Юрий Николаевич ГЛАЗКОВ
      КОНФЛИКТ
      Корабль все летел, ввинчиваясь в беспредельное пространство. Прошли годы, а впереди еще полдороги. Огромная масса корабля все более представлялась песчинкой в океане безмолвного космоса. Казалось, что корабль будет лететь вечно, без цели, без возврата домой.
      Люди начинали уставать от долгих томительных дней, от бесконечных философских рассуждений, на которые так и тянет от вынужденного безделья, особенно за длинными трапезами в каюте капитана.
      - Сэр, разрешите мне покинуть каюту, у меня сегодня нет аппетита, промолвил маленький, щуплый электронщик.
      - В чем дело, Дик? - угрюмо пробурчал капитан Джек, уставившись на малыша выпуклыми глазами.
      - Сегодня рыбные блюда, сэр, а я не люблю рыбу, - не глядя на свирепое лицо капитана, пробормотал Дик.
      - Голодным ходить плохо, Дик, так ты не вырастешь в оставшиеся тридцать лет ни на дюйм, - сострил капитан.
      Все с готовностью захохотали, смех был нервный, издевательский, без капли доброжелательства.
      Дик, страдавший от маленького роста вот уже тридцать пять лет, опрометью выскочил из каюты.
      Троица продолжала потешаться по поводу Дика, жалея, что никто больше не слышит их изобретательности. Но они глубоко ошибались. Нервное напряжение, царившее уже несколько недель, требовало отдушины. Ею оказался Дик.
      - Он как будто родился для космических кораблей малого класса, там ему просто раздолье... шмыг, и проскочил в любую щель. Вот только надо быть очень смелым. - Конрад выжидательно примолк.
      Все поняли его тактический выпад и в один голос заорали:
      - Почему, Конрад, почему?
      - Чтобы не оказаться в пасти у крысы, - быстро прогоготал Конрад, и его оглушительный хохот долетел до кормы корабля. - Да, Джефф, будь осторожен, сегодня ты ответственный за уборку. Проинструктируй автоматы, чтобы хорошенько проверили мусор после вентиляции, а то вдруг там заваляется Дик и его выкинут наружу. И пусть внимательно смотрят, а то перепутают его с корабельным котом, вот его-то надо выбросить наружу, эта бестия, кот, расколотил мне любимую бутылку, и мне остался лишь запах, потешался Конрад. У него был тяжелый юмор.
      - Кэп, вы видели его жену? Это шкаф с двумя ногами, болтливой головой и голосом, как скрипучая дверь на ржавых петлях. По-моему, она его принесла на старт в хозяйственной сумке, чтобы он не потерялся в толпе... А как она его целовала, я думал, что бедный малыш задохнется, сравни его легкие и ее, - подлил масла в огонь радист Джефф.
      Капитанский кубрик сотрясался от хохота. Тройка потешалась, убивая своего главного врага в дальнем космосе - время.
      - У него и здесь подруга - дурацкий ящик с железяками вместо мозгов. Он прямо влюбился в шкафы и ящики, - слышалось в кают-компании.
      Дик кипел негодованием уже три недели, его просто допекали своими идиотскими шутками.
      Он ворвался в свою каюту, влетел в кресло, и, всхлипывая, закрыл глаза. Воспоминания о Земле нахлынули на него, и он разрыдался, как ребенок.
      - Убить их, уничтожить этих зверей, этих черствых, диких буйволов; животные, а не люди, в них нет сердца, нет любви, болваны с куриными мозгами и горой мяса и костей. Убить их и стать хозяином корабля, - шептал он, кусая губы и всхлипывая.
      Что-то ласковое, доброе, знакомое возникло в сознании Дика. Он замер, рыдания его затихли, он явственно слышал колыбельную песню матери. Ласковый шепот матери заполнил его мысли, сознание, душу. Он был счастлив. Но вот голос матери смолк, и тишина обрушилась на него. Он открыл глаза знакомая обстановка каюты: кровать, книжный шкаф, дисплей - просто взбесили его.
      Он вскочил и... опять упал в кресло. Голос матери, дрожащий в его ушах реальным воздухом, вошел в него тихим шепотом.
      - Не сердись, Дик, это я; я слушала твои ночные сны, твой шепот во сне, я выучила песни твоей матери, научилась говорить ее голосом. Я слышу все и везде, я знаю все, Дик, но я очень одинока. Они травят тебя, я давно установила свои уши в кают-компании. Они не любят тебя, Дик, они издеваются над тобой, они хотят убить тебя или довести тебя до самоубийства. А я люблю тебя, Дик, ты самый лучший, ты нежный и слабый, ты был первый, кого я узнала, ты как старший брат мне, Дик. Я умная и сильная твоя сестра, я тебе помогу, я очень много могу, Дик, ты только подскажи, что надо сделать и как сделать.
      До Дика наконец дошло, что это шептала машина. Очевидно, ей было так же тоскливо, как и ему, она разместила микрофоны везде, где были люди, она слушала, слушала, запоминала и думала. Она заметила конфликт Дика и команды, поняла, что Дик так же одинок, как и она, давно-давно выбирающая себе друга. А Дик... Дик принял ее из цеха и все время возился с ней до самого старта. Он и не заметил, как она много впитала в себя и как много знает.
      - Дик, будем друзьями, я тебе помогу отомстить, они еще пожалеют, ты будешь здесь один полновластный хозяин, а их... их я могу заморить голодом, отнять кислород, могу отравить пищу на кухне, могу устроить электрический стул... ты только скажи, как...
      Дик, ошарашенный столь неожиданным поворотом, долго тряс головой, пытаясь уйти от сладкого голоса, полного в то же время жестокости.
      "Так, - думал он, - пусть будет так, а потом посмотрим. Главное отомстить, и я буду здесь и кэп, и стармех, и флаг-штурман, и радист. Я, только я... нет, я и она, машина".
      - Хорошо, я согласен. Что тут долго думать? Пусть их охватит страх, пусть они боятся всего, пусть подозревают друг друга.
      После обеда и зубоскальства по поводу Дика, приняв добрую порцию виски, троица шла по коридору. Проходя мимо каюты Дика, они остановились.
      - Конрад, ты стармех, этот чертов бой закрывается от нас, двинь по двери, может, господин Дик соизволит угостить нас пивом из собственных бочек, а может, исполнит нам канкан, черт подери, - загремел кэп.
      Конрад, не задумываясь ни на секунду, поднял тяжелый, как гиря, кулак и стремительно бросил его вперед. Кулак описал широкую дугу и был готов обрушиться на дверь, грозя проломить ее. Однако дверь открылась перед самым кулаком, и туша Конрада кинулась вслед за ним. Влетев в каюту, Конрад врезался лбом в лампу, вспыхнула искра, вой Конрада прорезал тишину, а в каюте запахло горелым.
      Дик спал в своей кровати, сладко посапывая и пуская слюну. Ему снилось, что мама жарит бифштексы с луком и картофелем.
      Подхватив Конрада, все ринулись из каюты и бросились к кают-компании.
      - Надо выпить, - орал Джефф, - за спасение Конрада!
      Капитан Джек дергал ручку двери кают-компании, но она не поддавалась.
      - Черт возьми, заварили ее, что ли, или кто-то заперся изнутри? кричал он. - Там все наши запасы!
      Отбив руки, ноги и плечи, удрученные, они разбрелись по каютам. Утром дверь тоже не поддалась, обедали в каюте капитана, проклиная все на свете.
      - А где этот Дик, почему его не видно? Он сидит и смотрит телевизор, он нас просто не замечает, гордый, видите ли. Ему совсем не скучно с этой машиной, они в шахматы играют или во что-то еще. Я бы выбросил его за борт за его гордость, - возмущался огромный Конрад.
      На лбу его красовался пластырь, как знак кастовой принадлежности.
      - Дик, они хотят выбросить тебя в пространство, - прошептала машина.
      - Что? Меня в пространство, как мусор? Выбрось этого тупицу Конрада, Сьюз!
      Машина молчала, переваривая свое людское имя.
      Кают-компания так и не открывалась, троица нервничала так, словно их не впускали в ночной веселящийся бар, хоть их карманы разбухли от долларов. Пользовались своими запасами, которые таяли с каждым часом. Подозрительно поглядывая друг на друга, троица стала запирать двери своих кают и подкарауливать друг друга у кают-компании. Начались мелкие раздоры. Одни требовали вскрыть проклятую дверь хоть резаком, другие настаивали плюнуть на нее, что они и делали, отполировав пол около дверей до блеска, в котором отражались их угрюмые физиономии.
      Дик блаженствовал. "Сьюз", теперь он ее иначе и не называл, устраивала ему концерты, показывала фильмы, пела песни, она болтала днями напролет. "Сьюз" кормила и поила Дика, доставая все из-за закрытых дверей кают-компании.
      Электроника корабля работала безотказно. "Сьюз" заботилась об этом.
      - Кэп, заклинило правую батарею, я запросил компьютер. Ответ таков, что надо лезть наружу.
      - Валяй, Конрад, проветрись, - угрюмо приказал Джек.
      Конрад открыл выходной люк, выполз из корабля, надел ранец и поплыл к батарее.
      Джек следил за Конрадом, и ему тоже захотелось хоть на несколько минут покинуть ставший тюрьмой корабль. Он вошел в шлюзовую камеру, задраил люк и взглянул в иллюминатор. От неожиданности он выпучил глаза. Конрад выписывал петли, стараясь уйти от шаровой молнии, гнавшейся за ним по пятам. Казалось, она вот-вот вцепится ему в спину, и тогда Конраду конец.
      Джек облегченно вздохнул: Конрад уже уцепился за поручень, сквозь стекло гермошлема были видны его безумные глаза. Молния метнулась, и вместо лица на Джека смотрела черная дыра. То, что было Конрадом, отделилось от корабля и медленно пропало среди звезд.
      Джек и Джефф ошарашенно смотрели в иллюминаторы. Первым опомнился кэп, он взвыл и хотел выбраться из шлюзовой камеры. Но не тут-то было, люк не тронулся с места. Джек колотил по нему кулаками, разбив их в кровь ничего не вышло.
      Джек спиной почувствовал опасность; он оглянулся, посмотрел в иллюминатор и похолодел. Железная рука внешнего манипулятора открывала внешний люк. Джек вцепился в него руками, стараясь удержать, но железные мускулы были сильнее... Джека не стало.
      Джефф закрылся в каюте. Он сходил с ума. Из каюты слышались бессвязные крики о Шотландии, о величии острова, потом крики затихли.
      Дик стал хозяином корабля. Он важно перешел в кают-компанию и занял место капитана. Через два часа он не узнавал себя и искал собутыльника. По кораблю разносилась пьяная брань и крики:
      - Кто здесь кэп? Я! Кто здесь стармех? Я! Кто здесь флаг-штурман, радист? Я! Кто здесь Дик? Я, я, я... - пьяно буянил он, швыряя бокалы в стены.
      Заснул он прямо в кресле, сквозь храп и сопение прорывались бессвязные слова.
      "Сьюз" внимательно слушала.
      - Ей, видно, понравилось нас убивать, железная садистка, а не баба, шептал он. - Так она и меня где-нибудь прихлопнет, надо ее... отключить, и тогда я один хозяин на корабле...
      "Нет предела подлости", - решила "Сьюз".
      Дик так и не проснулся.