18

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

В этот день работа в прачечной казалась Дженни особенно тяжелой и однообразной. Тележки с грязным бельем подъезжали, казалось, непрерывно. После сортировки, загрузки и стирки мокрые вещи подавались в сушку, а затем к огромным гладильным машинам; с каждым шагом этого процесса температура в комнате повышалась и в конце концов достигала уровня тропиков.

Ярость Дженнифер росла вместе с температурой. Тому придется немало потрудиться, чтобы она простила его за этот ад, в котором вынуждена поджариваться!

Хотя Дженни продолжала твердить себе, что скоро все кончится, это уже продолжалось слишком долго. Почему она все еще здесь? Какого черта он делает? И почему она не может ему дозвониться? Три раза за три дня она звонила ему, но каждый раз попадала на автоответчик.

Перетаскивая каждый день кипы тяжелого белья, Дженнифер окрепла физически, но эмоционально она ослабла. Она вспоминала о разговоре с Ленни Бенсоном и пыталась понять: он просто нервничал или хотел предупредить ее, старался подготовить к чему-то. К чему?

Слезы на щеках смешались с паром и потом, волосы прилипли ко лбу. Дженнифер остановилась и посмотрела на свои красные, огрубевшие от стиральных порошков руки. Зато с них наконец сошла краска, с помощью которой снимали отпечатки пальцев. В какой-то степени ей даже было жаль, что эти пятна смылись — единственное напоминание о ее первом дне здесь. Сколько же времени потребуется, чтобы привести руки в порядок? Трещины на коже заживут, и ногти снова станут твердыми, но след в душе останется навсегда…

Как она ни старалась, Дженнифер не могла вернуть себе уверенность в том, что она участвовала в честной игре. Почему она не сомневалась ни в Томе, ни в Дональде? Почему решила, что все окажется легко и просто? Почему была так самоуверенна?..

Мимо Зуки провезла тележку, с трудом подняла ее и вытряхнула содержимое в сушку. А Дженнифер продолжала стоять, рассматривая свои руки и машинально гладя безымянный палец, на котором было кольцо Тома.

— Эй ты! Новенькая! Кончай спать на ходу и давай работай! — заорала Флора.

Дженнифер расправила плечи, сделала глубокий вдох, вытерла слезы и тоже взялась за тележку.

Вечером в камере Зуки взяла Дженни за руку, с жалостью посмотрела на нее и спросила, почему она плакала.

— Я не плакала. Это, наверное, аллергия на порошок, — ответила Дженнифер.

— Да? А каким порошком ты пользовалась дома? — спросила Зуки.

Дженни постеснялась сказать, что уже лет десять не стирала сама свое белье. Вместо ответа она пробормотала что-то о хлорке. Дженнифер не собиралась никому демонстрировать свою слабость, даже Зуки. Она решила не поддаваться сомнениям: она будет верить в любовь Тома и благодарность Дональда. Она должна верить! Ей больше не во что верить и не на что надеяться. В ее работе в прачечной все-таки была одна хорошая сторона: она так уставала каждый день, что засыпала, едва коснувшись головой подушки.

Зуки молча сидела на стуле у стола, поглаживая свой живот. Дженнифер до сих пор сомневалась в том, что ее соседка беременна, потому что Зуки не полнела. Наверное, это был просто способ привлечь к себе внимание.

— У нас с девочками сегодня был слишком жирный ужин, — пожаловалась Зуки. — А у вас? — спросила она, вставая и начиная готовиться ко сну.

Дженнифер не ответила. Ей не хотелось обсуждать ужин, она вообще не хотела ни о чем говорить. Она легла, повернувшись спиной к соседке, и уставилась в стену, стараясь увидеть перед собой не грязно-розовый бетон, а стены ее собственной роскошной квартиры. «Интересно, что сейчас видит Том?» — подумала она.

— Извини, — прошептала Зуки, — но я хочу в туалет.

Комок подкатил к горлу Дженнифер. Она зажмурилась и попыталась представить, что находится далеко отсюда. Но запахи и звуки подсказали ей, что бедную соседку прохватил понос. Сигнал к выключению света совпал со звуком спущенной воды, и Дженнифер окунулась в темноту и жесткую реальность камеры: последним, что она увидела в этот день, были розовые бетонные стены.

— Извини, — повторила Зуки и добавила: — Утро настанет так быстро, что и не заметишь.

— Все нормально, — успокоила ее Дженнифер. — Просто я ненавижу эти розовые стены, вот и все.

— А я всегда говорю себе, что они цвета заката, — сказала Зуки. — Это помогает.

Дженнифер недоверчиво фыркнула.

— Угу, — вздохнула она. — Закат, как же!

Дженни закрыла глаза и попыталась представить себе закат, но не могла припомнить, когда наблюдала его последний раз. Она всегда спешила, всегда смотрела или на экран компьютера, или в свое расписание…

Дженнифер натянула на себя одеяло, и внезапно ее рука натолкнулась в темноте на что-то теплое. Это была другая рука, и она почувствовала, что слева, рядом с ней, лежит Том.

— Иди ко мне, — прошептал он, как обычно, когда они занимались любовью. — Подвинься поближе.

Дженнифер повернулась на спину на теплом песке, и Том крепко обнял ее.

— Давай останемся так на всю ночь, — шепнул он. Она не могла ответить, а только подумала: «Давай останемся так навсегда».

— Да, навсегда, — согласился Том.

На секунду она удивилась, что он смог услышать ее мысли, потом открыла глаза.

— Смотри, — сказал Том, — уже рассвет.

И Дженнифер увидела, что они лежат на берегу, а над горизонтом появилась тонкая полоска света. Дженни вспомнила, что они с Томом уже женаты, и сейчас у них медовый месяц. Как же она могла об этом забыть? Услышав, что Том смеется, она поняла, что теперь ей больше не придется бороться за существование. Да, все окупилось: годы учебы, работа без выходных, горы подготовленных документов и часы переговоров, складывающиеся в годы.

Его руки обнимали ее, они любили друг друга, и темная вода в море постепенно становилась нежно-зеленой, а небо — светло-голубым. Это был самый прекрасный рассвет в ее жизни, и Дженни чувствовала, как сердце Тома бьется рядом с ее сердцем. Она никогда больше не останется одна. Ей больше нечего бояться. Она чувствовала такой душевный покой, словно волна Карибского моря в одночасье смыла все ее страхи. Она защищена. Любима. Не одинока…

Дженнифер разбудил скорее запах, чем звук. Запах рвоты. Она открыла глаза и с ужасом поняла, что это был только сон. Том, море и чувство защищенности — все исчезло. Она видела над собой не небо, а низ верхней койки и слышала не шум волн, а звуки рвоты.

— Извини, что разбудила тебя, — сказала Зуки. Дженнифер начало трясти. Она не могла бы сказать, что хуже — потерять Тома или снова оказаться в тюрьме. Она хотела только одного: снова очутиться на берегу с Томом. Она хотела бы вернуться в этот сон на всю жизнь!

— Ты в порядке? — заботливо спросила Зуки. — Ты разговаривала во сне.

Дженнифер знала, что бесполезно пытаться вернуть свой сон, и это наполняло ее душу отчаянием. Она повернулась и посмотрела на бледную маленькую соседку, которая сидела на полу рядом с унитазом.

— Если хочешь, расскажи, что тебе снилось, — предложила Зуки.

Дженнифер покачала головой и отвернулась. Она ни с кем не хотела делиться своим драгоценным сном. Она хотела жить в нем. Она не из этих несчастных, забитых, глупых женщин! У нее есть будущее! Прекрасное будущее.

Дженнифер услышала, как Зуки встала.

— Моя бабушка говорила, что во сне бог рассказывает уму то, о чем сердце уже знает, — сказала Зуки, смывая унитаз.

Дженнифер не ответила и снова отвернулась к стене, натянув одеяло на голову. Если бы, проснувшись, она могла увидеть не грязно-розовые бетонные стены камеры, а что-то другое! Ей почему-то казалось, что она больше никогда не испытает такого счастья с Томом…

Дженнифер попыталась позвонить Тому на следующее утро, до начала работы в прачечной, но наткнулась на автоответчик. Она вспоминала, как сотни раз они смотрели на номер звонящего и со смехом не брали трубку…

«Я не должна становиться подозрительной, — подумала Дженнифер. — Наверное, он просто уже ушел на работу». Она очень старалась оставаться спокойной, но почему-то сегодня волновалась еще больше обычного. Ей было необходимо поговорить с ним! И она должна увидеть его. Во сне она чувствовала, что любит и любима. А наяву — оказалась брошенной. Дженнифер потрясла головой, чтобы избавиться от глупых мыслей. Пусть Том не лежит рядом с ней на берегу Карибского моря, но ведь он не бросил ее. Он борется за ее освобождение!

Дженнифер снова выстояла в очереди и на этот раз позвонила в офис. Трубку подняла незнакомая секретарша.

— Позовите, пожалуйста, Тома Бренстона, — быстро сказала Дженни. — Это Дженнифер Спенсер.

Она знала, что любопытные женщины вокруг подслушивают ее разговор. Дженнифер заставила себя улыбнуться и повернулась к ним спиной, но улыбка исчезла с ее лица, как только она услышала ответ:

— Извините, но Том Бренстон не может подойти к телефону.

— Что значит он не может подойти к телефону?! — возмутилась Дженнифер. — Вы, наверное, не сказали ему, кто звонит!

— Он просил, чтобы его не беспокоили. Перезвоните позже.

— Я не могу перезвонить позже! Я в тюрьме, черт возьми, а не на курорте! — закричала она и бросила трубку на рычаг.

Дженнифер посмотрела на часы. У нее было еще сорок пять минут до начала работы. Она обязательно поговорит с Томом. Она должна услышать его голос. Ей просто необходимо убедиться, что он существует. Что существует мир за пределами Дженнингс.

Она в отчаянии посмотрела на бесконечную очередь женщин, и в этот момент к ней подошла Мовита.

— Пытаешься связаться со своим адвокатом или со своим приятелем? — спросила она, но Дженни не собиралась ничего объяснять, она просто кивнула в ответ.

— Отгадай: что может сделать гусь, не может утка и должен адвокат? — спросила Мовита.

Дженнифер пожала плечами.

— Подтереть себе задницу счетом! — сказала Мовита и засмеялась.

К собственному удивлению, Дженнифер тоже рассмеялась. Вообще-то, ей не нравились такие грубые шутки, но эта застала ее врасплох. «Ладно, — подумала Дженнифер, — почему бы мне не быть повежливее с женщиной, которая может замолвить за меня словечко начальнице?»

— Похоже, ты из тех, кто, когда молится богу, расшибает себе лоб, — заметила Мовита. — Ладно, это не мое дело. Кстати о делах, чем ты занималась на этой своей Уолл-стрит?

— Коммерческими проектами и размещением инвестиций, — ответила Дженнифер, не задумываясь.

— И что это значит? — спросила Мовита.

— Я помогаю компаниям получить деньги на организацию или развитие.

— Любым компаниям?

— Ну, почти.

— Значит, ты знакома со всеми типами компаний и всеми видами бизнеса?

Мовита спрашивала как будто без особого интереса, но все-таки было ясно, что это не праздное любопытство. Все равно Дженнифер не собиралась читать здесь лекции об акциях, сверхприбылях и американском пути развития.

— Не могу сказать, что знаю все, но я умею анализировать состояние финансов, сравнивать с прошлым и прогнозировать будущее.

Мовита серьезно смотрела ей в глаза.

— И ты никогда не ошибаешься?

— Обычно нет, — ответила Дженнифер

— Тогда как же получилось, что ты оказалась здесь?

Дженнифер пожала плечами.

— Похоже, этого никто не понимает, — вздохнула она. — Я не должна была здесь оказаться.

Теперь уже рассмеялась Мовита.

— Слушай, ты не поняла главного: ни одна из нас не должна была здесь оказаться. Зачем милостивому господу нужно заточать женщин в таком ужасном месте?

— Да. И отрывать их от детей. Мне очень жаль, Мовита.

Глаза негритянки загорелись. Она застыла, и Дженнифер заметила, что у нее задрожали руки.

— Слушай, забудь об этом. Ты пыталась мне помочь, я тебе благодарна, но вообще-то я не нуждалась в помощи. Просто в тот день я была уверена, что ко мне придут, но никто не пришел. Это было неожиданно, вот и все. Больше такого не случится.

— Мне очень жаль, — тихо повторила Дженнифер. Она посмотрела на очередь к телефону и поняла, что поговорить перед работой уже не успеет. Мовита проследила за ее взглядом и прочла ее мысли.

— Тебе действительно так надо позвонить ему? — спросила она.

Дженнифер кивнула в ответ, ни на что не надеясь.

— Пойдем, — приказала Мовита и пошла к началу очереди.

Дженнифер следовала за ней.

— Извини, Перл, — сказала Мовита маленькой мексиканке, чья очередь была следующей. — Ты не пустишь новенькую вместо себя? Сделай мне одолжение.

Перл перевела взгляд с Мовиты на Дженнифер и снова на Мовиту.

— Ладно, Мо, — сказала она. — Только для тебя.

Перл кивнула Мовите и ушла, а негритянка знаком велела Дженнифер занять ее место.

— Эй, погоди-ка! — сказала старая карга с длинной седой косой, которая была следующей в очереди.

Мовита предостерегающе подняла руку.

— Заткнись, Хелен, — сказала она. — Минуту назад перед тобой стоял один человек, и сейчас перед тобой один человек. Нечего кипятиться. Вспомни-ка, в каких ты побывала переделках. Так что лучше молчи.

И женщина замолчала. Просто замолчала, как по волшебству. Дженнифер хотела поблагодарить Мовиту, но не успела, потому что женщина перед ней повесила Трубку, и, не теряя ни секунды, девушка бросилась к телефону.

19

МОВИТА УОТСОН

Должна сказать, что нас с Хардинг связывали особые отношения и до этой истории. Молча, никогда не говоря об этом вслух, мы помогали друг другу. Конечно, она зануда и любит делать все по правилам, но ее нельзя за это осуждать. Наверное, поэтому она и получила свою работу.

В любом случае она делает одолжения мне, а я стараюсь помочь ей. Мне это на руку не только из-за всяких поблажек для всей нашей семьи; работа позволяет мне занять время и мысли. Больше всего я ненавижу, когда нечего делать — только вспоминать прошлое и думать о будущем, которого нет.

В общем, Хардинг всерьез дала понять, что она хотела бы, чтобы я приняла в свою семью Дженнифер Спенсер.

— Мовита, — сказала она, — ты могла бы помочь этой девушке.

Вначале я возмутилась. Какого черта я буду помогать богатой белой суке? Зачем это мне? Но потом мне показалось, что в этом может быть смысл. Я не из тех, кому главное настоять на своем. Я прикинула и поняла, что Дженнифер может помочь семье не меньше, чем семья — ей. У Спенсер, к примеру, большой кредит в столовой, на эти деньги она может покупать нормальную еду, а не глотать дерьмо с общего стола. А главное — она единственная, кто что-то понимает в экономике.

Конечно, я знала, что с Шер будут проблемы. Как только я заговорила об этом, они и начались.

— Какого черта мы должны ее принимать? — взвилась Шер. Это был день посещений, и мы, как всегда, были на взводе, особенно Шер. — Она ничего для нас не сделала! Подумаешь, поделилась зубной пастой!

Шер пыталась покрасить ногти красным карандашом; по-моему, дурацкое занятие.

— Краска сойдет, как только ты помоешь руки, — сказала я ей. — Зачем ты это делаешь?

— Чтобы что-нибудь делать! — буркнула Шер. — А у меня как раз лак кончился.

— Но это ведь даже не красиво, — заметила я.

На самом деле я ее не осуждала. Здесь стоит делать любые глупости, если это позволяет занять время. Тереза, например, снова и снова собирает один и тот же паззл — заканчивая картинку, она разбирает ее и начинает сначала. Это меня жутко бесит, но я молчу.

— Раз я сказала, что семья выиграет, если мы примем Спенсер, значит, так и есть. Это не преступление — быть богатой. Ты бы, Шер, и сама не отказалась от этого.

— Что-то никто не предлагает, — фыркнула Шер, с досадой глядя на свои ногти. — Придется смывать это дерьмо.

— В любом случае, — продолжала я, — нам не повредит, если мы проверим, что она за человек.

— Я ее уже проверяла, в приемнике, — усмехнулась Шер. — Я про нее все знаю.

Я повернулась к Шер, заставляя ее смотреть мне в глаза.

— Мне наплевать, что ты там знаешь, — сказала я ей. — Спенсер уже принята в семью. Я велела Зуки привести ее сегодня утром.

Шер с равнодушным видом пожала плечами, но я знала, что она в бешенстве.

Обычно я считаюсь с мнением моей лучшей подруги, но только не в этот раз. Когда нам угрожает приватизация, а Хардинг совершенно подавлена, иметь на своей стороне Спенсер может оказаться полезно. Плюс, когда Шер выйдет отсюда, а это будет довольно скоро, в семье останемся только мы с Терезой и Зуки. Слабоватая у меня будет команда. В конце концов, оказывается, Хардинг подала неплохую идею. Нужно же мне будет разговаривать хоть с кем-то!

Когда Зуки вошла вместе с Дженнифер, Шер все еще дулась. Да, Спенсер действительно выглядела как богатая белая дамочка, которая совсем нам не подходит.

— Ты хотела поговорить со мной, Мовита? — спросила она, улыбнувшись.

Эта Спенсер держалась очень доброжелательно и в то же время уверенно. Мне даже показалось, что она все-таки может нам подойти. У нее есть характер, а Хардинг потребуется сейчас серьезная поддержка. Может быть, вместе у нас получится как-то справиться с «ДРУ Интернэшнл».

— Я просто подумала, что мы могли бы помочь тебе подготовиться к свиданию.

Шер тихо фыркнула, а Зуки радостно всплеснула руками.

— Ты можешь взять мои бигуди, Дженни, — предложила она.

Мне показалось, что на самом деле Дженнифер Спенсер совсем не нужна наша помощь, но она решила ее принять. Чтобы доказать свое хорошее отношение или что-то в этом роде. Так или иначе, я позвала Терезу, и вскоре наша новенькая уже была готова к приему своего гостя.

— Ну вот, — сказала ей Зуки. — Теперь ты выглядишь сногсшибательно!

Я чуть не рассмеялась, когда бедняга Дженни взяла зеркало и посмотрела на себя. Больше всего она была похожа на дешевую шлюху, собравшуюся на промысел. Зуки превратила ее гладкие блестящие волосы в копну спутанных кудрей, но Спенсер ничем не проявила своего недовольства.

— Здорово, правда? — воскликнула Зуки.

— Да, здорово, — ответила Спенсер.

— Но это еще не все, — добавила Тереза. — Смотри, что у меня есть для тебя.

Она протянула руку и показала ей тюбик губной помады.

— Открой крышку, — торжественно предложила Тереза.

Но она сама открыла тюбик. Помада оказалась ярко-красной.

— Вот так! — Тереза сама накрасила ей губы. — Хочешь нарумянить щеки?

— Нет, спасибо.

Спенсер быстро встала. Я видела, что она не хочет стирать помаду на глазах у всех, но оставить ее на губах она тоже не могла.

— Господи, как бы мне хотелось, чтобы кто-то пришел ко мне! — воскликнула Зуки. — Хотя бы адвокат. У Шер были такие симпатичные адвокаты!

— Он не только мой адвокат, он мой жених, — сказала Дженнифер.

— Ну да! А он знает о твоем приятеле, который приходил в прошлый раз? — спросила Зуки.

— Ленни — не мой приятель, — поправила ее Дженнифер, стараясь не раздражаться.

— Постой, — сказала Зуки, — твой бухгалтер — не твой приятель, зато твой адвокат — твой жених. Так — Она потрясла головой и гордо добавила — А еще говорят, что я тупая!

Мы все засмеялись, даже Шер. И Спенсер тоже смеялась с нами.

— Тебе нужно накрасить ресницы, — сказала Зуки, глядя на Дженнифер глазами художника.

— Мне кажется, у Шер есть тушь, — ехидно заметила Тереза.

— А ты откуда знаешь? — взвилась Шер.

— А я видела, как сегодня выпускали Диану — у нее кончился срок. Она была очень нарядная, но совсем не накрашена. Я решила, что ты успела позаботиться о себе раньше, чем она получила обратно свои вещички.

Шер засмеялась и вытащила из-под своей койки коробку.

— Отойдите, девушки, теперь моя очередь помогать нашей дебютантке.

Коробка была доверху набита отличной косметикой, которую Шер стянула у разных женщин. Я покачала головой и сказала:

— Тебя однажды поймают на этом, и плакало твое досрочное освобождение.

Но никто не обратил внимания на мои слова. Их больше беспокоило, что Шер выколет Спенсер глаз кисточкой с тушью. Но скоро мы все уже снова смеялись. Похоже, Дженнифер быстро становилась одной из нас.

20

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

Дженнифер поспешила в свою камеру, чтобы посмотреться в зеркало. Том мог прийти в любую минуту. Как она выглядит? Глупый вопрос. Как она могла выглядеть с копной на голове, ярко-красными губами и килограммом туши на ресницах? Том даже не узнает ее, он примет ее за проститутку! И все-таки ей было приятно провести время в компании.

Тем не менее Дженнифер быстро стерла помаду тыльной стороной ладони. Разве Том, с его элитным образованием, может любить такую вульгарную женщину?

Но ведь он любит ее! Дженнифер сделала глубокий вдох и заставила себя думать только о хорошем. Том любит ее, и, несмотря на глупые слова Ленни, Том и Дональд делают все возможное, чтобы освободить ее как можно скорее. Она снова вернется в свой круг и станет его женой.

Дженнифер подошла к комнате для свиданий как раз в тот момент, когда охранник выкрикнул:

— Брейнард, Джексон, Лабьянко и Спенсер! Посетители!

Дженнифер вошла в комнату вслед за Терезой. Ее снова оглушил шум, она вертела головой, но, как и в прошлый раз, не видела Тома.

— Я приготовила тебе самый лучший куриный рулет! — закричала какая-то женщина, кидаясь к Терезе и с жаром обнимая ее.

От запахов дешевых духов у Дженнифер закружилась голова. Она обошла Терезу и специалистку по рулетам — видимо, это была ее сестра Телма — и пошла в центр комнаты, ища глазами Тома. Вокруг нее малыши цеплялись за материнские юбки, а взрослые женщины в это время торопливо выкрикивали над их головами последние новости, стараясь перекричать невообразимый шум. В этом помещении вообще не было мужчин, если не считать охранника Бирда, наблюдавшего за порядком. В этот момент она заметила краем глаза синий отглаженный костюм, красиво облегающий широкие плечи. Дженнифер кинулась туда и обняла наконец Тома.

— Том! О, Том! — только и могла выговорить она. Неужели это наяву? Неужели он рядом? Живой? Настоящий? Вдруг это опять только сон? Если так, то только бы не просыпаться подольше!

— Дженнифер, дорогая, дай мне на тебя посмотреть, — сказал Том, отстраняясь от нее.

Дженнифер физически чувствовала его удивленный взгляд на своих взбитых кудрях. Она постаралась пригладить их, но безуспешно.

— Какой у тебя странный вид, дорогая, — заметил Том. — Но, по крайней мере, ты выглядишь здоровой. Как ты питаешься? Нормально?

— Ох, ну стоит ли говорить об этом, Том! Скажи лучше, что происходит? Когда ты заберешь меня отсюда?

— Мы работаем над этим, — спокойно ответил Том и взял ее за руку.

Господи, какое счастье снова чувствовать его рядом! Дженнифер хотелось кинуться ему на шею и целовать, целовать… Оказаться бы где-нибудь вместе, подальше от этой ужасной комнаты. Больше всего ей хотелось бы поговорить с ним о любви, о свадьбе, об их будущем, а не о судебных перипетиях.

— Мы теперь точно знаем, к кому из судей попадет дело, — говорил Том, пока они усаживались за стол друг против друга. — К сожалению, он не из тех, кто готов действовать по подсказке из кабинета губернатора, так что…