Те же и Скотинин.

       Скотинин. И я здесь.
       Стародум. Зачем пожаловал?
       Скотинин. За своей нуждой.
       Стародум. А чем я могу служить?
       Скотинин. Двумя словами.
       Стародум. Какими это?
       Скотинин. Обняв меня покрепче, скажи: Софьюшка твоя.
       Стародум. Не пустое ль затевать изволишь? Подумай-ко хорошенько.
       Скотинин. Я никогда не думаю и наперед уверен, что коли и ты думать не станешь, то Софьюшка моя.
       Стародум. Это странное дело! Человек ты, как вижу, не без ума, а хочешь, чтоб я отдал мою племянницу за кого – не знаю.
       Скотинин. Не знаешь, так скажу. Я Тарас Скотинин, в роде своем не последний. Род Скотининых великий и старинный. Пращура нашего ни в какой герольдии не отыщешь.
       Правдин (смеючись). Эдак вы нас уверите, что он старее Адама.
       Скотинин. А что ты думаешь? Хоть немногим…
       Стародум (смеючись). То есть пращур твой создан хоть в шестой же день, да немного попрежде Адама.
       Скотинин. Нет, право? Так ты доброго мнения о старине моего рода?
       Стародум. О! такого-то доброго, что я удивляюсь, как на твоем месте можно выбирать жену из другого рода, как из Скотининых?
       Скотинин. Рассуди же, какое счастье Софьюшке быть за мною. Она дворянка…
       Стародум. Экой человек! Да для того-то ты ей и не жених.
       Скотинин. Уж я на то пошел. Пусть болтают, что Скотинин женился на дворяночке. Для меня все равно.
       Стародум. Да для нее не все равно, когда скажут, что дворянка вышла за Скотинина.
       Милон. Такое неравенство сделало б несчастье вас обоих.
       Скотинин. Ба! Да этот что тут равняется? (Тихо Стародуму.)А не отбивает ли?
       Стародум (тихо Скотинину). Мне так кажется.
       Скотинин (тем же тоном). Да где черту!
       Стародум (тем же тоном). Тяжело.
       Скотинин (громко, указывая на Милона). Кто ж из нас смешон? Ха-ха-ха-ха!
       Стародум (смеется). Вижу, кто смешон.
       Софья. Дядюшка! Как мне мило, что вы веселы.
       Скотинин (Стародуму). Ба! Да ты весельчак. Давеча я думал, что к тебе приступу нет. Мне слова не сказал, а теперь все со мной смеешься.
       Стародум. Таков человек, мой друг! Час на час не приходит.
       Скотинин. Это и видно. Вить и давеча был я тот же Скотинин, а ты сердился.
       Стародум. Была причина.
       Скотинин. Я ее и знаю. Я и сам в этом таков же. Дома, когда зайду в клева да найду их не в порядке, досада и возьмет. И ты, не в пронос слово, заехав сюда, нашел сестрин дом не лучше клевов, тебе и досадно.
       Стародум.Ты меня счастливее. Меня трогают люди.
       Скотинин. А меня так свиньи.

Те же, г-жа Простакова, Простаков, Митрофан и Еремеевна.

       Г-жа Простакова (входя). Всё ль с тобою, друг мой?
       Митрофан. Ну, да уж не заботься.
       Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все в четвертой комнате на цыпочках ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели в дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
       Стародум. О сударыня, мне очень было бы досадно, ежели б вы сюда пожаловали ране.
       Скотинин. Ты, сестра, как на смех, все за мною по пятам. Я пришел сюда за своею нуждою.
       Г-жа Простакова. А я так за своею. (Стародуму.)Позволь же, мой батюшка, потрудить вас теперь общею нашею просьбою. (Мужу и сыну.)Кланяйтесь.
       Стародум. Какою, сударыня?
       Г-жа Простакова. Во-первых, прошу милости всех садиться.

Все садятся, кроме Митрофана и Еремеевны.

      Вот в чем дело, батюшка. За молитвы родителей наших, – нам, грешным, где б и умолить, – даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль, мой батюшка, взять на себя труд и посмотреть, как он у нас выучен?
       Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об его учителях и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.)Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил.
       Г-жа Простакова. Всем наукам, батюшка. Вместе.
       Простаков. Всему, мой отец.
       Митрофан. Всему, чему изволишь.
       Правдин (Митрофану). Чему ж бы, например?
       Митрофан (подает ему книгу). Вот, грамматике.
       Правдин (взяв книгу). Вижу. Это грамматика. Что ж вы в ней знаете?
       Митрофан. Много. Существительна да прилагательна…
       Правдин. Дверь, например, какое имя: существительное или прилагательное?
       Митрофан. Дверь, котора дверь?
       Правдин. Котора дверь! Вот эта.
       Митрофан. Эта? Прилагательна.
       Правдин. Почему же?
       Митрофан. Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навешена: так та покамест существительна.
       Стародум.Так поэтому у тебя слово дурак прилагательное, потому что оно прилагается к глупому человеку?
       Митрофан. И ведомо.
       Г-жа Простакова. Что, каково, мой батюшка?
       Простаков. Каково, мой отец?
       Правдин. Нельзя лучше. В грамматике он силен.
       Милон. Я думаю, не меньше и в истории.
       Г-жа Простакова. То, мой батюшка, он еще сызмала к историям охотник.
       Скотинин. Митрофан по мне. Я сам без того глаз не сведу, чтоб выборный не рассказывал мне историй. Мастер, собачий сын, откуда что берется!
       Г-жа Простакова. Однако все-таки не придет против Адама Адамыча.
       Правдин (Митрофану). А далеко ли вы в истории?
       Митрофан. Далеко ль? Какова история. В иной залетишь за тридевять земель, за тридесято царство.
       Правдин. А! так этой-то истории учит вас Вральман?
       Стародум. Вральман? Имя что-то знакомое.
       Митрофан. Нет, наш Адам Адамыч истории не рассказывает; он, что я же, сам охотник слушать.
       Г-жа Простакова. Они оба заставляют себе рассказывать истории скотницу Хавронью.
       Правдин. Да не у ней ли оба вы учились и географии?
       Г-жа Простакова (сыну). Слышишь, друг мой сердечный? Это что за наука?
       Митрофан (тихо матери). А я почем знаю.
       Г-жа Простакова (тихо Митрофану). Не упрямься, душенька. Теперь-то себя и показать.
       Митрофан (тихо матери). Да я не возьму в толк, о чем спрашивают.
       Г-жа Простакова (Правдину). Как, батюшка, назвал ты науку-то?
       Правдин. География.
       Г-жа Простакова (Митрофану). Слышишь, еоргафия.
       Митрофан. Да что такое! Господи Боже мой! Пристали с ножом к горлу.
       Г-жа Простакова (Правдину). И ведомо, батюшка. Да скажи ему, сделай милость, какая это наука-то, он ее и расскажет.
       Правдин. Описание земли.
       Г-жа Простакова (Стародуму). А к чему бы это служило на первый случай?
       Стародум. На первый случай сгодилось бы и к тому, что ежели б случилось ехать, так знаешь, куда едешь.
       Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, – свезут, куда изволишь. Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка.
       Стародум. О, конечно, сударыня. В человеческом невежестве весьма утешительно считать все то за вздор, чего не знаешь.
       Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
       Стародум. Препохвально. Надобно быть Скотинину, чтоб вкусить такую блаженную кончину.
       Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него и не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел; а какова была головушка!
       Правдин. Что ж такое?
       Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
       Милон. Вы, господин Скотинин, сами признаете себя неученым человеком; однако, я думаю, в этом случае и ваш лоб был бы не крепче ученого.
       Стародум (Милону). Об заклад не бейся. Я думаю, что Скотинины все родом крепколобы.
       Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за радость и выучиться? Мы это видим своими глазами в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
       Стародум. А кто посмышленее, тот и не откажет быть полезным своим согражданам.
       Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и смотрит, что на покой. (Правдину.)Ты сам, батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.
       Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого не скажет! (Вставая.)Я прошу извинить меня, что вас оставлю. Может быть, есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.
       Стародум (встает и все встают). Поди, мой друг; однако я с тобою не прощаюсь.
       Правдин. Я еще увижусь с вами. Вы завтре едете поутру?
       Стародум. Часов в семь.

Правдин отходит.

       Милон. А я завтра же, проводя вас, поведу мою команду. Теперь пойду сделать к тому распоряжение.

Милон отходит, прощаясь с Софьею взорами.

       Г-жа Простаков а, Митрофан, Простаков, Скотинин, Еремеевна, Стародум, Софья.
       Г-жа Простакова (Стародуму). Ну, мой батюшка! Ты довольно видел, каков Митрофанушка?
       Скотинин. Ну, мой друг сердечный? Ты видишь, каков я?
       Стародум. Узнал обоих, нельзя короче.
       Скотинин. Быть ли за мною Софьюшке?
       Стародум. Не бывать.
       Г-жа Простакова. Жених ли ей Митрофанушка?
       Стародум. Не жених.
       Г-жа Простакова. А что б помешало? Вместе.
       Скотинин. За чем дело стало?
       Стародум (сведя обоих). Вам одним за секрет сказать можно. Она сговорена. (Отходит и дает знак Софье, чтоб шла за ним.)
       Г-жа Простакова. Ах, злодей!
       Скотинин. Да он рехнулся.
       Г-жа Простакова (с нетерпением). Когда они выедут?
       Скотинин. Вить ты слышала, поутру в семь часов.
       Г-жа Простакова. В семь часов.
       Скотинин. Завтре и я проснусь с светом вдруг. Будь он умен, как изволит, а и с Скотининым развяжешься не скоро. (Отходит.)
       Г-жа Простакова (бегая по театру в злобе и в мыслях). В семь часов!.. Мы встанем поране… Что захотела, поставлю на своем… Все ко мне.

Все подбегают.

       Г-жа Простакова (к мужу). Завтре в шесть часов, чтоб карета подвезена была к заднему крыльцу. Слышишь ли ты? Не прозевай.
       Простаков. Слушаю, мать моя.
       Г-жа Простакова (к Еремеевне). Ты во всю ночь не смей вздремать у Софьиных дверей. Лишь она проснется, беги ко мне.
       Еремеевна. Не промигну, моя матушка.
       Г-жа Простакова (сыну). Ты, мой друг сердечный, сам в шесть часов будь совсем готов и поставь троих слуг в Софьиной предспальней, да двоих в сенях на подмогу.
       Митрофан. Все будет сделано.
       Г-жа Простакова. Подите ж с Богом. (Все отходят.)А я уж знаю, что делать. Где гнев, тут и милость. Старик погневается да простит и за неволю. А мы свое возьмем.

Конец четвертого действия

Явление I

Явление II

Явление III

Явление IV

Явление V

Явление VI