Иден отмечает наконец, что русские озабочены тем, чтобы возможно скорее наметились основные контуры международной организации по обеспечению послевоенной безопасности.
      Сильное впечатление на Идена произвела личность Вышинского.
      2. Европейская комиссия и комиссия по итальянским делам.
      Я сказал Идену о недовольстве французского общественного мнения и Комитета в связи с решениями, принятыми в Москве относительно создания в Лондоне Европейской комиссии, в которой не будет наших представителей. Он ответил, что первой задачей этой Комиссии будет продолжение дискуссий, начатых между тремя союзниками, и будет естественно, если их продолжат одни и те же партнеры. "Но, - сказал он, - скоро и вы будете принимать в них участие..."
      Я не скрыл от Идена, что, если верить свидетельствам американцев и русских, предложение о создании комиссии в составе представителей лишь трех держав, исключая Францию, исходит от английских представителей. Иден ответил, что окончательные предложения действительно были сделаны англичанами. "Однако, - добавил он, - никто не требовал включения французской делегации".
      Касаясь Комиссии по итальянским делам, Макмиллан отметил, что он и Мэрфи предлагали своим правительствам официально обратиться к нам совместно с Богомоловым, чтобы пригласить нас к участию в Комиссии и предложить нам назначить своего представителя.
      3. Каирские переговоры.
      Иден проявил большую сдержанность в отношении переговоров, которые он вел в Каире с министром иностранных дел Турции... Нуман Менеменжоглу... был приятно удивлен настроением, которое обнаружилось в Москве. Что касается вступления Турции в войну, то он проявил гораздо больше осторожности...
      4. Реорганизация Французского комитета национального освобождения.
      Иден говорил со мною относительно недавней реорганизации Комитета. Лично его этот вопрос не беспокоит. Но он не уверен в том, что вывод генералов Жиро и Жоржа не вызовет недовольства Черчилля и Вашингтона.
      Письмо генерала де Голля генералу Катру
      Алжир, 13 ноября 1943
      Дорогой генерал!
      В момент, когда вы собираетесь направиться (в Бейрут), посылаю вам донесение, полученное мною от Эллё.
      Прочтите также письмо Бэлена, из которого узнаете о настроениях французов в Леванте перед инцидентом.
      Думаю, что, находясь в Каире, вы можете не считаться с паническими настроениями, которые наверняка будут проявлены Кэйзи и другими. Думаю также, что в Бейруте следует остерегаться каких-либо публичных заявлений, по адресу Эллё. В конечном счете Франция солидарна с ним, хотя его действия и были излишне резки. Думаю, наконец, что вы должны категорически отклонить любое возможное предположение о проведение франко-английского расследования, ибо это означало бы наше согласие на кондоминиум.
      Ваша цель состоит в том, чтобы восстановить действие конституции при приемлемом для нас правительстве. Если англичане сделают это невозможным чего я не думаю, учитывая нашу твердость, - то нам придется уйти.
      Примите уверения, дорогой генерал, в моей преданности.
      Вербальная нота, переданная Рене Массигли заместителем Макмиллана Роже Макинсом
      (Перевод)
      Алжир, 13 ноября 1943
      В соответствии с инструкциями моего правительства имею честь сделать следующее заявление:
      1. Правительство его величества в Соединенном королевстве не может мириться с каким бы то ни было новым осложнением обстановки в Леванте. Поэтому оно решило поставить в известность Французский комитет национального освобождения, что оно не может терпеть в военное время какого-либо серьезного нарушения общественного порядка. В связи с этим английские войска будут предпринимать соответствующие действия совместно с любыми властями, стремящимися не допустить беспорядка. Но, если английские вооруженные силы будут вынуждены предпринять подобные меры и в том случае, если Французский комитет не сможет заверить правительство его величества в Соединенном королевстве, что он готов немедленно обсудить modus vivendi на время войны, правительство его величества немедленно возьмет на себя инициативу созыва конференции, на которую будут приглашены французские, ливанские, сирийские и американские представители, с целью определить условия временного урегулирования между государствами Леванта и Францией на время войны. Намерение правительства его величества состоит в том, чтобы эти условия соблюдались обеими сторонами в течение всей войны и чтобы ими предусматривалось восстановление парламентского режима в случае, если бы таковой был нарушен.
      2. Учитывая осложнение обстановки в результате событий, имевших место 11 и 12 ноября, мне, кроме того, поручено рекомендовать немедленно же отозвать Эллё с его поста генерального делегата и потребовать расширения состава ливанского правительства. Правительство его величества согласно допустить временную отсрочку созыва парламента до тех пор, пока не будет восстановлено спокойствие, но оно полагает, что созыв парламента будет разрешен при первой же возможности. Тем временем правительство его величества разрешит использовать английские войска для подержания порядка, если обстановка этого потребует, то есть если французские власти проявят неспособность поддерживать порядок самостоятельно и не прибегая к чрезвычайным мерам.
      Имею честь быть вашим покорным слугой.
      Телеграмма генерала де Голля генеральному и полномочному делегату в Бейруте Жану Элле
      Алжир, 13 ноября 1943
      Отвечаю на вашу вчерашнюю телеграмму. Насильственные меры, которые вы сочли необходимым принять, возможно, были необходимы. Во всяком случае, я должен считать их таковыми, поскольку они были вами приняты. В этом отношении вы имеете поддержку, и мы не собираемся вас дезавуировать.
      Реакция лондонского правительства весьма остра. Представитель этого правительства в Алжире передал нам резкую вербальную ноту, которая предвещает большие осложнения со стороны англичан. Тем не менее я убежден, что в этом много блефа, поскольку англичане безусловно заинтересованы в том, чтобы в Ливане и Сирии не произошло беспорядков. Это удерживает их от принятия крайних мер. Они, вероятно, попытаются путем угроз вовлечь нас в конференцию с несколькими участниками, что для нас нежелательно.
      Генерал Катру направляется в Бейрут. Он едет не для того, чтобы вас дезавуировать, а чтобы поддержать от имени Комитета освобождения. Примите мой дружеский привет.
      Коммюнике Французского национального освобождения о независимости Австрии
      Алжир, 15 ноября 1943
      Ознакомившись с декларацией американского, советского и английского правительств относительно Австрии, опубликованной в итоге Московской конференции, Французский комитет национального освобождения считает необходимым напомнить, что Франция всегда была сторонницей независимости Австрии.
      Французский комитет национального освобождения не сомневается в том, что австрийские патриоты будут служить делу независимости Австрии собственной борьбой за освобождение и возрождение своей страны.
      Телеграмма генерала Катру генералу де Голлю, в Алжир
      Бейрут, 19 ноября 1943
      18 вечером я встретился с Бехара эль Хури, которого нашел в тяжелом физическом состоянии. Однако он проявил объективность и говорил с достоинством даже тогда, когда намекал на обстоятельства своего ареста. Он представил мне свои оправдания.
      В заключение Бехара эль Хури заявил, что он действовал как глава конституционного государства и вынужден был уступить мнению палаты, мнению, которое было почти единодушным при голосовании предложения о пересмотре конституции.
      Он протестовал против обвинения его в заговоре, что и послужило основанием для его ареста, и горячо защищался от упреков в неверности по отношению к Франции и в приверженности делу англичан и арабов. Несмотря на арест, он остается сторонником франко-ливанского союза.
      Выслушав президента, я сообщил ему об инструкциях, полученных Эллё. Я спросил его, примет ли он программу, которую я намечу для него. Я сказал ему, что в таком случае он мог бы быть восстановлен на своем посту, но что ему пришлось бы сменить свой кабинет.
      Бехара эль Хури заявил, что его авторитет был бы подорван, если бы он отстранил Риада Сольха, вместе с которым он подвергался репрессии. Он считает, что в этом случае мы лишились бы моральных преимуществ, которые мог бы нам дать великодушный жест... Я ответил, что можно было бы подсказать Риаду Сольху мысль об отставке... Рассчитываю повидать председателя Совета министров сегодня вечером...
      Телеграмма генерала Катру генералу де Голлю, в Алжир
      Бейрут, 20 ноября 1943
      В связи с меморандумом, переданным мне 19 ноября вечером Кэйзи, ниже воспроизвожу замечания, которые мне пришлось ему сделать.
      1. Вызывает удивление то обстоятельство, что, хотя этот документ носит ультимативный характер и несомненно Комитет освобождения ответит на него принятием собственного решения, Макмиллан не ознакомил с ним ни Комитет, ни меня, Я объективно признал себя лицом, некомпетентным дать ответ.
      2. Кроме того, я отметил, что отправка текста этого документа в Алжир, его изучение там и сообщения о принятых решениях потребовали бы более длительного срока, чем тот, который был установлен...
      3. Я заявил, что дух меморандума напомнил живо мне об эпохе Фашоды...
      4. Я заметил, что право объявлять военное положение принадлежит в соответствии с соглашениями Литтлтон - де Голль французскому территориальному командованию, а не английскому.
      Я подчеркнул, впрочем, что положение в Ливане ни в какой мере не оправдывало введения подобного режима.
      5. Что касается отозвания Эллё, я сказал, что этот вопрос Комитетом в принципе решен, но что практически осуществлен он будет только тогда, когда Комитет сочтет это уместным.
      Относительно освобождения интернированных, я заметил... что преисполнен наилучших намерений в этом отношении, но что методы англичан меня парализуют
      6. Относительно предложения о созыве трехсторонней конференции я заявил, что мы намерены обсуждать свои дела с ливанцами без посредников.
      7. Комитет должен выразить свое мнение по поводу всего этого. Мое мнение таково: мы можем ответить отказом, заявить, что, не имея возможности воспрепятствовать произволу и незаконному вмешательству англичан, мы временно уйдем и эвакуируем наш персонал. Такое решение позволило бы нам сохранить национальное достоинство и теоретически сохранить за собой наши права.
      Но такое решение привело бы к окончательной потере Леванта, ибо ливанское общественное мнение, которое, как я уже вам говорил, сейчас очень чувствительно к вопросам национальной чести, расценило бы наш уход как нежелание ликвидировать последствия насильственного и противозаконного в их глазах акта...
      С другой стороны, мы были бы дискредитированы, если бы предоставили Англии возможность самой выпустить на свободу правительственный персонал и восстановить конституционные свободы.
      Вот почему, несмотря на одиозность английских требований, я считаю, что мы должны сами сделать великодушный жест, которого ждет от нас Ливан, предав инцидент забвению и ликвидировав его последствия.
      Взвесив все обстоятельства и повидав сегодня Риада Сольха, я пришел к выводу, что мое положение здесь позволяет мне это сделать от имени Комитета, не причинив ущерба французскому престижу.
      Пусть Комитет решает. Жду срочных инструкций.
      Телеграмма Комитета национального освобождения генералу Катру, в Бейрут
      Алжир, 21 ноября 1943
      Ваши телеграммы были переданы Комитету сегодня утром. Комитет считает:
      1) инцидент необходимо срочно урегулировать;
      2) урегулирован он должен быть исключительно между Францией и Ливаном без всякого вмешательства англичан;
      3) мандат остается в силе, равно как и наши обязательства в отношении независимости, которая будет закреплена заключением франко-ливанского договора;
      4) конституционный режим будет восстановлен при первой же возможности, учитывая, однако, что любое решение парламента, идущее вразрез с мандатом, будет аннулировано генеральным делегатом;
      5) на такой основе комитет принимает ваши рекомендации...
      6) что касается Эллё, сообщите ваше мнение о том, какое следует принять решение после того, как инцидент будет урегулирован.
      Коммюнике Комитета национального освобождения
      Алжир, 21 ноября 1943
      Комитет ознакомился с последними донесениями и предложениями генерала Катру относительно урегулирования ливанского инцидента и констатирует, что в стране царит полный порядок.
      Комитет решил принять предложение генерала Катру о восстановлении Бехара эль Хури на посту президента Ливанской республики и предложил специально направленному государственному комиссару обсудить с ним меры, необходимые для скорейшего восстановления конституционного режима в Ливане. Французскому генеральному и полномочному делегату Эллё предложено прибыть в Алжир для консультаций.
      Комитет принял также решение освободить из заключения бывших ливанских министров, занимавших свои посты на 8 ноября с. г.
      Комитет подтвердил свое прежнее намерение начать переговоры с правительством Сирийской республики, необходимые для согласования существования французского мандата с режимом независимости, обещанным Францией государствам Леванта в заявлениях, сделанных в 1941. Сразу же после восстановления конституционной жизни в Ливане аналогичные переговоры будут начаты с бейрутским правительством.
      Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир
      Лондон, 24 ноября 1943
      Во время моей вчерашней беседы с сэром Орми Сарджентом я самым решительным образом обратил внимание моего собеседника на всю опасность действий, предпринимаемых английским правительством в ливанском вопросе, и прежде всего сослался на ультиматум, предъявленный Кэйзи генералу Катру спустя 48 часов после прибытия последнего в Бейрут.
      Нет необходимости повторять здесь доводы, которые я привел и которые разумеются сами собой. Однако я развивал их с убедительностью, которую в этой ситуации придает им всеми признаваемый здесь факт моей личной приверженности делу франко-английского согласия.
      Мой собеседник довольно слабо отстаивал позицию, занятую английским правительством, и у меня сложилось впечатление, что принятие столь грубых мер в отношении нас инспирировано Черчиллем, а не английским министерством иностранных дел.
      Вот причины, которыми, на мой взгляд, продиктована английская позиция.
      1. Тревога, внушаемая Англии реакцией арабского мира. Тут английская политика играет с огнем... Английское правительство... могло бы просто отмежеваться от нас... Однако вместо того, чтобы ограничиться заботами о сохранении своего престижа, оно полагало, что представился случай приумножить его за наш счет.
      2. Английское правительство сомневалось в том, что Эллё действовал без инструкций. Оно считало, что безрассудный сигнал был подан Комитетом и, в особенности, де Голлем...
      Та настойчивость, с которой сэр Орми Сарджент излагал мне это обстоятельство... со всей очевидностью означает, что английское правительство ошибалось относительно происхождения кризиса и что сэр Орми Сарджент сожалеет о том, что эта ошибка повлекла за собой столь грубые и поспешные меры...
      3. Личное предубеждение Черчилля и широких слоев английского общественного мнения против генерала де Голля сыграло значительную роль. Многие из английских руководящих деятелей пришли к выводу, что генерал де Голль "не является другом Англии". Полагая, что он лично причастен к инцидентам в Ливане, они не видели необходимости проявить к нему снисхождение.
      4. Английское правительство и, в особенности, Черчилль еще не признали изменений, произведенных недавно генералом де Голлем в составе Комитета освобождения...
      В общем англичане проявили грубость, поспешность и недальновидность.
      Сэр Орми Сарджент и сэр Уильям Стрэнг, которым я это объяснил без обиняков, отдают себе в этом отчет.
      Как тот, так и другой проявили горячее желание, чтобы инцидент и его последствия были ликвидированы и чтобы франко-английские отношения вновь приняли свой обычный характер союза, на который не может оказать серьезного влияния соперничество в Леванте и который остается одним из основных стремлений Англии.
      Я надеюсь, что те крайности, на которые пошло английское общественное мнение в момент острого кризиса, в конце концов повлекут за собой благоприятную для нас реакцию. Я уже наблюдаю первый признак такого изменения. Многие признают, что англичане "зашли слишком далеко". Уже сейчас проявляется какое-то замешательство. Можно надеяться, что завтра оно примет форму и сожаления, может быть даже раскаяния.
      Постараюсь извлечь из всего этого известную пользу для нашей политики...
      Беседа генерала де Голля с Вышинским 23 ноября 1943
      (Записка составлена канцелярией генерала де Голля)
      I. Вышинский указывает, что он будет представлять свое правительство в Средиземноморской комиссии. Последняя будет именоваться "Консультативным советом по вопросам Италии".
      "Важно, - говорит Вышинский, - чтобы Комиссия возможно скорее направилась в Италию. Перед нею стоят две цели. Ближайшая цель: проведение в жизнь условий перемирия. Но в широком плане она должна подготовить создание в Италии демократического режима, способного включить Италию в войну против Германии и повести страну к мирной жизни. Поэтому надо изучить различные политические течения, разделяющие итальянский народ, выявить возможности создания итальянского правительства, достойного называться правительством".
      В ответ генерал де Голль излагает нашу политику в итальянском вопросе.
      Невзирая на трудности и несчастия, постигшие Францию, между обоими народами, по его мнению, не существует какой бы то ни было глубокой вражды. Однако в Италии уже давно имеется антифранцузское направление, породившее серьезные разногласия. Это направление, возглавляемое Криспи, в свое время одержало верх, но в дальнейшем ослабло в связи с германской угрозой. Оно снова стало проявляться со времени Первой мировой войны и перед появлением фашизма и усилилось при Муссолини, который видел в ненависти к Франции трамплин для того, чтобы толкнуть итальянский народ на путь воинственной и захватнической политики. Обстоятельства, при которых началась война между Италией и Францией, общеизвестны. Все же этот антагонизм объясняется не столько глубокой враждой, сколько неправильной политикой Италии, которая и привела ее к катастрофе.
      Что касается будущего, то генерал де Голль не считает, что Италия должна быть сокрушена. Наоборот, нужно и наказывать и исправлять, чтобы заложить основы доброго согласия. Поэтому для нас необходимо, чтобы в Италии было создано демократическое правительство. С итальянским народным правительством мы сможем поладить. Но правительство маршала Бадольо не является правительством Италии. Мы можем его терпеть, исходя из временной необходимости, но, по нашему мнению, это не то правительство, которое должно оставаться в Италии.
      Вышинский выражает свое согласие.
      II. Генерал де Голль объясняет нынешнее положение Комитета национального освобождения. Оно продолжает оставаться трудным. Французы ни в какой мере не оспаривают его значения. Трудности проистекают из-за вмешательства некоторых иностранных держав. Откуда идет разлад? Комитет считает обязательным условием установления национальной власти ее полную независимость, в то время как некоторые державы с этим не соглашаются. Обстановка в Северной Африке, где мы перемешаны с иностранными силами, создает, конечно, дополнительную трудность для достижения полной независимости. Но Комитет не считает, что в этих условиях независимость становится менее необходимой для осуществления национальной власти. Все обвинения, высказанные в адрес Комитета, проистекают именно отсюда. Они преследуют цель оправдать иностранное вмешательство, с которым мы не можем согласиться.
      Вышинский выражает надежду, что Россия не фигурирует в числе тех иностранных держав, которые имел в виду генерал. И действительно, разве своим признанием Комитета Россия не доказала желания уважать его независимость?
      Генерал де Голль соглашается с этим и добавляет: "Мы не живем с Россией "вперемежку", а ведь это-то и порождает трения и вмешательство".
      III. Генерал де Голль переходит к теме отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Он напоминает, что во время пребывания Корделла Хэлла в Алжире он говорил ему, что ни одна держава не желает установления хороших отношений между СССР и США так, как мы. Ведь Франция одновременно является европейской и мировой державой. В качестве европейской державы она стремится к согласию с Россией. В той мере, в какой она является мировой державой, она должна иметь хорошие отношения с Соединенными Штатами. Поэтому мы считали бы нетерпимой враждебность в отношениях между этими двумя странами.
      Вышинский заявляет, что такая позиция Франции весьма удовлетворяет Советскую Россию. Отношения между США и СССР должны быть хорошими, и в этом направлении необходимо добиться прогресса. Он добавляет, что ни один европейский вопрос не сможет быть решен без участия Франции. Именно это заявил маршал Сталин. Богомолов вступает в разговор и подчеркивает важность этого заявления маршала Сталина.
      Вышинский добавляет, что именно России принадлежит инициатива включения Франции в состав Комиссии по вопросам Италии.
      IV. Что касается Германии, Вышинский заявляет, что она должна быть лишена силы для подготовки новой агрессии. "В этом и заключается наша политика", - говорит он.
      Генерал де Голль отвечает, что Франция также стремится сделать все, чтобы Германия не могла больше на нее напасть. Он надеется, что с американской стороны не будет создано каких-либо затруднений для принятия необходимых мер в этом отношении.
      Вышинский говорит, что он также на это надеется.
      V. Генерал де Голль спрашивает Вышинского, интересует ли его ливанский вопрос. Вышинский отвечает, что он его очень интересует.
      Генерал де Голль разъясняет, что ливанский вопрос сам по себе большого значения не имеет. Значение его связано с франко-английским соперничеством на Востоке, которое портит все.
      Ливан и Сирия должны быть независимыми, как все арабские государства. Но Англия, исходя из своих интересов на Востоке, старается обратить против нас ту неприязнь, которую питают к ней арабы. У Эллё конфликт возник не с Ливаном, а с Англией.
      Вышинский отвечает: "Многие думают именно так, и это меня не удивляет. Но как получилось, что Эллё предпринял действия, не проконсультировавшись со своим правительством?"
      Генерал де Голль объясняет, что это произошло потому, что англичане своим маневром вынудили представителя Франции к немедленным действиям. Генерал де Голль обращает внимание Вышинского на целый поток лживых сообщений, систематически распространяемых из английских источников по поводу событий в Ливане.
      VI. Вышинский указывает, что он имел беседу с Массигли относительно назначения французского представителя в Консультативную комиссию. Он выражает пожелание, чтобы СССР и Франция в этой комиссии действовали согласованно.
      Телеграмма Анри Оппено Комитету национального освобождения, в Алжир
      Вашингтон, 2 декабря 1943
      Во время беседы, которую я имел позавчера с Данном, он изложил мне свои взгляды на проблемы, связанные с высадкой... Сказанное им можно резюмировать следующим образом.
      Переговоры по этому вопросу между американцами и англичанами еще не привели к окончательному соглашению. Текст соглашения, когда он будет принят, несомненно будет сообщен Комитету, который сможет представить свои замечания, но переговоры в собственном смысле этого понятия по данному вопросу с нами вестись не будут. В частности, с нами не будет обсуждаться план урегулирования, который 27 сентября был передан Комитетом освобождения Макмиллану и Мэрфи...
      Относительно денежных знаков, которые будут использованы союзниками во Франции, Дани был не менее категоричен. Он заявил, что этот вопрос имеет чисто военный характер и что решение об обеспечении войск вторжения денежными знаками союзного командования недавно подтверждено Стимсоном и является окончательным.
      На мое замечание, что для войск, которые будут находиться в Бельгии и Голландии, принят другой режим, Данн ответил: "Обе эти страны имеют правительства, у вас же его нет"...
      Когда я попытался продолжить разговор на эту тему, Данн прервал меня, заявив: "Бесполезно говорить об этом. Государственный департамент компетентен определить политические последствия этой проблемы". "Мой долг, - добавил я, - предупредить вас о том, какова будет реакция французского народа, когда он увидит, что союзные армии пользуются не французскими денежными знаками, выпущенными и гарантированными французскими властями, а иностранной валютой. У него создастся впечатление, что с его страной обращаются как со страной оккупированной, и в его сознании эти денежные знаки невольно будут ассоциироваться с военными марками, ввезенными германской армией".
      Данн с горячностью воскликнул, что он надеется, что французы сумеют все-таки усмотреть различие между американскими и германскими армиями. Я ответил ему, что это так, но что в том состоянии морального напряжения, в каком находится французский народ, нервы которого буквально обнажены в результате нескольких лет страданий и сопротивления врагу, малейшая психологическая ошибка сопряжена с риском породить самые серьезные последствия и посеять между французами и союзниками семена недоразумений на долгое время. Валюта является, быть может, наиболее очевидным и распространенным признаком национальной независимости и суверенитета. Создав у французов впечатление, что в этом отношении с ними обращаются как с итальянцами и немцами, союзники вряд ли могли бы совершить более грубую ошибку, которую как нельзя легче можно использовать против них же самих.
      Ни одно из этих соображений, видимо, не поколебало Данна; его позиция была окончательно определена...
      Телеграмма Анри Оппено Комитету национального освобождения, в Алжир
      Вашингтон, 3 декабря 1943
      Во время вчерашнего визита к Корделлу Хэллу последний в доброжелательном тоне упомянул о своих беседах с генералом де Голлем и с комиссаром по иностранным делам. Затем он мне сказал, что американское правительство и американский народ горячо желают, чтобы освобожденная Франция вновь заняла свое место в мире, чтобы доверие стало господствующим чувством во взаимоотношениях между союзниками и чтобы это чувство было настолько прочным, чтобы легко преодолевались трудности и разногласия второстепенного значения. Затем он долго распространялся по поводу нападок, которым подвергалась его политика в отношении Виши, хотя он и проводил ее всегда в полном согласии с Черчиллем и хотя, по его мнению, события в Африке в дальнейшем ее оправдали. Этот вопрос его беспокоит, и он упоминает о нем при каждой нашей встрече. Вместе с тем во всех его высказываниях сквозит злопамятность в отношении французов, нападавших на эту политику, и желание рассеять недоразумение, давно уже существующее между ним и нами...
      Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир
      Лондон, 7 декабря 1943
      Я воспользовался вчерашней беседой с сэром Орми Сарджентом, чтобы проверить информацию, полученную Оппено от Данна.
      Я полагаю, сказал я ему, что переговоры между английским и американским правительствами по вопросу о заключении с нами соглашений в связи с высадкой наталкиваются на ряд трудностей, и прошу информировать меня по этому вопросу.
      Он подтвердил, что эти переговоры затягиваются и что точка зрения Комитета встречает возражения. Но, поскольку проблема сложна, он, Сарджент, ставит вопрос... Так как было очевидно, что мой собеседник затрудняется в подыскании нужных слов, я сам сказал: "Вопрос о правдоподобности Комитета осуществлять администрацию на освобожденных территориях". - "Совершенно верно", - ответил он.
      Тогда я с полной откровенностью коснулся существа проблемы. "В общем, - сказал я, - вы возвращаетесь к проекту АМГОТ{144} для Франции". И так как мой собеседник пытался возражать, я ответил: "Я вполне понимаю, что вы бы не хотели употреблять этого слова... Но фактически с того момента, как Комитету будет отказано в праве осуществлять власть во Франции, на сцену выступит управление, осуществляемое военными властями, то есть режим АМГОТ. Не говоря уже о том, что такой режим вызвал бы определенные отклики во Франции, Комитет, являющийся Комитетом освобождения, о чем говорит само его название, был бы лишен права на существование. В этом случае я бы первый... посоветовал Комитету отказаться от того, чтобы служить ширмой, прикрывающей ваши затеи. Если вы должны установить во Франции режим АМГОТ, вы будете это делать одни, без участия нашей миссии по связи, без какого бы то ни было содействия со стороны Комитета. Именно вам придется противостоять волнениям, избежать которых можно только при наличии власти Комитета, почти единодушно признанного страной в качестве правительства. Кроме того, вы серьезно подорвете сотрудничество Франции с союзниками в будущем".
      Такая перспектива явно встревожила моего собеседника. Он заверил меня, что этого никогда не случится. Он пытался успокоить меня относительно англо-американских намерений... Я твердо оставался на своих позициях, хотя тон беседы был вежливым и дружеским.
      Обойтись без нас невозможно, и они это знают. Под ногами у нас твердая почва.
      Заявление генерала де Голля об Индокитае
      8 декабря 1943
      Ведя политику захватнических войн с целью утвердить господство над свободными территориями Дальнего Востока и бассейна Тихого океана, Япония в 1940 г. напала на Индокитай. Лишенный поддержки извне, не имея возможности получить помощь от великих демократических держав, которым в то время не хватало единства и организованности, Индокитай после героического, но безуспешного сопротивления оказался вынужденным уступить требованиям врага. Передача союзнику Японии, Сиаму, провинций Баттамбанг, Сием-Реап и Сисофон и лаосского правого берега реки Меконг, установление японского контроля над Тонкином, последующее постепенное проникновение японских войск на всю территорию Индокитая - таковы этапы японского вторжения.