Как оказался в доме - не помнил. Он сидел в старинном деревянном кресле с резными подлокотниками, которое стояло на выскобленном до медвяного блеска светлом деревянном полу. Напротив в таком же кресле черной глыбой сидел кто-то очень знакомый и смотрел на гостя исподлобья, шевеля косматыми бровями. Железовский!
      Ратибор вытер глаза ладонью, мимолетно удивившись что он без скафандра, разлепил веки и увидел знакомую физиономию Габриэля Грехова с ироничнымприщуром глаз.
      - У меня что-то со зрением,- пробормотал Ратибор. Попытался разглядеть комнату, однако не смог: стены ее терялись в струящемся полумраке, словно размытая акварель, и в этой размытости смутно угадывались какие-то щиты, светящиеся алым квадратные окна, ниши со звездным узором внутри, картины с непонятными композициями цветных пятен и застывшие тени, странные живые и неживые одновременно.
      - Это пройдет, - сказал Грехов, на секунду превращаясь в Железовского в тот момент, когда Ратибор на него не смотрел.
      - Что это - импрессионизм? - кивнул Ратибор на картины.
      - Это старинные иконы, изображающие Христа.
      Берестов наконец разглядел одну из картин: прибитый к кресту человек в набедренной повязке распростерт над мрачной равниной с цепью озер*...
      - Коллекционирование икон - ваше хобби?
      - Не как факт религиозных устремлений, а скорее, как тяга души к отражению реальности, ведь Христос тоже был одинок.
      Ратибор с усилием разобрался в смысле сказанного, соображать, думать было исключительно тяжело, к тому же мучительно хотелось спать.
      - Вы хотите сказать, что вы тоже одиноки?
      Грехов-Железовский кивнул.
      - И я тоже, но это не суть важно, в данном случае речь не обо мне.
      - О ком же?
      - О Конструкторе.
      Ратибор вспомнил вдруг, что он посол, встрепенулся, но волна безразличия снова захлестнула сознание, топя в своей пучине чей-то настойчивый тревожный зов. Грехов что-то спрашивал, Ратибор что-то отвечал, погружаясь в сладостное забытье. Лишь временами нака
      * Картина С. Дали "Христос на кресте".
      тывало знакомое ощущение многократного раздвоения личности. Самое интересное было в том, что и с закрытыми глазами Ратибор видел собеседника, который изредка превращался то в Железовского, то в К-мигранта Батиевского.
      - К-мигранта! - прогрохотало в голове, отдаваясь эхом под сводами черепа.- К-мигранта, мигранта, гранта, анта...
      - А где мои спутники? - спросил Ратибор, выдираясь из дремы. - Меня посылали с роидом и К-мигрантом. Где они?
      Грехов неопределенно махнул рукой.
      - Где-то там, в запределье.
      - Мне надо к ним... с ними... я как-никак посол. - Ратибор внезапно вспомнил, с какой целью и к кому был направлен послом, голова прояснилась, вернулась острота зрения, а с ней и способность оценивать обстановку. Сквозь гулы и свисты, рожденные фоном связи, донеслись чьи-то тягучие слова:
      - Надо... бороться...- Гул, свист, хрипы, дребезжание, и снова.- На-до... бо-ро-ться...
      Человек напротив шевельнулся. Грехов или нет?
      - А ты сильней, чем я думал, опер. - В голосе человека прозвучало уважение.- Маэстро Железовский не ошибся в тебе.
      - К черту разглагольствования! Я уже понял, что вы не Грехов. К-мигрант? Один из "серых"? Впрочем, неважно, главное, что вы представляете Конструктора. Итак, я прибыл по назначению и нахожусь, очевидно, внутри него. Где остальные послы?
      Человек напротив, похожий на Грехова, улыбнулся.
      - Насчет роида сведений не имею, он - не тот, за кого вы, люди, его принимаете, точнее, он - не разумное существо, а область иного пространства со своими законами и константами, закапсулированная гравитацией, ну, а внутри него обитают и разумные существа. Что касается К-мигранта,- Грехов слегка нахмурился, прислушиваясь к чему-то,- он давно соединил свое "я" с "я" Конструктора, растворился в нем.
      - И теперь Конструктор знает, что мы хотели его...
      - Боюсь, что так.- Грехов развел руками.- Хотя вряд ли можно прогнозировать его дальнейшее поведение, ведь Конструктор - на самом деле бесконечно сложный объект, на много порядков сложнее известных вам информационно-физических систем. И контактирует с вами в настоящий момент не он, а... м-м, вторичный контур, так сказать, матрицированное отражение твоей психики в одной из мириад интеллектуальных ячеек, а сам Конструктор сейчас слишком занят, да и травмирован изрядно.
      Снова наплыв ощущения, что он лежит на холме, лишил Ратибора воли к сопротивлению с продолжавшейся пси-атакой на мозг. Очнулся он от укола и долго приходил в себя, то теряя собеседника из поля зрения, то видя на его месте чуткого монстра, полудракона-получеловека,- разыгралось воображение.
      - Но если Конструктор без сознания, - начал Берестов через силу, - то как же он сможет разобраться в ситуации, выйдя в нашем пространстве? Через полгода он наткнется на Солнце... не прими мы меры...
      - Он уже вышел,- грохочущим гулким голосом проговорил Грехов, превращаясь в глыбу чужанина.- Ваши меры - на вашей совести.
      - Но мы не беремся за оружие, если нам не угрожают,- слабо возразил Ратибор.- А в данном случае под угрозой существование цивилизации!
      - Просто вы не нашли другого выхода.
      - Какого?
      - Ищите. - Грехов исчез с ударом грома, потрясшего все тело пилота. Ратибор осознал себя лежащим в защитном коконе "голема" и услышал тонкий-тонкий всхлип координатора:
      - Выплыл!
      - Где мы? - вяло поинтересовался Ратибор.
      - Все там же - внутри Конструктора. На всех диапазонах белый шум, на вызовы не отвечает никто, в том числе и сам Конструктор.
      - Я выходил из машины?
      - Нет.
      - Значит, встреча с проконсулом была наваждением.
      - Скорее, наведенной пси-передачей, мне удалось замерить ее основные параметры.
      - Не ошибаешься? Если дело обстоит так, то нас заметили и пытались войти в контакт. Но кто? Сам Конструктор? Часть его интеллекта, ведающая связями с "пришельцами", или та часть, которая борется с загрязнением организма? Ведь мы для него по сути - микробы, попавшие в тело.
      - По-моему, ни то, ни другое, В первом случае представитель Конструктора был слишком человечен, а во втором-если бы с нами пытались бороться, как с микробами, то для такого существа, как Конструктор, уничтожить нас - раз плюнуть.
      - Тогда с нами пытались связаться другие послы: либо чужанин, либо К-мигрант... хотя лже-Грехов сказал мне, что К-мигрант "растворился" в Конструкторе.
      На несколько секунд Ратибор потерял способность видеть и слышать, волна слабости прокатилась по телу, превратив его в слой ваты. Нить рассуждений потерялась в шуме расстроенных чувств.
      - Что будем делать? - напомнил координатор.
      - Попробуем прорваться наружу, если здесь нас никто нехочет встречать, как послов. Я посплю, а ты выходи на режим "кенгуру" и держи направление, не сворачивай. Встретишь препятствие, разбудишь.
      - Сон в данной ситуации опасен,- встревоженно предупредил Дар. - Мои арсеналы по реабилитации и поддержанию тонуса не бесконечны.
      - Но и мои силы не беспредельны. Вперед, дружище!
      "Голем" начал разгон, обходя неожиданно появляющиеся на пути препятствия: он шел не в пустом пространстве, а в среде с переменной структурой, и не мог развить скорость более ста километров в секунду.
      Ратибор спал, и ему снилось, что он на Земле, а Грехов с лицом свирепым и диким принимает у него экзамен по интрасенсорному восприятию.
      - Закрой глаза,- приказывал Грехов.
      Берестов послушно закрывал.
      - Что видишь?
      И Ратибор перечислял, что видит, восторгаясь и ужасаясь одновременно: он видел сквозь веки, в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, чувствовал броуновское движение молекул, слышал, как течет кровь по мельчайшим сосудам и ощущал звуки собственных работающих мышц!..
      Очнулся от того, что по венам левой руки потекла горячая струя.
      - По-моему, я слышу чей-то вызов, - доложил координатор.
      - Что значит чей-то?
      - Сигналы очень слабые, иногда пропадают, не дешифруются, но резко отличаются от фоновых.
      - Как долго я пребывал в нирване?
      - Час сорок две.
      - Поворачивай.
      - Уже иду по пеленгу, но скорость набрать не могу, мы не в открытом космосе. Здесь полно странных шатающихся объектов и болидных потоков - иной термин подобрать трудно, и бездна всякого рода полей, создающих интерференционную картину, причем устойчивую, тица стоячей волны.
      Ратибор промолчал. Они находились в организме колоссального разумного существа со сверхсложной структурой, и этим все было сказано.
      Комплексное действие короткого сна, лекарственных препаратов аптечки и волнового массажа наконец сказалось, и пилот почувствовал себя гораздо лучше, хотя изредка появлялись блуждающие по телу боли, перехватывающие дыхание, и нечеткие галлюцинации, повторяющие знакомые картины: он лежит на холме или сидит в деревянном кресле напротив пеевдо-Грехова.
      Прошел час, другой, по расчетам координатора они преодолели около полумиллиона километров по сложному зигзагу - источник сигналов, отличных по информационному насыщению от фонового излучения, маневрировал, в широких пределах изменяя скорость. В диапазоне видимой части спектра почти ничего не было видно, кроме хороводов блуждающих огней, скоплений звезд-искр и туманных пятен, а локация в радиодиапазоне давала странную картину: "голем" прокладывал путь словно в мякоти арбуза, насыщенной "семечками" уплотнений. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.