Он пришел в некоторое замешательство, подумав о шагах, уже им предпринятых. Однако, обдумав это, он пришел к выводу, что инструкции директора были вполне в духе его собственных. Подкрепление из двух боевых кораблей тоже было неплохо. В случае, если возникнут проблемы с группой ученых, все карты у него в руках.
      Точно ли? Сколько раз он слышал от своих людей жалобы на вечную скуку бесконечного патрулирования никем не нарушаемых границ? «Я не становлюсь моложе. У меня не будет другого случая оставить свой след в истории». Как скоро Рири заменит его? Как скоро у него заберут «Пулю»?
      Директор объявил всю планету запретной зоной. Ри переключился на внутреннюю связь и ввел указания директора.
      — К сведению командного состава. По прямому приказу директора эта планета объявлена запретной зоной. Повторяю. Эта планета объявлена запретной зоной. Любые приближающиеся космические корабли, не имеющие допуска Патруля, будут задержаны, или им будет приказано сменить маршрут. Любой корабль, не подчинившийся данному приказу, будет рассматриваться как нарушитель и будет захвачен. Далее, не допускается никакой коммуникации между планетой и кораблями, поселениями, станциями и мирами без непосредственного разрешения полковника Дэймена Ри или вышестоящих должностных лиц. Любое нарушение вышеуказанного режима будет рассматриваться как измена Директорату и наказуемо соответствующим образом, — Ри улыбнулся про себя.
      — Полковник, — затараторила связь. — Мистер Марти Брук просит проинформировать его о ситуации. Вы ответите?
      Ри погладил пальцами подбородок, задумавшись на мгновение, он вышел на связь и увидел появившееся на экране лицо молодого антрополога.
      — Добрый день, Марти. Чем могу быть вам полезен?
 
 
      Марти Брук и Белла Вола были свидетелями того, как белые ШТ приземлились вокруг базового лагеря.
      — Там случилось что-то по-настоящему серьезное, — решил Марти.
      — Ты же видел, как они передавали результаты допросов, — согласилась Белла. — Они так и не нашли Литу или лейтенанта. Я думаю, что теперь правила игры изменились.
      — Что это значит? — спросил он. — Я хочу сказать, как это отразится на нас?
      Белла закусила губу и опустилась на ящик, держа в руке чашку кофе.
      — Ты знаешь, как военные ведут себя в подобных ситуациях? — спросила она. Марти покачал головой. — Они все берут в свои руки. Это значит, что мы не сможем сделать и шагу без их одобрения.
      — Да, но как же быть с научными исследованиями? Нам здесь нужно работать. Разве это не понятно? Там море ценнейшей информации. Они не могут нас так просто изолировать! — Марти начал нервничать.
      — Могу поспорить, — фыркнула Белла, — что ты не думаешь головой. Я предвидела это и думаю, у нас есть способ избежать этого, но потребуется трезво поразмыслить, а не рвать и метать. Военные позволят нам заниматься тем, чем мы хотим, до тех пор, — она подняла палец вверх, — пока мы им не мешаем и пока наши занятия будут считаться безвредными, или, еще лучше, — идущими им на пользу.
      И после этого Марти вызвал на связь Ри.
      — Мне хотелось бы выяснить две вещи, сэр, — Марти озабоченно посмотрел на Ри. — Во-первых, мне хотелось бы знать, что происходит. Во-вторых, я бы полжизни отдал, чтобы пообщаться с романанами, которых вы там держите за оградой! — он сделал особый акцент на последнем.
      Ри непринужденно улыбнулся.
      — Боюсь, что мы просчитались с романанами. Они где-то держат доктора Добра и одного из моих людей в качестве заложников.
      — Вы нашли Нетту? — Марти не мог скрыть облегчения.
      — Она не… Мистер Брук, они изнасиловали ее. Мы отправляем ее на «Пулю» для психического обследования. Боюсь, что для нее это была очень сильная душевная травма. Теперь вы понимаете, почему мы так беспокоимся за доктора Добра, — Ри озабоченно посмотрел на него.
      — Да, я вас очень хорошо понимаю, полковник! — согласился Марти, действительно чувствуя облегчение. — Послушайте. Может, мы могли бы вам помочь? Я не хочу болтаться у вас под ногами. Вы очень любезно не препятствовали нашей работе. Не будем ли мы мешать вам, продолжая наши исследования? Возможно, мы узнаем что-то, что даст нам превосходство над романанами. Мне хотелось бы узнать, можем ли мы чем-нибудь заняться, а не сидеть здесь просто так, чувствуя себя ненужными, — но, в конце концов, вам решать, теперь вы специалист. — Хороший поворот — переложить все на него.
      Ри, казалось, был доволен услышанным.
      — Непременно, Марти, — назвал он собеседника по имени, это уже что-то значило. — Я предпринял шаги, которые некоторым могут показаться слишком радикальными. Я боялся, что научный персонал может не понять этих необходимых мер. Мы прежде всего, конечно, думаем о докторе Добра.
      — Я понимаю, — Марти искренно кивнул. — Мы поддерживаем вас на сто процентов. Предпринимайте все необходимое для безопасности Литы. Полковник, мне все-таки очень бы хотелось провести некоторые исследования на пленных, которые у вас там есть. Это уникальная возможность для сбора информации. Белла может продолжать добиваться от них новых сведений. Может быть, мы узнаем что-то, чего не смогли узнать вы.
      — Очень хорошо, Марти. Скажите дежурному капралу, что вы получили мое полное одобрение и согласие, — Ри улыбался.
      — Спасибо, сэр. И еще, если вас это не затруднит, держите нас в курсе. Мы очень надеемся, что не доставим вам никаких хлопот. Я думаю, что нет никаких оснований этого бояться, если учесть все, что я сказал.
      Ри довольно кивнул.
      — Обязательно, Марти, спасибо за ваше понимание. С вашего разрешения, я займусь срочными делами.
      — Спасибо, полковник! — экран погас.
      — Ну как? — спросил Марти, повернувшись к Белле.
      — Отлично! — серьезно кивнула она. — Профессионально и ненавязчиво. В то же время чувствовалась твоя искренность, и никакого подхалимства в голосе. Ты еще можешь стать хорошим политиком.
      — Итак, чего мы добились? — размышлял Марти. — Не знаю, чему верить. Я не уверен, что Ри можно полностью доверять. В этом тюремном лагере, который он здесь строит, есть что-то подозрительное. С другой стороны, насколько можно верить его словам о том, что Нетта была изнасилована? Насколько можно верить тому, что оно говорит о Лите? Как ты думаешь, она действительно взята в заложники?
      Белла всплеснула руками.
      — Я… я действительно не знаю. Но я, по крайней мере, знаю, что сейчас мы добились такого положения, когда можем узнать. Я не могу предвидеть реакцию Чэма, когда он узнает обо всем этом, но мы предстали перед Ри в качестве союзников. Теперь посмотрим, что мы сможем разузнать. Хватай этого капрала и веди сюда несколько объектов исследования.
 
 
      Лита заставила себя подняться, глотая слезы. Рита и Филип уже должны были вернуться к этому времени. Она прикоснулась к своему онемевшему лицу, которое было все в синяках от ударов воина. Она посмотрела на залитую кровью голову Железного Глаза.
      Саднящими пальцами она стерла кровь, пытаясь найти пулевое отверстие. Его волосы слиплись от крови, песка и земли. Крупинки пороха въелись в кожу. Повернув его голову, Лита увидела взрытую землю и выбоину в том месте, куда попала пуля, пройдя мимо всего в нескольких дюймах. Это была ее кровь у него на лице!
      Она спасла ему жизнь! Переполненная радостью, она вскочила и подбежала к черной кобыле, подведя животное ближе. Она смочила кусок кожи от рубашки водой из фляги и обмыла его лицо. Его грудь теперь ровно поднималась и опускалась.
      — Железный Глаз! — сказала она, похлопывая его по лицу онемевшей рукой. — Джон! — Веки вздрогнули. — Пора вставать!
      Он посмотрел на нее и проглотил слюну.
      — Что? Где?
      — Я убила его, Джон! — она почти кричала. — Пошли, сантос могут вернуться! Поднимайся! Ты называешь себя воином! Помоги мне, черт возьми. Я не хочу умирать здесь!
      Он задрожал, пытаясь сесть. Из его рта все-таки вырвался крик, как он ни старался его сдержать.
      Лита помогала сзади, толкая, поднимая, и осознавала, что он испытывает настоящую пытку. К ее удивлению, он поднялся на ноги и ухватился за седло, пошатываясь.
      — Держись за мою руку, Джон. Я должна посадить тебя на эту лошадь. Ты не можешь идти пешком! — умоляла она.
      Он слегка кивнул, боль исказила его лицо, затуманивая взор. Когда он оттолкнулся, она думала, что ее хребет переломится, как тростинка. Он попал на седло животом и вскрикнул — можно было ощутить боль, которую он испытывал, — но перекинул ногу.
      — Ружье, — прохрипел он. — Ружье и нож.
      Она подняла длинное ружье и вытряхнула из него песок. Не раздумывая, она вытащила из пояса патрон. Она нажала и открыла затвор, вспомнив, как это делал он, и пустая гильза выпала. Она вставила новый патрон.
      — Трофей! — потребовал он, стиснув зубы. — Мне нужен мой трофей!
      — Какого черта, ты еле жив! Мы в любую минуту можем здесь погибнуть! Наш единственный шанс — это быстрее убраться отсюда! — закричала она, несмотря на упрямое выражение его лица.
      — Мой трофей! — выдохнул он. — Трофей воина. Ты говоришь, что убила. Бери свой трофей тоже!
      — Нет! — закричала она, чувствуя нарастающий приступ истерии.
      — Сделай это! — он заскрежетал зубами. — Сделай это… или мне придется самому! — По его лицу прошли судороги от боли.
      — Будь ты проклят, Джон Смит Железный Глаз! — она выдернула нож из груди мертвеца и подошла к человеку, которого на ее глазах застрелил Железный Глаз. Неловко, чувствуя как внутри все переворачивается, она отрезала скользкую кожу. Подавая ее ему, она презрительно на него посмотрела.
      — Свой! — заскрежетал он. — Возьми свой трофей. Это твоя честь. Заставь меня гордиться тобой, — он поморщился от боли.
      Чуть не плача, она повернулась к человеку, которого убила. Ей пришлось взглянуть на то, во что она превратила его лицо. Внезапно ее охватил гнев, и она нагнулась, охваченная жаждой мести и вспоминая о том, как сантос пытался застрелить Железного Глаза. Она сорвала скальп и подняла его вверх под холодным моросящим дождем. Ее трофей!
      Она снова посмотрела вниз и со злостью пнула еще несколько раз окоченевший труп, прежде чем вернуться к Железному Глазу.
      — Мой трофей, — зарычала она, чувствуя отвратительную гордость. — Смотри, ради меня ты теперь не должен умереть! — Она взяла лошадь под уздцы, как это делал он, и направилась обратно в лагерь Гессали.
      Острые камни на дне ручья впились в ее едва зажившие ноги, но она ковыляла дальше. «Что теперь? Железный Глаз получил пулю! Я убила человека. Искромсала его ножом. Я выцарапала ему глаза».
      Она посмотрела на свои руки, на которых запеклась кровь, стягивая ей кожу.
      Железный Глаз раскачивался в седле позади нее, инстинктивно вцепившись в лошадь. Она кусала губы, пока не почувствовала вкус крови. Дождь был несильным, но когда она проходила мимо разорванных на куски лошадей и людей, со свинцового неба стали падать крупные капли.
      Осталось всего несколько сот метров. Уже был виден навес, по которому она могла узнать лагерь Гессали.
      — Давай, Джон, — еле слышно шептала она, ружье оттягивало ей плечо, когда она взбиралась по склону к убежищу. — Держись! — умоляла она, когда черная кобыла взбрыкнула на крутом уклоне.
      Добравшись до верха, она поняла, что ей было страшно оглянуться — ведь она могла увидеть внизу на склоне его разбитое мертвое тело. Но этого не произошло, он держался в седле, и только его губы шевелились, неслышно произнося какие-то фразы.
      Обойдя вокруг загнанной лошади, она взяла его за руку.
      — Все в порядке. Опирайся на меня. Здесь мы в безопасности. Давай же, Джон. Помоги мне.
      Он свалился на нее сверху. Она не дала ему упасть, осторожно опустила его и увидела, что из-под повязки на груди сочится кровь. Испугавшись, она еще раз затянула потуже повязки.
      Ей наконец удалось снять седло с лошади, что было нелегко, так как она едва справилась со сложным узлом, которым была связана подпруга. Лита с трудом перетащила его к тому месту, где лежал Джон, и положила рядом с ним. Сощурившись от изнеможения, она осмотрела убежище.
      Внутри в темноте что-то выступало. Пристально вглядываясь в слабом свете, она подошла поближе. Зрелище ее нисколько не обескуражило. Они все были мертвы — шесть воинов сантос. Такие ужасающие ожоги могли возникнуть только от бластера.
      Мертвые валялись вокруг кострища, на котором еще теплился огонь. Оставили, чтобы им было тепло. Похоже, их расстрелял ШТ. Они прибежали сюда, где их тут же обнаружили, расстреляли и погнали дальше по ущелью. Неудивительно, что они бросились бежать при виде их. Сантос уже были деморализованы до предела, и нового потрясения они выдержать не смогли бы.
      Лита зарылась пальцами в золу, ища уголек. Вот он! Чувствуя боль, она выудила его. Затем еще и еще.
      — О Боже, помоги мне вспомнить, — бормотала она. Она посмотрела вверх на почерневшую стену убежища. Паук — грубо нарисованный сажей — привлек ее внимание.
      — Паук, помоги мне, — воскликнула она на грани безумия. — Он Твойвоин. Я делаю это для него, для народа. Помоги мне!
      Где-то в глубине ее потрясенного сознания проявился Филип, дующий на веточки над тлеющим угольком. У нее слишком болели руки, чтобы содрать кору с толстой ветки, так что она воспользовалась зубами — забыв про окровавленный нож на поясе. Она аккуратно сложила щепки над угольками, а затем осторожно подула. Заклубился дымок. Вырвался маленький язычок пламени, и Лита торжествующе закричала, ее глаза расширились, когда дым стал подниматься к изображению Паука.
      — Паук-Бог, — прошептала она, — Железный Глаз будет жить! — Она обернулась к отвратительным трупам, усеявшим убежище: — Слышите? Ублюдки сантос! — Она захихикала как сумасшедшая, посмотрев на свою запятнанную кровью одежду. Скальп сантос висел у нее на поясе рядом с окровавленным ножом. Ее светлые волосы спадали на покрытое синяками лицо слипшимися прядями. Добавляя по палочке, она развела костер.
      — Паук-Бог, — шептала она. — Он сделает так, чтобы Железный Глаз жил!
      Где же Рита с Филипом? Может, их убили сантос? Вниз по ущелью много стреляли. Что, если сантос опять придут сюда? Она посмотрела на уже потоком льющийся дождь.
      Глупая женщина! У нее было только ружье Железного Глаза. Два других она оставила рядом с мертвыми сантос на поле боя. Они могут ей понадобиться. Она поспешно бросилась туда, где лежал Железный Глаз.
      — Джон! Джон! Я должна забрать ружья сантос. Я скоро вернусь, слышишь? — залепетала она ему. Его губы слегка зашевелились, и он кивнул.
      — Паук будет беречь тебя. — И она побежала под дождем, не обращая внимания на режущую боль в ногах.
      По руслу ручья Гессали уже текла вода, когда она добралась до тел. Она вытащила из грязи первое ружье и сняла с тела патроны. Она уставилась на человека, которого убила, его пустые глазницы наполнились водой. Изодранные ткани под дождем приобрели свой розовый цвет. Он был красивым мужчиной — когда-то.
      Она прошлепала вверх по крутой тропе в темноту убежища. Тусклый свет указывал, где был ее костер. Бросив ружья по соседству с оскалившимися трупами, она подбросила в огонь щепок и оживила костер.
      — Хм, получилось! — промямлила она, обращаясь к мертвым сантос. — На обратном пути вода была мне по колено. Теперь я сильнее. Железный Глаз здесь.
      Она пошла проведать его, подсунула под его дрожавшее в лихорадке тело накидку, а затем перетащила его к костру, где было тепло.
      Воины сантос лежали на мешках. Оттолкнув трупы в сторону, она порылась в них и нашла еду, сушеное мясо. Она понюхала его. Это было точно не мясо хавестера.
      В другом мешке был маленький металлический котелок и измельченные листья, которые, как она решила, представляли из себя чай. Наполнив котелок льющейся снаружи водой, Лита приготовила суп из нарезанного сушеного мяса. Она попыталась привести Джона Смита Железный Глаз в сознание, чтобы он мог выпить его.
      Смертельно голодная, теперь она наелась досыта, до боли в желудке. Время от времени она в страхе всматривалась в темноту. Она держала ружье Железного Глаза на коленях и осматривала новые ружья. Для каждого требовалась пуля разной формы. Нахмурившись, она разобрала их и, вспомнив, как это делал Железный Глаз, очистила их от песка и грязи.
      Ее глаза слипались от усталости. Она изредка подбрасывала дрова в костер, имея их солидный запас, который кто-то принес с соседних склонов, поросших карликовыми деревьями. Потянувшись, она позволила себе вздохнуть с облегчением. Она посмотрела туда, где беспокойно спал Железный Глаз, и отпила из дымящейся чашки с чаем. Над ее головой было изображение Паука.
      Ей приснился ужасный сон. Люди гнались за ней по узкому коридору на станции. На плечах она несла Джефри, а раненый Железный Глаз бежал впереди, оставляя за собой кровавый след на полу. Она обернулась, чтобы выстрелить, но не смогла вовремя поднять тяжелое ружье. Крича от страха, она подняла ствол, нажала курок, но ничего не произошло. Грубые руки схватили ее, оторвали Джефри и крепко держали, пока машина для психообработки опускалась над ее головой.
      Потом она проснулась, покрытая потом, который разъедал ей кожу. Она мучительно приподнялась и выглянула — снаружи были сумерки. Дождь все продолжался. Она не могла понять, откуда исходит странный ревущий звук.
      Она зевнула и посмотрела на Железный Глаз. Он спал, ровно дыша. Отойдя к краю убежища, она присела помочиться и почувствовала облегчение. Всматриваясь вдаль, она пыталась определить источник шума. Ручей Гессали превратился в ревущий поток.
      Зачарованная, она встала, натягивая штаны и не в силах оторвать взгляд от величественного зрелища. Несущаяся коричневая вода была похожа на мощную, смуглую руку, которая играла анатомически невозможными мускулами, там, где вода бушевала вокруг подводных камней. Сама почва содрогалась от ударов воды о сопротивляющиеся скалы. Лита покачала головой, думая о том, что бы стало с Железным Глазом, если бы она не затащила его сюда.
      Она с трудом отвела взгляд. Даже закрыв глаза, она чувствовала мощь взбесившейся реки. Качая головой, она посмотрела назад на убежище. Костер ярко горел. Черная кобыла щипала траву на склоне. Лита направилась готовить себе завтрак.
      Она поела, еще поспала, развела посильнее костер и изучила мертвых сантос. Один уже начал пухнуть. Разложение! Как загипнотизированная, она подвинулась ближе. У этого малого был полностью прожжен один бок. Возможно, он уже был мертв, когда его принесли сюда. Она принюхалась и отметила характерный запах. Она засмеялась про себя. На станциях не было запахов. Гидропоники получали трупы — как, например, Джефри — задолго до этого. Решившись, она схватила окоченевшую руку и потащила тело по земле к склону.
      Скинуть его вниз по скользкой жиже оказалось нетрудно. Правда, члены, вывороченные под необычным утлом в разные стороны, замедлили его падение в крутящийся, пенящийся водоворот. Возвращаясь в убежище, она успела промокнуть. Железный Глаз что-то бормотал, плененный кошмарным сном.
      Она нашла в одном из мешков кусок ткани и, вскипятив воду, обмыла его лицо. Рана присохла к коже, и только случайно капнув на нее водой, она поняла, что кожу можно отмочить.
      Ее встретило красное разорванное месиво. От покрывшегося пятнами тела исходил нездоровый запах. Лита почувствовала усиленное слюноотделение. Ее вырвало, она была не в силах сдержаться. Задыхаясь, она откинулась назад, хватая ртом воздух.
      — Он умрет, — прошептала она себе. — Если я не вычищу эту инфекцию, он умрет.
      Она обследовала мешки и в одном нашла нитку с иголкой. В другом — более или менее пригодную тряпку. Затем она нашла кожаный сосуд с чем-то жидким. Заинтересовавшись, она полила чуть-чуть на руку и принюхалась. Алкоголь. Виски!
      Собрав волю в кулак, она прокалила на огне лезвие длинного ножа, чувствуя тошноту от черного дыма, поднимавшегося от лезвия. Когда острие остыло, она прикусила язык и посмотрела на Железного Глаза. Бросив взгляд на изображение Паука, она принялась кончиком ножа соскабливать вытекающий гной.
      Пользуясь прокипяченной тряпкой, она промокнула рану, осторожно, чтобы не вскрыть ее. Одновременно она капала виски на очищенные места. Орудуя ножом, она вытащила сгусток крови и гноя и услышала глухой скрежещущий звук. Поняв, что это сокращалась диафрагма, которая всасывала воздух через отверстие в груди Железного Глаза, она заскулила.
      С трудом проглотив слюну, она взяла нитку и иголку, смочила их в виски и постаралась зашить рану. По крайней мере, диафрагма больше не хрипела и не выпускала воздух. Где-то через час она закончила. Дрожа от усталости, она оглядела своих мрачных товарищей.
      — Клянусь, вы не ожидали, что я с этим справлюсь, — усмехнулась она.
      Ее руки пахли гноем. Она вымыла их в потоке воды, который падал со скалы и разбивался о землю около убежища. Затем она разделась и соскоблила кровь и грязь с рук, лица и тела. Что делать с волосами? Промыть водой? Вода хорошо их промыла, не оставив практически никакой грязи.
      Дрожа от холода, она бросилась к огню с охапкой грязной одежды. В тепле от костра она растерла кожу, чувствуя, как стучат зубы. Она прыгала и топала ногами, оживляя кровообращение. Ее соски были твердыми коричневыми бугорками, а на руках выступила гусиная кожа. Жар от костра ласкал ей живот и бедра. От груди поднимался пар, так как она перекинула вперед волосы и ворошила их пальцами, чтобы высушить.
      Она с удивлением обнаружила, что чувствует себя невероятно полной жизни. Острое чувство собственной независимости вызвало в ней восторг, когда она оглядела свое укрытие. Ее взгляд остановился на трупах. Надо их обязательно скинуть в реку, решила она. Что там Рита говорила насчет жизни в настоящем? Она улыбнулась мертвецам.
      Кем она была сейчас? Что она теперь из себя представляла? Лита Добра, доктор наук. Кто она была такая? Нахлынули смутные воспоминания; белые стены, снисходительное лицо Джефри, широкие черты Вельда Арстонга и ее нервозность, когда Чэм прочищал горло и смотрел на нее.
      Другая картина вдруг затмила эти — отчаянная схватка за жизнь. Она чувствовала гладкую длину стали, раздирающей грудь воина, чувствовала, как его горячая кровь лилась ей на руку. Она чувствовала, как глаза воина оказались в ее руке, — слышала смертный крик, вырвавшийся из его горла.
      Она закинула голову, сжала кулаки и глубоко вдохнула дымный воздух. Она напрягла мышцы, наслаждаясь ощущением жизненной силы, пронизывающей все ее тело. Она разметала свои длинные светлые волосы по плечам, и локоны приятно щекотали спину, когда она встряхнула головой.
      Жизнь! Что за восхитительное переживание!У нее глубоко в горле зародилось рычание.
      — Был бы я посильнее, — его слабый голос даже не напугал ее.
      Она чуточку приоткрыла глаза и посмотрела на него, мерцающее пламя костра освещало ее упругое, напрягшееся тело.
      — Тебе видимо придется выжить, чтобы узнать об этом трофее, воин, — насмешливо сказала она, протягивая руку к своей испачканной грязью одежде. Она почувствовала нежное удовлетворение, увидев желание в его глазах. На краю смерти — его жизнь висела на волоске — он еще мог думать о сексе? Вот, наконец, мужчина, которого она могла уважать! Он уже спал, когда она туго застегнула свой пояс. Она легонько поцеловала его в лоб.

13