Глава 8

Джандер медленно пробирался по лесу, бесшумно, как волк, выслеживающий добычу. Его инфракрасное зрение и слабый, рассеянный лунный свет, пробивающийся через листву, превратили лес в движущийся живой калейдоскоп теней и шорохов в поднимающемся от земли ночном тумане. Его окружали приглушенные звуки, издаваемые живыми существами, он чуял меняющийся запах теплой крови. Прямо над его головой на длинную ветку выскочила белка и, осмотревшись, изящно перелетела на соседнее дерево. Серая лиса застыла на месте и ее мех сверкал в лунном свете – расширившимися от ужаса глазами не отрываясь от неожиданно возникшей серебряной фигуры вампира. Мгновение два охотника смотрели друг на друга. Лиса метнулась обратно в лес, оставляя Джандеру свою добычу.

Джандер увидел своим инфразрением мягкие, теплые очертания большого зайца, забившегося под разлапистые ветви старой ели. Мягко, так же, как обращался к волкам, Джандер мысленно сказал зверьку: «Лиса ушла, все спокойно».

Тишина окутала лес. Лишь понизу дул легкий ветерок, шурша сухими листьями и опавшей хвоей. Заяц даже не успел дернуться, когда длинные сильные руки схватили его за уши и задние ноги. В горло зверька впились клыки, оказавшиеся острее лисьих зубов.

Джандер жадно глотал кровь – голод был сильнее непривычного вкуса жидкости. Затем он отбросил обескровленную тушку в ту сторону, куда бросилась лисица, обтер рот и поморщился. У заячьей крови все же был странный привкус – какая-то вяжущая сладость.

Вдруг Джандер почувствовал резкие боли в желудке, его замутило, он зашатался, колени подогнулись и он рухнул на четвереньки, извергнув только что выпитую кровь до капли. Дрожа, он наконец смог сесть. Заяц просто оказался больным, просто не повезло и нужно еще поймать какого-нибудь зверя.

На этот раз он подманил оленя – вполне здоровую на вид самку, которая не сводила с него печальных карих глаз, пока он высасывал ее кровь. И снова был неприятный привкус, и снова кровь не задержалась в его желудке. Джандер не мог понять, в чем дело. Ему лишь иногда требовалась человеческая кровь – и в Уотердипе он долгие годы существовал за счет крови животных. Он чувствовал – что-то неладное творится здесь, на этой земле, чувствовал с самых первых минут. Может быть, туман как-то изменил его, и теперь кровь животных он просто не может пить?

Это, пожалуй, единственное объяснение, которое приходило на ум, – но абсолютно нелогичное.

Страд знал об этом и ненавязчиво пытался предупредить его. Хозяин Равенлофта, признав победу эльфа над волками, наверняка забавлялся мыслью, что Джандеру придется лишь выворачиваться наизнанку после того, как он попробует звериной крови. Теперь их со Страдом счет сравнялся.

Как ни была ненавистна эта мысль, но Джандеру пришлось признать: чтобы выжить здесь, в Баровии, необходима человеческая кровь. Золотой вампир последовавшие четыре часа провел в тщетных поисках запаха какого-нибудь беспечного человека. Он обернулся волком и пробежал долгие мили, напряженно разыскивая возможную добычу. Несколько раз он натыкался на слуг Страда – бледные, с заостренными лицами вампирки шипели на него, прежде чем превратиться в летучих мышей. Джандер даже подумал напасть на цыганский табор, но тут же отбросил эту мысль. Вистани были осторожнее деревенских жителей, и, хотя Джандер мог насытиться почти незаметно для других, остроглазые цыгане наверняка бы заметили даже слабые следы его зубов на коже. И кроме того, Джандер сейчас был «гостем» Страда, и нарушение договора с цыганами, скорее всего, рассердило бы графа.

Запаха других людей в лесу не было, а быстрая пробежка по деревне лишь подтвердила, что жители Баровии привыкли надежно прятаться по домам на ночь. Уставший, расстроенный и голодный, Джандер сменил волчий облик на летучую мышь и полетел обратно в замок.

Хотя эта перспектива была противна ему, вампир был вынужден принять приглашение Страда.

Он приземлился во дворе, превратился из летучей мыши в туман, а потом – в эльфа и прошел в кабинет Страда. Ему нравилось находиться в этой комнате, хотя он всегда предпочитал открытое пространство. Кабинет, однако, производил впечатление меньшей заброшенности, чем остальные помещения замка. Когда он вошел в кабинет, то тут же уловил сладкий манящий аромат.

Человеческая кровь.

Острый приступ голода пронзил его; следуя за запахом, вампир прошел через двери. За кабинетом оказалась спальня – большая и чистая. Единственное окно было закрыто тяжелыми шторами красного бархата, через которые пробивался свет луны. Он посеребрил комнату, тускло блестел на медных витых канделябрах, отражался от полированного резного стола и другой мебели. Сама кровать была когда-то верхом роскоши, но сейчас дорогие покрывала сгнили, а подушки изрядно побила моль.

Джандер не обратил особого внимания на украшения комнаты. Он не отводил печального взора от одинокой фигуры у окна, которую лунный свет превратил в стройное юное привидение.

Она стояла у окна, задумчиво глядя на открывающийся ночной пейзаж. Слеза ползла по ее щеке, сверкая в лунном свете, как жемчужина на алебастре. Она казалась испуганной, но отрешенной от происходящего вокруг. Джандер подошел бесшумно, и молодая женщина не сразу почувствовала его присутствие. Он молча наблюдал, как она отвернулась от окна и села на кровать. Эта девушка была изумительным сочетанием девочки и женщины одновременно. О том, что она уже взрослая, свидетельствовали роскошные бедра и груди. Бледное круглое личико, напротив, было совсем детским, с большими, переполненными страхом глазами, прикрытыми длинными бархатистыми ресницами. Румянец на щеках и алая щель рта вновь вызвали острый приступ голода у Джандера.

– Госпожа, – начал он.

Она ойкнула и отшатнулась, инстинктивно попыталась закрыться руками, потом с трудом заставила себя лечь на кровать. На ней была лишь тонкая сорочка. Глубоко вздохнув, она решилась заговорить.

– Его светлость граф Страд фон Зарович прислал меня для вашего удовольствия, – произнесла она юным мелодичным голоском. – Я хочу сказать, что еще не тронута здесь, – она приложила палец к горлу, – и здесь, – она опустила ладони на холмик между бедер. Кровь стыда прилила к ее щекам, и она прикрыла глаза – длинные черные волосы закрывали половину лица. – Таков подарок моего господина его новому другу, – ее голос дрожал. Голод Джандера притупился, но вовсе не исчез. Он знал, что многие вампиры испытывают самые разные аппетиты к своим беспомощным жертвам. Понятно, что Страд специально подбирал ему эту добычу, но Джандер не мог принять такую жертву. Разве не достаточно лишить невинное создание лишь крови, не причиняя насилия душе и телу? Ему отчаянно хотелось, чтобы эта молодая женщина смогла сейчас оказаться дома, в безопасности, в кругу своей семьи, но его верхняя челюсть уже задрожала, а клыки удлинились от сладкого аромата крови. Голод пронзил его, и его сознание, как всегда, не в силах было справиться с непреодолимой потребностью в этой красной жидкости, дарующей жизнь.

Он опустился на кровать, похлопал ладонью рядом с собой.

– Как тебя зовут, малышка? – мягко спросил он.

– Наташа, – пролепетала она, не поднимая глаз.

– Иди сюда, Наташа, – попросил он. Она подползла к нему, и теперь, помимо аромата крови, он уловил металлический запах ее страха. Он осторожно отвел пряди темных волос с ее лица, печально посмотрел на нее. Она закрыла глаза и задрожала.

– Как Страд доставил тебя сюда? Наташа облизнула губы:

– Он послал карету в деревню. Он знал меня и попросил моего отца, чтобы тот отпустил меня. Мы должны во всем повиноваться нашему господину.

– Ты знала, для чего он привез тебя сюда?

Она замотала головой.

– Нет, – прошептала она, и в ее глазах вновь блеснули слезы. – Да! О боги, пожалуйста, молю, не делай мне больно! Отпусти меня домой! Я сделаю все, что ты хочешь, только не делай меня такой же, как ты сам, пожалуйста…

– Бедное дитя, – пробормотал он. – Посмотри на меня, Наташа.

Его беззвучный приказ прекратил ее истерику, она теперь не отводила зачарованного взгляда от его серебряных глаз.

– Ты ведь больше не боишься меня, так?

– Н-нет, – запинаясь, пробормотала она, все глубже погружаясь в гипнотический сон.

– Хорошо. Ты веришь мне, Наташа? Ты веришь, что я не сделаю тебе больнее, чем необходимо?

Ее карие глаза смотрели на него не отрываясь, она медленно кивнула, Джандер мягко взял ее золотыми ладонями за виски, склонил ей голову набок. Артерия на ее шее теперь ритмично пульсировала в лунном свете, заливавшем комнату. Он быстро обнажил клыки и погрузил их во влекущую плоть.

Как только его тело почувствовало кровь, он позабыл обо всем. Теперь Джандер жадно глотал, насыщался, не думая, сколь невинна эта молодая женщина, чувствуя лишь нахлынувшее тепло и прилив, обновление сил. Очень трудно было остановиться, чтобы не опустошить ее всю, но он смог это сделать.

Вампир облизнул липкую жидкость с губ, уложил девушку на кровать. Она еще дышала и была смертельно бледна, но все же жизнь не оставила ее.

Он встал и подошел к окну. Луна была окутана облаками, но по-прежнему ярко сияла в небе, маня к себе стаи летучих мышей. Джандер долго смотрел на раскинувшиеся внизу поля и леса, потом закрыл ставни, накрепко запер их.

Потом сел снова на кровать и задумался. В Уотердипе ему было достаточно крови одного зайца каждую ночь. Сейчас он из-за своего голода чуть не убил молодую женщину. Джандер несколько столетий мог бороться с самой природой своего проклятия – охотиться за людьми и насыщаться их кровью. Он по-своему отринул это проклятие, надеясь, что если будет питаться лишь кровью зверей или будет забирать у людей не больше, чем ему действительно нужно, то как-то сможет быть не таким страшным злом, как другие вампиры.

Теперь он уже не мог убежать от самого себя – даже понимание того, что он совершает, не могло подавить его всесильный голод.

Ему было тяжело осознать это – он закрыл лицо ладонями, глубоко вздохнул от смертельной усталости.

– Анна, – тихо простонал он, – Анна, как ты нужна мне.

– Правда?

В небе сияло солнце, а Джандер распростерся на кровати. Он поднял глаза на того, кто заговорил с ним, и увидел Анну, смотрящую на него любящим взглядом. Она положила загорелые ладони на бедра, каштановые волосы, которые солнце сделало ослепительно рыжими, были откинуты назад. Глаза ее смеялись:

– Я и вправду нужна тебе? Джандер, встревоженный этим видением, все же не смог промолчать:

– Больше жизни, любовь моя.

Тогда она подошла к нему, окутав теплом объятия, и он ощутил лишь запах мыла и солнечного света на ее коже – и никаких других ароматов. Анна подошла к окну и широко распахнула ставни – поток ослепительного света обрушился на Джандера.

Как это похоже на правду, подумал он.

Он заметил, что каким-то образом заброшенные, запущенные комнаты стали светлыми и приветливыми, мебель засверкала лаком и все украшения вернули первозданную роскошь. Рука об руку влюбленные спустились по лестнице.

Во дворе их уже ожидали два молочно-белых коня. Когда он подошел ближе к одному из них, тот потянулся мордой к нему. Джандер обнаружил, что держит в руке яблоко. Эльф протянул его животному, и конь тут же захрустел яблоком, благодарно глядя на Джандера. Эльф и Анна взобрались в седла и помчались вперед – в прекрасный весенний полдень.

Обернувшись через плечо назад, Джандер увидел иной замок Равенлофт. Красивое здание, гнездо большого и благородного семейства.

Через несколько восхитительных часов они поили своих уставших скакунов Цер-Пуле. Пока животные утоляли жажду, Джандер и Анна, обнявшись, лежали под высоким деревом, вдыхая аромат молодой земли и щурясь от лучей яркого солнца, пробивавшихся сквозь густую листву. Джандер слышал музыку воды и щебетания птиц, потом спросил:

– Почему ты пришла ко мне?

Ее головка покоилась на его груди, карие глаза задумчиво посмотрели на него:

– Ты хочешь, чтобы это кончилось?

– Нет! Только это – настоящее.

– А кто может сказать, что настоящее, а что – нет? Мы вместе. Разве нужно что-то еще? И кроме того, – ее голос стал искушающим, – я не хочу, чтобы ты забыл меня.

Он поднес ее руку к губам, поцеловал каждый пальчик:

– Никогда.

– Но ты забыл. Ты знал, откуда начать поиски, но ты ничего не сделал. Джандер, любимый, отомсти за меня, – она переменилась, чудесные глаза теперь были полны слез. – За все, что нам не было дано, за мое безумие… Отомсти за меня!

Джандер, совершенно сбитый с толку, очнулся от сна. Он чувствовал неприятный жар и легкую тошноту. Он заснул в спальне, после того как впился в Наташу, утоляя свой голод. Ставни были наглухо закрыты, спасая его от смертельного света, но все же лучи пробивались через щели, из-за чего он и ощущал дурноту. Чувства Джандера вновь обострились, он закрыл глаза от боли, которую причинило это возвращение к его темной реальности.

Убедившись, что Наташа мирно спит, эльф вернулся в кабинет, чтобы обследовать обширную библиотеку Страда. На какое-то мгновение огромное количество томов привело его в замешательство. Многие годы Джандер был вынужден проводить в пещерах, в полном одиночестве, если не считать тех безумцев, которые служили ему пищей. Эльф чувствовал себя немного неуютно в этом месте, столь насыщенном историей и книгами. Эти тома были очень красивы. Джандер несколько мгновений с восхищением разглядывал кожаные переплеты. На некоторых был вытеснен знак графа – так решил Джандер – большой черный ворон. Другие корешки украшали другие символы.

– Ну что же, начнем сначала, – пробормотал он себе под нос и, выбрав полку, принялся читать вытесненные названия книг.

«Боевые доспехи семейства фон Зарович». «Кожа и сталь: история Баал Верзи». «Легенды Круга». «Сказки ночи». «Искусство Калимар Кандри». «Баровия: 15 от настоящего».

Джандера удивило такое разнообразие, и он вытащил наугад целую стопку книг, положил на пол. Потом кинул пышную подушку в кресло и, устроившись поудобнее, взял лежавший первый том.

«Кожа и сталь: история Баал Верзи». С обложки на него уставился окровавленный череп. Эльф нахмурился. Вряд ли он узнает что-то об Анне из этой книги. Хотя – кто знает. Он открыл книгу, вдохнул пыльный аромат старой бумаги и принялся читать.

«В наши просвещенные времена, – писал давным-давно скончавшийся автор, – нам трудно представить такое общество, в котором наемные убийцы являются равноправными членами общины, не скрывающими рода своих занятий. В бурном восьмом веке истории нашей страны быть наемным убийцей – или Баал Верзи – примерно то же самое, что быть политиком или популярным артистом. Можно объявить свою цену и выполнить заказ, а часто получить и огромные деньги от граждан за их защиту.

Баал Верзи носили цветастые, разукрашенные одежды с нашитым символом – окровавленным черепом. Их оружием был кинжал прекрасной работы и устрашающей остроты. Эфес делался из кожи первой жертвы Баал Верзи, и украшал его сам убийца. Первым убитым должен был стать знакомый Баал Верзи. Этого требовал обычай – так воспитывалась безжалостность, и лишь немногие знали секреты этого клана и пользовались покровительством Баал Верзи…»

Джандер поморщился, отбросил книгу в сторону и поднял другой фолиант. «Речения Мудрости». Это были священные стихи, посвященные какому-то позабытому божеству.

Мои – и Солнце, и Луна, И все свершения любви и света, И ночи мрак, и волшебство рассвета, И жар расплавленного дня. Внемлите мне, о чада сей земли, Внемлите знакам, что из вод зовут, Услышьте шепот леса, смех реки – Тогда и радость, и покой придут.

Эти довольно простые стихи не имели, казалось, ничего общего с судьбой его возлюбленной Анны. И все же они успокоили его и напомнили, что и в этой темной стране все же остается немного красоты – здесь, куда принесли его загадочные туманы.

В потайном кабинете не было окон, так что Джандер понятия не имел, сколько времени прошло. Когда он вернулся, чтобы проверить, как чувствует себя девушка, то очень удивился, обнаружив, что солнце уже давно село. Наташа спала так, как будто стала уже одной из бессмертных. Когда он склонился над ней, девушка что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок. На ее горле синел кровоподтек, но румянец уже возвращался к ней.

– Они выглядят столь привлекательно, когда спят, – произнес прямо ему в ухо бархатный голос. – Думаю, она понравилась тебе.

За спиной, лукаво улыбаясь, стоял Страд.

– Немного мала для меня, но ведь трудно найти что-то подходящее по возрасту для того, кому уже давно минуло семь сотен лет, – отшутился Джандер.

Страд прищурился:

– Семьсот лет?

Он думал, что Джандер шутит:

– А, понятно. Ты считаешь годы, когда был живым.

– Да, точно, – согласился Джандер. – Но таких было всего две сотни. А я уже пятьсот лет – вампир. Страд молчал.

– Я не могу этому поверить, – наконец проговорил он. – Я лишь недавно перевалил за первую сотню. И рядом с тобой чувствую себя ребенком. Сколькому же я могу научиться у тебя!

Видя жажду познания в глазах Страда, Джандер подумал, что в этой земле быть старым и мудрым не очень-то и здорово. К счастью, Страд переменил тему.

– Ты голоден, друг мой? Жажда крови вновь ожила.

– Да, – признался Джандер.

В ту ночь они вместе отправились на охоту – это была первая из тех бесчисленных ночей, что два вампира привели вместе за страшным занятием. Один из цыган приметил нескольких запоздалых, или глуповатых, путешественников, которые появились слишком поздно, чтобы получить комнату в трактире. Джандер вспомнил трактирщика, его правило – не принимать новых постояльцев после заката. И конечно же, никто из замученных, подозрительных жителей поселка не пустил чужаков на ночлег. Так что пришлось трем мужчинам, двум женщинам и ребенку заночевать прямо у моста через реку Ивлис.

Джандер и Страд обернулись волками. Три настоящих волка и две рабыни, обернувшихся волками, присоединились к ним, и теперь стая неслась по Свалическим лесам, настойчиво влекомая вперед единственным и непреодолимым желанием.

Ночь выдалась ясной и холодной, но не слишком сырой, так что запахи были остры и понятны. Они почуяли маленький лагерь за несколько ярдов.

Крупный черный зверь, которым был Страд, задрожал, обратился в туман и принял свой истинный вид. Следуя его примеру, Джандер тоже стал эльфом. Они двигались бесшумно, как сами сумерки, подкрадываясь к ничего не подозревающей добыче. Волки и рабыни Страда окружили стоянку путников, перекрыв все пути к отступлению.

Джандер и Страд атаковали не сразу. Они терпеливо ждали, пока сова не ухнула дважды, а луна не сместилась на несколько градусов. И лишь тогда, во влажной холодной тишине, они бросились вперед.

Путники оказались легкой добычей – еще более легкой, чем могли вообразить два вампира. Высокий толстый мужчина, оставшийся за часового, был прижат к дереву, и меч, так и не поднявшись в воздух, выпал из его разжатой ладони. Он был первым.

Страд возник перед ним, схватил за тунику и проворно вонзил клыки в горло несчастному. Глаза человека округлились, рот исказил беззвучный вопль, но Страд быстро высосал всю его кровь, и глаза путника закрылись.

Пока Страд насыщался, Джандер бросился на другого мужчину. Тот не мог ничего услышать – Страд и Джандер были тише самой тишины – но, как будто предупрежденный каким-то инстинктом, вскочил на ноги и громко закричал. Джандер отдал мысленный приказ одному из волков, сопровождавших вампиров, и зверь взвился в прыжке. Волк легко сбил на землю довольно крупного путешественника. Джандер в мгновение ока оказался рядом, молниеносно и бесшумно погрузил клыки в горло жертвы. Черная рабыня прыжком приблизилась, зашипела, ожидая объедков после вампира.

Вампир не обращал внимания, как его клыки терзают горло жертвы. Он не мог сейчас получать удовольствие от еды – бессмертное тело Джандера лишь властно требовало насыщения. Его зубы вонзались в горло, брызгала кровь, только что прошедшая через сердце человека.

Вампир жадно глотал, и теплая соленая жидкость лилась по его глотке.

Третий странник взвизгнул. Худой, высокий, побелевший от страха, он пытался вытащить свой меч, но тут же одна рука Страда схватила его за бок, а вторая легко выбила оружие. Два волка прижали к земле дрожащую женщину, а Страд снова глотал алую, живую кровь. Он отбросил далеко в сторону тело третьего мужчины и повернулся к женщине. Две его рабыни – отчаянно голодные – едва сдерживали свое нетерпение и по-прежнему во всем подчинялись хозяину. Вампирки схватили женщин и держали их так, чтобы графу было удобнее.

Обеим обреченным странницам было лет по тридцать – худые женщины в старых изношенных мужских одеждах. Одна из них – высокая, с копной рыжих волос – не сводила со Страда глаз, отчаянно пытаясь вырваться из лап вампира. Другая – коротко стриженная блондинка – покорно замерла в объятиях рабыни графа. Маленький мальчик, сын блондинки, дрожа от ужаса и громко крича, подбежал к матери и вцепился в нее. Детский крик неприятно резал чувствительный слух вампира. Страд угрожающе надвинулся на ребенка.