напали на воинов Налоговой Службы его Величества и скрылись с места преступления…
      - Это кто тут проходимец, придурок? - рявкнул я и, решив, что пора выступить, подошел к сжавшемуся мужчине и, глядя ему в глаза, произнес:
      - Требую удовлетворения! Немедленно…
      - Обожди, брат! - услышав ритуальную фразу вызова на дуэль, от которой на территории Мейлиса, Вержу и еще пары десятков близлежащих государств могли отказаться только трусы, автоматически лишающиеся всякого уважения и веса в обществе, унг нахмурился, подергал себя за седую прядь и, повернувшись к побледневшему, как смерть, налоговику, хмыкнул:
      - Твое заявление принято. А теперь помолчи немного. Не тебя спрашиваю… - потом посмотрел мне в глаза и холодно произнес:
      - Дуэль может состояться только после того, как решится, виновны вы в предъявленных обвинениях или нет. Что случилось по вашей версии?
      - Мы следуем на Турнир меча Террена. В одной небольшой деревеньке мы купили на обед небольшого поросенка. Командир этого вот воина, встретив нас на околице, потребовал поросенка, мотивируя это тем, что мы находимся на территории села, а сельчане еще не заплатили налоги… И получил отказ. Они атаковали нас всемером. Мы никого не убили, а так… немного потрепали - вон, на его лице есть следы поросенка… Оставив их там, мы продолжили путь…
      В глазах унга запылал огонь с трудом сдерживаемой ярости. Повернувшись к Подкове, он прищурился, сжал правую руку в кулак так, что хрустнули костяшки, и процедил:
      - Ты обязан знать, что Закон гласит: '…не чинить препятствий воинам, направляющимся на Турнир Меча Террена, обеспечивать их ночлегом, питанием и содействовать в скорейшем передвижении по территории королевства'. Это раз. Второе. Даже юродивый не сможет утверждать, что не признал в моих сородичах подданных ДРУГОГО государства, а, значит, ваши притязания на принадлежащее ИМ имущество были не правомерны. В-третьих, вместо того, чтобы оставлять вверенный вам регион без присмотра, вы были обязаны доложить ближайшему офицеру Стражи и вернуться к исполнению своих обязанностей. Или я не прав, воин?!
      - Мы не знали, что они следуют на Турнир, господин офицер!!! - взвыл Подкова.
      - А что они - не жители Мейлиса ты тоже не догадался? Или было темно? - желчно поинтересовался унг. - А каким образом ты оказался в столице?
      - Командир приказал… - потерянным голосом признался деморализованный солдат.
      - У меня нет вопросов. Дуэль состоится немедленно. В моем присутствии. Во дворе. Капитан Эджер? Вам все ясно? - он вопросительно посмотрел в сторону потрепанного в свалке командира стражников, еще пару минут пытавшихся нас арестовать, и удостоверившись, что у того нет никаких возражений, приказал:
      - Пока на улице идет дуэль, извинитесь перед ни в чем не виновными путниками и приберитесь тут… А то развели свинарник… Потом найдите сослуживцев этого вот героя и арестуйте их…
      Однако дуэль не состоялась. Поняв, что никто его не защитит, Подкова вдруг упал на колени и взвыл дурным голосом:
      - Он меня зарежет!!! Я не хочу умирать!!!
      Опешив, унг уставился на Подкову квадратными от удивления глазами, потом презрительно убрал трясущиеся руки воина от своего плаща и холодно бросил:
      - Капитан Эджер! В кандалы его… Сегодня же пропустить через строй… и сорвите с него знаки различия Налоговой Службы! Немедленно! Трусам не место на королевской службе… Тьфу…

      - А меня ты выслушаешь, наконец, папа? - так и не дождавшись конца бесконечного совещания, прошипел на ухо отцу взбешенный принц. - Ты с раннего утра принял такое количество людей, что их телами можно было бы до верху завалить крепостной ров, а уделить мне хотя бы минуту так и не удосужился… А между прочим, вопрос, который меня беспокоит, не менее важен, чем эта тяжба за никчемный кусок земли или жалоба на бесчинства обнаглевшего соседа… Папа! Мне надоело ждать!
      - После ужина я буду в твоем распоряжении - не поворачивая головы, совершенно спокойно ответил король, занятый чтением челобитной. - Я пока занят. Своими обязанностями. И пора бы тебе привыкнуть к тому, что Король - это не только права и красивая жизнь… Устал - иди и отдохни… Освобожусь - пошлю за тобой… Свободен…
      Вскочив, как ошпаренный, Голон выбежал в коридор и, чуть не сбив с ног стоящего за дверью стражника, еле сдержался, чтобы не зарубить на месте ни в чем не повинного солдата. Сжимая трясущейся от злости рукой эфес парадного меча, он пролетел по черной лестнице и вынесся на задний двор…
      - Борода! Ко мне, быстро!!! - заорал он задолго до того, как добрался до конюшни. - Где ты ходишь, бездельник?
      - К Вашим услугам, Ваше Высочество! - полуодетого толстячка, выскочившего из своего закутка, окрик принца явно оторвал от обеда - кусок жареной утки, зажатый в правой руке, еще исходил паром…
      - Провинившиеся есть? - раздувая ноздри, поинтересовался Голон. - Я не в настроении…
      - О да, господин… Сию секунду… Проходите на конюшню… Сейчас все будет…- засуетился старший конюх и заорал: - Малагия, Коргус! Бегом сюда!
      Скинув с себя камзол и оставшись в щегольских брюках и белоснежной рубашке, принц прошел внутрь и, добравшись до ведра с отмокающими в нем прутьями, вдумчиво перебрал каждый, выискивая тот, который, по его мнению, отвечал всем требованиям предстоящей экзекуции. Хлестнув пару раз по воздуху, он повернулся к противоположной стене, где Борода как раз привязывал к деревянному столбу обнаженную до пояса дворовую девку, беззвучно заливающуюся слезами…
      - Можете приступать, Ваше Высочество! - удостоверившись, что жертва не сможет двигаться, угодливо поклонился Борода. - Ей объявлено тридцать ударов…
      - Маловато будет, пожалуй! - осматривая провинившуюся, буркнул ощутивший обычное возбуждение принц. - Такое тело не расшевелишь за тридцать… Впрочем, посмотрим!
      Девушка, заглянув в глаза экзекутора, смертельно побледнела, закусила губу, потом зажмурилась и уткнулась лбом в столб.
      Первый удар Голон нанес не сильно, без оттяга, будто пробуя прут на прочность… Мгновенно вспухшая алая полоса на белоснежной спине заставила его судорожно сглотнуть слюну и, примерившись, нанести еще один удар. Уже посильнее…
      Девка глухо застонала. Прут свистнул, обвился вокруг поясницы провинившейся и кончиком щелкнул по столбу. Принц недовольно поморщился - удар потерял всю свою остроту и смысл. Отступив от столба на пол шага, он примерился и нанес следующий… Жертва закричала, как резаная. Обойдя вокруг столба, он проследил за кровоточащей полосой и довольно осклабился - так и есть, красный кровоточащий след, как и задумывалось, заканчивался на полной груди с маленьким розовым соском. Выхватив меч, Голон рассек пояс на мешковатом платье и пыльная тряпка, соскользнув по бедрам рыдающей от стыда и боли девки, упала ей в ноги, открыв взглядам массивный белый зад. Снова свистнул прут, и тело жертвы перечеркнула очередная полоса…
      - Сорок три, Ваше Высочество!!! - донесся до распаленного экзекуцией мужчины истошный крик конюха. - Сорок три уже…
      Утерев с лица холодный пот, принц отбросил в сторону измочаленный об тело прут и, обойдя столб, за волосы приподнял голову провинившейся, чтобы посмотреть ей в лицо. Девка была без сознания. Искусанные до крови губы, два кровавых следа на лице, грязные потеки от слез на пыльных щеках и дряблые бедра с прилипшим к ним сеном внезапно вызвали в Голоне приступ омерзения, и, зло сплюнув на землю, он вдруг прекратил любимый осмотр, жестом приказав убрать неряху с глаз долой…
      Мужик оказался выносливее - уже не теряя голову от вида крови, принц сам считал удары, смачно оттягивая прут при каждом, и отстал от тела только тогда, когда глухо стонущая жертва потеряла сознание в четвертый раз. Сорвав с себя пропотевшую, залитую кровью рубашку, Голон ополоснулся из услужливо поданного конюхом ведра и, почувствовав, что на смену утреннему бешенству пришла более спокойная и привычная злость, подхватил свой камзол и, коротко кивнув поклонившемуся Бороде, быстрым шагом покинул конюшню. Душа требовала разрядки, а найти ее можно было, например, на кухне, где вечно ошивались молоденькие и аппетитные служанки…
 
      Время для беседы Король выбрал немного неудачно. Голон, выдернутый из кровати посыльным, пришел в еще более отвратительное расположение духа, чем был днем. Сначала ломалась девка, потом за окном завыла собака, а тогда, когда все было готово случиться, приперся этот вшивый посыльный, без стука ворвался в покои, и, не обращая никакого внимания на то, что принц, собственно, не один, передал приказ отца явиться к нему немедленно! Скрипя зубами, принц пронесся по коридорам до кабинета отца и, ворвавшись внутрь, с порога рявкнул:
      - Ну, что, теперь я могу говорить?
      - Да, сын, можешь! - не обращая никакого внимания на бушующую в глазах отпрыска ярость, спокойно заявил король.
      - Объясни мне, пожалуйста, кто тут король, папа? - язвительно поинтересовался Голон.
      - Я, и в этом нет сомнений! Дальше? - нахмурился монарх.
      - А я, как понимаю, твой сын и наследник, не так ли?
      - Угу. И в этом ты прав, сынок… Стоило из-за этой ерунды отрывать меня от работы?
      - Это не ерунда! - взвизгнул от возмущения Голон. - Тогда объясни мне, почему мои распоряжения не выполняются? Почему какой-то вонючий телохранитель имеет наглость угрожать мне, наследнику престола Гвалии, своим ножом, и почему я должен отказываться от своих планов?
      - Ну, во-первых, в военных вопросах тебе пока есть чему поучиться у того же герцога Бурша, и ломиться в атаку, не посоветовавшись с этим опытным воином, ты, сынок, не имеешь права. Во-вторых, ты обязан соблюдать законы нашей страны, и не можешь начать войну в дни Великого Перемирия. Ни под каким предлогом! И если бы я был там, то так же, как и ты, отказался бы от преследования…
      - Так тебе не приставляли нож к горлу! - перебив отца, взвыл принц.
      - В-третьих, телохранитель у тебя не вшивый, а самый лучший. Я отдал за него четыреста полновесных золотых, - не обращая внимания на вопли сына, спокойно объяснял монарх. - Именно он, кстати, дважды спас твою жизнь только в этом году. А его друг, - мой телохранитель, - за те пять лет, которые он на меня работает, предотвратил одиннадцать покушений… Они лучшие. И, кроме великолепных навыков, обладают тем, чего не хватает тебе! Умом, опытом и способностью мыслить трезво… Так вот, его действия были совершенно правильными по сути. И у него не было другого выхода, чтобы тебя остановить. Так что прекрати истерику и задумайся. Если, конечно, хочешь быть королем…
      - ЧТО??? - заорал Голон. - А кто, если не я?
      - Не ори… здесь тебе не задний двор… И не забывайся… я тебе отец, а не товарищ по детским играм. И ТВОЙ КОРОЛЬ! - слегка добавив в голос металл, нахмурился монарх. - Веди себя соответственно… А сейчас вон. Два дня домашнего ареста. Из покоев не выходить. Никого к себе не водить. О хлебе и воде я распоряжусь… Свободен…

      Выбраться из Байона оказалось труднее, чем ожидалось - все четыре соплеменника, находящиеся на службе у короля Мейлиса и по причине наступившего Большого Перемирия обретающиеся в столице, уже к закату солнца собрались в кое-как приведенной в божий вид таверне и с удовольствием рассказывали нам о жизни в Большом мире и слушали наши байки о Родине. Несмотря на огромное количество мелочей о 'нашей' деревне, которые всплыли у меня в памяти, я старалась особенно не вдаваться в подробности о своей 'прошлой' жизни. И без этого внимания ко мне было предостаточно. Если бы не коса, заплетенная как у замужней женщины, и не вышивка, свидетельствующая о принадлежности клану мужа, то как минимум пару воздыхателей я бы тут приобрела. И так все унги, после часового обсуждения родственных связей оказавшиеся нам весьма дальними, но 'родственниками', держась на самой грани приличий, оказывали мне все, какие было можно, знаки внимания.
      Седого унга, так толково разрулившего дневные неприятности, звали Рокш. Как оказалось, за двадцать лет при дворе Регоя Второго он дослужился до командира Бешенной тысячи, - местного элитного подразделения, - и пользовался в столице непререкаемым авторитетом. Остальные трое молодых мужчин - самому младшему было двадцать три, а старшему - тридцать, - естественно, служили под его командованием. Кстати, как оказалось, пробиться в ряды Бешенных по блату было невозможно, и каждый из них добивался этой чести не один год.
      Наше желание поучаствовать в Турнире их здорово развеселило. Особенно самого младшего, Реза Медведя. Находящийся в весьма благодушном настроении, парень, улыбаясь, все пытался объяснить мне, что схватки на турнире очень отличаются от тех, что происходят в реальном бою, и что выступают в них весьма неплохие рубаки, всю жизнь отдавшие для того, чтобы победить именно на Арене Академии. И что я слишком молода и прекрасна, чтобы отдать жизнь ради какой бы то ни было награды - есть другие, не менее достойные способы, чтобы заработать на жизнь…
      Рокш, слушая многословные объяснения подчиненного, только ухмылялся - по его мнению, наше решение было очень даже достойным, и будь он лет на десять моложе, с удовольствием бы к нам присоединился. Далеко за полночь, слегка перебрав слабенького, но довольно неплохого вина, он даже рассказал, что сопровождал короля Мейлиса в составе свиты на турнир лет восемь назад и лично видел больше половины боев… По его мнению, мастеров там было немного, но общий уровень выступавших бойцов был чрезвычайно высок… Но даже те, кто получил вожделенный Меч Террена, не шли ни в какое сравнение с теми, кто закончил Академию и демонстрировал свое умение в показательных боях после Турнира:
      - Вот бы мне пару сотен таких бойцов - я бы сровнял с землей Нормонд и вырезал всех его жителей под корень за пару месяцев! - сокрушенно вздохнув, буркнул он после рассказа. - Жаль, что их выпускается так мало…
      …Попойка удалась на славу - до своих постелей мы добрались уже на рассвете, а выйти в путь нам удалось только после обеда следующего дня. Нагруженными снедью и в сопровождении двух унгов, решивших проводить нас до границы с Вержу…
 
      …Портовый город Башор, второй по величине город в королевстве Вержу напоминал муравейник. Добравшись до него еще до обеда, до самого вечера мы так и не нашли ни одного свободного места в доброй сотне постоялых дворов города. Несмотря на взлетающие перед таким событием цены на проживание и питание, тысячами желающих посетить Турнир, было снято в аренду все, что можно было использовать как ночлег. Включая разного рода пристройки к домам местных жителей. Недалеко от порта, на огромном поле, видимо, когда-то выкупленном предприимчивым горожанином именно для этих целей, даже располагался палаточный лагерь, в котором за плату можно было провести ночь, но и в нем свободных мест не оказалось. Если бы не предусмотрительность местных властей и любопытство Ольгерда, нам бы пришлось коротать ночь где-нибудь за городом или за столом в забитых до предела харчевнях. А ведь для участников Турнира была выделена специальная постройка, чем-то напоминающая казарму. Правда, для того, чтобы попасть внутрь, необходимо было пройти несколько процедур. Зарегистрироваться у писцов, восседающих под матерчатым навесом у входа на территорию, пройти осмотр у трех офицеров стражи на предмет поиска всякого рода клейм и наколок, которыми метят воров, - преступники на турнир не допускались, - и провести тренировочные бои для определения уровня подготовки. Больше всего меня разозлил осмотр: мою татуировку 'осматривали' добрых полчаса, 'пытаясь определить, не скрыта ли под ней другая'… И при этом пялились на мою обнаженную грудь, судя по мордам, еле сдерживая желание ее пощупать.