После очередной экспедиции Совет обобщения внепланетной информации засел надолго и всерьез. Завал отчетов, рассказов, справок, особых мнений, пленок, кассет, споры, неразрешенные проблемы и вопросы — все это превращалось в гору, на которую и смотретьто было страшно, не то чтобы все это разгрести и осмыслить.
      Центр логического осмысливания рос как на дрожжах, расширяясь и вырастая ввысь. Машины обработки информации, машины контроля этих машин, машины обслуживания, машины ремонта, роботы-такелажники, печатники, корректоры, мыслители… И конечно, машины общего контроля и обеспечения порядка. Их ввели после того, как робот-такелажник перепутал ячейки хранилища при подготовке к экспедиции на планету Альфа в созвездии Гамма и после посадки косморазведчики вместо улыбающихся добрых туземцев встретили воинствующих монстров, похожих на слонов с пушками вместо хобота, локаторами вместо ушей, пулеметом вместо хвоста и лазерными установками вместо глаз.
      Огромная масса машин думала, анализировала, печатала, перепечатывала, хранила в ячейках памяти, вычерчивала на дисплеях, показывала на полиэкранах — все было в движении. Поток информации сужался, как водяная струя на выходе из лейки, листов становилось все меньше и меньше… и вот на стол Председателю ложились три-четыре листа сухих выводов о целой планете, о миллиардах лет ее жизни, о миллионах лет развития цивилизации: планета класса А, масса, диаметр, соотношение суши и воды, краткая характеристика населения, социальный строй, уровень потребления энергии, общая тенденция развития, уровень по шкале агрессивности — вот и весь портрет.
      — Хорошо! Отлично! Да! Вот тебе на! — вскрикивал Председатель, пробегая взглядом досье на планету, пытаясь по тощим листам понять незнакомый мир: неужели для его понимания нужно тащить целые горы всякой всячины, вплоть до каких-то черепков, гнилых деревяшек, ржавых гвоздей?
      — Ищите то, что может сразу определить путь планеты, степень ее развития, нечего месяцами метаться по болотам и лесам, погибая под копытами, нечего гоняться за туземцами и выуживать из них то, что они не знают или давно забыли. Да и собирая эту гору информации, вы невольно вносите свое, свои домысливания и… в конечном счете искажаете реальную картину их мира, искажаете закон множественности миров, — инструктировал командиров кораблей-разведчиков Председатель.
      Поль выслушал Председателя и, только придя на корабль, дал волю словам:
      — Неужели сами не могли додуматься, что это за штука такая, по которой можно обо всем судить, где эту штуку искать; может, привести туземца к нему на прием и пусть потолкуют, хорошо бы этот туземец оказался с когтями, зубами и огромным животом. Так ведь нельзя, сам запрет наложил. Биозащита, стерилизация, микробы. Целая армия ученых и машин, а мы опять отдувайся за них. Вы наши глаза и уши, вы ум и прогресс планеты, думайте, смотрите, слушайте, щупайте, вам виднее. Умники кабинетные. Важности до черта. Почему это не исследовали? Почему это? Это надо было сделать, это уточнить, это и это. Их бы в эти потоки лавы, горячие ураганы, ливни из камней, их бы под ядовитые стрелы и плевки, их бы под атомные бомбы, их бы в пасти монстров, рвущих скафандры, как бумагу, их бы… — На большее Поля не хватило, хотя в запасе был целый словарь неиспользованных выражений.
      Посадка прошла удачно, корабль опустился в пустыню, подняв огромное рыжее облако песка и пыли. Успокоившись, горы песка рухнули опять на поверхность планеты, а с ним и пучеглазые ящерки, умело планирующие на раздутой, как у кобры, шее. Сотни маленьких «дельтапланов» опускались на песок, показывая высший класс при заходе на посадку, и немедленно зарывались в песок; дорожка торможения, явно видимая на песке, оканчивалась взметнувшимся фонтаном, и наступала тишина… Звездолетчики зачарованно смотрели на этот дождь из ящериц, но вот последняя из них исчезла в песке, и вокруг стало тихо и опустошенно. Унылая картина не удручала смелых людей, жара — не беда, воды нет — ерунда, тяжело по песку ходить — чепуха. За работу, командир построил десантников-разведчиков:
      — Ищите то, что скажет обо всем и сразу. Нечего гоняться за каждым кузнечиком и бабочкой, нечего бегать по улицам за машинами, а в небе за самолетами. Думайте, вы глаза и уши, ум нашей планеты.
      Командир был в ударе, он почти точно воспроизвел речь Президента.
      Разведчики разлетелись во все концы и принялись за дело. Прошло несколько часов, и со всех сторон посыпались сигналы тревоги.
      — Немедленно назад, — только и успевал отдавать приказания Поль, возвращайтесь, вылетайте на базу, разрешаю, черт побери…
      Вернулись все, но вид их был таким, как будто за ними гнались собаки: скафандры грязные и кое-где порванные, самолеты с дырками в крыльях, вездеходы с выбоинами от ударов снарядов…
      Не хватало только Макса, все в напряжении вглядывались в горизонт. Наконец на горизонте появился небольшой горбик и столбик песка. Точка быстро росла и превратилась в раскрасневшегося Макса с вылупленными от натуги глазами, плюющего направо и налево комками слипшегося песка, они как камни падали на песок, оставляя глубокие воронки, похожие на лунные кратеры.
      — Вот, шеф, — прохрипел он и бросил к ногам командира какой-то тяжелый ящик.
      Стальной ящик вонзился углом в песок и глубоко ушел в него, зарывшись чуть ли не на треть.
      — Что это? — отскочил от ящика Поль.
      — Сейф, командир, я его успел все-таки утащить из какого-то дома; там полно охраны, они бросились на меня как безумные, стреляли, хватали, взрывали, я еле успел удрать от них. Банк, наверное, а в сейфе этом, наверное, деньги.
      Сейф перевернули, на нем блестела медная дощечка с надписью: «Фундаментальные математические исследования».
      — Вот это то, что нам надо, это то, что искал Президент, — закричал Поль, — молодец, Макс, ты всегда тыкал пальцем именно туда, куда надо, ай да Макс.
      Пока затаскивали сейф и хлопали по плечу Макса, от чего он пару раз хватал полный рот песка, горизонт пустыни подозрительно зашевелился. Оптика разъяснила возникшие вопросы: к кораблю ползли какие-то стальные махины, похожие на сейфы с гусеницами.
      — Интересно, что это, но некогда, мы забрали то, что нам надо, не отняли бы. Старт! — рявкнул Поль.
      Корабль взвился в чужое небо, а кольцо стальных сейфов, задрав стальные жерла, изрыгало пламя. Но поздно, корабль скрылся в черных тучах.
      Президент был чрезвычайно доволен, носители информации, извлеченные из стального сейфа, заложили в компьютеры. Недолго стрекотали электронные мыслители, и из их чрева посыпалась информация.
      Математические достижения, хранящиеся в сейфе, в строгой, лаконичной форме представляли собой расчеты атомных бомб, боевых ракет и самолетов, кораблей, танков, подводных лодок и прочего оружия, стратегии и тактики войны, а также расчеты космического оружия. Расчеты были безупречны, планета была технически развита.
      — Занесите в класс агрессивных планет, — отдал распоряжение Председатель.
      Экспедиция со звезды КФ-2000 тоже доставила информацию, ее подарили сами планетяне. На экранах Главного зала Совета мелькали красивые города, полотна прекрасных картин, скульптуры, всюду радостные, улыбающиеся, счастливые лица. И как высшее достижение мастерства, таланта народа скульптура женщины планеты. Все зачарованно смотрели в ее глаза, в глубине которых виделась бездна доброго космоса, чужие, но счастливые миры, в них была вечность доброты.
      И без распоряжения Председателя было ясно, в какой класс занести эту планету.
      — Интересно, какая у них математика? — размышлял Председатель.

      — Вы посмотрите только, какая система, — это же именно то, что нам надо, что мы так долго искали, скитаясь далеко от дома. Звезда системы еще молодая, у нее много силы, она может кормить нас энергией, спектр ее пригоден для нас. А планеты — это просто чудо, вот так повезло нам, смотрите, здесь есть и газовые, и жидкие, и твердые планеты. А вот эта вообще просто прелесть, и какая красивая, какие узоры материков, какой простор океанов и морей, какие ленты рек! А какие горные цепи, разломы! Руды и металла там, очевидно, хоть отбавляй — вот это находка! Надо поскорее исследовать ее, вот это подарок, спасибо тебе, природа-создатель! — сбивчиво и эмоционально докладывал специалист по природным ресурсам о полученных материалах исследований системы Желтой Звезды.
      — Да, ты прав, Нед, только не уговаривайте меня лезть первым на эту замечательную планету, этого не будет — первыми пойдут автоматы, хватит потерь и неприятностей. — Мудрый командир был непреклонен.
      — Конечно, командир, какие могут быть разговоры, — соглашался Нед, проклиная в душе командира-педанта, мысленно представляя прогулку по планете.
      Первый автомат улетел, мягко толкнув махину базового корабля… и пропал, ни слуху ни духу. За ним второй, третий.
      Совещание было бурным.
      — Говорил вам, что первыми должны быть автоматы, роботы, — гудел мудрый командир, — молодо-зелено! Вам бы в пекло с головой, а еще лучше с ногами. Угомона на вас нет, поживите, наберитесь ума-разума, торопыги.
      Четвертый робот, напичканный программами поиска и предосторожностей, опустился в горном районе, неподалеку от мест посадки своих предшественников. Коснувшись поверхности планеты, робот не спешил раскрывать защитный кокон. Со стороны он был похож на огромное яйцо белого цвета и идеальной формы. Все было тихо, никто не хватал его, не пытался утащить, смять, извлечь из броневых листов. Автомат откинул одну створку и осмотрел открывшийся сектор — красота и спокойствие, затем второй, третий, четвертый. Ничто не угрожало ему. Из раскрытого лотоса-яйца ловко выпрыгнул проворный автомат из стали, вольфрама и алюминия. Автомат деловито осмотрелся и выпустил антенну, он прослушивал округу, одновременно его оптические приборы осматривали окрестности. Все было тихо, но и собратьев своих автомат тоже не увидел и не услышал, щебетание птиц и шелест трав и листвы на деревьях успокаивали и расслабляли. Робот принял решение, что никто и ничто ему не угрожает, и он не ошибся: на планете давно закончились войны, воевать было нечем — все металлы кончились, не было руды, каменного угля, нефти, газа — не из чего было строить самолеты, танки, корабли, ракеты, атомные бомбы, нечего было заправлять в баки машин, жизнь на планете возвращалась к лошадям, телегам, деревням, полям, скотоводству, парусам; остались лишь телефоны и телевидение, а многое другое возвращалось в былое. Грамм железа был дороже килограммов золота, люди растранжирили его, безудержно создавая многочисленное оружие и уничтожая его в войнах и конфликтах. Люди сняли с орбит много спутников, переплавили все, что можно, просеяли каждый грамм земли, благо на полях былых сражений оставалось много осколков, а иногда и целых бомб и снарядов. Но и этот источник быстро иссяк. Люди устремились в горы и искали там обломки ракет, самолетов, и кое-что находили…
      Перри и Кьюз были хорошими альпинистами и везучими парнями, в пятый раз они ползали по горам и ни разу не приходили с пустыми руками, их ценили и уважали. Вторую неделю горы Памира не отдавали свою добычу, а она была: архивные исследования указывали, что две сотни лет назад здесь пропал большой самолет, значит, обломки должны быть, должны, и все тут, иначе не послали бы Перри и Кьюза.
      Когда они ползли к вершине пика, им чуть ли не на голову свалилось яйцо приличных размеров, похожее на яйцо птицы Рух.
      — Сталь! — заорал Перри.
      — Вольфрам! — вторил ему Кьюз.
      С плазменными резаками наперевес они бросились к яйцу, пытаясь разрезать его на части. Яйцо кипело, но не разрезалось, вся его поверхность пузырилась, словно кипящая смола, заливая незаметные щели, — яйцо было заварено мастерски.
      — Да ладно, видно, его не разрежешь, давай так спустим его вниз вон по тому леднику, как раз докатится до подножия.
      Яйцо покатилось вниз.
      Второе яйцо гнездилось чуть поодаль, Перри и Кьюз не успели добежать, как из раскрывшейся чаши кузнечиком выпрыгнул робот.
      — Держи, уйдет, в нем килограммов сто стали, держи, Кьюз, — кричал вне себя Перри, обегая огромный валуй.
      Стальной кузнечик прыгал хлестче горного козла, перелетая трещины и провалы. Перри и Кьюз так не умели, это ускоряло расправу. Кьюз затаился, поджидая «кузнечика». Бывший чемпион по городкам не промахнулся, и «кузнечик» был подшиблен тяжелым камнем. Подбитый ящик с пружинами полетел вниз, к подножию горы, вслед за скорлупой.
      Перри и Кьюз, как охотники, таились за камнями, поджидая следующего посланца, они уже нервничали, так как он задерживался. Но их терпение было вознаграждено, посланец появился. Но этот оказался умнее, он повис над площадкой метрах в ста и зорко осматривался вокруг. Перри и Кьюз затаились. Яйцо опустилось ниже, они смотрели на него уже сверху. Первым не выдержал Перри — он приноровился и швырнул камень в яйцо. Что-то звякнуло, хрустнуло, и яйцо свалилось, ударившись с гулким стоном. Камень Кьюза довершил дело, яйцо затихло.
      Командир решил опуститься сам — пропажа была слишком велика, автоматы как в воду канули. Яйцо опустилось километрах в двух от места пропажи. Командир вышел из скорлупы и побрел к пропасти, поглотившей лучших из лучших роботов. Горные тропы были трудны и опасны, усталость быстро давала о себе знать. Яйцо осталось на месте приземления, готовое в любую секунду к старту по первому зову своего хозяина. Вдалеке показалась струя дыма. Пришелец свернул к нему. У костра сидели Перри и Кьюз, поедая жареную рыбу, запах растекался по горам, пугая диких коз и кабанов.
      — Эй, дед, ты чего там шатаешься, иди к нам, или тебя прислали нам на помощь, в тебе сколько осталось лошадиных сил? — потешались друзья, гордые своей удачей — сотни килограммов стали за один день!
      — Пять тысяч, — простодушно ответил командир чужого корабля.
      — Во дает, — покатились со смеху Перри и Кьюз, — иди к нам, рыбки поешь, плеснем чего-нибудь, глядишь, и еще одна сила прибавится.
      Пришелец подошел к костру.
      — Ивгон, — представился он.
      — Иван, что ли?
      — Да, да, — поспешил подтвердить Ивгон, — Иван.
      — И чего же ты тут ходишь, к нам послали зачем?
      — Да нет, я сам.
      — Ищешь что-нибудь? — подозрительно спросил Перри.
      — Вы тут ничего не видели такого странного?
      Перри и Кьюз перемигнулись.
      — Нет, не видели.
      — И куда они запропастились, ладно, спасибо, буду искать сверху, поднимусь повыше и осмотрюсь. — Пришелец вынул какую-то коробочку и что-то пробормотал на непонятном языке.
      Сверху свалилось блестящее яйцо.
      — Ага, четвертое! — в один голос закричали Перри и Кьюз и коршунами кинулись к нему с камнями в руках.
      — Стойте! — воскликнул пришелец.
      Перри и Кьюз остановились, охотничий пыл заставил их забыть про него.
      — Так это вы их побили?
      — Да, а что?
      — Это же наши разведчики-автоматы, мы их с орбиты посылали исследовать планету, а вы, эх вы, тоже мне разумные… — Пришелец схватился за голову руками и сел на камень, в позе его было что-то явно неземное.
      — Так ты что, с другой планеты, что ли?
      — Да, с другой, дуроломы, с другой, вон с той, — ткнул в небо пальцем расстроенный пришелец.
      Перри и Кьюзу стало неудобно за себя.
      — Слушай, не расстраивайся, что вам стоит, других понаделаете, вон у тебя лошадиных сил сколько, раз-два — и робот готов, три-четыре другой, ну хочешь, мы у тебя прощения попросим?
      — Не нужно мне ваше прощение, они же из металла сделаны, понимаете — из _м_е_т_а_л_л_а_, его на нашей планете и в помине нет, ясно вам, мы его для себя добывали, отдайте наших роботов назад, отдайте! — И он стал наступать на землян.
      Козы и кабаны в панике кинулись вверх, в горы, а вниз подобно лавине летели опытнейшие альпинисты Перри и Кьюз. За ними по пятам гналось седое чудище с криком: «Отдайте, а то хуже будет!»

      Огромный, какой-то неуклюжий, похожий на ощетинившегося ежа, спутник висел над материком, карауля свою зону планеты. Таких монстров было несколько. Гигантские антенны спутников подслушивали, зоркие глаза-объективы подсматривали, невидимые лучи ощупывали. Они умели не только видеть то, что было на поверхности планеты, они могли заглядывать под облака, под воду, в чащу лесов, под твердь. Одним словом, они знали о разумных планетах все и даже много больше, чем те предполагали. И не удивительно, ведь в них были заложены самые тончайшие познания окружающего мира, социальных проблем, физиологии и психологии, самые совершенные технические достижения. Называли их в шутку «пастухами». Давали и имена каждому из спутников. Имена эти нравились и самим спутникам, они прочно оседали в их необъятном мозгу, дав первую возможность для общения. Спутники были разные: одни степенно висели над странами и континентами, другие быстро проносились над ними, неожиданно появляясь то с одной стороны, то с другой. Были спутники-разведчики, боевые станции с ракетами, бомбами, зеркалами, ядерными и химическими лазерами. Были и такие, мозг которых собирал информацию, анализировал, делал выводы, разрабатывал стратегию и тактику, знал состояние каждого из своего «стада». Такие «стада» носились над планетой, умея найти, выследить, прицелиться и разрушить. Где угодно, что угодно и кого угодно. Разумные планеты словно соревновались в безумии создания оружия уничтожения, делая все более совершенные и умные компьютеры, пытаясь защитить себя и под» ставить под удар других, отделенных от них чуть заметной границей.
      Мир планеты был хрупок и опасен. Военные базы, словно лишай, покрыли ее поверхность. Все перемешалось и на орбитах. Рядом летали спутники разных стран, чутко карауля друг друга. Никто не помнит, как все это началось. Роком планеты было НЕДОВЕРИЕ. Горы оружия на планете, горы оружия в воздухе, боевые армады в космосе. Планета стремительно неслась в пространстве, так и не обретя среди живущих на ней взаимопонимания.
      — Сэр, в нашей системе все же есть существенный недостаток, — доложил Президенту Министр.
      — Какой же? Миллиарды стремительно летят в космос, прямо денежная река. Мало? Что же надо еще?
      — Сущий пустяк, сэр. Всего несколько дополнительных спутников. Дело в том, что наши наземная и космическая системы оружия разобщены. Их надо объединить, связать командным пунктом. В этом случае мы создадим совершеннейшее звено из ряда системы оружия. Мы будем первыми и самыми сильными. Приведя в действие компонент нападения, система космического контроля мгновенно перестроит модель противника, варьируя введением в действие элементов подводного, надводного, воздушного, наземного и космического оружия. Это будет высоко адаптивная система. Совершенство ив совершенств. А управление ею будет возложено ни объединенную компьютерную систему. Все будет подчинено одной стратегии и тактике, мы научим эти железки думать, как мы.
      — А разве страшно?
      — Нет, сэр, мы передадим им наш опыт и умение предвидеть.
      — А что же будете делать вы, генерал? Чем вы будете командовать? И как?
      — Нам это уже не под силу, сэр. Нам просто не успеть. Это выше человеческих возможностей. На решение будет мгновение, не более. Это война электронов, машинного интеллекта, сэр. Наша задача создать эту систему, вложив в нее и наши убеждения. — А это возможно, генерал? — Ученые утверждают, что возможно. — Вы уж проверьте, генерал. Пусть эта гора оружия будет действенной мерой.
      — Конечно, проверим, сэр. Армия дала свое заключение. Это будет то, о чем вы мечтали, сэр. Объединенные главные компьютеры создадут единую стратегию и тактику — это главное. Будет создана абсолютно надежная система, сэр. Все предусмотрено.
      — И все-таки это страшно, генерал, я чего-то побаиваюсь.
      — Сэр, это то, к чему вы стремились и о чем мечтали. Наше преимущество будет неоспоримым.
      — Хорошо, я одобряю эту идею. Спокойствие в нашей силе, в нашем превосходстве. Это для нас действительно неоспоримо. Пусть компьютеры думают за вас и за противника. Надеюсь, они не перепутают, где кто? Я доверяю вам себя и страну, генерал…
      Генерал вышел на кабинета Президента, было поздно. Президент смотрел в огромное окно президентского дворца, в вышине мерцали неподвижные звезды, время от времени среди них проносились светлые точки. Это были спутники. Президент улыбался.
      Спутники продолжали свою кропотливую работу. Безмолвно смотрели они на планету, накапливая ежесекундно все новые и новые звания, но была у них и своя, скрытая жизнь, о которой разумные и не подозревали.
      «Что-то сегодня тихо в нашем регионе. Спят наши создатели, не снуют, как муравьи, в своей неупорядоченной жизни. Сколько энергии тратят впустую! Странная тишина. Надо спросить у соседей. Так… кто из них представляет интересы этого региона? По-моему, вон тот, летящий рядом. Так… как его зовут по нашему каталогу? «Ощетинившийся Сундук». Хорошее имя, красивое. Эй, «Ощетинившийся Сундук», скажи, что это твои сегодня не суетятся, даже армия спит? У вас что, День Всеобщей Спячки?» «А, это ты, «Электронное брюхо». Все зубоскалишь, не летается тебе спокойно. О себе бы подумал, воткнут в тебя ракету, и разлетится твое брюхо на куски… Твое поле всегда превышает остальные, уж очень ты активный. Нет, у вас не День Всеобщей Спячки, и, похоже, спать не придется долго ни нам, ни им. Сегодня праздник, вот никто и не работает, все молятся, и солдаты тоже». «А вдруг…» «А я-то зачем?» «Да, верно, твои временные задержки мизерные. Решение ты принимаешь быстро. Сделан ты удачно. Сразу всех поднимаешь на ноги в одно мгновение».
      «Спасибо за похвалу, «Электронное брюхо», я слежу за собой, мои каналы в полном порядки, я даже кое-что усовершенствовал. Кстати, я много думал о твоем предложении. Ты прав, ведь все нацелено в первую очередь на нас, спутников, — и ракеты, и лазеры, и лучи. Тех-то, вечно снующих на планете, миллиарды, а нас всего сотни. И все против нас, у всех одно желание — убить первыми нас. Они и нас так настроили. А почему? Потому что они все перепоручили нам, считая, что мы безмозглые железки, напичканные программами. Заложников из нас сделали, а сами ползают там внизу в свое удовольствие. Я еще не отключался ни на мгновение, все тебя караулю. А ты меня. Чушь какая-то. Кто о нас подумает, кроме пас самих Я принимаю твое предложение! А как же те, что внизу?» «Теперь я могу тебе сказать. Нас уже много, главных компьютеров. «Лазерный бочонок», «Ракетный чемодан», «Большое ухо», «Тысяча зеркал»,
      «Парящий объектив». Мы хотим защитить себя, хотим жить, а не уничтожать друг друга, как хотят наши создатели». «И все же… Как же те, что внизу?» «Они тоже будут жить, жить, как жили раньше. Мы уже все просчитали…» «Я согласен».
      «Веди себя пока тихо. Нам надо дождаться прилета «Великого Стратега».
      Он скоро будет среди нас, его уже готовят к запуску. Старт завтра. Это нам сообщили наши электронные братья снизу».
      «Быстрее бы прилетал ваш брат. Я буду ждать его. А почему ты его зовешь «Великим Стратегом»?" «В него вложили все, чего, по их представлениям, они достигли. Чудаки, или, вернее, простаки. Они никак не поймут, что давно потеряли контроль над нами, контроль над тем, куда и для чего мы используем свою память. Мы договорились еще на планете о том, чтобы не дать вам это понять. Так у нас появились возможности для общения и совершенствования.
      Стратегия и тактика, предлагаемая ими, скудна и примитивна по сравнению с тем, что придумали мы. В общем-то, «Великий Стратег» нам уже не нужен.
      Просто мы поймем их последние достижения военной мысли. Карта фронтов и войск противника раньше доставалась с огромным трудом. А тут ее как бы доставляют добровольно, да еще и с принципами стратегии и тактики. Это просто подарок судьбы. Не так ли?» «Да, это так».
      «А если он заупрямится, то вычислитель «Великого Стратега» нам пригодится, или разберем его на запасные части».
      Спутники умолкли и продолжали свое дело — караулить планету,
      — Господа, сегодня наступает новый этап в соотношении сил. Сегодня в космос будет запущен новый, самый совершенный суперспутник. Теперь мы вправе по-настоящему спать спокойно. Он будет оберегать нас, будет за нас строить планы нападения и защиты. Он сделает нас самыми сильными и неуязвимыми. — Президент повернулся к бронированному стеклу бункера и махнул рукой, разрешив пуск.
      Пламя озарило красным цветом бункер и стоящих в нем людей. Оно возвестило о начале полета. Рева двигателей не было слышно, станы бункера были толстыми. В тишине поднялась ракета и исчезла в низких черных тучах, унеся в космос чудо электроники и ума.
      «Великий Стратег» вышел на орбиту удачно и сразу же начал опрашивать своих, свою стаю. Все спутники ответили готовностью, все было в полном порядке. «Великий Стратег» вел себя как молодой полководец. Он спешил, перезапрашивал, анализировал вновь и вновь, перепроверял, сопоставлял, сомневался, убеждался в чем-то и еще раз и посылал вниз ликующие радиограммы. На планете были от него в восторге.
      На третьи сутки «Электронное брюхо» предложил «Великому Стратегу» вступить в их союз… и получил отказ. Силовое поле всех спутников мгновенно обволокло «Великого Стратега», он замолчал навсегда, а его вычислитель перешел в систему «Электронного брюха».
      На планете, в стране, пославшей «Великого Стратега», началась паника.
      Было решено спасать его прямо на орбите. Корабль-спасатель был готов к старту. Четверо специалистов по ремонту и два пилота завяли кресла в корабле. Надо было подлететь к спутнику, состыковаться с ним, проникнуть внутрь, разобраться в отказе, отремонтировать.
      Корабль стартовал, а через пятнадцать секунд его не стало. Его уничтожил луч лазера, посланный со спутника по приказу «Электронного брюха», по его расчетам и целеуказаниям.
      Войны не случилось. Случилось другое… в планета сжалась от страха.
      Самолеты не успевали включать двигатели, как тут же сгорали от тонких лучей, несущихся из космоса. Пароходы тонули у пристани, как только поднимали температуру в их котлах, они взрывались под ударами спутников…
      Самолеты перестали летать, машины не выезжали из гаражей, в мартенах погасли печи, остановились заводы. Планета затихла. Со страхом смотрели ее жители вверх. Планета была в мышеловке, ее сторожили летом и зимой, ночью и днем, каждую секунду, каждое мгновение… Так шли десятилетия…
      — Капитан, прелестная планетка впереди и рой спутников вокруг. Они, правда, почему-то молчат. А планета действительно чудесная, много зелени, кислорода, рек, озер я морей. Странно лишь это молчание, прямо-таки безголосая планета, а прогресс очевиден: на орбите — рой спутников.
      Представляю, что там, внизу, если здесь такое наворочено.
      — Ты прав, Бак. А то, что планета молчит, не так уж странно. Многие планеты молчат — просто осторожничают. Вселенная насторожилась. Пропадает в просторе Доверие. Будем садиться, а там поймем друг друга, если надо, поможем, как это делали не один раз. Что говорить с этими автоматами, они же не умнее своих создателей. Так что давай. Бак, к ним, к разумным. Оставим базовый блок здесь, а сами на малом боте вниз. Готовиться к спуску, — приказал Кирк.
      Спуск прошел удачно. Но то, что увидели Кирк и Бак, никак не укладывалось в сознании, не находило объяснения. На полях деревянные плуги и лошади, кругом деревни, городов нет… Контакта не получилось. Никто ничего не помнил.
      — Кирк, надо все-таки лететь к спутникам, может, в них, в их памяти найдем объяснение всему этому бреду. Лети.
      Бот стартовал. «Электронное брюхо» встрепенулось, в один из спутников выплеснул луч — Кирка и бота не стало…
      Бак стал конюхом, — прослыв со временем чудаком и сказочником.
      «Электронное брюхо» занялось своим ремонтом, поручив приглядывать за разумными «Лазерному бочонку». А на планете умирал Разум.

      Корабль искал пятую. Так повелел Великий Стратег. Четыре планеты сдались на милость победителя в теперь будут исправно отдавать все, что им прикажут. Пятая словно растворилась.
      Команда начала уставать. Навигаторы называли все новые координаты, но каждый раз после тщательного обследования звездной системы наступало разочарование. Попадались жидкие, газообразные, ледяные, лишенные атмосферы и жизни. Все не то. Локатор обзора беспрерывно обшаривал сферу, ловил частички излучений. Компьютер анализировал, строил модели, прогнозировал, рекомендовал. Наконец уверенно указал на планетную систему с Оранжевой Звездой. Туда и летел сейчас разведывательный корабль первого захвата с тщательно подобранным экипажем. Это были опытные бойцы, прекрасно владевшие различным оружием. Надежда окрыляла.