<Баскаков>.[Перед данной репликой вверху страницы конец реплики предшествующей: [иногда чувствуешь] понятно это ужасное чувство. Убить <несколько слов нрзб.>] А, забрало, наконец. Какое это непостижимое явление! Подлец последней степени, мошенник, заклейменный печатью позора, для которого одна награда — виселица, и этот человек, попробуй кто-нибудь коснуться его чести, назвать его подлецом: «Как вы смеете, милостивый государь, поносить честь мою? Я требую удовлетворения за вашу обиду. Вы нанесли мне такую обиду, за которую <пропуск> омыть кровью». Бездельник! И он стоит за честь свою, за честь, которая составлена из бесчестия.
 
      <Валуев>. Я не в силах более перенесть этого! На этом ме<сте>, здесь же мы деремся.
 
      <Баскаков>. Что? А! (Становится спиною к дверям). Дуэль. Поединок. Неправда. Нет, братец. Этаких подлецов не вызывают на поединок. Для тебя нет этого удовлетворения. Этого для моей чести уже было бы слишком, чтобы я дрался с каторжником, которого ведут в Сибирь. Дуэль? Нет, тебя просто убить, как собаку. Бедное животное, благородное животное, прости, что я унизил сейчас<?> тебя, сравнивши с этим гнусным творением.
 
      <Валуев>. (В бешенстве подбегает к окну). Эй, Никанор! Подай пистолет мне.
 
      Баскаков. Что, тебе хочется пистолета? вон он. Я бы тебя мог сию минуту убить; но дивись моему великодушию; две минуты я даю тебе еще приготовиться. В это время ты можешь еще произнесть к богу одно такое слово, за которое, может быть, уменьшатся твои муки, когда унесет твою душу ее владелец дьявол.
 
      (Валуев бросается на него, желая вырвать пистолет. Несколько минут они борются.)
 
      Валуев. Я вырву таки у тебя его.
 
      <Баскаков>. Нет, не вырвешь у честного человека крепче рука, нежели у подлеца.
 
      (Борются еще несколько секунд, наконец, Баскакову удается навести пистолет против груди. Раздается выстрел. Валуев падает. Подымается со всех сторон лай собак. Стучат в двери. Голос в замочную скважину: Барин, отворите-с.)
 
      <Баскаков>. Зачем?
 
      <Голос>. Кто-то из вас выстрелил из ружья
 
      <Баскаков>. Лжешь! Здесь никто не стрелял. Лежит, протянулся; даже не вздохнул, не помочился, ни последней <молитвы?> не молвил на смертном одре своем — смерть, отвечающая его жизни. Однако ж он жил; он имел такие же права жить, как и я, как и всякий другой. Он был гнусен, но был человек. А человек разве имеет право судить человека? Разве кроме меня нет высшего суда? Разве я был назначен его палачом? Убийство! Честный ли человек он был, подлец ли, но я все-таки убийца. Убийца не имеет права жить на свете. (Застреливается).
 
      (Слышен собачий лай. Выламывают двери. Входят станционный смотритель и ямщики).
 
      Станционный смотритель. Вишь, дуэль была.
 
      Ямщик (рассматривает тела). Еще этот хрипит, а тог уже давно душу выпустил.
 
      Станционный смотритель. Что же тут долго <думать?> Возьми-ка, Гришка, гнедого коня да ступай верхом за капитаном-исправником.
 
      (Занавес опускается).

ДЕЙСТВИЕ V.

      Комната 1-го действия.
 
      Ольгин (входя). Боже, как у меня сердце бьется. Я ее опять увижу. (Входит Петр). А, здравствуй, старик! Что, я могу видеть барыню?
 
      <Петр>. Как об вас прикажете доложить?
 
      <Ольгин>. Скажи, что управитель тот самый, котор<ый> ей рекомендован. (Петр уходит). Как всё уединенно. Я едва могу узнать прежнюю комнату. Верно, у ней не принимают никого: даже ворота заперты.
 
      <Петр>. Барыня просила ее немножко подождать; она скоро выйдет к вам.
 
      <Ольгин>. Послушай, старик: что, вы всегда живете так, как теперь? отчего у вас заперты ворота? Разве никто не заезжает к вам?
 
      <Петр>. Вот то-то и есть, сударь, что мы живем бог знает как. Уж по-моему иди в монастырь, коли хочешь так жить. Гостей, объявить вам вот по чистосердечной совести, никого. Как добрый наш <барин?> жил с нами, не так было! Что за редкостные люди были, если бы вы знали! Ну, что ж будешь делать. Не захотели жить вместе да полно. А от чего? За дрянь, за пустяк, чего-то рассердились один на другого. Барыня как-то нагрубила барину; ну, не вытерпел, человек молодой, и уехал. А по мне, право, из пустяков. Ведь уж известное дело бабы, ну, так чего же тут. Вот, конечно, вам лучше примерно сказать, моя старуха. Был я три года в отлучке. Приезжаю, навстречу идет она, с радости не знает, что делать, и ребенка ведет за руку. «Здравствуй» — «Здравствуй. А откуда, жена, ребенка взяла» — «Бог дал», говорит. «Ах ты, рожа, бог дал. Я тебе дам». Ну, отломал таки сильно бока. Что ж? После простил всё, стал попрежнему жить. Что ж, ведь после оказалось, что я сам-то ведь был причиною рождения ребенка: похож на меня, как две капли воды; такой же совсем, как я, голубчик ты мой. (Плачет). Вот уж два года тебя не знаю, и вести нет. Что-то ты, мой сердечный, жив ли ты?
 
      <Ольгин>. Чем же, однакоже, занимается барыня?
 
      <Петр>. Как, чем занимается? Известно, дело женское. Я вам скажу, сударь, что дела хозяйственные идут у нас бог знает как. Вот вы сами увидите. Вы спросите, отчего; а бог знает, отчего. Если бы вы увидели, как она изволит управлять, так это курам смешно. Вообразите, что сама переходит по всем избам, и чуть только где нашла больного, и пошла потеха: сама натащит мазей, тряпок, начнет перевязывать. Ну, скажите, пожалуйста, боярское ли это дело. Какое же после этого будет к ней уважение мужиков? Нет, уж коли хочешь управлять, то ты сама уж сиди на одном месте; а если что, пошли приказчика: уж это его дело; он уже обделает, как ему следует. Мужика не балуй. Мужика в ухо, — народ простой, вынесет. А этим-то и держится порядок. При барине не так было. Ах, если бы вы знали, сударь, что это был за редкостный человек. Ну, да и она редкостная барыня. Если хотите, я вам покажу комнату барина, хотя барыня никого туда не впускает и запирается сама по нескольким часам, и что она там.

      Голос третий. Что, не видел никогда?
      не видел разве
 
      — А вот что. Когда узнали ~ женщине, будь хоть немного ~ понимаешь…
      чуть только
 
      — А вот что. Так игуменья — вот ~ изрезала себе всё лицо.
      все уши
 
      — А вот что. И как увидели эти звери — нет ~ всех монахинь.
      увидели это
 
      — Что, как <в> вашем графстве?
      ваш
 
      — От датчан дурно, а от наших еще хуже. А если какой-нибудь ~ хуже: так закабалят его, что и бретон так<ого> рабства не знал.
      начато: в так[ую]ое раб<ство>
 
      — Ну, наконец, мы приободримся немного. Теперь у нас, говорят, будет такой король, как ~ Давид.
      у нас чудный
 
      Другой. А где это за морем?
      именно
 
      — Там он обучался потому, что умный город, и выучился, говорят, всему-всему, что ни есть на свете.
 
      выучился, говорят, он там
 
      — Ну, да, кон<ечно>. Если бы мне довелось побывать когда-нибудь в Риме!
      начато: съ<ездить>
 
      Другой голос. Ведь посуди ты: [выше] уж нет никого на свете, как папа, — и епископ и сам король ниже папы.
      Ведь выше
 
      Другой голос. Ведь посуди ты: [выше] уж нет никого на свете, как папа, — и епископ и сам король ниже папы.
      сеорл
 
      Брифрик. Я расскажу по порядку, как я его видел…
      начато: Сл<ушайте>
 
      Брифрик. Когда тетка моя Маркинда умерла, то оставила мне все<то> только половину hydes земли.
      начато: чет<верть>
 
      Брифрик. Топор больше, чем в полпуда — о, куды ~ не годится!
      Топор будет
 
      Брифрик. Топор больше, чем ~ такое острое <?> — то, что ~ не годится!
      о куда
 
      <Брифрик>. А домы и храмы ~ востры, как копье, а вот ~ нет.
      востры, как копье, и шпицев совсем нет
 
      <Брифрик>. А домы и храмы ~ круглые — совсем как бы натянутый лук, и шпиц<ев> сов<сем> нет.
      совсем так <ка>к натя<нутый>
 
      <Брифрик>. А домы и храмы ~ лук, и шпиц<ев> сов<сем> нет.
      шпиц<ев> вовсе
 
      <Брифрик>. Народу на улице — боже ты мой!
      Народу гибель такая
 
      <Брифрик>. Прежде всех пошли мальчишки ~ золотом [платьях], и ~ глаза.
      начато: а ход-то весь
 
      <Брифрик>. Если бы из это<го> сукна ~ к этому ту збрую, которую пром<енял?> ~ эту мантию!
      тот меч, который
 
      Голос в народе. Ты рассказывай об папе, а какая нужда до твоих мантий!
      а не об мантии
 
      Брифрик. Они с одной стороны сдают на епископов, только не епископы, а так, как наши таны или бароны в рясах…
      или бароны в рясах… Мудреное имя
 
      Брифрик. Не помню, шепелявое какое-то имя.
      какое-то имя. Шир что ли? Так что
 
      Голоса в толпе. Да дайте хоть назад выбраться!
      Да дайте ради бога
 
      — Да кто же? Ты говорил!
      Ты говорил! <—> Вот на
 
      Голос в народе. — Эй, Шпинг, зачем ты сказал, что король едет?
      ты, дурак
 
      Брифрик. А, Кудред!
      [Здравств<уй>, Кудред!] Ба, Кудред!
 
      Эгберт. Хоть ты и простой сеорл, а я тан, но я пожимаю, потому что ты честный человек и англо-сакс.
      англо-сакс. Брифрик. За что <?>
 
      Эгберт. Я тебе буду помогать.
      Я тебе буду помогать. Кисса: Эй, друг, напрасно ты [вину народа?] [это толкуешь] [после] связываешься
 
      <Кудред>. Думал, он богач и столько имеет земли, что зачем ему бы обижать меня.
      не станет обижать
 
      <Кудред>. А он, мошенник, как только датчане ушли, совсем зачислил меня в свои рабы.
      собака
 
      <Кудред>. А теперь, когда я отлучился ~ больше 2 гидес, и отдал ~ за кладбищем.
      1 гидес
 
      <Кудред>. Я сеорл.
      Я сеорл. Я мог бы
 
      Туркил (Вульфингу).
      Один из народа
 
      Кисса. Я тебе не поп.
      Я не знаю этой чертовщины.
 
      — А, при покойном короле! Храбрый был король, всю жизнь бился с этими мерзкими<?> датчанами.
      Храбрый был король, да т<олько>
 
      <Гунтинг> «…где заседали: Дунстан ~ Туркил косоглазый, как комиссары короля заседали»…
      рыжий
 
      Высокий. Чего эти бабы лезут, желал <бы я знать.> <?>.
      Чего эти бабы лезут. Чего наро<д>
 
      Кудред. Бумагу, бумагу, бумагу дай! Экой трус, изорвал…
      Экой трус, изорвал… Да кто
 
      <Вульфинг>. Гляди, какой около него строй стоит — в толпе рыцарей, как в лесу.
      Вишь ты
 
      <Вульфинг>. А так. Сами держат руку неприятелей.
      А так. Верно
 
      <Туркил>. Они, брат, и море заговаривают.
      Они, говорят
 
      <Туркил>. Наши всадники давно бы совладали с ними…
      рыцари
 
      Туркил. Опять пошла теснота!
      Дру<гой голос>
 
      <Туркил>. — Вон и люди, как мухи, стоят на палубе.
      Видишь
 
      <Туркил>. — Это должен быть, что блестит, тан.
      Вон
 
      — Нет, вот тот больше блестит. Смотри — какой шлем, какое богатое убранство!
      какое богатство
 
      (Король и свита подымаются на лошадях на народ).
      Король поды<мается>
 
      (Король и свита подымаются на лошадях на народ).
      в народ
 
      Альфред. Я сам не менее рад видеть вас и мою отцовскую землю Англосаксию.
      родитель<скую>
 
      Король уезжает.
      Король уезжает. Народ
 
      <Туркил?>. Я думаю, латы его стоят больше, чем твоя жизнь.
      больше твоей
 
      <Туркил?>. Я думаю, латы его стоят больше, чем твоя жизнь.
      жизнь. Постой, зачем
 
      <Вульфинг?> Глянь, за ними не угнаться: они на лошадях и во всю рысь поедут в Йорк.
      Они на лошадях
 
      Кисса. Дьявол ему на шею!
      Ну бог с ним
 
      Кисса. Датчан опять за море, завоюем опять Эст-Англию, Мерси ~ для пашен.
      Завоюем опять Эст-Англию
 
      Кисса. Датчан ~ разоренная страна, однако же, есть добрые земли для скота и для пашен.
      земля
 
      <Эгберт>. Тебя обидел Этельбальд?
      Ты жаловался на Этельбальда?
 
      Кисса. Будь завтра в Лондоне, спроси тана Эгберта, тана из графства Сомерсетского.
      из графства Сомерсетского. Слышишь?
 
      Кудред. Ну, теперь, я думаю, король укротит немного танов.
      поукротятся немного таны
 
      <Вульфинг>. Нет, еще никогда не марал рук своих в земле.
      пастух никогда не марал
 
      <Вульфинг>. Нет, еще никогда не марал рук своих в земле.
      в земле. Я пастух.
 
      <Вульфинг>. Если ты хочешь, пришлец, отдохни у меня.
      отдохни у меня. У меня
 
      <Вульфинг>. Ты будешь есть сыр и молоко, каких не сыщешь во всем Вессексе.
      не сыщешь во всем Вессексе. Мы
 
      <Туркил?>. Как христианин, не лгу! Разве вы не видите, что датский корабль!
      Ей богу! Разве вы
 
      Руальд (сверху).
      с верхов
 
      <Воины?>. Наши копья готовы.
 
      <Воины?>. Храбрый
 
      <Воины?>. Наши копья готовы.
      Наши копья готовы. Слушай
 
      <Губбо>. «Какой храбрый когда спрашивает о числе?» — говорил отец мой Лодб<род>, победивший на 33 сражениях.
      бывший
 
      <Губбо>. Ветер оборвал во тьме наши платья и морские брызги пронзали разгоревшиеся лица наши.
      брызги нас пронзали. Капли сыпались на лицо наше.
 
      <Губбо>. Слушай, Стемид, теперь ~ зажжем альбионские дубы, ты спой нам песню о подвиге Гримуальда.
      вековые сак<сонские>
 
      <Губбо>. Такую, чтобы в груди всё встрепенулось: отвага, самое бешеное веселье, и руки схватились за рукояти мечей…
      чтобы сердце [забилось] встрепенулось в груди и руки после по
 
      <Губбо>. Но следует теперь сказать вам, мои товарищи, что мы будем делать. Англия земля хорошая: скота, пажитей и земель в ней много.
      и земель в ней много. Это совсем не то, что
 
      <Губбо>. В Нортумберландии и в Мерси, где уже поселились соотечественники наши, жители бедны, но здесь жилища, а более всего церкви, очень богаты, и золота в них много.
      датчане
 
      <Губбо>. В Нортумберландии и в Мерси, где уже поселились соотечественники наши, жители бедны, но здесь жилища, а более всего церкви, очень богаты, и золота в них много.
      а особенно
 
      <Губбо>. Каждому достанется на золотую цепь.
      Мы можем из него наделать цепей
 
      <Губбо>. Мечи у англо-саксов славные.
      [Меч] Мечи у саксов
 
      <Губбо>. Мы можем тут себе выбрать любые мечи и копья и всё вооружение.
      Мы можем достать мечей
 
      <Губбо>. А еще я скажу теперь такое, что больше всего нравится, товарищи, и мне и вам: у англосаксов девы белизною ~ ланей.
      так это [девушки] англосакские девки
 
      <Губбо>. А еще я скажу теперь ~ снега, окрапленные алой кровью молодых ланей.
      окрапленные румянцем крови
 
      <Губбо>. Но стойте, товарищи!
      Но стойте, товарищи! Нужно и то сказать, что