А ведь телевизор-то когда-то ему обещала соседка с третьего этажа, говорила, что скоро новый покупать будет, а старый ему отдаст. Не спросить ли ее, может, просто забыла? Вот прямо сейчас пойду, да и спрошу, решил Алексей Алексеевич. Суббота же, наверное, дома она, если на дачу не уехала.
      Он причесался, сменил тапки на ботинки и отправился на третий этаж. Подъем дался ему с немалым трудом, однако Карпову в очередной раз отчаянно повезло (это все девочка, это она такая счастливая и везучая, если бы не она - черта с два бы что-нибудь вышло!), соседка не только оказалась дома, но даже сразу вспомнила про телевизор!
      - Саша, - воскликнула она, открыв дверь и увидев Карпова. - я слышала, вы снова женились?
      - Ну, вроде того, - смутился Карпов. Он знал, что соседка сильно не любила покойницу Ляльку, да, впрочем, теперь-то он понимал, что Ляльку никто не любил, грубая она была и вечно пьяная. - Вот я... ну, это... вы вроде как-то говорили... неловко даже...
      - Сашенька, зайдите, - пригласила соседка. - Чайку выпьем.
      - Нет, что вы, спасибо! - испугался Карпов. Чего это он начнет тут чаи распивать, а вдруг Илоночка вернется, а его дома нет! - Я лучше пойду...
      Соседка рассмеялась.
      - Ну, хорошо. Я новый телевизор давно купила, да все никак было не собраться старый к вам отнести. Вы... - Тут она сообразила, что Карпов, конечно же, сам не в состоянии дотащить телевизор по их крутой, почти винтовой лестнице до своей квартиры, и крикнула, повернувшись к комнатам: Петя, иди-ка сюда!
      Вышел муж соседки - шофер Петя, здоровый дядька лет пятидесяти, в майке и спортивных штанах, и басовито спросил:
      - Ну, чего?
      - Да надо вот наш старый телевизор вниз отнести, к Саше.
      - А... ладно, я сейчас. Ты иди, Сань, я тебя догоню.
      - Вот спасибо, - смущенно краснея, залепетал Карпов. - Уж и не знаю, как благодарить-то...
      - А никак не благодари, - пробасил Петя. - Иди, иди, а то ты пока спустишься, час пройдет, а я буду там тебя под дверями дожидаться.
      Карпов, робко поклонившись соседке и не переставая восторженно бормотать, отправился в обратный путь. Он едва успел отпереть свою дверь, как Петя тяжело протопал по ступеням и предстал перед Алексеем Алексеевичем с большим телевизором в руках. Для Пети это был не груз. Карпов засуетился, ругая себя за то, что не подготовил заранее место под такую роскошную вещь, но вообще-то ведь у него есть тумбочка, на которой когда-то стоял старый черно-белый агрегат, благополучно пропитый Лялькой... Карпов со всех ног припустил в комнату и смахнул с тумбочки стопку старых газет и какие-то тряпки.
      - Вот, Петенька, - робко сказал он. - Вот сюда, если можно...
      - Можно, можно, - ответил Петя. - Куда угодно можно, хоть на потолок, если хочешь. Вот так мы его... ага... а розетка-то у тебя тут есть?
      - А как же, - радостно воскликнул Алексей Алексеевич, - вон она, там, в уголочке!
      Петя включил телевизор, наладил антенну, покрутил ручки настройки, убедился, что все работает как надо, и ушел.
      Карпов от радости не находил себе места. Телевизор! Цветной! С ума сойти, самый настоящий цветной телевизор, да какой большущий! И работает, все показывает, и как красиво, ярко! И звук есть, и каналы переключаются, ну просто как новый! Вот это да! Скорее бы Илоночка вернулась, то-то ей будет удовольствие! Куда же она пропала, почему ее так долго нет? Скорее бы пришла, вот уж ей радость! Конечно, за свет придется платить больше, но тут уж ничего не поделаешь. Это за квартиру можно не платить, пока еще соберутся выселять, а может, и никогда не соберутся, а за электричество по нынешним временам не заплати месяц-другой - тут же и отрежут. Это у них запросто. Теперь же капитализм! Хорошо, что телефона у него нет, а то ведь тоже какие денежки надо каждый месяц выкладывать! Ну же, Илоночка, возвращайся скорее! Уже двенадцатый час дня, ну что ты там людям надоедаешь?
      Конечно же, Илона и думать забыла о каком-то там немытом Карпове, как забыла на эти несколько часов и обо всем прочем, что только существовало на белом свете. Проснувшись на рассвете и ощутив рядом с собой крепко спящего Антона, она чуть не завизжала от радости. Теперь он принадлежит ей навсегда! Это потрясающе! Илона осторожно выбралась из постели, набросила на плечи шелковую домашнюю куртку Раменского (куртка вполне заменила ей халат) и отправилась в ванную. Чуть позже Илона решила немножко осмотреться в доме, ведь вчера она ничего не видела. И не успела, и не в состоянии была. Для начала она рассмотрела как следует саму ванную комнату. Таких чудес она еще не видывала в жизни. Куда там тем гостиницам, в которые возил ее Нерадов, даже самым роскошным из них! Ну, во-первых, эта комната была размером побольше, чем вся квартира Толяна. Во-вторых, Илона просто не понимала, для чего предназначена большая часть имевшихся здесь штуковин. Хотя кое-что она опознала - сушилка для рук, например. Прозрачная душевая кабина - это помимо собственно ванны размерами с небольшой бассейн. Да это, наверное, и есть бассейн, решила Илона, иначе зачем бы края этой чудовищной емкости располагались почти вровень с полом? А пол какой! Мраморная плитка, бело-голубой орнамент... кафель стен расписан павлинами и хризантемами на японский манер... да уж, сюда запросто можно экскурсии водить и деньги брать за показ.
      Из ванной Илона отправилась в кухню. Правда, найти ее удалось не сразу. Илона привыкла к тому, что ванная комната и кухня располагаются поблизости друг от друга, однако в этом доме все оказалось не так. Кухня затаилась внизу, на первом этаже. Впрочем, подумала Илона, спустившись по лестнице и заглянув по очереди в четыре двери первого этажа, могла бы и сообразить, дура серая, ведь в кино-то всегда спальни наверху, а кухни внизу. Вот только таких домов, как в кино, ей пока что воочию видеть не случалось, потому и запуталась.
      В кухне Илона, с одной стороны, увидела то, что и ожидала увидеть, газовую плиту "Индезит", всякие там микроволновки и тостеры разных размеров, - но обнаружилось тут и нечто, поразившее ее до глубины души: очаг. Настоящий каменный очаг, огромный, закопченный... Илона подошла к нему и недоверчиво потрогала рукой. Не декорация, камни, чуть шершавые... зачем это? Надо будет спросить. Потом она увидела белый шкаф - высотой метра в три, длиной, пожалуй, метров десять, с одинаковыми дверцами, и тут же любопытство подтолкнуло ее к новым исследованиям. Что может там стоять, в этом шкафу? Великое множество кастрюль и сервизов? Но оказалось, что это вообще не шкаф, а холодильник. Илона, разинув рот, открывала дверцу за дверцей и таращила глаза так, что вскоре они заболели. В некоторых отделениях было пусто, в других лежали упаковки нарезанных колбас, ветчины, сыра, рыбы, банки с икрой стояли стройными колоннами, вообще там хранилось невообразимое количество чрезвычайно дорогих продуктов, а морозилки оказались забиты фруктами и мороженым. Илона решила, что Раменский судя по всему, устраивает на даче большие приемы. А значит, у него должен быть и винный погреб... вот бы туда попасть! Но пока что пора было возвращаться в спальню.
      Поднимаясь по лестнице наверх, Илона обнаружила, что вторым этажом дача не завершается, что лестница ведет выше, - но ей уже хотелось поскорее очутиться в постели рядом с Антоном. По пути Илона вообразила себя хозяйкой всего этого великолепия. Вот она вместе с Антоном встречает гостей... к дому подкатывают один за другим роскошные лимузины, дамы в вечерних платьях входят в огромную гостиную (интересно, где тут гостиная и как она обставлена?), но ни одна из этих богатых особ не идет ни в какое сравнение с Илоной... она прекраснее всех, она светится счастьем, на ней жемчужно-серое шелковое платье до полу, на ее шее переливается разноцветными огнями бриллиантовое колье, она стройна и изысканна, и рядом с ней - он, ее прекрасный принц...
      - Эй, ты куда пропала? - воскликнул Раменский, выглядывая из двери спальни. На нем был легкий шелковый халат и расшитые бисером домашние туфли. - Что, заблудилась?
      - Нет, просто прошлась туда-сюда, чтобы проснуться, - пояснила Илона.
      - Ладно, - улыбнулся он, - давай завтракать, а потом мне, наверное, надо будет в город возвращаться. Дела.
      - Как в город? - ужаснулась Илона. - Какие дела? Суббота же сегодня!
      - Ну и что? - удивился Антон Иванович. - Суббота делу не помеха. У меня один выходной, воскресенье.
      И тут же вернулся в спальню, поскольку тихо, но настойчиво зазвонил его сотовый телефон.
      Илона вспомнила о том, что Нерадов, приходя домой, всегда выключал телефоны - и обычный, и "трубку". Дома он не желал думать о делах. Ну, так он ведь и был по сравнению с Раменским просто нищим, голодранцем, да и вообще, даже неприлично их сравнивать. Настоящие мужчины не грабят, а работают, и работают всегда, не только в офисе. Только так можно заработать настоящие деньги. Илона вообразила, как она ждет его здесь, в этом удивительном доме, как он возвращается вечером... но Раменский бесцеремонно разбил ее мечты.
      - Давай, малышка, быстренько перекусим и поедем.
      Илона мысленно охнула, но внешне постаралась ничем не показать, как сильно она разочарована. Что же она будет делать целый день, пока он там работает? Любоваться на Карпова?..
      Они позавтракали самой примитивной яичницей-глазуньей, собственноручно приготовленной Антоном, выпили по чашке крепкого ароматного кофе, и Раменский вывел из гаража машину. Но не тот серый "форд", в котором до сих пор видела его Илона, а темно-синий "вольво". Вот это да, пришла в окончательный восторг Илона, да у него несколько машин! Здорово! Наверное, он и ей машину купит, придется ей научиться ее водить... ей бы хотелось скромную, незаметную - ну, "Пежо", например...
      Они быстро домчались до города, и только тогда Раменский спросил:
      - Где тебя высадить?
      - Поближе к Мойке, - ответила Илона.
      И через несколько минут машина остановилась на углу Мойки и Невского проспекта. Илоне так не хотелось расставаться с Антоном! Даже на полдня, даже на минуту!
      И тут ее ждал новый удар.
      - Ну, малышка, рад, что мы так славно провели время, - сказал Раменский, явно думая уже о предстоящей работе. - Я тебе позвоню как-нибудь на днях, давай твой номер.
      Я... - растерялась Илона. - Мне нельзя звонить...
      Не могла же она признаться, что у нее просто-напросто нет телефона!
      - Ну, ничего, - небрежно бросил Раменский. - Как-нибудь встретимся. Пока!
      Илона вышла из "вольво", чувствуя, что ноги плохо повинуются ей, а он захлопнул дверцу машины и укатил, даже не оглянувшись.
      Глава шестая
      Нет, она просто не в силах была вот сейчас, сию минуту вернуться в вонючую квартиру Карпова, слушать несвязное бормотание жалкого калеки, восторженные рассказы о том, сколько бутылок удалось ему собрать... это чудовищно! Это невыносимо! За что ей такое наказание? Почему она не может жить, как нормальные люди, в красивом доме, с любимым мужем? Что она сделала такого плохого, за что боги ее наказывают? Она никого не убила, она просто боролась за свое счастье! А если она и отобрала немножко денег у богатых, так ведь они от этого не обеднеют! А ей нужно на что-то жить, одеваться... не бутылки же ей собирать, и сколько можно за гроши надрываться на почте? Все равно этой так называемой зарплаты даже на нормальное питание не хватает, не говоря уж о прочем.
      Но почему, почему Антон так легко расстался с ней, почему не сказал, что они увидятся вечером... ну, вообще-то говоря, он даже не сказал ей, что любит ее... хотя это как раз вполне объяснимо. Зачем слова, когда и так все понятно? Разве можно тут хоть в чем-то усомниться? Нет, конечно же, нет! Он любит ее так же нежно и страстно, как она любит его. Просто он, как все мужчины, нерешителен, боится стремительных перемен в жизни, ему нужно морально подготовиться... Илона остановилась, уставившись в пространство перед собой. Ну конечно! В этом все дело! Ему нужно подготовиться! Ах, какая же она глупая!
      Фантазия Илоны разыгралась с новой силой. Во-первых, он, будучи порядочным человеком, наверняка считает своим долгом сначала объясниться с давно опостылевшей ему женой. Кроме того, у него дети, он обязан решить вопрос их содержания. Но, конечно же, ему хочется, чтобы у него появился еще один ребенок - от Илоны! Правда, она сама детей терпеть не может, но особой проблемы тут нет, хотя, конечно, сначала придется заняться почками, иначе и рожать нельзя. А что касается воспитания - так ведь Антон наймет кучу всяки там нянек, кормилиц, гувернанток, и Илоне совсем не придется заниматься сопливым наследником. Фигура наверняка испортится, потом придется ее долго и упорно восстанавливать - диета, гимнастика... но ради Антона она готова даже на такую огромную жертву. Ну, и...
      Он ведь уверен, что Илона замужем! Почему же она забыла об этом? Как странно... А он помнит. Еще бы он не помнил! Это для него стоит на первом месте. Он боится за нее. Он тревожится, он думает, что у Илоны могут быть крупные неприятности... тем более, что она-то тоже не сказала, что любит его. Неужели он решил, что для нее это - просто маленькое развлечение? Известно ведь, как это бывает: дамочке скучно со старым супругом, который к тому же постоянно занят делами (например, он банкир), вот она и ищет развлечений на стороне, как только муж уезжает на денек-другой! Ох, нет, ужаснулась Илона, только не это! Ну что я за дура, в очередной раз обругала она себя, почему я промолчала? Нужно было сразу, сразу все ему сказать! Чтобы у него не осталось ни малейших сомнений!
      Я увижу его сегодня же вечером, твердо решила она. Я встречу его возле офиса. Я скажу ему - люблю тебя, синеглазое счастье, люблю! И все будет в порядке.
      И еще надо обзавестись сотовым телефоном. Обязательно.
      С этими мыслями Илона отправилась "домой", к "банкиру" Карпову. Было уже за полдень, когда она отперла дверь и вошла в квартиру, привычно поморщившись от хлынувшего ей навстречу запаха застарелой грязи, пыли, дешевой пищи... и вздрогнула при восторженном крике Алексея Алексеевича:
      - Илоночка! Девочка! А что у нас теперь есть! Вот ты угадай, угадай!
      Он выбежал в прихожую навстречу Илоне, сияя, как начищенный медяк. Илона удивленно посмотрела на него, не понимая, чему вообще может так бурно радоваться это убогое серое существо. Карпов же, совершенно не замечая холодного и кислого вида Илоны, продолжал кричать, размахивая руками (он всегда начинал очень громко кричать в минуты волнения):
      - Иди, иди сюда скорее! Ты посмотри, да ты только посмотри, что тут есть!
      Илона наконец заинтересовалась и прошла следом за Карповым в комнату. И действительно ахнула, как того и ожидал Алексей Алексеевич. На старой замызганной тумбочке в углу стоял вполне приличный "Панасоник", включенный. Шел какой-то детский фильм, но звука то ли не было, то ли Карпов его выключил.
      - Откуда это? - спросила Илона.
      - Соседка подарила! - надрывался Карпов, приседая от натуги. Соседка! С третьего этажа! Говорил же я тебе, обещала она телевизор! Вот и принесла! То есть Петька принес, муж ее! Ну да, вот взял - и принес! Подарок!
      Илона подошла к телевизору, и у нее тут же мелькнула мысль: "Ну вот, можно снова смотреть розыгрыши лотерей!"
      - А почему без звука? - спросила она, поворачиваясь к Карпову.
      - Да выключил я его, выключил, чтобы слышать, как ты придешь! заорал Карпов. - А звук есть, есть, вот... - Он подбежал к телевизору, и квартиру тут же заполнил грохот бодренькой музыки.
      Илона замахала руками:
      - Потише, потише сделай!
      Карпов послушно убавил звук.
      - Кушать-то будешь, девочка? - спросил он. - У меня все готово. Макароны сварены, лучок есть, масло, сейчас поджарю - и готово!
      - Нет, не хочу, - отмахнулась Илона. Давиться какими-то дурацкими макаронами у нее не было ни малейшего желания. Она вообще не хотела есть, хотя завтрак был довольно скромным. - Потом, попозже.
      Она переоделась и приняла душ, продолжая думать о своем и уже не слыша Карпова. Она должна пойти к офису Раменского к концу рабочего дня, сказать ему, что она его любит, что для нее это не развлечение, не игра скучающей дамочки... и ей нужен телефон. То есть ей снова нужны деньги, и побольше. Надо действовать. Надо что-то предпринимать. Ну, то есть понятно, что именно. Идти на охоту. Но не сегодня. Завтра.
      И еще ей хотелось выпить. Не глоток шампанского, как с Антоном, а немножечко водки. Совсем капельку. Сказалось наконец нервное напряжение, в котором она пребывала в последние часы.
      Выйдя из ванной, Илона предложила Карпову:
      - А давай-ка мы телевизор обмоем! А то еще сломается!
      - Давай! - обрадовался Карпов. - А... а деньги-то еще есть у тебя? Моя пенсия только в понедельник.
      - Есть немножко, - благосклонно кивнула Илона. - Я схожу. Нет, лучше ты.
      - Я мигом! - пообещал Алексей Алексеевич, И тут Илона наконец рассмеялась. "Мигом" - это значит немножко меньше часа. Ну, неважно... уж столько-то она вытерпит. А она пока подсчитает свои денежные ресурсы.
      Выдав Карпову денег на бутылку водки, Илона отправила инвалида в магазин, а сама, придвинув к буфету табуретку, внимательно изучила свои денежные запасы. И пришла к выводу, что запасов как таковых нет. Отсутствуют. Пять тысяч рублей - это не деньги.
      Усевшись возле стола в ожидании водки, Илона стала прикидывать, куда бы ей отправиться завтрашней ночью за денежками. Она думала об этом так, как если бы собиралась пойти за зарплатой на почту, или в Сберегательный банк, чтобы снять со своего счета некоторую сумму... Жаль, газовый баллончик пропал, огорчалась Илона, да и тот красивый нож тоже исчез во тьме несчастливой ночи... ну, это не главное. Баллончик можно купить новый, нож - тем более, завтра она всем этим займется, а сейчас она чуть-чуть выпьет и пойдет ждать Антона. Необходимо сразу и навсегда объясниться с ним.
      Вернулся Карпов, захлопотал, накрывая на стол, но Илона, не дожидаясь, пока Алексей Алексеевич организует все в строгом соответствии с правилами, принятыми в его кругу, открыла бутылку, налила себе полную стопку, выпила, тут же налила снова... Ей необходимо было снять напряжение, просто необходимо... иначе она не сможет разговаривать с Антоном. К тому времени, когда хлопотливый Карпов поджарил макароны с лучком, бутылка опустела ровно наполовину.
      - Илоночка, чего это ты? - удивился Алексей Алексеевич, заметив наконец убыль в бутылке. - А покушать? Как же без закуски-то?
      - А, ерунда, - хмуро отмахнулась Илона. - Давай, садись поскорее!
      Карпов осторожно глянул на Илону, видя, что она из-за чего-то снова сердита, но не понимая, в чем тут причина, и сел напротив нее за кухонный стол. Разложив макароны по тарелкам и наполнив свою стопочку, Алексей Алексеевич с чувством сказал:
      - Ну, давай за телевизор! Чтоб работал и не ломался!
      - Давай, - согласилась Илона, поднимая свою стопку и чокаясь с Карповым. - Давай, дедуля.
      Карпов весело захихикал. Ну и шутница его девочка! Это надо же дедуля!
      Глава седьмая
      Карпов, как обычно, завалился спать после второй стопки, а Илона принялась собираться на ответственное свидание. Внимательно рассмотрев себя в мутном зеркале, решила, что сегодня белый жемчуг уже ни к чему. Для страстного объяснения нужен как раз черный. И...
      Да, темно-синие брюки, оранжево-желтая свободная блуза, белый пиджак. Африканский темперамент! Вот что она должна продемонстрировать Антону. Туфли... ну, она ведь пойдет сейчас пешком, так что каблук должен быть хотя и высокий, но не "шпилька". Прогулочный.
      Илона оделась, накрасилась и, довольная собой, отправилась в путь. Ее слегка покачивало от выпитой водки, но она не замечала этого. Ей было хорошо. Она думала о том, как будет говорить с Антоном... ей и в голову не приходило, что в субботу офис фирмы закрыт. Ведь Раменский сказал ей, что и сегодня будет работать, а где же еще можно работать, кроме конторы?
      ...Она уже около получаса бродила по набережной напротив огромного, высокого серого здания в стиле "модерн", когда в ее пьяную голову начали наконец закрадываться подозрения. Когда мысль оформилась и приняла четкие очертания, Илона решительно пересекла мостовую и вошла в знакомую дверь, которую она столько раз открывала, разнося почту. Она не боялась, что ее может узнать охранник. Сейчас она ничуть не была похожа на скромную почтальоншу, приходившую сюда по утрам, чуть свет, с пачками писем, газет, рекламных листков. Войдя, она небрежно глянула на молодого парня в десантной форме, поднявшегося из-за стойки ей навстречу.
      - Добрый день, мадам, - вежливо сказал он. - Вы хотели что-то узнать?
      - Да, не здесь ли сейчас Антон Иванович Раменский, фирма "Миллениум"?
      - Одну минутку..
      Охранник связался с третьим этажом, где располагалась фирма Раменского, и через минуту так же вежливо сказал:
      - Нет, мадам, там уже никого нет.
      - Спасибо, - так же небрежно кивнула Илона, не подавая вида, что разочарована и огорчена. Она снова вышла на набережную.
      Черт побери, мысленно ругалась она, какого дьявола я так долго собиралась, надо было прийти пораньше... слова охранника она поняла по-своему: в фирме совсем недавно кто-то был, скорее всего, именно Антон, но уже все разошлись. Дура, вот дура, суббота же, наверняка он ушел пораньше, а может быть, даже ищет ее...
      Илона остановилась и ненадолго задумалась. Как бы действовала она сама на его месте, если бы искала новой встречи, не имея возможности позвонить по телефону? Ну конечно же, пошла бы туда, где они накануне ужинали!
      Илона решительным шагом направилась по Волынскому переулку к Большой Конюшенной, повернула к Невскому и через пять минут была уже на набережной канала Грибоедова. За эти пять минут она прониклась уверенностью, что Раменский сидит за одним из деревянных столиков, ожидая ее, - и была страшно разочарована, обнаружив, что его там нет. Ну, может быть, задержался...
      Илона нашла свободное место, села на скамью. Заказала апельсиновый сок. Она совершенно не обратила внимания на уже сидевших за этим столом людей, и потому никак не ожидала, что кто-то может заговорить с ней. Но с ней заговорили, и весьма резким тоном.
      - Откуда у вас эти серьги и кольцо? - услышала она вдруг хрипловатый женский голос.
      Илона не поняла, конечно, что обращаются именно к ней, и сидевшая напротив нее толстая, ярко накрашенная тетка протянула руку и коснулась пальцев Илоны.
      - Откуда у вас это кольцо? - настойчиво повторила толстуха.
      - Что? - испуганно вздрогнула Илона. - Это вы мне?..
      - Кому же еще? Это мой перстень, у меня его украли, откуда он у вас? - толстуха покраснела, ее щеки налились нервным багрянцем.
      Илона растерянно посмотрела на собственную руку.
      - Кольцо? Я его купила... - Она уже отчасти овладела собой, но от страха не слишком хорошо соображала. - А что?
      - Это мое кольцо, сколько раз повторять? - злобно прошипела тетка. И серьги тоже! Меня недавно ограбили на улице! Не вы ли, случайно?
      Илона побледнела.
      - Как вы смеете... - голос у нее вдруг пропал, она даже не шептала, а шелестела. - Я купила этот гарнитур... мне и в голову не могло прийти...
      - Где вы его купили? - вмешался в разговор сидевший рядом с толстухой мужчина - тоже немалого объема, в дорогом бежевом костюме, при шелковом галстуке с золотой булавкой.
      - У женщины... у старушки, точнее... возле Кузнечного рынка, - Илона уже поняла, что надо выкручиваться и при этом выглядеть как можно более убедительно. - Она сказала, что это ее фамильные драгоценности... простите, я и не подумала... Но если вы уверены, что это ваше... - Илона поспешно сняла кольцо и на раскрытой ладони протянула его через стол толстухе.
      - Уж конечно, уверена! - сбавила тон тетка. - Иначе и говорить бы не стала.
      Она взяла колечко и стала его пристально рассматривать изнутри. Потом передала своему спутнику. Тот тоже всмотрелся во внутреннюю сторону. Чертова идиотка, мысленно обругала себя Илона, ведь перстень наверняка с какой-то надписью, ну почему она не догадалась сама как следует его изучить? Просто надела и пошла! Вот дура, а теперь влипла!
      - И сколько вы заплатили за гарнитур? - спросил мужчина.
      - Ой, совсем недорого! - всплеснула руками Илона и стала снимать серьги. - Бабушка просила за все две тысячи рублей, но потом отдала за полторы. Ну, сами понимаете, это же сущие гроши, говорить не о чем! Забирайте, мне чужого не надо!
      Она кое-как справилась с замочками серег и положила удивительные черные жемчужины на стол перед толстухой. Толстуха размякла, поверив Илоне.
      - Извините, - совсем другим тоном сказала она, - я на вас набросилась... Видите ли, этот гарнитур мне очень дорог, это память о маме, единственное, что удалось сохранить... ну, сами понимаете, всякое бывало в советские времена.
      Толстуха явно на что-то намекала, но у Илоны не было ни малейшего желания вникать в ее намеки и вообще поддерживать этот разговор. Ей хотелось только одного: сбежать отсюда поскорее. Однако удалось это далеко не сразу. Парочка толстяков на радостях разговорилась, Илоне пришлось выслушать историю их семьи до десятого, похоже, колена, - но на самом деле она не слышала почти ни одного слова. Ей было безумно жаль черного жемчуга, она проклинала себя за невнимательность, - ну как можно было не заметить эту раскрашенную торговку! Как можно было брякнуться за стол прямо напротив нее! Дура, дура! Наконец она, дождавшись крошечной паузы в бесконечном потоке слов, лившемся на нее, торопливо сказала:
      - Я очень рада, что так получилось, что ваши фамильные драгоценности вернулись к вам... но, к сожалению, мне пора идти. Меня ждут. Поверьте, я действительно рада за вас!
      Она выбралась из-за стола, но не успела пройти и десятка шагов, как толстяк догнал ее.
      - Вы не должны страдать из-за того, что вам продали краденую вещь! с пафосом в голосе воскликнул он. - К тому же ваше благородство должно быть вознаграждено!
      Илона и сама так считала, вполне войдя в роль благодетельницы, но не требовать же было ей возмещения убытков! Хорошо, сами догадались, толстопузые...
      Она сделала вид, что смущена, что ей неловко... но толстяк молча сунул что-то в карман ее пиджачка и, поклонившись, вернулся к своей пампушке. Илона, перейдя Невский и прошагав метров сто по набережной канала, решилась наконец посмотреть, что же лежит в ее кармане. Она крепко подозревала, что толстяк отсчитал ровно те самые полторы тысячи рублей, которые она якобы заплатила за гарнитур, - но в кармане оказалось пятьсот долларов. Что ж, вздохнула Илона, неплохо. Хоть немножко подработала...
      И как хорошо, что она не надела сегодня второй перстень из отобранных у толстухи! Уж тогда ее сказочка про старушку у Кузнечного рынка вряд ли могла бы иметь успех.
      По дороге она купила бутылку водки и, вернувшись в берлогу Карпова, напилась до поросячьего визга. Ей было тошно, ей хотелось дать по морде всему свету, ей хотелось оторвать ноги Карпову и выбросить его в окно... ей хотелось видеть Антона.
      И еще ей было страшно. А вдруг ограбленная толстуха узнала бы ее?.. А вдруг ее узнает кто-нибудь другой - из тех, на кого она охотилась вместе с Толяном? Конечно, это было давно, много времени утекло с тех пор, но все же, все же...
      Глава восьмая
      Пятьсот долларов давали возможность отложить ненадолго охоту за деньгами, и это оказалось очень кстати, потому что после встречи с парой энергичных толстячков Илона отчасти утратила уверенность в себе. И, чтобы избавится от необходимости добывать деньги проверенным, но все же несколько опасным способом, она решила форсировать развитие отношений с Антоном.
      Она увиделась с ним в понедельник, уже имея в сумочке подключенный сотовый телефон. Конечно, она не стала сразу размахивать заветной "трубкой", момент для этого должен был созреть естественным образом. Но она так явно напрашивалась на новое свидание, что Раменский сразу рассердился. Он не любил прилипчивых женщин. Однако и ссориться с Илоной ему не хотелось. В общем-то она ему вполне нравилась, хотя и была довольно серой в интеллектуальном отношении особой. Нахваталась верхушек и воображает себя умной и образованной, думал Антон Иванович, и при этом даже приличными манерами не потрудилась обзавестись, сразу видно, что всю жизнь провела среди людей неотесанных, но претендующих на интеллигентность. Впрочем, кое-что в ней все-таки было... может быть, в детстве в нее пытались вложить более серьезные начала, но все это слетело, как шелуха, не укоренившись.
      Но все-таки он снова повез ее на дачу, правда, не в тот же день. Они договорились на вечер среды, Илона должна была ждать его, но не на набережной Мойки, где она уже примелькалась сотрудникам его фирмы, а на углу Невского и Лиговского проспектов.
      - Оденься по-походному, - сказал он Илоне. - Я хочу сводить тебя на прогулку, к моему любимому озеру. Но в туфельках там не пройдешь, нужны кроссовки.
      Илона кивнула. Она была согласна на все, даже отправиться с ним пешком на край света. Или в Канаду через Аляску. Какая разница? Лишь бы они были вместе, и наплевать на весь мир! И хотя прогулка ей отчаянно не понравилась - кусались комары, отвратительная липкая паутина путалась в волосах, дорожки все до единой были кривыми и усыпанными камнями, Илона то и дело спотыкалась, - все же она не произнесла ни слова жалобы. Подумаешь, комары! Антона они кусали точно так же, как ее, но он же не возмущался!
      Потом была еще одна дачная ночь, и Илона млела от счастья, стараясь во всем угодить Раменскому. Но предыдущая жизнь среди людей, весьма далеких от высшего света и от кругов духовной элиты, наложила на нее свой отпечаток, смыв почти без следа то, что когда-то, в юности, вложили в Илону ее родители. Илона все сильнее и сильнее раздражала Раменского.
      Но она ничего не замечала. Она не видела, как Раменский, говоря с ней, время от времени недовольно кривит губы, не понимала, что он по-настоящему образованный человек, не чета ей и тем, с кем она обычно водила знакомство, что она ему окончательно наскучила уже после третьего свидания на даче. Илоне казалось, что все идет именно так, как виделось ей в мечтах. Она не способна была критически отнестись к себе, по-настоящему разобраться в их отношениях. Она ничуть не сомневалась в том, что Антон безумно любит ее, а все его отговорки и увертки она объясняла себе тем, что он еще не выяснил все, как полагается, с женой. Конечно же, он разведется с ней, как только она приедет с отдыха. А как же иначе?