К тому же старом, но это она сказала уже про себя. Мне его сестра Мэри подарила, а она десять лет как умерла!
      - А почему вы босая?
      - Я.., не нашла туфли. Одна потерялась, а дверца шкафа защелкнулась, и мне одной рукой ее не открыть... - Чарли вскрикнула.
      - Болит рука?
      - Да.
      - Что еще случилось?
      - Я хотела приготовить яичницу на завтрак, но уронила ее на пол, поэтому поела только тосты. И еще я не могла прибавить посильнее газ, знаете, как трудно без правой руки.
      Фил сочувственно ахнул и погладил ее по плечу.
      - Надо было соскрести яичницу с пола, обмыть и съесть.
      - Я и хотела, но Сэм меня опередил.
      - Как я не догадался! Что еще?
      - Потом я решила вывести Сэма, нашла старую веревку, привязала ему на шею и выпустила его, а он...
      - А он слопал веревку. Знаю.
      - Он убежал, а я подумала, что вы вернетесь домой, накричите на меня, и испугалась...
      - Испугались, что я накричу? - Он в недоумении поднял брови.
      - До смерти. Потом началась гроза, а я ее боюсь.
      - Но это ведь не самое ужасное, не правда ли?
      Чарли поежилась и замерла, вглядываясь в его серьезное лицо. Может быть такое, чтобы мой сосед, этот воинственный Аттила <Аттила - предводитель гуннов (? - 453).>, беспокоился обо мне? Мог ли он так сильно измениться или просто готовит новое унижение?
      - Расскажите мне все, - уговаривал Фил.
      - Трудно объяснить. - Она нервно отбрасывала здоровой рукой кудри, а они снова падали ей на лицо. Чарли чихнула и решилась открыть перед ним свою душу - пусть разбирается, тем более что он сказал успокаивающе:
      "А вы попробуйте". Это побуждало к откровенности. - Я стала учиться играть на скрипке в восемь лет, - начала Чарли и уткнулась носом ему в жилет. Долгие годы это было моим спасением. Когда меня очень уж обижали, я играла, и музыка, даже упражнения, успокаивала. Моим миром была музыка, а теперь...
      - А теперь вы не можете играть. - Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
      - Да. У меня смычковая - правая рука, я не смогу твердо держать смычок. Все кончено, по крайней мере на шесть недель, а может, и дольше. - Она замолчала, посмотрела на него снизу вверх, и в ее глазах можно было прочесть то, что она не договаривала: я не могу и шести недель прожить без музыки.
      - С рукой действительно так серьезно? - Он с нежностью перебирал пряди ее волос.
      А Чарли вдруг испугалась: неужели он смотрит на меня как на свою собственность?
      Больше всего Чарли боялась, что какой-нибудь самец неожиданно набросится на нее и попытается подчинить своей воле. Это уже было! Она постаралась говорить как можно равнодушнее:
      - Указательный и другие пальцы ушиблены, а мизинец сломан. Я не могу найти у себя ничего болеутоляющего и схожу с ума.
      - Может... - он заколебался, так как ничего не знал о ней, - может, вам поехать домой к маме?
      - Это невозможно, - Чарли тяжело вздохнула. - Папа и мама умерли, а братьев и сестер у меня нет. Я выросла в приюте Сестер Милосердия.
      - Тогда надо обратиться за помощью к соседям.
      - У меня нет...
      Фил усмехнулся, а она замолчала, подозрительно глядя на него и слегка отодвинувшись.
      - Вы мой единственный сосед, - почти прошептала Чарли.
      - Хорошо, что вы это поняли. Значит, о вас позабочусь я.
      - Я не уверена, что мне этого хочется.
      - Поверьте, вы будете в восторге.
      - Не думаю, что могу вам доверять.
      Фил расплылся в улыбке:
      - Не можете доверять? Да Сэм будет с нами каждую минуту. Лучшей дуэньи вам не сыскать, так что не упрямьтесь.
      - Разговоры для деревенских дурочек, - мрачно заявила Чарли и отодвинулась еще немного, так что пальцы Фила едва держали ее тонкую талию.
      Не давай ему прикасаться! Но, как назло, именно в этот момент разразилась гроза. Молнии полосовали остров и сокрушительными ударами обрушивались на громоотводы обоих домов - единственные возвышения на этом небольшом пространстве. Дом содрогался. Чарли замерла, и, когда оглушительный раскат грома вывел ее из оцепенения, она снова спряталась в единственном сейчас укрытии - объятиях Фила.
      - Вот видите, Чарли, - спокойно сказал Фил, обнимая ее, - у мужчин все же есть кое-какое предназначение.
      Она дрожала, но, овладев собой, наконец отодвинулась от него. Он нехотя ее отпустил. Этому мужику нельзя давать воли: на минуту расслабишься - и очутишься у него в постели. Обещает заботиться обо мне? Ха-ха! Пусти волка в овчарню! Может, его как-то отвлечь? Она отошла на безопасное расстояние и, хотя не имела ни малейшего понятия, как отваживать сердцеедов, решила попробовать:
      - Я хочу есть.
      - Накормим. - Он сказал это так дружелюбно, что ей стало стыдно за свои подозрения.
      - Вы умеете готовить?
      - Хотите консервированную фасоль?
      - Только не фасоль. Может, яичницу с ветчиной?
      - Нет ничего проще. - Он наклонился и прошептал ей на ухо:
      - Будет вам ветчина, но Сэм очень чувствителен к подобным названиям, поэтому я ветчину именую ростбифом.
      Фил почти коснулся губами мочки ее уха, и Чарли вздрогнула.
      - Хорошо, - согласилась она, стараясь не придавать значения охватившему ее непонятному чувству, - пусть будет ростбиф. И свежесваренный кофе, а то я весь день пила какое-то холодное пойло.
      Судя по всему, готовить Фил умел. Чарли села в кресло, поджав под себя ноги, и с удивлением наблюдала за его хлопотами. Сэму все это надоело, и, покружив вокруг кресла, он плюхнулся у ее ног.
      Фил насвистывал что-то из "Пейзанских пиратов" <Оперетта английского композитора А. Салливена (1842-1900).>, о чем можно было только догадываться. Чарли знала эту оперетту наизусть, и если это действительно были "Пейзанские пираты", то он пропускал слишком много. Но, как говорится, беднякам не приходится выбирать. А когда он вдруг выбежал из кухни в спальню и вернулся с голубыми комнатными туфлями в руках, она почувствовала искреннюю благодарность, так как пол был холодным.
      - Отодвинься, Сэм, - приказал Фил, встав на колени перед ее креслом. Его любимец хрюкнул, махнул хвостиком, как бы в насмешку, и не сдвинулся с места. - Ах ты, пенсионер никчемный...
      Но ответом снова было одно презрение.
      - Подвинься, Сэм, - подала голос Чарли, и толстяк тут же поднялся на ноги и отошел.
      - И это мой Сэм, - прокомментировал Фил, - придется подать в суд жалобу на охлаждение чувств.
      У Чарли на языке вертелась острота, но она почему-то промолчала. Фил извлек наружу одну ногу Чарли и, нежно коснувшись губами пальцев, словно прикладывался к руке королевы, надел туфлю. Чарли стало тепло, то ли от поцелуя, то ли от туфли. Не ожидая второй атаки, она выхватила у него другую туфлю и сунула в нее ногу.
      - Это нечестно, не по-спортивному, - заметил Фил, сидя на корточках..
      - У меня же ноги немытые, я целый день ходила по полу.
      Это была отговорка, хотя она и соответствовала действительности. Пол Чарли мыла каждый день и привыкла дома ходить босая.
      - Это звучит чрезвычайно правдоподобно, - ответил Фил, - в данный момент, во всяком случае. А теперь, мисс Макеннали, отведайте вкусный завтрак.
      - Сильные мужчины имеют пристрастие к вину, а я - к пище.
      Чарли взяла вилку и, опустив глаза, чтобы не встретиться с гипнотизирующим взглядом Фила, принялась за еду. Но она все еще была у него на крючке.
      - Что это за фамилия - Макеннали?
      - Шотландская, - с набитым ртом объяснила Чарли. - Мой дедушка - выходец из Шотландии. Он был замечательным...
      Она поперхнулась и взглянула на Фила - он улыбался. Если у Чарли Макеннали и был недостаток, то это была честность.
      - Кем же?
      - Замечательным уличным скрипачом, - голос у нее ничуть не дрогнул, - он знал наизусть все старинные баллады и танцы и своей игрой мог заглушить даже грозу.
      - Но вы ведь тоже скрипачка.
      - Да, но дедушка не знал ни одной ноты, а играл прекрасно, лучше, чем я. Она пристально посмотрела на Фила, и ее взгляд словно говорил: "Будьте вы прокляты!"
      А он все улыбался, не подозревая, что его прокляли!
      - Поели? - Фил хотел убрать тарелку.
      - Подождите, там еще кусочек мяса остался.
      Он сунул тарелку ей под нос и с едва заметной улыбкой наблюдал, как последний кусок исчез у нее во рту. От этой улыбки на левой щеке Фила появилась ямочка, которой она раньше не замечала.
      - Теперь давайте одеваться, Чарли Макеннали. Мы переезжаем ко мне.
      - Что?
      - Не надо удивляться. Я же сказал, что позабочусь о вас, а жить на два дома неудобно. И закройте рот. Некрасиво уже взрослой барышне стоять с открытым ртом.
      - У меня такое чувство, что вы ведете какую-то странную игру. - Вы просто подозрительны от природы.
      - Еще бы, и вы прекрасно знаете, что у меня есть на то причины!
      Но день, проведенный в слезах от боли и страданий, так измотал Чарли, что у нее не оставалось сил продолжать схватку на подобающем уровне.
      - Я пошутил, - успокоил ее Фил и скрылся в спальне, где стал рыться в шкафу. - Вот красивое платье.
      - Это не платье, а кардиган. И не думайте, что я позволю вам, Филип Этмор, одевать меня.
      - Нечего ходить в старом домашнем платье. - Фил бросил груду вещей на кухонный стол. - Чулки? Обойдемся без них, у меня тепло. Что-то я не найду подходящего лифчика.
      - Да как вы смеете? - Чарли боком придвинулась к плите.
      - Почему мы такие стеснительные? "Да потому, что все лифчики застегиваются спереди, а я не позволю вам до меня дотрагиваться, и вы это прекрасно знаете, мистер Этмор". Волнуясь, она запустила руку в гриву своих медных волос и спутала их еще больше.
      - Так, - продолжал он с каменным лицом, - обойдемся без лифчиков, да они и не нужны. Трусы? Очень простенькие. Я думал, у вас есть что-нибудь более эротическое. Разве скрипачки не развлекаются?
      - Отвяжитесь от меня, - закричала Чарли. Она протиснулась к столу, подхватила одежду и ринулась в спальню. Лишь захлопнув за собой дверь, она вздохнула свободно.
      - Долго вы провозились, - заметил Фил, когда она вернулась.
      Чарли почти полностью справилась, только заело молнию на кардигане, и, как она ни старалась, молния застегивалась лишь наполовину.
      - Не идет дальше, - жалобным голоском, будто маленькая девочка, объявила Чарли.
      Она восхитительна, подумал Фил и решил про себя: "Нельзя, чтобы мы оба и одновременно демонстрировали свой темперамент. Господи, да она красавица! Летняя роза, да и только, но с шипами. Что там насоветовала Клодия? Если я хочу ее примерно наказать, должен жениться на ней? Ну, это уж слишком. Я помню, в какую каргу превратило замужество мою мать. Лучше остановиться на стадии "почти женаты". Нет, она очаровательна! А теперь посмотрим, что с молнией". Фил галантно опустился на колено, высвободил молнию и застегнул ее до конца. Его любимец Сэм, тоже заинтересовавшись, подошел и облизал Филу нос.
      - Отстань, Сэм.
      - Не грубите ему, - заступилась Чарли. - Он ваш друг, кстати, сколько уже лет?
      - Тринадцать.
      - Он просто хочет показать свою любовь.
      - Да? Я и не знал, а теперь послушайте: ваши лекарства у меня в кармане, автоответчик я перевел на себя. Дождь кончился, и я думаю, мы можем двинуться ко мне.
      - Я так и не нашла туфли; - мрачно сообщила Чарли, - а в домашних я промочу ноги.
      - Конечно, промочите. Но транспорт вам обеспечен. - И, прежде чем она успела возразить, Фил подхватил ее на руки. Улыбаясь, он заглянул ей в глаза, отметив, что они у нее не такие светлые, как ему казалось раньше. Фил переместил ее поудобнее, и Чарли грудью прижалась к нему. - Вот так-то лучше. Пойдем, Сэм.
      Процессия двинулась к выходу. Чарли не поняла, как ему удалось открыть и закрыть дверь, если обе руки были заняты. На крыльце Фил остановился. Облака разошлись, дав место красивому багрово-золотистому закату.
      - Вы не устали? Опустите меня, я смогу пройти, или.., лучше я останусь.
      - Какая недоверчивость! - Он засмеялся и заглянул ей в лицо.
      Что ж, черты далеки от совершенства, но правильные, и румянец здоровый - в этот момент Чарли как раз покраснела. Мало у кого из знакомых Филу девушек нос не портил лица - у Чарли он был явно недурен.
      - Я кое-что упустил. - Он покрепче прижал ее и нагнулся.
      - Ну уж нет, - слабо запротестовала Чарли. - Я столько претерпела не для того, чтобы позволять целовать себя какому-то...
      - Кому же?
      - Не помню, как называются такие люди, - прошептала она, словно в трансе. - Но все равно, не смейте меня целовать!
      - И не собираюсь, - засмеялся Фил. - Вы сказали, что Сэм облизал мне нос в знак любви, я хотел сделать то же самое. - И, нагнувшись, Фил лизнул ее в нос.
      Чарли прямо зашипела от возмущения, а он внес ее в дом и опустил на пол.
      - И как только у вас хватило наглости, - проворчала Чарли. - Еще никто такое со мной не проделывал.
      - Это просто первобытный инстинкт. Маленькие дети любят лизаться. Давайте еще попробуем.
      - Вы кошмарный человек. - У нее снова заболела рука, и она почувствовала, как в ней все закипает от гнева. - Сейчас же отнесите меня обратно! Сейчас же, слышите?
      - Отлично слышу, но плоть слаба, хоть дух силен, - грустно ответил Фил. Я не донесу вас даже до веранды, но против воли оставлять не буду. Позвольте придержу вам дверь.
      Чарли решительно двинулась вперед, но, не пройдя и десяти шагов, остановилась на пороге. В зеленых глазах заблестели слезы - она поняла, что путь до дома ей не осилить. Подошел Фил и снова подхватил ее на руки.
      - Отложим на завтра, - сказал он, прижимая ее, такую теплую, покрепче, - а сегодня отдохнем, вы примете болеутоляющее. Утром, если захотите, я отнесу вас домой. Честное скаутское! Согласны?
      Она прижалась к нему и вздохнула:
      - Рука болит.
      Ночь была долгой и беспокойной. Прошлый раз Чарли проглотила две таблетки и после них была совершенно не в себе, поэтому, не желая терять контроль над собой, она приняла компромиссное решение и ограничилась одной.
      В чужой кровати, в непривычной обстановке она спала урывками. Раз ее разбудил шум: темная тень тихо двигалась по комнате. Она испуганно встрепенулась, но тут начала действовать таблетка, и Чарли вновь будто провалилась. Темной тенью был Фил Этмор. Он замер, споткнувшись о мусорную корзину, моля Бога, чтобы Чарли не проснулась. Когда она затихла, Фил подошел к комоду, куда он уложил ее вещи, а затем неслышно вернулся к кровати.
      "Только не просыпайся и не кричи", - сказал он про себя, и со сноровкой костюмера, привыкшего оказывать подобную услугу моделям, раздел ее, осторожно облачил в ночную рубашку и, поправив одеяло, нежно поцеловал в лоб.
      Когда перед рассветом Чарли снова проснулась, Фил сидел в кресле у кровати, держа ее за руку. Она слабо запротестовала, тогда он чмокнул ее в ладонь, спрятал ее руку под простыню, но не ушел. Теперь ей было удобно лежать, и она заснула глубоким сном, а когда солнечные лучи разбудили ее. Фила рядом не было. Только на коврике возле кровати нес сторожевую службу Сэм.
      Дверца шкафа была открыта, и там висела ее одежда в таком количестве, что было ясно - Фил Этмор не раз побывал в соседнем доме. "Пожалуй, встану и займусь делом", - сказала себе Чарли, откинув одеяло и опуская ноги на пол. Сэм потянулся и медленно поднялся, чтобы дать ей место.
      - Сейчас оденусь, сегодня мне лучше, - обратилась к нему Чарли, но он лишь недоверчиво хрюкнул. Она подошла к залитым солнечным светом окнам и поняла, что ей действительно лучше. Чарли потянулась, сделала несколько наклонов, ей было тепло, так как ночная рубашка доходила до щиколоток. Но вчера на ней не было ночной рубашки, а он единственный, кто мог!.. Сэм, словно услышав сигнал тревоги, быстро убрался под кровать. - Я убью этого негодяя, слышишь, Сэм!
      И произойдет это очень скоро, подумала Чарли, так как услыхала шаги в передней. Обежав глазами комнату, она увидела в углу старую клюшку для гольфа. Чарли проковыляла в угол, взяла клюшку, и тут дверь спальни отворилась.
      - Мерзкий тип, - закричала Чарли, повернувшись с клюшкой в поднятой руке, - я тебя сейчас... - Слова застряли в нее в горле - на пороге стояла пожилая седовласая женщина ростом с Чарли, но раза в четыре толще, ее выцветшие голубые глаза смотрели весело.
      - Вы, должно быть, миссис Этмор? - У женщины было замечательное контральто.
      - Я.., в общем, я... - Чарли не находила ответа.
      Что Фил наговорил этой женщине? Да что угодно! Небось солгал самым бессовестным образом. Так что, девочка, думай теперь, что сказать!
      - Меня зовут Чарли, - дипломатично представилась она. - А вас?
      - А я миссис Сатерленд. Но вы можете звать меня Бет. Мистер Этмор вчера нанял меня на время экономкой. Из-за вашей руки. Вы ведь не можете готовить и убирать с этим гипсом. Ужас какой!
      - Сегодня мне получше. Но многого я делать не могу, - объяснила Чарли, а про себя подумала: "В частности, не могу убить одного типа. Может, нанять кого-нибудь и для этого?"
      Чарли подошла к окну, взглянула на небо и море.
      - А сколько вы.., у нас.., пробудете?
      - Я так поняла, что шесть недель, милочка. Помочь вам одеться? Мистер Этмор про это тоже говорил. Что вы хотите надеть?
      - Да что-нибудь попроще. Может, свободную блузку? А вы видели сегодня моего.., мистера Этмора?
      - Одну минуту, и то на бегу. Поднимите руки, я надену вам белье. - Напевая мелодию пятидесятых годов, миссис Сатерленд нарядила Чарли, а потом добавила:
      - Он и словом не обмолвился, какая вы хорошенькая, миссис Этмор.
      "Мне тоже, - подумала Чарли. - А я сама не знаю, почему так хочется это услышать!"
      - Спасибо, Бет. И, пожалуйста, называйте меня Чарли, мне так приятнее. Филип сказал, когда вернется?
      - Нет, но он позвонит. Сейчас наденем туфли и пойдем завтракать. Святой Боже, а это что такое?
      - Это? - как ни в чем не бывало спросила Чарли и оглянулась на Сэма, поднимавшегося на ноги. Ей самой было не просто привыкнуть к животному. - А, Сэм? Это талисман Филипа. Правда, красавец?
      - Ох уж эта молодежь, - бормотала Бет Сатерленд, спускаясь вниз. - Свинья в доме!
      Спускаясь следом за экономкой, Чарли продолжала задавать себе все те же вопросы: неужели он раздел меня вчера вечером и еще сказал, что мы женаты? Да его убить за это мало!
      Сэм, отнюдь не мастер поддерживать беседу, боком двигался за ними, короткие ноги и большой живот мешали ему при спуске.
      Глава 4
      Фил Этмор вернулся домой около четырех часов дня. Он немного волновался. Жить в одном доме с Чарли было все равно что кататься на "русских горках". Если после прошлой беспокойной ночи Чарли захотела бы что-нибудь отмочить, она позвонила бы либо ему, либо в полицию. Но, съехав с понтонного моста. Фил увидел, что оба дома мирно красуются на холме и никакой патрульной машины поблизости нет. Поэтому, уже насвистывая, он подъехал к дому, остановился и вышел из "порше". Музыкальные способности Фила полностью соответствовали характеристике, которую дала ему Чарли.
      А она сказала Бет Сатерленд следующее:
      - Ему слон на ухо наступил. Может, у него вообще нет слуха?
      - Понятия не имею, - ответила экономка. - Я ведь знаю его всего несколько дней. А разве это важно? Вы ведь, милочка, знаете его лучше.
      - Конечно. - Чарли опустила край шторы и отвернулась от окна гостиной. Но ведь мы, женщины, никогда до конца не знаем мужчин, правда?
      - Думаю, так оно и есть. Но услышать такое от молодой новобрачной?! Вы меня удивляете.
      Чарли поняла, что надо открыть хоть часть правды.
      - Вообще-то мы с Филом еще не поженились. Мы только помолвлены.
      - Теперь ясно. Мистер Этмор торопился найти компаньонку и просто не успел как следует объяснить, а тут еще несчастный случай с вами.
      - Вот именно.
      Миссис Сатерленд была слишком простодушна, чтобы уловить сарказм в словах Чарли. И как раз вошел Фил со словами:
      - Как вы тут поживаете?
      Сэм, проснувшись от его голоса и стука входной двери, понесся к нему. Бет Сатерленд с многозначительной улыбкой удалилась на кухню, а Чарли как бы случайно вышла в переднюю. Она могла показаться обворожительной и спокойной, но только издали. Лишь дурак не узрел бы на ее лице тихую ярость.
      - Мистер Этмор!.. - начала Чарли. Фил на коленях чесал Сэму шею; услышав ее, он тут же поднялся и, прежде чем она успела продолжить, устремился к ней. "Как спрут", - промелькнуло в голове у Чарли.
      - Не смейте...
      Но Фил прижал ее к груди, нагнулся, и губы их слились.
      Вокруг Чарли все закружилось, словно она летела на ракете, а ее пронзали красные, желтые и синие стрелы. Решительности как не бывало, зато появилось странное ощущение в груди. Дождь искр слепил глаза, а в ушах звучала увертюра "1812 год" <Произведение П.И. Чайковского.> в исполнении симфонического оркестра, музыка сопровождалась пушечной канонадой.
      - Не смейте - что? - с невинным видом спросил Фил, отпуская ее. Чарли только моргала. Лицо его было совсем близко, и, пристально глядя, он изучал впечатление, произведенное его поцелуем.
      - Не делайте этого. Никогда больше не делайте! - Чарли овладела собой. - Я хочу знать, почему...
      - Нам лучше выйти, - Фил крепко взял ее за левый локоть. - Миссис Бет, мы немного прогуляемся. Позовите нас, когда обед будет готов.
      - Но я... - Чарли не находила слов, пытаясь справиться со своими чувствами.
      - На прогулку, - шепнул ей на ухо Фил и захлопнул дверь. Они очутились на лужайке перед домом. Сэм не отставал ни на шаг.
      - Нужно посадить цветы, - между прочим заметил Фил, уводя ее подальше от дома, - и овощи тоже. У меня раньше был огород.
      - Желаю удачи, - раздраженно оборвала Чарли и, выдернув у него руку, поправила волосы, одернула блузку.
      - О'кей, мы достаточно удалились. Чем вы недовольны?
      - Вы, вы.., бессовестный мошенник. - Она приняла воинственную позу, подбоченилась, лицо ее покраснело, стало почти такого же цвета, что и волосы.
      Фил вытянул вперед руки, защищаясь.
      - Сознаюсь во всем. Скажите только, в чем я виноват?
      - Вы отвратительный... - Чарли топнула ногой, и Сэм отскочил в сторону.
      - Согласен.
      От напряжения Чарли дрожала мелкой дрожью.
      - Черт вас возьми! Кто раздел меня прошлой ночью?
      - Признаюсь, я, - Фил расплылся в улыбке. - Вы так метались в постели, что я был просто обязан переодеть вас в ночную рубашку. Но в темноте я ничего не разглядел.
      - Вы - аморальная личность. Вам больше нечего сказать?
      - Напротив, я жалею, что света было мало и я ничего не увидел. Уверен, это было бы восхитительное зрелище.
      - Ахх!
      - Осторожно, не поперхнитесь! "Успокойся, - приказала себе Чарли. - Он просто дразнит тебя. Будь хладнокровной, равнодушной, высокомерной". Это ей удалось, и ровным, ледяным тоном она спросила:
      - А почему миссис Сатерленд считает, что мы женаты?
      - Вот тут-то и есть главная загвоздка, - Фил покачал головой. Удрученно вздохнув. - Когда я впервые с ней разговаривал, стало ясно, что эта дама старой закалки и не отнесется благосклонно к неженатой парочке, живущей под одной крышей. Вы ведь знаете таких! Моя секретарша - двоюродная сестра миссис Сатерленд - предупредила меня, что Бет жуткая сплетница.
      - И вы ей сказали, что мы женаты, только чтобы избежать неприятностей?
      - Не совсем так, Чарли. Это был экспромт - я спасал вашу репутацию. Вы ведь знаменитость, и я не хотел скандала...
      - Хорошо, хорошо. Нечего оправдываться. Вы сделали это исключительно в моих интересах. Я вам верю. Хотя мало кто мог бы поверить в такое, но это неважно.
      - Нет, все было именно так, честное бойскаутское. И не смотрите на меня так подозрительно.
      - Вам не повезло. Я только что объяснила Бет, что произошло недоразумение и мы не женаты, а только помолвлены.
      - И она не уволилась и не сказала какую-нибудь гадость?
      - Ни слова. Только улыбнулась с понимающим видом. Как долго мы будем еще играть в эти игры?
      - Всего три или четыре недели, пока вы не сможете управляться самостоятельно.
      - Поскорее бы! И запомните: это вам не эксперимент и не ночная интрижка. Все только условно. Попробуйте дотроньтесь до меня, мистер Этмор, и я вас просто изувечу!
      - Я не собираюсь навязываться, - явно соврал Фил. - Но для правдоподобия придется называть друг друга "моя дорогая" и "мой дорогой" и время от времени целоваться. Для посторонних, конечно.
      - Но не очень страстно, - уточнила Чарли, - как пожилая пара. Я не собираюсь изображать юную влюбленную в медовый месяц.
      На такой компромисс Фил и не рассчитывал, поэтому тут же поцеловал ее, хотя и не очень страстно. Как раз в этот момент миссис Сатерленд позвонила, приглашая обедать. Решив рискнуть. Фил обнял Чарли, она сжалась, но яростной вспышки не последовало. Он притянул ее к себе посильней, и они спокойно вернулись в дом.
      - Как приятно смотреть на молодых влюбленных в начале их совместной жизни. - Бет Сатерленд улыбнулась и стала подавать обед. - Вы давно помолвлены?
      - Совсем недавно, - ответил Фил.
      - А кажется, целую вечность, - подхватила Чарли.
      Во дворе раздался автомобильный гудок.
      - Это за мной приехала внучка, - пояснила Бет. - Чарли, посуду не мойте, я приду рано утром и все уберу. Кстати, что вам завтра приготовить на обед?
      - Окорок, - не задумываясь ответила Чарли и, тут же получив от Фила нежный поцелуй и щипок в мягкое место, вскрикнула.
      - Мы не едим окорока, - объяснил Фил, стараясь говорить громко, чтоб заглушить брюзжанье Чарли. - Можно приготовить рыбу. Пикшу, например.
      Чарли незаметно потерла место, за которое ее ущипнули, и отомстила, заявив с довольной усмешкой:
      - Мы не едим окорока, так как у моего жениха.., аллергия.
      - Ой, я и не знала. - Бет металась по кухне, ища сумку и шляпку.
      - У меня аллергия не только на окорок, - серьезно продолжил Фил, - но также и на некоторые породы животных и людей, которые слишком много о себе понимают.
      Экономка странно на них взглянула, нахлобучила шляпу и выбежала из дома.
      - Нельзя же столько врать, - сделала выговор Чарли.
      - А вы лучше ешьте, пока не остыло, - услышала она в ответ.
      Обед был съеден в ледяном молчании. Три недели они прожили словно в военном лагере. Потом Чарли съездила в больницу, где ей заменили прежнюю гипсовую повязку на более легкую, которая позволяла шевелить пальцами.
      - Словно десять фунтов свалилось, - сказала Чарли врачу.
      - Прекрасно, мисс Макеннали, все заживает как надо, только будьте осторожны. Я выпишу кодеин - более сильные средства вам уже не нужны. Приходите через неделю.
      Не успела Чарли и рта открыть, как медсестра выпроводила ее в коридор и пригласила следующего больного. Что ж, оно, может, и лучше, ибо тот единственный вопрос, который она хотела задать, звучал примерно так: "Где можно достать стакан ядовитого зелья?" Филип Этмор досадил ей окончательно!
      Поглядывая на часы, она медленно ехала обратно на остров. Сэм, как обычно, спал на заднем сиденье. Собака на его месте выла бы, рычала и лаяла, если бы ее оставили одну в машине, а Сэму даже в голову не приходило хотя бы вылезти в открытое окно.
      У Бет Сатерленд сегодня были свободные полдня, и Чарли захотелось побродить одной По пляжу и обдумать свое положение. Она остановилась подальше от домов и похлопала Сэма по квадратному рыльцу. Свинья тут же проснулась и неловко вслед за Чарли вылезла из машины на песок. Чарли глубоко вздохнула. Юго-восточный ветер обещал теплую погоду. Она скинула туфли, одной рукой развязала ленту, придерживающую волосы, и медленно пошла по склону вниз к пляжу.
      Просто блаженство - ощущать под ногами мягкий песок, серебристый на солнце. Чарли подошла к полосе прилива - волны приятно холодили ступни, и жизнь показалась ей не такой уж плохой.
      - К ноге, Сэм, - скомандовала Чарли. Свинья подошла к ее правой ноге и гордо зашагала рядом, высоко подняв голову, словно гарцующая лошадка.
      Если бы не отсутствие музыки, жизнь была бы вполне сносной, подумала Чарли. Вообще-то она, пожалуй, находила удовольствие в ежевечерних перепалках с этим напыщенным мистером Этмором. Все-таки он настоящий мужчина! Она покраснела и бросила взгляд на Сэма, который понимающе хрюкнул и прижался к ней.
      - К ноге, - снова скомандовала Чарли, но Сэм убежал и нырнул в набегающую волну, чтобы охладиться.
      У свиней, незаменимых для разного рода медицинских экспериментов, есть один существенный недостаток - они лишены потовых желез и поэтому за неимением лучшего вынуждены барахтаться даже в грязных лужах. Сэм, конечно, предпочитал для купания чистую воду, к соленой же относился плохо, но, когда ничего другого не оставалось, он устремлялся в море. Пловец он был превосходный, а сейчас плескался и визжал с единственной целью - привлечь к себе внимание.
      - Я мечтаю, - прокричала ему Чарли, - не приставай ко мне!
      С десяти лет она перестала заниматься балетом, а теперь, стоя на прохладном, плотном песке, вдруг захотела станцевать. Пируэт, один, другой, вращение, юбка развевается вокруг ног, затем еще прыжок и неловкое приземление прямо в воду. Чарли отчаянно старалась не замочить повязку на правой руке и, держа ее над головой, как флаг, выбралась на берег ползком, ориентируясь на пятачок Сэма. Волны окатывали ее, и Чарли смеялась от души, как не смеялась уже много лет, по крайней мере с тех пор, как попала в руки строгого маэстро Остраки, который, словно надсмотрщик, следил, чтобы, кроме скрипичных соло, в ее жизни не было никаких развлечений. Сэм стоял у самой воды и, глядя на Чарли, меланхолично тряс головой. Маленькая свинка очень любила купаться, но люди не очень понимали эту ее слабость. Проверив, не намокла ли повязка, Чарли с облегчением вздохнула - все было в порядке. Во время ее последнего визита врач прочел ей чуть ли не часовую лекцию о необходимости держать повязку сухой.
      - У человечества еще осталась надежда на лучшее, - высокопарно заявила Чарли.