Рукопашным боем Вася занимался уже почти четверть века, начав Путь воина в додзё карате и закончив школу Куки-Синдэн-рю-Хаппо Хи-Кэн (тайное искусство владения оружием). В семнадцать-восемнадцать лет он обратился к айкидо, а став слушателем Высшей школы КГБ, впоследствии ФСК и ФСБ, увлекся русбоем, проповедующим стиль реального боя в условиях, максимально приближенных к жизни. Но все же основную закалку дала Балуеву школа ниндзюцу, которую он одолел на Дальнем Востоке, под Приморском, где с трехлетнего возраста прожил одиннадцать лет (отец был офицером-ракетчиком и служил в зенитно-ракетных войсках), под руководством японского мастера Хатсуми, владевшего стилем тогакурэ-рю ("спрятанное за дверью"). Василий и впоследствии, уже работая в бригаде спецопераций под руководством опытнейшего "волкодава" Люцканова, а потом Первухина, продолжал заниматься постоянно изменяющимися приемами борьбы тогакурэ-рю-ниндзюцу, с помощью которых без особого напряжения можно было справиться с каждым новшеством в технике атак. В основе этих приемов лежало понимание поведения человека в тех или иных ситуациях, знание человеческого тела и его возможности вне зависимости от времени. Это давало возможность намного расширить узкие границы ориентированных на конкретные времена технических приемов борьбы, потому что методы ниндзюцу учитывали все естественные физические и эмоциональные особенности человека.
      Искусство ниндзюцу вообще развивалось не как самоцель, средство для получения спортивного титула или символического поощрения в виде цветного пояса.
      Оно представляет скорее систему эффективных способов для достижения тех или иных целей личности с минимумом опасности, что заложено даже в названии борьбы - ниндзюцу. Иероглиф "нин" имеет два ряда значений: выносливость, упорство, терпение, стойкость, и второй ряд - тайный, незаметный скрытный, а иероглиф "дзя" переводится как личность, индивидуум. Таким образом, ниндзюцу это искусство тайных действий с учетом вышеназванных категорий, подразделяемое на два уровня: бу-дзюцу - искусство воина {низший уровень) и хей-хо стратегия боя (высший уровень). Василию удалось овладеть обоими и стать мастером ниндзюцу - мэйдзином, для которого не существовало тайн ни в одном виде рукопашного боя.
      Конечно, он не стал "японцем" - по ощущению мира, но воспитан был все-таки в традициях ниндзюцу и не только довел до совершенства искусство воина, но и по большому счету достиг гармонического отражения окружающей действительности, в основе которого лежало интуитивное ощущение опасности на уровне рефлексов, тонких движений полей и излучений.
      Сущность каждодневных тренировок для Балуева состояла не столько в освоении или повторении присущих ниндзюцу приемов боя, сколько в становлении и развитии в сознании тех ощущений, которые вызывает их применение. Как известно, в естественных условиях - улица, двор, метро, магазин, коридор, комната и тому подобное - ближний бой подразумевает применение любых подручных средств: палки, камня, гвоздя, булавки, осколка стекла, доски, веревки, пуговицы, скрепки, даже ассигнации, - и тренировка владения этими предметами скорее вырабатывает ощущение всеобъемлющей системы защиты. Поэтому большую часть времени тренинга Василия занимала именно эта специфичная система владения "полезными деталями".
      Начав тренировку в шесть утра, он закончил ее в половине восьмого эффектным прыжком через кресло и броском остро заточенного карандаша в глаз идола
      для тренировок, стоящего в углу комнаты. Попал. Бесшумно приземлился с перекатом и пошел в душ. Уже вытираясь махровым полотенцем, услышал телефонный звонок, взял трубку аппарата и услышал голос Первухина (генерал лично курировал сборы группы перехвата, отправляемой в Чечню, в которую входил и Балуев):
      - В десять быть на базе. Без опозданий.
      - Слушаюсь, - ответил Василий, не испытывая ни особой озабоченности, ни особых переживаний по поводу того, что ему предстояло выполнить.
      И в это время он почувствовал некий внутренний холодок, словно кто-то заглянул в него, как птица в открытую форточку, и в комнату влетел свежий ветерок. А через секунду тихо звякнул входной колокольчик.
      Хмыкнув про себя с недоумением: гостей Василий не ждал, квартира принадлежала ФСБ, и прийти к нему мог разве что сам Первухин или в крайнем случае командир подразделения полковник Смирнов, - он открыл дверь и вздрогнул, встретив взгляд голубых глаз позвонившего. У него даже заныло под ложечкой и защипало в глазах. Взгляд молодого человека (лет двадцать семь двадцать восемь, ровесник, надо полагать) был необычайно глубоким, серьезным, хотя и не без иронии, спокойным и понимающим, таящим недюжинную скрытую силу. Незнакомец знал и видел так много, что Василий невольно поежился. Такого лица, дышащего внутренним, просветленным покоем, бесконечно уверенного, воспринимающего и отражающего действительность, как зеркало, Балуев еще ни у кого не видел. И понял, что перед ним мастер, достигший совершенства в воинских искусствах, воплотивший в жизнь формулу Гуань-Инь-цзы1: будь текуч, как вода, покоен, как зеркало, отзывчив, как эхо, и невозмутим, как тишина.
      1 Древний литературный памятник даосизма (кит.)
      А еще Василию показалось, что он уже где-то видел это лицо, может быть, в снах, может, наяву.
      - Здравствуйте, Василий Никифорович, - тихим приятным голосом произнес незнакомец. - Разрешите
      войти?
      - Нава Юмио, Хэйситиро, Рисукэ, Масааки? - спросил Василий, подразумевая учителей школ ниндзюцу, в которых мог бы оттачивать свое мастерство
      гость.
      - Ямасита Тадаси, - улыбнулся молодой человек, - стиль "потерянных следов". Хотя я от этого просто оттолкнулся и давно проповедую русбой.
      - "Барс", - кивнул Василий. - Похоже. Кто вы?
      - Меня зовут Матвей Соболев, и работаю я, как и вы, ганфайтером, "волкодавом"-перехватчиком, только в другой конторе.
      Василий впустил гостя, отметив, как тот держится - совершенно свободно и естественно, не боясь поворачиваться к хозяину спиной, и как движется экономно, гибко, плавно и точно, и окончательно уверовал в то, что впервые встретил профессионала, равного себе, а то и превосходящего по мастерству боя.
      - У кого вы работаете? Антитеррор?
      - "Смерш".
      - Контрразведка! Надо же, какая встреча! А я гадаю, кто меня вычислил. Мы с вами не могли раньше встречаться? Такое впечатление, что я вас знаю.
      - О да, - кивнул Соболев, оглядывая спартанское убранство гостиной со спортивным комплексом в углу, с любопытством посмотрел на идола с торчащим из глаза карандашом. - Мы знакомы уже два года. Я смотрю, вы практикуете методику шреба?
      - Кое-какие приемы, - небрежно ответил Вася, выхватывая вдруг из кармана новенькую денежную купюру достоинством в тысячу рублей и делая почти неразличимый взмах рукой.
      Матвей проследил за падением двух половинок комара, к своему несчастью пролетавшего мимо, улыбцулся одними глазами, но ничего не сказал, вспомнив, как два года назад таким же манером демонстрировал свое умение Кристине.
      - Проходите, присаживайтесь, - сделал приглашающий жест Василий, от которого не ускользнула усмешка гостя, досадуя на свое мимолетное тщеславное желание что-либо показать. - Кофе, чай, кефир, минералка?
      - По вашему усмотрению, - сел в кресло Соболев, одетый в самый обычный летний костюм: джинсы, кроссовки, голубоватая рубашка, безрукавка, позволяющий затеряться в любой толпе.
      Василий принес чашки, ложки, кофейник, сахар, слоеное печенье, и они принялись пить кофе, поглядывая друг на друга с абсолютно разными чувствами. Неизвестно, о чем думал гость, но у хозяина росла тревога, появилось ощущение дискомфорта, ожидания каких-то перемен и новостей, однако он постарался выглядеть так же невозмутимо, как и Соболев, понимая в то же время, что тот свободно читает его переживания.
      - Вы сказали, что мы знакомы уже два года... - не выдержал Василий наконец.
      - Сейчас поясню. - Соболев промокнул губы салфеткой, жестом отказался от второй чашки кофе. - Только прошу выслушать все внимательно, без восклицаний и определений, какой бы удивительной ни показалась вам моя речь. Я не сумасшедший, я просто много знаю. Дело в том, дорогой Василий... э-э, Никифорович, что я как бы побывал в будущем и вернулся, и теперь знаю почти все, что будет происходить. С вами, со мной, с миром вообще. За примерами долго ходить не будем, я представлю доказательства сразу после рассказа. А теперь слушайте. Вы, случайно, не читали кое-какую эзотерическую литературу? Что такое Внутренний Круг, знаете? Вот с этого и начнем...
      И Василий услышал самую невероятную и захватывающую из историй, когда-либо прочитанных или услышанных им в жизни.
      Рассказ Соболева длился больше часа, с перерывами на кофе и умывание; Вася дважды бегал в ванную и лил на голову холодную воду, не скрывая уже своих чувств. Затем настал черед беседы.
      - Не верю! - заявил Василий после того, как Соболев закончил повествование.
      - Как говорят учителя, вера - лишь нежелание понять замыслы Божьи, улыбнулся Соболев. - С чем конкретно вы несогласны?
      - Союз Девяти Неизвестных... разумные тараканы... Монарх Тьмы, наконец! Вы-то сами верите во все это?
      - Разумеется, потому что я все это пережил.
      - Как можно доказать происхождение человечества от ваших Бляд... Блаттоптеров, разумных тараканов?! Как можно познакомиться с Монархом Тьмы, если он живет, как вы говорите, в другой реальности? Допустим, в существование Внутреннего Круга еще можно поверить, но как вы можете доказать существование всего остального?
      - Для этого понадобится всего пара общих походов. Я покажу вам так называемые МИРы, модули иной реальности, созданные Инсектами и сохранившиеся в пещерах под Москвой, а также отведу вас на дачу генерала Ельшина, где у него располагается мощный компьютер для связи с Монархом... который и помог ему стать боссом "Купола".
      - Бред! - махнул рукой Василий, пытаясь найти неувязки в стройной логической цепи истории, выстроенной рассказчиком, и не находя таковых. - Вы обещали привести доказательства сразу.
      - Нет ничего проще. Об организации "Стопкрим", именуемой в народе "чистилищем", слышали? Надеюсь, не станете подозревать меня в связи с ним? Матвей глянул на старенькие ходики на стене, перешедшие Балуеву в наследство от бабушки; шел десятый час утра. - Включите телевизор, программу 42x2". Сейчас в "Новостях" должны сказать о гибели от рук
      "чистильщиков" прокурора Бескудникова Бурлакова, а также о нападении на полковника милиции Пиворыкина и о наказании судьи Охрименко: ему отрубили палец.
      Василий включил телевизор, молча выслушал сообщение о новой акции "Стопкрима", выключил. Исподлобья глянул на гостя.
      - Что еще?
      - Как вы думаете, могу я знать некоторые интимные стороны вашей жизни?
      - Можете, - подумав, сказал Балуев. - Задавшись целью собрать компромат, можно выяснить о человеке все.
      - Но только не о "волкодаве" вашего класса. Хорошо, интимные подробности отпадают. Ну а профессиональные тайны? К примеру, я знаю адрес вашей второй конспиративной квартиры в Бутове или назову координаты схрона с оружием и снаряжением, что расположен в районе Савеловского вокзала. Продолжать?
      Василий потемнел, внезапно почувствовав самый примитивный, липкий страх. Этот человек не должен был знать о таких вещах! Если адрес квартиры знали многие: генерал Первухин, полковник Смирнов, квартирмейстер и кадровик УСО ФСБ, - то о расположении склада, оборудованного Балуевым лично в одном из погребов для хранения овощей, знали только двое: он сам и бывший хозяин погреба, ныне почивший в бозе, как говорится.
      - Любопытно! - пробормотал Василий, меряя Соболева взглядом и прикидывая, может ли он взять его на прием из этого положения.
      - Не стоит, - угадал его мысли Матвей, хорошо понимая, что творится сейчас в душе хозяина. - Я вижу, вы пытаетесь составить план атаки, но даже с вашей подготовкой взять меня невозможно. А чтобы вы убедились в этом, вот, почитайте. - Соболев достал из внутреннего кармана безрукавки стопку листков,
      скрепленных скрепкой, положил на стол рядом с креслом.
      - Что это?
      - Описание техники смертельного касания.
      - Сан-нэн-гороси, что ли? В ниндзюцу это один из способов "гашения обликов".
      - В принципе японцы разработали довольно неплохой вариант техники "гашения", но то, что я вручаю вам, разработано миллион лет назад перволюдеми, которые, чтобы выжить, почти поголовно были воинами. В той жизни, которую я прожил, вы не только ознакомились с этой техникой, но и усовершенствовали ее, создав варианты, один из которых назвали космек, что означает "комбинаторика смертельного касания", а второй - ТУК, то есть "техника усыпляющего касания". От сан-нэн-гороси они отличаются тем, что уколы-касания с передачей энергии наносятся в любую точку тела противника, а не обязательно в точки смерти, и без учета его психических особенностей, телосложения, пола, возраста и времени суток.
      - Ерунда, - буркнул Василий,.переходя в "состояние Пустоты", боевое состояние "машины без мыслей". Терять ему было нечего, гость знал столько, что в пору было топиться, а проверить его возможности иным способом не было времени.
      Соболев дернул уголком губ, сдерживая улыбку, не желая отвечать на реплику, и в этот момент Василий прыгнул к нему прямо из кресла выгибом вперед, привычно оценивая положение соперника я мгновенно реагируя на его движения. В занятиях рукопашным боем он достиг того уровня мастерства, когда мозг не перебирает конкретные комбинации и заданные приемы, а командует телом спонтанно, на уровне рефлексов, что обусловливает разнообразие и универсальность боевых техник. К тому же Вася владел темпом, то есть боевым трансом с измененным психическим состоянием, позволяющим ускорять естественные физиологические
      реакции. Но как бы быстро он ни действовал, гость двигался еще быстрей.
      Удара Василий не заметил и не почувствовал, вполне возможно, его и не было, просто Соболев продемонстрировал прием из арсенала ТУК. Очнулся Балуев лежащим на диване. Рывком сел. Ничего не болело, руки-ноги были на месте, но тело казалось мешком ваты и отказывалось повиноваться.
      - Пройдет через пару минут, - раздался голос Соболева, и перед носом Балуева появился стакан минеральной воды. - Выпей и расслабься.
      Вася послушался, а через минуту уже мог соображать, что происходит. Покрутил головой.
      - Лихо ты меня!
      - Убедил?
      - Не знаю... пожалуй. Но мне надо разобраться... освоиться.
      - Осваивайся, только не торопись с выводами. Вопросов появится масса, и на все я отвечу. Встретимся послезавтра, договорим.
      - Послезавтра не получится, я сегодня уезжаю. О черт! - Вася бросил взгляд на часы. - Опаздываю.
      - Я на машине, подброшу до места. Куда уезжаешь?
      - За кудыкины горы, - буркнул Василий, проверяя содержимое сумки, собранной еще на ночь.
      - Чечня?
      Василий медленно разогнулся, глянул на собеседника сузившимися глазами.
      - Ты откуда... или мы в одной команде? Соболев покачал головой.
      - Мне предлагали, я отказался Откажись и ты.
      - Не могу, я человек военный. Да и уж слишком нагло стали действовать боевики из ЧАС. Слышал о такой " армии"? Начали отстрел по всей России бывших своих врагов. А тут еще писателя убили...
      - Я слышал. И все же откажись, это не твой Путь. В конце этого Пути нет ни славы, ни благодарности, только забвение... или ненависть. И сдается мне, вас
      забрасывают с другой целью, не ради восстановления справедливости.
      - А ради чего?
      - Ради далеко идущих политических амбиций. Высокая политика всегда была и будет грязью, которую разгребают профессионалы, такие, как мы с тобой. А исполнителями всегда жертвуют в первую очередь.
      Василий отвернулся, закрыл сумку.
      - Пошли, я готов.
      - Не откажешься?
      Они вышли из квартиры, спустились вниз, сели в Соболевскую "Таврию", уже отремонтированную Ильей Муромцем. Еще живым и здоровым. Ответил Балуев уже в машине:
      - Ты бы на моем месте тоже не отказался. Да и почему ты уверен, что избранный мною Путь воина противопоказан мне?
      - Два года мы прошли с тобой бок о бок, парень, и ты избрал в конце концов другую дорогу... хотя реализовать замыслы нам не дали.
      - Вот видишь. А советуешь мне идти в другую сторону. Какой же Путь ты мне советуешь пройти?
      - Ненасилия. Василий фыркнул.
      - Это речь проповедника, а не воина.
      - Потому что я знаю, что говорю. Тебе все же придется когда-нибудь выбирать, но лучше бы ты сделал это раньше.
      - А ты выбрал?
      Машина выехала на Волоколамское шоссе, Соболев прибавил скорость, помолчал, потом коротко бросил:
      - Да.
      Вася покосился на его безмятежное, удивительно спокойное лицо уверенного в себе и уравновешенного человека со светящимися голубизной глазами.
      - И что это за Путь, если не секрет?
      - Избегающего Опасности,
      Вася открыл рот, чтобы пошутить, но еще раз глянул на профиль водителя и передумал. Ему вдруг на мгновение показалось, что они и в самом деле знакомы очень давно.
      ВЗАИМОИСКЛЮЧАЮЩЕЕ ПЛАНИРОВАНИЕ
      Очередное совещание "полного квадрата" "чистилища" происходило на квартире Дмитрия Васильевича Завьялова, занимавшего пост референта премьер-министра и одновременно кресло координатора "Стопкрима". Четверо комиссаров уже прибыли, ожидали пятого, Тараса Витальевича Горшина, получившего за глаза кличку Граф.
      Скучающий комиссар-пять Владимир Эдуардович Боханов, он же президент Центра нетрадиционных технологий, бросил листать журнал, отечественный вариант "Плейбоя", и шумно вздохнул.
      - Не начать ли нам, благородные доны? Если Граф задерживается, значит, существует веская причина задержки. А для наших обсуждений он в принципе и не нужен.
      - Согласен, - проворчал потеющий Глеб Максимович Музыка, полковник милиции и комиссар-три по рангу "чистилища". - Что в повестке дня?
      Горшина он недолюбливал и давно лелеял мечту заменить его своим зятем, главным военным экспертом Комитета по новым военным технологиям при Министерстве обороны.
      - В настоящее время мы ведем двадцать четыре бандлика1, - начал Завьялов, включая компьютер. - Я поработал вчера и разбил все дела на три группы.
      1 Бандлик (ликвидация бандформирований) -термин, обозначающий любую акцию "чистилища" по пресечению деятельности криминальных группировок.
      В первую вошли текущие важняки по госучреждениям: милиция, суды, прокуратура, Госдума. Во вторую - бандитизм и терроризм. В третью деятельность "Купола". Приоритетным, конечно, является направление на ликвидацию "Купола", но в каждой группе есть одно-два наиболее важных дела. В первую очередь рассматриваем столичные проблемы, потом областные и в последнюю очередь общероссийские.
      - Я бы сделал исключение, - негромко сказал комиссар-два Герман Довлатович Рыков, занимавший пост начальника информационного бюро Управления "И" ФСБ, Тихий и незаметный, он тем не менее обладал мощной убеждающей силой и настойчивостью, так что иногда казалось, что именно он руководит "Стопкримом", а не Завьялов.
      - Герман, ты меня удивляешь, право слово, - хмыкнул Боханов. - Еще не было случая, чтобы у тебя не появилось особое мнение.
      - Пусть говорит, - хладнокровно отнесся к реплике Завьялов.
      - Я бы выделил в группу особо важных дел четыре, - продолжал Рыков. - В порядке очередности: "Журналист", "Палач", "Насильник" и "Грязный ствол".
      Завьялов вывел на дисплей одно за другим перечисленные дела, и комиссары еще раз перечитали, о чем идет речь.
      Дело "Журналист" было заведено на мэра Владивостока Кривошеина, имеющего не только поддержку губернатора края, но и мощное кремлевское прикрытие, не позволяющее довести до конца уголовные дела, связанные с расследованием криминальных деяний чиновников краевой администрации. Суть дела сводилась к следующему.
      Молодой девятнадцатилетний журналист Алексей Судаков выступил на радио с критикой мэра, обвинив его в злоупотреблении служебным положением (фактов хватало: от строительства дач и бассейнов за государственный счет до прокручивания государственных же денег в коммерческих структурах). В тот же вечер глава города вызвал журналиста к себе в кабинет и, не выбирая выражений, смешал его с грязью, распорядившись лишить радиостанцию помещения, а Судакову приказав покинуть Владивосток в двадцать четыре часа.
      Журналист оказался не робкого десятка, предупреждению не внял, рассказал все своим коллегам и был ночью похищен, как впоследствии оказалось, боевиками из банды Тихона Трюмо по заказу мэра.
      Всю ночь парня пытали: поднимали на дыбе, подвешивали за ноги, тушили о тело окурки, загоняли под ногти иголки, паяльной лампой сожгли волосы под мышками и в паху. Требовали, чтобы журналист признал, что сделал передачу по просьбе кандидата в мэры Чуркова и получил за это кругленькую сумму в долларах. Парень признавать ничего не желал, и в конце концов его оставили в покое, сбросив в залив, где он едва не утонул.
      Дело под названием "Палач" было заведено "чистильщиками" на сотрудников подмосковной ГАИ, застрелившей двух армейских офицеров с их приятельницами. Трагедия произошла вечером в пятницу одиннадцатого мая. По словам полковника Белякова, командира войсковой части, где служили майор Кучков и капитан Мухин, он отмечал с этими офицерами и их подругами свой день рождения в одном из частных домов в Царицыне. В это время сын Белякова катался по улице на мопеде. Подростка задержали сотрудники ГАИ и отобрали ключи от мопеда. Сын пожаловался отцу. К гаишникам вышел полковник с друзьями-офицерами, естественно, все в штатских костюмах, представился по всей форме, но получил весьма невежливый отказ. Сдержался, хотя и пообещал разобраться с обидчиками сына "повыше". И тогда гаишник-капитан Арутюнов и два его помощника, лейтенант и сержант, начали избивать Белякова. Кучков и Мухин, конечно же, вмешались, драка получилась нешуточная, выбежали женщины, а потом раздались выстрелы. В результате - четверо убитых, двое раненых. Стрелял один человек, а именно капитан Арутюнов, мастер спорта по стрельбе из спортивного пистолета, бывший чемпион Москвы. Вина его следователями "чистилища" была доказана полностью, в то время как следствие, проведенное местным отделением милиции, посчитало действия Арутюнова правомерными.
      Следующим делом "чистилища" было расследование действий старшего лейтенанта юстиции, следователя Тамбовского РОВД Бориса Екимова.
      Вечером в субботу, двенадцатого мая, в центре Тамбова к трем девушкам подкатили желтые "Жигули". Два изрядно подвыпивших мужика втащили подруг в машину и увезли за город, на "хату". Двум заложницам чудом удалось бежать, что касается третьей... На следствии пятнадцатилетняя девочка рассказала о пытках, которым она подвергалась, но красноречивее звучит заключение судмедэкспертизы. "При осмотре потерпевшей установлены следующие повреждения: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб мягких тканей нижней губы, кровоподтеки нижних конечностей, ссадины рук и коленных суставов, кровоподтеки шеи, спины, колото-резаная рана в области правой молочной железы, ссадины слизистой влагалища и ануса, девственная плева нарушена..." Колотую рану нанес девушке, когда ей удалось вырваться, именно главный насильник Борис Екимов. Догнав несчастную, он пропорол ей грудь осколком стекла.
      Но самое интересное началось потом. Казалось бы, улики неопровержимы, вина Екимова и его подельника Абалкина доказана, районный суд приговорил обоих по статье 117-3 (групповое изнасилование несовершеннолетней) к пяти годам лишения свободы (минимальный срок по этой статье), однако областной суд отменил решение районного и дал Екимову всего два года, а Григорий Абалкин и вовсе отделался условным наказанием. Свою потрясающую гуманность судьи объяснили симпатией, которую вызвали у них личности подсудимых. Екимов оказался ударником милицейского труда, а Абалкин - единственным сыном главы администрации области.
      И четвертым делом, внесенным Рыковым в список особо важных, оказалось расследование деятельности подпольной мастерской по изготовлению, подгонке и "отмывке"- оружия. На счету этой мастерской набралось не менее сотни стволов: пистолетов, винтовок, автоматов, - использованных киллерами для охоты на коммерсантов и строптивцев, отказавшихся сотрудничать с той или иной мафиозной структурой.
      - Все это хорошо... - пробормотал Боханов, которого не очень-то впечатляли приведенные сведения, ни масштабом, ни размахом, ни логическим обоснованием. То есть я хотел сказать, случаи эти, в общем-то, рядовые...
      - А я бы добавил в этот список еще и бандлик по делу Макаревича, - сказал Музыка, меняя платок. - Вообще дела по деткам высокопоставленных начальников следовало бы выделить в отдельную группу бандликов.
      - Мне кажется, бандлик Макаревича - слишком мелкая акция, чтобы присоединять ее к важнякам, - осторожно возразил Завьялов.
      Речь шла об уголовном процессе, недавно законченном в столице муниципальным судом Щукина. История началась еще в прошлом году с того, что компания великовозрастных школьников (шестнадцать-семнадцать лет, десятые-одиннадцатые классы), не принятых в местный детский спортклуб, принялась регулярно бить стекла помещений клуба, забрасывать приходящих туда камнями и грязью, ломать и воровать инвентарь. Руководитель клуба Макаревич, не выдержав систематических издевательств, поймал двух подростков и надавал им оплеух. К его несчастью, один из хулиганов оказался внуком заместителя начальника УВД Щукина полковника Романовского. На Макаревича
      мгновенно завели уголовное дело и передали в муниципальную прокуратуру, где работал брат Романовского. Там оно немного застопорилось, потому что старший помощник прокурора не усмотрел в рукоприкладстве хулиганства, ибо для оплеух имелись серьезные при * чины. Но прокурор отобрал у него дело, и суд вместо статьи 109 У К - нанесение неопасного для жизни телесного повреждения припаял Евгению Макаревичу статью 206, часть 2: злостное хулиганство, отличающееся исключительным цинизмом и особой дерзостью. В результате директор спортклуба загремел в колонию усиленного режима на три года, а суд дважды не отреагировал на кассационные жалобы подсудимого, жаждущего справедливости.
      - Конечно, мы должны ответить этой судебной банде, - почесал затылок Боханов, - но не в первую же очередь. Есть дела и поважнее.
      - Вы абсолютно правы, Владимир Эдуардович, - раздался вдруг негромкий насмешливый голос, и из угла комнаты шагнул к столу неизвестно как там оказавшийся человек. Тарас Витальевич Горшин собственной персоной.
      - Граф! - пробормотал ошеломленный Музыка.
      Завьялов тоже вздрогнул, внутренне сжимаясь. Горшин, с виду самый обыкновенный молодой человек, то ли студент, то ли учитель одной из провинциальных школ, всегда проникал на квартиру координатора или в его рабочий кабинет без труда, минуя все запоры и сигнализацию, совершенно незаметно, как бесплотный дух. Впрочем, этот человек много чего умел, что было неподвластно нормальному гражданину, и не впасть в мистику, узнав его возможности, было трудно. Завьялов, как и его коллеги, не считая Рыкова, относились к Горшину с уважением и изрядной долей если не страха, то опасения. Все уже признали его силу, проверили в деле и спорить с ним не пытались, он практически всегда был прав.
      Лишь Герман Довлатович Рыков, не только комисcap "Стопкрима" и начальник информбюро ФСБ, но и кардинал Союза Девяти Неизвестных, не удивился бесшумному проникновению Графа в запертое помещение, он з и а л, кто такой Горшин и что его подвигло к созданию "чистилища".
      - Есть дела гораздо более важные, - продолжал Тарас Витальевич, - чем предлагаемые уважаемым Германом Довлатовичем к исполнению. Например, действия Чеченской армии свободы на территории России вообще и Москвы в частности. Или кража психотронного оружия из секретных военных лабораторий. Не может не тревожить нас, конечно, и растущая мощь "Купола", постепенно идущего к созданию СС, то есть Сверхсистемы, объединяющей государственные и мафиозные структуры. Вот почему важнейшими проблемами, на мой взгляд, которыми надо заниматься в первую очередь, являются три. Первая: ликвидация руководства ЧАС; вторая: поиск похищенного оружия и наказание похитителей; и третья: развал "Купола", начать который можно с уничтожения его главарей. Не так ли, Герман Довлатович?
      Все посмотрели на забившегося по обыкновению в угол кресла Рыкова. Тот бледно улыбнулся, отлично понимая подтекст вопроса, но отрицать правоту Горшина не стал, тем более что и ему, как одному из кардиналов Союза Девяти, было выгодно устранение нынешнего босса "Купола", что способствовало выдвижению на это место еще одной теневой фигуры - Хейно Яановича Носового и сокращению влияния Монарха Тьмы на земную реальность.
      - У нас не хватит сил, чтобы заниматься всеми перечисленными проблемами, сказал Рыков. - Но для того, чтобы нас поддерживало население, необходимо все время возбуждать общественный резонанс, что как раз и делают предложенные мной бандлики. В конце концов, можно пойти на компромисс, заняться, скажем, поиском оружия и одновременно организовывать акции из моего списка.
      Горшин сверкнул глазами, отвернулся и сел в пустующее кресло возле камина. Завьялов смотрел на него вопрошающе, потом опомнился и оглядел сосредоточенные лица остальных комиссаров.
      - Что ж, господа, принимаем предложение за основу?
      Босс "Купола" имел около двух десятков квартир, расположенных в разных районах города, не считая таковых по области, а также четыре дачи, три из которых были оформлены на подставных лиц. Обычно он собирал совещания в катране, которым был широко известный элитарный клуб "У Шварценеггера", конспиративная нейтральная территория, где по неписаному закону все встречающиеся не ведут друг против друга никаких войн и хитрых игр - кроме карточных, - но на сей раз Генрих Герхардович пригласил своих директоров к себе на дачу в Подмосковье, расположенную в сорока километрах от столицы по Минскому шоссе.
      Руководителей "Купола" было пятеро: один президент и четверо директоров. Лишь президент - Ельшин Генрих Герхардович, молодой, стройный, красивый, с гривой седых волос, сменивший на этом посту прежнего "крестного отца", - не имел клички, все звали его Георгием Георгиевичем (в тесном кругу - Жор Жорычем), остальные носили имена по принадлежности к кабинетам, которыми руководили в официальной жизни: Летчик, Банкир, Мэр, Шериф.