49

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

Дженнифер проснулась в огромной постели и сначала не могла понять, где она. Было ясно только, что не дома и не в тюрьме.

— Доброе утро, дорогая, — сказал Ленни.

— Привет, — улыбнулась девушка. Неожиданно зазвонил телефон, и они переглянулись.

— Кто-нибудь знает, что ты ночуешь здесь? — спросила Дженнифер.

Ленни покачал головой.

— Откуда? Наверное, это дежурный по отелю хочет узнать, не выписываемся ли мы.

— В такую рань?

— А сколько сейчас времени?

— Не знаю.

Они рассмеялись, и Ленни взял трубку. Некоторое время он слушал, удивленно подняв брови, потом передал трубку Дженни.

— Это Шер, — прошептал он, прикрыв микрофон. Дженнифер резко села в постели.

— Ну у тебя и нервы, — сказала она Шер. — Как ты узнала, что мы здесь?

— Подумаешь, какие секреты! — фыркнула Шер. — Что, я не знаю номера кредитной карточки Ленни? Не обязательно таскаться за человеком и дышать ему в затылок, чтобы знать, где он. Достаточно, чтобы он что-нибудь купил.

Дженни не верила своим ушам.

— Что тебе нужно? — перебила она Шер.

— Я хочу поговорить с тобой и кое-что объяснить.

— Ты сука и воровка. Никаких объяснений не требуется, — отрезала Дженнифер.

— Хорошо, пусть так, — признала Шер. — Но я делала это для тебя.

Дженни так громко рассмеялась, что Ленни посмотрел на нее с удивлением.

— Спасибо тебе, Шер! Что бы я без тебя делала?

— Слушай, я влезла в файлы Тома, а не только в его трусы и в твою квартиру. Я его разорила. Он на мели, хотя еще не знает об этом.

Дженни задумалась. Насколько она знала Шер, в это как раз можно было поверить.

— Что ж, спасибо, очень самоотверженно с твоей стороны.

— Ладно, хватит на меня злиться, — попросила Шер. — Твой приятель — плохой человек и никуда не годный любовник. Нам нужно встретиться и поговорить.

Дженнифер вздохнула. Скорее бы это кончилось, и можно было вернуться домой!

— Ладно, — неохотно согласилась она.

Часом позже Дженнифер сидела напротив Шер в ресторане отеля. Бывшая соседка по блоку выглядела потрясающе. Дженнифер никогда не верила в то, что одежда делает человека, но в данном случае это расхожее мнение подтвердилось — одежда превратила Шер в настоящую леди. У нее появился класс. «Ничего удивительного, что Том клюнул на нее, — подумала Дженнифер. — В таком виде Шер могла бы обмануть любого».

— Послушай, — сказала Шер, — я знаю, что не нравлюсь тебе и ты мне не доверяешь, но я не обижаюсь на тебя. Только и ты не должна обижаться за то, что я так себя вела там, в Дженнингс. Потому что ты была настоящей сукой.

Дженнифер снова разозлилась:

— Ты для чего меня сюда позвала? Чтобы оскорблять?

— Нет, я просто хотела сказать, что ты изменилась. Когда мы с тобой познакомились, ты вела себя так, словно ты одна — человек, а мы просто грязь под ногами. Меня это здорово бесило. По-моему, это понятно.

Дженни перебила ее:

— Вспомни, как ты себя вела по отношению ко мне в первое время!

— Я помню и готова извиниться перед тобой за это. Когда я увидела, как ты относишься к Зуки и к Мовите и что ты сделала, когда эти подонки из «ДРУ Интернэшнл» решили проглотить нас живьем, на меня это произвело впечатление. А на меня не так легко произвести впечатление.

Дженни невольно улыбнулась — Шер никогда никого не хвалила.

— Я знала, что ты рискуешь. Но ты сделала то, что никто, кроме тебя, не смог бы сделать. Может быть, Гвен и хотела бы, но она не знала как.

— Шер, если ты так относишься ко мне теперь, — не выдержала Дженнифер, — то почему, когда ты вышла на свободу, ты сразу же завладела всем, что у меня было?

— Дай мне закончить. Я хочу рассказать все по порядку.

Дженни попросила официанта принести ей еще вина. Она почувствовала, что ей это понадобится.

— Ты брала лучшее, что каждая из нас могла дать, и обращала это на пользу всем, — продолжала Шер. — И делала это совершенно бескорыстно. Я считала тебя самовлюбленной сукой, но ты изменилась. К тому моменту, как я украла для тебя мобильник, ты уже начинала мне нравиться.

Дженнифер уже немного захмелела и расслабилась.

— Ты тоже нравишься мне, Шер. Я ничего не добилась бы без этого телефона.

— Ты нашла бы другой способ, — отмахнулась Шер. — В общем, тебе не обязательно верить мне на слово, но я все это делала не потому, что хотела тебя обидеть или обокрасть.

— И ты это говоришь, сидя передо мной в моем же костюме? — возмутилась Дженнифер и смущенно оглянулась вокруг. Ей бы не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их безумный разговор. Ссора бывших заключенных вряд ли обычное дело в этом фешенебельном отеле.

— Ну, хорошо, — призналась Шер. — Сначала мне просто нужно было место, чтобы отсидеться и привести себя в порядок. И я решила немного поносить твои вещи, ведь они все равно были тебе не нужны. Но когда я узнала, что ты сделала в Дженнингс, я решила, что пора кому-нибудь сделать что-то и для тебя.

Дженнифер чуть не поперхнулась:

— Что?! Бесплатно жить в моей квартире, украсть мои вещи и моего жениха — это называется сделать что-то для меня?

— Уймись, с твоим Томом я не стала бы трахаться и за деньги — я же тебе говорила, что он никудышный любовник. — Шер выпила воды. — Но надо же мне было устроиться! Я получила новый номер социального страхования, новое имя и отличную работу. Теперь я работаю на Уолл-стрит. Сначала я устроилась к знакомому в брокерскую контору, потом перешла в фирму получше и продала такую прорву этих чертовых акций, что сукин сын повысил меня, и теперь я уже занимаюсь портфелями ценных бумаг.

— Шер! — не выдержала Дженнифер. — Что ты понимаешь в ценных бумагах?! — Она не могла поверить этой безумной истории, но придумать такое невозможно.

Шер самодовольно ухмыльнулась:

— Достаточно, чтобы убедить твоего бывшего приятеля отдать все его денежки в мои умелые ручки.

Дженни недоверчиво посмотрела на бывшую соседку по блоку. Она знала, что Том жаден, но очень осторожен.

— Мне трудно в это поверить, — сказала она.

— Знаешь такое выражение: «Легче всего обжулить мошенника»? Конечно, мне пришлось с ним трахаться, но я считаю, это недорогая цена.

— Недорогая цена за что? — раздраженно спросила Дженнифер.

— За то, чтобы увидеть, как он потеряет все, — усмехнулась Шер. — Он даже не подозревает, что участвует во всех проигрышных сделках последних месяцев. Таких потерь даже миллионер не выдержит. — Шер засмеялась и добавила: — И это еще не все!

Дженнифер тоже рассмеялась. У нее все это в голове не укладывалось.

— А что, у тебя еще что-то есть в запасе?

Шер гордо кивнула.

— Я скопировала все документы и файлы Тома. Теперь у меня есть хороший компромат на него и на Дональда Майклса по твоему делу и еще по нескольким — контракты и договора, подписанные ими обоими…

Дженнифер недоверчиво покачала головой.

— Все-таки я не понимаю, почему он не выгнал тебя, когда обнаружил в моей квартире?

— А я сказала, что я твоя подруга и ты разрешила мне пожить у тебя, пока я не устроюсь на работу. Представь себе, он сразу поверил. Поразительно, какие эти умники доверчивые! — Шер пожала плечами и неожиданно спросила: — Слушай, тебя насиловали в тюрьме?

Дженнифер побледнела:

— Нет, к счастью.

— А Том такой симпомпончик. Когда мы отправим эту задницу за решетку, она там многим понравится.

Шер подмигнула подруге, полезла в сумку и вытащила пачку стодолларовых купюр, свернутых в трубочку.

— Вот возьми. Я ведь тебе задолжала за квартиру и вообще пользовалась твоими вещами и карточками. Заметь, я даже не прошу скидку.

Дженнифер не стала считать деньги, но там было точно не меньше пятнадцати тысяч. Подумать только, ведь еще вчера ей нечем было расплачиваться в магазинах.

— Спасибо, Шер, — искренне сказала она. — Этого я от тебя не ожидала.

— Знаю, что не ожидала. Но если ты хочешь, чтобы меня отправили обратно в тюрьму, можешь позвать полицию или рассказать все Тому. Или инспектору, который должен следить за моим поведением и с которым я, кстати, тоже трахаюсь, уж он-то делает это отлично.

— Что ты Шер, я никогда…

— Я так и знала, — улыбнулась Шер. — Больше всего я хочу, чтобы ты поквиталась с этими подонками, которые тебя так жестоко подставили. И еще я бы не хотела потерять работу. Должна признаться, мне понравилась моя новая честная жизнь на свободе. Правда, нельзя сказать, чтоб моя новая работа так уж отличалась от того, чем я занималась раньше.

Девушки заказали еще вина. Дженнифер молча пыталась переварить все, что она услышала от Шер.

— И все-таки кое-что мне непонятно, — сказала она наконец.

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе все снова?

— Нет. Только объясни мне, как тебе удалось завоевать доверие Тома.

Шер рассмеялась:

— Очень просто. Такие парни не верят, что у женщин есть мозги. Они считают, что женщины созданы для того, чтобы они их трахали. Все, что от меня требовалось, — раздвинуть ноги и помалкивать. Если ты раскрываешь рот только для того, чтобы говорить им приятные вещи или делать для них приятное, они поверят всему. Не притворяйся, что ты этого не знала.

Дженнифер смотрела на подругу с восхищением.

— Да, ты тонкая штучка!

— А ты только что заметила? Ничего удивительного, что тебя так легко подставили.

Дженнифер не обиделась на Шер за эти слова. Какой смысл обижаться? Ведь это была чистая правда.

Шер протянула ей руку.

— Ты больше не сердишься на меня? Мир?

— Мир, — согласилась Дженнифер. — А теперь давай я расскажу тебе план, который я придумала. Ты должна помочь мне его выполнить. Ты считаешь, это справедливо, что Мовита, Зуки и Тереза все еще в тюрьме?

— Ты спятила? Я не собираюсь участвовать в нападении на тюрьму!

Дженнифер улыбнулась:

— Успокойся, Шер. Мне приятно слышать, что ты считаешь меня такой отважной, но я не так глупа. Хотя план у меня есть.

Она наклонилась к подруге и начала рассказывать.

50

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

Дженнифер обсудила с Ленни все детали, чтобы убедиться, что она ничего не забыла. В ответ он сказал две вещи: во-первых, план мог сработать, а во-вторых, он не прочь еще задержаться в «Мерсере».

— Мне нравятся их полотенца, — добавил он в шутку. Дженнифер рассмеялась, схватила его за шею и повалила на постель.

— Мисс Спенсер! — завопил он. — О чем вы думаете?! Горничная только что убрала номер!

— К черту горничную, — ответила Дженнифер, и они надолго замолчали.

Позже, сидя в ванной, Дженни подумала, что никогда прежде не ценила простые человеческие радости. Как не ценила и Ленни. Она потрясла мокрыми волосами, которые ей только сегодня утром очень коротко подстригли, и еще раз перебрала в памяти все необходимые приготовления к сегодняшнему вечеру.

Кажется, ничего не забыто. Шер обещала подготовить печатные документы и компьютерные записи, касающиеся мошеннических сделок. Ленни мог выступить свидетелем — ведь он не был условно освобожденным заключенным, как она и Шер.

Сейчас Ленни спал в их широкой постели. Он оказался потрясающим любовником. Интересно, он всегда такой или только с ней? В любом случае она все это время была слепой и недогадливой.

Рядом на мраморной столешнице стоял букетик фрезий, который подарил ей Ленни. Скромные ароматные цветы казались Дженни прекрасными. Когда в последний раз она нюхала цветы? Она могла вспомнить только ноготки, которые Веснушка принесла на свадьбу Зуки.

Тюрьма отняла у нее полтора года жизни. Но разве годы, проведенные в «Хадсон, Ван Шаанк и Майклс», не прошли зря? Она занималась только своей квартирой, мебелью и акциями. Самоуверенная, эгоистичная, ограниченная — такой она была, когда попала в тюрьму.

Работая у Дональда, Дженнифер потеряла старых друзей и не приобрела новых, не считая ее бывшего жениха и босса. Как там Ленни их называл? Желтые скунсы?

Ее суждения, жизненные ценности, цели — всего этого Дженнифер теперь стыдилась. Тюрьма оказалась тяжелым испытанием, но она поставила ей мозги на место, помогла отличить хорошее от дурного, а ценное — от ненужной шелухи.

Теперь Дженнифер знала, что важно не то, сколько ты зарабатываешь, как продвигается очередная сделка, сколько людей завидуют тебе и какие у тебя связи. Да, тюрьма — это страшно, но благодаря ей она многое узнала и многому научилась. В заключении она завоевала свободу. Свободу от страха. Она больше не боялась потерять свою квартиру или свой гардероб. Она знала: главное — это ее друзья и ее свобода.

«Балтазар» по-прежнему оставался одним из самых модных ресторанов в Нью-Йорке. Он был отделан под парижское бистро, и ходили злые шутки, что его хозяева, братья О'Малли, даже пыль привозили из Парижа.

Но Дженнифер было не до дизайна. Они с Ленни заняли стратегическую позицию возле рыбных закусок, откуда хорошо просматривался зал. Несмотря на толпу народа, они заметили Тома и Шер, как только те появились в дверях.

Шер выглядела бесподобно, она словно светилась изнутри. В этот момент Дженнифер было больно смотреть на Тома. Не потому, что она еще любила его, а потому, что любила его раньше. Ей было очень стыдно. Но она сказала себе, что должна думать о деле. Прочь сантименты, пора собраться и выполнять свой план.

Том и Шер сели за угловой столик. Очень удачно, потому что вместо кресел там был полукруглый диван.

— Пойдем, — сказала Дженнифер и крепко сжала руку Ленни.

Они пробрались сквозь толпу к нужному столику.

— Привет, — улыбнулась Дженни.

Том поднял голову и в ужасе приоткрыл рот. Не сразу ему удалось справиться с собой и улыбнуться в ответ.

— Надеюсь, ты не собираешься устраивать здесь сцену, Дженнифер, — сказал он.

Тут Том заметил Ленни и посмотрел на него — то ли с удивлением, то ли презрительно. Как бы то ни было, это взбесило Дженнифер.

— Сцену? — переспросила она. — Конечно, нет. Дженни села на диван с его стороны, а Ленни — рядом с Шер. Теперь Том был блокирован. Чтобы уйти, ему надо было или столкнуть ее с дивана, или пролезть под столом, но Дженнифер отлично знала, что он скорее умрет, чем осмелится привлечь к себе внимание.

— Не помню, чтобы я приглашал вас к нам присоединиться, — холодно сказал Том. — Ленни, почему бы тебе не увести отсюда Дженнифер?

— А почему бы тебе не послушать, что она хочет сказать? — парировал Ленни.

Том повернулся к Шер:

— Извини, я не ожидал этого.

— Заткнись, ублюдок! — отрезала Шер.

Том был потрясен.

— Что?.. — переспросил он.

— Заткнись и слушай, пока я тебе ногу не сломала.

Том растерянно заморгал глазами.

— Я не понимаю…

— От тебя этого и не требуется, — жестко сказала Дженнифер. — Слушай и запоминай: у меня есть все документы, которые требуются, чтобы отправить тебя за решетку на ближайшие десять лет. И поверь моему опыту, тюрьма — это не загородный клуб.

— Не говори ерунды, — нахмурился Том.

— Я говорю о сделке с Андерсоном и о приобретении фирмы «Томпсон». Я говорю о сливе внутренней информации при объединении «Бейлера» и «Крапса». Я говорю о секретной покупке акций для Дональда.

Как ни странно, Дженни была совершенно спокойна.

— Есть также доказательства твоей двойной игры в моем деле. Ты ведь предал интересы клиента, не так ли? И не забудь, что Дональд, не раздумывая, бросит тебя на съеденье львам, если это спасет его самого от ребят из Комиссии по ценным бумагам.

— У меня тоже кое-что есть, и многое из того, о чем здесь говорилось, я могу засвидетельствовать, — добавил Ленни.

— Думаете, я испугался? — Том очень старался сохранить самообладание, но это ему плохо удавалось.

— Мне глубоко наплевать на твои чувства, — ответила Дженнифер. — Лучше слушай, что ты должен сделать. Ты идешь к Дональду. Он отдает мне деньги, которые он мне должен, и добивается для меня амнистии у губернатора. — Она протянула Тому листок бумаги. — И вот список женщин, которые тоже должны быть амнистированы.

— Я не собираюсь это обсуждать! — возмущенно воскликнул Том. — Я адвокат и знаю законы. Ты говоришь о конфиденциальной информации…

— Ну а я воровка, — перебила его Шер. — И я украла у тебя достаточно информации. У нас все твои файлы, вся корреспонденция по «Томпсону» и сделке «Бейлер — Крапс». У меня есть даже магнитофонные записи твоих разговоров с Дональдом о новом деле, связанном с Канадской нефтеперегонной компанией. Я записала и скопировала абсолютно все: твою почту, все документы, телефонные счета, файлы.

— Но как же ты могла…

— Это доставило мне удовольствие. Для подруги — ничего не трудно, — объяснила Шер и улыбнулась Тому.

Он заметно побледнел, а на его верхней губе выступили капельки пота.

— Могу дать тебе бесплатный урок. Женщина — не считая моей наивной подруги Дженнифер — будет трахаться с тобой, только если ей понадобится что-то от тебя: деньги, связи или информация. Помни об этом, забираясь на очередную телку, потому что у меня с тобой все кончено. Я уже свое получила. — Шер объясняла все это Тому очень терпеливо, словно умственно отсталому ребенку. — Моя подруга хочет, чтобы ты был посредником между ней и ее бывшим боссом. Я советую тебе согласиться. У меня немало знакомых ребят в тюрьме. Тебе не понравится трахаться с ними еще больше, чем мне не нравилось трахаться с тобой.

Том не успел ничего ответить, так как в этот момент у их столика появился официант.

— Что вам предложить? Рассказать вам о наших фирменных блюдах? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответила Дженнифер. — Я только вчера вышла из тюрьмы и очень соскучилась по морепродуктам. Принесите нам три порции рыбного ассорти и бутылочку выдержанного шампанского марки «Вдова Клико». Шампанского в тюрьме нам тоже не давали.

Официант засмеялся:

— Еще какие-нибудь напитки?

Шер покачала головой и подбородком небрежно указала на Тома.

— Мы уже все выбрали, а у него выбора нет, — сказала она. — И, что самое интересное, он оплатит счет.

Она повернулась к Тому и улыбнулась. Казалось, он был настолько потрясен, что потерял дар речи.

— Он будет смотреть, как мы празднуем, — сказала Шер.

51

ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР

— Но я хочу пойти с тобой! — упрашивала Шер.

— А я хочу полететь в космос. Не в этой жизни, дорогая, — ответила Дженнифер.

— Но почему? Ведь у меня с Томом все отлично получилось.

Дженни выключила фен и принялась подводить глаза перед зеркалом в ванной. Они с Шер все еще жили вместе в ее апартаментах, хотя с первого числа подруга переезжала в свою новую квартиру в Челси.

— Знаешь, Шер, я не хочу слушать о том, как у тебя все получилось с Томом, — сказала Дженни.

— Перестань. Я же делала это для тебя. Ну пожалуйста, возьми меня с собой! Я хочу пойти с тобой к Дональду Майклсу.

— Нет, ты не пойдешь.

— Но почему? Назови хотя бы одну серьезную причину.

— Потому что ты сразу возьмешь его на мушку, а он тебе не по зубам.

— Ладно, это я поняла. Давай другую причину. Дженни не хотела себе в этом признаваться, но ей нравилось жить вместе с Шер, хотя она постоянно боялась, что их накроют за нарушение правил условно-досрочного освобождения и отправят обратно в тюрьму в наручниках.

Дженни гордилась успехами Шер и нисколько не удивлялась, что Шер с ее жульническими привычками и навыками идеально вписалась в атмосферу Уолл-Стрит. Сама Дженни была только рада, что ей запретили заниматься прежней работой, и решила, что отныне посвятит свою жизнь облегчению условий пребывания женщин в тюрьме. Пока она не знала, как к этому подступиться, но точно знала, что не собирается возвращаться к прежнему комфортному существованию, в котором ей дела не было до страданий других людей.

Дженнифер внимательно осмотрела свое отражение в большом зеркале. Время строгих деловых костюмов для нее прошло. Она надела черные слаксы и простую белую блузку.

— Ты сногсшибательно выглядишь, — улыбнулась Шер. — Как будто только что из тюрьмы, — пошутила она. — Ну, давай другую причину.

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Это мое дело, и только мое.

— Не говори глупости! — разозлилась Шер. — И накрась губы поярче, а то будешь похожа на лесби.

Дженнифер взяла свою любимую бежево-розовую помаду и вспомнила карминовую «Адоб», которую Тереза одолжила ей в тюрьме.

— А Ленни с тобой идет? — подозрительно спросила Шер.

— Нет, не идет, — ответила Дженнифер. — Я должна сделать это сама. Но если бы мне потребовалась помощь, я бы позвала вас обоих.

— Ты меня обманываешь!

— И это говорит женщина, которая занималась любовью с моим бывшим женихом, — парировала Дженнифер.

Она взяла сумочку и решительно направилась к двери.

В кабинете Дональда ничего не изменилось, как не изменился и он сам. Том, бледный и напряженный, сидел у окна, а Дональд, как всегда, откинулся на спинку кресла и положил скрещенные в щиколотках ноги на журнальный столик. Дженни почему-то казалось унизительным смотреть на его подошвы, хотя раньше ничего подобного она не испытывала.

— Хочу сразу сказать, что я принимаю тебя исключительно из любезности, — заявил Дональд. — Том передал мне твои требования, и я хочу, чтобы ты поняла, Дженнифер: у тебя нет никаких оснований для подобных заявлений, и я не позволю тебе меня шантажировать. Если ты хочешь что-то сказать, у тебя есть десять минут, потом у меня важное совещание.

Дженни пожала плечами.

— У меня нет ни передатчика, ни магнитофона, — ответила она, — так что ты зря стараешься, Дон. Давай перейдем к делу. Не знаю, записываешь ли ты этот разговор, но я не собираюсь шантажировать тебя. Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой заключили соглашение. Я взяла на себя твою вину, и ты обещал за это заплатить.

— Дженнифер, я не совершал ничего противозаконного, — возразил Дональд. — Ты прекрасно это знаешь.

— Дон, оставь эти речи для Комиссии по ценным бумагам. Ты мне должен оклад за восемнадцать месяцев, наградные за два Рождества и начальный взнос на новую квартиру. Последнее ты мне не обещал, но поскольку, пока я сидела в тюрьме, цены поднялись, я добавила этот пункт в виде компенсации.

— Что еще? — деловито спросил Дональд.

— Пусть он уберется отсюда, — сказала Дженнифер, кивнув на Тома.

— Ты хочешь, чтобы я его уволил? — спросил Дональд, равнодушно глядя на своего адвоката.

— Как?! — вмешался Том, но никто не обратил на него внимания, словно его уже тут не было.

— Пока нет, хотя мысль интересная, — спокойно ответила Дженнифер. — Пока пусть выйдет из кабинета.

— Это необходимо?

— Дональд, как твой адвокат, я настаиваю… — начал Том.

— Заткнись, — равнодушно бросила ему Дженнифер. Она смотрела прямо в глаза своему бывшему боссу. — Это не обсуждается.

Том снова попытался возражать, но Дональд отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Том неохотно поднялся и медленно вышел, бросив на Дженнифер взгляд, полный ужаса. Несмотря на всю ее радость, девушке удалось сохранить серьезное выражение лица.

Наступило тяжелое молчание. Раньше ей не удалось бы выдержать такую паузу в разговоре с боссом. Но сейчас она знала: первым заговорит тот, чьи позиции слабее.

— Хорошо, Дженнифер, — начал Дональд. — Я не говорю, что согласен удовлетворить твои требования, но готов тебя выслушать.

— Я расцениваю это не как мои требования, — спокойно объяснила Дженни. — Я расцениваю это как возможность выбора для тебя.

Она достала из сумки целую пачку документов и положила их на край столика так, чтобы ему пришлось убрать ноги, если он хотел ознакомиться с бумагами. Дональд внимательно прочел все, и на его всегда непроницаемом лице игрока в покер отразилось беспокойство.

— Это все, что у тебя есть? — спросил он.

— Нет, конечно, — обрадовала его Дженнифер.

Она рассказала ему об информации, собранной Шер, и о преступлениях, которые мог засвидетельствовать Ленни Бенсон и другие.

— У нас был доступ ко всем документам и к твоему компьютеру, — добавила она. — В последний год ты очень неаккуратно вел дела через Питера Гранта. — Она передала ему записи сделок. — Комиссия обязательно этим заинтересуется рано или поздно.

Дональд прочел записи.

— Но это не мои сделки!

— Но ведь и я тоже не совершала преступления, за которое отсидела, — терпеливо, как ребенку, объяснила Дженнифер. — Смотри, здесь стоит твоя фамилия, твой номер социального страхования и твой пароль. Кстати, как поживает Грендел?

— Моя собака? — удивился он.

Наконец-то она заметила в его глазах искорки понимания.

— И много еще материалов у тебя в запасе? — спросил Дональд.

— Достаточно, — ответила Дженнифер.

На самом деле эти документы были последними, однако блеф подействовал.

— Дженнифер, ты понимаешь, что деньги — не проблема. Что ты хочешь еще?

Тогда она протянула ему еще один листок — главный для нее.

— Помилование губернатора для этих женщин. Здесь все, что нужно: их номера и приговоры.

Дональд быстро пробежали глазами список.

— Послушай, Дженнифер, одна из этих женщин — убийца. Я даже для тебя не смог добиться помилования.

— Но ты ведь и не пытался, — парировала она. — Кроме того, с тех пор прошли выборы. Сказать тебе, на чьи деньги проводилась избирательная кампания?

После этого Дональд сдался окончательно.

— Ладно. Но это все? — спросил он.

— Еще одно, — улыбнулась Дженни.

Дональд молча ждал.

— Это касается Тома.

52

МОВИТА УОТСОН

— Мне это совсем не нравится, Тереза, совсем не нравится! — сказала я, глядя на листок бумаги, который держала в руках. — Думаю, нас ожидают очень плохие новости.

Тереза получила точно такую же бумажку. Это был вызов в контору Хардинг. Не официальная повестка, как вызов в суд, а просто записка. Я виделась с Гвен каждый день, и ей не нужно было вызывать меня в контору, чтобы что-то мне сообщить. Но в моих руках почему-то оказалась эта записка.

— Никогда не надо волноваться раньше времени, — заявила Тереза.

Только ее поучений мне не хватало! Тут к нам подошла Зуки с Кристиной на руках и протянула мне такую же бумажку.

— Как ты думаешь, что это значит, Мовита? — спросила она.

Именно этого я и боялась.

— Значит, ты тоже получила? Если так, то, скорее всего, это касается Кристины. Девочке вот-вот исполнится год, и ее больше нельзя будет здесь держать.

— Только не это! — заплакала Зуки.

— Ты уверена? — спросила Тереза.

Я сама с трудом удерживалась от слез.

— Мы должны что-то придумать, — сказала я.

— Послушай, но почему тогда Хардинг вызвала нас с тобой? — не унималась Тереза.

— Неужели тебе не понятно? — Меня всегда злило, когда Тереза возражала в ответ на очевидные вещи. — Чтобы мы поддержали Зуки. Я ведь сама пережила это со своими девочками, а ты у нас такая рассудительная.

— Ужасно! Зуки этого не перенесет.

Тереза смотрела на меня, как беспомощный щенок.

Для человека, который всегда призывает всех не сдаваться, она слишком быстро пала духом.

— Мы должны что-то придумать, — повторила я. — Зуки через год должны освободить условно. Нужно продержаться хотя бы это время.

Я почувствовала боль, которая всегда сжимает сердце, когда я вспоминаю своих девочек. С годами она не становится слабее.

— Лучше всего сказать Хардинг, что Кристина заболела, — решила я. — И тогда ее оставят с матерью.

Тереза растерянно посмотрела на меня, потом на Кристину.

— Да этот ребенок — воплощение здоровья! — воскликнула она.

— Больные дети не всегда плохо выглядят, — возразила я. — И вообще, я так понимаю, что Хардинг ухватится за любой предлог, чтобы не отдавать Кристину. Мы просто дадим ей повод.