Стиснув зубы, Влад гнался за машиной, которая тронулась с места, едва Ромальцев приблизился к своей. Заманивают... Отлично. Он набрал номер собственного "мобильника", оставленного матери и Леше.
      - Владичка?! Ну, что?! - взволнованно спросила Зинаида Петровна.
      - У вас все в порядке? Если заметите что-то подозрительное, звоните сюда, мне, и Дмитрию. Лешу дай!
      - Дядя Влад?! Дядя Влад, это я!
      Ромальцев нетерпеливо перебил его:
      - Алексей, береги бабушку.
      - Как договаривались! - откликнулся мальчик.
      - Молодец.
      Влад бросил трубку и вдавил педаль в пол. Машина впереди тоже прибавила скорости, и вот они уже, как две пули, неслись по безжизненному шоссе, скакали, словно каскад, на громадных кочках, а холмы так и мелькали по обе стороны дороги.
      Наконец джип настиг приманку и смел их с полотна под откос, словно разъяренный бык, подхвативший на рога не увернувшегося вовремя тореадора. Машинка покатилась с обрыва. Влад съехал в кювет, оставил "Паджерик" ждать хозяина, и помчался следом, прыгая через ухабы и на бегу поддергивая рукав сорочки. На перемотанном эластичным бинтом запястье сверкнул широкий браслет Самурая.
      Машинка докатилась до болота, обросшего кустами и травой высотой в человеческий рост. Плюхнувшись что было сил, она по самый бампер, покореженный мощным джипом, погрузилась в грязь. Одуревшие от кувырканий пассажиры - их было трое - стали дергать заблокированные двери. Одному из них в этом помог добежавший Влад. Он выволок его с заднего сидения через разбитое окно и легко махнул заточкой. Один из двоих, оставшихся в живых, через какое-то время пожалеет, что не оказался на его месте.
      Водитель извернулся и попробовал выстрелить. Выстрелить-то он выстрелил, но пуля только слегка развернула Влада, предвещая небольшой синяк на груди. Не останавливаясь, Влад попер на него и влепил ему пулю промеж глаз. Второй при этом выдергивал ноги из грязи и получил два выстрела - в руку и в живот. Этот был самый маленький, самый крепкий и, видимо, самый верткий, с противным "голубоватым" голосом, которым он заблажил на всю округу, шмякнувшись в болотную жижу, тут же ставшую багровой. Ромальцев перескочил через крышу все более проседающего автомобиля и прыгнул на свою жертву сверху. В следующую секунду раненый ощутил режущую боль в горле и удушье. Краем глаза он увидел сверкнувшую тонкую-тонкую паутинку, тянувшуюся из браслета Влада и обнявшую его шею.
      - Куда мне ехать? - глухо, как бы рыча, спросил Ромальцев.
      Пытаясь отодрать от горла удавку (а она только сильнее врезалась при этом в плоть), парень засипел и, налившимися кровью безумными глазами покосился на убитых. Ждать от них помощи уже бессмысленно: оба безнадежно мертвы.
      - Я провожу!.. - надсаженно выдавил "шибздик".
      Удавка стала пилить кожу: Влад не сжимал ее сильнее, чтобы не задушить раньше времени, но и боли от такого "пиления" было достаточно, чтобы пленник завыл. В брюшине жгло огнем, вторая рука не поднималась... Понадеялся на везение, даже бронежилетку не нацепил... Эх, черт!..
      - Где мне их искать? - прозвучал над ухом металлический голос.
      - В Белокалининском районе... Я покажу, я все покажу! Отпусти!..
      - Ты что-то не понял? - и Влад коротким рывком отхватил ему заточкой пол-уха. Предметы появлялись и исчезали в его руках, словно он был фокусником.
      Парень взвизгнул и быстро, речитативом, отрапортовал адрес.
      - Сколько их там? Быстро!
      - Около пяти... Но они "шестерки", должны только отвезти тебя куда-то, куда я не знаю... Вот те крест: не знаю!
      - Заткнись! - поморщился Влад и полоснул его заточкой уже по руке, потянувшейся, чтобы осенить хозяина крестным знамением. Кровь хлестнула из перерезанных вен густой темной струей. - Этот дом в центре поселка или на окраине? Ну?!
      - Это коттедж, он в садах, он не в поселке...
      - Посмотри на меня, - Влад ослабил удавку, и парень удивленно уставился на него. Сейчас Ромальцев походил на себя с фотографии - выбритый, причесанный, опрятный. Только вот без той мягкой любящей улыбки, которую он, наверное, адресовал своей девчонке. Сама преисподняя наблюдала сейчас за раненым глазами этого Существа. - Это то, что она видела в последний раз. Ты - тоже! - и Ромальцев скрутил почти невидимую нить. Она не просто задушила: от невероятной силы, которую приложил к этому Оборотень, удавка почти наполовину отделила парню голову.
      "Наконец-то, Ал! Как ты хорош в ярости! Я всегда любила тебя именно таким - огненным и беспощадным! Я знала, что это живет в тебе!" - и звонкий женский смех перешел в грубый и хриплый мужской хохот, который в конце концов закашлялся и смолк...
      Звериный огонь в зрачках Влада угас. В свой джип Ромальцев сел уже человеком и выехал на пустынную трассу. Кто знает, кто знает, почему за эти бесконечные семь минут по шоссе не проехало ни единой машины...
      - Афганец! - сказал он в трубку. - Бери ребят в Белокалининский район. Рассчитывайте человек на пять - на семь. Остаться не должно ничего...
      - А информацию?
      - Она мне не нужна. Камня на камне... Запоминай адрес, потом сочтемся...
      - Ладно, Ромах, какие, на хрен, счеты?!
      - Запоминай адрес.
      Да, Тессетен, ты прав: я один. И в том, что у меня есть стая, ты тоже не ошибся. И что я один из них...
      ********************************************************************************
      - Скоты! - сказал Андрей, когда узнал, что "шестерки" Рушинского вместо того, чтобы лишь припугнуть, убили ни в чем не повинную женщину.
      Можно сделать так, что человек пойдет на все, лишь бы договориться: припугнуть его девочку, сделать харакири его любимой собачке... Но если перегнуть палку, она сломается, как бы силен и могущественен ни был тот человек, на которого открыли охоту. И Оборотень сломался. И правильно сделал. И план теперь не законсервируешь, пока его создатель не будет уничтожен. Сумасшедший мир... Как в сказке: чем дальше, тем страшнее...
      Андрей свистнул к себе красавчика-Борюсю и двух головорезов. Вот и доверяй таким ублюдкам после этого... Нет уж, в таких делах Скорпион-младший всегда предпочитал действовать сам.
      - В Тосно, - сказал он, садясь в машину.
      - В какое, Андрей Константиныч?
      - В Тосно-3. Дом семь.
      Красавчик расплылся в улыбке от предвкушения интересной заварушки:
      - Хотите Дениску Ромальцева проведать, босс?
      - Тосно-3... - сквозь стиснутые зубы в третий раз повторил Андрей.
      - Еду, еду я уже, босс! - поспешил заверить его Борюся.
      В квартиру они пошли вдвоем с Борюсей, но дверь им никто не открыл.
      - Займись, - распорядился Андрей.
      Красавчик без проблем вскрыл вначале замок на металлической двери, а затем и на обитой рейкой, деревянной. Они вошли в маленькую двухкомнатную квартирку. Мебель была старая и представляла собой скорее рухлядь, чем интерьер.
      - Шеф! - Борюся указывал на раскрытый ежедневник с обведенными маркером цифрами телефонного номера на странице.
      Андрей взглянул:
      - Это код Петропавловска-Камчатского. Звони и ясным соколом узнавай, чей телефон...
      ********************************************************************************
      - Господин Рушинский? - представительного вида мужчина остановил Виктора Николаевича в аэропорту и, коснувшись рукава его пальто, показал, что им нужно отойти в сторону. - Виктор Николаевич?
      - Ну, что дальше? - когда под твоими ногами горит земля, напрочь забывается прежняя солидность и властность.
      - У меня к вам дело, Виктор Николаевич, - теперь уже мужчина смотрел на Рушинского, как начальник на подчиненного; апофеозом всего этого был предъявленное им удостоверение сотрудника ФСБ.
      В стороне их поджидало еще двое мужчин - помоложе и попроще первого.
      - Позвольте узнать, гражданин Рушинский, куда вы только что направлялись?
      - Какого черта вам нужно? У вас есть, за что...
      - Не "какого черта", гражданин Рушинский, а ответьте, пожалуйста, на вопрос.
      И тут откуда ни возьмись со всех сторон повалили какие-то люди с камерами, микрофонами, осветительными приборами, фотоаппаратами... Виктор Николаевич прикрылся папкой, приставив ее слева, откуда на него смотрело больше всего любопытных объективов.
      Сотрудник ФСБ поморщился, и его сподручные, которых оказалось в здании куда как больше, чем два, стали оттеснять мешающую прессу. Появились даже спецназовцы со специальными щитами, но применять их в ход пока не спешили.
      - Так куда вы собрались, Виктор Николаевич? - повторил "фээсбэшник".
      - В Штаты. И через двадцать минут у меня посадка, между прочим! Вы безосновательно задерживаете меня, и, если я опоздаю, вам придется за это ответить...
      - Ничего, я отвечу. А вот второй вопрос я могу задать вам только в присутствии еще одного человека. Привезти его сюда мы не смогли, а потому доставим вас к нему. Это ваш бывший подчиненный...
      - Вы хотите устроить мне очную ставку, так следует понимать ваши слова, товарищ...
      По лицу сотрудника ФСБ скользнула улыбка:
      - Прямо сразу и товарищ... Где же господа, Виктор Николаевич? Кто старое помянет, тому глаз вон... Пройдемте, пройдемте, - и он передал Рушинского в руки молодых коллег.
      ********************************************************************************
      Денис набросил куртку и отправился покурить на веранду. В первый момент он вздрогнул: подобрав под себя ноги, прямой, как струна, на веранде сидел Влад и неподвижно глядел на луну. Это был конец января. Пол веранды, хоть и дощатый, был ледяным. Старший брат сидел на нем в одних джинсах, голый по пояс.
      - Влад! - шепотом окликнул его Денис, думая - живой, нет?
      Тот не оглянулся, только слегка двинул головой. Он не был похож на замерзшего.
      - Влад, если мама увидит, ей сплохеет!
      Влад повел плечами, но опять-таки не обернулся. Денис ушел в дом и вынес куртку. Набросив ее на обнаженные плечи брата, он закурил.
      - Не можешь уснуть? Светка тоже не может...
      Влад посмотрел на него. В непрозрачных глазах старшего брата тонул даже свет луны, как в черных дырах Вселенной.
      - Держи, - Денис дал ему сигарету, а сам присел рядом на корточки - он же не Владька, на льду сидеть как-то не привык. Что с утра собираешься делать?
      Влад затянулся и неопределенно пожал плечами.
      - Владька, ну ты хоть скажи, чем я-то могу тебе помочь?
      Ромальцев-старший взглянул на него и, усмиряя, похлопал по коленке:
      - Ты уже все сделал, Денис... И все сделал правильно... А с утра я вместо вас поеду в Петропавловск.
      - Не страшно?
      Влад усмехнулся:
      - Всем страшно. Если бы не было страха, ничего бы не было... Надеюсь, твоему Хотиненко не придет в голову вернуться из круиза именно завтра?
      - Цветочки полить, разве что...
      Влад кивнул и опустил голову. Денис помолчал и через пару затяжек спросил:
      - Извини, Владька, за бестактный вопрос... но... я ведь давно не видел тебя и не таким помню... Прости, ради бога, но это гибель Зои так изменила тебя?
      - Мне все это расхлебывать, Дениска... Я жалею о самом главном: что в последнюю минуту не успел оказаться рядом с нею...
      - Никогда, если честно, не думал, что ты так ее любишь... признался Денис.
      Влад снова бросил на него взгляд и, прищурившись, затянулся:
      - Она этого заслуживала. Её действительно нельзя было не любить. Главное всегда скрывается под напускной чепухой... Надеюсь... - тут он осекся и замолчал
      - На что надеешься? - ждал-ждал, да так и не дождался продолжения Денис.
      - надеюсь, что сейчас мы ей снимся. И на то, что она счастлива. И на то, что когда-нибудь вспомнит... ведь это многим удается в конце концов - вспомнить...
      - Владька! Тебе не кажется, что ты перемерз и заговариваешься?
      Тут в сенях раздался топот. Это был Леша, натянувший на себя кирзовые сапоги, оставшиеся еще от деда-Ромальцева, его же телогрейку и вязаную шапку.
      - Дитя подземелья, - заценил Денис.
      Мальчик без разговоров юркнул под мышку к Владу и прижался к его горячему боку.
      - А ты что не спишь, горе луковое? - Ромальцев-старший выжал из себя улыбку и прихватил мальчишку за нос.
      - Поговорить надо, - серьезно сообщил мальчик.
      - Намек понял, - сказал Денис, выбросил окурок и пошел в дом.
      - Ну, говори, - Влад тщательно завернул Лешу в телогрейку.
      - Дядя Влад... разрешишь по-другому тебя звать?
      - Как?
      Леша укоризненно взглянул на него: мол, ты же знаешь, как! Но Влад покачал головой:
      - Нет. Пока - нет...
      Мальчик насупился, о чем-то подумал, и лицо его прояснилось:
      - Да, я тут решил, дядя Влад... Ты не учи меня в людей стрелять и глотки им резать. Не хочу я убивать. Противно это. Не рассердишься, что я от слова своего отказался? - совсем как взрослый добавил он, свернулся комочком и прижался к Владу еще теснее.
      Ромальцев поднял руку, передумал было, но потом все-таки погладил его по голове. Леша не только не напрягся или огрызнулся. Напротив, мальчик доверчиво положил голову ему на колени.
      *******************************************************************************
      Константин Геннадьевич торопливо собирался. Весть об аресте Рушинского хоть и была предсказуемой, но все же застала его врасплох. Вторая голова все-таки полетела, так что крысам пора уносить ноги с гибнущего корабля. Банально, но это так. Из загранки он, может, и попытается помочь Витьке. Хотя вряд ли. В любом случае, здесь больше нечего ловить.
      На его звонок сын сухо ответил, что ему некогда и отключил трубку. Скорпион-старший обратился в гараж и потребовал для себя машину. Билет на самолет в Мюнхен был забронирован им загодя.
      Внизу громко хлопнула входная дверь. Константин Геннадьевич решил, что за ним вернулся кто-то из его телохранителей, и крикнул со второго этажа:
      - Степа! Бери чемоданы и неси в машину!
      Степа ничего на это ему не ответил. Скорпион надел пиджак и застегнулся. В это время на лестнице послышались почти бесшумные шаги.
      - Степан, мне что, дважды пов...
      И при выходе из двери гардеробной он едва не налетел на незнакомца в черной кожаной куртке и высоких ботинках на протекторной подошве. Он отпрыгнул назад, выхватил пистолет, но незнакомец ногой тут же вышиб оружие у него из рук. Константин Геннадьевич узнал его, и даже не по черной повязке, стягивавшей лоб, а по глазам, глухим и непрозрачным, как гранитная скала.
      - Ты?!
      Он стряхнул наваждение. Тот, о ком он подумал в первый момент, уже давно рассыпался в прах. Про него не помнит уже никто.
      Под расстегнутой курткой Оборотня виднелась рубашка с маскировочными кляксами. Брюки были из того же материала. Да, это же тот самый Ромальцев, кавказский Оборотень, о котором толковал Андрюха.
      - Собираетесь? - недобро улыбнулся молодой человек. - А присесть на дорожку? - он ударил его кулаком в челюсть, и Скорпион, отлетев, приземлился на подлокотник кресла, больно зашибив при этом поясницу. - А прилечь? - ударом ноги преследующий его Оборотень скинул Константина Геннадьевича на пол.
      Скорпион успел нажать на кнопку тревоги, но Оборотня это не обеспокоило: в мире Статики и Дисгармонии у мертвых почему-то не принято подниматься. Так что ждать охрану Константин Геннадьевич может бесконечно долго...
      - Обожди, обожди! - закрываясь руками, крикнул старик. Давай без ног?! - он прибег к старому испытанному способу: отвлечь мстителя разговорами. Но Оборотень был необычным мстителем, ибо ему нисколько не мешало разговаривать в процессе. Он пнул Скорпиона в подбородок с такой неведомой силой, что тот перекувыркнулся через голову и едва не свернул шею. - Чего тебе не сиделось?! Что ты хотел от нас?! - старик сплюнул кровь, и Влад дождался, пока он поднимется. В святой уверенности, что сейчас прибежит подмога, Константин Геннадьевич призвал к себе все остатки красноречия: - Ты сам полез в драку. Мы знать тебя не знали, и до сих пор не знаем, к-какого дьявола ты все это затеял!
      Оборотень сгреб его за грудки и заглянул в глаза, не задетый даже невыносимо ядовитым взглядом. Старик трепыхался в его руках, словно тряпичная кукла - и откуда столько силищи в этом довольно-таки худощавом парне?!
      - Я расскажу тебе. Потом.
      Константин Геннадьевич подумал, что если этот молодчик стукнет его еще раз, так из него, пожалуй, и дух может вылететь:
      - С девкой плохо вышло, но не приказывали мы ее убивать!
      Оборотень впечатал ему кулаком прямо в нос. Скорпион опрокинулся навзничь и от пронзительной боли не смог даже выдохнуть. Крови не было, а кожа на носу вмиг побелела. Оборотень наклонился над ним и, подождав, пока пройдет болевой шок, сказал:
      - Плохо вышло у тебя с обеими...
      - С кем еще?! - зажимая нос ладонями, прогундосил Константин. - Мы больше никого не трогали!
      - Склероз? А как насчет гостиничного номера в Нижнем Новгороде, папаша?
      - При чем тут... - и Скорпион замер на полуслове, даже убрал руки от пострадавшей части тела. - Так ты... про рыжую ту... про Сокольникову?!
      - Про Гроссман, - кивнул Оборотень. - Ну во-о-о-от, папаша, вспоминаешь... И меня, поди ж ты, узнал?
      Старик затряс головой и попробовал отползти, глядя на Ромальцева как на изготовившуюся к броску кобру.
      - Я был телохранителем Александра Сокольникова. Помнишь меня? А потом я имел глупость обменять себя на то, что сынок твой отстанет от Ренаты и ее мужа... Видимо, недооценил я твоего выродка...
      - Телохранитель уже полтора года как на том свете...
      - У тебя превратные представления о "том" свете, папаша.
      И тут Скорпиону снова на какой-то миг почудилось, что перед ним стоит тот самый человек, которого он видел всего раз в жизни и который снова доставил ему ужасную боль. Но длилось это мгновение.
      - Но пришел я сюда не вспоминать старые дрязги, Константин как-там-тебя... Я прекрасно знаю, что с нашими законами адвокаты тебя обязательно отмажут от "вышки"... Меня это не устраивает. Запомни перед долгим сном, что ты видел того самого телохранителя, которого полтора года назад пристрелил в Таганроге твой любимый сынок...
      И Оборотень плеснул в стакан немного коньяка, а после растворил в нем несколько крупиц какого-то порошка. Вытащив пистолет, он под дулом протянул Скорпиону нисколько не изменившую цвет жидкость. Верно говорят, что "это" пахнет миндалем - он перебивал даже аромат дорогого коньяка.
      - Сделай напоследок красивый жест, папаша. Ты очень любил все красивое, так не разочаровывай людей перед смертью. Для воодушевления я могу рассказать тебе "сказку на ночь". Жил-был один скорпион. Он был насекомым, но не знал этого и считал себя царем всего сущего. Каждый, кого он считал неправым, умирал от его яда. И вот однажды он путешествовал по пустыне и заполз в оазис. Игравшие мальчишки увидели его и решили пошутить: он казался им таким отвратительным и ничтожным. Но скорпион угрожающе задирал хвост и щелкал клешнями, уверенный, что справится с любым из них. И тогда мальчишки пролили вокруг него керосин, а потом подожгли. Не найдя выхода из огненного кольца, скорпион в отчаянии укусил сам себя и умер. Зато он не сгорел. Пей!
      - Да будь ты проклят, урод! - и Скорпион-старший опрокинул в себя стакан с растворенным в коньяке цианистым калием.
      Смерть была мгновенной и благородной. Скорпион любил все благородное...
      НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ...
      ...Путь - это то, что находится за пределом слов.
      Такое тонкое, что не имеет ни вкуса, ни запаха.
      Вглядываясь в него, не сможешь его разглядеть,
      вслушиваясь в него, не сможешь его услышать,
      используя его, не сможешь его исчерпать!
      Старик-Учитель вкладывает эти слова в уста китайских мыслителей. Здесь не властно Время. Здесь все --ВСЕГДА. Всегда прошлое, настоящее и будущее. Путь. Дао. Бенбен пирамиды, венец всего.
      Ученики танцуют у ручья в Золотой Долине... В то же время в благостном Инну, Гелиополе, жрецы храма Феникса воспевают солнечную птицу и не на жизнь, а на смерть сражаются со служителями культа Тессетена, Темного Брата - отныне и во веки веков... А ладья ВСЕГДА плывет в бурном море и будет плыть, и это есть, было и никуда от этого не деться...
      ОН скользит по границе между антимирами. ОН не там и не здесь, все видит, все понимает, но не срывается ни туда, ни сюда. Не до отдыха Ему сейчас...
      Идущий истинным путем не найдет отпечатков колес.
      Знающий истинные слова говорит без изъяна.
      Лучший запор тот, что не имеет замка:
      его невозможно взломать...
      Пернатый медвежонок сползает с кедра и косолапо подходит к нему:
      - Как вас много! Приветствую вас, Попутчики! Вот ты и сам стал Учителем, Первый...
      - Где остальные одиннадцать? Я надеялся встретиться перед тем, как...
      - Они придут...
      И вот пернатый медвежонок уже просто Третий Даос - нечто, что нельзя заполнить до краев, как и всех, кто упорно карабкается к вершине пирамиды, невзирая на ветер, снег и дожди... Может быть, сейчас их видит кто-нибудь из антимира. Во сне. Может быть, даже кто-то из тех самых китайских философов... А потом он проснется и запишет загадочные слова на первой бумаге, которую так сложно и долго делали в его великой стране...
      Подлинные речи не изящны,
      изящные речи не верны.
      Хороший человек не станет спорить,
      слова того, кто любит спорить - пустые слова.
      Знающий не тот, кто много знает,
      тот, кто много знает, тот не знает...
      ********************************************************************************
      Влад вынырнул из дремоты. К чему-то вспомнился Оритан - не такой, каким он был теперь, не город-призрак, закованный во льды. Солнечный, с огромным храмом-обсерваторией в Эйсетти...
      "А помнишь, братишка, как мы вчетвером приходили туда смотреть на звезды в твою волшебную трубу? А помнишь, как спорили о том, что будет через много тысяч лет на нашем маленьком сфероиде? Ты убедился, что я был прав? Ну да, по крайней мере, теперь ты уже не споришь - никогда и ни с кем"...
      Самолет ровно гудел, заходя на посадку.
      На Камчатке была глубокая полночь. Петропавловск раскинулся на горах тысячами огней. Дальневосточная природа мирно отошла ко сну.
      Возле аэропорта Ромальцев взял такси и назвал адрес Хотиненко, приятеля Дениса и Светланы.
      Ни одно окно в трехэтажном здании не светилось, но Влад знал, что в квартире на втором этаже его ждут. Ждут с нетерпением. Вернее, ждут, конечно, не его. Но придет он.
      На тускло освещенной площадке Ромальцев громко зазвенел ключами и встал за пределами видимости из глазка. Он чувствовал троих. Он чуял их. И один из них караулит под дверью.
      Влад открыл замок, толкнул дверь и отскочил в сторону. Тот, кто ждал его, промахнулся, пытаясь сбить с ног входившего, и Ромальцев просто продолжил его движение, опрокинув на площадку и оглушив его же пистолетом. Еще до того, как в прихожей вспыхнул свет, Влад уронил на пол бросившегося на него красавчика-Борюсю.
      В ярко освещенном коридоре они с Андреем стояли друг против друга, целясь каждый из своего пистолета в голову противнику. И у обоих были глушители.
      - Мне это нравится! - слегка улыбнувшись, заявил Андрей.
      - Мне тоже, - ответил Влад. - В прошлый раз пушка была только у тебя.
      - Значит, равновесие?
      Борюся попытался вскочить, но, не говоря ни слова, Влад пришпилил его кисть к ящику для обуви. Красавчик взвыл не своим голосом.
      - Ух ты! - усмехнулся Андрей. - Нарушаем? Как же мы протащили в самолетик такую груду металла?
      - Нарушить закон могут все. Но не все умеют нарушать его безнаказанно, двойник.
      - Кто-кто?
      Вытье красавчика отвлекало. Андрей поморщился и спросил:
      - Может, ты заткнешься? - затем снова обратился к Владу, ни на мгновение, как и тот, не сводя с него пристального взгляда. - Откуда ты знаешь про двойника?
      - Оттуда же, откуда ты узнал про меня - досадная случайность...
      - Ну так давай пристрелим друг друга, а то мне уже скучно...
      И Андрей первым нажал на спусковой крючок. Влад растянул для себя мгновение, за которое пуля покидает ствол, на целую минуту и просто уклонился от нее. Пуля пробила висящий на стене алюминиевый таз, и грохота от него было гораздо больше, чем от самого выстрела. За ту же "разложенную на кадры" минуту Ромальцев ухватил Андрея за руку и, крутанув, запустил его в комнату.
      Подвывая, Борюся выкорчевал лезвие из дерева, затем, вскрикнув, извлек его из руки. Пробито было в том же месте, что и год назад, между костями. Проклятье какое-то... Эта малоприятная процедура заставила его забыть о судьбе шефа. С грехом пополам обмотав рану носовым платком, он хотел было сбежать, но замешкался. Если с Андрюшенькой-душенькой что-нибудь случится, его папочка любого из-под земли достанет и танцевать заставит. Знает он этих Скорпионов... Не первый день знаком...
      Красавчик кинулся в комнату. Там происходило следующее: шеф и незнакомец в черной повязке на лбу пытались прикончить друг друга в тесном помещении, но то одному, то другому что-нибудь мешало. Оба были не понаслышке знакомы с приемами и действовали подчас как зеркальное отражение и его оригинал. Кроме того, Борюсе показалось, что незнакомец вполне мог бы воспользоваться пистолетом, который валялся не так далеко от него, но не делал этого, словно задался целью придавить врага голыми руками. А вот у Скорпиона дотянуться до оружия возможности не было. Вот и метелили они один другого почем зря.
      Наконец Андрею не повезло: незнакомец сшиб его с ног и железной хваткой вцепился ему в горло пальцами. Скорпион захрипел и забился.
      В этот момент красавчик исхитрился выловить из-под ног Ромальцева пистолет. Причем черпанул он его так, словно "ствол" был раскален, а ему нужно выхватить его из пламени и подождать, пока остынет. Но едва оружие откатилось подальше от опасной близости этого психопата, Борюся схватил его уцелевшей левой рукой. Андрей выкрутился и увидел, что водила вооружен, а потому выкрикнул из последних сил:
      - Давай, чего стоишь?!
      Красавчик пальнул в Ромальцева, но курок даже не щелкнул: это был пистолет Андрея, а Борюся забыл передернуть затвор после первого выстрела.
      В эту секунду в пальцах Влада сверкнул какой-то круглый зазубренный предмет, и красавчик, зажимая ладонью шею, пробитую сюрикеном, откинулся в угол. "Звездочка" вошла так, что ни одна из артерий не была повреждена, правда, сам Борюся пока об этом не знал и, ожидая скорой смерти, немного угомонился.
      Но все же Андрею он подсобил: воспользовавшись моментом, когда Влад швырял сюрикен, Скорпион выскользнул из-под его пальцев, ткнул ему в лицо железной спицей, перебросил через себя и бросился бежать. Влад извернулся, как кошка, и приземлился на стопы, однако на это ушло определенное время. Спица чудом не лишила его глаза, но довольно глубоко продрала верхнее веко и левую бровь. Опустив голову, он набрал в легкие воздух, исподлобья взглянул перед собой и дернулся за Андреем. Красавчик плюхнулся вперед и схватил его за ногу.
      Влад пинком освободился от него, изменил намерения и надвинулся на красавчика, который, хватаясь за горло и умоляюще тряся головой, быстро отползал назад, покуда не уперся спиной в стену.
      - Не надо! - едва слышным шепотом вопил он. - Н-не надо!
      Ромальцев посмотрел на него, как на кем-то раздавленное дерьмо, и край его рта презрительно дернулся:
      - Мне тебя жалко! - произнес он так, что в другой момент Борюся предпочел бы скорее умереть, чем услышать это.
      Тут же забыв про красавчика, Влад побежал за Андреем.
      В конце улицы уже вовсю заливалась милицейская сирена: не иначе, как кто-то из жильцов, разбуженный шумом драки, вызвал сюда наряд.
      Влад нырнул в темноту. Скорпиона и след простыл. Но, как видно, он и не собирался разыскивать его, как не собирался и убивать. Какую цель преследовал Ромальцев во всей этой истории, кроме него не знал никто...
      ********************************************************************************
      Зинаида Петровна и Леша бегом бросились навстречу Владу.
      - Слава Богу! Слава Богу! - без устали повторяла Ромальцева, а потом охнула, увидев рассеченную бровь и веко. Господи, Владичка, что с тобой произошло?!
      Света и Денис вопрошали его только взглядами, но Влад сделал знак, что обо все расскажет потом. Может быть. Зато он сразу сел на корточки и взял за плечи Алексея:
      - Ты приглядывал за бабушкой?
      Мальчик кивнул. Влад ободряюще встряхнул его и поднялся:
      - Если вам не трудно, дайте пожевать голодному сыну и брату...
      - И папе, - вдруг упрямо пробурчал Леша.
      Ромальцев вскинул брови и удивленно посмотрел на него. Алексей смутился и, охватив Влада за талию, ткнулся лицом ему в живот. Света улыбнулась, а ее будущая свекровь, сериально прослезившись, побежала разогревать оставшийся обед.
      - Я тут подумал, - сказал Ромальцев-старший Денису, умываясь и приводя себя в порядок. - Может быть, мы заслужили хотя бы коротенькую поездочку в жаркие страны? Скучно сидеть на одном и том же месте...
      - Бродяга ты бродяга! - все-таки услышав его, упрекнула Зинаида Петровна.
      Братья переглянулись и усмехнулись.
      - Ма, ну правда! - Влад сел к столу. - Как это ни странно, никто из нас еще не был в Египте. Ну, по крайней мере, в этой жизни... А ты, Леш, как на это смотришь?..
      НАЧАЛО МАЯ...
      И тогда Сет сказал:
      - Пусть отведут нас на остров Внутренний и я буду состязаться с ним!
      Пошел он на остров Внутренний, и признан был правым Гор пред ним. Тогда Атум, владыка Обеих Земель в Гелиополе, послал к Исиде, говоря:
      - Приведи Сета, ибо он связан узами!
      И тогда Исида привела Сета, и был он связан узами, как пленник. Атум сказал ему:
      - Почему ты препятствовал решению суда над тобою и почему отнял для себя сан Гора?
      Сет ответил ему:
      - Нет, мой добрый господин, пусть позовут Гора, сына Исиды, и пусть отдадут ему сан его отца Осириса!
      И тогда привели Гора, сына Исиды, и возложили Белую корону на его голову, и возвели его в сан отца Осириса. И сказали ему: