Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая появления чего-то непонятного и грозного.
      Их предчувствиям суждено было сбыться наполовину. Непонятное произошло уже через несколько минут, хотя, может быть, и не столь ужасное, как ожидалось.
      На опушке леса их остановили трое молодых парней в странных текуче-дымчатых комбинезонах, похожие на десантников, но вооруженные не менее странно: таких пистолетов Костров, сам бывший десантник, никогда раньше не видел.
      Некоторое время две группы молча разглядывали друг друга, потом один из незнакомцев, смуглый, курчавый, с тонкой ниточкой усов, сделал шаг вперед.
      - Кто вы такие? - Голос был глухой, и по-русски он говорил с неявным и не грузинским, но акцентом.
      - А вы кто? - в свою очередь буркнул Костров, оценивая ленивую грацию парня и прикидывая, какую школу боя он закончил.
      - Мы исследователи из Академии наук, - миролюбиво сказал Гаспарян. - Ученые, эксперты. Изучаем аномалию паутин в здешнем лесу.
      - Немедленно покиньте эту зону во избежание неприятностей. И не вмешивайтесь в события, что бы ни происходило. Поняли?
      Гаспарян перестал излучать добродушие.
      - Извините, с кем имею честь?
      Парень оглянулся на него равнодушно, покосился на Кострова, определив в нем главного соперника, шевельнул стволом своего красивого, со множеством деталей пистолета.
      - Этого вам знать не положено. Сунетесь к хроноплазму ближе чем на два километра, пеняйте на себя!
      - Э-э, любезный, у нас есть карт-бланш на исследования феномена, подписанный соответствующим начальником ФСБ, - флегматично заметил Рузаев. - Так что никуда мы отсюда не уйдем.
      - Пока наше собственное начальство не подтвердит ваши полномочия, - добавил Гаспарян. - Вы поняли?
      "Десантник" в комбинезоне, который то становился металлическим на вид, то зеркальным, то исчезал вовсе на фоне деревьев, поднял было руку с пистолетом, но замер, заметив направленные ему в лицо стволы ружья, которое держал Костров.
      - Топайте подобру-поздорову, ребята! Права будете качать в кабинетах, а здесь лес... Мало ли что может случиться.
      Усатый брюнет скользнул по фигуре Ивана оценивающим взглядом, кивнул. Он не был ни испуган, ни обескуражен и дело свое знал.
      - Вот именно, - сказал он с пренебрежением, - здесь лес, мы вас предупредили, живите пока. Второго предупреждения не ждите.
      И вся троица бесшумно растаяла в лесу.
      Друзья-исследователи переглянулись.
      - Ты что-нибудь понимаешь? - осведомился Гаспарян у Кострова. - Я лично нет. Кто это был?
      - Явно не грибники, - ответил за Ивана Рузаев. - А пушки у них крутые, заметили? Я таких не встречал. А ты, Иван?
      Костров промолчал.
      В лагере обнаружилось, что в палатках побывали гости, обыскав и перевернув все личные вещи каждого. Кроме того, исчезли бинокли и видеокамера. Сделать это могли и случайные воры, гуляющие по лесу, но скорее всего здесь побывали "десантники" в странном обмундировании.
      В восемь часов утра они молча позавтракали сухим пайком, попили чаю и сложили палатки, собираясь перебазироваться подальше от рва и паучьей зоны, но услышали в лесу неподалеку крик. Переглянулись и, не сговариваясь, бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.
      - Везет же нам на крики! - констатировал он хладнокровно.
      Это была девушка.
      Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами. Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный, не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший из стороны в сторону двумя передними парами лап.
      Костров, бежавший первым, успел охватить ситуацию в одно мгновение, подивившись сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился назад, к лагерю.
      - Фотоаппарат подбери! - крикнул он Рузаеву, отмахиваясь от его помощи.
      Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под ее голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился радостью и недоумением.
      - Вы кто? - спросила она, приподнялась и села, пряча ноги под себя.
      Одета незнакомка была несколько легкомысленно для лесных прогулок: в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос, перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве что бледновато одетой для сказки.
      - Мы исследователи, - сказал Гаспарян, деликатно отводя глаза. - Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Меня зовут Сурен, а это, - он оглянулся на Кострова, - ваш спаситель Иван Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.
      Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.
      Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.
      - Меня зовут Таисия... Тая... Пришла вот за грибами и... Кто это был?
      - А кого вы видели?
      - Сначала паутины, там их много, просто ужас! А потом паука. Он так смотрел!.. Я замахнулась на него корзиной, и... и мне стало плохо. Потом... появились вы.
      Эксперты переглянулись.
      - За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?
      - Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск, мои тетки живут в Жуковке.
      - Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы, - сказал Гаспарян Кострову. - Ну что встал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.
      Гаспарян взял из груды снаряжения щуп и скрылся в кустах.
      Костров помог девушке встать и вкратце рассказал историю их появления в Брянском лесу.
      - До чего интересно! - воскликнула Тая, всплеснув руками. - Я ведь журналист по образованию, работаю корреспондентом в газете. Вот уж никак не ожидала найти здесь материал!
      - Этот материал пока не для газеты, - остудил ее восторги Костров. - Слишком много необъяснимого и даже опасного. Вам здесь, наверное, и оставаться-то нельзя.
      - Вот еще! - Тая упрямо сжала губы. - Я уже не ребенок, сама могу решать, где мне можно быть.
      - Да я не против, - миролюбиво согласился Иван. - Только ведь и мы не решаем, кто имеет право присутствовать возле запретной зоны с пауками.
      - Кто у вас начальник? Этот... Сурен? - В характере Таисии, по всей видимости, одной из главных черт была решительность.
      - Сурен - руководитель группы, но скоро должен прилететь Игорь Ивашура, начальник отдела.
      - Вот с ним и решим, пусть приезжает.
      Таисия несколько привела себя в порядок, чувствуя взгляды Ивана, и вдруг посмотрела на него с мольбой:
      - Я буду тише воды, ниже травы! Ну пожалуйста!
      Костров невольно засмеялся и махнул рукой:
      - Договорились.
      Из леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.
      - Ну ты даешь! - сказал начальник группы, подходя и бросая на землю щуп.
      - Да, природа тебя не слишком обидела. - Рузаев подкинул в руке плоский предмет. - Узнаешь?
      - Что это? - удивилась Тая.
      Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластинку.
      - Несколько минут назад это было фотоаппаратом. Ваш спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.
      - Ерунда, - сказал Костров. - Не мог я метнуть фотоаппарат с такой силой. Там даже дерева поблизости не было - трава и паутина с пауком, так что разбивать фотоаппарат было не обо что. А сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.
      - Выходит, это сделал паук.
      Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.
      Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.
      - А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота, могло быть хуже.
      - Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же я журналист...
      - Ваши... м-м... полномочия не вызывают у нас сомнения, - начал Гаспарян. - Но поймите, зона леса в этом районе действительно стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части, и тогда...
      - Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения, я возражать не стану. А пока... давайте я вам лучше помогу.
      Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался.
      - Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы... м-м... не по сезону.
      - Ничего, сбегаю домой, переоденусь.
      Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги. А еще через полчаса приехал Ивашура.
      ГЛАВА 7
      Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий, гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже, словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые, "тигриные" глаза...
      Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью своих подчиненных какие-то громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна, сходил с ним к просеке, посмотрел на "отводной канал" и, задумавшись, присел на ящик, вертя в руках останки фотоаппарата.
      - Держитесь, - шепнул Костров на ухо Тае. - Как Игорь решит, так и будет.
      - Я не боюсь, - шепотом ответила Таисия.
      Костров покачал головой.
      За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное, за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника экспертного отдела был какой-то особый сплав такта, доброго юмора, мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен, тверд в убеждениях и обладал железной волей - качеством, столь необходимым для начальника любого ранга. По-видимому, Тая тоже почувствовала в Ивашуре человека незаурядного, что Костров отметил не без укола ревности. Она рассматривала начальника отдела с любопытством и опаской, потом тихонько отошла за палатки.
      - Тут грибов в лесу тьма, - подошел к ним водитель "рафика", усатый, небритый и веселый - рубашка нараспашку. - Вы долго стоять будете? А то я полазаю полчасика с ведерком...
      - Ни в коем разе, - буркнул Гаспарян. - В лес ходить опасно. Можете посмотреть издали, что там творится, и назад. Миша, покажи ему.
      Рузаев увел недоверчиво улыбающегося водителя и через четверть часа привел обратно, бледного и растерянного.
      - Так! - подвел итоги своим размышлениям Ивашура. - Не нравятся мне эти ваши... "десантники". Не похожи они на военный спецназ... или на федералов. Ладно, разберемся. Ждите к вечеру, ничего не предпринимайте и к паукам не суйтесь. А встретите снова давешних знакомцев, на рожон не лезьте, мало ли что им взбредет в голову.
      Начальник отдела сел в кабину "Газели", собираясь уезжать, и в это время Костров подвел к машине Таю.
      - Вот корреспондент из газеты. Хочет работать с нами.
      - Пусть работает, - равнодушно ответил Ивашура, почти не взглянув на девушку, - хотя вам придется отвечать за ее безопасность. Поехали, Миша.
      И юркая "Газель" скрылась за поворотом.
      - Какой он у вас... быстрый, - сказала ошеломленная Тая со смешком.
      Иван кивнул. Что-что, а решения Игорь Ивашура принимал быстро. Правда, выполнял он их еще быстрее.
      Вспомнился разговор с Суреном еще в самом начале его научной карьеры в отделе.
      - Красивый мужик, - со вздохом признался тогда Гаспарян после знакомства с новым начальником отдела, хотя ему-то как раз грех было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены. Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив по-мужски, целеустремленной красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова, было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря Ивашуру - власть его над людьми была удивительна и неповторима.
      - Вот так, - сказал Рузаев и повалился столбом в траву. - Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный. Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши - не хочу! Насовсем в деревню уехать, что ли?
      - От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом! - проворчал Гаспарян. - Вон как смолишь - пачку в час! Первый раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.
      - Брошу курить. Не веришь? Вот докурю... пачку... и брошу. Буду жить один, распашу поле, сохой, на оленях... посажу картошку, капусту...
      - Ягель, - подсказал Костров.
      Рузаев и ухом не повел.
      - Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу голыми руками, без техники.
      - Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали к рукам, очередь за деревней, за полями и лесами.
      - Ты что, Сурен? - удивился Костров. - Лекцию читаешь? Или вспомнил обязанности общества охраны природы?
      - От окружающей среды, - хихикнул Рузаев.
      - Двое на одного? - Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился на привезенный Ивашурой ящик. - Между прочим, Игорь был-таки в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же: они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.
      - Инфразвук, - подал голос из травы Рузаев.
      - Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?
      - Лично я буду загорать, - сонным голосом отозвался Рузаев.
      - Надо бы разобрать новый груз, - заметил Костров. - Интересно, что привез Игорь?
      - Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.
      - Не хочу, - сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.
      - А я пока схожу переоденусь, - сказала Тая. - И вернусь.
      - Лучше бы вы, Таисия... - начал недовольно Гаспарян, но посмотрел на Кострова и замолчал.
      - Я ее провожу, - буркнул тот. - Вы тут без меня справитесь.
      - Хорош! - развеселился Рузаев. - Идеи подавать мастер, а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. - Он похлопал Кострова по плечу, повернулся к начальнику группы. - Справимся, Сурен?
      - Иди, - нехотя проговорил Гаспарян. - Только побыстрей возвращайся. И уговори ее остаться дома.
      - Не прощаюсь, - звонко засмеялась Тая и взяла Кострова под руку. - Пойдемте, рыцарь.
      Они ушли.
      - Красивая девочка, - вздохнул Рузаев. - И, видать, еще не испорчена мужским вниманием.
      - Да, - согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре. - Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.
      - Миша, - через некоторое время позвал он, - у тебя дети есть?
      - Дочка Галина. - Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища. - А что?
      - Да это я так, к слову... Сколько ей?
      - Двадцать четвертый пошел.
      - Да ну? - поразился Гаспарян. - Это сколько же тогда тебе?
      - Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?
      Гаспарян покачал головой.
      - Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре...
      Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру и побежала на вокзал сдавать билет.
      Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин, а вертолет был двухместный, легкий - "Ка-18".
      Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя незнакомцами в серых брезентовых спецовках.
      - Понятно, - сказал один из них - плотный, с ежиком седых волос. - Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.
      Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова, и зарысил к вертолету.
      - Это наш сотрудник Иван Костров, - представил Ивана Гаспарян.
      - Матвеев, - протянул руку седой. - Странные тут у вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду, чует мое сердце. Пока...
      Вертолет улетел.
      - Электрики? - спросил Костров.
      - Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, - буркнул Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.
      - А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины...
      - Случайные гости. Проехали мимо, в лес.
      - А где Михаил?
      - Тут я, - ответил из палатки Рузаев. - Пришли?
      - Я один.
      Рузаев выглянул.
      - Уговорил-таки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.
      - Не уговорил, обещала прийти вечером.
      - Тогда другое дело, - хмыкнул Рузаев и снова скрылся.
      - Зачем хоть электрики прилетели?
      - Утечка возросла, - очнулся от раздумий Гаспарян. - Напряжение в сети село почти на десять процентов. Если так пойдет и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется без электричества.
      - А те "десантники" не появлялись?
      - Нет. Отстань, Костер, я же тебе не справочное бюро.
      Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна куда-то исчезла, уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры, а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.
      Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева, перезаряжающего фотоаппарат:
      - Что это Сур ходит как под наркозом? Что тут произошло?
      - Ничего, - сказал из-под одеяла Рузаев и добавил, понизив голос: - Просто в нем сейчас умирает лирик.
      Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и буркнул:
      - Понял.
      Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал в спину Гаспаряну, что идет в лес.
      В паучьем логове ничего не изменилось, если не считать того, что площадь, занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку и кое-где еще пересекли дорогу недалеко от старого места расположения лагеря.
      Костров понаблюдал за каналом, снабжающим паучий город водой, пробрался к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках "приятно", и долго всматривался в белое мерцание паутиновых башен, взобравшихся по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов. "Вот откуда утечка из линии, - подумал он. - Паутина проводит ток в землю..."
      Ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности леса и паутинного царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение, что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. "Сторожат, - подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. - Пусть сторожат, я мирный прохожий..." Повернувшись к просеке спиной, он не спеша двинулся обратно, ожидая оклика или выстрела в спину. Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание страха втянулось в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.
      Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.
      И в этот момент из-за штабеля почерневших от времени и непогоды бревен вышел знакомый смуглолицый, с усиками а-ля опереточный злодей "десантник" все в том же "плывущем", меняющем цвет и рисунок ткани комбинезоне.
      - Мы же предупреждали, - сказал он негромко, - чтобы вы не совались сюда и ни во что не вмешивались. Неужели не поняли?
      У Ивана засосало под ложечкой, но вины за собой он не чувствовал и огрызнулся:
      - Да пошел бы ты сам... куда подальше! Мы имеем полное право здесь находиться и не уйдем, пока вы не докажете свои полномочия. Причем не нам, исполнителям, а начальству. Я понятно выражаюсь?
      - Доказывать нам не обязательно, а наказывать за неповиновение мы умеем. Встречу еще раз - умрешь! А пока получи на память... - Брюнет поднял руку, в которой вдруг оказался пистолет, и Костров, давно готовившийся к подобному обороту событий, прыгнул к "десантнику", подныривая под его руку и выбивая пистолет в жесткой манере полузахвата-рывка-слома.
      "Десантник", однако, драться умел, хотя стиль его боя был Ивану неизвестен. Пришлось вспомнить все навыки рукопашника, которые в гражданской жизни казались ненужными.
      За три минуты схватки Иван получил три хороших удара в голову и грудь, смягченных блоком, но все же хлестких, тяжелых, и сам провел ответные атаки, потрясшие усатого незнакомца, который не ожидал встретить профессионала. Особенно хорошо получился ёнсоль - прием в стиле хапкидо, соединяющий жесткий удар голенью с не менее жестким броском. "Десантник" улетел под обрыв старого дренажного рва и, хотя тут же взлетел обратно как на крыльях, словно ему помогал комбинезон, в драку больше не полез. Да и Кострову надоел поединок, превратившийся в бой не на жизнь, а на смерть. Поэтому он в прыжке достал выпавший из руки противника пистолет, удобно легший в ладонь, и направил дуло с какими-то ребристыми выступами и штырьками в грудь усатого.
      - Достаточно, вояка! Я к тебе не лез, и ты не приставай. Гуляй, откуда пришел, я могу и рассердиться. И не дай Бог тебе еще раз встретиться со мной!
      - Отдай ручник, - сказал "десантник" без выражения.
      - Его я оставлю пока у себя, дабы не возникало недоразумений. Придешь в лагерь со своим начальством для выяснения полномочий, тогда и отдам.
      Усатый безмолвно исчез в кустах, затем издалека прилетел его тихий, но отчетливый голос:
      - Мы встретимся, рыжий, хотя и в других временах...
      Размышляя над этой фразой, Иван закончил прогулку и подошел к палаткам лагеря, когда уже завечерело. Откуда-то из-за деревьев доносилось бормотание мотора, и стало ясно, что вернулся начальник отдела. А так как Ивашура приехал не один - вместе с ним на зеленом с синей полосой "уазике" прибыл невысокий худой майор милиции с двумя рослыми молодыми людьми в штатском, - Иван решил не показывать свой трофей, а лишь рассказал в двух словах о новой стычке с "десантником".
      Действовали приехавшие расторопно, записали рассказы всех троих - Гаспаряна, Рузаева и Кострова - на диктофон, и Рузаев, свыкшийся с ролью проводника, увел их в лес.
      - Только недолго! - крикнул им вслед Ивашура. - Скоро стемнеет, мало ли кто еще может здесь шататься. - Он повернулся к Ивану, разглядывая его лицо проницательными глазами. - О чем умолчал?
      - Так, о пустяке. - Костров протянул начальнику отдела отобранное оружие.
      Ивашура повертел в руках тяжелый, хищно-красивый, необычной формы пистолет, поднял брови.
      - Никогда ничего подобного не видел.
      - Я тоже. Давай испытаем?
      - Позже, пусть уедут. Спрячь пока. Предъявить его мы всегда успеем. Но никому ни слова.
      - Само собой.
      - А что нам делать? - подошел Гаспарян, несколько повеселевший после прибытия гостей.
      - Сегодня - только регистрация фона вокруг зоны с паутинами, а завтра - посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров, специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались ловить?
      - Пробовали, однако, - вмешался вынырнувший из леса Рузаев. - Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая, да и ловить их небезопасно.
      - Куда ты дел районное начальство УВД? - вполголоса спросил Гаспарян.
      - Они пожелали остаться одни, дальше обещали не ходить.
      - А почему пауков ловить небезопасно? - поинтересовался Ивашура. - Из-за инфразвука?
      Рузаев напомнил ему случай с фотоаппаратом Кострова.
      - Ну, это не аргумент, - махнул рукой начальник отдела. - Иван, как это было?
      Костров рассказал, не зная, как относиться к случившемуся: с иронией или серьезно.
      - Когда я его бросил, - вспомнил он вдруг, - в лицо мне пахнуло горячим воздухом, как из... духовки.
      - Любопытно. Что скажет по этому поводу металловед?
      - Насчет горячего воздуха ничего, а вообще хорошо бы этот фотоаппарат отдать в нашу лабораторию, - проговорил Гаспарян, раздувая костер и умудряясь при этом оставаться чистым и франтоватым. - Нужен всесторонний анализ. Но все же считаю, что Иван не мог с такой силой метнуть аппарат, чтобы сплющить его в лепешку. Для этого нужен удар силой в пару сотен килограммов, если не больше.
      - И я сомневаюсь, - пробормотал Костров. - Разве можно сплющить фотоаппарат о траву или кусты?
      - Маловато, - вздохнул Ивашура. - Маловато мы еще узнали, больше сомнений, чем знаний.
      - Знания - это сомнения, оставшиеся неопровергнутыми, - изрек Рузаев известный афоризм, но вопреки его надеждам никто не откликнулся на шутку.
      Ивашура легко вскочил с места, спрятал записную книжку в карман.
      - Что ж, займемся ужином, надо накормить гостей. Я, пожалуй, пойду им навстречу, а вы тут хозяйничайте.
      Рузаев с Костровым быстро приготовили немудреный ужин: консервы, малосольные огурцы, привезенные Ивашурой, сгущенное молоко. Гаспарян вскипятил чай.
      Солнце зашло за щетинистый гребень леса, поляну у дороги пересекли длинные тени от высоких сосен. С запада на небосклон набегала гряда не слишком симпатичных облаков, и Рузаев со знанием дела предсказал скорое изменение погоды.
      - Если пойдут дожди, завязнем в грязи, - поморщился Гаспарян, посматривая на часы. - Где же они там?
      - Кто, дожди?
      - Не издевайся, я о гостях. Зря ты отпустил их одних, Михаил, еще случится что-нибудь...
      Костров тоже посмотрел на часы, но по другой причине. Таи все еще не было, и он уже начал беспокоиться, не случилось ли с ней чего-нибудь по дороге к лагерю.
      Рузаев встал, собираясь пойти на розыски ушедших, но в это время из леса донесся знакомый жуткий вопль, всколыхнувший торжествующую тишину вечера.
      - Эт-то еще зачем?! - изменился в лице Гаспарян. - Засекли, в какой стороне?
      Однако в их помощи никто не нуждался. Через несколько минут со стороны реки послышались голоса, и к палаткам вышли все четверо: слегка улыбающийся Ивашура, растерянный майор милиции и оживленно разговаривающие парни.
      - Мы уже хотели бежать на помощь, - сказал Костров.
      - Дьявольщина! - хрипло произнес майор, снимая фуражку и обнажая лысину. - Вы были правы, Игорь Васильевич. Поехали, ребята.
      - А ужин? - спросил разочарованный Рузаев.
      - Какой там ужин?! - махнул рукой майор. - Некогда ужинать. Да, братцы, задали вы нам задачку!
      - Разве мы? - весело удивился Ивашура. - Скорее уж с вас все и началось, после аварии вертолета. Так, я надеюсь, вы примете меры?
      - Как и договорились.
      Майор еще раз махнул рукой, попрощался и полез в "уазик". Машина уехала, эксперты снова остались вчетвером.
      Поужинав, Костров отмерил по дороге несколько километров в сторону райцентра, но Таи так и не встретил.
      Укладываясь спать, Рузаев посмотрел на мрачную физиономию товарища и подмигнул остальным.
      - Будь оптимистом, Иван. Не пришла сегодня, придет завтра. Однако будь осторожен, история учит, что красивая женщина - это в основном голод любви, жажда самовыражения и неоправданные надежды.
      - О ком вы? - сверкнул в полутьме рысьим глазом Ивашура.
      - Да о той девушке, которую Иван спас от паука, - пояснил Гаспарян. - Фотоаппарат не пожалел и нести никому не позволил. А фотоаппарат, между прочим, вещь подотчетная.
      В палатке установилась тишина, нарушаемая только дыханием людей. Снаружи палатки тоже царила тишина: ветер стих, и лес перестал шуметь, замер в мертвом оцепенении.
      - Нет ли тут связи? - подал через некоторое время голос Гаспарян. - Между нашими мыслями и действиями пауков?
      - Поясни, - коротко отозвался Ивашура.
      - Возьми случай с Иваном: он подумал, что неплохо бы поджечь лес с пауками, и... потерял сознание от инфразвукового удара. Есть даже запись в ЗЗУ. Потом эта девушка, Таисия. По ее словам, она замахнулась на паука и тоже потеряла сознание. Симптомы те же. Затем пилоты... Все совпадает до мелочей. Сегодня утром и я попробовал... - Он замолчал.
      - Что ж не предупредил? - укоризненно проговорил Рузаев.
      - Не хотел рисковать всеми. Сознания не терял, но почувствовал себя плохо именно в тот момент, когда подумал об уничтожении пауков. Интересно, что ЗЗУ записало вместе с инфразвуком и ультразвуковое эхо. Хочешь не хочешь, а напрашивается вывод, что паукам не нравится наше вмешательство в их дела, даже мысленное. Каким-то образом они чуют угрозу с нашей стороны и отвечают тем же.
      - Пауки-телепаты! - фыркнул Костров, вылезая из палатки. - Кстати, эти серые "десантники" тоже говорили о нашем вмешательстве, хотя мы ни во что не собираемся вмешиваться. Странно все это. Может быть, они и пауки - из одного лагеря. Какие-нибудь спецвойска ФСБ.
      - Спецвойска предъявили бы документы, - сказал Ивашура. - Нет, история с этими спецназовцами темная, я недаром пригласил милицию и уполномоченного федеральной безопасности по району. Пусть разбираются.
      - А красиво все-таки светится, - сказал минуту спустя Костров, стоя у палатки.
      - Что там у тебя светится? - спросил Ивашура.
      - Не у него - воздух над просекой, - пробормотал Гаспарян.
      ГЛАВА 8
      Разбудил их дождь, хлеставший по палатке, как из пожарных шлангов. Костров посмотрел на часы - светящиеся цифры показывали семь утра - и выглянул из палатки. Небо было затянуто сплошной серой мутью, прочерченной кое-где космами ливня. Пелена дождя размыла лес в акварельный пейзаж, вылезать в такую мокрядь не хотелось.
      Однако пришлось. Предусмотрительный Ивашура достал всем армейские плащ-накидки из привезенного накануне запаса, и даже ворчливый Гаспарян примирился с непогодой.
      После девяти часов колесо событий, несмотря на продолжающийся дождь, закрутилось с ошеломляющей скоростью.
      Сначала из районного центра прибыли три грузовика со взводом солдат местного гарнизона. Солдаты в мгновение ока поставили рядом с палаткой экспертов две свои, громадные, тридцатиместные, раскочегарили кухню, поставили умывальники, навес для столовой и, выслушав инструктаж, исчезли в лесу, растягиваясь в оцепление. В лагере оставались только дежурные кухонного наряда и один дневальный на обе палатки.