Для воздействия на армию и отвлечения ее от сопротивления, а также для создания французской власти, которую они там держали бы в своих руках, американцы выпустили на сцену генерала Жиро. В то же время они договаривались с Дарланом, находившимся в тот момент в Алжире.
      На деле же войска и флот в Африке повсюду оказывали сопротивление американцам. В Марокко сопротивление было даже ожесточенным. Жиро не оказал никакого влияния на ход событий. С одной стороны, он был поставлен в неловкое положение письмом, написанным им в свое время маршалу, в котором давал честное слово повиноваться ему, а с другой стороны, он был далек от нас, не поддерживал с нами никакой связи. Наконец, все течения общественного мнения считают крайне досадным то обстоятельство, что Жиро находится у власти с соизволения американцев.
      Вот тогда-то на сцене и появился Дарлан. Став для начала пленником американцев, он договорился с ними о сдаче Алжира. Затем отдает приказ о прекращении военных действий, объявив, что осуществляет власть в Северной Африке от имени маршала, что все руководящие лица остаются на местах и что все войска должны сохранять нейтралитет. Американцы стремятся быстрее покончить со всем этим и в то же время надеются, что Дарлан когда-нибудь активно станет на их сторону. Поэтому они склонны теперь считать такое решение удовлетворительным. К тому же средиземноморский флот остался в Тулоне, под боком у немцев. Поэтому американцы решили не пренебрегать Дарланом, считая, что в случае необходимости он сможет помешать флоту перейти к немцам.
      Все происходит так, как будто в Северной Африке возникает что-то вроде нового режима Виши, зависящего от Соединенных Штатов.
      Естественно, моей главной заботой было не унизить и не запачкать нас участием в этом деле. Нас скрытно поддерживает английское правительство, которому поведение американцев внушает беспокойство. Что касается русских, то они вне себя от действий Вашингтона. С другой стороны, все наши организации Сопротивления во Франции дали мне знать, что французский народ не потерпит политической комбинации с участием Жиро или Дарлана, которая может дезориентировать и сбить с пути патриотов и тем самым бросить их в объятия коммунистов.
      Я убежден, что после того, как схлынет эта река грязи, мы окажемся единственной подлинно французской и действенной организацией.
      Прошу ориентировать вашу пропаганду, особенно по радио и в форме возможных заявлений, с учетом изложенного выше и вести ее в подобающей, сдержанной форме.
      Телеграмма Андре Филипа, национального комиссара, находящегося в Соединенных Штатах, генералу де Голлю, в Лондон
      Вашингтон, 12 ноября 1942
      Сегодня вместе с Тиксье я был принят Сэмнером Уэллесом. Беседа с самого начала очень сердечная, продолжалась час.
      1. Я спросил Сэмнера Уэллеса, смогу ли я увидеть президента Рузвельта, указав ему, что в ближайшее время я должен вернуться в Лондон; Сэмнер Уэллес обещал мне переговорить с президентом...
      2. Я выразил радость по поводу освобождения Французской Северной Африки при содействии наших американских, а также английских союзников и от имени Сражающейся Франции пожелал, чтобы военные операции выполнялись быстро и успешно.
      3. Затем я поднял вопрос о полномочиях, предоставленных генералом Эйзенхауэром генералу Жиро, на которого возлагается обязанность не только сформировать французскую армию, но и управлять освобожденными территориями под контролем американских властей. Управление же этими территориями неразрывно связано с необходимостью принимать решения относительно важных политических вопросов, таких, как пересмотр статуса евреев, статуса местного населения и т. д. ...Я спросил у Сэмнера Уэллеса, правда ли, что правительство Соединенных Штатов намерено дать эти политические права французскому генералу, который не получил никаких полномочий от французских властей и целиком зависит от американских военных властей.
      4. Я выразил беспокойство французов, сражающихся на стороне союзников, по поводу того, что американские военные власти сохраняют в Северной Африке власти, назначенные Виши. Я напомнил, что тысячи французов, противников режима Виши, которые хотят сражаться на стороне союзников, еще не освобождены из тюрем и концентрационных лагерей. Желая показать, какая еще царит исключительная путаница, я процитировал Сэмнеру Уэллесу призыв префекта Алжира к населению, который кончается словами: "Да здравствует маршал!" Я спросил Сэмнера Уэллеса, неужели американский флаг будет прикрывать агентов Виши, бросивших в тюрьму и на истязания французов-патриотов.
      5. Я объяснил Сэмнеру Уэллесу, что жизненные интересы Франции и союзников настоятельно требуют единства французского Сопротивления. Это единство должно быть осуществлено в рядах Сражающейся Франции, которая заслуживает права на существование, имея свою организацию и свои территории, свою армию, участвующую в войне вот уже более двух лет. Сражающаяся Франция готова принять генерала Жиро, который получит в этом случае полномочия от французской власти.
      Я напомнил, что к "Свободной Франции" примкнули организации французского внутреннего Сопротивления, которые являются единственно подлинным выражением сопротивляющейся Франции и единственно уполномочены говорить от имени французского народа. Я также напомнил, что организации признали главой генерала де Голля в результате продолжительных переговоров, завершившихся соглашением, которое содержит необходимые демократические гарантии. Жиро должен убедиться, что все французы, участвующие в Сопротивлении во Франции, возложили свою надежду на генерала де Голля; что Сопротивление может быть скомпрометировано или даже уничтожено, если союзники отстранят его от руководства освобожденными французскими территориями и будут проводить политику насаждения местных властей независимо от "Свободной Франции" и что разочарование французов будет еще более ужасным, если они увидят, что американцы сотрудничают с приверженцами Виши. Тогда они неизбежно бросятся к коммунистам.
      6. Я выразил надежду, что американское правительство не будет чинить никаких препятствий, а, наоборот, будет благоприятствовать всеми силами осуществлению единства французского Сопротивления вокруг Сражающейся Франции. Для этой цели необходимо незамедлительно установить непосредственные контакты между представителями генерала де Голля и Французского национального комитета и генералом Жиро. Я просил, чтобы государственный департамент способствовал отправке в ближайшее время делегации "Свободной Франции" в Алжир в составе представителей Французского национального комитета и руководителей крупных организаций Сопротивления, находящихся в настоящее время в Лондоне.
      7. Привожу краткое содержание ответа Сэмнера Уэллеса:
      а) американское правительство начало операцию во Французской Северной Африке всего лишь четыре дня назад и, естественно, посвятило это короткое время исключительно решению срочных военных проблем. Вот почему оно не могло заняться такими вопросами, как освобождение политических заключенных.
      По этой же причине местные власти были оставлены при исполнении своих обязанностей. А к разрешению вопроса о политических заключенных можно будет приступить не раньше, чем позволит военная обстановка;
      б) генералу Жиро поручено прежде всего провести переформирование французской армии в Северной Африке под контролем командующего американской армией. Трудно представить, чтобы военная деятельность генерала Жиро находилась под руководством другой власти, например власти Французского национального комитета;
      в) американское правительство вполне отдает себе отчет в необходимости обеспечить единство французского Сопротивления и не собирается чинить в этом отношении никаких препятствий. Отправление делегации Сражающейся Франции к генералу Жиро будет зависеть от согласия американских военных властей. Во всяком случае, Сэмнер Уэллес представит этот вопрос на рассмотрение президента Рузвельта и завтра даст нам ответ.
      Телеграмма Адриена Тиксье Национальному комитету, в Лондон
      Вашингтон, 14 ноября 1942
      1. Сегодня утром Андре Филип простился с Корделлом Хэллом. В начале беседы Хэлл подробно обрисовал отношения между правительством Соединенных Штатов и правительством Виши за последние два года. Он сказал, что дело было совсем не в симпатии к правительству Виши; это была тактика, которая позволяла избежать вступления французского флота в войну против союзников, позволяла собирать информацию и особенно давала возможность подготовить во Французской Северной Африке военные операции, которые и были предприняты там в последние дни.
      2. Филип выразил радость по поводу освобождения Северной Африки и поздравил правительство с прекрасной подготовкой операции с военной точки зрения. Однако он выразил также и беспокойство, которое испытывают все французские патриоты по поводу того, что с согласия американцев создается французская власть, возглавляемая Дарланом.
      Если эта странная комбинация, позволяющая оставить у власти людей Виши, будет продолжаться длительное время, французский народ станет рассматривать ее как измену, внутреннее Сопротивление будет разбито и перед французскими патриотами не останется иного выбора, как только между коммунизмом и национализмом с его ксенофобией.
      3. Корделл Хэлл утверждал, что он не получил никакого официального подтверждения со стороны американского военного командования во Французской Северной Африке относительно власти, осуществляемой Дарланом, Ногесом и Шателем; что единственным источником его информации была печать; что если американское военное командование позволило установить такую власть, то подобное решение, по его мнению, было продиктовано соображениями чисто военного характера и что, во всяком случае, правительство Соединенных Штатов не приняло никакого политического решения на этот счет.
      4. Тогда я выступил и определил самым точным образом статус Сражающейся Франции:
      а) люди, которые сражаются по призыву генерала де Голля в течение двух лет на стороне союзников, твердо решили осуществить единство внутреннего и внешнего Сопротивления в рамках Сражающейся Франции, ряды которой открыты для всех французов-патриотов, искренне желающих бороться против общего врага;
      б) Сражающаяся Франция считается с военной и политической действительностью. Она знает, что американское военное командование может быть вынуждено использовать для выполнения неотложных задач даже людей, не внушающих никакого политического доверия;
      в) однако, как бы решительно ни стремилась Сражающаяся Франция раздвинуть свои рамки, она не может без ущерба для своего морального единства, столь необходимого для эффективных действий, открыть свои ряды для тех, кто руководил изменниками. Сохранение у власти в Северной Африке нового режима Виши, основанного изменником, безусловно, будет иметь для Франции и французского народа тяжелые последствия в моральном, политическом и военном отношениях.
      5. Корделл Хэлл повторил, что никакого решения политического характера относительно Французской Северной Африки не было принято, что в настоящее время преобладают военные соображения, что все французы-патриоты должны участвовать в борьбе и что наше движение должно сыграть славную роль в восстановлении независимости Франции и традиционных французских свобод, всегда вызывавших симпатию американского народа к французскому народу.
      6. Я ответил ему, что в этом отношении "Свободная Франция" заняла совершенно ясную позицию и правительство Соединенных Штатов было поставлено в известность о том, что "Свободная Франция" боролась не только за освобождение территории, но также за восстановление свобод французского народа, и мы надеемся, что все гражданские и военные руководители, призванные участвовать в Сопротивлении, открыто присоединятся к этой позиции.
      7. Заканчивая беседу, Корделл Хэлл попросил Филипа передать сердечный привет генералу де Голлю.
      Телеграмма генерала де Голля генералу Леклерку, в Браззавиль
      Лондон, 14 ноября 1942
      В соответствии с моим личным секретным предписанием от 22 сентября 1942 необходимо, чтобы в ходе наступления в Южной Ливии французы прежде всего заняли Феццан с возможным продвижением к Триполи или к Габесу, учитывая операции союзников в Триполитании.
      В проведении этой операции вы подчиняетесь только мне. Однако вы должны действовать согласованно с генералом Александером, главнокомандующим на средневосточном театре военных действий, чтобы по достижении Феццана вы могли получать все более и более значительную поддержку с воздуха.
      Я рассчитываю начать ваше наступление на Феццан в тот момент, когда наши союзники достигнут Сиртского залива.
      Я обращаюсь к начальнику имперского главного штаба с просьбой дать необходимые указания генералу Александеру для координации ваших действий с действиями 8-й армии и, возможно, с силами генерала Эйзенхауэра.
      Беседа генерала де Голля с Уинстоном Черчиллем 16 ноября 1942
      (Записана канцелярией генерала де Голля)
      Беседа начинается в 12 час. 30 мин.
      Присутствует Иден.
      Черчилль внешне озабочен, но в довольно хорошем настроении. Иден кажется обеспокоенным.
      Премьер-министр говорит генералу, что он прекрасно понимает его чувства и разделяет их. Однако он обращает внимание на тот факт, что в настоящее время происходит сражение и что прежде всего надо изгнать неприятеля из Туниса. Союзные военные власти должны были принять в Северной Африке соответствующие практические меры в интересах достижения этой цели, а также для того, чтобы обеспечить себе поддержку французских войск. "Что касается позиции английского правительства, - добавляет Черчилль, - то она остается прежней, и все обязательства, взятые по отношению к вам, остаются в силе. Меры, принятые генералом Эйзенхауэром, - сугубо временные и ни в чем не затрагивают будущего". В качестве доказательства Черчилль ссылается на телеграмму, только что посланную им Рузвельту. В телеграмме, в основном, говорится следующее:
      "1. Я получил ваш ответ и сделал вывод, что меры, принятые генералом Эйзенхауэром, имеют исключительно утилитарный и временный характер.
      2. Я согласен, чтобы Эйзенхауэр принимал меры, которые, по его мнению, способствуют успеху военной операции, с той оговоркой, о которой сказано в параграфе 1".
      Генерал де Голль говорит премьер-министру, что он принимает к сведению точку зрения английского правительства, но хочет ознакомить премьер-министра со своей.
      "Теперь не XVIII век, - заявляет он, - когда Фридрих подкупал придворных венского двора, чтобы захватить Силезию, не эпоха Возрождения, когда пользовались услугами полицейских стражников Милана или наемных убийц Флоренции. Но их еще никогда не делали правителями освобожденных народов. Мы ведем войну кровью и душой народов. Вот телеграммы, которые я получаю из Франции. Они показывают, что Франция находится в оцепенении. Подумайте о возможности неисчислимых последствий, если Франция придет к выводу, что освобождение в том виде, как его понимают союзники, это Дарлан. Вы можете одержать военную победу, но морально вы проиграете и будет только один победитель - Сталин".
      Черчилль повторяет, что происходящие события никак не предрешают будущего.
      Генерал де Голль замечает, что, во всяком случае, он считает своим долгом довести до сведения Франции, что не признает этих комбинаций. Для этой цели Национальный комитет заготовил коммюнике. Он просит английское правительство разрешить использовать Би-Би-Си для его распространения.
      Черчилль отвечает, что он прекрасно понимает беспокойство генерала и сам на его месте стремился бы открыто изложить свою позицию, однако с этим следовало бы немного подождать. Во всяком случае, генерал де Голль волен обнародовать свое коммюнике через Би-Би-Си, когда найдет нужным. Сам же Черчилль телеграфирует Рузвельту, что при существующих обстоятельствах нет ничего плохого в том, если генералу де Голлю будет дана возможность изложить свою позицию.
      Генерал де Голль говорит, что в передачах по радио допускается жульничество, которому надо положить конец, жульничество, при помощи которого пытаются отождествлять Дарлана со сражающимися французами. Так, американское радио обращения адмирала Дарлана предваряет девизом "Честь и Родина", а Би-Би-Си участвует в этом жульничестве, ретранслируя программу американского радио. Обращаясь к Идену, генерал де Голль заявляет, что не понимает, как английское радио может быть соучастником такой недобросовестности.
      Генерал и Черчилль собираются пойти к столу. Иден, который не участвует в завтраке, отводит в сторону генерала и говорит о том, как ему неприятно и как его беспокоит все это дело.
      "Оно не чисто, - отвечает генерал де Голль, - и мне жаль, что вы несколько запачканы им".
      Волнение и беспокойство приглашенных, особенно дам, во время завтрака многое говорит о чувствах всех присутствующих. Даже г-же Черчилль не удается разрядить атмосферу.
      Затем Черчилль уводит генерала де Голля в свой кабинет, где они остаются вдвоем.
      Черчилль заявляет, что положение генерала превосходно. Дарлан не имеет будущего. "Вы сама честь, - говорит он генералу. - Вы прямой путь. Вы останетесь единственным. Не сталкивайтесь с американцами. Это бесполезно, и вы ничего не выиграете. Запаситесь терпением, и они придут к вам сами, потому что другой альтернативы нет".
      Затем Черчилль высказывает свое возмущение Дарланом. "Не нахожу слов, - говорит он, - чтобы выразить свое отвращение".
      Генерал де Голль удивлен тем, что английское правительство идет на поводу у американцев. "Я не понимаю вас, - сказал он Черчиллю. - Вы с первого дня ведете войну. Можно даже сказать, что вы персонально олицетворяете эту войну. Ваши войска победили в Ливии. А вы, вы идете на поводу у Соединенных Штатов, в то время как ни один американский солдат еще ни разу не видел немецкого солдата. Вам должно принадлежать моральное руководство в этой войне. Общественное мнение в Европе будет за вас".
      Черчилль отвечает генералу де Голлю, что он уже вступил на этот путь, когда недавно в своей речи в Гилдхолле воздал должное генералу и патриотам, которые легионами следуют за ним во Франции, тогда как - и он дал это понять - Жиро прославился только своими побегами{131}.
      Генерал де Голль отвечает, что он признателен премьер-министру за это деликатное различие и полагает, что премьер-министр открывает перед ним перспективу нового положения первостепенного значения, которое он должен принять без промедления.
      Генерал добавляет, что американцы находятся сейчас в самом разгаре торга с людьми Виши, которые меняют маску в соответствии с обстоятельствами. Да, все, что делается вокруг Виши - все направлено против Англии. Чем дольше Англия будет терпеть игру американцев, тем сильнее риск, что повсюду появятся такие силы, которые в конце концов обернутся против нее самой.
      Черчилль просит генерала поддерживать с ним тесный контакт и приходить к нему так часто, как он захочет, даже ежедневно, если де Голль этого пожелает.
      Во время беседы премьер-министр был настроен оптимистически и уверял, что английская политика по отношению к Франции основана на поддержании связи с Национальным комитетом. Он выразил убеждение, что Сражающаяся Франция выйдет из нынешней драматической ситуации более сильной и более необходимой, чем когда бы то ни было.
      Коммюнике французского Национального комитета, опубликованное 16 ноября 1942
      Генерал де Голль и Французский национальный комитет заявляют, что они не принимают никакого участия в переговорах, которые ведутся в Северной Африке с представителями Виши, и не берут на себя никакой ответственности за них. Если эти переговоры приведут к решениям, результатом которых будет закрепление режима Виши в Северной Африке, то эти решения не будут приняты Сражающейся Францией. Союз всех французских заморских территорий в борьбе за освобождение возможен только в условиях, совместимых с волей и достоинством французского народа.
      Речь генерала де Голля, переданная 21 ноября 1942 радиостанциями Браззавиля, Бейрута, Дуалы
      (Би-Би-Си не передавало этой речи)
      Французский народ предвидел, что несмотря на прибытие союзников, ликвидация Виши в Северной Африке произойдет не без задержек и неожиданных осложнений.
      Но в глубине своего заточения французский народ испытывает величайшее изумление, узнав, какие произошли задержки и какой характер приняли осложнения. Народ - пленник своей темницы - хочет знать, что же происходит.
      Значительная французская территория занята союзными войсками при восторженном согласии всего населения. Народ спрашивает себя: останутся ли режим и дух Виши нетронутыми или нет, останутся ли на своих местах крупные феодалы Виши или нет, сможет ли эта часть французской империи присоединиться к той другой ее части, которая вновь вступила в войну, считая ее делом чести, или она не сможет это сделать; не будет ли освобождение нации, начинающееся с освобождения империи, обесчещено кучкой людей нечестных, замаскировавшихся применительно к обстоятельствам и готовых совершить новое клятвопреступление. Было бы тяжело для нас и опасно для дела, если бы, поставив эти вопросы, мы не знали, как их решить.
      Конечно, Франция хорошо узнала, что в сумятице, порожденной этой мировой войной, даже самые благонамеренные деятели могут совершать ошибки. Но она признала также, что объединение всех ее союзников было искренним и что священный идеал, за который страдает и гибнет столько мужчин и женщин в лагере свободы, отвергли бесчестие и предательство и сама Франция их проклинает.
      Конечно, Франция знает, как долго режим угнетения в Алжире, Марокко и Тунисе подавлял проявление свободного общественного мнения. Но она знает также, что, как только пошатнутся колонны храма идола, ничто больше не сможет заглушить во Французской Северной Африке выражения национальной воли, так же как и в других местах.
      Конечно, Франция учитывает, с какими трудностями связано военное сотрудничество территорий, составляющих ее империю, территорий, столь различных и так долго изолированных друг от друга. Франция учитывает также, с какими трудностями связаны совместные действия вооруженных сил, которыми она уже располагает, с теми силами, которые предстоит собрать во всех частях света. Франция знает, что для объединения всех ее сил и всех государств, находящихся под ее покровительством, существуют испытанные способы: справедливые законы и договоры, заключенные республикой. Она знает, что ее солдаты, сражающиеся в Тунисе, Ливии, на территории Чад, в Тихом океане, не какие-то безымянные солдаты, а воины Франции.
      Родина не устояла под ударами врага и заговора изменников, но самое драгоценное достояние - национальная независимость и национальное достоинство - все же было спасено. Ценой каких испытаний? Один бог знает! Узнавшая об этом Франция увидела, как вспыхнуло из самых недр народной души пламя надежды и веры в свое величие и свою свободу. Это священное пламя подняло в стране, придавленной пятой врага и его сообщников, великое французское Сопротивление. Это пламя души народа ведет нас к объединению наших территорий и наших сил. Вокруг этого пламени вся империя объединится со всей нацией, чтобы бороться и победить вместе со всеми союзниками Франции. Только славная победа позволит нам одним ударом покончить с нашими несчастьями, нашими разногласиями, нашими слезами.
      Общая борьба за общую родину!
      Послание из Франции, адресованное союзным правительствам от имени:
      а) трех движений Сопротивления: "Либерасьон", "Комба", "Фран-тирёр";
      б) французского рабочего движения, возглавляемого Всеобщей конфедерацией труда и христианскими профсоюзами;
      в) Комитета социалистического действия, состоящего из бывших членов социалистической партии французской секции рабочего интернационала;
      г) лиц, представляющих следующие партии или бывшие партии, а именно: партию радикалов, народную демократическую партию, республиканскую федерацию.
      Из Франции, 20 ноября 1942
      Мы шлем наши горячие поздравления американскому и английскому правительствам в связи с их операциями по освобождению Французской Северной Африки.
      Мы всем сердцем со сражающимися и ждем с нетерпением того дня, когда сможем снова вступить в борьбу с оружием в руках.
      Мы приветствуем с признательностью генерала Жиро и всех французов, присоединившихся к генералу де Голлю, бесспорному руководителю Сопротивления, который ведет за собою всю страну.
      Ни в коем случае мы не допустим, чтобы присоединение лиц, виновных в военной и политической измене, расценивалось как прощение за совершенные преступления. Мы настоятельно просим, чтобы судьбы освобожденной Северной Африки были как можно скорее переданы в руки генерала де Голля.
      Телеграмма Адриена Тиксье генералу де Голлю, в Лондон
      Вашингтон, 20 ноября 1942
      1. Президент Рузвельт принял меня и Андре Филипа в пятницу в 11 час. 30 мин. в присутствии Сэмнера Уэллеса. Беседа, рассчитанная на четверть часа, продолжалась три четверти часа. Президент откровенно разъяснил нам свою политику во Французской Северной Африке, а мы со своей стороны изложили ему политику Сражающейся Франции. Филип сделает вам подробный отчет о беседе. Тем временем посылаю вам резюме, по необходимости очень схематическое.
      2. Президент указал, что уже давно думал о полезности встречи с генералом де Голлем, и просил Филипа передать генералу де Голлю, что охотно примет его, если последний приедет в Соединенные Штаты. Президент сказал, что, если даже речь не идет о подписании или заключении соглашения, личные и откровенные беседы более полезны, чем коммюнике для прессы или публичные декларации. Филип ответил, что он передаст генералу де Голлю слова президента.
      3. Филип заявил, что признание Соединенными Штатами власти Виши во главе с Дарланом породило среди сражающихся французов и участников Сопротивления во Франции и за ее пределами возмущение и негодование. Со всех концов земного шара притекают протесты свободных французов и их друзей. Организации французского внутреннего Сопротивления просили генерала де Голля сообщить президенту Рузвельту об испытываемом ими горестном удивлении.
      Филип также остановился на положении в Северной Африке. После перемирия большое число военных, а также деятелей гражданской администрации прибыло в Северную Африку в надежде организовать там сопротивление. Псевдосопротивленческие декларации Вейгана побудили их свободно высказывать свое мнение, вместо того чтобы по примеру метрополии основать тайные организации. Когда Вейган был смещен, быстро раскрытых деятелей Сопротивления устранили с их постов, как это произошло с генералом Делаттр де Тассиньи; некоторые были даже арестованы. Через полгода после смещения Вейгана администрация и армия уже были подчинены подлинно террористическому режиму. Вот почему американской армии теперь приходится иметь дело только с преданными Виши должностными лицами и военными руководителями. Массы и мелкие чиновники осмелятся открыто выразить свои подлинные взгляды лишь после устранения полицейского режима.
      Французы понимают, что такое неотложная военная необходимость. Они по достоинству оценили публичное заявление президента Рузвельта о том, что Дарлан будет использован временно и только как крайнее средство в связи с военными обстоятельствами. Тем не менее они испытывали беспокойство и хотели бы знать, как долго будет использоваться это "крайнее средство". Откажутся ли от него после того, как немцы и итальянцы будут изгнаны из Туниса?
      4. Президент не ответил прямо на вопрос Филипа. Он оправдывал свою позицию ссылкой на румынскую пословицу, которая гласит, что можно пойти и с самим дьяволом, лишь бы перейти мост. "Я воспользуюсь Дарланом, пока он будет нужен. Я буду использовать его со дня на день, не загадывая о будущем. Он должен повиноваться, иначе будет сокрушен. Я только что приказал Дарлану освободить политических заключенных из тюрем и концентрационных лагерей и отменить расистские законы. Он повиновался".
      5. Филип особо указал на опасность длительного признания режима Дарлана, так как это может деморализовать и сломить французское внутреннее Сопротивление. Он напомнил, что организации Сопротивления и французы, признающие главой генерала де Голля, никак не могут понять, почему его держали в стороне от того, что происходило во Французской Северной Африке, в то время как правительство Соединенных Штатов сотрудничало с лидером изменников. Филип с твердостью говорил, что объединение французского внутреннего Сопротивления может быть достигнуто только в рамках Сражающейся Франции, под руководством генерала де Голля. Теперь, когда освобождена французская земля, единое и представительное руководство этим французским движением Сопротивления должно обосноваться в Алжире и ему должно быть поручено гражданское управление в Северной Африке, и этому не должна помешать никакая неотложная военная необходимость.
      6. Президент заявил, что он рад тому, что возрастает число свободных французов, сражающихся против держав оси вместе с генералом де Голлем, генералом Жиро, генералом Барре в Тунисе и т. д... Он убежден, что и другие французы, и другие территории вступят в борьбу. Неважно, к кому присоединится в Дакаре губернатор Буассон - к генералу де Голлю или к адмиралу Дарлану. Он, президент, стал бы сотрудничать даже с другим дьяволом, именуемым Лавалем, если бы это сотрудничество привело к сдаче Парижа союзникам. Как главнокомандующий американской армией, президент ведет войну и преисполнен заботы о том, чтобы выиграть ее. Еще не наступило время ни для того, чтобы сформировать французское правительство, хотя бы временное, ни для того, чтобы выбирать между военными руководителями, желающими участвовать в борьбе против "держав оси". В довольно пространном отступлении президент напомнил, что тринадцать американских колоний, сражаясь за независимость против Англии, не имели никакой центральной власти, исключая одного военного руководителя, каким был Вашингтон.
      7. Филип заметил, что настоящая ситуация не имеет ничего общего с положением тринадцати американских колоний, а существование единого французского Сопротивления под единым руководством, которое может быть осуществлено только генералом де Голлем, отвечает интересам союзников. Такова неотложная необходимость. Продолжительное сотрудничество правительства Соединенных Штатов с вишистскими предателями, обращенными в новую веру лишь в последнюю минуту, подвергнет народ Франции престижу и влиянию Соединенных Штатов и их президента.