- Мы с ним пошли на ланч в Бэттери-парк - пару раз в неделю мы берем там хот-доги с содовой и уплетаем, сидя на скамейке. А это... как-то само собой вдруг всплыло. Я все ещё был на взводе после услышанного и, сам даже не знаю, как вдруг проболтался. Только Бога ради, не рассказывайте об этом Норин!
      - И как отнесся мистер Роджек к вашему рассказу? - поинтересовался Вулф, пропуская его последнюю реплику мимо ушей.
      - Он сразу затих и больше не раскрывал рта. Я себе просто места не находил от досады. Он был жутко огорчен.
      - А вы не поделились с ним своими планами относительно возможного возмездия?
      - Нет, что вы, Дуг не имеет ни малейшего отношения к тому, что произошло! - поспешно заявил Майкл. - Это только моих рук дело, и я до сих пор не понимаю, с какой стати мои родители решили тратиться на адвоката. Не говоря уж о Норин, готовую спустить на ветер целое состояние, чтобы вы попытались...
      Вулф резко оборвал его:
      - Когда именно вы замыслили расправиться с мистером Линвиллом? спросил он.
      - Пожалуй, в ту самую минуту, когда Норин нам все рассказала. Поначалу, правда, я думал только отделать его по первое число, чтобы впредь неповадно было. Разукрасить его мерзкую рожу!
      - А когда к вам в голову пришла мысль об убийстве? - настаивал Вулф.
      Майкл пожал плечами.
      - Трудно сказать. Должно быть, когда я увидел эту монтировку на полу в гараже.
      - Вы его специально выслеживали?
      - Наверное. Во всяком случае, я обошел несколько баров и забегаловок, где он обычно ошивался.
      - Вы были с ним знакомы?
      - Нет - хотя я встречал его раза три-четыре в "Орионе". Его ведь ни с кем нельзя было спутать. Он везде вел себя как король.
      Вулф чуть приумолк, отпивая пиво, а потом спросил Майкла, не хочет ли тот что-нибуль выпить. В ответ брат Норин только помотал головой из стороны в сторону.
      - А знали ли вы прежде, что мистер Линвилл встречается с вашей сестрой?
      - Конечно нет, черт побери! В противном случае, я бы сразу положил этому конец! - Майкл в гневе потряс кулаком невидимому противнику.
      - Вот как? - вскинул брови Вулф. - И мисс Джеймс позволяет вам так ею командовать?
      Майкл выпрямился, угостил Вулфа гневным взглядом и повернулся ко мне. Я сидел с каменным лицом. Тогда он снова, поджав губы, посмотрел на Вулфа.
      - Вы правы, она далеко не всегда меня слушается, - произнес он со вздохом. - Однако по крайней мере она узнала бы, как я отношусь к этому... подонку.
      Я понял, что в голове у него бродили словечки покрепче, но присутствие Вулфа заставило его остановиться на этом.
      - Мистер Джеймс, - терпеливо произнес Вулф, - что вы сказали мистеру Линвиллу перед тем, как отправить его на тот свет?
      - Господи, но ведь я уже сто раз говорил это Кремеру и прочим полицейским ищейкам!
      - Да, сэр, я знаю. Однако прошу вас набраться терпения: дело в том, что полицейские не слишком охотно делятся полученными сведениями со мной и мистером Гудвином.
      - Ну, ладно, - кивнул Майкл, растирая пальцы. - Я увидел, как Линвилл подъезжает к гаражу, в котором держит свой "порше", и...
      - Извините, но я хотел бы знать, на каком удалении находится этот гараж от дома мистера Линвилла.
      - На каком удалении? - озадаченно переспросил Майкл. - Ну, кварталах в трех-четырех к западу.
      В его голосе явственно просквозило раздражение.
      - А откуда вы знали, что он держит свой автомобиль именно там?
      - Я... Я этого не знал. А что?
      - Тогда как случилось, что вы оказались там, когда мистер Линвилл туда подъехал?
      - Мне просто... Я так рассчитал.
      - Или плохо рассчитали, - сухо заметил Вулф, глядя на потолок. Значит, вы преследовали его до гаража пешком?
      - Да, - буркнул Майкл.
      - Очень хорошо, - сказал Вулф. - Расскажите мне, пожалуйста, про эту монтировку.
      - А что рассказывать-то? Она валялась на полу, прямо возле двери, которую Линвилл отомкнул, прежде чем заехать. Я вошел в дверь, увидел среди прочих инструментов монтировку и подобрал её.
      - Какие там ещё были инструменты?
      Майкл наморщил лоб.
      - Там было темно, но, кажется, я разглядел домкpат, какие-то гаечные ключи и такую штуковину с четырьмя концами, с помощью которой отвинчивают гайки с колес... Больше ничего не помню.
      - Вполне объяснимо, - согласился Вулф. - Ведь, как вы сказали, там было темно. Теперь, если позволите, один гипотетический вопрос. Давайте на минуту вообразим, что там не оказалосьо ни кучи инструментов, ни этой злополучной монтировки. Как бы вы, в таком случае, осуществили задуманное по отношению к мистеру Линвиллу?
      - Ну, я бы его отлупил, - неуверенно ответил Майкл. - Я ведь занимался в колледже боксом, поэтому вполне мог забить его до смерти.
      - Тем не менее вы сразу подобрали монтировку, чтобы воспользоваться ею?
      - Да, - рявкнул Майкл. - И нисколько об этом не жалею.
      - Очевидно. Вы что-нибудь сказали мистеру Линвиллу, прежде чем нанести смертельный удар?
      - Когда он вылезал из машины, я его окликнул... по имени. Он посмотрел в мою сторону, довольно удивленный. Он ведь не знал, кто я такой, хотя я его и видел несколько раз, как, например, в "Орионе". Потом я к нему приблизился и сказал, кто я такой. Он сразу не понял, и я пояснил, что Норин - моя сестра. Тогда он улыбнулся, странной такой улыбочкой, словно до него дошло, зачем я там оказался.
      - Вам не показалось, что он пьян? - спросил Вулф.
      - Трудно сказать. Может быть. Он вдруг расхохотался, а я тогда обозвал его подлецом и замахнулся монтировкой. Не помню даже, сколько раз я его ударил, - безжизненно закончил Майкл.
      Вулф допил пиво, отставил стакан в сторону и хмуро воззрился на него.
      - Скажите, а как был одет мистер Линвилл? - поинтересовался он.
      - А это ещё зачем? - окрысился Майкл.
      - Так, любопытно просто, - ответил Вулф. - Что вы, кстати, сделали, когда он упал?
      Майкл заерзал в кресле.
      - Я все это уже рассказал в полиции. Побежал к выходу и выскочил на улицу.
      - И куда направились?
      - Домой.
      - Как вы шли?
      - Сначала к западу по Семьдесят седьмой улице, а потом, на Второй авеню, взял такси.
      - А что сделали с монтировкой?
      - Я уже говорил об этом Кремеру с компанией: мне казалось, что оставил в гараже, но точно я не помнил. По их словам, в гараже её не нашли значит, я унес её с собой.
      - На Вторую авеню? - уточнил Вулф.
      - Я помню одно: когда я сел в такси, этой чертовой монтировки при мне уже не было. У меня тогда все в голове смешалось. Вообще-то адвокат, которого мне взяли родители, запрещает мне говорить на эту тему - я только ради Норин согласился с вами встретиться. Про вас говорят, что вы гений, но даже вы ничего для меня не сделаете. Моя песенка спета.
      В течение нескольких секунд Вулф неотрывно смотрел ему в глаза. Наконец сказал:
      - Вполне возможно, сэр, что это так, и все мои усилия окажутся тщетными. Однако ваша сестра искренне верит в вашу невиновность.
      - А что ещё ожидать от сестры? - грустно улыбнулся Майкл. - Ей ведь не хочется, чтобы меня изжарили на электрическом стуле.
      - А вот вам хочется, - заметил Вулф.
      - А что мне ещё делать? Я ведь не жалею, что отправил Линвилла к праотцам. Поступил с ним так, как он того заслуживал. Более того, доведись мне пережить все это заново, я бы его опять убил: монтировкой, голыми руками - чем угодно... Я знаю, мистер Вулф, что ваши услуги стоят очень дорого - и это вполне справедливо. Я знаю также, что Норин может позволить себе потратить такие деньги, хотя, на мой взгляд, это совершенное безрассудство. Давайте договоримся так: верните ей деньги, а я возмещу вам всю сумму в обмен на ваше обещание бросить мое дело. Это ведь и вправду безнадежно, поверьте мне. Полиция задержала кого нужно.
      - Что ж, мистер Джеймс, ваше предложение не лишено привлекательности, - согласился Вулф. - Более того, при определенных обстоятельствах я был бы готов даже рссмотреть его, однако сейчас вынужден отказаться.
      - А в чем дело - вы не верите, что у меня есть деньги? - резко спросил Майкл.
      - Напротив, мистер Джеймс, я совершенно уверен, что они у вас есть.
      - Тогда что вас заботит? Вы сказали, что "при определенных обстоятельствах" вы бы, как вы выразились, были бы готовы рассмотреть мое предложение. Что вы имели в виду? Что это за обстоятельства?
      Вулф слегка переместил свою махину в кресле.
      - Первым и основополагающим обстоятельством для меня стала бы виновность лица, сделавшего мне это предложение. Вы же, сэр, совершенно очевидно, к убийству непричастны.
      Майкл Джеймс привстал было, гневно посмотрел на Вулфа, ответившего ему не менее свирепым взглядом, и - снова уселся.
      - Послушайте, Вулф, - сказал он, - возможно, вы и гений, но на сей раз вы сели в лужу. Неужто вы и вправду считаете, что получите денежки моей сестры - после того, как я чистосердечно сознался в убийстве Линвилла? Если да, то у вас с головой не все в порядке. Крыша поехала.
      Тут я должен прерваться и признаться вам, что на самом деле Джеймс такое выражение не употреблял. Дело в том, что Вулф строго настаивал на том, чтобы в своих изложениях я избегал матерщины, по возможности, заменяя самые крепкие словечки эвфемизмами. На сей раз я обошелся оборотом "крыша поехала", но вы вправе подставить вместо него другие слова. Возможно, даже угадаете.
      Вулф же в ответ только хрюкнул и возразил:
      - На мой взгляд, ваша сестра вплне способна найти верное применение своим средствам. Будь я шарлатаном, она бы это поняла сразу - и поступила соответствующим образом. Впрочем, если хотите, можете поделиться с ней своими соображениями относительно моих намерений - это отнюдь не возбраняется.
      - Именно так я и сделаю! - воскликнул Майкл, выскакивая из кресла. Где она?
      Я вывел Майкла в прихожую, оставив Вулфа наедине с любимой забавой пивом и книгой, - и сопроводил в гостиную. Норин, завидев нас , поспешно встала; в течение нескольких секунд брат с сестрой молча смотрели друг на друга.
      Я прервал эту сцену, заявив, что они могут остаться и обсудить сложившееся положение наедине. Норин, по-моему, хотела воспользоваться моим советом, тогда как Майклу явно не терпелось удрать как можно быстрее. Он буквально взашей вытолкал сестру на улицу. Дождь снаружи уже перестал, а вот в воздухе висела устойчивая сырость. Уже на крыльце Норин обернулась и кинула на меня извиняющийся взгляд - мол, что делать, таков наш Майкл.
      - Ну что, как вам наш юный подозреваемый? - спросил я Вулфа, вернувшись в кабинет.
      - Пф! Этот человек невинен, как новоpожденный ягненок, - фыркнул Вулф.
      - Точно. Если он хоть ногой ступал в этот гараж, то я - нобелевский лауреат по ядерной физике!
      Вулф поморщился и раскрыл новую книгу. "Краткую историю времени" Стивена В. Хокинга. Рабочий день для него завершился, а я был не в настроении его шпынять. В конце концов завтрашний распорядок был мне уже известен, а у Вулфа, стань я снова, как он выражается, "несносным надоедалой", вполне хватило бы извращенной наглости, чтобы отменить уже данные мне поручения.
      Глава 15
      По воскресеньям устоявшийся с незапамятных времен в нашем особняке жесткий распорядок дня получает передышку. У Фрица в воскресенье выходной день, хотя иногда он остается дома и помогает нам с Вулфом сварганить что-нибудь съедобное на обед. Однако чаще он все-таки отсутствует, и тогда Его Пузачеству ничего не остается, как самому метаться по кухне, занимаясь стряпней. Оранжерейное расписание в такие дни тоже летит к чертям. Теодор обычно на весь день уезжает к сестре в Нью-Джерси, и Вулф лишь для очистки совести заглядывает наверх, да и то не всегда. Как правило, он целый день бьет баклуши, развалившись в своем слоновьем кресле и разгадывая кроссворд в воскресном выпуске "Таймс".
      У меня по воскресеньям планы обычно бывают самые неопределенные. Я тоже ковыряюсь на кухне, особенно по утрам, а потом, покончив штудировать собственный экземпляр "Таймс", частенько навещаю Лили в её пентхаузе. Порой мы обедаем у неё или посещаем какой-нибудь концерт, шоу, а то и на бейсбольный матч заглянем. Если же Лили занята, то я развлекаюсь сам, например, приглашаю на бейсбол Сола или даже жертвую свой билет заезжим шулерам - как в последний раз.
      На самом деле я вовсе не прочь поработать и в воскресенье, тем более что даже Вулф - зануда из зануд - и тот понимает, что пот, пролитый в выходной день, стоит двух будней, и вполне охотно компенсирует мне затраченное время. Что, кстати, и позволяет мне порой улизнуть в загородную резиденцию Лили, что близ Катоны, и приплюсовать несколько деньков к уик-энду, не разрывая отпуска.
      А клоню я к тому, что решил посвятить это туманное воскресное утро Дугласу Роджеку. Правда, когда я, покончив с омлетом, колбаской, тостом, апельсиновым соком, двумя чашками кофе и воскресным выпуском "Таймс", встал из-за стола, потянулся и объявил Вулфу, что отправляюсь на промысел, было уже начало двенадцатого. Вулф одобрительно хрюкнул, но глаз от газеты не оторвал; тогда я, со свойственным мне остроумием пожаловался, что он меня недооценивает, после чего нацепил парадный костюм и, напомнив Вулфу, чтобы запер за мной дверь, был таков. Излишняя осторожность не мешала, поскольку Вулф успел обзавестись таким количеством врагов, которое не поместилось бы и в Мэдисон Сквер Гардене, а наш адрес был известен почти всем.
      Для разгара июля в Нью-Йорке, денечек выдался приятно прохладным; в воздухе попахивало дождем. Поначалу я подумал было взять из гаража "мерседес" - как-никак, Роджек жил по ту сторону Ист-Ривер, - но потом остановил свой выбор на такси, которое поймал на Восьмой авеню. Услышав про Бруклин-хайтс, водитель заартачился, но стоило мне спросить его фамилию и записать в блокнот номер, как он сменил гнев на милость и ворчливо разрешил сесть в машину; весь путь мы проделали, храня гордое молчание, что меня как нельзя более устроило.
      Двадцать две минуты и один мост спустя я очутился на зеленом, обсаженном высокими деревьями холме, застроенном весьма богатыми на вид домами. В основном, меня окружали трех - и четырехэтажные особняки, фасады которых выглядели как лица молодящихся женщин, пару лет назад сделавших подтяжку кожи. Детей в виду не было - не удивительно, если принять во внимание стоимость жилья в окрестных домах.
      Особняк Роджека, отделанный с тем же изяществом, что и окружающие строения, насчитывал три этажа, а сам Роджек, судя по наклейкам на почтовом ящике, проживал один в квартире 3-Н. Либо отпрыск богатых родителей либо знал, как добывать золото в каньонах Уолл-стрит. Я надавил кнопку его звонка и услышал в ответ ещё одно писклявое "да?" в домофон. Не успел я сказать, что являюсь другом Норин Джеймс, как послышалось жужжание, и входная дверь распахнулась. Я поднялся по ухоженной лестнице на третий этаж и увидел худощавую физиономию, таращившуюся на меня из-за приоткрытой двери.
      - Что вам угодно, - пожелала знать физиономия.
      - Вы, должно быть, Дуглас Роджек? - осведомился я своим наидружелюбнейшим тоном, присовокупив к нему широчайшую улыбку.
      - Да. А вы кто?
      Дверь открылась чуть шире, и я увидел перед собой довольно серьезную личность с удлиненным высоколобым лицом, широковатыми скулами и почти песочной всклокоченной шевелюрой. Владелец квартиры встретил меня в брюках цвета хаки и синей рубашке с расстегнутым воротничком. На пальце поблескивал колледжский перстенек с темно-синим камнем.
      - Меня зовут Арчи Гудвин, и я работаю у Ниро Вулфа, о котором вы, возможно, слышали. Мистер Вулф расследует убийство Бартона Линвилла, а его клиентка Норин...
      - Норин, - перебил он, качая головой. - Я... Ой, заходите же! Я до сих пор не могу прийти в себя послое случившегося. - Дуглас Роджек провел меня в просторную гостиную, обставленную современной и очень недешевой мебелью. На полу, сложенный в две аккуратные стопки, красовался воскресный выпуск "Таймс".
      - Пожалуйста, присаживайтесь, - пригласил Роджек, показывая на софу, а сам придвинул к себе стул. Роста в ухажеpе Ноpин было примерно шесть футов и три дюйма, а вот весил он, должно быть, всего фунтов сто шестьдесят, да и то в одежде, зимнем пальто и ботинках на толстой подошве.
      - Итак, мистер Гудвин... так, кажется? - Роджек угловато поежился и уселся на стул, раздвинув ноги. - Расскажите, что вообще происходит. Я, конечно, читаю газеты и смотрю выпуски новостей, но сам с Норин поговорить не смог: к телефону подходит её мать, которая никого к ней не подпускает. А Майкл - его и вправду выпустили под залог? Господи, просто не верится, что все это правда! Просто кошмар какой-то! - Роджек потряс головой и, вытащив из кармана пачку сигарет, нервно закурил; потом, спохватившись, предложил сигарету мне, но я отказался.
      - Да, уж для Джеймсов это точно кошмар, - согласился я. - Вы, кажется, хорошо знаете Майкла? Как по-вашему, способен он на убийство? И мог ли он убить Франта Линвилла?
      - Ну... если верит газетным сообщениям, то на убийство он пошел из-за... некоторых событий, которые произошли между ним - я имею в виду Линвилла - и Норин. - Роджек отвел глаза и уставился на стопку деловых журналов, лежавших на кофейном столике со стеклянным верхом.
      - Газеты я тоже читаю - меня интересует ваше мнение.
      Роджек загасил лишь на треть выкуренную сигарету о пепельницу и задумчиво провел рукой по лицу.
      - Не знаю, что и думать. Все это просто выше моего понимания.
      - Расскажите про ваши отношения с Норин.
      Роджек снова воспроизвел ритуал с закуриванием сигареты.
      - Она изумительный человек, - произнес он наконец. - Впрочем, наверное, это не стоило говорить - вы же сами её видели.
      - Да, - кивнул я, - однако сейчас речь идет о ваших с ней отношениях.
      Роджек глубоко затянулся и проводил взглядом облачко дыма, растаявшее у самого потолка. Должно быть, он в свое время насмотрелся фильмов с участием Хэмфри Богарта; как, впрочем, и я. Понимая, что он испытывает, я терпеливо ждал, готовый дать ему на размышление целых тридцать секунд. Однако Роджеку хватило двадцати.
      - Вообще-то я люблю Норин, - сказл он. - По-настоящему люблю. В последние месяцы мы с ней много общались и...
      - И?
      Роджек беспомощно пожал костлявыми плечами.
      - Нам с ней было хорошо, - пробормотал он и вдруг порывисто добавил: Даже замечательно!
      - Давайте вернмся к Майклу. Как по-вашему, это он убил Линвилла?
      Роджек покачал головой из стороны в сторону.
      - Не знаю я, - горестно произнес он. - Мне трудно в это поверить, но... - Он беспомощно развел руками.
      Я начал терять терпение.
      - Послушайте, мистер Роджек, - сказал я, - что именно вам известно про отношения между Бартоном Линвиллом и Норин Джеймс?
      Он затушил вторую сигарету и понуро уставился на пепельницу.
      - Я знаю, что раза два он водил её в бар, - медленно произнес он. Однако это личное дело Норин.
      - Вам это было неприятно?
      Он снова пожал плечами.
      - Пожалуй, да, хотя я прекрасно понимаю, что никаких прав на неё не имею. Норин свободна делать все, что пожелает.
      - Очень благородно с вашей стороны, мистер Роджек. Скажите, вы не строили относительно Норин каких-либо далеко идущих планов?
      - Вы имеете в виду брачные узы?
      - В том числе.
      - Что ж... да, черт побери! В том смысле, что я задумывался об этом.
      - А Норин это знала?
      - Вы задаете очень личные вопросы! - сдавленным голосом проговорил Роджек.
      - Боюсь, что полиция будет церемониться ещё меньше, - сказал я. Хватит ходить вокруг да около! Когда вы узнали о том, что случилось с Норин?
      На сей раз Роджек вперился взглядом в пол, стиснув руки между коленками.
      - Майкл мне сказал, - пробормотал он, - за ланчем.
      - Что вы при этом почувствовали?
      - Не знаю. Кажется, я был ошеломлен. Оглушен. Трудно это описать... Он вскинул голову и, судорожно сглотнув, спросил: - Как Норин?
      - С ней ничего страшного; по крайней мере, выглядит она сейчас, чем вы. Значит, вы все узнали ещё до того, как Линвилла убили?
      Похоже, удар достиг цели. Роджек ответил не сразу, и голос его предательски дрожал:
      - Да, ну и что из этого? Какое это имеет значение? Куда вы клоните?
      - Так, просто подметил. Кстати, когда вы разговаривали с мисс Джеймс в последний раз?
      Роджек наморщил лоб.
      - Я же вам сказал - я несколько дней безуспешно пытался ей дозвониться.
      - А до этого, до смерти Линвилла?
      Не знаю, всегда ли Роджек так дергался, но на этот раз, прежде чем ответить, он смахнул со лба волосы, потом поскреб щеку и подбородок, ещё раз провел рукой по волосам, и лишь тогда ответил:
      - Мне неприятно говорить с вами на эту тему, понимаете? Обсуждать Норин...
      - Как угодно. Однако имейте в виду - вам почти наверняка придется иметь дело с нашей полицией, а они не станут так деликатничать.
      - Почему? - тупо спросил Роджек.
      - Потому что Майкл Джеймс не убивал Франта Линвилла, - твердо заявил я. - Это установленный факт.
      Роджек облокотился на колени и, обхватив руками голову, горестно уставился на пыльный ковер под ногами.
      - Хорошо, - неуверенно произнес он наконец, подняв голову и испустив тяжкий вздох, - я вам отвечу. Мы с Норин не виделись уже больше двух недель. Она... не хочет ни видеть меня, ни даже разговаривать со мной.
      - Почему, можете предположить?
      - Я думаю, это из-за Линвилла. Из-за того, что он... с ней сделал. Майкл сказал мне, что это случилось... Господи, уже почти месяц прошел! Вот с того дня Норин и стала меня избегать.
      Некоторое время я молча наблюдал за Роджеком, отчего бедняга совсем занервничал. В конце концов он не выдержал и вскочил, засунув руки в карманы.
      - Ну а теперь-то что будет? - плаксиво спросил он, поворачиваясь ко мне спиной и глядя в окно.
      - Теперь вы скажете мне, где вы были в ночь со среды на четверг.
      Роджек круто развернулся, не вынимая рук из карманов, и прошипел:
      - Это просто подло и гнусно с вашей стороны!
      - Подлость и гнусность - отличительные черты моего хараткера, - охотно согласился я, в свою очередь поднимаясь, чтобы быть с ним вровень. Подобно Вулфу, я не люблю изгибать шею, чтобы смотреть в глаза собеседнику. Послушайте, мистер Роджек, я прекрасно понимаю, что вы не обязаны изливать мне душу - я всего лишь частный сыщик. Однако я нахожусь на короткой ноге со многими парнями из полицейского управления. Не подумайте, что я вам угрожаю, но...
      - Но это именно то, что вы делаете, - закончил Роджек, снова плюхаясь на стул и вынимая очередную сигарету; впрочем, закуривать он пока не стал. - Мы оба с вами понимаем, что я не обязан вам ни черта говорить, но я все же расскажу. - Голос его внезапно окреп и посерьезнел. - По вечерам в среду я обычно хожу играть в волейбол - в ближайший парк. Многие вам это подтвердят.
      - Вы играете на специально освещенной площадке? - полюбопытствовал я.
      - Нет, - покачал головой Роджек, - мы ведь просто любители.
      - Значит, когда вы закончили играть, ещё не было девяти часов? уточнил я.
      Роджек пожал плечами.
      - Да, было, наверное, без четверти девять. Хотя на часы я не смотрел.
      - Но ещё не стемнело?
      - Да, - отрывисто бросил он, разглядывая сигарету. - Потом мы вшестером завалили в местный бар - мы всегда заходим туда после игры. Название вас интересует?
      - Потом, быть может. Как долго вы там находились?
      - Час или чуть больше. Как и всегда, я выпил две кружки пива.
      - А потом?
      - А потом, мистер Гудвин, я вернулся домой, немного почитал на ночь, и заснул. Один. Так что никакого алиби у меня нет. Что вас ещё интересует?
      - Хорошая у вас квартирка, - заметил я, осматриваясь по сторонам. Сами здесь живете?
      - Да.
      - Зарабатываете, должно быть, прилично.
      - Да, я зарабатываю прилично, - огрызнулся Роджек, вставая и выпрямляясь во весь рост. Он бросил незажженную сигарету в пепельницу. - И еще,хотя это уж совес не ваше дело, у меня есть довольно щедрые родители. А теперь, если не возражаете...
      - Можете не продолжать, - перебил я и, улыбаясь, протянул ему руку. Я сам понимаю, когда нельзя дальше злоупотреблять гостеприимством. Однако, на вашем месте, я бы приготовился к тому, что это не последнее вторжение в ваш вигвам. Ждите полицию - а может даже и снова меня.
      Ответа я не получил, да и не ждал его. Мистер Оскорбленное Достоинство, ни слова не говоря, прошагал к двери и распахнул её пердо мной. Я гордо прошествовал в коридор, ещё раз улыбнувшись на прощанье. Роджек проводил меня неприязненым взглядом. Выглядел он как побитая собака. Что ж, мы, сыщики, смешить и не обязаны.
      Глава 16
      Выйдя на улицу, я огляделся по сторонам; поймать в воскресный полдень такси в Бруклине - дело не простое. Мне пришлось преодолеть квартала три и выйти на Флэтбуш-авеню, прежде чем удача мне улыбнулась, и к тротуару подкатила "канарейка". В результате, менее чем через четверть часа я уже был в Гринвич-Виллидж на Кинг-стрит, к западу от Шестой авеню. Район был тоже зеленый и довольно богатый, как и роджековский, хотя некоторые дома и нуждались в облагораживании. Впрочем, по меньшей мере два из них были как раз обнесены строительными лесами.
      Тодд Холлибертон обитал в четырехэтажном строении, который, похоже, уже миновал стадию косметического ремонта. Как и Роджек, коротышка, судя по наклейке на почтовом ящике, жил один на верхнем этаже. Я надавил кнопку звонка, но безрезультатно. Немного выждав, повторил попытку, но - с тем же успехом. Что ж, двое из троих - тоже недурно, решил я, спускаясь на тротуар и обдумывая, устроить ли засаду или пойти куда-нибудь заморить червячка.
      Желудок одержал верх, и в двенадцать сорок я уже набивал его персиковым пирогом, сидя на табурете в дешевом баре и попивая дешевый кофе. Пирог оказался на удивление недурным, и я, посмотрев на часы, заказал себе ещё порцию. С тех пор, как я звонил в дверь Холлибертону, прошло сорок минут - настало время попытать счастья ещё разок. Уединившись в телефонной будке возле дверей бара, я набрал его номер, и уже с третьего звонка услышал хриплое "алло". Повесив трубку, я мысленно лягнул себя за то, что не дождался грубияна на Кинг-стрит. Теперь придется по домофону уламывать его впустить меня, что будет посложнее, чем в случаях с Полли и Роджеком.
      На обратном пути я обмозговывал различные варианты, пока наконец не остановился на самом, как мне показалось, надежном.
      На сей раз, нажав кнопку звонка, я почти сразу услышал знакомый голос, прорычавший нечто вроде "Хто тамм?"
      - Я учился с Франтом в колледже, - соврал я, поднимая голос на октаву выше.
      Послышалось жужжание, и я в третий раз за этот уик-энд заковывлял вверх по незнакомой лестнице. Если так будет продолжаться и впредь, то за мою талию можно не волноваться, подумал я. На площадке четвертого этажа меня уже поджидала приоткрытая дверь. Я приблизился почти вплотную, когда Холлибертон - все его пять футов и пять дююймов - распахнул её настежь.
      - Привет, вы... Как, это ты! - завопил он, выпучив глаза. Он попытался было захлопнуть дверь перед моим носом, но я со свойственным мне проворством успел вставить ногу между дверью и косяком.
      - Что тебе надо, черт побери? - вскричал Холлибертон, безуспешно пытаясь раздавить мне ступню.
      - Всего несколько минут твоего драгоценного времени, пpиятель, ухмыльнулся я, решительно вдавливая его плечом в квартиру.
      - Если ты не уберешься, вызову полицию! - взвизгнул он, пятясь по-крабьи в гостиную.
      - Валяй, - усмехнулся я. - Могу даже тебе номер и назвать фамилию парня, которой тебя выслушает. Между прочим, с благодарностью - они уже давно тебя разыскивают.
      - Что ты несешь? - ощерился коротышка, однако глаза его тревожно забегали. Он был одет в теннисные шорты и аляповатую безрукавку, на месте кармана у которой был нашит то ли страдающий пучеглазием аллигатор, то ли зубастый головастик.
      - Я имею в виду убийство твоего приятеля Линвилла.
      Плюгавец ощетинился.
      - Они же взяли этого малого! Я по телику видел. И в газетах это было. Слава Богу!
      - Они взяли не того, кого надо, - поправил я.
      - Это кто сказал? - вскинулся Холлибертон.
      - Ниро Вулф, - спокойно ответил я. - А когда Ниро Вулф говорит, полиция почтительно слушает.
      Согласен, это звучало напыщенно, но на данную аудиторию повлияло; чего я и добивался.
      - Секундочку, я хочу разобраться, - покрутил головой Холлибертон. Значит Ниро Вулф - твой босс, я знаю, - считает, что Франта пришил не Майкл Джеймс? Ты мне что - лапшу на уши вешаешь, что ли? В газетах пишут, что он сознался.
      - Не верь всему, что пишут в газетах. Не возражаешь, если я присяду?
      Коротышка, безусловно, возражал, но карты были в моих руках, поэтому он тоже счел за благо присесть, выглядя пpимеpно таким же счастливым, как жулик-налогоплательщик, к которому внезапно нагрянула налоговая полиция. Я мельком огляделся по сторонам: гостиная, в которой мы сидели, была не слишком просторная и в ней господствовал типично холостяцкий бардак. Ни малейшего сравнения с апартаментами Роджека или уютным гнездышком Полли Марс и Норин Джеймс. Если так пойдет дальше, то я скоро смогу тиснуть в какой-нибудь журнал статейку о разнообразии жилищ нью-йоркской богемной молодежи.
      - Ладно, слушай подноготную, - произнес я. - У Ниро Вулфа есть клиент...
      - Ха! Так я и думал, - обрадовался Холлибертон. - Этот жирный слизень хочет нагpеть pуки, вот и...
      - Послушай, - холодно сказал я, в свою очередь обрывая его, - я понимаю, что тебе мой приход не по вкусу. Однако чем ты больше ты будешь разевать пасть, тем дольше я здесь задержусь. На твоем месте, я бы пpосто заткнулся в тряпочку и послушал умного человека. - У меня руки чесались врезать ему по роже, но, как и в прошлый раз, я сдержался. - Так вот, как я уже сказал, у Ниро Вулфа есть клиент. Вернее, клиентка - Норин Джеймс...
      - Норин? - У него отвисла челюсть, а брови вновь поползли на лоб. Так это она наняла Ниро Вулфа?
      - Да, - кивнул я. - Тебя это удивляет?