Обрыв
ModernLib.Net / Классическая проза / Гончаров Иван Александрович / Обрыв - Чтение
(стр. 50)
Автор:
|
Гончаров Иван Александрович |
Жанр:
|
Классическая проза |
-
Читать книгу полностью
(2,00 Мб)
- Скачать в формате fb2
(637 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51
|
|
— Все ли, Борис Павлович? И случится ли это?
— Я верю, что случится, иначе быть не может. Уж если бабушка и ее «судьба» захотят…
— Надо, чтоб захотела и другая, — моя «судьба»…
— Захочет! — договорил Райский с уверенностью, — и если это случится, дайте мне слово, что вы уведомите меня по телеграфу, где бы я ни был: я хочу держать венец над Верой…
— Да, если случится… даю слово…
— А я даю слово приехать.
Козлов в свою очередь отвел Райского в сторону. Долго шептал он ему, прося отыскать жену, дал письмо к ней и адрес ее, и успокоился, когда Райский тщательно положил письмо в бумажник. — Поговори ей… и напиши мне… — с мольбой заключил он, — а если она соберется… сюда… ты по телеграфу дай мне знать: я бы поехал до Москвы навстречу ей…
Райский обещал все и с тяжелым сердцем отвернулся от него, посоветовав ему пока отдохнуть, погостить зимние каникулы у Тушина.
Тихо вышли все на крыльцо, к экипажу, в грустном молчании. Марфенька продолжала плакать. Викентьев подал ей уже пятый носовой платок.
В последнее мгновение, когда Райский готовился сесть, он оборотился, взглянул еще раз на провожавшую его группу. Он, Татьяна Марковна, Вера и Тушин обменялись взглядом — и в этом взгляде, в одном мгновении вдруг мелькнул как будто всем приснившийся, тяжелый полугодовой сон, все вытерпенные муки… Никто не сказал ни слова. Ни Марфенька, ни муж ее не поняли этого взгляда, — не заметила ничего и толпившаяся невдалеке дворня.
С этим взглядом и с этим сном в голове скрылся Райский у них из вида.
XXV
В Петербурге он прежде всего бросился к Кирилову. Он чуть не ощупывал его, он ли это, тут ли, не уехал ли без него, и повторил ему свои новые артистические упования на скульптуру. Кирилов сморщился, так что нос ушел совсем в бороду — и отвернулся с неудовольствием.
— Что это за новость! По вашему письму я подумал, не рехнулись ли вы? Ведь у вас есть один талант, отчего бросились опять в сторону? Возьмите карандаш да опять в академию — да вот купите это. — Он показал на толстую тетрадь литографированных анатомических рисунков. — Выдумали скульптуру! Поздно… С чего вы это взяли?..
— Да мне кажется, у меня — вот в пальцах (он сложил пять пальцев вместе и потирал ими) есть именно этот прием — для лепки.
— Когда вздумали! Если б и был прием, так поздно!
— Что за поздно! у меня есть знакомый прапорщик — как лепит!..
— Прапорщик — так, а вы… с седыми волосами!
Он энергически потряс головой. Райский не стал спорить с ним, а пошел к профессору скульптуры, познакомился с его учениками и недели три ходил в мастерскую. Дома у себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и начал лепить с жаром, не спал, никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними в Исакиевский собор, замирая от удивления перед работами Витали, вглядываясь в приемы, в детали, в эту новую сферу нового искусства. Словом, им овладела горячка: он ничего не видал нигде, кроме статуй, не выходил из Эрмитажа и все торопил Кирилова ехать скорей в Италию, в Рим.
Он не забыл поручения Козлова и пошел отыскивать по адресу его жену, где-то в Гороховой, в chambres garnies[204]. Войдя в коридор номера, он услыхал звуки вальса и — говор. Ему послышался голос Ульяны Андреевны. Он дал отворившей ему дверь девушке карточку и письмо от Козлова. Немного погодя девушка воротилась, несколько смущенная, и сказала, что Ульяны Андреевны нет, что она поехала в Царское Село, к знакомым, а оттуда отправится прямо в Москву. Райский вышел в сени: навстречу ему попалась женщина и спросила, кого ему надо. Он назвал жену Козлова.
— Они больны, лежат в постели, никого не принимают! — солгала и она.
Райский ничего не написал к Козлову.
Он едва повидался с Аяновым, перетащил к нему вещи с своей квартиры, а последнюю сдал. Получив от опекуна — за заложенную землю — порядочный куш денег, он в январе уехал с Кириловым, сначала в Дрезден, на поклон «Сикстинской мадонне», «Ночи» Корреджио, Тициану, Поль Веронезу и прочим, и прочим.
В Дрездене он с Кириловым все утра проводил в галерее — да изредка бывал в театре. Райский торопил Кирилова ехать дальше, в Голландию, потом в Англию и в Париж. Но Кирилов уперся и в Англию не поехал.
— Зачем мне в Англию? Я туда не хочу, — говорил он. — Там все чудеса в частных галереях: туда не пустят. А общественная галерея — небогата. Из Голландии вы поезжайте одни в Англию, а я в Париж, в Лувр. Там я вас подожду. — Так они и сделали. Впрочем, и Райский пробыл в Англии всего две недели — и не успел даже ахнуть от изумления — подавленный грандиозным оборотом общественного механизма жизни — и поспешил в веселый Париж. Он видел по утрам Лувр, а вечером мышиную беготню, веселые визги, вечную оргию, хмель крутящейся вихрем жизни, и унес оттуда только чад этой оргии, не давшей уложиться поглубже наскоро захваченным из этого омута мыслям, наблюдениям и впечатлениям.
Едва первые лучи полуденной весны сверкнули из-за Альп, оба артиста бросились через Швейцарию в Италию.
Райский, живо принимая впечатления, меняя одно на другое, бросаясь от искусства к природе, к новым людям, новым встречам, — чувствовал, что три самые глубокие его впечатления, самые дорогие воспоминания, бабушка, Вера, Марфенька — сопутствуют ему всюду, вторгаются во всякое новое ощущение, наполняют собой его досуги, что с ними тремя — он связан и той крепкой связью, от которой только человеку и бывает хорошо — как ни от чего не бывает, и от нее же бывает иногда больно, как ни от чего, когда судьба неласково дотронется до такой связи.
Эти три фигуры являлись ему, и как артисту, всюду. Плеснет седой вал на море, мелькнет снежная вершина горы в Альпах — ему видится в них седая голова бабушки. Она выглядывала из портретов старух Веласкеза, Жерар-Дова, — как Вера из фигур Мурильо, Марфенька из головок Греза, иногда Рафаэля…
На дне швейцарских обрывов мелькал образ Веры, над скалами снилась ему его отчаянная борьба с ней… Далее — брошенный букет, ее страдание, искупление… все!
Он вздрагивал и отрезвлялся, потом видел их опять, с улыбкой и любовью протягивающими руки к нему.
Три фигуры следовали за ним и по ту сторону Альп, когда перед ним встали другие три величавые фигуры: природа, искусство, история…
Он страстно отдался им, испытывая новые ощущения, почти болезненно потрясавшие его организм.
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил время между музеями, дворцами, руинами, едва чувствуя красоту природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего человечества.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга от работ и отрезвления от новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и искусства, пропитаться насквозь духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
За ним все стояли и горячо звали к себе — его три фигуры: его Вера, его Марфенька, бабушка. А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе — еще другая, исполинская фигура, другая великая «бабушка» — Россия.
8
Здравствуйте, здравствуйте! (фр.)
10
Чего хочет женшина того хочет бог! (фр.)
13
Увеселительная прогулка (фр.)
17
Ну, тысячу рублей! (фр.)
19
Пусть убирается! (фр.)
22
неравного брака! (фр.)
23
Нужно быть осмотрительнее в своих привязанностях! (фр.)
25
Вот оно, великое слово! (фр.)
26
грандиозная задача (фр.)
27
Да у вас в самом деле талант, сударь! (франц.)
28
человек щедрый, снисходительный (франц.)
30
Шаг вперед, шаг налево, держитесь прямей, не гримасничайте… (фр.)
32
история, география, каллиграфия, орфография (фр.)
34
мой дядя, князь Серж (фр.)
35
Господин де Керней (фр.)
38
выздоравливающим (фр.)
39
музыкальные вечера и балы (фр.)
40
На сердце у меня было тяжело (фр.)
41
Прелестно, браво (фр.)
42
Значит, тут замешано чувство? (фр.)
43
князь Пьер, граф Серж (фр.)
45
предупредительность (фр.)
46
Катрин, мадам Базиль (фр.)
47
Довольно, кузен, довольно! (фр.)
49
Я прошу вас о милости, кузен (фр.)
51
Моя милая… превосходный музыкант и любезнейший молодой человек (фр.)
54
Фи, что за выражения! (фр.)
57
скажите определеннее (фр.)
58
Словом, если б это была правда (фр.)
61
рыцарей наживы, проходимцев (фр.)
62
это благовоспитанный человек (фр.)
64
Добрый вечер! добрый вечер! (ит.)
65
«В полуночной тишине» (ит.)
67
«Очерки истории нового времени» (фр.)
69
приветствую, друг (лат.)
70
«Философского словаря» (фр.)
72
Сочинения Горация (лат.)
73
«Наполеон Малый» (фр.)
74
Чего хочет женщина!.. (фр.)
75
Здравствуйте, здравствуйте! (искаж. фр.: bonjour)
76
Скажите что-нибудь, Мишель! (фр.)
78
Очень жарко! (искаж. фр.: chaud.)
79
Свет так злоречив! (фр.)
80
Что мы понимаем друг друга! (фр.)
82
О, как мы подходим друг к другу! (фр.)
83
Освободитесь от всего этого (фр.)
85
Я хочу сделать из этого бедного ребенка светского молодого человека! (фр.)
86
Нравится вам этот проект? (фр.)
87
О, пожалуйста, поступайте, как вам будет угодно (фр.)
89
Но что рано или поздно все этим кончится, и как она будет тогда довольна, счастлива! и т.д. (фр.)
90
Грандиозная задача (фр.)
91
Ничто человеческое… (лат.)
92
С хорошими манерами (фр.)
95
самостоятельности (англ.)
97
Мишель! Поздоровайтесь же и положите все это куда-нибудь! (фр.)
98
Мишель, погуляйте немного в саду! (искаж. фр.: dans le jardin).
99
очаровательный пейзаж! (фр.)
100
Кто эта красивая женщина? (фр.)
101
Ах, какая красота! (фр.)
102
О, вы страшный человек! (фр.)
105
Напишите мой портрет (фр.)
106
Мое лицо так и просится на полотно, правда? (фр.)
107
Нам вас так недоставало! (фр.)
109
Благодарю вас, г-н Викентьев, вы очень любезны. (фр.)
110
Тысяча извинений, сударыня, за беспокойство (фр.)
111
Проклятье! Не надеваются — о, простите, сударыня… (фр.)
112
О! сударыня, я вам очень признателен. Прошу вас, мадемуазель, пожалуйста, останьтесь! (фр.)
113
Но я, право, не могу: я должен сделать несколько визитов… А, черт, не надеваются… (фр.)
117
Уходи отсюда, я стану на твое место… (фр.)
118
Нет, нет, не беспокойтесь (фр.)
122
Здесь душно: пойдемте в сад! (фр.)
125
Моя прекрасная, очаровательная, божественная (фр.)
126
Бедная моя голова, я с ума схожу! Я рассчитываю на вас, мой добрый и прекрасный друг, и жду ответа… (фр.)
127
каждая ваша минута драгоценна (фр.)
128
Пойдемте, дорогая (фр.)
129
Ну как, хорошо я? (фр.)
130
О да, очень хороши! (фр.)
132
Я не могу больше (фр.)
133
человек многоопытный, великодушный (фр.)
134
что мы подходим друг другу — да, дорогой Борис (фр.)
135
Борис! помилосердствуйте — о! о! — что вы от меня хотите (фр.)
136
Сжальтесь, сжальтесь! (фр.)
137
извините, Борис (фр.)
138
Ах, умоляю вас, садитесь скорей и поедемте! Эта женщина: какой ужас! (фр.)
141
Очень рад видеть вас обоих! (фр.)
142
Придется хорошенько проучить этого негодяя! (фр.)
143
Хорошо, очень хорошо, дорогой коллега! (фр.)
144
Собственность — это кража (фр.)
147
полнокровие в системе воротной вены (лат.)
150
Софи зашла в своих поступках слишком далеко, не отдавая себе отчета в последствиях… (фр.)
151
Да, она зашла слишком далеко, не отдавая себе в своих поступках отчета… Она совершила ложный шаг… (фр.)
153
Зашла в своих поступках слишком далеко… сделала ложный шаг (фр.)
154
На всех наложено покаяние — и моя бедная Софи не смеет спуститься, чтобы составить мне компанию (фр.)
155
И мы оба заперты… (фр.)
156
что Софи зашла в своих поступках слишком далеко (фр.)
157
сделала ложный шаг (фр.)
158
Но скажите на милость, скажите, что здесь такого? Из-за чего… весь этот переполох? — Чего не выдумают старые девы! (фр.)
159
Да, я совершила ошибку, — твердит она, — я скомпрометировала себя, женщина, уважающая себя, не должна заходить слишком далеко… позволять себе (фр.)
160
Но что ты сделала, дитя мое? (фр.)
161
Я совершила ложный шаг… (фр.)
162
Да нисколько. И она плачет, плачет, несчастное дитя! Эта записка! (фр.)
163
Приходите, граф, я вас жду между восемью и девятью, никого не будет, и, главное, не забудьте папку с этюдами. Остаюсь и т.д. С.Б. (фр.)
164
Туча разрослась из-за этой записки… между нами говоря… Софи не была вполне равнодушна к ухаживанию графа, но он благородный человек, а она слишком хорошо воспитана, чтобы допустить… ложный шаг… (фр.)
165
в очень щекотливое положение (фр.)
166
Но как он смеялся исподтишка, этот граф (он очень хитер), когда я излагал ему все глупые соображения моих дорогих сестриц! Старые дуры! (фр.)
168
приняв все всерьез (фр.)
170
Я понимаю: говорите все! смелей! (фр.)
171
подставка для букета (фр.)
173
Можете на все надеяться (фр.)
174
Что вы меня любите… не правда ли? Вы избегали меня… но страсть привела вас назад… (фр.)
175
О, смилуйтесь! Не так резко… что вы делаете… оставьте!.. (фр.)
176
жемчужно-серого цвета (фр.)
178
мещанин во дворянстве (фр.)
179
Очень рада, жду (фр.)
180
Да здравствует любовь и веселье (фр.)
181
непринужденность! (фр.)
182
Итак, лед сломан? (фр.)
183
За ваше здоровье! (фр.)
185
Ничтожество, жалкая девочка, у которой нет ничего, кроме хорошенькой внешности?.. (фр.)
186
Пейте — и смелей! (фр.)
187
О, я уважаю семейные тайны (фр.)
188
О, я вас понимаю! Вот соль, вот туалетный уксус… (фр.)
191
О, я знала, что здесь что-то кроется! (фр.)
194
Вот где прячется чувство! (фр.)
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51
|
|