Если на вас злится собственная свинья, то плохи ваши дела, подумал Фил. Он завел машину и молча ехал всю обратную дорогу до Норманс-Айленда.
      Глава 2
      Этой ночью Чарли Макеннали не спалось. Болела рука, обезболивающий укол, который ей сделали, когда накладывали гипс, больше не действовал. Болеутоляющие таблетки у нее были, но не хотелось их принимать. Она погасила свет, отдернула шторы в гостиной и стала наблюдать за огнями в соседнем доме.
      Интересно, что сейчас делает Фил? Что бы ни делал, надеюсь, ему худо. Вот что он натворил - сломана смычковая рука. Я не смогу играть в течение.., святой Боже, да мне придется отменить бостонский концерт! И "упражняться я не в состоянии несколько недель. И все из-за них с Сэмом. Здорово ты поплатилась за уединение, Чарли Макеннали. Едва вышла в свет, как тебе сломали руку!
      Я столько лет работала, чтобы стать музыкантшей. А хотела ли я ею стать? Если да, то почему критики твердят о моей безукоризненной технике, но ставят меня во второй ряд? Впрочем, что они понимают? Прохаживаясь взад-вперед перед окном, Чарли баюкала больную руку.
      А может, сломав мне руку, он оказал услугу! У меня теперь будет время поразмышлять, решила Чарли и посмотрела в окно. На небе висела яркая, почти полная луна, заливая песок своим серебристым светом. С материка доносилось уханье вылетевшей на охоту совы, а у ограды слышался шорох: наверное, кролики - остров кишел ими.
      Но мысли Чарли вновь возвращались к соседу. Если он веселится, то почему нет обычного шума? Сегодня так тихо, что слышен плеск волн на пляже.
      Почему мне не безразлично, что он говорит, думает, делает? Он ведь обыкновенный мужчина, мысли у такого только об одном, а мне это вовсе не нужно! И он мне не нужен. Тощая жердь, вот он кто. Игроки в бейсбол и то красивее! Хотя, пожалуй, не такой уж он и костлявый. И невероятно высокий! Таких высоких я видела только в команде бейсболистов. Где это было: в Италии или во Франции? Я столько путешествовала, что начинаю забывать, что в какой стране было. И он еще говорит о своем одиночестве!
      Он сильный. Трижды в неделю он притаскивает цинковую ванну для купания свиньи, наполняет ее водой и запихивает туда Сэма, что требует определенной сноровки. Чарли засмеялась, вспомнив эту картину. А холодный взгляд его карих глаз? И почему у этого свирепого типа такие красивые темные волосы? Это просто нечестно! -Напыщенная каланча!
      Наконец в доме напротив послышался шум, задняя дверь закрылась - это Сэма выпроводили на вечернюю прогулку. Маленькое чудище не спеша потрусило вокруг ограды и направилось прямо к боковой двери ее дома.
      Чарли отодвинулась от окна и затаила дыхание, так как входная дверь плотно не закрывалась.
      - Завтра, - пробормотала она, - починю задвижку.
      Сначала Сэм исчез из поля зрения, потом послышались глухие удары в дверь, потом все стихло, словно свинья собиралась с силами, а потом раздался лязг упавшей задвижки - и в распахнувшуюся дверь неторопливо прошествовал Сэм. Он прямым ходом направился к Чарли, словно отлично видел в темноте, и стал тыкаться носом в ее босые ноги.
      - Это уж слишком.
      Чарли фыркнула и почесала ему рыльце.
      - А теперь, малыш, отправляйся домой. Но Сэм считал, что он и так дома, и отправился прямо в спальню. Похрюкав, он обнюхал коврик у кровати, решил, что сойдет, и устроился на нем. Чарли покачала головой и пошла на кухню принимать выписанный ей парацетамол. Еще не дойдя до спальни, она ощутила действие лекарства и плюхнулась на кровать, свесив вниз здоровую руку. Сквозь сон она уловила, что Сэм поднялся, обошел вокруг кровати, потом облизал ей пальцы и снова улегся.
      - Мне тоже нужно кого-то завести, - пробормотала она. - У мистера нахала аллергия на кошек, значит, я заведу кота и...
      Дальнейшие ее намерения остались неясными, так как Чарли заснула и проснулась от стука в дверь и лучей солнца, бивших прямо в глаза.
      Когда на следующее утро Фил зашел к ней в поисках Сэма, входная дверь была полуоткрыта. Он тихо постучал, но, услышав в ответ лишь обычное свинячье сопение, осторожно вошел в спальню и увидел спящую Чарли. Она лежала на спине поверх одеяла, ночная рубашка задралась выше колен. "Привлекательная особа, подумал Фил. - Интересно, кто ее содержит?" Девушка шевельнулась.
      - Что вы сделали с моим малышом? - раздался бас Фила. Это был его обычный голос, хриплый и жесткий, каким, наверно, и говорят те, кто занимается рыболовным бизнесом. Чарли с трудом приоткрыла один глаз. Этот отвратительный тип ворвался к ней в дом и орет на нее, как на преступницу. Да еще в ее спальне!
      Но тут Чарли затаила дыхание. Она и забыла, какая на ней рубашка. А это была мужская тенниска с надписью: "Собственность Бостонских кельтов". Рубашка плотно обтягивала ее грудь и плечи, но доходила только до середины бедер. К тому же лежала Чарли поверх одеяла, так что прикрыться было нечем.
      - А вы что делаете в моей спальне? - закричала она в ответ. Для такой крохи у нее был удивительно громкий голос.
      Фил на секунду опешил, но тут же ринулся в атаку:
      - Где Сэм, балда вы этакая? Нечего вымещать на нем злобу только потому, что вы не любите свиней.
      - Напротив, я очень люблю убойных поросят, - кротко возразила Чарли. - Я просто обожаю свиные ребрышки, копченые лопатки и особенно - ветчину!
      Фил Этмор уже начал раздражаться и все же, покачав головой, тяжело вздохнул и спокойно сказал:
      - Послушайте, я ведь люблю свою свинку.
      Что вы хотите? Выкуп? Я готов заплатить любую названную вами цену.
      - Она вам не по карману, мистер Этмор. - Здоровой рукой Чарли тщетно пыталась опустить рубашку пониже. Правую руку она сунула ему под нос, и белая гипсовая повязка блеснула на солнце. - Полюбуйтесь, мистер Этмор. Я собираюсь предъявить вам иск на шесть миллионов долларов, если не больше. Смотрите, что вы натворили! Я не могу играть, возможно, никогда теперь не смогу.
      И вы за это заплатите!
      - Конечно, заплачу. - Фил подошел к кровати и чуть не наступил на своего любимца. Сэм обиженно хрюкнул и отодвинулся. - Послушайте, леди, вы сами ударили меня и хотите подать в суд на то, что я не увернулся, когда вы махали руками? Чушь какая-то! - Он посмотрел на пол. - Эй, Сэм! Ах ты, хорошая свинка, пойдем домой завтракать.
      Сэм хрюкнул в знак согласия и вразвалочку пошагал в гостиную.
      Чарли ринулась в атаку:
      - Вы, кажется, забыли, мистер Этмор, что это вы накинулись на меня, а я ударила вас, защищаясь.
      - Я не кидался, меня толкнули.
      - Кто, Сэм?
      - Вот именно.
      - Это просто грандиозно прозвучит в суде, - съязвила Чарли. - Магната вынудила приставать к даме рассвирепевшая свинья. Уолл-стрит будет ликовать.
      Такая мысль ему и в голову не приходила. Чарли едва сдержала смех, увидев, как он удивился.
      И еще она подумала: ты лукавишь сама с собой. Может, он и не красавец, но очень мужественный. А с другой стороны, как можно уважать мужчину, который несется спасать своего любимца, но прежде облачается в костюм-тройку и повязывает галстук?
      - Да пропади он пропадом, этот костюм, - выпалила она и тут же зажала рот рукой, чтобы еще чего-нибудь не ляпнуть.
      Карие глаза Фила уставились на нее.
      - Что-о?
      - Я сказала, уберите вашу свинью, или я окончательно выйду из себя!
      - Могу поклясться... - Он оглядел свой костюм, потрогал пиджак. - У меня что-то не в порядке?
      Безнадежный случай, подумала Чарли. Но спорить не стала. Почему-то ей хотелось видеть его в джинсах, спортивной майке - и чтобы ветер ерошил ему волосы. Интересно, управляет ли он яхтой? И опять едва не сорвались у нее с языка слова, о которых потом будет жалеть, но он как раз повернулся и вышел. Она услышала, как он что-то сказал Сэму и хлопнул дверью. Чтоб они оба провалились! Чарли попыталась встать с кровати. Малейшее движение болью отдавалось в руке. Проклятие, которое она им послала вслед, конечно, ничего не стоит, и все же не следует ругать свинью: это умное и добродушное животное.
      Тело у нее зудело - вчера вечером она не приняла на ночь душ. Чарли побрела в ванную, но поняла, что помыться ей не удастся: как ни изгибайся, гипсовая повязка все равно попадет под струю. Пришлось немытой вернуться в спальню, и там ее неприятности продолжились - она не могла ни снять ночную рубашку, ни надеть халат. А все оттого, что она не была левшой. Удрученная, она сидела на краешке постели, когда снова хлопнула входная дверь.
      - Опять вы, - проворчала Чарли.
      - Послушайте. - По голосу Фила Чарли поняла, что он хочет о чем-то ее попросить и ему неловко.
      - Я слушаю.
      Он поморщился от ее язвительного тона.
      - Мне пора ехать на работу, Чарли. Поскольку моя экономка ушла, хорошо бы кто-нибудь присмотрел за Сэмом, пока меня нет.
      - Ну, конечно, оставьте его у меня, - ядовито отозвалась Чарли. - Я вызову работника со скотобойни, и мы решим, что можно приготовить из вашего Сэма. Как вам известно, я очень люблю свиные ребрышки;
      - Вы соображаете, что говорите? Это же мое животное!
      - Это свинья, черт возьми! Большая, старая, страшная свинья.
      Фил выпрямился. Вы только посмотрите на него - он снова переоделся, и снова в костюм-тройку, но на этот раз в темно-коричневый с ярко-желтым галстуком. Боже милостивый!
      - Возьмите его с собой, - предложила Чарли.
      - Не могу. - Он тяжело вздохнул, словно на его плечи легла вся мировая скорбь. - Я.., то есть моя компания только что закончила ремонт лагеря бойскаутов в лесном заповеднике Майлз-Стэндиш. И я обещал быть на открытии.
      - Отправьте туда вице-президента. - Она старательно чесала левой рукой правую лопатку, чесалось ужасно, но никак не удавалось дотянуться.
      - Нет, не могу. Если бы я пообещал мэру или кому-нибудь еще из чиновников, я бы так и сделал. Но я обещал ребятам. Если мы хотим, чтобы этот мир стал лучше, надо держать слово, данное детям!
      Это нечестно, подумала Чарли. Как только я сочту его полным идиотом, он скажет что-нибудь такое, с чем невозможно не согласиться! Но я заставлю его проявить свою истинную сущность.
      - Держу пари, вы нагрели руки на этой сделке, - огрызнулась она.
      Он насторожился, но спокойно заметил:
      - Это благотворительная акция, мы проводим ее дважды в год, иногда чаще, чтобы выразить свою признательность городу.
      На губах у него играла вызывающая улыбка, он словно провоцировал ее на еще одно глупое замечание. Чарли промолчала. Для представительницы семейства Макеннали ситуация была непривычной, и Фил, таким образом, одержал победу.
      - Чешется плечо? - Чарли не успела придумать дерзкий ответ, как его огромная рука накрыла ее ладонь. - Здесь?
      - Немного пониже, - пробормотала она. - Чуть левее. А-а!
      - Вам нужно под горячий душ.
      Чарли решила не сдаваться.
      - Еще бы, - с горечью согласилась она. - А как, черт подери, я смогу вымыться, не замочив повязку?
      - Нет проблем.
      Он только взял ее за локоть, и Чарли без малейшего усилия, пушинкой поднялась над кроватью.
      - О Господи. - От изумления она открыла рот.
      Фил улыбнулся:
      - У вас ванная там же, где и у меня? Чарли только кивнула. Ноги ее едва касались пола, когда он, можно сказать, нес ее в ванную.
      - Неплохо. И кафель у вас блестит.
      Ужасно хотелось объяснить ему, что она сама натирает кафель до блеска, а полчища его экономок способны только стянуть что-нибудь при случае. Но слова почему-то не шли.
      - А теперь сядьте сюда. - Мускулистая рука усадила ее на край ванны. - Я сейчас вернусь.
      Она ошеломленно уставилась ему в спину.
      Уж конечно, я подожду. Мне нечего делать целых шесть недель. Я буду просто здесь сидеть и...
      Фил вернулся через минуту с пластиковым пакетом для мусора. Он снял пиджак и рубашку - вот это да!
      - Вытяните руку, - мягко сказал Фил. Она с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть.
      - Не эту, другую.
      Чарли украдкой посмотрела, не смеется ли он, но увидела в его карих глазах сострадание. Это ее удивило.
      - Другую? - Она медленно подняла правую руку и отчитала себя: ты словно неразумный ребенок. А он такой серьезный. Улыбается он хоть иногда, этот гигант? Словно прочитав ее мысли. Фил улыбнулся - правда, лишь половиной рта, но это определенно была улыбка.
      Пока она наблюдала за ним, он засунул ее поврежденную руку в пакет и перевязал эластичным бинтом.
      - От вас требуется лишь, стоя под душем, держать руку вверх, чтобы на нее не попала вода. Понятно?
      - Понятно, - пробормотала Чарли. Он пустил горячую и холодную воду, заботливо проверил температуру.
      - А теперь сюда, - он отдернул занавеску душа.
      Она с трудом встала.
      - Как же я буду мыться в ночной рубашке? Мне не снять ее одной рукой.
      - А-а, это, оказывается, ночная рубашка. Я думал, это тенниска вашего брата.
      - У меня нет братьев.
      - Ну, значит, вашего последнего возлюбленного.
      - Не угадали, - проворчала Чарли. Слишком уж он наблюдателен и самонадеян, а она настолько не в своей тарелке, что уже и сарказм не может ее защитить. Что вы делаете?
      - Помогаю. - От удовольствия он прищелкнул языком. С непривычки звук получился хрипловатый, но явно выражал удовлетворение. - Нагните голову.
      Чарли машинально подчинилась, и, когда рубашка оказалась у Фила, он осторожно высвободил ее завязанную руку. Тут до Чарли наконец дошло, что она совершенно голая.
      - Что вы делаете? - закричала она.
      - Помогаю.
      Бесполезно было прикрываться руками, к тому же он прокомментировал, снова щелкнув языком:
      - Чудесно. А теперь, милочка, под душ.
      Она почувствовала, что он взял ее за левый локоть, приподнял, и она оказалась в ванне. Как приятно было стоять под теплыми струями Фил задернул занавеску и спросил:
      - Ну как?
      - Замечательно, - слабым голосом проговорила Чарли и подумала, что очутилась в ловушке: голая под душем, а за занавеской незнакомый мужчина. Ну, не совсем незнакомый. И придется вскоре из ванны вылезать, так что надо идти на компромисс. - Спасибо, - голос у нее слегка дрожал, но звучал уже громче, я пригляжу за Сэмом. Так что отправляйтесь на церемонию.
      - Что ж, очень по-соседски. Сейчас приведу Сэма, он будет в восторге.
      - Надо думать! - Это ее замечание осталось без ответа, и, отодвинув чуть-чуть занавеску, она высунула нос наружу. Фила не было. - Сексуально озабоченный негодяй! - крикнула Чарли, но шум воды заглушил ее слова.
      Еще ни разу ни одному мужчине не удавалось нарушить размеренное течение ее жизни. Ни разу! Сбитая с толку, с поднятой правой рукой, Чарли намылила левую и стала массирующими движениями водить по груди, не замечая, как под ладонью набухают розовые кончики сосков.
      Фил Этмор вернулся в контору около четырех часов дня, одетый в джинсы и старый запачканный пиджак, но с улыбкой во весь рот.
      Секретарь Клодия Сильвия встретила его у дверей:
      - Как церемония? Ты вел себя как подобает джентльмену?
      - Не приставай, Клодия. - Он безуспешно пытался отчистить пиджак, а она ходила вокруг, вытаскивая у него из волос прутики и листья. - Я толкнул шикарную речь, потом мы здорово повеселились, потом я посадил ребят в фургон, отвез их на "Мэри и Эвелин", и мы совершили морскую прогулку. Ребята были в восторге.
      Он плюхнулся в кресло у письменного стола и стал вытаскивать рубашку из брюк.
      - Все в порядке, Филип?
      - Да нет. Я уже две недели об этом думаю - о капитане Харди с его артритом. Он приходил?
      - Пока нет. Ты что, собираешься его уволить? - печально спросила Клодия.
      - После сорока лет службы в компании? Да ни за что на свете!
      - А вот и он. Как поживаете, капитан Харди?
      - Как вас увижу, так мне и легче, молодушка. Мистер Этмор, вы хотели меня видеть?
      - Да будет вам, капитан. Мистером Этмором звали моего деда. А меня зовите Фил. Садитесь, у меня для вас хорошие новости.
      - Хорошие? А я чего только не передумал, пока шел сюда!
      - Мне очень жаль, - начал Фил. - Честно говоря, не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению... Видите ли, целую неделю я пытался втолковать шкиперам, сотни раз ходившим на промыслы, что им надлежит делать, а сам был всего в десяти, если не меньше, плаваньях. Глупо, ведь правда, капитан?
      - Честно говоря, я об этом не думал, - буркнул старик.
      - А я думал, - усмехнулся Фил. - Мой облик плейбоя блекнет, уловы снижаются, вот я все подсчитал и решил: а почему бы не поставить самого опытного шкипера руководить промыслом?
      Капитан Харди потер свой красный нос.
      - И вы подумали обо мне? Работа на берегу?
      - Ага. Кое-чем придется пожертвовать, но к зарплате будет тридцатипроцентная надбавка.
      - У меня?
      - Ага. С Милли я поговорил, она считает, что это здорово.
      - Поговорили с моей женой?
      - Это мой принцип, - объяснил Фил. - Всегда начинаю с руководства.
      - Ну и мошенник же вы, - крякнул старик. - Тут и говорить не о чем. Когда начинать?
      - В понедельник, коммодор. Уик-энд у вас свободный.
      Старик удалился небрежной походкой, а Клодия мягко заметила:
      - Вы становитесь незаурядным лгуном, Филип Этмор. Вам нужен коммодор как рыбке зонтик. Что случилось с вашим железным сердцем?
      - Абсолютно ничего, - Фил так и залился краской. - Просто мне нужен коммодор.
      - Ну, конечно. Ты что, познакомился с девушкой, Фил?
      Он сделался совершенно пунцовым.
      - Я? С девушкой? Да зачем она мне? Секретарша усмехнулась:
      - Действительно, зачем? Пойди прими душ!
      Насвистывая, он удалился, не заметив материнского взгляда Клодии. Через пятнадцать минут вернулся в джинсах и расстегнутой рубашке, с блестящими от воды волосами.
      - Есть срочная почта?
      - Не знаю, насколько это срочно, - осторожно ответила Клодия, - но вот письмо с пометкой "лично". Думаю, оно от твоей матери.
      Фил прохаживался взад-вперед у окон и, услыхав это, остановился как вкопанный.
      - От матери? Господи, что ей надо? - Он протянул руку, и Клодия, предварительно надрезав, отдала ему конверт. Фил с минуту читал, что-то бормоча себе под нос, потом швырнул скомканное письмо в мусорную корзину.
      - Что-нибудь серьезное? - спросила Клодия.
      - Нет, - отрезал он. - Хотя, может, и да.
      Она хочет приехать с приятельницей.
      - Кто-нибудь из знакомых?
      - Она не пишет, а я не собираюсь брать это в голову.
      - Никогда не делай сегодня то, что можно отложить на завтра?
      - Да ты у меня остряк-самоучка. - Фил подхватил Клодию и закружил.
      Она смеялась и кричала:
      - Отпусти меня сейчас же, ты, ты...
      - ..изверг, - докончил Фил и отпустил ее. - Последнее время меня все так называют.
      Она звонила?
      - Кто это "она"?
      - Как будто не знаешь! Не прикидывайся, чертовка. - Глаза его по-доброму светились.
      - Не смей со мной так разговаривать, - смеялась Клодия. - Не забывай, что я меняла тебе пеленки. Нет, она не звонила.
      - Черт! - Месяцами он с ужасом ожидал звонков Чарли Макеннали, а сейчас волнуется оттого, что она не звонит. Но он зря беспокоится - завтра, да нет, сегодня вечером на Норманс-Айленде вновь восстановится ставший уже привычным дух вражды. А пока он прекрасно провел время на экскурсии, побегал с мальчишками - одним словом, выдался чудесный день. Детей ведь легче любить, чем взрослых.
      Тут он уже в который раз вспомнил: звонкий удар ее пальцев о его подбородок, и она корчится от боли. Он закусил нижнюю губу и стукнул кулаком по ладони, пытаясь забыть обо всем этом и о своей вине тоже. "Но почему я виноват? Это она меня ударила. Да, но..." Его мучила совесть, и ничего тут не поделаешь. "Я надутый осел, пусть она меня ударила, но она, Господи, она так красива и так несносна!"
      - Да пропади он пропадом, этот костюм, - бормотал Фил, глядя на джинсы, и добавил, вспоминая:
      - Скучный...
      Клодия отошла в сторонку и наблюдала за Филом: он хмурился, и это его портило, а он и так не был красавцем, ее мальчик. Такой смышленый малыш, и никто его не любит. Это ужасно! Он слишком быстро вырос, и слишком рано на него легла ответственность: ему только исполнилось двадцать два, когда умер отец.
      - Скучный? Кто тебе это сказал?
      - Да так, кое-кто.
      - Если ты и скучный, то совсем чуть-чуть, поверь мне. Не больше, чем любой мужчина Новой Англии.
      - А ты, Клодия, конечно, знаешь все о мужчинах Новой Англии? - хмурое выражение сменилось улыбкой. Слишком она стара, чтобы краснеть, хотя он и сделал ей комплимент.
      Клодия тоже улыбнулась в ответ и лукаво подмигнула:
      - А теперь к делу.
      - Есть что-нибудь чрезвычайно важное?
      - Как сказать. У мистера Андерсона неприятности на консервном заводе в Плимуте, и он...
      - Он управляющий, пусть сам и разбирается. - Фил не дал ей договорить и небрежно махнул рукой.
      - Понятно. Как и было обещано, начинаем применять бесконтрольные методы управления?
      - Точно. Я хочу вздохнуть свободно. До сих пор не представлял, как мне этого не хватает. Можно тебя кое о чем спросить, Клодия?
      - Давай.
      Она пристроилась на кончике стола и внимательно посмотрела на Фила, пытаясь разглядеть в его лице признаки влюбленности. Кто же она, эта женщина, подцепившая самого закоренелого во всех Восточных штатах холостяка? Лицо Клодии Сильвии приняло доверительное выражение, но первый же его вопрос ошеломил ее:
      - Почему ты никогда не была замужем?
      - Я, замужем?
      - Перестань, мне важно знать. Ты ведь всю жизнь нянчилась со мной, а спросить мне не у кого.
      - Было много причин...
      - Не встретила подходящего человека? О Господи, вздохнула Клодия. Не сыпь соль на рану, она давно зажила, или по крайней мере так кажется.
      - Вовсе нет, встретила, - Клодия изо всех сил старалась выглядеть веселой. - Если бы все не рухнуло, я могла бы стать твоей матерью, Фил Этмор, и назвала бы тебя Питером, а не Филипом, потому что я ненавижу имя Филип.
      - Что же случилось?
      - Ничего особенного. Я встретила подходящего человека, но немного опоздала - другая женщина встретила его раньше меня.
      Вымученная веселость не могла длиться бесконечно.
      - А ты не пробовала найти другого?
      - Трудно примириться с заменой, дорогой. А почему ты спрашиваешь?
      - Потому что... Сам не знаю, - он покачал головой, и капли воды с еще мокрых после душа волос упали на темно-зеленый ковер. - Пойми меня правильно, я встречался со многими девушками, но по существу никогда не знал их. Глупо?
      - Нисколько. Вполне нормально. Как ее зовут?
      - Зовут? - Он покраснел. - До имени дело не дошло, вернее, я еще никого не выбрал. К тому же последние два месяца я сражаюсь с соседкой.
      - Мне кажется, она интересная особа, - поддразнила Клодия.
      - Интересная! Боже мой, да эта дамочка просто угроза человечеству. Вместе со своей скрипкой. И заноза к тому же! То вечеринки мои ее раздражают, то Сэм слоняется по ее участку. Да ее сам черт послал, поверь, я бы шею ей свернул! И, помолчав, он спросил:
      - Что мне делать с этой Чарли Макеннали?
      - Значит, обидчицу зовут Чарли Макеннали?
      - Точно, - Фил вздохнул и покачал головой. - От горшка два вершка, рыжая, но фигура что надо, нос, правда, весь в веснушках.
      А уж норов - как у Кинг Конга.
      - Жуткое создание. - Секретарша с трудом сдерживала смех, но Фил этого не заметил, так как уставился в пол и водил носком ботинка по ковру.
      - Да уж, испугает кого угодно. Ее следует хорошенько проучить. Что ты предлагаешь?
      - Ты ее совершенно не выносишь?
      - Совершенно.
      - А она тебя?
      - Тоже. Но Сэм ее обожает, а он никогда не ошибается в людях. Итак, твои предложения.
      - Трудно сказать. Ты ведь не захочешь отравить воду в ее колодце?
      - Это слишком просто. Я подумывал перекупить аренду на ее дом, но это слишком сложно.
      - Тогда остается только один способ наказать ее и заставить страдать всю жизнь. Фил поднял голову.
      - Слава Богу, я всегда знал, что могу положиться на тебя, Клодия. Каков же план действий?
      "Конечно, слава Богу, - подумала Клодия. - А что будет, когда я уеду, поскольку врач велел мне отдохнуть до конца года, и кот останется один в голубятне?"
      - Если все, что ты говоришь, правда, то единственный способ наказать эту дурочку - жениться на ней!
      В приемной послышалось хихиканье Алисы Стердевент, в обязанности которой входило печатать на машинке, регистрировать корреспонденцию, но она еще была и девочкой на побегушках и отчаянной сплетницей. Неодобрительно покачав головой, Клодия закрыла дверь.
      - Жениться? - На лице Фила появилась зловещая ухмылка. - О Господи, это уж точно будет для нее хорошим уроком! Но я не собираюсь жениться, по крайней мере до сорока лет.
      - Трудно исполнить все желания сразу, - сказала Клодия и, отвернувшись от него, стала демонстративно рыться в бумагах.
      Глава 3
      Когда Фил выехал из подземного гаража, поднялся восточный ветер и начался дождь, сначала небольшой, а затем полил как из ведра. И несмотря на погоду, впервые за долгое время он вдруг почувствовал радость. Однако не хотелось доискиваться до причин столь хорошего настроения, чтобы не связать себя ненужными обязательствами.
      Понтонный мост поднялся выше обычного. Фил остановил машину у сводов моста и огляделся: над морем собирались грозовые облака, синяя тень упала на скалы, носившие название "Виноградники Марты". Море у берегов Норманс-Айленда покрылось сильной рябью; взглянув на небо, он не обнаружил в нем чаек - птицы укрылись на плоских крышах торговых рядов. Фил осторожно нажал на педаль и, взявшись обеими руками за руль, постарался, чтоб машина не подпрыгивала при съезде с моста.
      Оба дома на острове словно вымерли: ни дыма из труб, ни звуков радио. Резко затормозив у своего, он выскочил из машины. Из-за угла появился Сэм, за ним тянулась веревка.
      - Веселый денек, - пробормотал Фил и нагнулся к своему любимцу.
      Веревка свисала с того места, где положено быть шее. Сэм разлегся на дорожке и стал доедать веревку.
      - Надо было ее предупредить, - сказал Фил, обращаясь к Сэму, - что ты всеядный, а это значит, что ты ешь все подряд. - Фил попытался развязать узел. - Ну что, малыш? Это ведь твоя любимая веревка. Если бы она привязала тебя нейлоновой, а не сизалевой <Сизаль - лубяное волокно.>, ты так и сидел бы на привязи.
      Свинья нежно хрюкнула и потерлась безволосым боком о ногу Фила. Узел развязался, и Сэм в восторге запрыгал вокруг хозяина.
      - А как вы с леди уживались?
      Вопрос явно не понравился. Сэм прекратил прыгать и посмотрел так уныло, как это умеют делать только свиньи.
      - Не очень, да, Сэм?
      Сэм нерешительно переминался. Он не любил мокнуть под дождем, который припустил вовсю, но и показывать свою изнеженность тоже не хотелось - он словно сжался под толстой кожей. Потом вдруг понесся к соседнему дому, из-за курьезной комплекции галоп у него не получился, пришлось ограничиться быстрой рысью. Фил последовал за Сэмом.
      С трудом преодолев ступеньки, Сэм с грохотом распахнул задом боковую дверь, и тут Фил услыхал, как где-то в доме рыдает Чарли.
      - Что случилось? - Фил оттолкнул своего любимца и бросился в потемках на кухню. Чарли сидела, вернее, сжалась в комочек, в большом кресле. - Вы ушиблись?
      Наконец-то явился, подумала Чарли, совершенно измученная, и стоит перед ней, на этот раз одетый небрежно. Дождь стучит по крыше, а на нем не видно ни капли, даже на тщательно причесанных черных кудрях. Зато с Сэма, уткнувшегося носом ей в ногу, натекла лужа. Уж лучше иметь дело с мокрой свиньей, чем с мистером Само Совершенство.
      - Убирайтесь из моего дома, - чуть слышно проговорила она. - У меня и так голова идет кругом, а тут вы еще вваливаетесь. - Чарли утерла кулаком слезы. нельзя показывать ему свою слабость. Она шмыгнула носом и поискала платок.
      - Я не вваливался, дверь была открыта, - Фил старался говорить мягко и участливо.
      - Ну так ваша свинья ввалилась. - И он, притворщик, еще имеет наглость проявлять заботу! Да она ни за что не попалась бы утром в ловушку и не согласилась присмотреть за Сэмом, если бы ее бдительность не притупили анальгетики. - Ввалилась свинья, а за ней вы, значит, вы соучастник взлома!
      - Я прослушал двухгодичный курс права, и там это классифицируется иначе, ответил Фил, прохаживаясь по кухне.
      - Знать ничего не хочу, - огрызнулась Чарли, с трудом поднявшись на ноги. - И слышать тоже.
      Он еще говорил что-то мягко и нежно, волнуя ее своим голосом, но слова не доходили до Чарли. У нее голова кружилась, но найти объяснение странному, незнакомому доселе чувству она не могла, и, главное, она не испытывала гнева.
      Фил замолчал, наступила гнетущая тишина, нарушаемая только стуком дождя, сопеньем Сэма и тиканьем настенных часов. Вот сейчас он заорет или скажет какую-нибудь гадость, ждала Чарли.
      Но этого не случилось, напротив, двигаясь словно под гипнозом, она оказалась у него в объятиях, и слезы потекли ручьем. Что ты, дурочка, делаешь? Ответа она не знала, просто обняла его и очутилась там, где покойно и надежно, куда не долетают житейские бури. Чарли прижалась к его груди, ей стало тепло и уютно.
      Рыданья стихли, слезы высохли, но зато потекло из носа. Фил слегка отстранился и вынул чистый носовой платок.
      - Я всегда ношу запасной, - сказал он. Эта ничего не значащая фраза почему-то показалась Чарли удивительной.
      - Высморкайтесь.
      Она так и сделала и, возвращая платок, сказала:
      - Вы будто воспитательница в пансионе. Они снова помолчали, и снова Фил прижал ее к себе. Чарли слышала, как сильно бьется у него сердце, и вдыхала терпкий запах мужского лосьона.
      - Расскажите, как прошел день, - попросил Фил.
      Слова у Чарли хлынули потоком, словно прорвалась плотина, а он лишь нежно поглаживал ее по спине.
      - Я даже одеться не могла, - захлебываясь, повествовала Чарли. - Обычно я ношу пуловеры, а без правой руки мне ни пуговицы, ни крючка, ни молнии не застегнуть, вот я и хожу в этом платье.