До начала рабочего дня оставалось часа полтора.
      Впрочем, Артур обычно появлялся в своем офисе после одиннадцати. Из-за этой пагубной привычки и случилось с ним впоследствии множество неприятностей.
      Охранник был несказанно удивлен: сначала объявилась диспетчер в легкомысленном платьице, теперь прикатил на "шестисотом" шеф, да не один - с Варварой.
      Глотов направился прямиком в офис Величко. В коридоре трудился студент-уборщик. Двери кабинетов открыты настежь. Директор оставил Варвару со студентом, а сам расположился в кабинете и включил компьютер. Обладая минимальными знаниями, он тем не менее вошел в систему и тут наткнулся на непреодолимое препятствие в виде шифр-кода. Это было выше возможностей Глотова. Он мучительно соображал, что делать. Внезапно Василия Степановича осенило: Мария Игнатьевна! Набрал номер внутренней связи. Диспетчер была на месте.
      - Мария Игнатьевна, вы не могли бы помочь мне в одном деликатном деле? спросил он.
      - Всегда пожалуйста, Василий Степанович.
      Каким родным сейчас показался Глотову голос диспетчера.
      - Зайдите в офис Величко. Я жду вас.
      Мария Игнатьевна объявилась тотчас. Увидела шефа, сидящего перед экраном монитора, прочитала обращение машины и все поняла.
      - Не могу сладить.
      - Давайте попробуем. Только учтите, это в кино делают на раз, два, три. На самом деле взломать чужой шифр-код очень трудно, если нет никакого подхода. Какую информацию хотите получить?
      - По Ильичевскому терминалу. Маршрут: Москва - Одесса - Москва Калининград.
      - Именной код он наверняка не применял. Слишком просто. Попробуем "Одессу".
      Она набрала, но компьютер отказался вскрывать файл. Глотов склонился за спиной Марии Игнатьевны и переживал, как школьник.
      - Не дышите мне в шею. У меня от этого по коже мурашки.
      Глотов впервые обратил внимание на шею Марии Игнатьевны и заметил родинку. Василию Степановичу безумно захотелось ее погладить.
      - Быстрее...
      - Как он чаще всего называл маршрут?
      - Просто маршрут. Ты же знаешь, что специальных названий у них нет. Только номера. Глотов и не заметил, как перешел на "ты".
      - Как вы между собой называете?
      - Никак. Юг, и все...
      Мария Игнатьевна набрала "Юг", потом подумала, перевела на английский - и чудо произошло. На экране возникла карта маршрута с остановками, красными, синими, зелеными линиями. В основном они совпадали. Были обозначены даже пункты питания, места, откуда обычно проводились сеансы связи. Перед глазами Глотова и диспетчера была вся карта России, испещренная условными знаками, понятными только дальнобойщикам.
      - Скачивай!..
      Вставила дискету. Компьютер пискнул и начал сдавать тайны хозяина, ибо следом за картой шли расценки, образцы заполнения документов... И тут обнаружилось самое главное: к двадцати пяти тоннам догружали еще три.
      - Ах, вонючка... Ну и вонючка... - это о Величко.
      Второй файл заключал в себе информацию, которую Глотов доставлял Хорошилову. И он был закодирован так же просто, как и первый.
      И Глотов решил побеспокоить человека, отнявшего у него контору, Хорошилова.
      Глава 35
      РАЗБОРКА
      Большой босс решил выяснить отношения. Для этого из Сочи была срочно вызвана старшая дочь. Охрана дома усилена. Приглашен семейный доктор. С третьего этажа привели младшую. Все уселись в гостиной и ждали Артура. Старшая старалась быть объективной, но мешала мысль о том, что ею некогда пренебрегли. Когда-то славянами был выдуман обычай выдавать дочерей по старшинству, и первой кандидаткой на свадьбу была именно она. Но Артур выбрал младшую, а отец не посодействовал, не сказал своего веского слова. Старшая с грустью подсчитывала года и гусиные лапки в углах глаз, стыдилась того, что любила Теннеси Уильямса и тихо ненавидела младшую сестру.
      Артура бесцеремонно разбудил охранник. Испуганный Величко никак не мог попасть в штанину, скакал на одной ноге по комнате и матерился.
      - Дай руку, идиот...
      Идиот, чувствовавший, откуда ветер дует, и понявший, что могуществу этого плюгавца приходит конец, даже не сдвинулся с места. Это был нехороший знак, но Артур его не понял. И уж совсем не ожидал увидеть в руках тестя злополучный листок бумаги с названием "Крах империи".
      - Ну что, зятек, какую же империю ты собираешься сокрушить? - спросил старикан и прищурился: - Вот эту, что ли? Стулья? Рояль? Окна? Или дочек моих задумал по миру пустить?
      - Вы неверно истолковали мой порыв...
      - Растолкуй, будь любезен.
      Величко лихорадочно перебирал в голове обрывки расползающихся мыслей, стараясь ухватить хоть одну, но безрезультатно.
      - Дело в том... в том, что...
      - В чем? - свирепым голосом вопрошал старик.
      - После пожара Москвы двенадцатого года застройка исторического центра велась по проектам мастерской известного в то время скульптора Вове. В сущности, это прообраз системного строительства на основе типового проекта. Сегодня, допуская иностранные фирмы, банки и отечественных вкладчиков, мы позволяем разрушить исторический центр столицы, кардинально меняем веками сложившийся образ...
      Артурчика уже понесло... Он победно глянул на охранника. Тот ответил ему холодным рыбьим взглядом. Зато тесть переглянулся с дочерьми, которые тоже ничего не поняли.
      - Слыхала? Забирай своего дурака, и чтобы я его сегодня больше не видел. Архитектор!...
      Младшая, так неожиданно получившая свободу, вспорхнула с кресла, подхватила Артура и поволокла на первый этаж. Там в секретере, в потайном ящичке, у нее лежал маленький сверточек в фольге - марихуана.
      Пронесло, пронесло, пронесло, ликовал Артур, и ему стала даже мила жена. Он рывком прижал ее к стене, скользнул рукой по бедру.
      - Ты что? - удивилась она. - Ты чего?
      - Ничего, - жарко выдохнул Величко. - Совсем ничего...
      Она попыталась вырваться, но не тут-то было. Величко вдруг ощутил себя мужчиной. После пережитого унижения в нем вдруг взыграла небывалая сила. Величко дернул резинку трусов, и та вдруг лопнула, обнажив курчавый треугольник.
      - С ума сошел, что ли?
      Сопротивление было сломлено быстро. Охранник, стоявший на площадке выше этажом, отвернулся, чтобы не слышать возни, и прошел в служебку: оттуда можно было наблюдать происходящее на одном из мониторов.
      Глава 36
      ГЛОТОВ - ХОРОШИЛОВ
      Снизу Хорошилову сообщили, что приехал человек на его "шестисотом". Борис Евгеньевич поинтересовался, один ли гость и есть ли рядом старший, посланный им. Вразумительного ответа не получил. Хорошилов приказал пропустить и задумался. Это кто же такой шустрый, сумевший отнять у охранника хозяйский "мерседес"? Ушлый, должно быть, господин.
      Глотов вошел в кабинет уверенной походкой. Ни тени подобострастия. Впрочем, и раньше этим не отличался. Но было в его походке, взгляде, жестах нечто новое для Бориса Евгеньевича. Как будто не Глотов был перед ним, а совершенно другой человек. И все-таки Борису Евгеньевичу надо было решать, что делать с новоиспеченным Глотовым. Ведь именно он отнял машину у охранника. Это же форменный бунт.
      - Ну-с, Рембо автобазовский, расскажите, как вы умудрились профессионала одолеть? Ведь я его послал по делу. По весьма срочному, важному и щекотливому делу.
      Хорошилов налил себе, не предложив Глотову.
      - Если по делу, то почему как тать в ночи? А помогла собачка. Цапнула профессионала за загривок, он и кувырнулся.
      - Ну хорошо. Допустим, я был неправ, но и вы - хорош гусь. Из больницы сбежали. Искать вас пришлось. А вы на даче спрятались. Почему? Может, что задумали? Или спелись с кем-то? Например, с Величко?
      - Вы же сами мне его навязали. Один из самых прибыльных маршрутов отдали. Или не так?
      - Вот о нем и поговорим. Я недоволен Величко...
      - Я тоже.
      Хорошилов пропустил замечание директора мимо ушей. В другой раз возмутился бы. Но сейчас надо было терпеть этого мужлана.
      - Я подозреваю, что Величко ведет двойную бухгалтерию. Получается, вместе с нашей... то есть моей, - тройную. Если прибавить ту, что для государства, то вообще со счета сбиться можно.
      - Да уж, намудрили вы, Борис Евгеньевич.
      - Он и мне как кость в горле...
      Сказал - и осекся. Хорошилов понял, что выдал себя. Значит, большой босс не он. Есть люди покруче. Хорошилов метнул цепкий взгляд на Глотова. Допрет ли? Сообразил, с сожалением констатировал Борис Евгеньевич, заметив усмешку, мелькнувшую на лице директора.
      - Мне от вас и нужно-то было - дискету с файлами из компьютера Величко.
      - Вот она, - невозмутимо продемонстрировал дискету Глотов.
      Хорошилов машинально протянул руку и тут же отдернул, ибо это было проявление слабости. Глотов сделал тот же жест. Причем получилось синхронно, как у детей в песочнице. Первым опомнился Борис Евгеньевич.
      - Ну хорошо... - Он поднялся, налил в две рюмки. - Сколько хотите?
      - Ничего не хочу. Хочу знать истинное положение дел. Часть материала мы расшифровали, вторую пока не смогли.
      Глотов притворно вздохнул и хлопнул рюмку дорогого коньяка.
      - И что же вы расшифровали?
      Глотов выразительно посмотрел на пустую рюмку. Он сознательно решил играть клоуна, и что самое интересное - получалось.
      - Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Величко, отправляя за товаром машину в рейс, не выпускает ее порожней...
      - И правильно делает.
      - Согласен. Но загружает не от клиентов автобазы, а от своих, левых. Я не знаю, кто его друзья, с этим надо еще разобраться, но подозреваю, что и на том конце маршрута происходит нечто подобное. Особенно когда груз в тоннаже, но компактен.
      - На перегрузе работает?
      - Может, и на контрабанде.
      - Сколько?
      - Я же сказал: нисколько.
      Теперь ничего не понимал Борис Евгеньевич, но на всякий случай потянулся с бутылкой к рюмке Василия Степановича, тот прикрыл ее ладонью.
      - Мои долговые счета...
      - Боже, когда это было...
      - Бросьте. Я знаю, ваша бухгалтерия хранит их вот здесь, - Василий Степанович постучал себя пальцем по лбу, - и в сейфе. Где-то в этом доме.
      - Скажите еще - под матрасом.
      - Вдруг там ничего нет?
      - Мы оба знаем, что есть.
      Помолчали. Стало слышно, как внизу за окном повариха препирается с рабочим по кухне. Тот не хотел выносить отходы.
      - Нет у меня ваших счетов. Это только в идиотских фильмах показывают встроенные в стены сейфы. А в банке система защиты. Своя ячейка, и открыть ее можно только при соблюдении определенной процедуры.
      - Я тонкостей не знаю. Пишите расписку. По всей форме. С номерами счетов. Память у вас отменная. Что касается нотариального заверения, это мои дела.
      Хорошилов подошел к рабочему столу и принялся писать на гербовой, то есть на своей, бумаге с водяными знаками.
      Василий Степанович позволил себе расслабиться и стал разглядывать обстановку кабинета. Ему понравилось, хотя все несколько тяжеловесно.
      - Вот, возьмите...
      Глотов прочитал расписку и протянул дискету Борису Евгеньевичу.
      - Можете идти, - снова обрел барственный тон Хороши лов.
      ...Надо смириться с неизбежным. Еще найдется пара крючков, на которые он поймает Глотова, да и не сможет нынешний лжедиректор найти столько денег, чтобы создать новое предприятие. Кто ему даст? А вообще, все не так плохо: Хороши-лов имел в запасе несколько лихих автографов, однако банк выдавал только по одному, заверенному, образец хранился в памяти компьютера и у управляющего .
      - Хороший у вас коньяк, Борис Евгеньевич. Как человек честный, скажу копия у меня имеется и находится в надежных руках.
      Глотов пошел к дверям такой же независимой походкой, какой входил, но на полпути остановился.
      - Что еще? - начал закипать Хорошилов.
      - Ключики. Хорошая у вас машина. А охранника сильно не журите. Он так головой о лестницу ударился, что плохо соображает.
      Глава 37
      СОПЕРНИКИ
      Дорога для россиян - совсем не то, что дорога для чеха, француза, австрийца или венгра, которые на электричке могут пересечь свою страну из конца в конец в считанные часы.
      Дорога - это комедия и трагедия, фарс и эксцентрика. Нигде, как на дороге, люди не бывают так откровенны друг с другом, ибо они - случайные попутчики. Здесь любят и ненавидят, сходятся и расстаются, завязывают деловые знакомства и рвут с прошлым. Дорога располагает к философским размышлениям и будит тоску.
      Дальнобойщики, например, чаще всего берут путешествующих автостопом, чтобы те развлекали рассказами, новостями, а то и песней.
      В кабине Ласточки находилось трое, но двое в основном молчали - говорил Климов, без устали и без перерыва. Эта его черта характера была уместна в застольях, но не привлекала женщин - он выглядел легковесным, несерьезным. Легкого человека воспринимали как легковесного.
      За стеклами кабины мелькали пейзажи Малороссии, гениально описанные Гоголем, а Генка заливался соловьем:
      - Лечу из Владика. Место досталось в проходе. С одной стороны хорошо - все видно, напитки опять же тебе первому достаются. А у окошка...
      - Иллюминатора, - поправил Дима; ему очень не нравилась Генкина активность, хотя, не будь рядом Ольги, с удовольствием бы слушал треп напарника.
      - Ну да, иллюминатора. Так вот, сидит крепыш и неотрывно смотрит в окно... в иллюминатор. Ночь-полночь, ничего, кроме звезд, не видать, а он полтора часа туда пялится. Я у него спрашиваю: чего узрел? А он тычет пальцем в иллюминатор, смотри, говорит, там искры. Горим, что ли? Действительно, хвост турбины раскален, как положено, и искры летят. "Ты в первый раз летишь? - спрашиваю. "Да, раньше только поездом". И решил я над ним подшутить. Это ничего, говорю, ты только не паникуй, а то женщины и дети сорвутся с мест, забегают по салону, нарушится балансировка, тогда точно гробанемся. А экипаж у нас опытный, сам слышал, командир корабля пилот первого класса, посадят. Это называется аварийная посадка. Нас в Хабаровске уже сотня пожарных машин на полосе ждет. А до Хабаровска еще час лета. Крякнул морячок - он из торгового флота оказался, полез за ручной кладью. Открывает чемоданчик, а там... Мать честная, бутылочки подарочные спиртного со всего света. Мы с ним половину боезапаса уговорили. Морячок все изумлялся, как мужественно стюардессы встретили опасность. Совестно ему стало. Они улыбаются, а он белый, как простыня.
      - Короче, Склифосовский...
      - Короче, сели мы в Хабаровске. Мой как сошел с трапа, так на бетонку рухнул и давай ее целовать. Пассажиры смотрят на него и диву даются. Никто ничего понять не может...
      - Не погонял он тебя по аэровокзалу?
      - Не-а. Билет сдал и дунул на вокзал.
      - Врать ты горазд, Гена...
      - Вот те крест.
      Климов без малейших укоров совести перекрестился на монастырь. В лучах клонящегося к закату солнца, его купола тяжеловесно и утомленно отдавали миру накопленное сусальным золотом тепло и свет.
      - А Таллин? Скажешь, не было?
      - Что Таллин? Давай, ври дальше.
      - В Таллине был, не знаю есть ли сейчас, плавучий ресторан. Переоборудовали старый парусник, поставили на прикол и давай туристов развлекать. Как-то ночью внезапный шквал сорвал его и унес в море. Свет, конечно, погас, но сразу не сообразили, так как кругом свечи горели и гулянка продолжалась. Когда сообразили, уже поздно было. Паника, то да се. Сообщили на берег...
      - Как? Их же сорвало, - поддел Артеменко.
      - По сотовому.
      - Тогда сотовых не было.
      - Ну, не знаю. Может какой литовец собачку вышел на набережную выгуливать, смотрит, а "Бригантины" нет.
      - Эстонец, - снова поправил напарника Артеменко.
      Злиться начал и Климов.
      - Какая теперь разница. Не хочешь слушать, возьми вату, заткни уши.
      - Дима, не надо, пусть он рассказывает, - попросила Ольга.
      - Ничего. Сгрузим тебя в Белой Церкви, и этот голосистый сразу замолкнет.
      Некоторое время ехали молча.
      - Гена, а что дальше было? - спросила Ольга, чтобы хоть как-то вернуть Климову прежнее настроение.
      - Вы же не верите.
      - Я верю.
      - Мели Емеля, твоя неделя...
      И Климов продолжил назло. Какого черта! Он имеет на девушку такие же права, то есть не имеет их так же, как напарник.
      - Их к утру поймали и отбуксировали на прежнее место. Все сошли на берег. Истеричных в больницу, пьяных по домам, остальные своим ходом. К обеду приходит бригада ремонтников восстанавливать порванные кабели, спускаются в трюм, а там еще двое спят мертвецким сном. Извлекли, протрезвили. Те ничего не понимают. Оказывается, проспали все приключение. Вот сокрушались болезные...
      - Ты куда сворачиваешь? - спросил Дима.
      - Кушать подано. Харчевня "Три пескаря", - объявил Геннадий.
      Действительно, въехали на площадку, где уже стояло с десяток машин, а за ними виднелось здание харчевни и несколько мазанок, где располагались административные помещения, магазинчики, клозеты.
      Едва сделали заказ, на площадку вкатила иномарка с тамбовцами. Оба крепыша заняли дальний столик.
      - По-моему, это смена караула. Почти от самой Одессы едут, а вот менты пропали. Испарились, - отметил Гена.
      - Я тоже обратил внимание, пока ты заливал про Владик, - мрачно подтвердил Дима. - Что будем делать?
      - Оторвемся...
      - Ты посмотри, какая у них тачка. Это не ментовский "жигуль".
      - О чем вы, мальчики?
      - Видишь тех двоих? Сначала нас странные менты сопровождали, теперь эти приклеились.
      - Ничего странного, трасса здесь одна.
      - Девочка, знаешь, сколько лошадок спрятано у них под капотом? Сто раз могли обогнать. Нет, плетутся за нами.
      - Вы бананы любите? - неожиданно спросила девушка.
      Парни переглянулись. Димон пожал плечами. Зато Гун скривился: бананы напоминали ему манную кашу и то время, когда его называли Крольчонком.
      - Я сейчас.
      Ольга ушла в одну из мазанок. Если снаружи домик был стилизован под развалюху, то внутри представлял собой вполне европейский сортир.
      - Чего она таскает с собой этот плеер? Ведь он не работает...
      - Вдруг ты на него глаз положил, - неудачно пошутил Димон. - Может, память, подарок одноклассника. В этом возрасте девицы очень сентиментальны.
      Ольга связалась с Розиным. Сообщила о смене сопровождения, и Юрий Николаевич предположил, что, возможно, произошла авария с милицейскими "Жигулями".
      - Они хотят избавиться от сопровождения, - добавила девушка.
      - Мы пока вмешиваться не будем. Хотят - пусть избавляются. Твое дело наблюдать за происходящим. В дороге ничем себя не выдали?
      - Нет. Они такие смешные. Кажется, оба запали на меня.
      - Поощряй. Конфликт - это хорошо, тем более между напарниками... Что-то может всплыть. Мы ждем биографические справки на них из Москвы. До связи.
      Оля вернулась в харчевню, попросила у хозяйки гроздь бананов и вышла на площадку. Там затолкала самый крупный плод в выхлопную трубу иномарки, остальное вместе с плеером кинула в кабину Ласточки и позвала друзей. Они все спорили, разрабатывая варианты отрыва от иномарки.
      - Мальчики, не надо беспокоиться, все будет тип-топ, - улыбнулась им девушка из кабины Ласточки.
      Отъезжая, они видели, как из харчевни к машине вразвалку двинулись два крепыша...
      Оторвались.
      Глава 38
      ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ РОЗИН
      Леша зашел к Розину с телефонограммой от мобильной группы.
      - Мы их вычислили. Помните, вы сказали, что москвичи своих без охраны не оставят? Так вот, двое в милицейских "Жигулях", скорее всего, должны были прищучить наших водил на дороге. Сразу не вышло. Взялись сопровождать. И тут появились тамбовские парни.
      Леша протянул два листа бумаги.
      - Качество не ахти, но разглядеть можно. А вот еще... Это наши водилы.
      Фото было сделано у харчевни.
      - Не знаю, что они устроили своей негласной охране, но оторвались. Выходит, Юрий Николаевич, втемную их используют.
      - Что?..
      Розин разглядывал фотографии дальнобойщиков. Несмотря на неважное качество, профессиональная память бывшего майора ГРУ сработала четко. Сквозь расплывчатые очертания проступили знакомые лица бывших подчиненных.
      - Я говорю, втемную их используют.
      - Возможно... Хорошие ребята.
      - Вы их знаете?
      - Я их от смерти спас...
      И бывшему майору так живо и реально представилось плато, Максуд и телохранитель, изнуряющая жара и песок на зубах, что нынешний Розин потянулся к графину и с отвращением выпил стакан теплой воды.
      - Никогда не поставит в холодильник, сколько ни талдычь, - отозвался о промашке уборщицы Юрий Николаевич.
      - Так, может, с ними на контакт выйти?
      - Рано, Леша. Больше десяти лет прошло. Жизнь людей ломает. Кто знает, что могло произойти. Понаблюдаем. Так надежнее. А потом, у нас там засланный казачок есть.
      - Казачка, - поправил Леша.
      - Деньги людей портят. Большие - вдвойне. Вдруг и ребята завязли. Подождем...
      Он снова вспомнил события десятилетней давности. Чистильщика Владика, а еще своего друга и коллегу, рискнувшего предупредить об опасности. Он и сам чувствовал тогда, что тучи сгущаются. В стране произошли большие перемены. Демократия в нескончаемой пляске. Газеты пестрели архивными разоблачительными статьями. Америка благоволила Горбачеву. А ему, специалисту по Ближнему Востоку, предложили подготовить доклад по Европейскому театру возможных боевых действий. Он знал (не дурак), что на Балканах завязывается тугой узел, однако привлечение именно его к этой работе воспринимал как стремление постепенно оттереть его от дел. Он же не балканист. И тут известие о готовящейся расправе. Потом авария, Киев, встреча с бывшим однокурсником, давшим рекомендации от себя и от очень высокого начальства.
      Пройдя квалификационную комиссию, поступил на службу в прежнем звании, но уже через шесть месяцев получил вторую звезду. Окончательно успокоился после событий в Беловежской Пуще. Теперь его защищали не только документы на другое имя и фальшивая биография, но и новое государство. И Розин присягнул другому президенту.
      - Вот что, Леша, прошляпить мы их не можем, а посему бери машину и отправляйся вдогонку. За ночь нагонишь. Все-таки племянница.
      Оперативник расплылся в улыбке. Леше надоело торчать в городе, устраивать бесконечные встречи, согласования, готовить бумаги и экспертизы. Розин был уверен в нем - Леша его лучший офицер...
      - Мальчики, давайте свернем с трассы. Дело к вечеру. Банан они уже обнаружили. Лучше пропустим их вперед. Пусть всю ночь по трассе шуруют. Здесь объездные дороги имеются. Потом снова обгоним, - успокоила Ольга.
      Напарники переглянулись.
      - Дело говорит, - одобрил Гун.
      - Прямо как оперативник, - буркнул Димон; ему все еще казалось, что девушка предпочитает напарника.
      Через пару километров увидели съезд на грунтовку и указатель ближнего населенного пункта. Да его уже можно было разглядеть: белые домики за редкой лесопосадкой. Парни и предположить не могли, что здесь их ждут.
      Фура запылила по грунтовке и, миновав лесопосадку, въехала в село. Гун остановился у крайней хаты.
      - Нет, не здесь, давайте дальше, - попросила Ольга.
      - Почему? Смотри, чистенько как, - удивился Гун.
      - Мне занавески не нравятся, - нашлась девушка.
      - Вот женщины... - крякнул Климов.
      - Если бы жена повесила такие в доме, вас оставалось бы только пожалеть. Стоп. Здесь мне нравится.
      - Я холостяк, между прочим.
      Ольга ушла договариваться.
      - Сейчас сдерут три шкуры, - мрачно заметил Артеменко.
      И оказался прав. От названной Ольгой суммы у обоих глаза полезли на лоб.
      - В гостинице "Ялта" дешевле будет, - возмутился Климов. Артеменко криво усмехнулся:
      - Плакал твой мотоцикл.
      - Не-а, мы лучше вернемся, - не соглашался Климов.
      - И удобства во дворе, - гнул свое Димон.
      - И вовсе не во дворе. Здесь центральное отопление и российский газ, а дешевле нигде не найдете. Зато на полном пансионе. Хозяйка уже пошла курочку резать, - уговаривала девушка.
      - А-а-а... Однова живем, - махнул рукой Климов. - Ступайте, а я Ласточку с дороги уберу.
      Почему Генка так быстро сдался? Да потому, что нормальные мужики больше всего в жизни боятся выглядеть в глазах женщины скрягой.
      Дима и Ольга прошли на участок. Генка сел в машину и подогнал "мерс" вплотную к забору, потом обошел Ласточку с трех сторон, проверил крепление тента, обнаружил в одном месте неполадку и отогнул полу. Фура была забита почта под завязку. И тут, взглянув на коробки с техникой, Климов решил позаимствовать одну из них. Он забрался внутрь и вылез наружу с пылесосом. Снова зашнуровал тент, укрепил на тросе спецзамок и направился к дому.
      В хате было чисто, пахло увядшими цветами. Увидев его с пылесосом, Артеменко от удивления бухнулся на диван.
      - Хозяйка! - позвал Климов.
      - Иду, иду хлопчики.
      На пороге возникла совсем еще не старая хохлушка с уложенной вокруг головы косой. Руки у нее были в крови. Курицу резала, догадался Артеменко.
      - Ой, что это? - всплеснула она руками. - Никак уборку затеять сподобились?
      - Это вам. Денег у нас не густо, а эта штука стоит дороже ночлега и вашей куры. Так что берите натурой, - объявил Климов.
      - О, це дило. Петрак мой рад будет. А ну покажь.
      Климов распаковал короб и достал синее, сверкающее чудо.
      - Где тут у вас электричество?
      Хозяйка указала на розетку. Генка включил, нажал сенсор, однако ничего не произошло. Пылесос не работал.
      - Что за черт! Вот так, гонят нам некондиционный товар, а мы платим тыщи, - покраснел Климов. - Пойду сменю, не все же они бракованные.
      Быстренько упаковал пылесос в коробку и отправился к машине. За ним поднялся Артеменко. Геннадий вновь открыл замок и влез под тент
      - Подай, - попросил он Артеменко.
      - Ты че делаешь, а если они считаны?
      - Если и считаны, то не нами. На терминале, когда грузились, за весом следил. Сколько у нас заявлено?
      - Пятнадцать.
      - А я насчитал по крайней мере семнадцать тонн. Сечешь? Величко свой бизнес делает. Думаешь, скандал поднимет? Слабо, раз рыльце в пушку. Давай.
      Артеменко подал коробку. Взамен Климов протянул другую. Димон принял ее и вдруг насторожился, прикинув вес.
      - Гун, постой, дай-ка мне тот, старый.
      - Ты чего?
      - Давай не болтай, только не перепутай - тот же.
      Генка спустил ему прежний короб. Артеменко взял оба в руки и удивился: первая коробка с пылесосом весила килограммов на четыре-пять больше. Он быстро распаковал тяжелую и внимательно осмотрел пылесос. Открыл корпус... В накопительном отсеке лежал прозрачный пакет с белым порошком. Димон присвистнул.
      - Чего там? - спросил Климов.
      - Влипли. Обеими ногами и сразу по шею.
      - Погоди ты...
      - Нечего тут годить. Не сахар же у хохлов воруем. Ясно что. Вот тебе и турецкая поставка.
      - Ну, Артур, ну, гад...
      - Ладно, сворачиваем все, как было. Потом что-нибудь придумаем.
      - Вот почему за нами то одни, то другие гнались...
      - Закрывай, пошли в хату.
      Взяли новый пылесос и побрели к дому.
      - Что так долго? - спросила Оля.
      - Выбирали, - мрачно объяснил Артеменко. Стол был уже сервирован. Они включили пылесос, и тот бесшумно заработал.
      Глава 39
      ГЛОТОВ- ВЕЛИЧКО
      Глотов возвращался от рекомендованного Марией Игнатьевной специалиста. В кармане лежала распечатка файлов с компьютера Артура Величко. Сравнив заполняемость машин по тоннажу и номенклатуре продукции, по количеству мануфактуры, станков, листовой стали и выяснив точный вес по первому файлу, во втором нашли расхождение в большую сторону. Это значит, что подтвердилась его догадка: машины дополнительно загружались или при первой загрузке, или по пути следования.
      Сначала Глотова захватило чувство бессилия. Потом сказал себе, что уж с этим говнюком Величко он справится, сумеет стереть в порошок. Совсем недавно узнал, кто патронировал Артура. Вовсе не Хорошилов. Видимо, с Хорошиловым поступили по той же схеме, как и сам Хорошилов с ним, Глотовым.
      Женщины знают все. Кое-что дошло и до Марии Игнатьевны. Стала известна девичья фамилия жены Величко. Ее отец имел связи за Кремлевской стеной. Тесть, конечно, не захочет скандала. Впереди новые выборы в Госдуму.
      Он поинтересовался у охранника, стоявшего у ворот, на месте ли старший менеджер. Охранник симпатизировал Глотову и сообщил, что настроение у Величко грозное.
      - Ничего, мы сейчас его изменим, - буркнул Василий Степанович, и охранник явно обрадовался.
      Величко действительно был зол - вчерашняя разборка с тестем не выходила из головы. Неужели его начали подозревать? Придется, видно, сворачивать бизнес. Партнерам на Кавказе это не понравится.
      У Артура на зарубежных счетах имелась приличная сумма. Можно хоть сейчас все бросить - бизнес, жену-наркоманку, деспота тестя. Ему хватит на безбедную старость. Но его уже увлекла рискованная игра, а главное - риск хорошо оплачивался. И он, как наркоман, не мог соскочить с долларовой иглы.
      Артур включил компьютер и, пока тот грузился, позвонил по внутреннему старшему диспетчеру. Мария Игнатьевна сообщила, что был только один сеанс связи, когда машина грузилась в Ильичевске. Второй ожидается в два пополудни.
      Величко, не поблагодарив, повесил трубку и взглянул на экран компьютера. Горели сразу две надписи. Одна требовала дискету, вторая сообщала, что последний раз компьютером пользовались для перекачки информации сегодня утром. Артур тупо уставился на зеленый огонек на салазках приемного устройства дискет. Значит... Значит...
      Значит, кто-то скачал информацию. Артур добрался до заветного файла с "черной бухгалтерией", и компьютер подтвердил: вскрывался именно этот в такое-то время. Величко покрылся холодным потом, рука никак не могла справиться с зажигалкой. Мысли свивались в чудовищный клубок, и никакими усилиями воли их нельзя было привести в порядок. Однако особой волей Величко никогда не отличался.