— О черт! — Рита сплюнула. — У меня ноги болят. Я замерзла. У них лошади, костер и еда. — И она потащилась назад к укрытию, и Лите ничего не оставалось, как последовать за ней.
Дождь шел три дня. Несмотря на их страхи, двое мужчин не делали ничего плохого. Стараясь не упускать возможность для сбора материала, Лита расспрашивала Филипа и молчаливого Джона Смита Железный Глаз о народе.
— Вы говорите, что сантос все время становятся сильнее? Почему? Почему их население увеличивается, в то время как ваше уменьшается? — спросила Рита.
Филип пожал плечами.
— Когда-то мы постоянно расширяли свою территорию, продвигаясь на равнины за Медвежьими горами. Это было во времена моего отца. С тех пор они постоянно нападают. Только радио не позволяет им разделаться с нами окончательно. Это и еще сила наших воинов, — Филип бросил восхищенный взгляд на Джона.
Лита насмешливо фыркнула.
— А я в блаженном неведении рисовала себе милую, мирную группу скотоводов. Мне все еще трудно привыкнуть к мысли о том, что люди убивают друг друга. Как будто мы попали в прошлое.
— Я думала, что антропология именно этим и занимается, — заметила Рита.
— Почему вы не миритесь с сантос? — настаивала Лита.
Неожиданно заговорил Джон Смит.
— Дело не в мире, звездная женщина. Кровь, смерть и старые обиды составляют сердце нашей вражды. Паук создал народ и сантос такими. Если бы нужно было помириться, пророки бы нам сказали об этом. Теперь бандиты заставляют нас быть сильными. Они заставляют нас быть быстрыми, могущественными и побеждать. Без войны мы бы умерли. — Он поднялся и отошел к краю убежища, оглядывая размытый овраг.
— Чем он так мучается? Почему он такой грустный? — спросила Лита.
— Сантос убили его сестру, — сказал Филип, перейдя на шепот. — Большой сантос, который захватил вас, — он это сделал. Он схватил ее, изнасиловал и убил. Дженни Гарсиа Смит и Джон Смит Железный Глаз были табу. Невероятно — но они любили друг друга. Он человек, которого благословил Паук. Ему пришлось выбирать между местью и вашими жизнями. Он должен был выбирать между воином сантос и мной и народом.
— То есть он знал о нас? — подозрительно спросила Рита.
Филип неловко кивнул.
— Я видел это в предсказании.
— Ты пророк? — поинтересовалась Лита.
— Нет! — Филип отчаянно затряс головой. — Я недостаточно силен. Паук избрал Честера. Не меня.
— Так что, Джон уклонился от схватки с сантос? — продолжала Рита.
— Ничего подобного! — Филип был поражен. — Он убил двоих из них! Разве вы не видели новый трофей у него на поясе?
— Трофей? — нахмурилась Лита. — Я много раз слышала это слово. Все, что я вижу у него на поясе, это его оружие и эти волосатые штуки.
Филип с гордостью показал на длинные пучки волос, свисавшие с его собственного пояса и с куртки.
— Это мои трофеи! — он расплылся в улыбке. — Я снял этот, когда мне было пятнадцать. Я застрелил бандита, который пытался украсть лошадь моего дяди. Этот я снял, когда мне было месяцев на шесть больше. Это было во время моего первого похода. Я застрелил бандита из засады и срезал это с…
—
Ты хочешь сказать, что это человеческие волосы!— выдохнула Лита.
— А вы что, на звездах не делаете то же самое? Как вы ведете счет трофеям? — Филип был искренне озадачен, он переводил взгляд с одной на другую. Затем его глаза зажглись. — Конечно! Вы же женщины! Наверное, ваши мужчины не показывают вам свои трофеи, боясь, что вы оскверните их, — он проницательно улыбнулся.
Лита непроизвольно отодвинулась от него, ее широко раскрытые глаза были прикованы к волосам скальпов, она впала в какое-то оцепенение.
— Не совсем так, Филип, — Рита плотоядно улыбнулась. — Я воин среди звездных людей. Я никогда не брала трофеев. Я не думаю, чтобы наши военные предводители это одобрили. Наш народ тоже вряд ли. Они и так думают, что мы слишком свирепы.
— Ты? Воин? — в глазах Филипа отражалось недоверие. — Женщина?
— Я тебя неплохо отделала, — напомнила Рита, и рука Филипа непроизвольно потянулась к своим ноющим ребрам.
— Он кажется слишком уязвимым, чтобы кого-либо убить, — размышляла Лита, смотря на Джона Смита Железный Глаз.
Филип повернулся к ней.
— Когда бандит убивает твою семью, крадет твою еду и насилует твоих дочерей, как следует реагировать?
— Но этого же не бывает! — На лице Литы отражался ужас и непонимание.
Филип покачал головой.
— Я знаю, что ваш народ совсем другой, — но вы не станете мне говорить, что ваши мужчины не совершают набегов. Я в это все равно не поверю. Паук создал мужчин такими!
— Она права, — угрюмо сказала Рита.
Филип выглядел самоуверенно.
— Если люди на звездах не совершают набеги, тогда зачем им воины? А?
— Это сложно объяснить, — смогла наконец выговорить Лита, все еще не отрывая глаз от увешанного волосами пояса Джона Смита Железный Глаз. А она считала его красивым мужчиной! С обагренными человеческой кровью руками? Но как объяснить заботу, когда он обмывал их израненные и истерзанные ноги? Убийца? Хуже того, профессиональный убийца? Она взглянула на Филипа. «Он хвастался тем, что убил человека из засады!»
— Жаль, что вы с Джоном не убили того большого воина, — качала головой Рита. — Я пыталась. Надо было воспользоваться ножом, пока у меня была возможность.
Лита удивленно посмотрела на Риту.
— Вы говорите так, как будто вам это приятно, — казалось, лейтенант была в своей стихии среди этих кровожадных животных.
— Это то, для чего меня готовили, док. Мало того, никогда в жизни мне не было так хорошо! Здесь я ожила! — Глаза Риты сверкали. — С того момента, как эти ублюдки сантос схватили нас, я делаю что-то для себя. Я
способнана это лишь на короткое прекрасное мгновение. — Она засмеялась. — И бьюсь об заклад, я возьму от него все, что можно! Ведь вы же здесь занимаетесь тем, о чем всегда мечтали. Скажите, как остальные ученые в университете относятся к антропологии? Они смотрят на вас с пренебрежением и уверяют вас в том, что ваша дисциплина бесполезна, правда ведь? Вот, а теперь вы здесь — а отдел здоровья со своими машинами для психообработки
людейостался там!
Лита засмеялась.
— Да, — она вспомнила, как Джефри снисходительно улыбался ей. Она вспомнила, какова была реакция ее родителей. Никто не мог себе представить, что антропология принесет ей какую-либо пользу. А психомашина…
— Может быть, мы здесь для того, чтобы хоть раз доказать что-то этим белозадым тонкоруким ублюдкам, — продолжала Рита. — Может быть, это наш единственный шанс обратить это против них.
— Каким образом? — спросила Лита. — С помощью убийства?
Рита сощурилась и положила голову на руки.
— Вам когда-нибудь приходило в голову, как Директорат отреагирует на все это? Подумайте, как будет выглядеть сообщение с этого маленького варварского мира. Вы шарахаетесь здесь от Филипа, потому что он убил двух человек, которые воевали против его народа. Я удивляюсь вам, док! Я заметила в ваших глазах любопытство, когда вы смотрели туда, на Джона. Теперь оказалось, что у него на поясе трофеи из человеческих волос, и вы испугались!
— Это несправедливо! — возмущенно воскликнула Лита. Филип недоуменно наблюдал. Они опять перешли на стандартный язык.
— Разве? — слова Риты были полны сарказма. — Мне кажется, вы забыли, как вас напугал большой воин. Пока мы были на корабле, я думала, что вы нормальная, немного наивная в своих представлениях о мире, но нормальная. Теперь дайте я вам расскажу о самом смелом человеке, которого я когда-либо знала, — глаза Риты впивались в нее раскаленным железом. — Помните моего мужа? Он был… я не говорила вам, что его предупредили. Думаете, исследования психики не точны? Он знал, что рискует, но это была его мечта! Он решился и никогда об этом не жалел… и я тоже не жалею! А вы? Боитесь увидеть оборотную сторону? Боитесь поставить под вопрос то, в чем вы уверены? Может быть, в страсти больше смысла, чем вы читали об этом в своих книжках? Мажет быть, этот мир сломает вас, и нас отправят назад в охраняемые коридоры, где нет никакой угрозы, одна блаженная вонючая безопасность! Может он…
— Замолчите! — закричала Лита, сжав зубы.
— И вы не можете вернуться, док, — Рита понизила голос. — Вы уже приняли это решение. Лита Добра пропала… Джефри приговорил вас.
В наступившей тишине Лита виновато посмотрела на Филипа. Насколько была права Рита Сарса? Насколько была права Лита Добра? Насколько они обе были правы? Разве не этому пыталась научить антропология? Истина была многоликой — не правда ли? Но человеческие волосы?
Потрясенная, она встала и отошла на другую сторону убежища, чтобы посмотреть на дождь, ливший с серого неба. Озябнув, она задрожала и прислонилась к замшелой скале. Она закрыла глаза и вспомнила всю свою жизнь. Джефри, Вельда, Чэма, всех. Они преследовали ее. Когда она думала о каждом из них, стройный, тревожный образ Джона Смита Железный Глаз не выходил у нее из головы.
—
Звездная женщина, не двигайся!— сказал настойчивый голос почти прямо в ухо.
Она осторожно открыла глаза, узнав голос Джона.
— Почему? — безразлично спросила она.
— Я собираюсь стрелять, — прозвучал спокойный ответ. — Не двигайся! Если ты сделаешь это, ты умрешь!
— Я… — сотрясение воздуха от большого ружья было оглушительным в замкнутом пространстве убежища. Кусочки камней и земли впились ей в ноги. Несмотря на предупреждение, Лита подпрыгнула от ужаса.
Она завертелась, испугавшись, сердце колотилось, в ушах еще звенело.
— Иди ты к черту!
Ты мог убить меня!— завизжала она на романана, когда тот опустил свое большое ружье. Он не слушал. Он осматривал землю у нее под ногами.
Она медленно опустила глаза и уставилась на нечто, похожее на слизистое черно-коричневое пятнистое желе. Оно медленно извивалось, источая коричневую жидкость.
— Ч…что? — прошептала она.
— Скалистая пиявка, — сказал ей Железный Глаз. — Они выходят в дождь. Если бы она нашла твою ногу, мы ничего бы не смогли сделать. Некоторые спасаются тем, что вовремя отрезают ногу. Это зависит от того, сколько у тебя сил, звездная женщина. Здесь же, когда мы имеем только ножи, чтобы резать, и огонь для прижигания, это было бы очень больно, — он повернулся и медленно пошел обратно к костру.
С трудом глотая слюну, подавляя желание закричать, Лита заставила себя обойти еще раз извивающуюся тварь и направилась за ним — не в силах остановить дрожь — назад к костру.
Филип выглядел безразличным, в то время как Рита выглядела на удивление торжествующе.
— Все миры разные, док, — она вернулась к разговору вполголоса с Филипом.
На следующий день дождь почти прекратился.
— Два дня пути, — соображал Джон, глядя на рваные облака.
— Сумеем добраться до лагеря Гессали? — спросил Филип.
— Думаю, что да. Думаю, верхом будет трудно. Женщины поедут, так как у них нет обуви. Мы побежим по грязи, брат, — засмеялся Джон.
После всего происшедшего выехать на лошади из каньона было настоящим облегчением. Лита чувствовала, как кровь закипела от волнения, когда черная кобыла поскользнулась и съехала по размытой тропе. Джон вел кобылу, уверенно продвигаясь вперед. На голову падала изморось, но от возбуждения она не обращала на это внимания.
Они выбрались из каньона и направились по широко раскинувшейся зазеленевшей травянистой равнине. Лита бросила взгляд на Риту Сарса. Лейтенант выглядела дико и свирепо в своей кожаной одежде, ружье, украденное у сантос, покоилось на седле.
В далеком туманном прошлом, поняла Лита, ее предки жили вот так, без всякой защиты, рассчитывая только на свою сообразительность и оружие. Длинная история человечества будила ее воображение. Она вспомнила благоговение, с каким она прикасалась к древним скелетам, висевшим у Чэма в кабинете. Они жили именно так!
Прошло много часов. Наслаждаясь впечатлениями, Лита даже не обеспокоилась, когда Джон и Филип, не сговариваясь, остановились, внимательно разглядывая траву впереди. Рита, понимавшая больше, вытащила свое ружье, осматривая мокрую траву.
— Воины сантос, — тихо сказал Железный Глаз. — Прошло не более двух часов, как они здесь проехали.
Филип поднял голову, настороженно хмурясь.
— Где-то около шестидесяти.
— По двадцать на каждого, а, мои доблестные воины? — усмехнулась Рита, проверяя, заряжено ли ружье.
У Литы замерло сердце. Еще раз ей пришлось познать страх, когда она испуганными глазами смотрела на траву и ничего не видела.
11
Полковник Ри переключил свое внимание на дымящиеся остатки деревни сантос. При поддержке остальных воздухопланов десантники наступали цепью, обстреливая нескольких беглецов впереди. Поврежденный воздухоплан лейтенанта Сарса лежал на боку, разбитый и явно разграбленный.
Ри снял очки ночного видения и откинулся назад в тусклом красном свете приборов.
— Все еще никаких следов? — допытывался он у Иверсона.
— Нет, сэр. Кроме поясов со снаряжением, ничего. Бластер Сарса все еще не найден. — Он сделал паузу. — Сэр? Эти тела здесь. Я думаю, может быть, вам лучше взглянуть? Мы обезопасили лагерь. Выставлена круговая оборона. Даже если они окажутся способны на контратаку, это не доставит нам хлопот.
Через минуту Ри уже склонился над телом молодого человека. В груди этого малого было огромное отверстие от пули. Капитан Иверсон показал на окровавленный череп, блестевший в ярком свете прожекторов, направленных на тела.
— Этот не единственный. Со всеми мертвыми так обошлись, — Нил смотрел на него озадаченно.
— Будь я проклят! — выдохнул Ри, когда понял, что перед ним. — Вы знаете, что это? Они сняли скальп! — он покачал головой, не веря своим глазам.
— А? — Иверсон тупо посмотрел на него.
— Доказательство убийства. Взгляните на волосы на куртке этого парня. Ясно как дважды два, что это человеческие волосы. — Ри с интересом разглядывал труп. — Я хочу, чтобы все это было задокументировано. Упакуйте тела и отправьте их на корабль. Давайте получим какие-нибудь ответы от пленных. — Ри повернулся кругом и зашагал туда, где лейтенант Моше Рашид устроил место для допросов.
Через полчаса Дэймен Ри ничуть не приблизился к тому, чтобы найти пропавших женщин.
— Пошлите прочесывать местность. Задерживайте любого романана, который попадется. Подсчитайте, что с каждым часом зона поисков расширяется. Прошло четыре часа с момента атаки пауков. Имея лошадей, они могут быть где угодно в радиусе пятидесяти миль. Проклятье! — Ри ударил кулаком по ладони. — Передайте на «Пулю». Я хочу знать, куда направилась каждая группа. Поддерживайте связь. Прослеживайте все направления.
— Полковник, — Иверсон поднял голову, — пришло сообщение, что надвигается очень сильная буря. Штормовое предупреждение, ветер порывами более 120 км/ч. Воздухопланы с этим не справятся, сэр.
— Сколько осталось до подхода фронта? — спросил Ри, чувствуя нарастающее раздражение. Если что-то случилось с Добра…
— У нас есть время до рассвета, сэр, четыре часа — самое большее, — Иверсон был обеспокоен.
— Отправляйтесь. Я хочу, чтобы вы подбирали каждого человека. Если будут убегать, сжигайте лошадей. Если будут продолжать сопротивляться — крушите, пока не сдадутся, — Ри шепотом пробормотал ругательство и поднял глаза к черному небу. — Надо было взять всю штурмовую команду.
Черт возьми, всадники, со мной у вас это не пройдет!
Время играло против Ри, и он горячился по мере того, как оно кончалось. Количество пленных росло. Белла Вола получила задание их допрашивать, так как Ри не доверял машинному переводу. И сантос, и пауки рассказывали одно и то же. Сантос видели женщин только до того, как их выдали замуж.
Замуж! Ради всего святого!Пауки не видели никаких женщин, но их военный вождь пропал вместе со своим священным двоюродным братом.
Что, черт возьми, это могло значить?
Ветер с неожиданной яростью пронесся по каньону, поднимая столбы пыли и клочья сухой травы, и небо осветилось. Ри беспомощно наблюдал за тем, как один из десантников чуть не разбился на своем воздухоплане во время одного из порывов.
— Полковник? До базового лагеря добрых полчаса. Ветер все усиливается! — Иверсон забеспокоился не на шутку. — Что будем делать с пленными?
— Возьмите их! — приказал Ри.
— Но сэр, вес! Нам и так нелегко будет долететь! — запротестовал Иверсон.
— Вы слышали, что я сказал. Отправляемся. Сколько это продлится? — Ри едва сдерживал проклятия.
— Сообщают, что три дня, сэр, затем вслед за этой будет вторая буря. — У Иверсона был такой вид, как будто он проглотил что-то гнилое.
— Сообщают! — прорычал Ри, поднимая в воздух свой внезапно накренившийся и потерявший устойчивость воздухоплан. — Я требую, чтобы штурмовые команды в полном составе прибыли на Землю. Пошевеливайтесь! — Он посмотрел на находившегося рядом рядового, смотревшего на него широко раскрытыми глазами. — Так, если ветер будет слишком сильным, они хоть смогут нас подобрать. Они могут летать при любых условиях.
Единственной небольшой победой было то, что нашлась Нетта Соларе. Последний воздухоплан заметил ее, когда она карабкалась вверх по холму, раздетая, бормоча нечленораздельные фразы. Рашид доложил, что она совершенно невменяема, и рекомендовал психообработку. Он сказал, что ее явно изнасиловали. У Ри все внутри похолодело, он смотрел на клубящиеся серые облака.
Директор Скор Робинсон парил над гигантским пультом. Экономический кризис на Сириусе становился все серьезнее. Проницательный ум Робинсона предвидел беспорядки и направил с Рейнджа два GCI, набитых продовольствием. Он предупредил Патруль, чтобы они находились неподалеку не позже чем через двадцать дней, так как понимал, что продовольствие может оказаться не единственной проблемой в секторе Сириуса. Было ли ошибкой оставлять Ван Чжоу на свободе? Партия независимости все время осуществляла какие-то политические махинации. Ван Чжоу был первым в этих рядах. Нет, один человек не мог вызвать такие крупные статистические изменения.
Удовлетворившись этим, он позволил своему сознанию работать в нескольких режимах, когда каждый занимался проблемами меньшей важности. Почти сразу же он почувствовал возбуждение в одном из режимов. Оно распространялось. Тревога. Сложность. Скор бросил все проблемы и полностью сосредоточился на отчете научной экспедиции на Атлантиде.
Привычным образом Скор направлял любые сообщения о новых станциях или, как в этом случае, о новой колонии через свой коммутатор, прежде чем какая-либо информация предавалась огласке. Никогда нельзя предусмотреть, как новая станция может повлиять на экономику, ее стабильность. Людям не надо было знать об экзотике — это приводит к социальному беспокойству. Просматривая тексты, Скор немедленно перекрыл поступление информации в Gi-сеть.
Предвидение? Воины? Пророки? Религия, основанная на видении будущего? Часть сознания Скора затребовала биографическую информацию об Эммануэле Чэме, авторе отчета. Степень доктора, научные достижения, стабильный характер, считается стареющим, но очень умным, не предрасположен к преувеличениям или эксцессам. Такой человек вряд ли стал бы преувеличивать.
Что, тогда правда? Могли ли эти люди, романаны, как они их стали называть, на самом деле обладать предвидением? Невозможно. Это выходит за рамки физических законов. Но если об этом станет известно… Скор посвятил, может быть, полсекунды рассмотрению последствий для экономики, общества, религиозных групп и так далее.
«Внимание. Планета, известная как Атлантида, объявляется запретной зоной. Боевым патрульным кораблям „Братство“ и „Победа“ приказано сменить курс с Сириуса на Атлантиду».
Благоразумно ли оставлять Сириус без охраны?
Бледное лицо Скора напряглось под шлемом. В первый раз за двадцать лет атрофированные мышцы его лица попытались выразить досаду, вызвав боль на лице. Сначала сознание директора не могло определить это чувство. Он постарался тут же заблокировать передачу сигналов физического состояния, но опоздал.
Забеспокоившись, он подготовил объяснение. Тем не менее Навтов, Рок и остальные наверняка заметили. Им будет очень любопытно узнать, что так расстроило директора.
Может, приказать Ри стерилизовать планету? Слишком поспешно. Скору нужны были данные. Используя военную связь высочайшей секретности, он послал запрос о дополнительной информации на «Пулю». Контролируя свое физическое состояние на компьютере, он позволил пульсу участиться, когда странное чувство отвлекло его. Какое?
Он с изумлением осознал, что этим чувством был страх. Неужели?! Как это стимулирует систему! Скор пытался совладать со своим телом, когда его умственное волнение возбудило тонкие редко используемые нервные волокна, ведущие к его туловищу и членам. Скор заглушил режимы сознания, погрузив свой мозг в тихий сон.
Страх не исчезал. Он
никогдадо такой степени не терял самообладания! Этот факт заставил его задуматься. Нельзя больше допускать этого ни в коем случае. Если Атлантида и романаны могли так испугать его, то подумать только, что может случиться, если это станет достоянием общественности! Какую угрозу это знание может представлять в руках его врагов!
Скор пошевелил языком. Он почти забыл про язык. Как неуклюже он двигался. Питание поступало внутривенно. Выделения автоматически выводились катетером. Скор упрекнул себя и, посредством умственного усилия, взял себя в руки и начал разрабатывать план действий на тот случай, если события на Атлантиде выйдут из-под контроля. В то же время его любопытство было возбуждено.
Скор отменил отправку нагруженных продовольствием GCI на Сириус. Он сосредоточил основное внимание Патруля на секторе Гулаг и предоставил Партии независимости полумиллиардный анонимный кредит. Дымовая завеса.
Тем временем он составил специальные приказы и с высочайшей секретностью отправил их полковнику Ри, Безошибочно. Приятно, чисто, объективно, хороший способ разделаться с потенциальной угрозой Директорату!
Лита дрожала от холода. Лежа на сырой, холодной и жесткой земле, она никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной! Скрежетание грызущих удила лошадиных зубов не могло заглушить стука ее собственных. Она вся тряслась и не могла остановиться, сжавшись в комок так плотно, как только можно, но мороз продолжал пробираться по телу от занемевших от холода ног.
Она услышала шепот и сжала зубы, чтобы они не стучали. Внезапный страх отодвинул на задний план физические страдания. Сердцебиение буханьем отдавалось в ушах, она молилась, чтобы только сантос не склонился над ее промокшей накидкой.
В ночи едва слышалось тихое хихиканье и шепот. Звуки — определенно издаваемые не сантос — не затихали, пока Лита думала, дрожала и мечтала о тепле, огне, кровати и о том, чтобы выпить чего-нибудь горячего. Чувствуя себя отвратительно, она посмотрела на накидку Риты и увидела, что она движется. Опять звуки. Сон?
Она начала подниматься, думая разбудить свою спутницу. Но тут накидка поднялась. Было видно, как одежду снимают и складывают в темноте. Мужской голос что-то пробормотал. Женский вздох ответил. Звуки продолжали раздаваться с долгими интервалами.
Лита легла обратно и съежилась еще сильнее, прекрасно поняв язык звуков. Наверху на бугре сидел Железный Глаз, высматривая сантос. Рите, по крайней мере, было не холодно.
Одиночество проникало в нее вместе с холодом. Почему я здесь? Злость разожгла в груди огонек жизни. Она снова задрожала. Холодная, несчастная… теперь еще и одинокая. Закончится когда-нибудь эта вечная ночь?
Ее преследовало воспоминание о том, как она прижималась к уютному телу Джефри. Он был теплым. Пока она не оказалась здесь, она за всю свою жизнь ни разу не испытывала холода! Посмотрите на нее теперь — похожа на мокрую крысу! Как скоро наступит гипотермия? Сколько у нее осталось калорий на жизнь?
Приглушенные звуки из-под другой накидки набирали силу. Лита закусила губу и сжала зубы. Она тихо села, поморщившись от возмущенного протеста своих мышц. Это все от езды на лошади. Бедра и колени горели. Ягодичные мышцы имели общие признаки с печеночным паштетом.
Она заставила себя встать, закутав плечи накидкой, с которой капало. Прерывистое дыхание доносилось из-под накидки Риты.
Шлюха!
Лита осторожно поднялась на возвышение.
— Это я, — прошептала она, приблизившись к тому месту, где, как ей казалось, должен был находиться в дозоре Железный Глаз. Она вскарабкалась на бугор, но нашла только острую траву под ногами. Где же Железный Глаз? Ветер разогнал остававшееся на теле тепло. Лита медленно повалилась на мокрую траву, осматривая небо в поисках звезд или луны в кромешной тьме.
Подкатили нежданные слезы. Она приглушенно всхлипнула, но подавила их, не желая поддаваться. Боже! Почему я так несчастна? Что я здесь делаю? Дура проклятая! Разве так плохо было бы быть женой инженера? Они бы с Джефри сейчас перебирались на Рейндж. У нее бы там был дом. Открытое пространство. Ей бы было тепло! Тепло! О, Господи, тепло!
И ее бы обработали! Милый, покладистый человек, совершенный член общества — и ни одной оригинальной мысли в голове.
Она наклонила голову и вытерла мокрым пальцем нос. Дрожь теперь не прекращалась ни на секунду. Когда она попыталась подвигать пальцами ног, то у нее создалось впечатление, что это мокрые деревяшки. Действительность представляла собой холод, сырость, несчастие и страдание. Такова жизнь. Какого черта вообще кто-то хочет жить? Джефри знал правду. Он разумно поступил — выбрался! Это ее вина, такого отродья, как она. Он ушел без нее. Она опять сдержала рыдания и задрожала.
— Еще одна рубашка поможет? — спросил спокойный голос сзади.
Она открыла рот и обернулась, вглядываясь в темноту, пытаясь разглядеть его.
— Я н-не м-могу в-взять вашу р-рубашку, — нетвердо произнесла она, стуча зубами.
Она слышала, как он подошел. Кожаная одежда зашуршала, когда он нагнулся. Теплый палец быстро коснулся ее щеки.
Теплый палец!
— Тебе очень холодно. Это нехорошо.
Она услышала, как он снимает рубашку. Его пальцы стянули накидку с ее плеч и дотронулись до сырой кожаной рубашки.
— Сними это, — приказал он.
— Но… — она было начала возмущаться.
— Так будет теплее, — его голос был добрым, заботливым.
Сама не веря в то, что она это делает, она стянула тяжелую мокрую рубашку через голову. Она смутилась, как будто он уже не видел ее обнаженной… да еще на свету! Но он все-таки обещал, что будет тепло. Она помогла ему натянуть на нее его боевую рубашку…
Слава Богу, она была теплой!
— Я никогда не думала, что такая простая вещь, как теплая рубашка, может столько значить, — восторженно проговорила она.
— Ты должна была спать, — напомнил он.
— Я так замерзла. Но ты-то что собираешься делать? Ты превратишься в кусок льда! — она запаниковала. Он не должен страдать ради того, чтобы ей было тепло.
— Мне не холодно. Я не могу превратиться в кусок льда, когда вода вокруг не замерзает, — его голос был легким, веселым.
— Мне неудобно, что я взяла твою рубашку, — пробормотала она.
— У меня есть еще одна рубашка, — его глубокий грудной голос ободрил ее. — Я уже надел ее. Тебе нужно поспать. Завтра будет тяжелый день.
— Кажется, можно сказать, что лагерь занят, — она заколебалась. — Филип и Рита, они, ну…
Его смешок удивил ее.
— Я рад. Филип никогда не был близок с женщиной.
— Но он кажется таким добрым, — ответила она нахмурившись.
— Филип не всегда был таким. Предсказания довлели над ним многие годы — еще до прихода звездных людей. Он был очень замкнутым. Его преследовало будущее.
— А ты? — спросила она. — Ты всегда был таким, как сейчас? Тебя тоже что-то преследует, Железный Глаз? Грусть в глазах?
— Какой я? — спросил он.
— Страдающий, — просто сказала она.
— Я воин. — Он сказал это с гордостью. — Воины не чувствуют боли.
— Она, должно быть, была удивительной женщиной, — попыталась угадать Лита. Наступило молчание. — Расскажи мне о ней, — добавила она, ее голос выдавал заинтересованность.
Шло время. Она думала, что он не ответит.
Затем:
— Она была из моего рода — моей семьи. Дочь сестры моего отца. Она была Смит. Мы не могли пожениться. Потом ее убили. Это все.
— Это не все, Железный Глаз, — тихо добавила она. — Ты рассказал мне больше, чем ты думаешь.
— Разве, звездная женщина? — в его голосе была насмешка.
— Да, — добавить было нечего.
Некоторое время они молчали; Лита снова задрожала.
— Сантос найдут нас? — спросила она.
— Паук решит, — его голос был бесстрастным.
— Их много, — напомнила Лита. — Что будет, если они нас схватят?
— Будем сражаться, — ответил он без всяких эмоций.
— Ты не сможешь победить такое количество, Железный Глаз. Каким бы хорошим воином ты ни был.
Она услышала, как он засмеялся над серьезностью в ее голосе.
— Ты рассчитываешь жить вечно, звездная женщина? — ему было весело.
— Но сражаться, когда не можешь победить? Зачем? — она не могла этого понять.
— Мы с Филипом будем сражаться. — Она представила, как он пожал плечами. — Может быть, звездная женщина-воин тоже останется и будет сражаться. Пока мы сражаемся, ты спасешься. В этом есть достоинство.
— Достоинство? В чем? Что толку от достоинства, когда ты мертв? — она почти кричала.
Его голос был таким же спокойным.
— Если сантос настигнут нас, они убьют нас с Филипом независимо от того, будем мы сражаться или нет. Им ничего не остается делать. Не лучше ли умереть мужчиной?
— Я женщина, и я не чувствуя себя чем-то хуже! — парировала она, вдруг припомнив то, о чем думала раньше. Слава Богу, этот человек не может читать ее мысли.
— Может быть, вы звездные женщины не такие, как женщины Паука, — согласился он.
