- А куда? - понизила голос Тая.
      - К свету, - решительно сказал Иван. - Нет беды, у которой не было бы конца. Не бесконечен же этот пещерный город?
      ГЛАВА 2
      Через полчаса они выбрались во второй коридор, уходящий, казалось, в бесконечность что направо, что налево. Этот коридор освещался слабым мертвенно-синим светом: светились надписи на некоторых дверях. Они ровным рядом прорезали одну из стен коридора. По толстому ковру пыли Иван подошел к ближайшей двери и с недоумением уставился на светящуюся надпись.
      Шрифт был какой-то странный - легкий, стремительный и красивый, и от этого русские буквы казались чужими. Впрочем, некоторые буквы и в самом деле мало напоминали буквы русского алфавита.
      "Стой! - вещала надпись. - Входить без ТФЗ запрещено! Сброс координат!"
      Буква "Щ" написана как латинская "W".
      Иван осмотрел другие двери. Надписи на них были такими же или еще лаконичней: "Опасно! Не входить!", "Стой! Не входить!" и просто "Не входить!".
      Иван оглянулся на Таю и встретил ее недоумевающий взгляд. "Черт возьми, где мы? - с оторопью подумал он. - Что это за здание? Старый заброшенный завод по переработке чего-нибудь радиоактивного? Чушь. Такие заводы не бросают... Тогда что же? Подземные выработки? И что делать дальше?"
      - Пойдем по коридору, - сказал он хрипло и откашлялся. - Куда-нибудь да придем.
      Но, прежде чем выступить в поход, они привели себя в порядок. У Ивана это заняло минуту, у Таи - пятнадцать. Одета она была по-походному: сапожки, джинсы и джемпер под зеленой штормовкой. Иван был экипирован примерно так же.
      Коридор был широкий, как улица, и высокий. В стену слева равномерно через каждые тридцать шагов врезались громадные черные двери с одинаковыми металлическими полосами по центру, с надписями и без них. Стена справа была серая и шершавая, вероятно, бетонная, потолок блестел как стекло, в нем карикатурно отражались их фигуры. Пол коридора был покрыт слоем пыли толщиной в палец. И лишь спустя час Иван обратил внимание на следы на этой пыли. Кто-то проходил здесь, большой и грузный, в ботинках пятидесятого размера с рубчатой подошвой, но с тех пор прошло уже порядочно времени - следы были припорошены пылью.
      Иван невольно перехватил в руке свой "лом" и посветил вперед. Коридор равнодушно уходил вдаль, сходясь где-то в километре от них в точку.
      - Мы отмахали уже километра четыре, - сказал Иван. - И конца этому не видно. Это, вероятно, штрек какой-то шахты. Будь мы в здании, мы бы давно вышли на волю.
      - Может, нужно идти в другую сторону? - предложила Тая. Она уже обрела былую свою уверенность, и между ними снова установилось расстояние "приличного тона и благовоспитанности". Иван вспомнил объятие девушки, нежное тепло ее губ на щеке и вздохнул.
      - Нет, пойдем вперед, - сказал он. - Возвратиться мы всегда успеем, а заблудиться здесь негде.
      Снова потянулись минуты, скучный пыльный пол под ногами, однообразный ряд дверей. Прошел час, второй, в начале третьего Иван решил сделать привал и тут заметил, что следы, по которым они шли, повернули к одной из дверей, исчезли за ней. Тот, кто проходил по коридору задолго до них, вошел в дверь. Надписи на этой двери не было.
      - Так. - Иван смахнул пыль с пола у бетонной стены и сел, хлопнув ладонью рядом. - Располагайся, перекурим.
      Тая села, со вздохом прислонилась к стене. Улыбнулась в ответ на его понимающую улыбку.
      - Устала чуть-чуть.
      Он придвинулся к ней ближе, осторожно обнял за плечи и привлек к себе. Девушка положила ему голову на плечо, и они замолчали.
      Иван закрыл глаза, вспоминая подробности своего пробуждения.
      Обычная, нормальная человеческая логика во всем этом отсутствовала. Объяснений, как они с Таей оказались внутри таинственного здания или подземелья, также не отыскивалось. В том, что этого здания в Брянском лесу не было и не могло быть, Иван не сомневался, а вот насчет подземелья следовало подумать. Ведь построили же пауки шатер высотой в полсотни метров! Может быть, и подземный город они вырыли! Вертолет упал и провалился под землю...
      Иван усмехнулся. Мозг искал самые простые пути решения, самые привычные. Но ведь вертолетов было два! Откуда взялся второй? И эти многокилометровые коридоры... Не могли пауки проделать под землей штреки такой длины за две недели! Да еще и заполнить комнаты подземелья битым оборудованием непонятного назначения. Не могли!
      Тишина стала угнетать. Стихли тонкие всхлипы и дыхание. Тишина стояла напряженная, сулящая новые каверзы. От нее звенело в ушах, и хотелось разбить ее криком.
      - Двинулись? - шепнул Иван на ухо Тае.
      Девушка послушно встала.
      - Пошли, а то что-то не по себе... Снова в том же направлении?
      Иван кивнул и подошел к двери, у которой кончались следы размером чуть ли не в полметра каждый. Попробовал толкнуть дверь - безрезультатно. Ручек не было, и потянуть на себя было не за что. Иван потрогал металлическую полоску, потом снова налег на дверь изо всех сил. Внезапно что-то тоненько свистнуло, и дверь медленно втянулась в металлическую полоску, которая тут же исчезла, будто растаяла в воздухе.
      Иван отступил на шаг, но ничего не случилось. За дверью стыл абсолютный мрак, такой густой, что, казалось, его можно черпать горстями. Иван включил фонарь, направил его луч внутрь и изумленно прищелкнул языком. Луч света бесследно терялся в черноте за дверью, словно это черное нечто поглощало его полностью, не рассеивая и не отражая.
      - Яма? - спросила Тая, подходя сзади.
      - Непохоже. Ни пола не видно, ничего... Видишь, даже луч не виден! Чертовщина какая-то!
      Иван постоял, поворачивая фонарь во все стороны, но луч света освещал все в коридоре и ничего - за дверью.
      - На, брось. - Тая протянула Ивану ключ. - От квартиры, у меня остался запасной.
      Иван взвесил ключ в руке и бросил в темноту, как в воду. Томительная секунда, другая, и вдруг - удар! Стены и пол коридора дрогнули, по потолку промчался стремительный ручей голубого света, где-то раздался знакомый паучий вопль, снова удар, за ним - тяжкий гул, сотрясающий все здание...
      Иван толкнул Таю на пол, упал рядом и прижал девушку к себе.
      Гул стих. Еще раз по потолку коридора пронесся ручей света. Вернулись тишина и неподвижность.
      - Все-таки мы, похоже, под землей, - спустя несколько минут сказал Иван, поднимая голову. - В каком-то подземном лабиринте, в сейсмически активной зоне. Похоже на землетрясение...
      Тая тихонько засмеялась и села, отряхивая пыль с куртки.
      - А я думала, что это из-за ключа.
      Иван тоже засмеялся, глянул на дверь и осекся. Дверь была закрыта, и на ней светилась надпись: "Внешняя переходная зона хронопровода. Опасно для жизни! Не входить! Не открывать!"
      Они шли уже шестой час подряд с небольшими остановками на отдых. Коридор не кончался, однообразный, как тоннель метро. Примерно раз в час раздавался гул и тряслись стены и пол, причем каждый раз это предварялось длинным тоскливым паучьим криком, то далеким, то близким, хотя сами пауки не показывались.
      Обнаружились еще следы, тоже припорошенные новым слоем пыли, скорее всего собачьи, а может, волчьи. Животное бежало во встречном направлении, потопталось у двери с надписью "Смотровой колодец" и побежало обратно. Иван пробовал открыть и эту дверь, но, как и в прошлый раз, открыть - открыл, но ничего не увидел: теперь за дверью была белая мгла, похожая на молоко, луч света увязал в ней, как в плотном тумане.
      Правая стена казалась монолитом, но все же они нашли в ней свежую трещину, не настолько широкую, чтобы протиснуться в нее, но достаточную, чтобы заглянуть. За стеной располагался треугольный зал с круглой дырой люка в потолке, сквозь которую в зал сочился тусклый желтый свет и доносились уже знакомые звуки: всхлипы, пыхтение и какой-то непрерывный шелест.
      - Все! - сказал Иван и стукнул стержнем о пол. - Пойдем назад. Все-таки с той стороны подземный мир разнообразнее.
      Тая молча кивнула и облизнула сухие губы. Она устала, хотела пить и есть, и призрак голода поманил Ивана из темноты костлявым пальцем. Пить и есть было нечего, а до пролома в стене, через который они проникли в этот коридор и который таил хоть какую-то надежду, было не меньше двадцати пяти километров - пять-шесть часов ходьбы.
      - Там впереди что-то лежит...
      Иван оглянулся, напрягая зрение, и далеко по коридору, там, где сходились его стены, увидел какой-то предмет, холмик. До него было с километр, идти туда не хотелось смертельно, однако они нашли в себе силы преодолеть усталость и дойти до холмика. Им оказалось тело лежащего ничком человека в защитном френче и в ботинках пятидесятого размера.
      Иван оглянулся на спутницу, перевернул незнакомца и отпрянул. Девушка вскрикнула, зажимая рот ладонью.
      Лицо незнакомца представляло собой кровавое месиво, а в груди зияла выжженная дыра величиной с кулак. Вспомнился пистолет, стреляющий факелом огня. Не результат ли выстрела из него - дыра в груди?
      - Кто его... так? - прошептала Тая.
      Костров угрюмо оглядел коридор, но следов борьбы не увидел. Человека просто убили двумя выстрелами в упор, он явно не ожидал нападения.
      Превозмогая брезгливость, Иван обшарил карманы убитого, но ничего не нашел, кроме махорочных крошек и пожелтевшего листка газеты с датой: 11 ноября 1942 года. Оглянулся на Таю.
      - Может, возьмем его мундир?
      - Ни за что! Я до него даже не дотронусь!
      - Тогда поворачиваем.
      Они направились обратно к началу коридора, откуда начали свое путешествие, но смогли продержаться на ногах лишь два часа. Дальше идти у Таи не хватило сил. Тогда Иван решил хоть немного поспать, устал он тоже изрядно, да и есть хотелось просто зверски. И не шел из головы убитый незнакомец в мундире времен второй мировой войны.
      - Как ты думаешь, за что его убили? - сонно спросила Тая, которую мучили те же вопросы.
      - За дезертирство, - ответил Иван, снимая с себя куртку. - Если бы я знал, где мы находимся...
      Постелили на полу у стены куртку Ивана, легли и накрылись зеленой штормовкой Таи. Девушка уснула мгновенно, доверчиво прижавшись к Ивану и положив голову ему на грудь. Несмотря на усталость, Иван долго не мог заснуть. Так и лежал, обнимая Таю, чувствуя пьянящую близость горячего девичьего тела и какую-то восторженную нежность к этой красивой умной девушке, сумевшей сохраниться неизбалованной в век быстрых знакомств и расставаний без сожалений. Ему нравилось, как она говорит, ходит, улыбается, нравилось, что она понимает все с полуслова, не жалуется на усталость и голод, что она доверчива, как ребенок, и при всем при том умеет вести себя в любой обстановке. Но Иван не знал, какие чувства испытывает к нему Тая. Она была ровна, дружелюбна - и только. Несколько часов в этом странном мрачном подземелье сблизили их больше, чем две недели у паучьего конуса в Брянском лесу, но что будет дальше? Иван гадать не хотел. Не удержавшись, он коснулся волос девушки губами и уснул, готовый защищать ее от любого врага.
      Проснулся он от боли во всем теле. Тая спала в том же положении, ее волосы щекотали его шею. Он осторожно переменил позу, посмотрел на часы: прошло всего два часа. Оглядел пустой коридор - никого - и тут же снова уснул. И даже ежечасный гул и дрожь пола не могли их разбудить. Лишь через пять с половиной часов он проснулся окончательно.
      - Ты знаешь, - сказала Тая, поворачиваясь к нему лицом, - мне было так уютно и тепло! И снилось, что ты меня целовал.
      - Мне тоже, - пробормотал Иван, разминая затекшую руку.
      - Что тоже? - Тая засмеялась. - Что уютно или что целовал?
      - Ничего не снилось, - с сожалением признался он. - Но я бы не отказался...
      Она мгновение смотрела ему в глаза, потом наклонилась, быстро поцеловала и тут же вскочила.
      - Вставай, соня! Проспишь с тобой все на свете! Я такая голодная, что если ты еще раз уснешь, я тебя съем.
      Немного приободрившись, они снова тронулись в путь, стараясь не вспоминать мертвеца в коридоре. Конечно, Иван мог отбиться от любого вооруженного бандита, а то и двух-трех, но о серьезном сопротивлении группе профессионалов с огнестрельным оружием, не говоря уж об их странных пистолетах-лучеметах, не могло быть и речи. Оставалось уповать лишь на скорую разгадку подземного феномена да на счастливый случай. Почему-то Костров был уверен, что "десантники" бродят где-то по другим коридорам и труп в этом коридоре - дело не их рук. Приключение с Таей перестало казаться Ивану романтическим, но изменить что-либо было не в его силах.
      По их расчетам выходило, что они провели в залах и тоннелях подземелья уже более семнадцати часов. На воле - где именно, Иван представлял смутно, скорее всего в Брянском лесу, - была, должно быть, ночь.
      Вскоре они нашли знакомый пролом в стене, сквозь который выбрались в коридор. Иван первым полез в темноту, держа наготове свою дубинку.
      Вертолет, из которого выпала Тая, был на месте, ничего в этой комнате не изменилось. А вот вертолета Ивана в зале без потолка не оказалось. Иван обыскал весь зал до самых глухих тупиков, но не нашел следов.
      - Все! - сказал он горестно. - Я больше ничему не удивлюсь! Присниться он мне не мог, потому что вот фонарь из него, а утащить его отсюда невозможно, в пролом и щели он бы не пролез. Может, пауки разрезали его на части?..
      Тая молчала. Ей было не по себе, и она то и дело посматривала на подрагивающую серую пелену, нависшую над залом вместо потолка.
      Снова выбрались в комнату с пультами, потом в первый коридор, более узкий, чем тот, по которому отшагали с полсотни километров в оба конца. Этот коридор пострадал гораздо больше и местами был завален обломками рухнувших стен или останками каких-то непонятных аппаратов или машин. Двери здесь шли группами то с одной, то с другой стороны и почти все были распахнуты, открывая взору разгромленные комнаты, залы, клетушки и боксы. В одной из комнат им впервые повстречался паук, перепугавший Таю. Он выпрыгнул из угла, светя глазами, вбежал на холм белых цилиндров, скрипуче крикнул, вернее, даже не крикнул, а кашлянул, и исчез в какой-то щели, прежде чем Иван успел что-нибудь предпринять.
      Тая отпустила плечо Ивана, виновато посмотрела на него.
      - Знаешь, я, наверное, к ним не привыкну. А глаза, ты видел его глаза?
      Я проснулся в ночной тишине, И душа испугалась молчания ночи. Я увидел на темной стене Чьи-то скорбные очи.
      Иван продекламировал стихи и грустно посмотрел на девушку.
      - Что-то скорби в них я не заметила, - фыркнула Тая. - Ты любишь Блока?
      Иван улыбнулся.
      - А кто его не любит?
      - Я отношусь к нему спокойно. Но тебя понимаю.
      - Если говорить об очах, то мне, честно говоря, больше нравится Заболоцкий:
      Ее глаза - как два тумана: Полуулыбка, полуплач... Ее глаза - как два обмана, Покрытых мглою неудач...
      Тая задумчиво и удивленно посмотрела на Ивана, но ничего не сказала.
      Они миновали ряд темных комнат и, не сговариваясь, одновременно приникли к длинной трещине, пересекающей стену тупика наискось. Еще один зал с грудами каменных обломков, металлических предметов, цилиндров, но главное - с двумя длинными узкими окнами, через которые в зал вонзалось золотистое, без теней, сияние. И еще. Знакомые всхлипы в этом зале усились до громкого и гулкого шипения, словно за стеной выпускали пар из котла, то закрывая, то открывая вентиль.
      - Выход? - полуутвердительно сказал Иван. - Но как туда добраться? В щель нам, пожалуй, не протиснуться.
      Он попробовал действовать стержнем как рычагом, но с таким же успехом можно было пытаться пробить стену голой рукой.
      - Черт, не везет! Отдохнем?
      Тая задумчиво побродила по комнате, рассматривая разбросанные по полу непонятные предметы. В дальнем углу она остановилась и включила фонарь.
      - Иван!
      Костров встал с глыбы не то камня, не то керамики с вкраплениями сверкающих шариков и подошел к девушке.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.