Если бы не боевые инстинкты, срабатывающие помимо сознания Крутова, схватка могла бы закончиться для него плачевно. Однако, пропустив удар (ослабив его поворотом тела и напряжением мышц живота), он тут же захватил ногу белобрысого, рванул ее вверх и ответил ударом ноги в пах. После чего, заблокировав удары Гафура (кулак в лицо, кулак в шею), Егор применил "шат" - щелчок по носу снизу вверх, что мгновенно приводит к временному ослеплению противника, и от души врезал ему в грудь ногой. Смуглолицый с серьгой кубарем покатился по толстому ковру слежавшихся листьев.
      Борису к этому времени удалось разогнуться, но бойцом он был уже никаким, удар по гениталиям - это вам не пощечина, и Крутов свалил его спиралью захватаброска за руку через локоть. Оглушенный падением брат мужа Елизаветы выбыл из борьбы окончательно. Оставался шкафоподобный бугай с челюстью, напоминавшей отвал бульдозера, но его-то как раз Крутов боялся меньше всего, парень был громаден и ощутимо силен, но слишком малоподвижен, за полминуты с начала атаки на Крутова он успел всего лишь сделать два шага и посмотреть на своих упавших приятелей. У Крутова же в арсенале хватало приемов борьбы с такими гигантами. К тому же силой Бог его тоже не обидел. Егор мог не только гнуть пальцами гвозди, но и по часу висеть над пропастью на двух пальцах, зацепившись ими за ребро скалы.
      - Может быть, ограничимся поклонами и разойдемся? - предложил Егор серьезно, не замечая на квадратном лице бугая следов размышления. Скорее всего этот тяжеловес думать не умел вовсе.
      - Ты мертвец, - сообщил он, надвигаясь, неожиданно жидким,по сравнению с массой и размерами тела, голосом.
      - Тогда тебе не понравится полный контакт с мертвецом, - хладнокровно отозвался Крутов.
      Бугай ударил - одной рукойкувалдой, потом другой. Каждый такой удар наверное мог бы свалить быка. Однако для мастера реального боя, которым был полковник антитеррористического подразделения ФСБ, опасности они не представляли. Егор просто ушел с линии атаки поворотом тела и одновременно врезал локтем в спину бугая ниже плеча, в район третьего ребра. Но и его удар не достиг цели. Гигант его почти не почувствовал, только сделал полшага вперед, пытаясь определить, куда девался его противник.
      - Ну, ты и бронепоезд! - с невольным восхищеним проговорил Крутов, ощупывая занывший локоть. - Тебя наверное только гранатометом и можно взять!
      - Егор! - вдруг крикнула видевшая драку Елизавета. - Сзади!
      Но Крутов и сам почувствовал движение за спиной, упал вперед, спасаясь от удара палкой сзади, перекатился на бок, выполняя тэнкай "круг нейтрализации", и уронил бугая ударом ноги под колено. Вскочил разгибом вперед (учитель называл этот прием "тати-нагарэ") и успел перехватить еще один удар палкой. Захватил руку нападавшего, выкрутил влево и вверх, церемониться не стал - влепил ногой по гениталиям и Гафуру.
      - Хватит, Егор! - снова окликнула его Елизавета.
      Крутов остановился, оглядел поверженных соперников, из которых мог продолжать бой лишь мало получивший бугай с квадратной челюстью, вытянул навстречу ему растопыренную ладонь:
      - Остынь, бронепоезд, защита хозяина - дорогое удовольствие, оправдывается редко.
      - Оставь его, Хряк, - сквозь зубы прошипел Борис, вставая с явным трудом. - Мы с ним еще поговорим... по душам.
      - Мадам, не улыбайтесь, это страшно... - пробормотал Егор и не спеша направился к вышедшей из-за кустов Елизавете, круглые глаза которой говорили сами за себя.
      - Мне говорили, что ты в каком-то спецназе, но я не представляла...
      - И не надо, - добродушно сказал Крутов, дотрагиваясь до саднящего места на животе, куда пришелся удар ногой Бориса. - Это совсем не так красиво, как подается в кино-боевиках.
      От ее внимания не ускользнул жест полковника.
      - Что это ты за живот держишься?
      - Попал, каратист хренов. Пустяки, до свадьбы заживет.
      Елизавета остановила его, заставила задрать рубашку, и Егор обнаружил у себя ссадину с темной полосой гематомы - след заклепки на кроссовке Бориса.
      - Ерунда, не стоит беспокоиться.
      - Давай полечу.
      - Я же говорю, заживет...
      Елизавета отняла его руку и положила на живот свою ладошку, закрыла глаза. Коже стало горячо, внутри мышц началось какое-то странное щекочущее шевеление. Постояв с минуту, Лиза несильно надавила на живот ладонью, потом прошептала что-то, пальцами второй руки погладила кожу вокруг ладошки, отчего по спине Егора пробежали приятные мурашки, и сняла ладонь. Крутов глянул на живот и не поверил глазам: ссадина и гематома исчезли!
      - Ну, как? - слабо улыбнулась Елизавета, открывая глаза.
      - Ведьма! - искренне восхитился он, обнимая и целуя девушку так, будто они были в лесу одни. Ругань, шелест и возня приходящей в себя троицы не волновали уже ни его, ни Лизу.
      В деревню они вернулись, когда совсем стемнело. Попили чаю вместе с Осипом и Аксиньей, и Егор проводил девушку домой.
      - Знаешь что, давай пойдем завтра по грибы? - вдруг загорелся он. Дядька целую корзину белых и подосиновиков приволок, а я тоже места знаю.
      - Почему бы и не сходить? - кивнула Елизавета, пребывая все это время в задумчивом состоянии; она вдруг поверила, что может окончательно порвать с прошлым и начать новую жизнь. Уверенность и мастерство Крутова произвели на нее сильное впечатление. Хотя сам Крутов в душе считал, что родственник и телохранители неведомого Георгия, мужа Лизы, могут пойти и на более эффективные меры вплоть до применения оружия, а воевать Егор ни с кем не хотел.
      - Тогда встаем в шесть утра и в полседьмого выходим, я стукну в окно. О, кей?
      - Ол райт, - засмеялась девушка.
      В рассеянном свете фонаря, освещавшего киоск коммерсантов, загадочно и маняще блеснули ее глаза, Крутова с огромной силой повлекло к девушке, задыхаясь от чувств, не понимая, что с ним творится, он обнял ее, целуя лицо, шею, губы, грудь, и резко отодвинулся, уловив тревожный толчок сердца и удержав язык от признания в любви. Его остановил не рассудок, а некое высшее чувство, глубинное понимание сути явления, видение ауры девушки. Эти слова не следовало произносить под влиянием минуты, чтобы не разочаровать Елизавету впоследствии и не разочароваться самому. На ум пришли строки Константайна, потрясшие когда-то Егора:
      Не раньте ангелов словами.
      Они открыты, словно дети.
      Дарите ласку им. За ней
      И сходят к нам созданья эти...
      И тогда она, женским чутьем угадав, что творится в его душе, сама обняла его и поцеловала...
      Прервал их объятия и полет в астрале лишь скрип двери дома: отец Елизаветы вышел на улицу, чтобы посмотреть, кто стоит с его дочерью.
      *
      В семь утра они перешли по мостику через ручей, впадающий в маленькую тихую речку Добрушку, и углубились в лес, простиравшийся на десятки километров на север и восток Брянщины.
      Крутов был одет, как завзятый грибник, в спортивный костюм, ветровку, головной убор под названием панама и кеды - вместо сапог; в руках он нес вместительную ивовую корзину и подаренный бетдаггер вместо грибного ножика. Елизавета, впервые увидев необычной формы нож, попросила его поносить, но Крутов дал ей всего лишь подержать "летучую мышь", способную резать, колоть и рубить.
      На девушке были джинсы, футболка, ветровка, платок и сапожки, а корзину она несла вдвое меньшую - туесок из березовой коры.
      Оба понимали, что поход за грибами лишь предлог побыть вдвоем, однако делали вид, что выбрались в лес, чтобы плюбоваться природой, насладиться ее вечным покоем и отдохнуть от городксого шума, и обоим эта игра нравилась, будто к ним вернулись школьные годы, беззаботная и ветреная юность. Лиза взяла с собой видеокамеру, запечатлела на кассету переход Крутовым мостика, потом они поспорили, кто будет нести камеру дальше, поцелуй их помирил, и камера осталась у Елизаветы.
      Обычно Крутов начинал грибные маршруты с березняка за болотцем на окраине Ковалей, однако на этот раз решил сразу повести девушку за Добрушку, в сторону Николаевки, где в дубовой роще всегда собирал боровики.
      За речкой пошли смешанные березово-сосновые леса, сменявшиеся в низменных местах осинничками с кленами и дубками, где росли подберезовики и подосиновики. За час похода грибники набрали по полкорзины молоденьких красноголовиков, и настроение у обоих поднялось до возвышенно-мечтательного, умиротворенного, жизнерадостного. Забылись беды, невзгоды, неприятные встречи, заботы, рутинные дела, впереди маячила призрачная фигура птицы счастья, обоим было весело и хорошо, и поцелуи их, будоражащие душу и заставлявшие чаще биться сердце, были как бы прологом будущих наслаждений.
      В девять часов вышли к Бурцеву городищу, и Елизавета долго снимала со всех сторон осевший, десятиметровой высоты курган, частокол заостренных бревен вокруг вершины, почерневших, но до сих пор не сгнивших, хотя возраст их перевалил за тысячу лет. А вот идол, венчавший вершину холма, к которому любил взбираться Крутов, исчез. И еще одна деталь неприятно поразила Егора - раскоп. За кучей валунов у подножия кургана виднелось целое поле свежевырытой земли площадью с волейбольную площадку. Складывалось впечатление, что подножие и часть склона холма перекопали любители старинных кладов.
      Крутову вспомнился сон с человеческими руками, торчащими из разрытого кургана, и настроение его упало.
      - Пойдем, - подошел он к увлеченной видеосъемкой, раскрасневшейся Елизавете, не отрывающейся от видоискателя камеры. - Скоро станет совсем жарко, а мы еще не добрались до места.
      Девушка с видимым сожалением закончила съемку, сменила кассету, и они углубились в чащобный елово-сосновый лес, который Осип называл раменьем. Однако до дубовой рощи добраться им не удалось.
      Сначала путь преградила асфальтовая ленти дороги, о которой говорил Осип, что она будто бы ведет аж до Минско-Московской трассы. Выйдя на дорогу, Егор и Лиза посмотрели в одну сторону, в другую, потом друг на друга, и Крутов покачал головой.
      - Чудеса в решете, да и только. Кому понадобилось класть асфальт по нашим болотам?
      - Здесь недалеко начинается запретная зона, - задумчиво проговорила девушка. - Какая-то воинская часть стоит. - Она помолчала, теряя жизнерадостность. - Я слышала краем уха, что якобы это не то экспериментальный военный полигон, не то военная лаборатория.
      - От кого слышала? - подозрительно прищурился Крутов.
      - От деда мого, - отрезала девушка и, видя, что он готов обидеться, с неохотой добавила. - От Георгия слышала...
      - А он откуда знает?
      - У него очень широкий круг знакомств. - Лиза вдруг рассердилась. Что ты меня пытаешь? Я передаю только то, что сылашала.
      - Дядька мне говорил, что к брату твоего мужа раз в месяц компания приезжает на крутых машинах, поразвлечься, попариться в баньке. Не отсюда ли?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.